Поговорим за жизнь

[Ніколи]

Железный купол

Идея такого противовоздушного средства обороны существовала давно.
И принадлежала она десятилетнему мальчику, Яниву Гершзону из Реховота, который после очередного обстрела из Газы территории Израиля, написал письмо и приложил к нему свои чертежи того, как он понимал, что можно сделать с ракетами, которые вылетают из Газы...
Первую из его идей израильская Армия реализовала через 10 лет, вторая экспериментально опробована только 2021-м
В научных и военных кругах Израиля она долго не могла пробить себе дорогу.
Крупнейшие ученые Израиля и Соединенных Штатов, Лауреаты Нобелевской премии и простые генералы, военные и промышленно-финансовые гиганты, а не только подростки, старались, как могли, морщили огромные высокие лбы и маленькие лобочки, распахивали банковские сейфы с миллионами и нищенские карманы с дырками, бушевали на семинарах и в научных лабораториях, но скепсис не исчезал...
Год за годом решение проблемы откладывалось.
И вдруг, в результате головоломного пируэта израильской демократии, во главе военного ведомства становится, мягко говоря, совершенно далекий от всяческих наук человек, который специализировался всю свою жизнь на одном: защите интересов трудящихся...
Ну, не самых-самых самих трудящихся, но крепко рабочеподобных членах профсоюзов израильских монополий...
При чем, из самых древних монополий, с самыми многозначными заработками... Он много лет был Председателем Гистадрута (Израильского профсоюза)... И держал за горло и прочие места всю страну... не говоря уже о членах правительства, которых он держал за... ой!
Так вот, вдруг, он стал... Министром Обороны!
Одно его воинское качество было несомненным: его усы были похожи одновременно на Буденовские, Чапаевские и Ворошиловские! Ну, чем не мужик!
Женщины истекали слезами умиления и с раскрытыми ртами восторга теряли сознание... истекая и всем прочим.
О его качествах вояки говорит то, что глядя на возможный театр военных действий через бинокль, он не снимал с окуляров защитную крышечку... Уж что он видел - один Б-г знает! Как говаривал Марк Твен, ему бы в качестве бинокля подошли и печные заслонки...
Так вот, не зная, вообще, ничего о военном искусстве, он принял решение выделить средства на разработку и внедрение "Железного купола"... Или на иврите "Кипат абарзель" "Кипа" - еврейская религиозная шапочка, "барзель" - металл.
То ли ему название понравилось, то ли цвет, сейчас не определить, но, скорее всего, он, вообще, не знал, чем ему себя занять... и счел это костюмом народного танца...
Факт!
Он стал легендарным Министром Обороны. Заслуженно.
Мы обязаны ему за данное нам чудо!
Он спас сотни, тысячи жизней!
Кто вспомнит ученых? Кто вспомнит инженеров, мальчика Янива Гершзона, которого осенило?
Никто. Ну... Разве... Жена...
А он - уже в вечной истории еврейского народа. Как человек, спасший массу людей от неминуемой смерти от летевших на израильские города тысяч ракет террористов.
Красавец! Мужчина! С густыми усами!
Он стоит рядом с Авраамом, Давидом, Соломоном, Моисеем...
Амир Перец!

[Ніколи]

Чем дальше, тем ближе

Двадцать лет тому назад не стало папы.
Но, чем дальше я ухожу от него, тем ближе он мне становится.
Архивы. Какое скучное слово!
Но только, если это не папины архивы!
Записные книжечки. Раскладываю, как пасьянсы. Папины письма. А вот, вырезки из газет. Я помню…
***
***
Из всех тех, кто был свидетелями и участниками этих смешных и грустных событий, я остался один. Уж давно нет следователя по особо важным делам Василия Ивановича Стадника, в декабре 1967 года умер легендарный партизан Сидор Артёмьевич Ковпак, и, наконец, канула в Гулаг Вера Ивановна Гулько – красавица, умница и… мошенница
***
***
Василий Иванович был лучшим следователем Украины!
Жил он в однокомнатной квартире в хрущевке с женой-инвалидом. Зарплата его - сто сорок рублей в месяц. Еще что-то он получал за звание, выслугу лет и проч., но этого категорически не хватало.
Поэтому по вечерам они с женой клеили коробочки, работая надомниками в артели УТОС…
Однажды моего отца вызвал к себе редактор газеты, и сказал:
- Я знаю, что это не Ваша специальность, но сейчас все очеркисты заняты, а оттуда… попросили написать очерк о следаке-важняке. Так что, займитесь. И, пожалуйста, без всяких шуток.
Потом редактор перешел с чиновничьего на человеческий:
- Слушай, Миша! Нужен очерк-урака. Видимо, будут представлять мужика к награде. Так что ты напряги патриотизм…
Ураками назывались сладко-верноподданические статьи о Пленумах и Съездах, о героях, ударниках и верных ленинцах…
И папа пошел знакомиться со Стадником.
О странности Василия Ивановича ходили легенды: он не брал взяток!
Он не подтасовывал факты и не фальсифицировал дела. С ним нельзя было «договориться» Конечно, какому же начальству такое может нравиться. Но Стадника надо было терпеть: он обладал собачьим чутьём, и никто не мог сравниться с ним в сыскном деле. Он находил всё!
Был он тихим, незаметным человеком, ничем не выделяющимся из толпы. Его невозможно было запомнить: у него не было «особых примет»…
Папа никогда до этого не сходился со своими персонажами. Еще бы, он же писал фельетоны! О нерадивых директорах, о взяточниках, о клеветниках. Ну, о ком только можно было.
А тут – положительный герой, да еще какой!
Целый месяц папа наслаждался общением с этим необыкновенным человеком. Стадник умел видеть не глядя, слышать не слушая, запоминать огромные тексты, не уча их…
С такими способностями он мог бы выступать на сцене… Но он был следаком! Это было его увлечением, работой и его искусством.
Когда работа над очерком закончилась, Василий Иванович, прощаясь с папой, ответил ему на вопрос, который папа задал ему под занавес:
- Бывают ли случаи, когда Вы не уверены в виновности того, кого отдаете под суд?
- Да, - сказал Стадник, - есть у меня один такой случай. Я посадил человека за убийство, но он сидит уже 12 лет, и не признается. А я все 12 лет мучаюсь. А вдруг не он! С тех пор я не могу посадить того, кто не признается! Не мо-гу! И не са-жа-ю!
Потом Стадник неожиданно смягчил голос, перешел на шепот, и сказал:
- Миша! Жизнь такая непредсказуемая! Запомни: никогда не признавайся! Всегда есть место для необыкновенного стечения обстоятельств… Я говорю это только своим самым близким друзьям… запомни! Даже если против тебя есть неопровержимые улики – не признавайся. И не верь в ерунду, что суд принимает во внимание... Ни черта он не принимает! Сажает, и дело с концом!
***
***
Вера Ивановна Гулько, – очень красивая женщина, - в свои 43 года не имела ни семьи, ни трудового стажа. В последние дни она имела жуткие боли в пояснице, огромные фингалы под обоими глазами, вывихнутую руку, и два выбитых передних зуба…
Всё это она заслужила на Железнодорожном вокзале возле касс. Вера Ивановна была мошенницей. Она брала деньги («Я вам сделаю билет»), и исчезала. Но! Иногда её находили пассажиры…
Вот и сейчас она после такой неудачной «сделки» лежала в больнице. Её били ногами. Долго. Жестоко. К тем, кого она обманула, присоединились сочувствующие и просто зеваки… В результате Вера Ивановна мочилась кровью, и еле-еле ворочала языком. Кушать она не могла.
Её единственным утешением была оставленная кем-то на тумбочке книга Ковпака «От Путивля до Карпат». Подбитый, но зоркий Верочкин глаз, заметил в этом произведении нечто… Сотрясенный, но острый мозг улавливал и формировал версии, голодный желудок оптимистично урчал, заглушая стоны исходившего кровью мочеточника…
Через месяц Вера Ивановна Гулько, выучив на память все географические названия, все имена людей, встречавшихся на пути Ковпака от Путивля до Карпат, была готова заступить ретроспективно на должность радистки легендарного полководца.
Знакомый фармазон быстро сварганил необходимые документы, и Верочка стала желанным гостем на всех городских собраниях ветеранов, инвалидов, пенсионеров… Её приглашали с воспоминаниями пионеры и студенты, колхозники и ученые. Перед ней гостеприимно открывались двери санаториев ветеранов, бравые генералы подолгу целовали её ручки, а то и ножки…
Но время шло, а ни достойной квартиры, ни заслуженной пенсии Вере Ивановне – радистке самого Ковпака не давали!
Ну, обычную квартиру получить при таких связях было не сложно.
А вот, как же быть с пенсией! На обычную пенсию не разгуляешься! Нужна пенсия союзного значения! И квартира нужна на Печерске! Как у людей… Что ж она, такая заслуженная, будет жить, где попало!
Однажды, находясь в гостинице, Верочка была ограблена! Ужас состоял в том, что украдены были не только деньги и драгоценности, но и… все документы!
Деньги и драгоценности сразу же были уважаемой женщине возвращены перепуганной администрацией гостиницы, а вот с документами пришлось повозиться…
Генерал, который вызвался ей помочь, и сопровождал, ставшую легендарной радистку, неожиданно повез её к своему и её бывшему шефу…
Сидор Артёмьевич встретил свою помощницу радушно. Они глубоко расцеловались, и друг-генерал был отправлен домой…
Оставшись один на один, Ковпак задумался.
Много было у него радисток, помощниц, однополчанок… но должны же их помнить хотя бы руки! Нет, не помнят! Ну, тогда, может быть, помнит…
И Сидор Артёмович повез Веру Ивановну на дачу.
Нет. И он не помнит! Хотя… Как сказать… точно и не скажешь… У него ж нагрузка была боевая… А может, и помнит…
Значит… Значит… Ну до чего же хороша, чертовка! Ай-да Верка-пианистка!
Хороша! Сидор Артемьевич, настоящий мужик! Ой! Хороша!
- Хлопцы! – позвонил он однополчанам в Белоруссию, - вот у меня тут моя бывшая радистка сидит. Боевая, можно сказать, подруга. Так вот, обокрали её в гостинице - все документы пропали! Так вы уж без волокиты сделайте ей документы: она ж пенсионерка союзного значения. Давайте, я жду.
На следующий день документ о том, что Вера Ивановна – пенсионерка союзного значения лежал у Ковпака на столе…
Теперь уж Вере Ивановне можно было расслабиться, и заняться воспитанием подрастающего поколения – оно жаждало новых необыкновенных рассказов о легендарном партизане и его радистке…
***
***
Прошло еще несколько лет, и все персонажи нашего рассказа встретились.
Было это накануне 50-летия революции.
Ковпак лежал в больнице. В Феофании. Это была не обыкновенная больница, а ЦКовская. Ковпак лежал в отдельном апартаменте, где было несколько комнат, огромная гостиная с кожаными диванами, такими же креслами, изящными столиками, и хрусталем в сервантах.
Каждое утро безукоризненная санитарка, выправкой больше похожая на офицера госбезопасности… заносила в его номер на подносе бутылочку Коньяка. Армянского.
В это же время, в этой же больнице на операции лежал и мой отец.
Как-то ранним утром, он стоял в коридоре, и глядел на бесконечную толпу шедшую от входа к больничным корпусам. Неожиданно он услышал знакомый голос:
- Как Вам нравится: толпа, как на заводской проходной! А ведь это всё – персонал. Челядь…
Отец повернулся на знакомый и такой крамольный голос, и узнал… Стадник!
Тот самый, о котором совсем недавно писал очерк!
- Какими судьбами? – воскликнул отец
- Пинкертоновскими. Вот, пришел поговорить с Сидором Артёмьевичем. Нет, нет! «Жена Цезаря вне подозрений»! Но хочу выяснить пару вопросов. Может, ответит…
И Василий Иванович рассказал папе о радистке.
Оказывается, получив письмо из Белоруссии о том, что она пенсионерка союзного значения, будучи покровительствуемой самим Сидором Артемьевичем, Вера Ивановна потеряла бдительность, и её понесло!
Теперь она вышла на высший уровень ветеранства, и часто её можно было увидеть в президиумах собраний рядом с сильными мира сего: то рядом с Подгорным, а то и с самим Брежневым!
Но только несчастная не знала, что, на определенной высоте, она автоматически попала в зону интересов КГБ…
КГБ особенно долго не занималось ею: выяснили, что угрозу государственной безопасности она не несет, и передали дело в МВД.
Так она попала в «нежные» руки Стадника.
Стадник раскусил её в одно мгновение! Ведь письмо из Белоруссии не имело никаких приложений: ни свидетельств однополчан, ни копий документов, ни наградных листов…
Надо было только получить «добро» от Сидора Артемьевича.
А у Сидора Артемьевича в те дни была одна задача. Формулировал он её так: «Надо дожить до 50-летия революции»…
А Стадник, получив дело, быстро и точно связал его с загадочным убийством фармазона…
- Ох, и баба! Ох, и баба! – повторял полководец, закатывая глаза, и с трудом разбирая связь между его радисткой и убийством какого-то фармазона.
Так, судьба Верочки Гулько была решена.
Она тихо исчезла…
***
***
С пожелтевшей за сорок лет газетной вырезки смотрит на меня улыбающийся Василий Иванович Стадник. А под очерком – моя фамилия. Фамилия моего папы. И моего сына. И моих внуков…
_________________________________
Рецензии на «Чем дальше, тем ближе»

