Генерал Деникин писал позже:
Волна антисемитского настроения захлестнула Юг
задолго до вступления [Белых] армий в «черту оседлости». Оно проявлялось ярко, страстно, убеждённо — в верхах и низах, в интеллигенции, в народе и в армии; у петлюровцев, повстанцев, махновцев, красноармейцев, зелёных и белых… Войска Вооружённых сил Юга не избегли общего недуга и запятнали себя еврейскими погромами на путях своих от Харькова и Екатеринослава до Киева и Каменец-Подольска.
Несмотря на то, что после Октябрьской революции 1917 года в рядах Добровольческой армии, боровшейся против большевиков, было достаточное количество евреев как среди офицерского состава, так и среди рядовых, с конца 1918 года в народной среде на Юге России, а также в среде войск стали открыто проявляться антисемитские настроения, связанные со значительной долей евреев среди большевиков.
Часть вождей Белого движения осуждали погромы, опасаясь снижения дисциплины в войсках и реакции в зарубежных странах, откуда им поступала помощь,
о чем свидетельствуют приказы, написанные лично генералами Деникиным, Драгомировым, Май-Маевским, Бредовым и другими. Однако эти меры, как пишет Деникин,
лишь локализовали еврейские погромы, однако не устраняли их окончательно: «звериные инстинкты, поднятые войной и революцией, углубленная жажда к запретным прежде и доступным теперь благам жизни, всеобщая распущенность, развал, утрата нравственного критерия и обесценение человеческой крови и жизни — вот одна серия причин погромов вообще.
Социальные закладки