Показать скрытый текст тыц
Не стану говорить за всех, но наш храм всегда выглядит по-особому. В субботу вечером на службе людей немного, и он тихий, молчаливый, а назавтра, в воскресную литургию, преображается. Наполняясь людьми, становится похожим на человеческий муравейник, люди приветствуют друг друга, радуются встрече. А когда в конце службы приносят к причастию младенцев, то их крикам и детскому лепету, мне кажется, радуются и сами стены старого храма.
Обычно по четвергам мы служим молебен нашему престольному образу, а после моем полы, трясём ковры, драим подсвечники и всякие металлические предметы. Потом все, кто был на уборке, идут в трапезную, а я в этот момент нахожу предлог, и остаюсь в храме. Вот именно сейчас, в эту самую минуту он мне нравится больше всего. Кругом всё помыто, чисто, на полу никаких следов от свечей. Храм сияет, твоя душа заражается этим сиянием и начинает сиять в унисон. И хочется уподобиться храму в его чистоте, избавиться от страстных помыслов и всякого греховного наваждения. Постоишь минутку, надышишься воздухом чистоты, и тоже идёшь в трапезную вслед за всеми. Увы, до конца своих дней человек обречён на борьбу с тёмной частью своей души, и не может оставить это делание ни на минуту, иначе тёмное возобладает.
Выхожу в притвор, а там ждёт одна наша верующая: – Батюшка, посоветоваться хочу. Меня постоянно преследуют хульные помыслы, в последнее время особенно. Встаю на молитву, начинаю обращаться к самым дорогим для меня именам. И тут, на тебе, в уме появляется какая-то гадость в их адрес. Что делать? Я же не хочу этого, сама от таких мыслей страдаю. Мы поговорили с ней, а потом вернулись в церковь и я прочитал над ней разрешительную молитву. – Не обращай внимания на эти помыслы, и не унывай, ведь они не твои. И ещё, чаще подходи на исповедь, причащайся, враг боится благодати.
Уже вечером возвращаюсь домой прохожу своим обычным маршрутом мимо лежбища местных бомжей. Меня они знают и при моём приближении ведут себя по-разному, обычно здороваются, иногда отворачиваются, но никогда не остаются равнодушными. Если в это время между ними случаются перепалки, то при мне они, как правило, умолкают и ждут, пока батюшка пройдёт. Но такими как в этот раз, я их ещё не видел, и ругались они очень уж нехорошо, и главное, никто не отреагировал на появление священника, словно меня вовсе и не было.
Прошёл мимо бомжей, свернул за угол дома, у подъезда на лавочке сидит пожилой человек. Я его знаю, не так давно он приходил к нам, просил окрестить внука. Мы с ним тогда хорошо поговорили и расстались довольные друг другом. С тех пор, встречаясь, неизменно раскланивались и справлялись о здоровье внуков. Я уже было собрался поздороваться, как вдруг услышал из его уст отвратительнейшую тираду из самых гадких слов. От неожиданности даже остановился рядом с ним, а человек, словно не видит меня, и продолжает ругаться. Неужели и его моё присутствие не остановит? Не останавливает, я обескуражен, и не понимаю, что происходит. И только потом осенило: да он же меня не видит, и бомжи не видели, потому и продолжали ругаться.
Долго я ещё ломал голову, что это за феномен такой. Но вспомнив утренний разговор с женщиной, боримой хульными помыслами, понял, что таким образом мне мстили за исповедь, заставляя слушать грязную ругань, зная, что она причиняет мне физическое страдание.
Это мы с вами можем расслабиться, отвлечься от всего, посидеть с друзьями, чайку попить. Он никогда не расслабляется, не ест и не пьёт. Он всегда рядом. Знаешь об этом, и, тем не менее, встречи с ним всегда неожиданны. Поехал, как-то, в соседний город, машину нужно было застраховать. Пообщался со страховщиками, пошутил с молодёжью и выхожу из здания в прекрасном расположении духа. Взгляд падает на купола тамошнего храма. Их ещё в мою бытность позолотили и сейчас они ярко сияют под радостными лучами весеннего солнца. С чувством на них перекрестился, и немедленно из под руки выныривает человек. Даже не человек, а человечек. Лет сорока пяти, небольшого росточка, с большой плешивой головой. С возмущённым видом, заикаясь от негодования, человечек кричит: – Ты что делаешь!? Думаю: – Мало того, что ты меня напугал, выскочив из небытия, так ещё и оправдываться заставляешь. Совладав с собой, и стараясь казаться спокойным, перехожу в наступление: – Чего тебе надо, дядя, чего пристал? – А ты, – указывает он в меня пальцем, – ты, зачем перекрестился!? Я опешил, да, кому какое дело, крещусь я или нет. На дворе, слава Богу, не сороковые, имею полное право. – Да, что Он дал тебе этот твой Бог? Зачем ты Ему служишь!?