Здорово, Владимир, написано!
Давно к вам не заходила, рада, что есть "новье".
Последний абзац - просто супер...
Алиса Вин

Здравствуйте, Алиса!
Я Вам очень рад! Спасибо.
Я тоже был сегодня на Вашей страничке, и даже начал писать
рецензию, но не успел: работа отвлекла... ))
Сейчас допишу, и тисну.
Всего самого-самого лучшего))
Владимир

Замечательно написано. Эдакая голография почти в прямом и переносном смысле...
Евгений Донской

Спасибо, Евгений!
Мне легко было писать, потому что передо мной отцовский архив...
Владимир

[Ніколи]

Товарищ прислал из Украины.
Фото "хороших русских" с одного из трех направлений под Угледаром.
Такие же картины и с других двух направлеий.

[Ніколи]

Слушайте, слушайте, слушайте!
Как Веллер объясняет, что происходило в Израиле в нарушение Демократии...
То, что я пытался вам рассказать, но мне таланта не хватило, а ему... хватило!
Вот, послушате сначала!

[Ніколи]

Сейчас новость прочитал. Моя башка отключилась... В недоумении..
"В Казани 42-летняя женщина упала с шестого этажа и осталась жива. Желая выбраться из запертой квартиры, дама, проживающая по улице Вагапова, решила спуститься на улицу нетрадиционным способом. Женщина упала в сугроб перед домом.
Свидетелями падения стали проходившие мимо дети и дворник. Мужчина поспешил помочь даме: поднял ее из сугроба и запустил в подъезд. По словам женщины, в медицинской помощи она не нуждалась. Единственным ее желанием было поскорее попасть обратно в квартиру". Есть видео. Встала. Пошла домой...
Как их победить? Как с ней переспать? Что это?
Reluctant to comment. Was she drunk? In general, what is it?

[Ніколи]

Новая метла... метёт, как положено!
Министр обороны Израиля Галлант обещает "истребить" терроризм в Иудее и Самарии
Он заявил, что терроризм должен быть "искоренен" во время посещения Шхема и регионального подразделения ЦАХАЛа в Самарии в четверг.
Галлант, к которому присоединились командир бригады подполковник Шимон Сисо и командир патруля Голани подполковник Матан Фельдман, похвалил силы ЦАХАЛа за операцию в среду, которая закончилась ликвидацией разыскиваемых террористов, несмотря на сильное сопротивление и перестрелку во время операции.
"Я поздравляю силы безопасности, которые действовали вчера в Шхеме под натиском и шквальным огнем террористов, планировавших совершить нападения на израильскую территорию. Сочетание разведывательных операций, планирования и итоговая реализация бойцами принесли впечатляющее достижение нашим силам, которые успешно выполнили свою миссию и предотвратили причинение вреда гражданам Израиля", — сказал Галлант.
"Мы будем искалечены терроризмом повсюду, пока не истребим его. ЦАХАЛ и силы безопасности будут жестко действовать против террористов… Так было несколько недель назад в Дженине и Иерихоне, так было и в Шхеме, и так будет всегда, когда от нас потребуется действовать", — продолжил Галлант в своем выступлении.
Тысячи палестинцев, разгневанных последним смертоносным рейдом ЦАХАЛа в Шхеме, провели марши поддержки в Иудее, Самарии, Газе и Восточном Иерусалиме в ночь с четверга на пятницу, призывая к мести и вступая в столкновения с силами безопасности в некоторых местах.
Протестующие вышли на улицы в ответ на призыв террористической группировки "Логово льва" к демонстрациям, демонстрируя солидарность с террористической группировкой перед лицом согласованных усилий Израиля в последние месяцы по ее уничтожению.
Члены "Логова льва", ответвления Палестинского исламского джихада, сформированного в прошлом году, стали мишенью израильских сил во время утреннего рейда в среду в Шхеме.
Во время ожесточенных столкновений между вооруженными террористами в ходе рейда Операция вызвала ожесточенные бои между вооруженными боевиками и израильскими силами, в результате которых 11 палестинцев были убиты и более 100 получили ранения.
Марши прошли после полуночи в Шхеме, Хевроне, Рамале, Тулькарме и лагере беженцев Дхейше в Бейт Лехеме, а также в других местах.
В Восточном Иерусалиме сообщалось о демонстрациях возле лагеря беженцев Шуафат и контрольно-пропускного пункта Каландия, а также в районе а-Тур, где на видеозаписи были показаны столкновения полиции с протестующими.
Масштабные марши также прошли по всей Газе.
В Наблусе сотни молодых людей, собравшихся на улице, поклялись защищать*/ мечеть Аль-Акса, и многие марши сопровождались песнопениями в поддержку террористической группировки "Логово льва" и призывами к мести.
----------------------
Но я доверяю нынешнему Правительству. Период слез, слюней и соплей, я думаю, закончен. Пришло время покончить с террором. И с понятием с вечным понятием "беженцев"! Никуда они не бегут, никто их не гонит. Они получают огромные средства на собственное обеспечение, которых с лихвой хватило бы на строительство нормальных условий собственной жизни! Вокруг масса территорий, которые могут стать их райским человеческим домом...
Надо всего-ничего: полюбить своих детей больше, чем ненавидеть... еврейских... Ну-у-у... надо постараться...
===============================
*/ Защищать - значит, не пускать туда евреев...

