Любимые стихи

[blagoroden_don]

Как можно женщину любить,
из уст ее настойку пить,
которой слаще нет на свете?-
когда ты смертен и она,
и как бы ни была сильна любовь
любовь-да не сильнее смерти.

Как можно раньше умереть?
Как можно раньше умереть!-
чтоб одному у края света
не мыкаться.Но что она?-
одна совсем иль не одна,
да не с тобой-а как же это?

[blagoroden_don]

Если девушки метрессы,
Бросим мудрости умы;
Если девушки тигрессы,
Будем тигры так и мы.

Как любится в жизни сладко,
Ревновать толико гадко,
Только крив ревнивых путь,
Их нетрудно обмануть.

У муринов в государстве
Жаркий обладает юг.
Жар любви во всяком царстве
Любится земной весь круг

[Basstet]

ФОНАРИ

Мне запомнится таянье снега
Этой горькой и ранней весной,
Пьяный ветер, хлеставший с разбега
По лицу ледяною крупой,
Беспокойная близость природы,
Разорвавшей свой белый покров,
И косматые шумные воды
Под железом угрюмых мостов.

Что вы значили, что предвещали,
Фонари под холодным дождем,
И на город какие печали
Вы наслали в безумье своем,
И какою тревогою ранен,
И обидой какой уязвлен
Из-за ваших огней горожанин,
И о чем сокрушается он?

А быть может, он вместе со мною
Исполняется той же тоски
И следит за свинцовой волною,
Под мостом обходящей быки?
И его, как меня, обманули
Вам подвластные тайные сны,
Чтобы легче нам было в июле
Отказаться от черной весны.

[Basstet]

Татьяна Литвинова

Я кладбище стрекоз, я лета некролог
И бабочек в цвету, я летописец Леты,
И шмель не золотит ни плеч моих, ни строк,
И гибнет на лету, до боли разогретый.
Для черных лун и солнц я пастбище и клеть,
В долгу моя душа пред светом и пред тенью...
Я больше жизнь, чем жизнь, я больше смерть, чем смерть,
Их тайный договор, их общее цветенье.
Плясунья полюсов, я заговор их царств,
Их небосводных недр, их персефонной крови,
Твой, Ариадна, шелк, твой, Эвридика, фарс,
Когтящих нежный зев глаголящей любови.
И слепо божество, в чьих пальцах нет и да
Сплелись как две змеи вкруг райского напева,
И занавес упал, как пьяная звезда,
И яблоки черны на черных ветках неба.
Я кладбище плодов, которые солгут,
Горящий обруч дней, палящий сердцевину...
И шмель не долетит, и бабочки умрут,
И рок сомнет в комок божественную глину.

[Ray_River]

Случилось это почему,
Никто не знает,
Но неподвластное уму
Порой бывает.
В большую яму на беду
Упало Счастье,
А люди тихо прочь бредут,
В них нет участья.
Издало Счастье легкий крик,
Один склонился.
Заказ промолвил в тот же миг:
«Чтоб я женился!
Невесту дай, прошу, скорей,
Да всем на диво!
Чтобы была других добрей
И не спесива!».
Глядь, рядом дева! Хороша!
Стройна, красива!
Пошел он с нею, не спеша,
Сказав: «Спасибо».
Еще один склонился вниз:
«Дай денег больше!
Путевку на морской круиз,
Да на подольше!».
И в мерседесе олигарх
От ямы мчался.
Спасибо даже не сказал,
Не попрощался.
Вздохнуло Счастье, прошептав:
«Что с вами, люди?
Себе, меня – вот ваш устав,
Что ж дальше будет?»
Услышав вздох, склонился вниз
Прохожий новый.
«Ну, что тебе? Жену, круиз?
Скажи лишь слово!»
«Чем я могу тебе помочь?
Нужда какая?»
«Из ямы выбраться бы прочь,
Другой не знаю».
И Счастье паренек достал
Из ямы быстро,
И дальше тихо пошагал
С веселым свистом.
Глядит, а Счастье вслед за ним
Идет с улыбкой.
И был он им всегда храним,
В сем мире зыбком…..

