И что же мне бал,
Где расписаны вальсы,
И что мне сандал,
Четки,стансы,романсы,
Признание лир...
Что мне- радость в полнеба?
Зачем же мне мир,
Если ты меня предал?
Беляева Валентина.
|
И что же мне бал,
Где расписаны вальсы,
И что мне сандал,
Четки,стансы,романсы,
Признание лир...
Что мне- радость в полнеба?
Зачем же мне мир,
Если ты меня предал?
Беляева Валентина.
Полутёмные натюрморты Хеды,
Или портреты Вермеера
Были бы даже и веселы,
Когда б не колорит...
Да и длинная бутылка о чём-то говорит...
И не скатерть Снайдерса с фазаном и лимоном,
И не задумчивые лица Хальса,
Это воздух, огонь, земля и вода –
Квартет стихий читает мне стихи
Четырёхголосо, но в ритме вальса –
Это звуки всех улиц –
У каждой из них свой оркестр,
Это многонотные голоса городов:
Часы и ветра,
Гудки и собаки,
Сороки и трамваи...
И над этажами, скверами, проводами
Бесконечный голубиный рёв!
И никто не услышал,
Что упал не жёлудь, – это дуб упал,
Но куда?
А в будущие года...
Потому что симфония состоит из диссонансов,
И так всегда.
Романс Маргариты
Ни слова о любви! Но я о ней ни слова,
не водятся давно в гортани соловьи.
Там пламя посреди пустого небосклона,
но даже в ночь луны ни слова о любви!
Луну над головой держать я притерпелась
для пущего труда, для возбужденья дум.
Но в нынешней луне - бессмысленная прелесть,
и стелется Арбат пустыней белых дюн.
Лепечет о любви сестра-поэт-певунья -
вполглаза покошусь и усмехнусь вполрта.
Как зримо возведен из толщи полнолунья
чертог для Божества, а дверь не заперта.
Как бедный Гоголь худ там, во главе бульвара,
и одинок вблизи вселенской полыньи.
Столь длительной луны над миром не бывало,
сейчас она пройдет. Ни слова о любви!
Так долго я жила, что сердце притупилось,
но выжило в бою с невзгодой бытия,
и вновь свежим-свежа в нём чья-то власть и милость.
Те двое под луной - неужто ты и я?
1973
Дуракам свойственно собираться в группы под предлогом глубокомыслия
Ты мог бы взглядом опылять цветы,
ты мог бы взглядом подпевать наядам,
ты мог бы, мог бы... Но не мог бы ты
на взгляд прямой прямым ответить взглядом
наперснице твоей, сидящей рядом
на краешке гудящей пустоты?
Вера Павлова
Это Одесса, детка!
незримая слеза. Она течет
по внутренней поверхности щеки,
она течет путем грунтовых вод,
притоком нарицательной тоски,
она течет без видимых причин,
а тайные известны только ей,
она – причина складок и морщин
у глаз, вокруг улыбки, меж бровей
Вера Павлова
Это Одесса, детка!
Этих слов не снести почтальону,
самолету крениться крылом,
этих, пахнущих сердцем паленым
и покоем, пошедшим на слом
в одночасье, на родине, чуждой
нам обоим... На весь этот свет:
я люблю вас. Ответа не нужно.
Надорвусь, надрывая конверт.
Вера Павлова
Это Одесса, детка!
Генриетте Давыдовне
Я влюблен в Генриетту Давыдовну,
А она в меня, кажется, нет —
Ею Шварцу квитанция выдана,
Мне квитанции, кажется, нет.
Ненавижу я Шварца проклятого,
За которым страдает она!
За него, за умом небогатого,
Замуж хочет, как рыбка, она.
Дорогая, красивая Груня,
Разлюбите его, кабана!
Дело в том, что у Шварца в зобу не,
Не спирает дыхания, как у меня.
Он подлец, совратитель, мерзавец —
Ему только бы женщин любить...
А Олейников, скромный красавец,
Продолжает в немилости быть.
Я красив, я брезглив, я нахален,
Много есть во мне разных идей.
Не имею я в мыслях подпалин,
Как имеет их этот индей!
Полюбите меня, полюбите!
Разлюбите его, разлюбите!
Николай Олейников
1928
КОРОТКОЕ ОБЪЯСНЕНИЕ В ЛЮБВИ
Тянется ужин.
Блещет бокал.
Пищей нагружен,
Я задремал.
Вижу: напротив
Дама сидит.
Прямо не дама,
А динамит!
Гладкая кожа.
Ест не спеша...
Боже мои, Боже,
Как хороша!
Я поднимаюсь
И говорю:
- Я извиняюсь,
Но я горю!