[Ніколи]

Действительно:

[Ніколи]

За что я их люблю

Накануне я понял, но смутно, а сегодня ясно, за что именно я люблю внука и Наташку!
Мы с сыном повели моего внука к нашему Семейному Доктору. У меня самый лучший в мире Семейный Доктор!
Она, доктор, спросила, что такое, а я ей ответил, что внук, на мой взгляд, недостаточно веселый... А человек должен быть веселым! Я его учу этому.
Сын тупо молчал, потому что он не понимал, чего я повел внука к врачу!
И еще я сказал, что у внука в последнем анализе крови красных кровяных телец больше нормы... То есть, у него... я сейчас забыл, как называется... А! Гемоглобин... кажется.
Моя докторша посмотрела внука всюду, где достала, посмотрела все анализы-шманализы, всё расспросила и сказала, что он хороший мальчик.
Никакого Гемоглобина у него нет.
- А почему он не такой веселый?
- А это потому, что он... устал. Я дам ему освобождение от учёбы на завтра.
В это время внук от восторга подпрыгнул до потолка, и на его морде засияло счастье!
Доктор, посмотрела на это, и сказала:
- И на послезавтра!
Внук вылетел из окна и полетел на Седьмое небо!
На следующий день сын позвонил мне и сообщил, что внук, после докотра лег спать и пока не проснулся... А пора было обедать, что, как я знаю, он любит не меньше, чем своё водное поло и своих девушек...
А сегодня Наташка разбудила меня ни свет, ни заря в 5 часов утра и спросила не хочу ли я пойти с ней в бассейн? Она мне уже намазала булочку икрой к кофе...
То есть, подлизывается.
Ну, я несчастный, согласился.
К 6 часам мы были в бассейне, и я думал, что будем там одни... Но оказалось, что там много дефективных!
Хотя, я не о том.
Пока я спросонку брился, Наташка уже начала плавать... И заняла дорожку. Я вошел в бассейн. В бассейне было много пара. Я пошарил взглядом, ища Наташку и, вдруг, увидел, как она плывет...
Ребята! Она плывет совершенно так, как я её научил за последние пару лет! Я засмотрелся!
Она плыла на спине с безупречной техникой! Ручки ровные, кисть чуть наклонена и готова к гребку, небольшой крен в сторону этой руки, подбородок на себя, ножки работают ритмично стопы чуть внутрь... Так, она доплыла до поворота, а потом поплыла обратно... кролем! И опять так, как я её научил!
Честное слово, я впервые понял, почему любят своих учеников!
А ведь то же я сделал с ней и в бухгалтерском учете, где она лучшая в мире!
Так что, всё остальное я ей прощаю... Даже то, что она меня будит ни к селу, ни к городу. Чёрт побери! В 5 утра!


Рецензии

О, да, это про любофф.
Между прочим, давно замечено, что мы больше любим тех, для кого что-то сделали, чем тех, кто что-то сделал для нас.
Так супруга может любить Вас, дорогой рэб, за то, что мажет Вам икрой булочку.
Фарби

А что, я сказал, что люблю её?
Я погорячился!
Только что наорал на неё, как сумасшедший!
Она собирается на работу. А я вышел в салон сделать себе кофе.
Что, нельзя всё это проделать молча?
Нет. Обязательно что-то говорить!
- Ты собирался в супер. Зачем?
- На холодильнике список.
(Снимает список, смотрит, подходит ко мне).
- Вот это и это не покупай.
- Но мне это нужно, а это нравится.
- Ну, тогда купи.
- (неразборчиво, но, похоже, - жутко обсценно)...
Ну, чего тебе лазить в мои покупки?
И знаешь, чего я, на её взгляд, не должен покупать?
Клей, сухое молоко (мне нравится кофе с сухим молоком), сухой чеснок, чистый спирт и лезвия к японскому ножику...
Лишь бы что-то вякнуть!
Мне в голову не приходит даже подумать, зачем ей нужны те миллиарды сумок-кофточек-блузочек-тапочек, которые она заказывает на АлиЭкспрессе... И за которыми я каждую неделю езжу на почты нашего района...
Зачем мне спирт? Блин!
Зачем мне сухое молоко? Потому что, я еще не купил разогреватель молока к Nespresso, а разогревать каплю молока отдельно мне лень, а лить холодное молоко в кофе нельзя: горячий кофе должен быть горячим...
И что, объяснять это каждый раз? Мне скучно!
А она мне: "Сухое молоко - это химия"...
Я ее посылаю к Кашпировскому и Малахову плюс! Она обижается. (Неразборчиво - я злой).
Целую ручки. ))
Владимир

[Ніколи]

Маленькая Верочка

Верочка плавно окончила школу, потом Институт народного хозяйства, и сразу вышла замуж.
Чудный мальчик тоже только что окончил Политехнический. Звезд с неба не хватал, но вот, поди ж ты, Верочку – ухватил.
Шурик был маленького роста, худенький, всегда улыбался, особенно, когда глядел на любимую свою Верочку.
Всё у них происходило очень быстро: через год они уже стали папой и мамой, и стали жить в новенькой кооперативной квартире.
Их видели всегда только вместе. Они даже утром за молоком выходили вместе.
Надо же, какая парочка!
Они не создавали шума, их не было видно, они существовали друг для друга, как солнечный лучик и зайчик от него...
Жизнь катила спокойно и мило, не предвещая никаких катаклизмов.
Так прошли годы.
Дочечка - Лёлечка, в которую была вложена вся родительская любовь, выросла, и стала похожа пополам: и на папу, и на маму.
Она тоже пошла учиться на бухгалтера. И мальчик у неё завелся – точно вылитый папа-Шурик!
И вдруг, Шурик заболел… Сначала он еще более похудел, потом глаза его стали чёрными, острыми…
Похоронили его так же тихо, как жили. Пришли несколько сотрудников, два однокашника. Вот, и вся панихида.
Верочка совершенно не знала, как жить вне Шурика! Работа, дочка, работа, дочка…
...Где он взялся? Кто такой? Возник...
Прошло всего полгода, как не стало Шурика, а Верочка уже оказалась в поле зрения розовощекого жизнерадостного и шумного парня! Гарик.
Он увлекался бардовской песней, пел дурацкие песни под гитару, ездил за запахом тайги, и, казалось, Верочка никакого отношения к нему иметь не может: не Шурик!
О! Ещё и как может!
Сначала она мучилась, считала себя, чуть ли не потаскухой… Какая-то сила тянула её к этому парню молочно-восковой спелости.
Года не прошло, и они поженились!
Верочка переехала к нему, оставив квартиру дочке, ставшей после смерти папы, совсем взрослой и самостоятельной.
Выйдя замуж, Верочка обнаружила, что в её жизни никогда не было… секса!
То есть, был, конечно, но совсем не тот, к которому её подвиг Гарик.
Оказалось, что весь её опыт в этой сфере, не был сексом.
Ну, с Шуриком – это понятно: они как-то не находили интереса в этом занятии.
Но даже в тот единственный раз, когда Верочка изменила Шурику, - это тоже вряд ли был секс…
К ним в КБ пришел новый заместитель директора. Красивый спортивный человек, для которого результат был всем, а путь к нему – ничем! У него были светло-серые глаза, какие бывали только у комсомольских работников…
Он, как и все в КБ, называл Верочку не Верой, а только Верочкой, и однажды взял с собой в командировку… Тут всё и произошло. Произошло как-то очень быстро, в полной тишине, безо всяких слов, признаний… Под стук колес. Между двумя ударами сердца. Так стреляют снайперы...
Верочка не успела даже разобраться, что именно произошло, но, когда утром она настороженно и с любопытством проснулась, Леонид Сергеевич был уже выбрит, замечательно пах, чем-то очень дорогим, и был одет в безупречно глаженую рубашку…
Он очень приветливо поздоровался, молча выпил чаю, принесенного проводницей, и больше никогда-никогда не вспоминал о происшествии…
Верочка, было, даже начала сомневаться: уж не сном или фантазией это было? Но тогда откуда эти страшные пятна? Наверно, было… Фу! Как нелепо!
Поскольку Леонид Сергеевич ни словом, ни делом не продолжал начавшуюся дружбу, Верочка очень скоро забыла о своей измене. Искренне и навсегда.
…Через год Гарик решил, что будет лучше им уехать в Германию. И они с Верочкой уехали.
Лёлечка осталась в Киеве.
Как-то Лёлечка позвонила в Кёльн, и сказала, что была на кладбище, на папиной могилке.
- Ну, как там? Всё цело? Анютины глазки никто не повырывал? – спросила Верочка
- Нет, мамочка! У нас там чистенько. Цветы свеженькие…
- Что за цветы? – удивилась Верочка.
- Я не знаю, мамочка, но там очень часто лежат свежие цветы. Я думала, что ты знаешь, кто их кладет.
- Понятия не имею… Может, сотрудники?
- Может, - не очень уверенно предположила Лёлечка.
С этого звонка началась другая Верочкина жизнь.
Она почему-то разволновалась так, как никогда в жизни не волновалась.
Кто это? Кто это?
Ну, конечно, это женщина! С какой радости мужики станут таскать цветы на могилу Шурика… Но кто?
Верочка перебрала в памяти всех однокашниц, всех сотрудниц, не забыла ни одну из своих подруг…
Нет. Никто из них никогда не проявлял к Шурику чего-то "такого".
Не было никогда и сомнительных звонков…
Надо ехать!
Измученная бессонницей, угрызениями совести и ревностью, Верочка приехала в Киев, и, как на работу, начала ходить на кладбище.
Эти проклятые цветы появлялись как бы из ничего!
Две недели Верочка провела в постоянной засаде!
Цветы появлялись, но происхождение их Верочка так и не установила.
Инопланетные, что ли!
Вернувшись в Кёльн, Верочка уже не могла думать ни о чем, кроме этих проклятых цветов!
Это, наверно, Шурик узнал о Леониде Сергеевиче, и завел себе пассию назло мне, - нестройно думала она.
Ей стало больно оттого, что Шурик знал… Но как? Откуда? Если даже она сама была не очень уверена, что то, что было, было тем… самым…
Она пыталась догадаться, кто была эта… гадость. Сука какая-то!
Нет, Шурик не стал бы любить, какую-нибудь суку. Наверно, она была достойной женщиной. Достойной меня, - гордо думала Верочка.
А может, Шурик такой, как все? Нет, не может быть! Ему это не надо было, - неуверенно продолжала мучиться Верочка.
Маленькая Верочкина головка не могла решить сложную, по-настоящему, сложную жизненную задачу…
Посоветоваться, как бывало раньше, ей было не с кем! Не с этим же, - злобно подумала она о розовощеком Гарике…
С тех пор, как появились эти проклятые цветы, Гарика как бы не стало…
Господи! Где ты взялся на мою голову! – мучительно думала Верочка, и понимала, что любит только Шурика. И любила. Только Шурика. И будет любить. Только Шурика…
Да, да, да! Любила. Уверяла себя Верочка...
=========================

