Современная поэзия

[Вне времени.]

Бежать
встревоженною ланью
от бликов огненных стихов.
Любовь не станет новой данью,
ни жертвой для твоих богов.
Признаний эхом отзовётся
на зов зардевшегося дня,
ростками нежности пробьётся,
рассудок чувством полоня.
Что без названия, приметы,
занозой в сердце,
в горле - ком.
Когда вопросы без ответов
и думы, думы...
все о нём.
Молить у гордости пощады,
на схиму выменяв шелка?
Или, как звёздные Плеяды
дразнить тебя издалека?

Бежать!
Пленение убого,
cама пленяю, ведь, гублю!
В конце не пройденной дороги
шептать до крика - не люблю!
ЛЮБЛЮ...
Не верь, бесповоротно,
в тебе одном растворена.
По рифмам, нотам, по полотнам-
на выдох ближе.
Ночь нежна...
Но вьют дожди свои печали,
в кольцо cудьбы вплетая сны:
- Люблю...(увидимся едва ли)
- Прощай...(до будущей весны)

[Nuvanna]

Только лучшие так предают: опрокинешься замертво,
Разлетишься раздробленной косточкой на паркете,
А внутри у тебя огромное сердце замерло.
То, что билось громче всего на свете.

Так зарёванный город теперь наизнанку вывернут -
Спотыкайся о собственной тени размытый крестик,
Завывай в бутылку, глупую душу вывихнув,
Корчись брошеной псиной в мягком домашнем кресле.

Только к тем, которые пахнут Большой Историей,
К тем, которых свинцом взвалили тебе на плечи,
Развернешься сказать обо всём - и осечка: стоит ли?

Правда, стоит ли?..

И становишься невесомее.
И к разбитому сердцу на шаг подступает вечность.
Крис Аивер

---------- Сообщение добавлено 18.05.2014 в 11:51 ----------

Где жжёная кость истоптанных мостовых,
Неровный кругляш луны из бумаги вырезан,
Где сыплет колючий дождь на хребет Невы
И ветер зрачок до тонкого глянца вылизал,

Вставай, замерев. Лучшим сторожевым
Давая пример - не шевелиться вовсе бы;
Возьми за живое сердце себя, и вынь;
Считай, как птичница, близких друзей по осени -

Взорвётся тысячей выдохов тесный дом,
Планетку толкнет бархатный прохрип голоса,
И кто-то уткнётся в затасканное пальто
За пару шагов до встречи с речной пропастью:

Дороге, ведущей в обетованный час,
Эпоха, в который раз, предпочтёт верную.

Гляди - я стою у твоего плеча.
И верую.
Крис Аивер

[L-SOVA]

Когда отгремит канонада
Последней войны на Земле
Не будет помпезных парадов
Вождя на красивом коне

Не будет улыбок и криков
Не будет восторженных слов
Не будет торжественных бликов
Не будет накрытых столов

Не будет трофеев и танцев
Не будет салютов и слез
Лишь парочка выживших зайцев
Среди почерневших берез...

Александр Серг Горюнов

[-Николас-]

Сумерки
Наталия Тараненко

Есть в сумерках волненье новизны.
Они пленяют сменой очертаний.
Они берут холодность от луны
И теплоту – от солнечных мечтаний.

Их час напоминает спуск к реке,
В прохладную и тихую долину,
Где сквозь туман ты видишь вдалеке
Бегущую по ветру бригантину.

В них – неизбежность в ночь зовущих встреч
И ожиданья тёрпкая минута,
И застеклённый плен вечерних свеч,
И притяженье дальнего уюта.

