Путин спросил Шевчука, как его зовут. Это, конечно, было грубо. Но зачем он ответил, что его зовут Юра? Как важно держать дистанцию и не опускаться до сленга, который почтенный музыкнт себе позволил. Как важно держать осанку, поскольку уж если ты решился на диалог с властью, то к такому диалогу надо быть готовым. К тому напряжению, которое возникло, никто, кроме премьера не был готов. Этого напряжения никто не выдержал. Чему и каким шуткам с такой готовностью и так показно смеялся остроумнейший Леонид Ярмольник, которого не так просто рассмешить? Но любой реплике премьера он смеялся, как выдающемуся и остроумнейшему высказыванию.
Горько было слушать и читать тот лепет, который себе позволили независимые, свободные и даже гордые музыканты Лагутенко, Арбенина и Макаревич. О чём они говорили?!!! Неужели они не понимали, что ситуация и контекст совершенно не годятся для разговора о домашних животных, тиграх и сцеженном молоке. Они будто нарочно убеждали власть в том, что артисты и творческая интеллигенция ни о чём кроме милых частностей говорить не могут. Говоря о проблеме домашних животных, они как бы сами себя свели до статуса милых питомцев. Как старательно за тем самым столом многие пытались воспользоваться любой возможностью свести разговор к шутке. При этом, изображая независимое и вольное поведение. Как всем хотелось в этой ситуации сохранить лицо!!! А этого сделать невозможно. В ситуации разговора художника с властью это сделать практически невозможно. А премьер был самим собой. Коллеги же ещё раз убедили его в том, какое место они, да и вся наша культура занимают в жизни нашей страны. Горько всё это, обидно и стыдно!
Средневековье!
Социальные закладки