Рецензии

Владимир, это нечестно!
Это, как дать голодному понюхать жареную курицу и, может быть даже дать лизнуть и тут же отобрать. Может ведь и коньки отбросить.
КТО ШУРИКУ АНЮТИНЫ ГЛАЗКИ-ТО НОСИЛ?
Ваши истории все подлинные, это я поняла уже, так срочно позвоните, что ли, Верочке -- судя по всему она уже должна была это выяснить: вмонтировать в памятник камеру слежения, нанять частного сыщика, провести экспертизу и пр.
А заодно пожелайте ей закончить наслаждаться ревностью к умершему мужу и обласкать гитариста - Гарика, который открыл для неё не только секс, но и вывез в цивилизованную страну.
Всё-таки мы, девушки, бываем чудовищно неблагодарными.
Фарби

Фарби!
Какие камеры слежения?
Она и слов-то таких не знает!
А от Гарикиного секса она просто обалдела, и не может сообразить, зачем это надо... Хотя и интересно... ))
Владимир

Ну ты даёшь...
Начал жене читать...
Она по окончании чуть не убила...
Давай концовку!!!
А то читать больше не буду...
Анатолий


К словам Фарби и Анатолия Киселёва!
/Встала в ряды возмущённых читателей)))))))/
Османова

[Ніколи]

