Тексты, которые нравятся вам (стихи, песни, рассказы...)

[Neformalca]

Dessar — Единственная

Нашел фотографию пожелтевшую нашу,
Твои прекрасные черты, как пустынный мираж.
Как на костях паж, в ночи бросать мной.
Значит о стены разбивать кулаки мои в кровь.
Утрачена любовь, я начинаю задыхаться.
Постоянно мрачный взгляд, даже в сунгуре оваций.
Запах акаций. Да. Вечерняя весна.
Красота, запах, вкус поцелуев на устах. Ах.
Зачем я бросил тебя, глупец?
Пожертвовал любовь успеху, как языческий жрец.
Я несу твои кресты на груди, на спине,
Нарисованное сердце в запотевшем окне.
Я в Ияне находился, ищу глазами твою спину,
На крик твоего имя оборачиваюсь мимо.
Тобою был пьян, теперь пьянят вина,
Ты лучшая из женщин, моя единственная.

Лишь 2 года прошло,
А кажется вечно.
Душа рвется на куски,
Как-то бесчеловечно.
С тобой одной лишь
Было безупречно
Ну а теперь что,
Я опускаю плечи.

Я вспоминаю запах твоего волоса,
Ту поездку в Париж и цветы гладиолусы,
Как на Эйфике стояли, обнимаясь, целуя,
В моих руках твои слезы счастьем обязуя.
И тот ночной зной, ты была моей lady,
Как занимались любовью, не давая спать соседям.
Теперь я беден без твоих теплых рук,
Остаюсь одинок тупо меняя подруг.
Твой каблуков стук, твое нежное дыхание,
Твои верные глаза, а в них понимание,
Желаю заранее лишь лучшего в жизни
Любимого друга без любой укоризны.
Удачи во всем и желания в том же,
Здоровья побольше, будь с ним поосторожней,
с днем рождения, мартовская Мальвина,
Ты лучшая из женщин, моя единственная.

Лишь 2 года прошло,
А кажется вечно.
Душа рвется на куски,
Как-то бесчеловечно.
С тобой одной лишь
Было безупречно
Ну а теперь что,
Я опускаю плечи.

Лишь 2 года прошло, а кажется вечно,
И я как Прометей на камне отдаю печень,
Клеймом на сердце помечен, от всех глаза прячу,
А в одиночестве порой слышен незаметный плач.
И не поможет врач, и даже не алкоголь,
Скорбь съедает изнутри, а надежда на ноль,
Боль, вот все, все, все, что осталось,
Постоянная депрессия, душевная усталость.
Кто бы мог подумать, меня покинула вера.
Бросаю цель журналиста, ухожу в офицеры.
Да воевать буду, а что осталось без любви?
Ce la Her, Ce la Her, a Ce la Vi, Ce la Vi.
Я не жду от тебя, чтоб ты вернулась или...
Люби другого но знай, что мы когда-то любили.
Разреши просьбу: Назови Максим сына,
Ты лучшая из женщин, моя единственная.

[Марина-0309]

За день до своего рождения ребёнок спросил у Бога: — Я не знаю, зачем я иду в этот мир. Что я должен делать? Бог ответил: — Я подарю тебе ангела, который всегда будет рядом с тобой. Он всё тебе объяснит. — Но как я пойму его, ведь я не знаю его язык? — Ангел будет учить тебя своему языку. Он будет охранять тебя от всех бед. — Как и когда я должен вернуться к тебе? — Твой ангел скажет тебе всё. — А как зовут моего ангела? — Неважно как его зовут, у него много имён. Ты будешь называть его «Мама». ...

[Sundry]

Иногда... нужно забыть, кто ты, забыть своё имя, часть собственной жизни. Возможно, забыть и не вспоминать до той поры, пока не начнешь скучать по самой себе.

(с)Януш Леон Вишневский. Молекулы эмоций

[monit@]

И катись бутылкой по автостраде,
Оглушенной, пластиковой, простой.
Посидели час, разошлись не глядя,
Никаких "останься" или "постой";
У меня ночной, пятьдесят шестой.
Подвези меня до вокзала, дядя,
Ты же едешь совсем пустой.

То, к чему труднее всего привыкнуть -
Я одна, как смертник или рыбак.
Я однее тех, кто лежит, застигнут
Холодом на улице: я слабак.
Я одней всех пьяниц и всех собак.
Ты умеешь так безнадежно хмыкнуть,
Что, похоже, дело мое табак.

