Валерий Смирнов
Я такой старый, что еще успел пройти главную школу жизни. Школу одесского двора.
Многие смотрят на меня, как на явно полезное ископаемое. Иногда самому кажется, что родился не в середине прошлого века, а гораздо раньше. Может потому, что я застал старые одесские дворики еще такими, какими они были во времена молодости наших дедушек и помню, что окна стали одеваться в решетки во времена свободы и независимости от равенства и братства. Еще помню, как наш двор был покрыт плитами из вечного материала, доставляемого в Одессу из Италии, ажурные ворота выглядели словно новенькие вместе с очень красивыми тумбами возле них, одну из которых слямзили лет двадцать назад, а на том месте, где сегодня стоят машины, был занимавший большую часть двора садик, таки да один в Одессе, главным украшением которого была центральная клумба. Мы, пацанята, искренне ненавидели садик, оставлявший нам мало места для игр во дворе, зато сегодня я понимаю, отчего приходившие в наш двор гости цокали языками и говорили, что живем мы посреди Города, почти, как на даче.
На самом деле одесский дворик не был таким тихим, каким вспоминают о нем в многочисленных мемуарах. Я не имею в виду, что в те годы из многих окон нашего небольшого двора раздавались звуки скрипок, фано, аккордеонов и прочих труб; тогда считалось просто неприличным, если ребенок не будет играть хоть на каком-то музыкальном инструменте.
Наш двор был постоянно наполнен голосами и звуками, стоит только вспомнить за чуть ли не колокольный набат, исполняемый мусорщиком на огромном звонке с таким остервенением, что глухой на все три уха Рабинович, и тот бежал за ворота опорожнять помойное ведро в остановившуюся у ворот мусорку. К мусорке сбоку было прикреплено пустое ведро, водитель машины извлекал из отходов, только что высыпанных в чрево мусорки, куски заплесневелого хлеба. Мусорщики жили в частном секторе, они устраивались на эту работу только ради обеспечения своих свиней-курей шикарной и бесплатной кормовой базой.
Кроме мусорщиков, каждый вечер во двор заходили рыбаки, оравшие «Кому риба? Кому бичок?». Так они орали не случайно, по тем временам ныне стоящий самашечих денег черноморский бычок считался не рыбой, а пищей котов и нищих. Огромная связка предназначенного для хозяйского стола отборного бичка стоила ровно столько, сколько стакан вина в многочисленных будках неподалеку от нашего двора, только на крохотном квартале Конной, от Княжеской до Пастера, их было три штуки. И чем только там не торговали, кроме вина на разлив по 18 копеек стакан, хотя до Нового базара - на одной ножке полминуты допрыгать плюс «Гастроном» на той же Конной угол Пастера. Тогда всевозможные торговые точки стояли по городу чуть ли не каждые десять метров друг от друга.
Кроме упомянутых людей во двор регулярно заходил стекольщик с огромным деревянный футляром, точильщик со станком, приводимым в движение ногой, лудильщик со своим допотопным и вовсе не электрическим паяльником, который индейцы могли бы использовать в качестве томагавка…И по всему двору раскатывались их громкие протяжные голоса: «Точим! Паяем! Замки починяем!». Но самый протяжный голос был у старывэщника. Он заходил во двор с такой торбой за плечами, что ее можно было использовать как чехол для трансформаторной будки, и издавал: «Стары вэщи покупаэм!». «Старывэщник» тогда звучало как комплимент, их чаще называли «охламонами», но в ту пору охламонами уже величали не только старывэщников, а потому они обижались.
Один раз старывэщник обиделся даже очень сильно. Тогда ж было, как в песне, где «навеки провожают всем двором». Когда наш двор провожал бабушку Оля, гроб поставили за садиком; тогда мне было лет шесть, а когда исполнилось лет тридцать с гаком, то случайно узнал, что «садик» по-русски – «цветник», а «фонарь» - «стеклянный купол». Зато я уже в шестилетнем возрасте знал значение всех слов, которые услышал во время тех похорон.
Стоящий за садиком гроб не был виден из подъезда, через который зашел во двор старывэщник. Он тут же устроил рекламу во все горло, на что мадам Гринберг, дама с консерваторским образованием, сделала ему замечание: «Замолчите свой рот». Старывэщник ее не услышал и снова заорал на весь двор: «Стары вэщи покупаэм!». Мадам Гринберг почти с той же громкостью повторила свои слова с крохотным добавлением: «Замолчите свой рот, ципер!». И тут вокруг на минуточку позабытого гроба началось такие диалоги-монологи, что великий Шекспир с его тасками до трагедий в печке спрятался. «Охламона» старывэщник еще бы перенес, но при слове «ципер» уронил мешок, и вместо таки замолчать свой рот раскрыл его на ширину плеч. Я себе думаю, «циперами» в Одессе называли воров, работающих под видом старывэщников…
Помню пару лет назад, президент Янукович сказал слово «шлепер», и вся пресса неделю смаковала это событие, стоя на ушах и выясняя, что это такое и с чем его едят? Не знаю где наблатыкался этих слов Янукович, сам я тоже не такой грамотный, что такое «лузер» узнал относительно недавно. Но впал мне тот «лузер», если с дошкольного возраста знаю слово «шлепер» и прошел воспитание одесского двора, которое сильнее любого университетского образования. Иначе смотрели бы на меня сегодня как на явно полезное ископаемое обладатели верхнего образования даже при ученых степенях? Я вас просто умоляю…
Тема: 
Сообщение от brassl
В Архиве 7 600, заходите (рекламу закину чуть позже).
Ваши права
Ответить с цитированием
Социальные закладки