Мои милые секретарши

Наташка.
За свою «начальственную» жизнь я повидал несколько секретарш.
Когда в 1987 году я организовал кооператив один из первых в Киеве и очень успешный, моей секретаршей стала - моя жена.
Вообще-то, она супермашинистка, печатает с совершенно дикой скоростью и абсолютно грамотно. Тогда на трех, а теперь на четырех языках… При этом даже в диссертациях по физике, она находила ошибки в… формулах! Этим вызывала восторг аспирантов моего шурина, и моё желание выяснить молилась ли она на ночь!
Секретарем в кооперативе она была никаким: просто мне нравилось, что я плачу ей деньги, она сидит дома, ходит к портнихе, к фарцовщице, готовит очень вкусные штучки, а в доме всегда, когда я прихожу, необыкновенно вкусно пахнет! По моему дому растекался покой и порядок!
Но в работе – это был кошмар!
Я писал ей резолюцию: «отпечатать 5экз. и 2экз., из них, отнести 15-го до 10.00 в райисполком в комн. 314».
Вечером она вкрадчиво спрашивала:
-Ты в котором часу завтра идешь на работу?
- К 8-ми, - говорил я наивно и честно.
-Так какого хрена я это буду печатать, и черт знает каким ранним утром переть в вонючий исполком – как я их всех там, жлобов, ненавижу! Попроси свою О-о-о-оленьку…
Она противно кривилась, изображая ненавистную мою секретаршу, что была у меня на основной работе - в Объединении.
А, между тем, кривилась она зря: Олечка была прелестная женщина, совершенно натуральная блондинка, с роскошной высокой грудью, длинными ногами, и очень достойными другими частями тела. Все это удачно дополняла ее собственная трехкомнатная квартира не далеко от работы. Почему я это вспомнил – не знаю.
При этом она массу работы брала на себя, цербером стояла на пути каждого, кто был не вовремя…
Ах, да! У Олечки не было детей (чего это меня всегда радует?). Это заставляло её дважды в год ездить лечиться на курорты, что при ее темпераменте еще дальше откладывало вопрос о ребенке…
-А потом я привезу тебе эту бумагу, и ты отвезешь её в исполком? - дубово спрашивал я.
-Да, нет! Отвезет Ваня (мой водитель в Объединении).
-А ты ж секретарша моя или как? – наивно бормотал я.
-Да! – говорила она почти шепотом, и тут же доказывала, что она хорошая секретарша. И вовсе не надо быть такой уж блондинкой! С ее погаными ногами… И вовсе злобно: «А с такой грудью, как у нее, только заботы! И всегда под ними потеет»…
Ну, не всегда, - злорадно вспоминал я, - тебе бы немножко этих забот…
Но делал все, как она меня просила!
***
***
Людочка
Время шло. Кооператив я продал. А со своими друзьями мы создали союзную ассоциацию, через которую торговали Автокадом, компьютерами и прочими актуальными в то время атрибутами прогресса.
Конечно, мы построили шикарный офис в Киеве на пересечении улиц «двух бандитов», как назвала это место моя мама (это пересечение улиц Кальченко – члена Политбюро ЦК КПУ и Демьяна Бедного). Мама не ошибалась – бандиты!
Купили мы пару квартир на первом этаже и сделали евроремонт.
Я в Ассоциации отвечал за… всё! Как всегда!
В офисе нужна была секретарша-хозяйка. Больше – хозяйка. Поэтому задача была поставлена: немолодая, хозяйственная, ответственная, не обремененная семейными заботами.
В ее функции входило: раньше всех придти, позже всех уйти, не допускать перебоя в продуктах (кофе, чай, бутерброды, лимоны, разные напитки, вода, посуда и проч.) и чистота!
На все это ей выдавался специальный бюджет.
В офисе была еще и прекрасно оборудованная душевая для того, чтобы приезжие издалека покупатели, могли принять душ, привести себя в порядок и… проникнуться к нашей фирме благодарностью и доверием… Стерильность душевой, наличие там всего необходимого – тоже забота хозяйки.
Когда я объявил Людочке, сколько она будет зарабатывать, она не поверила. Тогда (а это было в 88-89 году) зарплаты были еще советские (120-140), но в таких структурах, как наша, положение было уже совсем другое! Итак, ее зарплата должна была равняться вместе со всеми премиями 900 рублям. От этой цифры она сомлела!
Б-же! Да я! Да я! Да Вы! А! Я!
Конечно, она работала самоотверженно. Офис блестел! Как поется в песне «деньги прямо рекою текли». Людочка уже получала не 900, а гораздо больше.
Но вот однажды, я пришел в офис и незаметно (не нарочно, а просто так получилось) сел за компьютер и предался своим любимым подсчетам-расчетам…
И вдруг слышу, как Людочка обсуждает с какой-то программисточкой:
-Скажи! Где справедливость!? Я раньше всех прихожу и позже всех ухожу! Все подаю, у всех принимаю! Посмотри! Какая кругом чистота! И это же в любую погоду. А этот (вот, сука, это она обо мне!) сегодня в одиннадцать пришел с каким-то мужиком, сели, выпили по рюмке коньяка, по чашечке кофе, подписали какие-то бумажки и укатили!
Так у меня в этом месяце 1250 рублей, а посмотри, сколько у него! Это ж кошмар! Где ж справедливость!
Я не стал ждать реакции программисточки, испытывать ее: иди знай, вдруг бы она согласилась! Я выказал себя. Но по горячим следам разговаривать не стал. Обида и злость – плохие советчики в общении с людьми. С неприятностями надо переспать! Принимать решения можно только после завтрака! И лучше через пару дней.
Но пару дней ждать не пришлось. Людочка приползла. Выяснилось, она все знала и понимала. Ей просто надо было как-то возвысится перед кем-нибудь.
Оказывается, человеку только кажется, что он работает за деньги! Очень важно еще и положение: хочется быть и значительным.
Вот она и нашла самую маленькую программисточку и, по крайней мере, перед ней, постаралась выглядеть как-то повыше, незаслуженно обойденной…
А я подумал: «Ну, выгоню я Людочку. А другая будет лучше? Эта хоть не ворует… много».
Так она у меня и работала до отъезда…
***
+++
Настенька.
Моя последняя секретарша заслуживает отдельного рассказа…
В 1995 году я открыл новую фирму, и мне понадобилась новая секретарша.
Один очень большой бизнесмен посоветовал мне взять свою. Он описал мне ее деловые качества и внешность, и мы пришли к выводу, что это то, что надо.
На следующий день ко мне пришла прелестная девушка лет 22-х. С живыми антрацитовыми глазками, пышными иссиня черными блестящими волосами, статуэточной фигуркой, белозубой искренней улыбкой. Поговорив минут 15, я понял, что это - она.
Я сказал ей, что я возьму ее, но с испытательным сроком. Потом я пригласил ее в кафе, где она продемонстрировала умение красиво вести себя…
Две недели она помогала мне во всех делах, проявляя энергию, жизнерадостность и преданность делу.
По истечении этого срока, я объявил ей, что она принята окончательно, и может оформить себе трудовую книжку.
Узнав о моем решении, позвонил приятель-бизнесмен, убедился, что я забрал ее, и сказал: «Братан! Ни под каким видом не вздумай заводить с ней роман. Она чокнутая в этом деле! Она ищет того единственного, что уготован ей судьбой! Не дай тебе Б-г, если она решит, что это – ты. Учти, у нее поеханная крыша. От нее не уйдешь»!
С этого момента мне стало казаться, что я нахожусь в одном офисе с молодой пантерой! Мне страшно было на нее смотреть. Я боялся поворачиваться к ней спиной…
Но она весь день порхала, как птичка, щебетала, принимала посетителей… Вела себя очень мило, улыбалась. Иногда, правда, приходила на работу задумчивая, целый день не улыбалась. Бывали дни, когда она мне сообщала: «В среду я не работаю». Ну, не работаешь – не работай!
Так проходили дни и месяцы. Я привык к ней. Мне не хватало ее. Дела шли прекрасно. Я не жалел для нее денег, и деньги не портили ее. Я не могу сказать, что она работала лучше оттого, что я больше платил. Лучше работать было невозможно. Просто она делала все, что надо.
Мне приятно было отвезти ее на рынок и вместе выбрать ей какой-то новый наряд. Она радовалась. Я тоже. Она жила с братом и мамой. Часто вечером, после работы она просила меня отвезти ее на тренировку или занятия… Что за тренировки, какие занятия – она мне не говорила, а я не совался с вопросами. Не говорит, значит, не надо.
Все это я делал, не входя в близкие отношения – только, как к дочке. Нет, конечно, иногда что-то замыкало, но слова моего приятеля быстро делали свое дело! Но и ее поведение было странным. Она не проявляла никакого интереса ко мне. Ни взглядом, ни жестом она не выражала никакой заинтересованности в «углублении» наших взаимоотношений…
Вообще-то, мне бы не казалось это странным, все-таки я был в два с половиной раза старше, но проходили дни и месяцы, а моей Настеньке никто не звонил, никто ее не ждал после работы, изредка в выходные она с радостью ездила со мной на всякие выставки, концерты, соревнования. Она была всегда свободна! Таким образом, я был единственным мужчиной в ее жизни! Но никакого интереса ко мне, как к мужчине она не проявляла. Мне это было странно. Я не мог этого объяснить.
"А вдруг расслабляет"...
Ну, был бы у нее кто-то, тогда понятно. А так…
С одной стороны я боялся иного развития отношений, а с другой – меня это интриговало.
Во времена, когда в офисе не было работы, моя Настенька сидела с книгой. Она трогательно помещалась вся на сидении большого офисного кресла. Сидела, поджав ноги.
Мне не приходило в голову посмотреть, что она читает. Ну, какое мне дело до девичьего чтива!
Как-то в канун какого-то большого праздника, я привычно перед работой поставил на ее стол коробку с подарком. Когда она пришла, «прозрачная как веточка в апреле», я подошел к ней, поздравил и сделал движение, прямо говорившее о предстоящем, как всегда, вегетарианском поцелуе. Но она вдруг серьезно отпрянула, и так же серьезно сказала: «Сегодня нельзя»!
Я знавал такой отказ только в одном случае… Но случай был совсем иной, отношения другие... Ничего «кровавого» не предполагалось…
Но я так по-доброму относился к Настеньке, что тут же забыл об инциденте. В конце дня, перед уходом, правда, вспомнил и спросил легкомысленно: «Не прошло ли»? Но она, сразу посерьёзнев, настойчиво сказала: «Завтра».
«Завтра» на меня обрушился шквал! Не успел я войти в офис, как она буквально прыгнула на меня и осыпала поцелуями, она прижалась ко мне.., но как-то совсем бесплотно, как будто душой. Она пряталась во мне.
Я совершенно растерялся. Я бормотал что-то нейтрально-ласковое, что-то такое: «Настенька, солнышко, ну, что ты, деточка, все хорошо, все хорошо»… Что хорошо? Я и сам не понимал. Откуда на меня это налетело? Все так хорошо было! До сих пор… Что я должен чувствовать? Что я должен делать? Я испытывал состояние, какого-то другого измерения. Мне неведомы были такие чувства.
Вот это, наверно, то, что имел в виду мой приятель-бизнесмен! Наверно, она меня нашла! О! Ужас!
Скоро, однако, все разъяснилось.
Настенька сказала мне, что по ее наблюдениям (она, оказывается, наблюдала за мной), я созрел для того, что бы она посвятила меня в свою жизнь.
Сказать, что мне казалась ее жизнь странной – мало.
Она, молодая, красивая, умная девочка, за все время, что я был знаком с ней, не встретилась ни с одним мальчиком. Ей, как уже писал, ни разу не звонил ни один кавалер.
Приходил под подъезд, правда, какой-то юродивый, в тапочках и коротких штанишках с неизменным букетом, но она даже не глядела в его сторону. А он приходил и стоял. Безропотно, безнадежно. Сначала я было хотел попросить охрану объяснить ему, что его поведение не приличествует его возрасту, ему было под 60, но, увидев, что вреда он не несет – успокоился.
Настенька говорила, что он математик и поэт! Понятно, что и то и другое меня настораживало. Почему математик, и он же поэт, ходит зимой в тапочках на босу ногу, мне было трудно понять, но, в конце концов, мало ли чудаков!
Еще один «кавалер» был мальчик лет 12-ти, сын её взрослой подруги.
Он тоже мало был похож на человека, который ухаживал за ней. Ребенок.
С подругой-наставницей я был знаком. Валентина Ивановна. Женщина лет сорока двух. Экстравагантно одетая, в каких-то несуразных накидках, с огромной цепью с крестом (бижутерия) поверх одежды, с лентой на лбу, как у шахидов.
Однажды, мы с Настенькой зашли к ней в гости. По всем углам ее квартиры висели на кнопках, булавках, гвоздиках, вырезанные из журналов… иконы. Там и тут стояли лампадки…
В квартире стоял густой запах заброшенности и безнадежного одиночества. Было уже поздно, часов 8 вечера. Валентина Ивановна предложила выпить чаю, но обстановка в доме была к чаепитию не располагающей: пыль, грязь, мутные стаканы, открыто стоящий сахар, панели, окрашенные в цвета социализма – грязно-сине-зеленые! Я поблагодарил, но даже не нашел, куда сесть. Так и простоял , пока мы гостили.
Странное произошло в конце. Валентина Ивановна очень близко подошла ко мне, обдав меня запахом залежалого белья, и сказала, что она была бы очень рада, если бы я проводил Настеньку и вернулся к ней еще поболтать…
Мои моральные устои, честно говоря, могли быть сметены даже легким воздушным поцелуем, не говоря уже о свежем ветре любви… Но свежем! Выйдя на улицу, я вспомнил: «Свежий ветер закипает брагой, сердце ударяет о ребро»…
Вот весь круг общения моей Настеньки. Ее жизнь.
Меня, насмешника и циника, Настенька посвятила в свою жизнь. Она доверяла мне.
Отец ушел из семьи, когда дети были маленькими. Мама, молодая еще женщина, осталась с двумя детьми. Будучи занята добыванием прокорма, она не знала и не умела воспитывать детей. Сын страдал явными отклонениями в развитии: он непрерывно, с самого нежного детства попадал в болезненные ситуации, свойственные уличным беспризорникам: то он кого-то бил, то его жестоко избивали. Его юное лицо уже к 18 годам было покрыто миллионом глубоких шрамов. Он не мог сосредоточиться на работе! Больше, чем несколько дней не задерживался ни на одной работе. При всех моих обширных связях, я не мог устроить его ни на одну работу! А однажды мне пришлось вытаскивать его из… тюрьмы! За жестокую драку.
После этого я настоял, чтобы он уехал с глаз городской милиции. Он уехал в село, откуда была вся семья, и там погиб под колесами самосвала. Никто не мог объяснить, что он делал один ночью на проселочной дороге.
К этому времени мама уже заболела – цирроз печени.
Настенька сражалась за ее здоровье, как могла! Но мама все больше чернела, и под конец была просто страшной, какой-то желто-коричнево-синей… Умирала она мучительно долго. Несколько лет.
Настенька окончила школу, и как все девочки, увлекалась актерами. Но сфера ее увлечений была в далекой Индии. Она полюбила индийские фильмы. Она собирала открытки с какими-то Капурами. У нее были подружки, такие же собирательницы и «страдалицы».
Оказалось, неожиданно для меня, что есть целое общество любителей открыток с индийскими актерами. Они где-то достают эти открытки, делают на них свой нехитрый бизнес…
Одна из подружек Настеньки зарабатывала на продаже этих открыток «неплохие деньги», как она считала: до 5 долларов в месяц… А и правда! В то время пенсия в Украине была не более 7!
Была у Настеньки еще одна закадычная подружка – Танечка.
Танечка была совсем взрослая девушка, хотя и ее ровесница. Высокая, красивая, статная, ищущая… приключений! Сейчас она живет во Франции. Она владелица огромного поместья, яхты и завода…
А тогда, когда Танечка была «простой» девушкой, она приходила к нам на работу, весело смеялась, демонстрируя белоснежные свои зубки, чудную голливудскую улыбку. Однажды она попросила меня посмотреть альбом со своими фотографиями. Я, святой, на первой же споткнулся! Я не ожидал такой откровенности, но зато узнал много интересного из внутреннего устройства Танечки… Я с удовольствием начал бы дружбу с Танечкой, а Настенька нисколько бы не возражала... Эта сторона жизни ее как бы не интересовала.
Как оказалось, Танечкин рекламный проспект подействовал не только на меня… Он-то и позволил ей, в конце концов, выйти замуж за богатого француза-дедушку.
Настенька с Танечкой давно познакомились с Валентиной Ивановной. Валентина Ивановна была проповедницей зароастрийской веры… Возможно, я даже ошибаюсь в написании названия этого учения.
Но к нему и пристала моя Настенька.
По дороге ей попадались книги мистического содержания, и она верила всему, что там написано.
Она отреклась от мирской жизни, подавила в себе девичьи страсти, и предавалась только звездам…
Валентина Ивановна была ее наставницей. Я, конечно, с большим недоверием относился к ней: много хитрости, угодливости, елейности в голосе…
Стараясь удержать при себе Настеньку, Валентина Ивановна внушила ей, что во всем мире может быть только один человек, составляющий Настеньке пару. И человек этот объявится неожиданно, сам по себе. Вот Настенька и не предпринимала никаких шагов: ни дискотеки, ни пикники, ни знакомства в кафе!
Дальше у Настеньки появился еще один наставник – Глоба!
Этот авантюрист завладел всем свободным Настенькиным временем и деньгами. Она посещала все его курсы, платила за это все свои деньги и сдавала, сдавала, сдавала экзамены! А он подзадоривал ее: «Ты еще не готова к самостоятельной работе! Надо еще подучиться»! И давал новый курс… Юпитер заходит за Сатурн… Дева стала Раком… В год Голубой Лошади… Бред какой-то!
Желая помочь Настеньке, я предложил ей открыть астрологический кабинет. Я был уверен, что она, добросовестная, порядочная, добрая девочка принесет только пользу, рассказывая людям глупости про Скорпионов, Овнов и прочих Козерогов.
Однако она была непреклонна:
-Я еще не готова.
-К чему? – орал я!
-К самостоятельной работе! – покорно говорила она, и опять шла слушать лекции и… читать бесконечные книжки.
Оказалось, что Настенька точно знала, когда что можно, когда что нельзя. Были у нее дни, когда нельзя работать, когда нельзя смеяться, когда надо радоваться… Она даже знала, когда мне лучше и с кем встречаться...
Однажды, я заинтересовался тем, что она изучает. Я попросил ее дать мне литературу. Она принесла мне книгу со словами, что это самое начало изучения той философии, которой она служит…
Я очень внимательно начал читать, но кроме жизнеописания какого-то мальчика, который попал странным образом к ламам (почему они его приняли, а других не принимали?), ничего интересного не было! Ах, да! Были еще описания каких-то мучений, которым подвергали его старшие ламы: он голодал, холодал… Дойдя до того места, когда мальчик начал работать над открытием третьего глаза, я не выдержал! Третий – лишний! Решил я. И дальше читать не стал.
После этого я постарался отговорить Настеньку от зароастрийской философии, от Глобы, от ужасного, неестественного стиля ее жизни. Но она была упряма и несгибаема.
Конечно, мне не раз приходило в голову, что хорошо было бы начать «взрослую» жизнь с Настенькой, но я помнил слова своего приятеля и слова Настеньки о том, что есть только один человек, предназначенный ей…
Мне становилось не уютно, когда я представлял себе, что этим человеком она сочтет меня... Уж лучше дружба.
Со временем к Настеньке повадился один известный бизнесмен. Он приходил к нам в офис, подолгу сидел у нас. Выпроводить его у меня не хватило бы сил (не в моих правилах конфликтовать с бизнесменами), и мне пришлось расстаться с Настенькой.
Перед этим я ее несколько раз предупреждал, что мне вовсе не надо, чтобы посторонние люди были в курсе моих дел, но Настенька молча и грустно продолжала встречи. У бизнесмена была семья, двое детей.
Через полгода Настя пришла, и сказала мне, что это – Он!
Тут я уже пожалел его… Но зря.
Настенька пригласила меня в гости, и когда я пришел к ней в дом – я ахнул: все европейские ремонты блекли в сравнении с тем, что он сделал для неё! Но оказалось, что не для неё, а… для себя. Он развелся с женой, женился на Настеньке и стал приверженцем зароастрийской философии.
Так что в гости я пришел – к ним!
Настенька родила мальчика. Уже в Индии, куда они уехали навсегда…
Как и положено в индийском кино!
=======================================