Я бы не уходила. Я бы сидела, терла
Ободок стакана или кольцо
И глядела в шею, ключицу, горло,
Ворот майки - но не в лицо.
Вот бы разом выдохнуть эти сверла -
Сто одно проклятое сверлецо

С карандашный грифель, язык кинжала
(желобок на лезвии - как игла),
Чтобы я счастливая побежала,
Как он довезет меня до угла,
А не глухота, тошнота и мгла.
Страшно хочется, чтоб она тебя обожала,
Баловала и берегла.

И напомни мне, чтоб я больше не приезжала.
Чтобы я действительно не смогла.

(с) Вера Полозкова

Фаза быстрого сна, фаза медленной яви, - под водою ведь тоже наступает весна, девы простоволосые проплывают наядами, я накачана ядами, оттого и грустна. Оттого и блесна мне не кажется рыбкой, ярь-медянка разъела ее чешую; в этом мутном покое, в этой сладости зыбкой я качаюсь ленивой морскою звездой. Улыбнись своей самой забытой улыбкой и катись себе дальше, пока молодой. Я найду себе место на пагубном дне, среди стреляных гильз - белокурая Ильза, холостые патроны вздыхают по мне: их сигары сникают, рубины бледнеют, а ночами их насмерть душат злые кашне.

С той, которой я стала, - паралично-столичной, с позолоченным личиком, обтекаемо вздорной, хитровыпиленной, узорной, - ты со мной не знаком. И с тобой не знакома та, которой я стала, не мигай из астрала мне своим огоньком. Не пиши мне, не надо. Не звони мне, не надо. На каком круге ада твой веселый трамвай?.. Я же слабая, знаешь, мне хватит лишь взгляда, ты и рта не раскроешь, я отвечу - давай.

Боги, яду мне, яду, двухполозного, белого, или лучше прозрачного, с искоркой голубой. С кем бы я ни была, ни спала, что б ни делала - я с тобой.

Я с тобой.
Я с тобой.
Я с тобой.

(с) Анна Ривелотэ

Сколько их сидит у тебя в подрёберье, бриллиантов, вынутых из руды, сколько лет ты пишешь о них подробные, нескончаемые труды, да, о каждом песенку, декларацию, книгу, мраморную скрижаль – пока свет очей не пришлет дурацкую смску «Мне очень жаль». Пока в ночь не выйдешь, зубами клацая, ни одной машины в такой глуши. Там уже их целая резервация, этих мальчиков без души.

Детка-детка, ты состоишь из лампочек, просто лампочек в сотню ватт. Ты обычный маленький робот-плакальщик, и никто здесь не виноват. Символы латинские, буквы русские, глазки светятся лучево, а о личном счастье в твоей инструкции не написано ничего.

Счастье, детка – это другие тетеньки, волчья хватка, стальная нить. Сиди тихо, кушай антибиотики и пожалуйста, хватит ныть. Черт тебя несет к дуракам напыщенным, этот был циничен, тот вечно пьян, только ты пропорота каждым прищуром, словно мученик Себастьян. Поправляйся, детка, иди с любыми мсти, божьи шуточки матеря; из твоей отчаянной нелюбимости можно строить концлагеря.

Можно делать бомбы – и будет лужица вместо нескольких городов. Эти люди просто умрут от ужаса, не останется и следов. Вот такого ужаса, из Малхолланда, Сайлент Хилла, дурного сна – да, я знаю, детка, тебе так холодно, не твоя в этот раз весна. Ты боишься, что так и сдохнешь, сирая, в этот вторник, другой четверг – всех своих любимых экранизируя на изнанке прикрытых век.

Так и будет. Девочки купят платьишек, твоих милых сведут с ума. Уже Пасха, маленький робот-плакальщик. Просто ядерная зима.

(с) Вера Полозкова

Два года я молчала. Я молча-...
Я так хотела в морду - кирпича.
Я так хотела рот забить щебенкой.
Она давала молоко мне с пленкой.
И год прошел, и два прошло, и три.
Ну не смотри, ну плюнь да разотри!
Ну не смотри ты на меня оттуда!
Как на меня, щенка, посыпались дары.
Как люди были рады и добры.
Как я кричала ей: "Уйди, паскуда!"
Апрельский лед и майская сирень,
И устрицы, и ножницы, и лень!
И ласточки, и винограда груда!
Январь малины и январь открыток!
Но вот не мил мне белый божий день.
И черный чай несладок стал и жидок.
На почте киснет банка сургуча.
В моем парадном стружки и моча.
Какие, нафиг, матери и дочки.
Во мне одна вода и камни в почках.
Я позабыла, как писать - в тетрадь.
Валокордин, душевные болезни.
Но кто мне напевает тихо песни?
Но кто меня прощает? И - опять...