[Счастье!]

Не торопитесь уходить!
Постойте у открытой двери!
Нельзя же с легкостью забыть
Тех, кто вас любит, кто вам верит!
Не торопитесь отвергать,
Когда вам душу открывают...
Достаньте мудрости печать,
Сумейте просто промолчать!
Вы ведь сумеете, я знаю.
Не торопитесь разлюбить,
Все чувства сразу отвергая, -
Тепла вам может не хватить,
Чтоб отчужденья лед растаял.
Не торопитесь успевать,
Найдите миг остановиться!
А вдруг получится узнать
И там, где надо, появиться...
Не торопитесь все забыть,
От вздорной мысли отмахнуться...
Как нелегко все возвратить!
Как нелегко назад вернуться!

[Парусник]

Дорогому Д.Б.

1

Под вечер он видит, застывши в дверях:
Два всадника скачут в окрестных полях,
Как будто по кругу, сквоз, рощу и гать,
И долго не могут друг друга догнать.
То бросив поводья, поникнув, устав,
То снова в седле возбужденно привстав,
И быстро по светлому склону холма,
То в рощу опять, где сгущается тьма.

Два всадника скачут в вечерней грязи,
Не только от дома, от сердца вблизи,
Друг друга они окликают, зовут,
Небесные рати за рощу плывут.
И так никогда им на свете вдвоем
Сквозь рощу и гать, сквозь пустой водоем,
Но ехать ввиду станционных постов,
Как будто меж ними не сотня кустов!

Вечерние призраки! -- где их следы,
Не видеть двойного им всплеска воды,
Их вновь возвращает к себе тишина,
Он знает из окриков их имена.
По сельской дороге в холодной пыли,
Под черными соснами, в комьях земли,
Два всадника скачут над бледной рекой,
Два всадника скачут: тоска и покой.

2

Пустая дорога под соснами спит,
Смолкает за стеклами топот копыт,
Я знаю обоих, я знаю давно:
Так сердце звучит, как им мчаться дано.

Так сердце стучит: за ударом удар,
С полей наплывает холодный угар,
И волны сверкают в прибрежных кустах,
И громко играет любимый состав.

Растаял их топот, а сердце стучит!
Нисходит на шепот, но все ж не молчит,
И, значит, они продолжают скакать!
Способны умолкнуть, не могут смолкать.

Два всадника мчатся в полночную мглу,
Один за другим, пригибаясь к седлу,
По рощам и рекам, по черным лесам,
Туда, где удастся им взмыть к небесам.

3

Июльское небо в поселке темно.
Летит мошкара в золотое окно.
Горячий приемник звенит на полу,
И смелый Гиллэспи подходит к столу.



От черной педали до твердой судьбы,
От шума в начале до ясной трубы,
От лирики друга до счастья врага
На свете прекрасном всего два шага.

Я жизни своей не люблю, не боюсь,
Я с веком своим ни за что не борюсь,
Пускай что угодно вокруг говорят,
Меня беспокоят, его веселят.

У каждой околицы этой страны
На каждой ступеньке, у каждой стены,
В недельное время, брюнет иль блондин,
Появится дух мой, в двух лицах один.

И просто за смертью, на первых порах,
Хотя бы вот так, как развеянный прах,
Потомков застав над бумагой с утра,
Хоть пылью коснусь дорогого пера.

4

Два всадника скачут в пространстве ночном,
Кустарник распался в тумане речном,
То дальше, то ближе, за юной тоской
Несется во мраке прекрасный покой.

Два всадника скачут, их тени парят.
Над сельской дорогой все звезды горят.
Копыта стучат по застрявшей земле.
Мужчина и женщина едут во мгле.