Рецензии
Нашла у Жанны Ваше предложение прочитать Настеньку. Прочитала. Идея хорошая невероятно, из нее можно было бы такое!!! вытянуть, а получилось уж слишком накручено и немножко занудно. Но идея класс!
Рада Нежская

Спасибо, Рада!
Я знаю, что это получилось нудно. И знаю, почему.
Когда-нибудь отредактирую... ))
Владимир

и я знаю почему))))) пусть это останется нашей тайной)))
Рада Нежская

Хорошо. Пусть. ))
Владимир

[Ніколи]

Норма критики

Однажды на собрании, где большой коллектив уныло слушал доклады начальников, я почувствовал себя плохо.
Мне стало одиноко и угрюмо.
Я смотрел на людей, и испытывал неудовольствие.
Сердце неосторожно касалось кишечника, и во мне потихоньку закипала ярость. Вскипало дерьмо...
Видимо, я устал. Наверняка устал. А ведь неделя только начиналась…
И тут я услышал бодрый голос нашего кадровика – Председателя собрания:
- А сейчас Владимир Михайлович порадует нас результатами нашей деятельности в фактах и цифрах, и, может быть, назовет процент премии. Прошу!
Раздались громкие аплодисменты. Всем уже было известно, что премия будет максимальной! Между прочим, благодаря мне, одному, сделавшему такое возможным. Об этом знал, кроме меня, только мой шеф - Генеральный Директор!
Испытывая отвращение к жизни, я вышел на трибуну. Крышку кастрюли, герметично закрытую, сорвало!
Огромная аудитория актового зала оказалась в дерьме!
- Вы, сказал я своему любимому ещё час назад Генеральному Директору, - совершенно забыли о возложенной на Вас обязанности управлять, а не созерцать то, что происходит у нас в организации! Иначе, чем объяснить, что сводка о невыполненных Ваших решениях, которая Вам выдается Вычислительным Центром каждое утро, только растет, пополняясь новыми и новыми решениями, которые никто не считает своим долгом выполнять? Зачем Вы «решаете», если Вам все равно воплощается это или нет?
Дальше досталось всем!
И проектантам, которые не считают своим долгом укладываться в сроки и соблюдать ГОСТы, и снабженцам, и Вычислительному Центру, и технарям, и руководителям областных предприятий, не проявляющих инициативу ни в чем, кроме выколачивания премий.
Досталось и моим службам – финансистам, плановикам, трудовикам и бухгалтерам…
Вместо анализа, прогнозов, вариантов решений, они выдают простыни формальных отчетов с бессмысленным набором циферок…
Для таких результатов нужны один-два учетчика, а не несколько отделов специалистов!
Потом я гневно глянул на Игоря – Главного инженера!
- Я хочу знать судьбу шестнадцати моторов, которые были демонтированы после Вашей малограмотной попытки создать систему кондиционирования машинных залов…
Я чередовал форте и пьяно, зловеще хохотал, как Мефистофель, плакал, как юродивый в «Борисе Годунове», катался по сцене, как Элвис Пресли…
С восхищением смотрел на меня Станиславский: «Верю, верю»! И Немирович-Данченко одобрительно кивал. Мне завидовал Мейерхольд: «Я бы так не сумел»!
Закончил я монолог, как и положено. Я напомнил трудящимся, чему нас всех учит партия! А, как известно, партия ничему плохому не учит… Только хорошему!
Я спустился в зал под гром… тишины.
Весёленький мой Шеф встал, и игриво сказал:
- Мы все должны задуматься над справедливой критикой, которая сейчас прозвучала с трибуны. Сразу, после окончания собрания я создам рабочую группу по проверке фактов, и доложу Вам, товарищи, о результатах!
Потом он доброжелательно, по-товарищески посмотрел на меня, и с нежностью подвел черту:
- Зайдите ко мне. Обсудим состав рабочей группы,- с восторгом глядя на меня, повторил он...
Подавленные услышанным сотрудники, мрачно покидали актовый зал, а я, как обреченный на убой баран, поплелся в кабинет Директора.
«Какая меня муха укусила? А, может, вожжа под хвост попала? Всех обгадил. Испортил всем настроение. На кой мне дьявол эти шестнадцать моторов? Ну, украли и украли! Чай, не вывезли в Америку! В СССР остались! Будь они неладны»…
- Ну что, - весело и ехидно встретил меня Директор, - обосрался?
- Чего это? – вяло уперся я бесчувственным рогом в пространство, - что я неверно сказал?
- Всё, что ты сказал – правда! Но вывалил ты всё это слишком «вонюче-кучно»! Коллектив вдруг почувствовал, что он живет скотской и жуткой жизнью! И всем от твоей правды стало противно! Вот, сказал бы ты только о контроле исполнения решений, и было бы здорово! Вышел бы из зала победителем! И я бы тебя поблагодарил. Кстати, Мутько и Козака надо уволить! Правда?
- Нет.
- Почему?
- Потому, что вырастет зажидовленность кадров!
- Правильно! Соображаешь… Так вот, впредь учти: критики, как и плохих новостей (да-а-а и хороших), должно быть в меру! Чуть-чуть! Когда этого чрезмерно много, она воспринимается, как оскорбление, а не как желание улучшить жизнь! Она имеет разрушительный эффект, и не мобилизует добрые силы, а возбуждает злобу! И люди начинают ненавидеть не недостатки, а самого критика!
«Он один умный, а мы все в дерьме», - вот их чувство!
Да! Моторы. Мы ж их списали, и разобрали! Четыре у меня на даче. Четыре у Игоря. Четыре отдали Начтеху… И на складе стоят четыре. Если хочешь, - забери.
- Куда?
- А-а-а! Дачу строй! Тебе же участок дадут, а материалы - тем более! Меньше времени будет дурью маяться! Критик. Стасов. Ну, иди. Мне работать надо. А тебе думать…
- А группу назначим?
- Да, на кой мне хер эта группа? Никто о ней и не вспомнит! Вот, мы с тобой и есть эта группа. Всё. Иди, думай. И дачу строй.

[Ніколи]

Я нікому не вірю! Але Тарасу Чорновілу...
Чому?
Бо він... з хорошої сім'ї...
А сім'я - основний осередок суспільства!

[Ніколи]

История людей... Я наткнулся на... Брежнева! При всём том, что мы помним о нем... Он был человеком... Не злым. Не злобным. Да, продуктом эпохи разложения коммунистической идеи. Конечно. Но не злым. Не цепным цербером. Не збоченцем... Любил женщин - это замечательное качество мужчины.
И вот, в Ютюбе я надыбал на то, как он на закате своих дней, награждал сподвижников Орденами и Медалями... Он еле-еле ворочал языком. Впрочем, как и они...
Вот, награждение Предсовмина СССР Николая Александровича Тихонова... Глубокого старика в 1982 году

Я, по случаю, был в это время у родителей, и папа слова Тихонова о том, что тот "все свои силы отдаст строительству коммунизма, торжеству идеалов..."(6-я минута ролика), - прокомментировал печально: "Поверь мне сынок, все свои силы он уже отдает только тому, чтобы утром благополучно сходить в туалет, и дальше в зависимости от того, как у него это получилось, считает себя счастливым или нет"...
А мама, сидевшая рядом с папой, понимающе кивала головой...

