В Президиум Верховного Совета СССР
Я, Симчич Мирослав Васильевич, 1923 г., родился в с. Верхний Березов Ивано-Франковской обл. За прямое участие в УПА в 1949 г. был осужден Ивано-Франковским Военным трибуналом по ст. 54-10-11 сроком 25 лет и 5 лет поражения в правах.
ЗАЯВЛЕНИЕ
Я обращаюсь к Вам с просьбой, но о ней в конце. А сначала вкратце суть дела. После суда я был отправлен для отбывания наказания в Магаданскую обл. на Крайний Север, где в условиях царившего лагерного произвола меня судила вторично Хабаровская выездная сессия по ст. 59-3-16 сроком на 10 лет. При совокупности с первой 25-летней судимостью.
Относительно первого срока, который я получил за борьбу в национально-освободительном движении (как известно, в России оно подавлялось, подавляется и будет подавляться), у меня претензий нет, ибо заранее знаю — это бесполезно. Но
лагерная судимость инкриминировалась мне незаконно, и я обращаюсь в Вам с требованием ее пересмотра. Все произволы, порожденные культом Сталина, были осуждены в СССР с высоких трибун. Я же с этим вторичным сроком являюсь их жертвой, потому что действующее законодательство предполагает максимальный срок 15 лет, а у меня — 30 лет и 3 дня. Мое пребывание здесь в заключении противоречит как нормам международного права, так и советского.
Вкратце об обстоятельствах, заставивших меня бороться за право называться собой, за свою жизнь. Осенью 1949 г. я был привезен на пароходе "Ногин" (? — неразб. — ...) из порта Ванино в Магадан.
За это время, пока мы плыли, "воры в законе" многих ограбили и при этом зарезали несколько человек политических. Количества не знаю убитых, так как их тела сбрасывались под нары внизу, где плескалась вода полметра глубиной. По приезде в Магадан на пересылку нас всех ограбили, забрали вещи из мешков, сдирали одежду, оставив почти раздетых. В ... (неразб.) заключенные содержались вместе, независимо от статьи. .................
Для облегчения своей воспитательно-трудовой деятельности создали в зоне группировку из числа заключенных, именовавших себя "честными ворами". Эти негодяи убивали, грабили людей, отбирая посылки, а также заработанные проценты на производстве. То есть вымогали, чтобы бригадир закрывал чьи-либо наряды на них — воров, а те, кто работал, не получали ничего.
Забирали из кухонь продукты, мясные консервы, сахар, муку ..., все, что было получше, а для людей оставлялась крупа, так как овощи туда не завозились. Люди из группы снимали часы, "конфисковывали" деньги даже у вольных, работавших в производственной зоне. Женщин насиловали или убивали совсем. Так, перед моим приездом
вор Иващук, за которого меня позднее судили, зарезал ножом повара только за то, что тот не все мясные консервы отдал ворам, а немного бросил в общий котел. Все эти злодеяния делались на глазах и при благословении лагерной администрации. Если же кто из осужденных пробовал сопротивляться этому разбою, лагерная администрация строго наказывала именно их, пришивая националистическую подкладку.
Жертвой вот такой политики граждан начальников вскоре стал я.
Спустя месяц после прибытия в лагерь попытку ограбить меня сделал из этих воров Макарцев. Поскольку я не желал потакать и, защищая себя, дрался — меня наказали двумя месяцами БУРа, написав ложное постановление о том, что я избил Макарцева на почве национальной ненависти. Почти перед окончанием срока (БУРа) меня бросили в камеру к ворам, друзьям Макарцева. В это время они сидели за грабеж вольного и изнасилование женщины. Чтобы меня избили или вообще убили меня. На следующий день, 12 августа 1953 г.,
нас вывели на работу в запрет. зону, где друзья Макарцева, Яворский, Павлов, Иващук, приварив к железному шару от шаровой мельницы стальную рукоятку, попытались этим шаром побить меня. Однако, только Павлов замахнулся этим шаром, я выбил из рук у него шар и им же защищался от всех троих.
Меня поддержали некоторые заключенные, которые видели происходящее. Все это делалось с ведома начальника опер-части, майора Воронцова, который не случайно
бросил меня в камеру к друзьям Макарцева, а после инцидента сфабриковал... (неразб. — ...), перекинув все факты с ног на голову и пришив сему ярлык националистической ненависти. Всех, кто вмешался или просто разборонял, приобщили к делу. Так была создана националистическая группировка со взглядами и деятельностью, на основании чего нас, 8 человек, судили по ст. 59-3-16 к 10 годам.
............Наших свидетелей не вызвали на суд. Каждый получил свою порцию из совокупности, тех заключенных, которые протестовали против совокупности тех заключенных, которые протестовали против произвола в зоне. Что все это на самом деле организовано майором Воронцовым, может подтвердить также тот факт, что после моего суда Воронцов, воодушевленный успехом,
организовал еще большую группу воров, начавшую грабить и избивать, всячески терроризировать лагерь. Воронцов отвел для них отдельный барак № 1, где жило их примерно 200 человек. И эти бандиты так надоели людям, а было тогда в зоне 3500 человек, что однажды вечером все обступили барак с ворами, зажгли его и не пропустили живьем оттуда никого. Такое творилось по всем 23 отделениям Берлага. И
многих, как и меня, без вины виноватых, осудили за то, что мы осмелились противостоять насилию и издевательствам офицеров концлагерей.
Но прошли годы, культ личности и его последствия осудили партия и правительство; для многих, кого я знаю и о ком только слышал от других пострадавших от сталинского произвола, были дела пересмотрены, а люди освобождены.
В 1956 г. Комиссия Верховного Совета СССР снизила мне срока наказания до 10 лет. Но после четырех лет пребывания вне зоны кому-то показалось, что я мало отсидел, и меня арестовали опять (по так называемым вновь открывшимся делам). Кто виноват из осужденных, что в те времена следственные органы поторопились и не довели расследование до конца.
Мне следователь капитан Петухов говорил: на 25 лет тебе хватит, и надо быстрее кончать дело. Таким образом, я могу с уверенностью говорить, что все делалось так, лишь бы можно в любое время вернуть человека вторично под суд. Кому не известно, что я, находясь в УПА, не сеял и не пахал, а каждый день воевал с советскими карательными войсками. Но даже меня арестовали вторично, аннулировав решение Комиссии, но арестовали ведь за действия в УПА, а не за борьбу в лагере против бериевского произвола.
Поэтому считаю неправильным присоединение еще и лагерного срока к первому сроку, в связи с чем мне увеличили срок до 30 лет. Комиссия реабилитировала всех семь моих подельников по лагерной судимости. Почему сейчас обратно нашлись люди, которые воскресили и оправдали давно осужденный произвол — и возвратили мне срок, полученный в антиконституционном суде за борьбу с антиконституционными действиями. А ведь указов не существует тридцатилетнего срока.
Прошу рассмотреть это заявление, подтвердить закономерность реабилитации бериевского законодательства, а также сообщить, окончится ли мой срок после на сегодня присужденных 30 лет или же будет как в 50-е годы "ОСО" и мне прибавят еще?
Тема: 
Сообщение от Diomyd
Ответить с цитированием
Социальные закладки