[blagoroden_don]

Дмитрий Артис

Не ложись к ней в постель, никогда не ложись, никогда,
даже если метель за окном и в груди холода,

даже если один и конца одиночеству нет,
сам себе господин — сам себе неизвестный поэт,

не ложись к ней в постель, никогда-никогда не ложись —
это больше, чем цель, на которую тратится жизнь,

это больше, чем жизнь, при которой немыслима смерть:
никогда не ложись и не думай такое посметь,

никогда, никогда, потому что не надо, нельзя,
и не чувствуй стыда, уползая, на брюхе скользя

по неровным полам, по стене, потолку — все равно,
пусть уже пополам разрывает желание, но

не ложись к ней в постель, как занюханный поц, не мельчи,
даже если модель отношений иного не чтит,

даже если нагой, тебе некуда деться в ночи,
к ней в постель — ни ногой, ни рукой, упирайся, кричи,

потому что нельзя, потому что не нужно тебе,
эта всячина вся, эта женщина с богом в ребре

не твоя параллель, не твоя, не твоя благодать,
не ложись к ней в постель, я ведь знаю, ты ляжешь опять.

[*DoMiniKa*]

Оставьте ностальгию для глупцов,
Она - пример непрочного каркаса.
У нас, как лист капустный с голубцов,
срывали кожу, обнажая мясо.

Нас тысячи: уехавших, удравших
и выгнанных, затравленных, больных,
униженных, сидевших, потерявших,
замученных ударами под -дых.

Мы, как цыгане пО миру кочуем,
и соскребаем въевшуюся грязь.
Мы раны наши старые врачуем,
втирая в грудь Свободу, словно мазь.

Мы не клянем, не лезем во пророки,
Давно растаял горький леденец.
Отечества наглядные уроки,
вгоняли в нас то водку, то свинец.

Судилища ущербны и убоги,
А те, кто «за» - башкой кивают в такт,
тупеющие от идеологий,
цена которым, максимум – пятак!

И хватит причитать о ностальгии!
Краплены карты! Кончена игра!
Мы больше не прописаны в России,
живущей «Под созвездьем топора».*
-------------------------------------------
*«Под созвездьем топора» - название сборника
стихов Ивана Венедиктовича Елагина.

Vladimir Weinstein, 2003

[Вне времени.]

Всенощна...
Жжёт и ставит клейма
острее взгляда, глубже слёз.
Зажав в ладонях птицу-время,
молчит вопросом- Так всерьёз?
И, словно патиною - серым,
тушует цвет зеленых глаз,
когда за старым секретером
пишу бессоннице о нас.
Так не хочу её лелеять!
Как не могу её распять...
Июль, вальсируя аллеей,
дождями выткан. Время - пять.
Испивши сны, рассыпав ноты,
по первым ласковым лучам
уходит ночь. Вполоборота,
его лицо...И тонкий шрам.
Не избежать.
Её приметы
горчат отцветшим миндалём.
О, как безжалостны рассветы
моей
тоски...
Тоски
по нём.

[*DoMiniKa*]

Мы в этот мир приходим за своим,
Не ведая своё предназначенья…
Страдаем, любим, думаем, молчим,
Переживая страх, и боль, и униженья.

В минуты слабости порой не ценим жизнь,
Которую как дар, нам дал Творец Всевышний.
Не понимая, просто не хотим,
Признаться, что всего дороже - ближний.

Бежим мы, где то, вечно мы спешим,
Простую истину порой не замечая:
Что незаметно так проскочим жизнь,
Как остановку нужную трамвая.

Остановить нас может только боль,
От бесконечной горестной утраты.
Как будто всплывший в памяти пароль,
Мы вспоминаем скорбные все даты.

Олег Матвиенко, 2014

[-Николас-]

Живу легко...
Наталия Тараненко

Мне милости судьбы не нужно ждать:
Живу легко, и ход часов привычен,
И мой покой, как небо, безграничен,
И на душе – весна и благодать.