[Ніколи]

Дорогие мои друзья! Всего несколько дней осталось до самого веселого и понятного (мне) еврейского праздника - Пурима! В этом году он совпадает с 8-м Марта - Женским днем, который, как я слышал, в Украине хотят то ли отменить, то ли перенести... Мне очень не нравится, что эта дата была предложена коммунисткой Кларой Цеткин. Но коммунизм помер, а женщины, слава Б-гу, остались! Да будут они счастливы, здоровы, красивы и любимы! Они, женщины, достойны самого замечательного красивого и веселого праздника на земле!
И если не они, то кто?



О национальной гордости малороссов

Только что Наташка вернулась с работы, где они праздновали Пурим.
Наташка была в костюме Бандеровской АТОшницы! То есть, в военной украинской форме!
Будучи во Львове, я купил себе полный комплект. И восхитился тем, какое это замечательное "сооружение"!
Где она взяла? У меня стырила! В Пурим принято переодеваться...
А у них на работе есть девочка, которая учит письменный русский язык (она ребенком приехала в Израиль, и русский чуть-чуть знает, но пишет плохо, а теперь столкнулась с необходимостью по работе).
Наташка что-то сказала по-украински, а девочка не поняла! Наташка повторила.
И та, к своему удивлению, вдруг осознала, что русский и украинский - разные языки!
А мы с Наташкой начали весело, по-Пуримски, говорть по-украинские слова, которых она заведомо не знала. Говорят, что в украинском на 100 тысяч больше слов, чем в русском... Ну, мы вспомнили не все. Но много!
Девочка было потрясена открытием: украинский язык богаче русского!
Но, вспоминая это веселье не забываю я и урок...
Так, я попал на слово "опоздал", которое однажды сказал своему Шефу по-украински несколько украсив его на матерный мотив для юмора - "запізднився"...
Шеф, который любил меня, помрачнел, налился красным, желваки заходили... Я понял его без слов и слинял... Я очень расстроился, потому что знал, что Шеф любит юмор "на грани", но понял, что вылез за грань... Я вторгся в национальную гордость! Так я почувствовал.
В этот день я к Шефу не заходил. Но утром зашёл и извинился. Он прервал меня коротким "Ладно", - поняв, что я сделал это нечаянно, и сразу засветился обычным для него солнечным светом...
Вот, с этого началось мое осознание необходимости бережного отношения к национальным особенностям окружающих меня людей, их культуре, языку, традициям, одежде, привычкам и культуре, вообще...
Уже потом я прочитал у Пушкина: «Я, конечно, презираю отечество мое с головы до ног — но мне досадно, если иностранец разделяет со мною это чувство»...
Я представил себе чувство Сергея Ивановича, бесконечно любившего свою Украину, когда я так коряво и неряшливо пошутил...
=================================================

А тут послушайте о том, что такое Пурим.
Автор Ева Левит

[Ніколи]

А у нас безобразия и насилия не прекращаются... Пригравшие выборы, не могут смириться... Лапид, недоучка в прямом смысле слова (не осиливший даже среднего образования), хорошо освоился, в качестве люмпена , ведущего левых на штурм законно избранного Правительства!
Это точная копия, дорогие украинцы, вашего... Кивы и проч. Нет такой низости, до которой они не могут опуститься...
Вот, почитайте репортажно о свеженьких новостях:
"Демонстрация началась после того, как некоторые демонстранты узнали жену премьер-министра Сару Нетаниягу в парикмахерской на Кикар Ха Медина (Площадь в Центре Т-Авива) и решили протестовать возле нее - в то время как ее охранники стояли между ними. Там собрались тысячи протестующих, и некоторые из них хотели помешать ей уйти: "Ей не позволят покинуть парикмахерскую".
Демонстранты пришли с мегафонами и израильскими флагами и скандировали у парикмахерской "Позор", "Пусть сгорит твое лицо". Шторы парикмахерской были задернуты, и жену премьер-министра не было видно.
На Кикар Ха Медина были вызваны сотни полицейских и конная полиция, которые призвали протестующих покинуть место событий в попытке спасти Нетаниягу.
В какой-то момент крупные силы оттеснили протестующих и позволили жене премьер-министра выбраться из парикмахерской в колонне уцелевших автомобилей.
Премьер-министр Биньямин Нетаньяху написал в Твиттере после спасения: "Сара, любимая жена, рад, что ты вернулась домой целой и невредимой. Анархия должна прекратиться - она может стоить человеческих жизней".
Премьер-министр Нетаниягу осудил протестующих во время осады парикмахерской: "Активисты анархии во главе с Лапидом продолжают переходить красные линии.
Прямо сейчас они преследуют и угрожают моей жене в Тель-Авиве. Я призываю Лапида и оппозицию немедленно прекратить это и осудить этот беспрецедентный позорный акт".
Министр национальной безопасности Итамар Бен Гвир атаковал в Твиттере: "Группа привилегированных анархистов, которые не могут смириться с обидным поражением на выборах и потерей власти, беспокоятся о жене премьер-министра, и к черту свободу передвижения. Демократия, черт возьми. Поддержите полицию, чтобы она действовала быстро и столько, сколько нужно, чтобы защитить ее жизнь".

[Ніколи]

Особенность еврейского пития

Особенность еврейского пития состоит в том, что собравшиеся непрерывно орут!
Шум и гвалт страшные!
Что же орут гуляющие?
Прислушаемся.
Они разделяются на две, примерно, равные части.
Одни дикими голосами кричат: "Тише", другие, не менее зычно, орут: "Давайте выпьем"!
Если хорошенько присмотреться, то группа кричащих "Тише", преимущественно женщины.
Группа "Давайте выпьем" - мужики.
Если еще немножко пристальнее глянуть, то вы увидите, что тот, кто громче всех кричит "Давайте выпьем", пьет меньше всех, если, вообще, пьет...
Как правило, на его защиту выходит жена: первое, что она делает, это толкает его локтем: "Боря! Тебе вчера было плохо", - портит она, зараза, ему настроение.
Инициатива временно переходит к Фиме! Пока Боря боролся со своей благоверной, жена Фимы подменила его рюмку с водкой рюмкой воды… Фима, конечно, видел подмену, но молчит… "Лучше я выпью воду, чем буду скандалить с Софой – этой ненормальной"! - благоразумно считает хитрый Фима.
Конечно, тут же находится умник, Яша, который видит манипуляцию Софы, но та его быстро успокаивает с помощью его же жены: "Скажи своему Яше, чтоб заткнулся! Фиме завтра на работу"!
Но выясняется, что Яше тоже нельзя пить: у него печень…
В конце вечера, когда всё уже выпито, и гости расходятся, хозяева решают вопрос – можно ли перелить в пустую бутылку то, что слито в эти два фужера…
Оказывается, что ничего страшного!
И еще оказывается, что бутылка почти полная…
Не хватает там две стопки, которые удалось выпить мне, когда моя жена вышла на балкон…
Будьмо, евреи!
Тише!
Давайте выпьем!
=====================================

Рецензия на «Особенность еврейского пития»

Умеют же евреи пить по-черному...! Вот бы русским так научится, смотришь страна бы давно уже стала процветающей. Но не дано - менталитет не позволяет.
Борис

Спасибо, Борис!
Я думаю, что лет триста капитализма, и менталитет изменится.
В сторону от пития...
Владимир

А мне почему-то нравятся евреи.
В особенности еврейские женщины. Видел в инете фотки армия обороны Израиля. А также еврейки Голливуда: Одетт Юстман, Натали Портман, Никки Зеринг, Мила Кунис, Кейт Хадсон.
Почитайте мой рассказ на досуге http://www.proza.ru/2009/10/30/1470.
Нормально ли я показал поведение еврейских солдат? (не без иронии).
Бахытбек Адуов

Бахытбек!
Я прочитал Ваш замечательный рассказ! Мне очень понравилось!
Из рассказа следует, что Вам не просто нравятся евреи, а Вы их любите!
Особенно, еврейских женщин!
Так ярко и с таким удовольствием описаны сцены убийства Вашим другом, Саидом, израильских солдаток, что сомнения нет! Это любовь!
Очень обнадежило то, что "продолжение следует".
Буду с нетерпением ждать!
Если можно, пару пожеланий...
Чувствуется, что Вы не понаслышке знаете, чем "дышит" израильская Армия!
Описано всё точно.
Надеюсь, Вы расскажете в продолжении, что делали израильские солдатки в пустыне! Не прогулки же ради! Нет! Они, конечно, искали там христианских младенцев, что бы в нужное время замешать на их крови мацу...
Еще хотелось бы почитать, как Саид - смелый шахид - после того, как был подло убит израильской военщиной, попал в рай, и был вознагражден 72-мя гуриями!
Кажется странным, что израильские солдатки били Вас, раненного, ногами… Видимо, до них еще не дошёл Приказ: вытаскивать из раненных органы!
Например, Ваши мозги наверняка приобрели бы израильские левые…
В Израиле очень ценятся органы, вытащенные из раненных (и врагов, и своих). Особенно ценятся органы маленьких детей, стариков и женщин.
Желаю Вам творческих успехов,
и скорой встречи с Вашим другом Саидом.
И нескучной Вам скорой встречи со своими 72-мя гуриями…
Владимир

Только не нужно думать стереотипами. Израильская армия уже давно не ищет младенцев в пустыне. Да и рассказ не об этом.
Суть в войне и личной трагедии. Это кстати история любви. Между мной и девушкой с татуировкой.
Насчет пожеланий, учту.
Бахытбек Адуов

[Ніколи]

Оскільки ви, друзі, не реагуєте на моі оповідання і роздуми про поточне життя, то я й не знаю чи вам довподоби те, що я пишу, чи ні... Не в літературному сенсі, а в тематичному... То новини Ізраїлю, то коментарі на події в Україні, то свої оповідання...
Зворотнього зв'язку у мене з вами нема! Зовсім! Прочитань багато (біля 80 за день), а реакції взагалі немає. Ні позитивною, ні негативною. Я тепер розумію, чому Блогери Ютюба просять лайкнути чи дизлайкнути... Не кажучи вже про коментарі...
Для мене писати, те ж саме, що думати. Я думаю – пишучі. А коли не пишу, думка скаче, не зупиняючись, на купині...
Якось мій шеф дав мені завдання перед своїм відрядженням, а після приїзду попросив показати результат...
Я сказав, що весь тиждень я... думав...
- Покажи записи роздумів.
- Я думав.
– Зрозуміло! Ніхера не зробив за тиждень!
І він мав рацію! З того часу я не визнаю "усних" роздумів. Тільки коли пишеш, думки набувають стрункий вигляд...
А ще більше, коли їм опонують...
Ще раз прошу вас коментуйте! Не має значення, як, - позитивно, негативно, смайликами, плюсами, мінусами...
Дайте, будь ласка, мені знати, що ви читаючи думаєте, що відчуваєте...