(с)Наиля Ямакова.Приручение

[monit@]

Дым табачный воздух выел.
Комната -
глава в крученыховском аде.
Вспомни -
за этим окном
впервые
руки твои, исступленный, гладил.
Сегодня сидишь вот,
сердце в железе.
День еще -
выгонишь,
может быть, изругав.
В мутной передней долго не влезет
сломанная дрожью рука в рукав.
Выбегу,
тело в улицу брошу я.
Дикий,
обезумлюсь,
отчаяньем иссечась.
Не надо этого,
дорогая,
хорошая,
дай простимся сейчас.
Все равно
любовь моя -
тяжкая гиря ведь -
висит на тебе,
куда ни бежала б.
Дай в последнем крике выреветь
горечь обиженных жалоб.
Если быка трудом уморят -
он уйдет,
разляжется в холодных водах.
Кроме любви твоей,
мне
нету моря,
а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых.
Захочет покоя уставший слон -
царственный ляжет в опожаренном песке.
Кроме любви твоей,
мне
нету солнца,
а я и не знаю, где ты и с кем.
Если б так поэта измучила,
он
любимую на деньги б и славу выменял,
а мне
ни один не радостен звон,
кроме звона твоего любимого имени.
И в пролет не брошусь,
и не выпью яда,
и курок не смогу над виском нажать.
Надо мною,
кроме твоего взгляда,
не властно лезвие ни одного ножа.
Завтра забудешь,
что тебя короновал,
что душу цветущую любовью выжег,
и суетных дней взметенный карнавал
растреплет страницы моих книжек...
Слов моих сухие листья ли
заставят остановиться,
жадно дыша?
Дай хоть
последней нежностью выстелить
твой уходящий шаг.

(с)В.Маяковский.Лиличка! Вместо письма

Бернард пишет Эстер: «У меня есть семья и дом.
Я веду, и я сроду не был никем ведом.
По утрам я гуляю с Джесс, по ночам я пью ром со льдом.
Но когда я вижу тебя – я даже дышу с трудом».

Бернард пишет Эстер: «У меня возле дома пруд,
Дети ходят туда купаться, но чаще врут,
Что купаться; я видел все - Сингапур, Бейрут,
От исландских фьордов до сомалийских руд,
Но умру, если у меня тебя отберут».

Бернард пишет: «Доход, финансы и аудит,
Джип с водителем, из колонок поет Эдит,
Скидка тридцать процентов в любимом баре,
Но наливают всегда в кредит,
А ты смотришь – и словно Бог мне в глаза глядит».

Бернард пишет «Мне сорок восемь, как прочим светским плешивым львам,
Я вспоминаю, кто я, по визе, паспорту и правам,
Ядерный могильник, водой затопленный котлован,
Подчиненных, как кегли, считаю по головам –
Но вот если слова – это тоже деньги,
То ты мне не по словам».

«Моя девочка, ты красивая, как банши.
Ты пришла мне сказать: умрешь, но пока дыши,
Только не пиши мне, Эстер, пожалуйста, не пиши.
Никакой души ведь не хватит,
Усталой моей души».

(с) В.Полозкова.

Я не любви твоей прошу.
Она теперь в надежном месте...
Поверь, что я твоей невесте
Ревнивых писем не пишу.
Но мудрые прими советы:
Дай ей читать мои стихи,
Дай ей хранить мои портреты —
Ведь так любезны женихи!
А этим дурочкам нужней
Сознанье полное победы,
Чем дружбы светлые беседы
И память первых нежных дней...
Когда же счастия гроши
Ты проживешь с подругой милой
И для пресыщенной души
Все станет сразу так постыло —
В мою торжественную ночь
Не приходи. Тебя не знаю.
И чем могла б тебе помочь?
От счастья я не исцеляю.

1914. А. Ахматова

Вот был город как город, а стал затопленный батискаф,
Словно все тебя бросили, так и не разыскав,
Пожила, а теперь висишь как пустой рукав
У калеки-мальчика в переходе.