И.Бродский

[Hotice]

Хочешь – милуй,
Хочешь – казни.
Только будут слова
просты:
дай взаймы
из твоей казны
хоть немножечко
доброты.
Потому что моя
почти
на исходе.
На самом дне.
Погубить её,
не спасти –
как с тобою
расстаться мне…

Складки,
врезанные у рта,
вековая тяжесть
в руках…
Пусть для умников
доброта
вновь останется
в дураках!..
Простучит по льдинам
апрель,
все следы на снегу
замыв…
Всё равно мы
будем
добрей
к людям,
кроме себя самих!
Всё равно мы
будем нести
доброту
в снеговую жуть!..

Ты
казнить меня
погоди.
Может,
я ещё пригожусь.

[Romko]

S. O. S

Канаты натянутых нервов режут ладони в кровь…
Проснуться бы в мире, где нет у людей глаз…
Зачем начинать поднимать этот парус вновь…
Корабль без киля сам лег на другой галс…
В бортах пробоины еще не заросли мхом…
И реи увешаны остатками старых одежд…
Из серо-зеленых бойниц снова пахнет вином…
Форштевень забрызганный кровью былых надежд…
Вода заливает в трюмах, не спящих крыс…
Они не успели почувствовать все и уйти…
Есть лестницы, которые ведут только вниз…
Но сорваны шлюпки, чтоб некого было спасти…
На мачте смотрящий глядит в битые зеркала…
Три черные кошки бродят по палубе вдоль…
Над рубкой прибиты два оторванных с мясом крыла…
И старый седой матрос просыпает на них соль…
Стволы орудийные зАлиты насмерть свинцом…
Перила в зарубках от смелых побед сожжены…
В порту никто не стоит к кораблю лицом…
А у капитана топорщится шерсть от вида луны…
В кильватере тонут дельфины, пытаясь уйти…
Маршрут проложил слепой боцман нахмуря бровь…
Корабль ушел умирать и его не спасти…
А имя у брига всегда было…
"Вера Надежа Любовь"...

[Счастье]

И, всё-таки - жить!

И, всё-таки - жить! Не скулить, замирая
От будущих гроз, от грядущих раскатов...
По силам - творить, не мечтая о Рае,
И память беречь об ушедших когда-то...

И, всё-таки - петь! Если, даже - не очень...
Но, чтобы - до слёз, до мороза по коже -
Трубить в подворотнях про лето и осень,
Удачу на веру в себя, перемножив!

И, всё-таки - верить в свою непохожесть,
В любимого рядом, в дорогу на небо,
Встречая с улыбкой на счастье - прохожих,
С восторгом к ребёнку и запаху хлеба...

И, всё-таки - помнить, что чудо случилось -
Великое, светлое Чудо Рожденья!
И, вдруг, ощутить, что в тебе уместилась,
Вся память Вселенной со Дня Сотворенья...

Осколками Вечности, в муках рожденные,
Мы, словно Вселенная - непостижимы!
По замыслу общему сотворённые -
Безмерно мудры и безумно ранимы...

Сергей Воловик

  Показать скрытый текст

модераторам

я прошу прощения, но непонятно как так получилось нас двое с одинаковым ником?

Как ухаживать за мужем)))

Утром, на заре румяной,
Вы помойте мужа в ванной,
Предварительно напенив
Воду гелем ананасным.

А потом из умывальни
Отнесите мужа в спальню,
Обернувши простынёю
Из материи атласной.

Там раскройте осторожно,
Поцелуйте всё что можно.
Носик, ушко, попку, грудку
И конечно, каждый пальчик.

Расчешите волос смело:
Правый - вправо, левый - влево.
Поскребите щёчки бритвой,
И готов к еде ваш мальчик.

От яичницы-глазуньи
Из желтка бывают слюни.
Аккуратно промокните
Их салфеточкой в цветочек.

Разложите по кармашкам
Туалетную бумажку,
Ключ, очки и непременно
Чистый носовой платочек.

