Современная поэзия

[Исида]

* * *
.................................
...........................
.............................................
.......................................
..........................................

Так дымно здесь
и свет невыносимый,
что даже рук своих не различить —
кто хочет жить так, чтобы быть любимым?
Я — жить хочу, так чтобы быть любимым!
Ну так как ты — вообще не стоит — жить.

А я вот все живу — как будто там внутри
не этот — как его — не будущий Альцгеймер,
не этой смерти пухнущий комочек,
не костный мозг
и не подкожный жир,
а так как будто там какой–то жар цветочный,
цветочный жар, подтаявший пломбир,

а так, как будто там какой–то ад пчелиный,
который не залить, не зализать...
Алё, кто хочет знать, как жить, чтоб быть любимым?
Ну чё молчим? Никто не хочет знать?

Вот так и мне не то чтоб неприятно,
что лично я так долго шёл на свет,
на этот свет и звук невероятный,
к чему–то там, чего на свете нет,

вот так и мне не то чтобы противно,
что тот, любой другой, кто вслед за мною шёл,
на этот звук, на этот блеск пчелиный,
на этот отсвет — все ж таки дошёл,

а то, что мне — и по какому праву —
так по хозяйски здесь привыкшему стоять,
впервые кажется, что так стоять не надо.
Вы понимаете, что я хочу сказать?

Огромный куст, сверкающий репейник,
который даже в джинсы не зашить —
последний хруст, спадающий ошейник —
что там еще, с чем это все сравнить?

Так пусть — гудящий шар до полного распада,
в который раз качнется на краю...
Кто здесь сказал, что здесь стоять не надо?
я — здесь сказал, что здесь стоять не надо?
ну да сказал — а все еще стою.

Так жить, чтоб быть
ненужным и свободным,
ничейным, лишним, рыхлым, как земля —
а кто так сможет жить?
Да кто угодно,
и как угодно — но не я, не я.

Д. Воденников

[Элин@]

Власть – лишь маска под рукой,
Которой ты прикрыл свои желанья,
Надменность в ней и призрачный покой,
Что избавляют сердце от страданья.

Но рано или поздно ты поймешь,
Что мир не ограничен лишь владеньем,
И рано или поздно ты придешь,
Чтобы наполнить сердце наслажденьем.

Не нужен меч. Кольчугу ты сними.
Не враг тебе я, не соперник.
Тогда ты, вспомнив страсти дни,
Останешься со мной, мой рыцарь, пленник…

[cote d'Ivoire]

Мы уставшие дети города и асфальта,
мы давно оборвали с природой любые связи.
Невдомек нам, как рыбы на нересте крутят сальто;
или как отличают орешника лист от вяза,

и в котором часу муравьи закрывают двери,
что там кречет на скалах кричит себе без умолку;
мы не знаем (не помним?) как трутся носами звери,
как о тайной тропе волк расскажет другому волку,

как сигналит сове сова про мышей, заухав...
Мы же дети асфальта, природа нам не знакома,
мы увидим ее на рабочих столах нетбуков,
или ночью в усталом сне, что похож на кому.

Мы не вносим природу в наш статус и "интересы".
Да гори все огнем, лишь бы был интернет быстрее.
Нас не трогает в море грязь или рубка леса;
запах меда на травах июля давно не греет.

Мы в коробках живем и питаемся, чем придется.
Мы давно не природа, мы смесь сволочей и свалок.

Но скажи, отчего на закате так сердце рвется,
когда алое солнце отсвечивает на скалах?
Почему так приятно в разломе меж плит бетонных
неожиданно встретить головку чертополоха?
Почему вызывают улыбку цветов бутоны,
и приходят коты на руки, когда нам плохо?

И порою мне снится -- в тумане, как будто в вате,
слышу тихую песню, мелодия мне знакома...
И тогда среди ночи я резко сажусь в кровати,

и накинув ветровку, один выхожу из дома.
Вспомнив нечто забытое, я в электричке еду,
после долго иду, звукам ветра в ушах внимая.
И в высокой траве, улыбаясь, снимаю кеды.
И земля говорит.

И я, кажется, понимаю.


Саша Кладбисче

[Княжна Мэри]

кончится ток и внезапно сгорит звезда.
милая, спи.
до свидания, вечно твой.
сумрак вокзала. тихий свисток. поезда
в вечность из нашего нервного ничего.

город висит над обрывом три сотни лет.
я бы остался на все девять жизней здесь,
но я не верю в «да» после стольких «нет».
помни, что гордость – губительная болезнь.

чай и белье. стенограмма больных глубин.
лист перечеркнут. дата и имярек.
если не можешь увидеть конец любви,
значит смотри, как кончается человек.