Он так громко кричал, что мне стало неудобно, и я попытался уйти, но человечек долго ещё не отпускал меня, хватая за куртку, а потом вдруг исчез. Причём исчез точно так же внезапно, как и появился, из неоткуда в никуда. Но настроение у меня испортилось.
Не так давно об этом случае мне напомнил один мой старинный знакомый. Он ещё ребёнком попал в Освенцим, и был в числе тех детей, кого спасли наши солдаты. Семья его погибла, и мальчик воспитывался в детском доме. Я всегда считал его человеком разумным и порядочным. Уверенность в его порядочности у меня не поколебалась, а вот в разумности, увы, был вынужден усомниться. Иду по посёлку в облачении с крестом на груди. Мне навстречу мой знакомец, спешит поздороваться. Он специально остановил велосипед, и после обычных слов приветствия, ни с того, ни с сего, вдруг задаёт вопрос: – Батюшка, послушай, а кто придумал весь этот ваш «лохотрон» с Богом? – и смеётся. – Хитрый, видать, был мужик, так народ развести, – и опять смеётся. Поначалу я даже было растерялся, никак не ожидал от него такое услышать. Спрашиваю: – Ты же старый человек, а не подумал, вот, как я теперь тебя отпевать буду, с каким сердцем? Он перестал смеяться, и понял, что попал со своим вопросом впросак. Потому стал извиняться: – Прости, батя, я не то чего-то ляпнул. Вот и получается, Бог для него – это «лохотрон», а «отпеться» хочет. Ну, никакой логики.
Хотя, это случай такой, казусный, и даже немного смешной. А вот, помню, прихожу в один бедный дом. Меня встретила больная пожилая женщина. В храм она придти уже не могла, а причаститься хотела. Вместе с ней жила дочь, молодая ещё, лет тридцати. Будучи студенткой, девушка вместе со своим классом выезжала на месячную практику. До того как уехать, она была весёлой общительной девчонкой, а вернулась, словно не она, а тень от неё. Что там произошло, никто матери не рассказал, а та и не докапывалась до сути. Только вскоре девушка прекратила посещать занятия в техникуме, и вообще стала реже выходить на улицу. Мать, бывая в церкви, молилась о дочери и пыталась привести её на службу, но у женщины ничего не вышло. Если раньше девочка легко заходила в храм, то вернувшись с практики, не могла войти в него вовсе.
Время шло, положение девушки усугублялось. Она совсем перестала выходить из дому, но зато начала болезненно реагировать на материнскую молитву. Мать берёт молитвослов, а девочка в соседней комнате начинает беспокоиться, мечется из угла в угол, места себе не находит.
Вот мать и подумала, дай-ка я батюшку позову, сама причащусь и дочку попрошу причастить. Меня она пригласила, а дочери заранее ничего не сообщила, и о том, что священник к ним придёт, тоже. Уже после того, как я пришёл, женщина рассказала, что дочь с самого утра выглядела подавленной, потом засуетилась, а часа за три до назначенного времени схватила сумку и выбежала из квартиры. – Кричу ей, дочка, ты куда? – За хлебом, скоро приду! – Да она у меня уже и не помню когда из дому-то выходила, а здесь без денег за хлебом сорвалась. Вечером того же дня специально бабушке позвонил, интересно стало, когда же девушка вернулась. Оказалось, что только под вечер. А ведь даже я не знал, о планах матери причастить дочку. Кто предупредил эту несчастную бесноватую? И почему она стала бесноватой, что произошло на практике такого, что «кожаные ризы», ограждающие нас от мира аггелов, прекратили её защищать.
О случае, когда человек сам призывал врага, мечтая увидеться с ним, я слышал. Мне о нём рассказывал отец Арсений из Сынковичей. К нему из соседнего города приехал молодой человек, увлёкшийся тяжёлым роком. Сперва он только слушал записи популярных групп, работающих в этом стиле, а потом и сам попытался писать. Как уж у него там получалось, не знаю, но юноша, посвящая свою работу сатане, проникся к врагу такой страстью, что не смог совладать с собой и начал мысленно обращаться к нему и призывать, чтобы тот пришёл. И однажды ночью он, действительно, пришёл.