Да никто к тебе не приедет, себе не лги.
У него поезд в Бруклин, а у тебя долги,
И пальцы дрожат застегивать сапоги
Хоть и неясно, с чего бы вроде.

Дело не в нем, это вечный твой дефицит тепла,
Стоит обнять, как пошла-поехала-поплыла,
Только он же скала, у него поважней дела,
Чем с тобой тетешкаться, лупоглазой;

То была ведь огнеупорная, как графит,
А теперь врубили внутри огромный такой софит,
И нутро просвечивает нелепо, и кровь кипит,
Словно Кто-то заходит, смотрит и возопит:
«Эй, ты что тут разлегся, Лазарь?..»

Полно, деточка, не ломай о него ногтей.
Поживи для себя, поправься, разбогатей,
А потом найди себе там кого-нибудь без затей,
Чтоб варить ему щи и рожать от него детей,
А как все это вспомнишь – сплевывать и креститься.

Мол, был месяц, когда врубило под тыщу вольт,
Такой мальчик был серафический, чайльд-гарольд,
Так и гладишь карманы с целью нащупать кольт,
Чтоб когда он приедет,
было чем
угоститься.

(с) . В. Полозкова

Хотя за гробом нету ничего,
Мир без меня я видел, и его
Представить проще мне, чем мир со мною:
Зачем я тут -- не знаю и сейчас.
А чтобы погрузиться в мир без нас,
Довольно встречи с первою женою
Или с любой, с кем мы делили кров,
На счет лупили дачных комаров,
В осенней Ялте лето догоняли,
Глотали незаслуженный упрек,
Бродили вдоль, лежали поперек
И разбежались по диагонали.

Все изменилось, вплоть до цвета глаз.
Какой-то муж, ничем не хуже нас,
И все, что полагается при муже, --
Привычка, тапки, тачка, огород,
Сначала дочь, потом наоборот, --
А если мужа нет, так даже хуже.
На той стене теперь висит Мане.
Вот этой чашки не было при мне.
Из этой вазы я вкушал повидло.
Где стол был яств -- не гроб, но гардероб.
На месте сквера строят небоскреб.
Фонтана слез в окрестностях не видно.

Да, спору нет, в иные времена
Я завопил бы: прежняя жена,
Любовница, рубашка, дом с трубою!
Как смеешь ты, как не взорвешься ты
От ширящейся, ватной пустоты,
Что заполнял я некогда собою!
Зато теперь я думаю: и пусть.
Лелея ностальгическую грусть,
Не рву волос и не впадаю в траур.
Вот эта баба с табором семьи
И эта жизнь -- могли бы быть мои.
Не знаю, есть ли Бог, но он не фраер.

Любя их не такими, как теперь,
Я взял, что мог. Любовь моя, поверь --
Я мучаюсь мучением особым
И все еще мусолю каждый час.
Коль вы без нас -- как эта жизнь без нас,
То мы без вас -- как ваша жизнь за гробом.
Во мне ты за троллейбусом бежишь,
При месячных от радости визжишь,
Швыряешь морю мелкую монету,
Читаешь, ноешь, гробишь жизнь мою, --
Такой ты, верно, будешь и в раю.
Тем более, что рая тоже нету.

(с). Дмитрий Быков

На самом деле мне нравилась только ты,
мой идеал и мое мерило.
Во всех моих женщинах были твои черты,
и это с ними меня мирило.
Пока ты там, покорна своим страстям,
летаешь между Орсе и Прадо, -
я, можно сказать, собрал тебя по частям.
Звучит ужасно, но это правда.
Одна курноса, другая с родинкой на спине,
третья умеет все принимать как данность.
Одна не чает души в себе, другая - во мне
(вместе больше не попадалось).
Одна, как ты, со лба отдувает прядь,
другая вечно ключи теряет,
а что я ни разу не мог в одно все это собрать -
так Бог ошибок не повторяет.
И даже твоя душа, до которой ты
допустила меня раза три через все препоны, -
осталась тут, воплотившись во все живые цветы
и все неисправные телефоны.
А ты боялась, что я тут буду скучать,
подачки сам себе предлагая.
А ливни, а цены, а эти шахиды, а роспечать?
Бог с тобой, ты со мной, моя дорогая.

