Уже в начале ап*реля 1922 года, оказавшись с небольшими силами в районе, где, по его мнению, половина населения подде*рживала «бандитов», Голиков информировал командующего губернским ЧОНом о необходимости, по опыту Тамбовщины, введения против «полудиких ино*родцев» жёстких санкций, вплоть до полного уничтожения «бандитских» улусов[4]. С появлением 18-летнего командира среди чоновцев участились случаи жестокого отношения к хакасскому населению. Конфискациям (мародерство) и экзекуциям (избиениям и поркам) подверг*лись жители улусов Барбаков, Подка*мень, Балахта, Сулеков, Большой Арыштаев, Малый Кобежиков и рудничных посёлков.
Представитель военной власти не сумел наладить отношений с местными Советами и с уполномоченными губотдела ГПУ, которые, по его мнению, больше следили за поведением чоновских командиров и не занимались своими прямыми обязанностями — созданием агентур*ной сети. Голикову, по его собственным словам, «пришлось лично вербовать себе лазутчиков». При этом он обставлял свои действия устрашающими атрибутами[5].
Методы молодого командира вскоре вызвали недовольство со стороны как населения, так и местных властей. Голиков не обременял себя формальностями, избиения и даже расстрелы не раз осуществлялись им просто «по подозрению» в сотрудничестве с бандой. Конфискации происходили в соответствии с нуждами отряда и были восприняты населением как грабёж. Вербовка также проводилась при помощи избиений и под угрозой расстрела. Так, 19 и 27 апреля 1922 года комбат Голиков по подозрению в связях с бандой арестовал Ф. П. Ульчигачева и И. В. Итеменева, которые после допроса согласились стать его разведчиками[5].
В свои молодые годы комбат злоупотреблял алкоголем. Сложные отношения сложились у Голикова и с подчинёнными. Шестеро красноар*мейцев из вернувшегося с оперативного задания взвода, выказавших недовольство его поведени*ем, были арестованы и при отправке в Форпост лишены своих вещей. 24 апреля командир этого взвода подал вышестоящему командованию ра*порт, в котором обвинил комбата в развале своего подразделения[6].
В мае 1922 года по приказу и с участием Голикова чоновцы расстреляли и убили при попытке к бегству пятерых человек[7]. Такое отношение к населению со стороны чо*новцев и их командира вызвало озабоченность представителей местной влас*ти. Жалобы на деятельность «Аркашки» посту*пали в Ужур, Ачинск и Красноярск. Телеграмму с просьбой принять меры по спасе*нию людей прислал заместитель председателя Усть-Фыркальского исполкома Коков.
3 июня особым отделом губернского отдела ГПУ было начато дело № 274 по обвинению Голикова в злоупотреблении служебным положением. На место выезжала специальная комиссия во главе с комбатом Я. А. Виттенбергом, которая, собрав жалобы населения, заключила свой отчет требова*нием расстрела бывшего начальника боеучастка. 7 июня из штаба губернского ЧОНа в особый отдел была передана резолюция командующего В. Н. Какоулина: «Арестовать ни в коем случае, заменить и отоз*вать».
Социальные закладки