Очень давно на стене одного старинного храма среди многих фресок я видел изображение «скрежета зубовного» и «червя неусыпающего». Древний художник написал несколько человеческих лиц, в технике современной нам мультипликации. Человеческое лицо, последовательно меняясь в выражении, от состояния покоя приходит к такому страданию, что зрителю самому становится страшно. Оказывается человек, ещё находясь в теле, способен испытать адские муки. Об этом и рассказывают фрески древнего собора.
Когда враг пришёл к этому молодому человеку, то принёс тому не радость общения, как это бывает со светлыми силами. И не взял его под своё покровительство, а напротив, вошёл в него по добровольному согласию и превратил жизнь юноши в ад. Каждую ночь, ровно в три часа, у того начинали ломить суставы. Каждую мышцу тела в отдельности сводило судорогой. Несчастный кричал, пугая домочадцев, а те безуспешно возили его по врачам. Медики не могли найти причину болезни, тем более что, боли как начинались ночью сами по себе, так к утру без всяких таблеток и прекращались.
Хорошо ещё, что парень сумел сделать правильный вывод и побежал в церковь, вернее, бес заставил его побежать. Батюшка, поговорив со страдальцем, сразу же поставил тому диагноз и прописал курс лечения: пост, молитва, исповедь и причастие.
Зная о том, что принимать Святые Дары следует на голодный желудок, и даже воду нельзя пить после полуночи, молодой человек в ночь перед причастием испытал сильную жажду. Не выдержав, он попил святой воды. Но жажда не пропала, напротив, во рту у него ещё больше пересохло, да так, что даже слюну не мог проглотить. Не зная, что делать, он достал из холодильника арбуз, отрезал кусок и съел. Ощущение жажды мгновенно исчезло. Да и зачем было дальше мучить человека, если он нарушил пост перед причастием, и теперь не мог причаститься?
Но юноше хватило решимости утром в воскресный день приехать в церковь на службу, и рассказал обо всём батюшке. Отец Арсений, несмотря на явное нарушение правила подготовки к причастию, велел ему причащаться. Интересуюсь: – Батюшка, и что же дальше было с этим парнем, ему полегчало, бес прекратил его мучить? Отец Арсений развёл руками: – Отче, это случилось только вчера. Он причастился, и я пока его не видел. Приезжай к нам снова, в следующий раз я обязательно расскажу о том, что было дальше.
К слову, мой приятель, московский священник лет десять тому назад крестил девушку. Та тоже писала музыку, которую мы привыкли называть «тяжёлой», или чем-то вроде, я не очень в ней разбираюсь. Спустя некоторое время она пришла в храм, нашла батюшку и стала просить её «раскрестить»: – После крещения у меня случился затяжной творческий кризис, я совершенно потеряла способность писать музыку. Девушка тоже сделала «правильные выводы», поняла, кто является источником её творчества и в чём причина кризиса. Пишущие музыку, говорят, что они, на самом деле, её не сочиняют, а слышат. И получается, что сродное тянется к сродному.
В последнее время, смотрю, всё больше появляется фильмов о тёмных силах, упырях, садистах. Это неслучайно: сродное тянется к сродному.
Помню, я ещё только стал священником, и меня просят соборовать старого человека. Бабушка была лежачей, жила в своём собственном мире, и не воспринимала того, что происходит вокруг, но когда-то она ходила в храм, молилась. Если человек, находясь в здравом уме, исповедует веру в Бога, то даже если он и теряет способность логически мыслить, то мы всё равно продолжаем его причащать, а если нужно, то и соборуем.
В день, когда я пришёл к ним домой, вся семья была в сборе. Отца у них не было, хозяйка, ещё нестарая энергичная женщина, её четверо детей и лежачая мама. Приходя соборовать на дом, обычно приглашаю присоединиться к таинству и всех домочадцев. Причащаю здоровых людей только в храме на службе, а вот соборовать могу и так, даже без предварительной исповеди. Человеку очень трудно решится открыть свою душу кому-то стороннему, хотя бы и священнику. Говорить о своих грехах, это всё одно, что прилюдно раздеться. Хотя, это тоже не совсем верное сравнение. Далеко не каждый нудист оголит свою душу так же легко, как и тело, ибо тело оголяется по гордыне, а вот, душа – только по смирению.
Важно дать человеку почувствовать присутствие благодатной силы, что может подвигнуть его к осмысленной вере и покаянию. Соборование таинство удивительное, и очень действенное.
