Dominik Jarozkiewicz
Среди того, что было растоптано — будущее российского социализма. К
ак ФРГ не имеет никакого права инициировать немецкое единство, так и Россия отныне не имеет никакого права возрождать социалистическое советское единство. Первым моральным условием этого становится предоставление Крыму права самоопределения и отказ от других имперских аннексий, если они появятся.
Это моральные условия, а мораль - это бессилие, воплощённое в действие. Реальным условием того, чтобы российские «защитники интереса трудящихся» вернулись в международный фронт, является отныне только установление пролетарской демократии. Никакие иные политические перемены не способны смыть пятно поддержки агрессора, пятно социал-империализма.
Российские «защитники интересов трудящихся» сейчас в эйфории от расширения территории. Почти никто из них не подозревает, что эта небольшое опьянение от двухмиллионного Крыма означает решительный разрыв с лучшей частью истории стомиллионной России. Потому я вынужден задать российским «защитникам интересов трудящихся» много неудобных вопросов. У меня есть право сделать это, поскольку в современной Польской Ненародной Республике с колониальным замашками я выучил украинский и белорусский языки, познакомился с культурой этих наций и испытываю горечь от того, что какая-то восторженная дрянь с Востока поддерживает своими действиями рост бандеровщины на Украине, чувства лучших людей которой вошли в меня через её литературу. Мне горько оттого, что всякая дрянь, лицемерно кричащая «за социализм» и поддерживающая монархические отряды в Донбасе, растаптывает возможность 30-миллионного рабочего класса России выступить центром объединения социализма на востоке Европы. Все эти люди, которые при случае любят обвинить оппонентов в шляхетском мышлении, в реальности сами не отличаются от самых оголтелых пилсудчиков-полонизаторов в межвоенье. К сожалению, мне ещё задолго до нынешней истерии были известны российские «коммунисты», которые в шляхетском духе плевались от предложения выучить белорусский и украинский, и много рассуждали о национальной неполноценности соседних наций, готовы были попрать ногами творения литературы соседних народов, не читая их.
Российские «защитники интересов трудящихся» могут считать, что они получают симпатии трудящихся присоединённых территорий. Я не буду с этим спорить. Но эти симпатии куплены слишком большой ценой и слишком шатки, чтобы быть прочными. Когда крымские трудящиеся осознают цену, которой купили их симпатии, они ужаснутся. Ужаснутся и в самой России, если там будет живо теоретическое мышление. Лёгкий взлёт духа во время аннексии был куплен ценой отказа от лучшей части истории российского освободительного движения. Польские коммунисты не могут чувствовать себя менее оскорблёнными, чем украинские трудящиеся, которых «товарищи с востока» поставили перед лицом усиления национализма. Такого массового явления как «русскоязычный украинский национализм» до аннексии мне вообще не приходилось встречать. До того оно было даже на Украине максимум поводом для шуток.
Мне хочется отдельно показать факты чёрной неблагодарности, которую нам, польским коммунистам и нашим предшественникам оказали российские «защитники интересов трудящихся».
Помнится, наши предшественники вели контрабанду «Искры» вместе с российскими товарищами. Где же уважение к нашему братскому бескорыстию?
Помнится, Чернышевский принимал статьи Сераковского и Шевченко, согласовывал программы польского и российского освободительного движения, писал очерки в защиту малороссийской-украинской культуры, восхищался свободолюбием украинского народа. Страшное многолетнее вилюйское заключение вынес Чернышевский и за польский народ. Отказался от лицемерного помилования. А ну, российские «защитники интересов трудящихся», кто из вас может такое повторить? Конечно, для восторгов про аннексию нужно меньше силы воли, да и такой ум общеевропейского масштаба, как у Чернышевского, не нужен.
Я и ещё напомню про то, что кто-то оказался недостоин своих предков и предшественников. В Народной Польше на 200 злотых был изображён Ярослав Домбровский. Этот генерал Парижской Коммуны был в 1864 году спасён великорусскими трудящимися от казни, которую намечали ему палачи Январского восстания. Простая прачка предоставила ему одежду для побега из тюрьмы, простые крестьяне давали ему жильё. Вскоре после установления контактов с организациями народников, Домбровский решил вызволить свою жену из ссылки в нынешней Горьковской области. Когда ему это удалось сделать, он писал российскому патриоту Каткову в журнал, что будучи в чужой стране, правительство которой одинаково жестоко расправляется с любой освободительной борьбой, он не встретил в своём долгом путешествии никаких признаков патриотизма и имел со стороны крестьянства только сочувствие даже когда ему не приходилось таиться. Смогли бы современные российские «защитники интересов трудящихся» уберечь жизнь генерала Парижской Коммуны, или бы по-простому патриотично сдали его в полицию?
Из ещё более старой истории можно вспомнить восстание 1830 года. Это было шляхетское восстание с оголтелым шовинизмом, который постепенно захватил обе стороны конфликта. Красоты не прибавили и спекуляции французских буржуазных депутатов на польском вопросе. В это время Пушкин пишет грубо-патриотическое «Клеветникам России» и получает за это царскую награду. Мицкевич, тогда ещё не поддавшийся католицизму, пишет в ответ выверенное и сдержанное на фоне шовинистической истерии с обеих сторон «Do przyjaciół Moskali». Получивший текст Пушкин переписывает стихотворение на польском, который он выучил, чтобы читать поэмы Мицкевича в оригинале. Пушкин, не названный Мицкевичем, понимает, что стихотворение про него. С величайшей тактичностью он пишет «Он между нами жил…», где не допускает ругани, а в своём стихотворном издании, которое выходило вскоре после этого, Пушкин вносит примечание, о том, что одна из поэтических тем уже была удачно раскрыта Мицкевичем в «Олешкевиче». Какое это было мужество духа и какая чуткая самокритичность!
Неужели сейчас, в новую, пролетарскую эпоху освободительного движения, отвергая свою историю, российские «защитники интересов трудящихся» будут менее самокритичны, чем их предшественники в шляхетский период? Неужели сейчас в России все готовы растоптать борьбу и освободительные надежды трудящихся Западной Украины и отдать их на съедение поддержанным российской аннексией националистическим бандам?
Куда катится родина ленинизма? От «социалистов» слышатся призывы аннексировать Беларусь, где культурные отличия от России не больше чем в Донбассе, зато промышленность ещё не повреждена «АТО»!
И без этого почти всякую возможность пролетарского интернационализма растоптали «социалистические» восторги об аннексии. Поэтому я не буду касаться материалистического понимания предыстории, международной коммунистической политики и других тем, которые на родине ленинизма теперь (по крайней мере, до схлынивания патриотического угара) — пустые слова. Моей скромной лептой в дело пробуждения мысли в России станет потому напоминание стихотворения друга декабристов Мицкевича «Do przyjaciół Moskali», которое тоже было вызвано волной убивающего всякую мысль патриотизма в России
Социальные закладки