Може вам піддати еротичних оповідань? Є у мене і такі...
Приберіть дітей і бабусь з дідусями від моніторів... Нехай погуляють на вулиці...

[Ніколи]

Направление главного удара

Тина Сергеевна приехала к Грише из Москвы со внезапной проверкой. Гриша недавно защитился, и возглавил проектный отдел. Это событие было долгожданным и счастливым.
Гриша был тщателен в делах. Оказалось, что у него с документами полный порядок: все подшито, подписано, утверждено и проч.
Тина Сергеевна, женщина лет 45, нашла в его работе какие-то мелочные ошибки, на этом остановилась и… потеряла к работе интерес.
Гриша исполнил формальный долг: пригласил её отужинать в ресторане. «Замочить» акт проверки.
Тина Сергеевна была неразговорчива, задумчиво-молчалива. Почти не смотрела ему в глаза.
После пары рюмочек коньяка, она показалась ему очень даже милой. Несмотря на разницу в возрасте: ему было 30.
Что-то было странным в ее поведении. Его удивляло, что она не только поощряла, но и, провоцировала его на выпивку. И он незаметно… напился.
После этого Гриша оказался в её номере.
В номере ему опять показалось что-то странным, но он был очень пьян, и не слишком вникал в подробности отношений.
На следующий день Тина Сергеевна не уехала, а опять пришла на работу… Проверка документов продолжилась. Гриша недоумевал: «Акт проверки» подписан… Отмечен по полной программе… «Как у людей»! Даже сверх программы. Кажется… Чего еще?
День догорал. Тина Сергеевна дружелюбно, но настойчиво, и, как показалось Грише, ласково, настояла: «Сегодня я Вас приглашаю»
На этот раз ужин длился совсем недолго! Гриша, еще не полностью отошедший от вчерашней интоксикации, напился неожиданно быстро. В течение получаса он был уже не просто пьяный, а практически невменяемый!
И опять он чувствовал сквозь алкогольный туман, что что-то не так, но не мог сообразить, что.
Потом были два выходных, когда Грише удалось придти в себя.
В понедельник он пить не мог, и уже просто притворился пьяным...
Это позволило ему разобраться, в чем дело!
Оказывается, Тина Сергеевна испытывала радость только, когда... как же это сказать… анально… Мало того, для нее просто не существовало обычного для такого мероприятия сюжета. Ей тривиальная методика была даже неприятна! И все наивные и робкие Гришины попытки направить дело по привычному для него сценарию, она пресекала на корню.
Сразу после анального секса, она приступала к минету.
Когда Гриша кончал, он должен был очень сильно сдавить ее затылок... Только это позволяло, в тот момент, когда она ощущала вкус "продукта любви" и одновременно боль, получить ей свою долю счастья…
Такая сложная технология очень отвлекала Гришу...
Но делать нечего: «Ты женщина и этим ты права», - проносилось в голове у начитанного Гриши.
Это была странная женщина.
Она жила богемной московской жизнью.
Странности ее начинались с того, что она... не целовалась. Вообще!
Если обычно женщины начинали с поцелуев и минета, то она начинала с анала (как поэтично и в рифму: «начинала с анала»). Ей было все равно, что испытывал при этом кавалер. Хотя обычно бывает наоборот...
Уж не узнать, по какой причине, но отличить "куда попал" было почти невозможно: величина "входов" была практически одинаковой, а какой-то крем делал все это не различимым. Под шафе - особенно.
Она ни разу не представала голой при свете... Это притом, что она была совершенно замечательно сложена.
Еще ее странность была в том, что она, когда Гриша приезжал в Москву, угощала его своей подружкой... Или подружку Гришей...
Подружка приходила всегда, как бы, случайно… Тина Сергеевна не только наблюдала, но и в ответственный момент участвовала в отношениях своей подружки с Гришей: ждала Гришиного апофеоза, при котором перехватывала инициативу, и кричала: «Дави, дави»!
По тем временам это было редкостью. С виду нормальная, здоровая женщина, в этой области она вела себя совсем необычным образом.
Дома у своих родителей, живших на набережной Москвы-реки, когда мама входила в комнату, и заставала Тину Сергеевну, сидящей на маленьком стульчике во время минета, она не пряталась, а успокаивала Гришу: «Не бойся, это мама»).
Она не смущалась, а перекидывалась с мамой, еще не совсем старой женщиной, несколькими словами, и продолжала. Мама приветливо и нежно глядела на озадаченного и напуганного Гришу, который тревожно ждал момента, когда надо давить, и спокойно выходила из комнаты... Потом могла зайти еще раз… Будто дочь музицировала, а не…
Всё это было необычно, интересно, но потом вспоминалось как какой-то мрак...
Каких только чудес не бывает на свете...
Это была стадия раннего феминизма-глобализма, и Гриша был одной из первых её жертв… Тина Сергеевна создавала у него ощущение, что он не мужчина, а какой-то инструментарий... Подсобник. Люмпен.
Попа, рот, затылок, мама, подружка... Грише такое количество ингредиентов казалось избыточным.
Он в то время считал верным учение марксизма и предпочитал традиционное направление Главного удара, а все остальное – оппортунизмом, боями местного значения и партизанщиной…
===================================

Рецензия на «Направление главного удара»

Уважаемый Владимир! Душевное произведение.Такое не придумаешь. "Минет после анала" -это круто, но очень напоминает "молоко с кровью". Натуральный Хичкок. Желательно быть как-то добрее к читателям, даже, если "произведение основано на реальных событиях". Сама ситуация врядли имеет отнощение к к "раннему феминизму- глобализму". Скорее- к ранним прявлениям советской сексуальной революциии.Это все, конечно, мелочи, а вот что важно, так это, как мне кажется, "незакругленность" рассказа.
Не хватает концовки одной яркой фразой.Хочется, чтобы все ваше хорошее
стало просто замечательным.
Придираст

Мой уважаемый критик!
Сходство, происходящего в рассказе с
реальной жизнью, чистая случайность!
Проблема советской сексуальной революции детально была мной исследована в различных других рассказах, где показано, как нас... советская власть.
Что касается заключительной "одной яркой фразы"...
О! Если бы я мог!
Вспоминается мэтр: "А ну, пошути, Миша"...
Владимир

Уважаемый Владимир! А если все таки попробовать?
Прошу просто and. Это, как мне кажется, намного проще, т.к. он бывает всегда.
Придираст

Уважаемый Рецензент!
Я бы с удовольствием писал концовки своих рассказов, как Генри.
Серединки, как Чехов. Начала - по-еще каковскому-то... И названия придумывал бы, как Ильф...
Но. Где же взять? Талант?
Может, знаете места? ))
Владимир

[Ніколи]

Любовь

Я поднимался по широкой парадной лестнице, а вниз спускались женщина с мужчиной.
Я поднял глаза, и увидел, как просвечивается её платье.
Лестница поднималась к большому окну, а из окна било солнце.
И женщина была продолжением солнечных лучей!
Потом уже я понял, что я оцепенел!
Я, практически, потерял сознание!
Мужчина, который шел с ней рядом, остановился около меня, и сказал:
- Нельзя, мальчик, так откровенно смотреть на женщину.
Это меня вывело из ступора, мне стало очень неловко, и я потом долго не мог придти в себя.
Пока я учился в техникуме, я всегда, поднимаясь по этой лестнице, жутко волновался... Настолько, что предпочитал подняться не по парадной, а по черной лестнице.
И что интересно: через очень много лет я зашел в этот свой техникум, и... снова разволновался в этом месте, на этих ступеньках.
Кому расскажешь: стоит пожилой человек, и испытывает чувства подростка... И это через сорок лет!
Воистину: трагедия не в том, что становишься пожилым, а в том, что остаешься молодым...

Второй раз, примерно, тоже самое произошло на Крещатике.
Я просто беззаботно шел, и вдруг увидел перед собой женские ножки...
Больше ничего.
Это были необыкновенной красоты ножки!
Я не умею описать, какие именно, и не смогу описать, почему они произвели на меня такое впечатление, но лучше всех сказал о таких ножках Илья Ильф: "Девушка с ногами твердыми и блестящими, как кегли".
Твердые, ровные, плотные, на каблучке... нет, всё это не то!
Божественный переход от щиколотки к икре... Золотое сечение, совершенная гармония!
Я шел за этой женщиной, не в силах оторваться от этой красоты!
Я был совершенно готов броситься ей в ноги, и никогда не выпустить их из своих рук... окутать их паутиной, вонзить в неё жало, и выпить её кровь... Или лизать её пальцы, и скулить...
Наверно, я бы так и сделал, если бы она была одна, и если бы вокруг не было столько людей. И если бы я не был еще такой маленький...
Я ведь не помню ни одной другой детали: ни лица, ни попы, ни рук, ни шеи, ни волос...
А вот, ножки не выходят у меня из головы!
Ножки - то, что привело меня в неистовый любовный восторг.

Я уверен, что это были два случая, когда
я испытал настоящее чувство любви!
Природное, химически чистое...
Мужчины к женщине!

[Ніколи]