(с) Д. Быков

[monit@]

Женщины, нас под руку берущие,
Если надо, нам немного лгущие,
Если надо, правду говорящие,
Если надо, над землей парящие.

Как бы неземные существа,
Вниз на нас глядящие едва,
Как разумно вы нас утешаете,
Как вы не обидно нас прощаете.

Полной средней школой не доучены,
Вы так проницательны и вдумчивы,
Собственной судьбою озабочены,
Собственной бедою заморочены.

Нас, как будто и не утешаете,
Просто, между делом, потешаете -
Беспечными словами, усталыми руками,
Дурашливым лицом, соленым огурцом.

(с). А. Володин

Ты не могла иль не хотела
Мою почувствовать истому,
Свое дурманящее тело
И сердце бережешь другому.

Зато, когда перед бедою
Я обессилю, стиснув зубы,
Ты не придешь смочить водою
Мои запекшиеся губы.

В часы последнего усилья,
Когда и ангелы заплещут,
Твои сияющие крылья
Передо мной не затрепещут.

И ввстречу радостной победе
Мое ликующее знамя
Ты не поднимешь в реве меди
Своими нежными руками.

И ты меня забудешь скоро,
И я не стану думать, вольный,
О милой девочке, с которой
Мне было нестерпимо больно.

(с). Н. Гумилёв

К добру ты или к худу,
решает время пусть.
Но лишь с тобой побуду,
я хуже становлюсь.
Ты мне звонишь нередко,
но всякий раз в ответ,
как я просил, соседка
твердит, что дома нет.
А ты меня тревожишь
письмом любого дня.
Ты пишешь, что не можешь
ни часу без меня,
что я какой-то странный,
что нету больше сил,
что Витька Силин пьяный
твоей руки просил.
Я полон весь то болью,
то счастьем, то борьбой...
Что делать мне с тобою?
Что делать мне с собой?!
Смотреть стараюсь трезво
на все твои мечты.
И как придумать средство,
чтоб разлюбила ты?
В костюме новом синем,
что по заказу сшит,
наверно, Витька Силин
сейчас к тебе спешит.
Он ревностен и стоек.
В душе - любовный пыл.
Он аспирант-историк
и что-то там открыл.
Среди весенних лужиц
идет он через дождь,
а ты его не любишь,
а ты его не ждешь,
а ты у Эрмитажа"
стоишь, ко мне звоня,
и знаешь - снова скажут,
что дома нет меня.

(с). Е.Евтушенко

[Веста 07]

Два зеркала души темнеют от дождя,
Красивый рот обезобразила улыбка.
Я зря спросил, ты отвечала зря,
И все теперь на свете зыбко, зыбко…
И что-то говорить – тяжелый труд,
Слова как камни улетают в пропасть,
Что разделяет нас на «Там» и «Тут»,
И то, что нет мостов – уже не новость.
Усмешка портит, портит кромки рта,
И льдинки глаз – как в трещинках холодных.
Смешно желание услышать слово «Да»,
Ведь говорить, что думаешь, не модно.
Нелепо думать за других ответ,
Нелепо верить, что возможно докричаться
Твоих паромщиков. Парома просто нет,
И невозможно через пропасть перебраться.
Прости за все, чем обижал тебя.
И ты и я, случается, неправы.
Хоть иногда в глазах темнеет от дождя?
Забудь про пропасть. Я у переправы.

Григорий Назаров.

[jmia]

Любовь ворвалась, словно птица,
Её совсем я не ждала.
Мальчишка тот, во сне мне снится,
Ему себя я отдала.

А на яву он скромный парень,
Со мной боится говорить,
И сердце у него, как камень,
Ну, не возможно растопить.

На вечеринке поздно ночью,
К нему сама я подошла,
Взглянула нежно ему в очи,
И медленно разделась догола.

Он онемел, застыл в смущенье,
Не мог ни слова проронить,
А, я была вся в нетерпенье,
Мальчишку лаской приманить.

И он прильнул ко мне губами,
И закрутилось всё вокруг!
Ни слова, не скажу я маме,
Что стала женщиною вдруг.

