Показать скрытый текст Любимая глава
Вечером в сумерки в Консервном Ряду случалась одна странная вещь.
Случалась в те короткие, тихие серенькие минуты сразу после захода
солнца, до того, как загорятся уличные фонари. С городского холма
спускался старый китаец, миновал Королевскую ночлежку, шел по куриной
тропе и пересекал пустырь. На нем была допотопная соломенная шляпа,
синие джинсы, такая же куртка и тяжелые башмаки, подошва одного
наполовину оторвалась и шлепала, когда он шел. В руках он нес закрытую
крышкой корзину. У него было худое коричневое лицо, точно в жгутах
вяленого мяса, и глаза были коричневые, даже белки, и сидели они так
глубоко, точно смотрели на вас со дна колодца. Он появлялся в сумерки,
переходил улицу и двигался дальше в проем между Западной биологической и
заводиком "Эдиондо" ``Вонючий (исп.).''. Затем пересекал маленький пляж и
терялся между стальных и деревянных свай, поддерживающих пирс. До
рассвета его никто больше не видел.
А на рассвете в те минуты, когда фонари уже не горят, а солнце еще
не встало, старик-китаец отделялся от свай, пересекал пляж, улицу.
Корзинка у него была мокрая, тяжелая, с нее капало. Оторванная подошва
башмака громко хлопала по дороге. Он шел вверх по холму до второй улицы,
входил в ворота в высоком длинном заборе и исчезал до вечера. Люди в
домах, услыхав стук подошвы, на миг просыпались и тут же снова засыпали.
Вот уже много лет слышится этот стук, но никто так и не привык к нему.
Одни люди думали, что китаец Бог; старики говорили, что это сама смерть,
а мальчишки кричали, что это просто-напросто старый смешной китаец. Ведь
мальчишкам все старое и странное всегда кажется смешным. Но они не
дразнили его, не кричали ему вслед, потому что все-таки он шел,
окутанный крохотным облачком опасности. И только один красивый и смелый
мальчишка десяти лет, Энди из Салинаса, отважился подразнить старого
китайца. Энди гостил в Монтерее и как-то увидел старика. Он сразу понял,
что должен подразнить его, иначе утратит самоуважение; но даже храбрый
Энди ощутил это облачко опасности. Каждый вечер следил он за стариком и
в нем боролись два чувства - дерзание и страх. И вот однажды Энди
собрался с духом и пошел за китайцем, распевая тонким мальчишеским
голоском дразнилку:
Китаеза говорила:
Я хвостатая горилла.
Белый Джоняя прибежал,
Хвост китайцу оторвал.
Старик остановился и обернулся. Энди тоже остановился. Коричневые,
глубоко запавшие глаза уставились на Энди, тонкие, как шнур, губы
задвигались. Что случилось потом, Энди так никогда и не понял, но не
забыл. Глаза старика стали расти, шириться, и вот уже старик растворился
в них. Остался только один огромный коричневый глаз величиной с
церковную дверь. Энди заглянул в эту блестящую прозрачную дверь и
увидел пустынную землю, плоскую на многие мили, обрамленную вдали цепью
фантастических гор, похожих на коровьи и собачьи головы, на гигантские
грибы и юрты. Земля эта поросла жесткой короткой травой, там и здесь
возвышались на ней песчаные бугорки и возле каждого сидел зверек,
похожий на суслика. Кругом было пустынно, одиноко, кроме него - ни души.
Энди не выдержал и заплакал. Чтобы не видеть этого ужаса, он зажмурился;
когда открыл глаза, опять оказался в Консервном Ряду, а старый китаец,
хлопая подошвой, удалялся, завернув в проем между Западной биологической
и заводиком "Эдиондо". Только один Энди отважился подразнить старого
китайца, но и он никогда больше этого не делал.
Тема: 
Книги. Что читаем? (*)
Ответить с цитированием
Сообщение от Елена Премудрая
Надо чтото легкое и романтичное.
Еще мне нравится Леди Л. и Вся жизнь впереди (под псевд. Эмиль Ажар). А вот Корни неба не пошло, на середине бросила.
Социальные закладки