слушай, душой прорвавшись за снежный шум:
прячется крик в этой пасмурной тишине.
снова не слышишь – снова я не пишу
эти не-письма,
конечно же, не тебе.

ты – горячо не любимая, не сестра,
друг мой немилый, моя неродная тень.
знай, за спиной у каждого чувства – страх.
я не боюсь.
ничего не боюсь к тебе.

и, убегая в далекие миражи,
чувствуй, отдайся ветру – и пусть несет.
если я что-то в жизни и заслужил –
право зализывать раны.
ну вот и все.

всех, с кем глупое время текло быстрей,
всех, с кем легко молчать о сложных вещах –
сразу прощай всех когда-то родных людей.
сразу прощай.
до свидания и прощай.

[*DoMiniKa*]

Спит маленький «сепаратист»…
Под щёчку положив ладошку…
А в небе — шум, и гам, и свист…
И это всё - не понарошку…

Он спит, но сон взрывает страх…
Так гладь реки взрывает камень…
Всё в этом детском сне — не так…
И он теснее жмётся к маме…

Откуда знать ему, что он…
Давно записан в «террористы»…
Что вычислен и осуждён…
На страх и на… возможный выстрел…

Что прав лишён и должен он…
Жить в тёмном и сыром подвале…
И не волнуется ООН…
Идёт игра, а он забанен…

Спит маленький «сепаратист»…
Под щёчку положив ладошку…
А в небе — шум, и гром, и свист…
И это всё - не понарошку…

Наталия Бондаренко

[L-SOVA]

Ты когда - нибудь чувствовал - рушится мир.
И его не собрать и не склеить никак.
И тебя от тоски, от сумы, от тюрьмы
Не спасает ни чья-то любовь, ни рука.

Это словно беспомощно падать с горы,
Не молясь ни о чем и не ведая дна.
И когда ты не знаешь чем сердце укрыть,
Чтоб открытая рана была не видна.

Ты пытаешься кутаться в ауру лжи,
Говоря про свои острова и моря.
А в спине своей носишь большие ножи
Тех, кому абсолютно во всем доверял.

Когда хочешь клубочком свернувшись, уснуть,
Чтоб в размытости сна отпустило слегка.
И напиться вина. И забыть про вину.
И про то что ни с кем. И про то что никак.

Что сюжет твой банален, смешон и избит.
Бестолковый сценарий. Бездарна игра.
И уходят - кого ты так сильно любил.
Кто - к хорошим другим, кто - за вечности край.

Ты когда - нибудь чувствовал в сердце волчат,
Что в тебе до волков продолжают расти.
Если да, то тогда приходи помолчать...
И молчаньем меня от меня же спасти.

Галина Стрелкова

[Исида]

Поиграй со мной


Когда-то я шептал тебе тайны, писал тебе песни, дарил весь мир.
Тогда мы были царем и царицей, драконом и феей. Мы были детьми.
И по пятам ты за мною шагала, как глупый щенок:
«Пожалуйста, поиграй со мной»

За буквою буква. Так строчки заматывались в любовь.
И это как битва без правил. Скажу вам - не самый удачный бой.
Играешь на скрипке, и слышу я в перепутье нот
«Пожалуйста, поиграй со мной»

Я старше на год. Но в семь мне казалось, что год - это целый век.
Тогда было просто взять за руку, ну, а сейчас и сказать «привет»
Не получается. И на все это вроде бы, нет причин.
Теперь при встрече и ты молчишь.

Забудь про все, что я не сказал, не сделал, не написал.
Про то, что не бредил Да Винчи, не покорил Версаль.
Ты - мое лето, застрявшее между осенью и весной.
Пожалуйста, не играй со мной.

Саша Бест

[vika-egevika]

Жену свою я не хаю,
И никогда не брошу ее.
Это со мной она стала плохая,
Взял то ее я хорошую....)

Олег Григорьев

[Исида]

Выживать и выжить, но не убояться тьмы
И глотать свинец с молоком, тошноты не зная.
Каждый хочет, чтоб "я" - это сразу же было "мы",
Чтобы если знамя в крови - это наше знамя.

Остаюсь несведущ, думаю ни о чем,
Но не ни о ком, все царапины разрезая.
Если белый их, то наш - непременно черн,
Если знамя не вьется, то это не наше знамя.

Что ты скажешь теперь? Что разлуку не повернуть,
Что любое решение выльется нам слезами.
Как ни вымой окно - все равно в уголочке муть,
Если знамя запачкано - это не наше знамя.

Разложи по полочкам, факты перекроши,
Сочини десятки историй, что будет с нами,
Что важнее - душа для мира? Мир для души?
Наше знамя? Или все же не наше знамя?