[Исида]

чистая богадельня лучшее что человечество может дать
старикам и старухам телевизор и трубчатая кровать
деве преклонных лет подают на долгожданный обед
чечевичный суп зеленый салат хорошо пропеченный омлет

дева преклонных лет шепчет сквозь дрему богохульственные слова
пальцы ее теплы красные дёсны голы а душа жива
дева преклонных лет прорицает с ветхозаветной тоской
что женская доля немногим лучше мужской

навестить иного больного приятственно - он выздоровеет и тогда
ледяная водка польется как на второй день творения молодая вода
но к деве никто не приходит - ни праведник ни злодей
не принесут ей порочных, безумием пахнущих орхидей

Бахыт КЕНЖЕЕВ

[blagoroden_don]

Александр Братов

Что за ночь волшебная - каждый лист
шелестит взахлеб на речном наречье,
и лежит, немыслимо серебрист,
узкий лунный луч на твоем предплечье.
А какой на небе переполох!
Видно, Бог споткнулся, неся корзину, -
и собрать рассыпавшийся горох
даже стайке Золушек не под силу.

[Исида]

день после конца света

Бог обгрызает яблоко, натыкается на червяка,
Брезгливо сплюнув, отбрасывает черенок.
У меня просыпается веко, потом рука
Проходит путь от лица до замерзших ног.
Огрызок, не завершив ледяной полет,
Закручивает горизонт, но тает в тепле,
Поднимается розовым солнцем, уйдя под лёд.
Так начинается день на моей земле.

Но я ведь не о себе, я о корабле,
Который сейчас стремится к большой земле,
Затерт во льдах, где кончились соль и лук,
И розовый свет сочится меж теплых рук,
На четверть со снегом, с кровью напополам,
Теперь дневниковая запись: тоска, ноябрь,
Числа не понять, но каждому по делам
И каждому по неслучившемуся. Но я.

Не о корабле. Я, в сущности, о коте
Он лижет лапы – пусти кота в огород,
Он знает все, его приоткрытый рот
Напоминает о снеге и пустоте,
Он дергал ногой во сне – это не к добру,
И пасть разевал, не проснувшись, но онемев,
Наверное, это значит, что я умру,
Но речь здесь идет, опять же не обо мне

Хотя сегодня минус, а завтра льет,
И главный свидетель, если без дураков,
Покажет суду, что я маленький самолет,
Который спасает маленький ледокол.
Который, взлетая с заснеженного шоссе
Уже подобрав шасси, боясь высоты,
Глядит, как тают в лесной тугой полосе
Брусничные кочки, малиновые кусты.

И, ноги согрев, мурлычет пушистый кот,
К холодному небу густые задрав усы,
О чем молился маленький ледокол,
О боге взлетно-посадочной полосы,
И как червяк, господних коснувшись губ,
Целует рассветом обмерзший сухой металл,
И как шасси, захлебываясь в снегу,
Поют золотое вечное Summertime.

Но речь здесь не обо мне, о другом, о том,
Кто хочет спать, запахивает халат,
Здесь речь о том, кто всегда для меня крылат,
Но не для меня он весит десятки тонн.
Собой нехорош, и мной, увы, не хорош,
Он ловит на пальцы тугую хмельную дрожь.
Болит голова, бессовестный кот с утра
Бросается под ноги, сволочь, и хочет жрать.

Вот так начинается день, мороз по траве
И тот же Бог – ищи его, не ищи,
Всё так же любит яблоки, поставщик
Всё так же привозит гнилые, который век.
У меня просыпается веко. Потом века,
Запнувшись на миг, опять продолжают бег.
Нет, я не о Боге, я, в сущности, о тебе,
Но к этой ошибке, в общем, не привыкать.
___________
У тех, кто любит любовь навсегда, на всех
Никто никогда не появится под рукой,
Но в то, что требует слез, ненавидит смех
В итоге всегда просачивается кот,
Когда я умру, пришли мне картинку: лёд,
Морошно-брусничный звон не пойми, по ком,
Смеется в небе маленький самолет
Уходит в море маленький ледокол.