[Маринка.87]

я была не такой как сейчас.
каждый день для меня, был как праздник.
не избавиться мне в этот раз,
от присохшей к душе мутной грязи.
не хочу. ненавижу, все то что с
собой принесла эта встреча.
выйду в ночь в своем черном пальто,
и наверно пойму "время лечит"
ловит зеркало, тающий взгляд.
"где улыбка, что нравилась многим?"
так хочу повернуть все назад,
ускользнуть с той проклятой дороги.
не такая, как ты говорил.
я не сука. пойми, не паскуда.
просто, ты не любил. не ценил.
моя боль. человек ниоткуда.
нужно время. немного. чуть чуть.
чтоб забыть и начать все сначала.
я прошу, об одном не забудь,
что ты сделал такой как я стала...


эм.....милые модераторы, говорят, что сука - относиться к литературным терминам.... так что, уж простите.

[*MUSE*]

С людьми ты тайной не делись своей,
Ведь ты не знаешь, кто из них подлей.
Как сам поступаешь с Божьей тварью,
Того же жди себе и от людей.

Омар Хайям

[Romko]

Бруно Ферреро

ТРОЯНДА

Німецький поет Рільке якийсь час жив у Парижі. Щодня дорогою
до університету він разом зі своєю приятелькою француженкою
переходив дуже людну вулицю.
На розі цієї вулиці сиділа вже старша жінка і просила
милостиню у перехожих – завжди на тому самому місці, нерухомо,
як статуя, з простягнутою рукою й опущеними до землі очима.
Рільке ніколи не давав їй милостині, а його приятелька часто
знаходила для неї якийсь гріш.
Якось француженка спитала поета:
– Чому ти ніколи нічого не даєш цій бідолашній?
– Ми мали б їй дати щось для серця, а не лише для рук, –
відповів той.
Наступного дня Рільке прийшов з гарною трояндою, що лиш
почала розпускатися, і дав її убогій жінці. Раптом жебрачка
підняла очі, подивилася на поета і, жестом затримавши його, з
зусиллям підвелася, схопила його за руку й поцілувала її... І
пішла, притискаючи троянду до грудей.
Цілий тиждень ніхто її не бачив. А потім жінка знову сиділа
на тому самому місці – мовчазна, нерухома, як і раніше.
– Чим вона жила всі ці дні? – спитала молода француженка.
– Трояндою, – відповів поет.

[*MUSE*]

Что за магическая сила
таится в женских именах!..
Вот кто-то вымолвил: «Люд-ми-ла».
И сладкий звон стоит в ушах...

Услышал имя я «Елена»…
и оказался в тот же миг
среди прибрежных волн, и пена
коснулась нежно ног моих.

«Мария» - это как святыня,
недолетевшая мечта…
Гром грянул в Иерусалиме,
И кровь закапала с креста!..

Мечта по имени «Татьяна»
меня уводит в мир лесной,
где земляничные поляны
покрыты утренней росой.

«Ирина» - красок многоцветье.
«Наталья» - розы лепестки.
«Надежда» - это грусть о лете,
о том свиданьи у реки…

«Екатерина» - гроздь рябины
в морозной дымке за окном…
«Галина» - горная лавина –
та, что несется напролом…

Какая скрыта гениальность
в чудесных этих именах!..
Их аромат и музыкальность
мне каждый раз внушают страх…

Когда на арфе моей жизни
замрет последняя струна,
и на печальной тихой тризне
друзья нальют бокал вина,
тогда пусть сын мой взрослый встанет
возле раскрытого окна
и как молитву повторяет
святые эти имена…

Александр Смирнов

[Asechka1984]

Среди всего, что в нас переплелось,
Порой самодовольство нами правит.
"Казаться или быть?" - вот в чем вопрос,
Который время человеку ставит.
Считаться кем-то, или кем-то быть?
Быть смелым, или делать вид, что смелый?
Ты жертвовал, творил, умел любить,
Или об этом лишь вещал умело,
Робея самому себе признаться,
К чему стремишься: быть или казаться?..
Что стоит жизнь в довольстве иль покое,
Когда ее пытаются лепить,
Фальшивя переделанной строкою...
Легко казаться. Очень трудно быть...

Андрей Макаревич

[Маринка.87]

[Whey]

Прости, что я с тобой жестока;
Что больно делаю всегда.
Прости, что стоя у порога,
Я жду, уйдёшь же ты когда.
Прости, что глаз твоих не вижу,
И что не мил мне ты, как друг,
Что слушая, тебя не слышу.
и размыкаю вечный круг.
Прости, что мало стало места,
Нам на земле с тобой вдвоём,
Прости, что больше не невеста,
А гостья на балу твоём.
прости, что память я стираю,
Что прихожу к тебе лишь в снах.
И что за ветром отпускаю,
Без боли и уныния в глазах.
Прости меня, за всё, что было,
Да и за то, чему не быть...
Прошу, поверь, что я любила...
Прости, что я должна забыть...