Но в любой войне остается один итог,
Невозможный, больной, невыплаканный слезами.
Если знамя, землю укрыв, сберегло росток,
То, наверное, это все-таки наше знамя.

А. Кудряшева

[Веста 07]

Подумай обо Мне, сегодня засыпая,
Я дотянусь душой к Тебе издалека,
И может Ты почувствуешь как трепетно ласкает,
Тебя моя незримая, но нежная рука....

Подумай обо Мне, когда придет усталость,
Или опустишь руки, станет жаль себя,
Ведь, может быть, нужна всего такая малость -
То любящее Сердце, что бьется для Тебя...

Подумай обо Мне и я Тебя услышу
В звенящей тишине...Подумай просто так...
Быть может без причины...
Читая эти строчки...
Подумай обо Мне....
Подумай просто так...


Наташа Ткачёва(Минеева)

[cote d'Ivoire]

что сказать, Умбертин, жизнь похожа на небылицу
но порой так тоскливо, что сдавливает виски.
я брожу по ночам (без тебя очень плохо спится),
собираю опавшие звёзды на ночники.

иногда я пытаюсь читать, но их слабой искры
хватит только на пару страниц, да и то - вопрос.
оттого-то теперь моя комната слишком быстро
превращается в кладбище перегоревших звёзд.

мне их жаль, ну и что, что теперь это просто камни.
им, как людям, наверное, сложно светить поврозь.

знаешь, в каждой упавшей звезде миллион желаний.

Умбертин, как ты думаешь, а хоть одно - сбылось?


(c) Олисс

[L-SOVA]

Вот под землей, в сырой прохладной черни,
свой торный путь дырявят молча черви,
вот и наверх один из них приполз,
слегка напоминая знак фейсбука,
лежит в траве ни весел, ни испуган
а просто так
и рядом танцы с бубном
вершит толпа сверкающих стрекоз.

И я произношу: - Спасибо, Боже,
за всё, что в мире нас сильней и больше,
за то, что есть огонь и есть вода,
вино и хлеб,
и в летнем небе голубь,
за всех, кто в мир крича явился голый,
за тех, кого ведут любовь и голод,
и тех, кто улыбался уходя...

Вот водомерки лапками прилипли
к пруду, в котором солнечные блики,
на тень и свет разъяли тишину,
сравнимую лишь с музыкой великих,
ползет вдоль одуванчиков улитка
и каждый шорох мира есть улика
свидетельство тому, что я живу.

Амаро

[*DoMiniKa*]

мы живём с повязками
на глазах закрытых..
прячемся под масками,
из железа слитых

мы со скуки маемся,
мы вслепую судим..
не любя встречаемся -
не встречаясь любим

мы молчим из гордости,
говорим - из мести..
мы обходим пропасти
и дурные вести

мы как дети прячемся,
мы как звери злимся..
не любя встречаемся,
а любить боимся

а полюбим - скроемся
за семью замками..
мы висим на волосе -
и не знаем сами

..позабыв про сказки, мы
ждём чудес не малых..
мы живём с повязками -
кто бы развязал их?..

Ксения Забкова, 2007

[cote d'Ivoire]

В доме должны быть ковры на паркете
и с оглушительным боем часы.
В доме должны быть собаки и дети –
тихие, очень красивые дети
и добродушные шумные псы.

Шляпы с большими полями и трости
в доме должны быть, а также зонты.
В доме должны быть нечастые гости –
званые, пьющие, милые гости,
что в обращении будут просты.

С маленькой лестницей библиотека
в доме должна быть. Седые тома.
Чтоб у живущего там человека,
самого крохотного человека,
пища была ещё и для ума.

В доме должны быть живые букеты –
шёлково льнущие к пальцам цветы.
В доме на стенах должны быть портреты.
тех, кто там жил, дорогие портреты.
Дом словно слеп, если стены пусты.

В доме должны быть уют и укромность.
Каждому свой небольшой закуток.
………………………………………

Мне рассказала об этом Бездомность.
Я-то сама... далеко не знаток.


Сестра Риммовна

[Веста 07]

Оставаться в живых даже после жестокой расправы,
После выстрела в спину, хрипя, умудряться дышать…
Мой далекий Нерыцарь, Вы были по-своему правы,
Отпуская меня… Чтобы я не смогла Вам мешать.

Заблудившимся псом я у Вашего терлась порога,
Вы меня приласкали, а после — осмелились пнуть…
Я до слез умоляла чужого, нездешнего Бога
Мне помочь Вас забыть, если я Вас не в силах вернуть.