Аля Кудряшева

[*DoMiniKa*]

Приду я в тихий, одинокий дом…
Сниму пальто, повешу зонт
А дождь стучится за моим окном…
Стеной прикрыв далёкий горизонт
Накину я на плечи тёплый плед…
Горячий кофе… может с молоком…
И выкурю полпачки сигарет…
В мечтах… к тебе я прихожу тайком…
Уставшая от боли и тоски…
Я будто расцветаю нежной розой…
Ладонью… прикоснувшись до твоей щеки…
Целую в губы…, нежно… осторожно…
Я согреваюсь… телом и душой…
Забыв …, что я живу в зеркальном мире…
Но там мы вместе и мне с тобою хорошо…
А здесь так пусто…, и мы давно чужие…

воробышек

[Виталий Расмус]

Что ж не дышится мне совсем?
Сердце – птицы забрали в плен.

Ветер, ласковою рекой
Успокой меня, успокой…

Нет законов и нет границ
Для ветров, облаков и птиц…

Сквозь асфальт всех твердынь и воль,
Как трава, прорастает боль.

Мне б сказать всей земле «прости…»
И шиповником расцвести…

По кровавой росе бегу…
Не могу больше… Не могу.

[Княжна Мэри]

В тот месяц май, в тот месяц мой
во мне была такая легкость,
и, расстилаясь над землей,
влекла меня погоды летность.

Я так щедра была, щедра
в счастливом предвкушенье пенья,
и с легкомыслием щегла
я окунала в воздух перья.

Но, слава богу, стал мой взор
и проницательней, и строже,
и каждый вздох и каждый взлет
обходится мне все дороже.

И я причастна к тайнам дня.
Открыты мне его явленья.
Вокруг оглядываюсь я
с усмешкой старого еврея.

Я вижу, как грачи галдят,
над черным снегом нависая,
как скучно женщины глядят,
склонившиеся над вязаньем.

И где-то, в дудочку дудя,
не соблюдая клумб и грядок,
чужое бегает дитя
и нарушает их порядок.

[*DoMiniKa*]

Счастливые люди в толпе выделяются сразу.
По блеску в глазах, по улыбкам, свечению лиц.
По добрым словам, по приветливым жестам и фразам,
Большому размаху доверчивых черных ресниц.
По жару сердец, согревающих серые будни,
Широкой душе, не боящейся козней и зла.
И дарят надежду на чудо счастливые люди,
Не ведая даже про суть своего волшебства.
И хочется, чтобы менялись у судеб маршруты,
Проблемы сбегали, напыщенно хлопнув дверьми,
Чтоб каждый умел быть счастливым года ли, минуты,
И мог этим счастьем делиться с другими людьми.

Злата Литвинова

[ogogo14]

в моей комнате пахнет тобой. третий год.
я водил к себе девок, пил дни напролёт,
открывал настежь окна - думал, пройдёт.
не прошло.
постепенно привык и забыл, что он твой -
этот запах, витающий над головой.
перестал различать остальных и его.
а потом
я вернулся домой как-то после дождя -
и на старой кушетке увидел тебя.
я не видел, точнее. я обонял.
и тогда
я покинуть решился родное гнездо,
чтоб забыть наконец насовсем о том, кто
приходил так давно и недавно в мой дом.
я вошёл
в мою новую комнату. лампа и стул.
всё на месте. но что-то мешает уснуть...
здесь я понял, что запах меня обманул.
пахну я.

(с) Максим Демах

[vika-egevika]

Я, кажется, всю жизнь чего-то жду –
Когда с работы папа возвратится,
Когда я в школу, наконец, пойду,
Хотя и глупо в школу торопиться...

Потом на перемену жду звонка,
Конца уроков, четверти... Каникул!
И хоть зелёную срываю я пока,
Жду всё-таки я спелую клубнику

Всё лето жду как дура сентября,
Каникулы равняя с наказаньем,
Поскольку одноклассника любя,
Скучаю по нему я (не по знаньям)...

Как все девчонки жду я выпускной –
Мне мама сшила розовое платье!
Я однозначно буду в нём "звездой" –
Уже учусь на каблуках шагать я!