А потом в ботинок каждый
Суньте осторожно ногу,
И отправьте на работу
Зарабатывать деньгу.

[Ray_River]

[Lesja]

Каждый выбирает для себя
Женщину, религию, дорогу.
Дьяволу служить или пророку -
Каждый выбирает для себя.

Каждый выбирает по себе
Слово для любви и для молитвы.
Шпагу для дуэли, меч для битвы
Каждый выбирает по себе.

Каждый выбирает по себе.
Щит и латы, посох и заплаты,
Меру окончательной расплаты
Каждый выбирает по себе.

Каждый выбирает для себя.
Выбираю тоже - как умею.
Ни к кому претензий не имею.
Каждый выбирает для себя!

[Hotice]

Песня шута

Оставьте меня одного,
оставьте,
люблю это чудо в асфальте,
да не до него!

Я так и не побыл собой,
я выполню через секунду
людскую свою синекуру.
Душа побывает босой.

Оставьте меня одного;
без нянек,
изгнанник я, сорванный с гаек,
но горше всего,

что так доживёшь до седин
под пристальным сплетневым оком
то «вражьих», то «дружеских» блоков…
Как раньше сказали бы – с Богом
оставьте один на один.

Свидетели дня моего,
вы были при спальне, при родах,
на похоронах хороводом.
Оставьте меня одного.

Оставьте в чащобе меня.
Они не про вас, эти слёзы,
душа наревётся одна —
до дна! —

где кафельная берёза,
положенная у пня,
омыта сияньем белёсым.
Гляди ж – отыскалась родня!

Я выйду, ослепший, как узник,
и выдам под хохот и вой:
«Душа – совмещённый санузел,
где прах и озноб душевой.

…Поэты и соловьи
поэтому и священны,
как органы очищенья,
а стало быть, и любви!

А в сердце такие пространства,
алмазная ипостась,
омылась душа, опросталась,
чего нахваталась от вас».

1972

[ЗАПАХ ДОЖДЯ]

Ты небо рисуешь - синим,
и серым - рисуешь скалы,
потом
мужчин - обязательно сильными,
а женщин - конечно, слабыми.

Но небо - лишь изредка синее,
а серое - вовсе не скалы,
и вот, -
приходится быть - сильной,
а хочется быть - слабой.





(с) Евгений Клячкин

[tereza84]

(для ЗАПАХ ДОЖДЯ)

Будь, пожалуйста,
послабее.
Будь,
пожалуйста.
И тогда подарю тебе я
чудо
запросто.
И тогда я вымахну -
вырасту,
стану особенным.
Из горящего дома вынесу
тебя,
сонную.
Я решусь на все неизвестное,
на все безрассудное -
в море брошусь,
густое,
зловещее,
и спасу тебя!..
Это будет сердцем велено мне,
сердцем
велено...
Но ведь ты же
сильнее меня,
сильней
и уверенней!
Ты сама
готова спасти других
от уныния тяжкого,
ты сама не боишься
ни свиста пурги,
ни огня хрустящего.
Не заблудишься,
не утонешь,
зла
не накопишь
Не заплачешь
и не застонешь,
если захочешь.
Станешь плавной
и станешь ветреной,
если захочешь...
Мне с тобою -
такой уверенной -
трудно
очень.
Хоть нарочно,
хоть на мгновенье -
я прошу,
робея,-
помоги мне
в себя поверить,
стань
слабее.

[Hotice]

Белле Ахмадулиной

Мы нарушили Божий завет.
Яблоко съели.
У поэта напарника нет,
все дуэты кончались дуэлью.

Мы нарушили кодекс людской —
быть взаимной мишенью.
Наш союз осуждён мелюзгой
хуже кровосмешенья.

Нарушительница родилась
с белым голосом в тёмное время.
Даже если земля наша – грязь,
рождество твоё – ей искупленье.