Мой Вчерашний Любовник, меня Вы любили, быть может…
Однодневным влеченьем, как насморком, были больны.
Вы меня схоронили вживую, меня уничтожив,
И… продолжили пробы на роль Вашей новой жены.

Автор  Мария Харьковская

[Княжна Мэри]

...здесь вечер был —
жара,
горячий двор,
пятиэтажка, речка, котлован.
под крышами невыросших домов
звучали чьи-то первые слова.
была квартира — в ней жила семья:
на лицах женщин не было морщин,
и накипью густая седина
не оседала на висках мужчин.
и были мы. не зная, что должны
любить — любили: всех и навсегда.
мы были здесь.
мы были здесь нужны —
как двор и дом,
как солнце и вода.
по пристани, с разбега, босиком —
маяк болтался лампой на волнах,
сиреневым размазанным огнем
шелковица горела на губах.
и я здесь был (сквозь трещины в очках
дышал камыш, в воде дрожала взвесь),
не мучая себя — зачем все так? —
и радуясь тому, что все так есть...

здесь ночь была, за ней была заря.
здесь было все — и все было не зря.
был дом.
был шкаф.
на полках были вещи.
мы выросли.
мы чувствуем все меньше.

Андрей Орловский

[*DoMiniKa*]

Вот вам и время шальных интрижек,
И поучений "как мирно жить"
Мы ужасались войне из книжек,
Но нам ли было о ней судить?!

Вот вам и здравое государство,
И небывалый "разумный" ход,
Век технологий, самоуправства
И жажда к жизни наоборот.

... потери, горечи, сожаленья,
Где друг на утро завзятый враг.
Душа на части - одни сомненья.
Каким предвидится новый шаг?

Где рассуждения? безмятежность?
век адекватности и идей...?

Итогом видится неизбежность.
Повей, Бог, мудростью на людей...

Наталья Писаная, 2014

[L-SOVA]

Благословением огня
И плодородием навоза
Вокруг меня, внутри меня
Живет гармония Привоза.

Не полых звуков маета,
Не нот тягучих зуд и скука:
Картофелины теплота,
Прохлада репчатого лука,-

Всё, что собрал крестьянский Ной,-
Все караваны и поклажа,-
Рассыпаны передо мной
Созвездиями Эрмитажа.

Протёрт, настоян на спирту,
Украден и переукраден,
Но разливается во рту
Медовым всплеском виноградин.

И престарелый Бог-пастух,
Забыв о торжестве науки,
В овечий окунает пух
Свои потресканные руки.

Михаил Замятин

[evo]

И если ты...

*А. Т.*
И если ты текст, я книга - его
хранить.
Вмещать в позвонках,
зашнуровывать в переплет.

Открыть тебя снова, касаться легко
страниц, одними губами читать, что
в меня влюблен.
Ты типографский запах печатных
букв, шелест бумаги шершавый
слегка - внутри. Я каждый вечер тебе выдыхаю
"будь", происходи во мне заново и
смотри,
как замирает дыхание, к горлу ком
порой подступает от переизбытка
чувств. Ты никогда не сбывался еще ни в
ком так, как во мне. Я ни с кем так
плечом к плечу
не засыпала, смеяться так не
могла, не ощущала падение или
взлет. Если ты текст, я бумага, что так
легла, чтобы выдерживать всякий
огонь и лед.

Держать тебя пальцами нежно у
края рта, не говорить, что
проходишь меня насквозь.

Обнять, чтобы бережно снова
переплетать.

И знать: друг без друга не будет ни
одного.

20.08.14
© Лина Сальникова

[*DoMiniKa*]

Я пишу: «Вот, пеку пирог и варю компот».
В комментариях мне отвечают:
— Вот!
У тебя, значит, мирная жизнь, компот,
А ты знаешь, что в мире война идет?
Я пишу: «Посмотрите, вот это — кот.
Он смешной и ужасно себя ведет...»
В комментариях мне отвечают:
— Чёрт!
Как ты можешь?
Там-то и там-то погиб народ!
Я пишу: «Я кормила птенца дрозда.
Еле выжил, поскольку упал из гнезда».
А мне пишут:
— Какого такого дрозда?
— Ты, наверное, с глузду съехала, да?
Ты не знаешь, что с рельсов сошли поезда,
Есть ли дело нам до птенца дрозда?
И напишешь однажды: «Лежу в траве,
Мысли глупые скачут в моей голове...»
И внезапно на это придет ответ:
Я считал, что я мёртв. Оказалось, нет:
Я читал про кота, про дрозда, компот:
Это значит, что жизнь у других идет.
Это значит: ещё существует шанс.
Для таких, как мы.
Для меня.
Для нас.

Дарина Никонова