Лалик, в том случае, о котором я рассказала, было по-другому.
Он ничего не мог изменить. Кроме самого карабахского конфликта, за год до этого скоропостижно умерла от инфаркта его жена, которую уволили с должности замминистра в правительстве Азербайджана. Так что не всё происходит от безответственности.
Показать скрытый текст из блога
2009-08-05 01:39:32
К чести бакинских армян, о судьбе которых спрашивал Михаил Горбачев в феврале 1988 года Балаяна и Капутикян, следует заметить, что среди двухсот семи тысяч нашелся семидесятилетний житель Баку Гаврил Иванович Петоян, который 30 августа 1989 года, через полтора года после начала межнациональной распри, стесняясь (!) своей национальности, выбросился с балкона восьмого этажа на горячий асфальт. В кармане потерпевшего (так его нарекли следователи) оказалась предсмертная записка, обжигающая совесть, подобно крутому кипятку: "В своей смерти я обвиняю армян-экстремистов Нагорного Карабаха и Армении. Читаю в газетах, а также в передачах на телевидении и радио, сколько бед и несчастия они принесли азербайджанскому народу. Меня мучают бессонные ночи. Я все время думаю об этом и не могу перенести такого позора. В знак протеста приношу себя в жертву. петоян Г.И" Следователям, знающим приемы националистической пропаганды, пришлось запасаться справками о том, что покойный Петоян не страдал нервным расстройством и в соответствующий диспансер не обращался, и что “потерпевший перед смертью спиртного не принимал". Зато его друг и бывший сослуживец Мамедали Алиев нашел человеческие слова: "Покойный был человеком большой души, он излучал добро легко и свободно, так же, как дышал. И еще - он был необычайно привязан к жизни. Мы дружили с ним 30 лет, и когда я узнал о его гибели, у меня поднялось давление, до сих пор никак не могу прийти в себя... На моих глазах выросла его дочь Тереза, я хорошо знал его супругу Галину Савельевну Котелевскую. Самые близкие друзья этой семьи были азербайджанцы, мы вместе делили радости и горести, не думая о национальности друг друга. Я знаю, он сильно переживал с самого начала событий в НКАО, хотя внешне сохранял спокойствие и веселость. Конечно, решиться на такой шаг могут не многие... "Знаете, - свидетельствует Тереза, - отец всю жизнь испытывал большие трудности и всегда терпеливо их сносил. Но вот вынести такого предательства и подлости со стороны своих соплеменников в НКАО так и не смог... В Нагорном Карабахе наступит день затишья, однако я никогда не забуду и не прощу протест моего отца".
Социальные закладки