Николай Олейников
1928
В твоих глазах мелькал огонь.
Ты протянула мне ладонь.
Дыханье дня
Ты подарила,
Давно меня
Ты загубила.
Спустя лишь год
Узнаешь ты,
Поймешь полет
Моей мечты.
В моих глазах
Увидишь свет,
Увидишь <да>,
Увидишь <нет>.
Моя любовь
К тебе - секрет.
Не дрогнет бровь
И сотни лет.
Пройдут года,
Пройдет любовь,
Но никогда
Не дрогнет бровь.
Тебя узнав,
Я все забыл,
И средь забав
Я скучен был.
Мне стал чужим весь белый свет -
Я каждой даме молвлю: нет!
Николай Олейников
1932
Ренар Евгения
Мне с тобой быть
Мне с тобой быть собой так просто
И не нужно казаться сильной.
Ни к чему мне другие звёзды,
Кроме звёзд твоих глаз, мой милый!
Пью я с губ твоих залпом нежность -
Захмелеть от любви не страшно.
Стать с тобою немного грешной,
Несерьёзной и бесшабашной
Так легко... Пусть играет ветер
С длинным локоном тёмно-рыжим...
Не хочу, чтоб кончался вечер...
Серый взгляд твой всё ближе, ближе...
Убегать от любви нам поздно -
Приросли всей душой друг к другу.
Невозможностью жизни порознь
Мы наказаны за разлуку.
Розфасуй кохання по флаконах і приймай коли так б’є під дих...
Подари мне летний снегопад,
Чтоб в разгар непрошеной метели
Мы с тобой по-прежнему хотели
Плакать и смеяться невпопад...
Подари, как весточку весны,
Гром лихой в крещенские морозы,
Чтоб не позабыли мы про грозы
Средь густой, как омут, тишины.
А еще, прошу, не позабудь
Шепот трав на облачной опушке,
Где слышны пророчества кукушки,
В чем-то привирающие чуть.
Средь седого утра подари
Мудрость и величие заката,
Чтоб не позабыть о том, что свято,
Мир подлунный верой озари.
Оживи погасшую свечу...
Солнечной проталиной в апреле
Протяни мне руку. В самом деле,
Я ведь столь немногого хочу......
Денис Коновальчик
Безопасность под угрозой
Красивой Женщине
Александр Бунаков
Красивой Женщине – красивые слова,
Красивой Женщине – красивые поступки,
И даже если Она в чём-то не права,
Я в плен сдаюсь на милость царственной голубки.
Красивой Женщине не стыдно проиграть
И бросить честь свою и гордость Ей под ноги,
Её малейшие капризы исполнять
Готовы с радостью и демоны, и Боги.
Красивой Женщине – красивую Любовь,
Отдав для этого все средства и все силы,
Красивой Женщине – и жизнь свою, и кровь,
А за Неё легко и умереть красиво.
Красивой Женщине простятся все грехи,
Она была и будет впредь моим Куммиром,
Красивой Женщине – красивые стихи,
Пока я жив, лишь Ей моя подвластна лира.
06.07.05.
Розфасуй кохання по флаконах і приймай коли так б’є під дих...
Сердце к сердцу не приковано,
Если хочешь — уходи.
Много счастья уготовано
Тем, кто волен на пути.
Я не плачу, я не жалуюсь,
Мне счастливой не бывать.
Не целуй меня, усталую, —
Смерть придется целовать.
Дни томлений острых прожиты
Вместе с белою зимой.
Отчего же, отчего же ты
Лучше, чем избранник мой?
1911
Дуракам свойственно собираться в группы под предлогом глубокомыслия
Легкость сама
Нежность твоя твои пораженья и мягкая гордость
Легендарная география взглядов и ласк
Органное колдовство
Смешение рук и глаз
Трав и снегов
Трав и весны
И невидимой дрожи моря под прикосновеньем дождя
Смешение тишины и твоей магнетической ясности
И ветра который приносит губам привкус молодости
И далекого поцелуя
Ветра чью руку ты чувствуешь вдруг под одеждой.
Поль Элюар
Перевод М. Н. Ваксмахера
Спляши мне, август, по-шамански,
Роняя звезды с высоты.
До дна допит бокал с шампанским –
За упокой моей мечты...
Я Вам, наверное, не нравлюсь,
Но под ребро толкает бес.
Не лей дожди, мой глупый август,
За упокой моих небес...
Зачем же плакать безутешно
О звездах, сбившихся с орбит?
Ты помолись, мой ангел грешный, -
За упокой моих обид...
Дух августа густой, медовый...
Давай, не тратя лишних слов,
Нальем себе еще по новой –
За упокой моих грехов...