Поэтому, готовясь соборовать старушку, приглашаю присоединиться к нам и всех остальных. Мама обрадовалась предложению и тут же расставила вокруг меня всех её четверых детей. Среди них была и молодая девушка, лет двадцати, студентка из Нижнего, приехавшая домой на каникулы.
Прочитал положенный канон, стихиры, перехожу к помазаниям, и замечаю, всякий раз, как помазую эту девушку, она скалиться и хихикает. Думаю, почему она смеётся? Может, хочет показать, что она девушка современная учёная, и согласилась принять участие в таинстве, только для того, чтобы не огорчать маму? Но я же никого не заставляю, не хочешь – не надо.
У меня ещё было слишком мало опыта, чтобы понять причину, побуждающую девушку вести себя именно так. Впоследствии я неоднократно сталкивался с похожей реакцией на таинство, некоторые во время помазания не просто улыбались. Помню, как одна женщина заходилась смехом, а отсмеявшись, упорно ставала на место. Не случись бы у меня предварительной встречи с этой девушкой студенткой, то и не знаю, как бы я поступал в подобных ситуациях.
Собираюсь уходить, хозяйка, прощаясь со мной, просит: – Батюшка, а не могли бы вы нам и квартиру освятить? Отвечаю, освятить-то, конечно, можно, только для этого мне придётся зайти к ним в следующий раз. Изучаю свой ежедневник, и определяемся с ними по времени. Договариваемся, что в назначенный час в квартире меня будет ждать старшая девочка студентка, остальные – кто в школе, кто на работе.
В оговоренное время я снова был у них дома. Девушка меня встретила и провела в большую комнату, посередине которой стоял старый круглый стол. А сама, не задерживаясь, прошла и закрылась в своей комнате, дверь в которую находилась у меня за спиной.
Приятно, когда вместе с тобой молятся хозяева дома, но кроме девушки, старушку в расчёт не беру, никого не было. Только дверь она за собой закрыла, а стучать было неудобно. Подаю возглас и начинаю освящение. В этот момент за моей спиной резко открывается дверь, девушка пробегает мимо, и через минуту я уже услышал, как в туалете спустили воду. Потом она точно так же, не обращая на меня внимания, забежала к себе, вновь хлопнув дверью. Думаю, да, не очень-то вежливое поведение, хотя, чего от них, молодых, ждать. Продолжаю чин освящения, дошёл до девяностого псалма, и тут вновь открывается дверь, да так, словно её ногой вышибали. Та же самая девочка, вновь бежит у меня за спиной, и снова слышится звук от спускаемой в туалете воды. Стараюсь не обращать на неё внимания.
Ещё через мгновение студентка возвращается и закрывает у себя. Перехожу к каждению, и словно в дурном сериале, опять она бежит, зато уже и не возвращается. Совершаю каждение, обошёл всю квартиру, бабушка на месте, а девочки нигде нет. Куда она делась, как сквозь землю провалилась, ведь я даже в туалет заглянул. Потом стал кропить святой водой, захожу на кухню, а там под раковиной, возле помойного ведра, забившись в угол, сидит моя хозяйка. – Миленькая, что с тобой? Ты чего здесь делаешь? Она молчит. Тогда без всякой задней мысли кроплю её водичкой и вижу, как та, задрожав всем телом, распласталась по стене.
Закончив освящение, и поцеловав крест, по привычке подаю его и хозяйке. Вновь иду на кухню, та всё ещё под раковиной. – Поцелуй крест, – говорю. Будущая учительница, отчаянно завизжав, ползёт на коленках в туалет, и, закрывшись в нём, продолжает кричать всё тем же истерическим криком. И только тогда до меня дошло, она же бесноватая!
Собрал чемоданчик, и прежде чем уйти, постучал ей в дверь туалета: – Закрой за мной. Я ушёл.
Испугался я только вечером, когда понял, что любой из соседей, услышав отчаянные женские крики, а они были слышны на весь подъезд, запросто мог бы вызвать милицию. И что бы тогда обо мне подумали, и как бы я оправдывался?
А полы у нас в храме очистились далеко не сразу. Мы их поначалу даже менять хотели, но прихожане упросили оставить, мол, это единственное, что продолжает связывать нас с теми, кто молился здесь два века назад. Я согласился, но предупредил, что долго нам ещё придётся отчищать их от прежней мерзости запустения. Потому и драим полы каждую неделю. Зато сегодня так чудно ощутить себя, стоящим на старинных плитах в храме, сияющем небесной чистотой.
Сообщение от lalalyla
Тема: Атеизм
.
Ваши права
Ответить с цитированием
Социальные закладки