[Whey]

Любите женщину за грех, который вынесла из рая.
А не за то, что лучше всех она готовит и стирает.
Любите женщину за грусть, которую от Вас скрывает.
За то, что рядом с нею груз проблем быстрее убывает.
Любите женщину за ум, который и велик и скромен.
За детского веселья шум, рассветным утром в Вашем доме.
Любите женщину за ночь, которую она Вам дарит,
И за желание помочь, когда смертельно Вы устали.
Любите женщину за лесть, ласкающую ваши уши.
И за бесценный дар небес - сарказмы терпеливо слушать.
Любите в женщине мечту и интригующую тайну.
Не унижайте красоту упрёком, брошенным случайно.
Любите в женщине протест, как любит слабых победитель.
И ПРОСТО ТАК, ЗА ТО, ЧТО ЕСТЬ ОНА У ВАС - ЕЁ ЛЮБИТЕ!

[Romko]

больше всего на свете я хочу
чтобы мне подарили чемодан
такой большой и глубокий
желательно-бежевый
чтобы изнутри был отделан черным
и много отдельчиков


я засуну туда свою гордость
чтобы она не вырывалась, привяжу ее ремнями к стенке чемодана
я засуну туда своё лицемерие
придется прижимать его плотнее ко дну- чтобы поместилось
я засуну туда свою наглость
и придется сесть на чемодан-чтобы он смогл закрыться

нет.
мне понадобится три огромных чемодана
только тогда мои темные кусочки я смогу бросить на дно Сены

[*MUSE*]

Булат Окуджава

Надежда, белою рукою
сыграй мне что-нибудь такое,
чтоб краска схлынула с лица,
как будто кони от крыльца.

Сыграй мне что-нибудь такое,
чтоб ни печали, ни покоя,
ни нот, ни клавиш и ни рук...
О том, что я несчастен, врут.

Еще нам плакать и смеяться,
но не смиряться, не смиряться.
Еще не пройден тот подъем.
Еще друг друга мы найдем...

Все эти улицы - как сестры.
Твоя игра - их говор пестрый,
их каблуков полночный стук...
Я жаден до всего вокруг.

Ты так играешь, так играешь,
как будто медленно сгораешь.
Но что-то есть в твоем огне,
еще неведомое мне.

[Florensia]

В одном лесу жил ежик. Ты знаешь, какие обычно бывают ежики — деловитые и сердитые… Любят шуршать по ночам иголками в траве. А этот Ежик любил по ночам мечтать… Иногда он делал это не один… У Ежика была знакомая Звезда…
— Это хорошо, когда у тебя есть с кем разделить свои мечты…
Загадай желание…
К сожалению, они не могли часто видеться: иногда им препятствовали тучи, а иногда Земля поворачивалась не тем боком и мешала им встретиться.
— Подумать только, — восклицала иногда Звездочка, — нас разлучает закон всемирного тяготения. А когда приближалось утро, Звезда говорила:
— Мне пора…
— Я буду ждать тебя! — Говорил Ежик.
Я знаю, что это опять будет очень долго, но я все равно буду ждать!
Возвращайся скорее!
— Я вернусь, ты же знаешь, — говорила Звезда.
После долгой разлуки Ежик обычно говорил:
— Звездочка, я очень соскучился! Я так долго тебя ждал! Почти вечность…
— Ты же знаешь, насколько сильными бывают иногда обстоятельства — говорила Звезда.
— Да, я знаю, — вздыхал Ежик…
А больше они ничего не говорили. Они просто мечтали… Вместе…
— Да, я знаю, — улыбался Ежик.

ВЕДЬ ЭТО ТАК ВАЖНО — ЗНАТЬ, ЧТО ТОТ, КОГО ТЫ ЖДЕШЬ, ОБЯЗАТЕЛЬНО ВЕРНЕТСЯ, ДАЖЕ НЕСМОТРЯ НА ВСЕМИРНЫЕ ЗАКОНЫ…

[Oshpareya]

...Так кто ж ты, наконец?
-- Я -- часть той силы,
что вечно хочет
зла и вечно совершает благо.

Гете. "Фауст"