Был мой стих, как фундамент, тяжёл,
чтобы ты невесомела в звуке.
Я красивейшую из жён
подарил тебе утром в подруги.

Я бросал тебе в ноги Париж,
августейший оборвыш, соловка!
Мне казалось, что жизнь – это лишь
певчей силы заложник.

И победа была весела.
И достанет нас кара едва ли.
А расплата произошла —
мы с тобою себя потеряли.

Ошибясь в этой жизни дотла,
улыбнусь: я иной и не жажду.
Мне единственная мила,
где с тобою мы спели однажды.

1972

[ЗАПАХ ДОЖДЯ]

Зажми в ладони лист осиновый,
Скажи волшебные слова,
И вспыхнет небо светло-синее
И золотистая трава.
Ступай босая и незрячая,
Угадывая первый шаг.
Все нелюбимое - оплачено,
А все любимое - за так.



(с) Вика Ветрова

[Hotice]

Четырежды и пятерижды
молю, достигнув высоты:
«Жизнь, ниспошли мне передышку
дыхание перевести!»

Друзей, своих опередивши,
я снова взвинчиваю темп,
чтоб выиграть для передышки
секунды две промежду тем.

Нет, не для славы чемпиона
мы вырвались на три версты,
а чтоб упасть освобождённо
в невытоптанные цветы!

Щека к щеке, как две машины,
мы с той же скоростью идём.
Движение неощутимо,
как будто замерли вдвоём.

Не думаю о пистолете,
не дезертирую в пути,
но разреши хоть раз в столетье
дыхание перевести!

1975

[Romko]

КАЗАНСКИЙ ВОКЗАЛ. 8 ДЕКАБРЯ.

Никогда ни к кому я не лез ни в друзья, ни в приятели,
Так оставьте меня тем, которым я необходим.
Я и так перед ними в долгу до сих пор неоплаченном,
Вы оставьте меня - я побуду немного один.

Я побуду один в позолоте роскошного зала,
Расписной потолок от меня невозможно далек...
И какое дело, что там, за Казанским вокзалом...
И какое вам дело до тех, кого в сердце сберег?

Мы бросаем друзей и собачьими смотрим глазами,
Потому что не можем уйти от друзей.
Так оставьте меня, я сегодня в крови, я сегодня израненный,
Я зализывать раны свои не могу на глазах у людей.

Ты прости нам, судьба, слёзы женщин забытых, прости нам...
Мне хватает любви. Всё, что много, то слишком... Но что?
Что мне сделать с душой, чтоб не жгли её слёзы мужчины?
Что мне сделать с собой, чтоб не видеть сейчас никого?

Забывается всё, забываются слава и деньги,
Сумасшедшие деньги заставят забыть нищету.
Забываем счастливые дни, забываем былые сомненья,
Забывается всё, но лишь пуля запомнит дорогу к виску.

Никогда и нигде я не прыгал на прутья решёток -
Я не лев и не тигр, хоть порою их много дичей.
Но сегодня мне сталь и замки перегрызть бесконечно охота -
Я, врастая в сердца, до сих пор не могу уходить от друзей!

Я четыре дня пел... И я знал, что там будет, заранее,
Но я пел, я охрип, и я стану, конечно, добрей.
Так оставьте меня, я сегодня в крови, я сегодня израненный,
Я зализывать раны свои не могу на глазах у людей.

[Hotice]

Истина

Я удивляюсь, Господи, Тебе,
Поистине – «кто может, тот не хочет».
Тебе милы, кто добродетель корчит.
А я не умещаюсь в их толпе.

Я твой слуга. Ты свет в моей судьбе.
Так связан с солнцем на рассвете кочет.
Дурак над моим подвигом хохочет.
И небеса оставили в беде.

За истину борюсь я без забрала,
Деяний я хочу, а не словес.
Тебе ж милее льстец или доносчик.
Как небо на дела мои плевало,

Так я плюю на милости небес.
Сухое дерево не плодоносит.