Я жду, когда повесят результат
Вступительных экзаменов на стенку,
А папа будет страшно горд и рад
Всем сообщать, что я уже – студентка!

Жду появленья "алых парусов",
С годами расширяя гамму цвета:
Я лет с пяти, наверно, жду Любовь,
А лет с шести корю себя за это...

Сначала жду, когда же он придёт,
Потом – когда освободит мне ванну,
А как пройдёт совместной жизни год –
Когда глаза поднимет от экрана

Жду объявления посадки в самолёт,
Зачем-то жду полётные закуски,
Жду – по-английски, может быть, уйдёт,
Не дожидаясь, что пошлю по-русски...

Зимой жду лета, летом – Новый год,
Жду выходных, аванса и зарплату,
Когда "созреет" мой "запретный плод",
Хотя его, возможно, ждать не надо...

Жду, чтоб ему наскучило играть,
Чтоб понял, прогнозируя потери,
Что виртуозно он умеет врать,
Лишь потому, что я умею верить...

Я жду "помиловать" сильнее, чем "казнить",
В кино и в жизни жду я "хэппи эндов",
Когда же мне приспичит позвонить,
Доступности я жду от абонентов!

Жду премию за годовой отчёт,
На светофоре жадно жду зелёный,
В кафе – горячее, а чуть позднее – счёт
Со жвачкой апельсиново-лимонной

Жду искренне при взгляде на еду,
Что буду к ней предельно равнодушна,
Вы б только знали, как я сильно жду,
Когда вернётся мода на толстушек:

Маниакально жду порой звонка,
На телефон воздействуя гипнозом...
Жду прочности от замков из песка
И точности – от метеопрогнозов

Жду часа своего, а может – дня,
С недавних пор я жду зачем-то Музу...
И жду Того, кто будет ждать меня,
Не редактируя по собственному вкусу...

Я жду, когда Он сам меня найдёт
И увезёт на белом пароходе...
Нет, я не жду, что жизнь моя пройдёт.
Я просто жду. А жизнь, увы, проходит...

Жду счастья я, а чаще – ерунду...
Пускай и так! Ведь день, когда мне черти
Подкинут мысль, что ничего не жду,
И станет полноценной датой смерти...


Оксана Чиповская

[*DoMiniKa*]

Кот уминает остатки холодной пиццы.
В маленькой клетке тихо скребется мышь.
Взгляд от экрана:
- Ну, вот… и тебе не спится?
- Как я могу уснуть, если ты не спишь?

Солнцем искусственным тускло чарует лампа.
- Сколько там на часах?
– Без чего-то три.
Сладко зевая, сползаешь с дивана на пол:
- Кофе давно хочу, только лень варить.

Месяц глазеет на сонные наши лица.
Я выхожу, ногой прикрывая дверь.
«…ложечку сахара, чуда, чуть-чуть корицы»
Слышу вдогонку:
- Сахара можно две.

Кофе готов. Босиком возвращаюсь в спальню.
В спальне тепло, открыто одно окно.
На подоконнике стройная в платье бальном
С книгой в руках сидит забияка-ночь.

В комнате пахнет осколками звезд и маем.
Ночь замирает и говорит мне: «Тщщщ»
Ставлю на тумбочку кофе и понимаю:
Кофе готов, а ты уже сладко спишь.

Саша Бес

[Элисон]

Восточный берег – сердце рая.
Здесь сказки длятся сотни лет.
Сквозь окна, шторы раздвигая,
в покои проникает свет.

Наложница под паранджою –
еще не время для любви.
И стан, фигуркой восковою,
Аллаху лишь принадлежит.

Но скоро зарево заката
окрасит ложе свысока.
За рай земной придет расплата –
спадут роскошные шелка.

Ночь вновь откроет свои тайны,
отдаст восторги до утра,
но аромат духов и лайма
в пустыню унесут ветра.

ВЯЧЕСЛАВ ЧИРКОВ