Из почвы корни тянут соки,
Спешат плоды увидеть свет.
Не плачь, мой ангел одинокий,
За упокой моих побед...
Гостинцы августа – с горчинкой,
И сон мне не смыкает вежд.
Ликует в яблоке личинка –
За упокой моих надежд...
А сгусток августовской ночи
Блуждает тромбом по крови,
И пересмешник зло хохочет –
За упокой моей любви...
Ты слишком загостился, август!
Пора в дорогу – поспеши!
Не вой, мой старый, верный Аргус,
За упокой моей души...
Люче
__________________
Читать проповеди может тот, кто чтит заповеди
Из Набокова
Поезд, качнувшись, входит в сезон дождей.
Мы в чем-то ошиблись, прощаясь на полпути.
Вдоль перрона проходит контурный мир смертей,
Раздвигая наше безмолвие впереди.
Окна вагонов прошли, как ряды белья,
Лица стали белее твоих простыней.
Разодрав занавески, из них показался я,
Ты побежала, ты оказалась ясней,
Сопричастней повальному ливню, на каблуках.
Выдергивая из воды ряды перстней
Вместе с пальцами в перламутровых жуках.
От которых, барин, не покрасней.
Потом ты упала. И я пробежал
За вагоном одним, пробежал четвертый вагон.
Ты рыдала, скомкалось платье, и я продержал
Свой ужасный поклон.
Я вернулся в купейное, вытащил туз крестей.
Познакомился с девушкой в шерстяных чулках.
Поезд, качаясь, катился в сезон дождей.
И жизнь моя покатилась в других берегах.
Така, як всі - босоніж по калюжах,
Промокла під брудним дощем,
Між сірих стін і сірих перехожих,
Така, як всі, - з накинутим плащем.
Збирала мрії, дотики і миті,
Холодні ранки і пророчі сни,
Обіцяні зірки й волошки в житі,
Така, як всі, втікала від весни.
Хотіла волі, щастя і тепла,
Просила в світу спокою і тиші,
А боса під дощем до нього йшла
Така, як всі, а може, трохи інша.
Любила осінь, вірші й молитви
І дивні очі кольору ночей,
Розмови з небом, з серцем битви,
Така, як всі, - лиш крила з-за плечей...
Микола ВІНГРАНОВСЬКИЙ
Не теряйте себя, - это единственное, что вы можете утащить на тот свет...
Гротеск
Здається десь...
Для кожної людини...
У певному контексті...
Є зразок вікна...
Яке чарує, мов гротески...
На келиху червоного вина...
Вікно у світ...
Де нас немає...
Пробачити ...
Це тяжко...
Але напевно десь є світ,
В якому все не так погано,
В якому сльози – просто міф...
Який чарує и бентежить,
Якщо заглянути в вікно...
Але ми тут і ми – реальні,
А наші мрії як кіно...
Пройдуть, загаснуть і затихнуть
У каламбурі почуттів...
Здається десь...
Для кожної людини...
У певному контексті...
Є зразок вікна...
Suum cuique
Здається з нами щось уже не те...
І навіть люди, місто й камні,
Щось прошепоче – Те усе святе
У що ти вірив - згинуло з віками
Пройшло скрізь пальці,
Як вода, зачерпнута відкритою рукою,
А на лодоні лиш краплинки сну,
У сяйві марив, як в полоні.
І вічність та тяжка завіса,
Що ми не здатні піднести,
Роздавить вас, навіщо йти
Навіщо тратити надію,
У те усе, що нам святе,
Скажи мені і я повірю,
Та все ж із нами щось не те....
Suum cuique
І я не я, і ти мені не ти.
Скриплять садів напнуті сухожилля.
Десь грає ніч на скринці самоти.
Десь виє вовк по нотах божевілля.
Бере голодну тугу — як з ножа.
Дзвенять світів обледенілі дзбани.
І виє вовк. І вулиця чужа
в замет сміється чорними зубами.
І виє вовк, ночей моїх соліст…
Заклацав холод іклами бурульок.
Вповзає вовк і тягне мерзлий хвіст,
в сузір’ї Риб вловивши кілька тюльок.
Ти, вовче, сядь. Ти на порозі ляж.
Ти розкажи свою пригоду вовчу.
А смушки скинь. Навіщо камуфляж?
Ти краще вий. А я собі помовчу.
Погрійся тут, моя нічна мано,
хоч ми із казки вибули за віком,
аж поки ранок в чорне доміно
зіграє з нами вогниками вікон.
аж поки сонце перепалить пруг
і сплачуть пітьму стріхи тонкосльозі…
Лежить овеча шкура завірюх…
І скімлить пес розумний на порозі…
Suum cuique
Социальные закладки