Любимые стихи

[Nuvanna]

Полетели


Гаййй
Дни сплетаются туго, легко, безвозвратно в недели.
Скоро старость, и там нам с тобою не хватит накала.
Полетели сейчас, ты же помнишь, мы оба хотели
Блеск финала.

Сколько в мире людей, столько скормленных времени судеб.
Нас не ждёт впереди ничего, кроме сумрачных будней.
Наша жизнь с каждым прожитым днём, с каждым месяцем будет
Всё паскудней.

Не позволим себе опротиветь друг другу до рвоты.
Время всё опошлит, съест тела, изжуёт наши души.
Убежим от него, мы его одурачим полётом.
Дома душно.

Злые годы, шутя, превратят нашу страсть в мелодраму.
От тоски и от старости сдохнут мурашки на коже.
Посмотри за окно: мы украсим собой панораму
В день погожий.

Разбежимся. Я слышал, с разбега значительно проще
Вылетать из окна, окунаясь в небесную смальту.
Полетим к водоёмам, дубравам, берёзовым рощам...
До асфальта.

[Nuvanna]

паранойя и другие животные


Гаййй
теперь бесполезно молить о спасении небо
ты сделал ошибку отважившись выйти за хлебом
здесь слишком опасно ты так не дотянешь до мая
здесь хитрые зайцы коварные деды мазаи

здесь волки драконы акулы здесь пьяные рожи
держись за-меня-за-себя-за и будь острожен
встречая в дороге врагов западни мышеловки
ты должен быть смелым ты должен быть быстрым и ловким

не верь эскулапам лекарства тебе прописавшим
отравят ограбят объявят без вести пропавшим
скачи огибая столбы не заглядывай в лужи
а если тебя остановят скажи что простужен

скажи что заразен скажи что спешишь на работу
в больницу в дурдом на поминки слепого пилота
ты знаешь что ты это я но пускай не узнают
об этом ни волки ни зайцы ни деды мазаи

не дай им заставить тебя отклониться от цели
ты должен добраться до дома квартиры постели
прогулки за хлебом опаснее русской рулетки
держись за-меня-за-себя-за
не смей пить таблетки

[Nuvanna]

Ага

Гаййй
Мне тошно так, что впору бить о стену
Растрескавшейся в битвах головой.
Я каждый день плачу большую цену
За две минуты жизни половой
Моих неоценимых папы-мамы.
Я сделан так, что жаловаться грех.
Они не нахалтурили ни грамма.
Но был один досаднейший огрех:

В моей башке с рожденья бунт извилин.
В итоге - я не то чтобы кретин,
Но около. Мой облик баскервилен.
И в мозге непрерывно коротит.
И коротит, и вышибает пробки.
И креатив давно сошёл на нет.
В моей червивой черепной коробке
Карает корку мозга короед.

Я, несомненно, был бы симпатичен,
Когда б не внутривенная тоска:
Мой (вешний?) внешний вид симптоматичен,
От я до я, от гривы до носка.
Тоска меня за волосы таскает
По загсам, по вокзалам, по судам.
Мне не к лицу её болезнь морская.
Я весь заляпан красками стыда.

Краснею и синею тем сильнее,
Чем пристальнее смотрит доброхот.
Тоска – моя подружка Дульсинея,
Тамбовская волчица. Дон Кихот
Лоба'чевский – моё второе имя.
Прямых и вентиляторов гроза,
Я жив аперитивами одними
И вечно против тех, кто вечно за.

Я заливаю в бешеном азарте
Креплёное в промозглые мозги.
Я где-то на краплёной старой карте.
Я где-то, где не водится ни зги.
Мои воспоминания о детстве
Укутаны чернильной простынёй.
И бесполезно в зеркало глядеться.
И мрак внутри страшней, чем за стеной.

Натаскана тоской сомнений свора.
Бездействовать, однако, не резон:
По радио пролаяли, что скоро
Откроется охотничий сезон.
Я продал хвост и гриву, и в ломбарде
Заложен нос… и мне пора в бега…
Я существо без адреса, some body…
Подует южный ветер, и ага…

[afina7]

Снова клёны облетают...

Снова клены облетают.
Осень годы нам считает,
Дни короткие срывая,
Как листки календарей.
Редкий снег уже не тает.
Воробьев озябших стая,
Споро крошки уплетает
На балконе у дверей.

Спать ложимся и не знаем,
Что нас завтра ожидает,
Что нам осень нагадает:
Невезенье иль успех.
И лишь об одном мечтаем:
Зиму б пережить, не маясь,
И увидеть небо мая.

Господи! Помилуй всех.

Cometa

[afina7]

Как часто нас судьба кидает...

Как часто нас судьба кидает,
То-вверх, то-вниз,то снова-ввысь,
То вдруг одарит,то обманет,
И плохо все... Но ты держись!
Поверь,пройдет пора ненастья,
Звезда твоя взойдет опять,
И ты поймешь,что значит счастье.
Но как легко его терять...
Бывает трудно распознать,
Кто-друг,кто-враг,где-свет,где-мрак.
И что запрятано под маской?
Становится ли явью сказка?
За доброй оболочкой скрываться может зло,
И не всегда отыщешь,где истина,где ложь.
Но все же вопреки ты выбери свой путь
И,обретя его,себе не дай свернуть.

Елена Светлая

[Lizeta]

ЧЕХОВ



Не знаю, как для англичан и чехов,
Но он отнюдь для русских не смешон,
Сверкающий, как искристый крюшон,
Печальным юмором серьезный Чехов.
Провинциалки, к цели не доехав,
Прощались с грезой. Смех их притушен.
И сквозь улыбку мукою прожжен
Удел людей разнообразных цехов.
Как и тогда, как много лет назад,
Благоухает нам вишневый сад,
Где чувства стали жертвой жалких чувствец…
Как подтвержденье жизненности тем —
Тем пошлости — доставлен был меж тем
Прах Чехова в вагоне из-под устриц…


Игорь Северянин

[Lizeta]

* * *

1

В алом, готовом осыпаться вскорости
с веток на влажную жесть,
что-то от энной безрадостной повести
честного Чехова есть.
Ибо и впрямь затяжную вчерашнюю
непогодь, сидя без свеч
в тесном именьице, хочется, кашлянув,
Ниной Заречной наречь.
Там на пространствах с ненадолго вкрапленным
в волглую толщу огнем
ты прикоснулась холодным расслабленным
ртом к моему под дождем.
В те же минуты на сотки бесхозные,
вырвавшись из-под колес,
от полустанка свистки паровозные
ревностно ветер принес…



2

В те палисадники к георгинам
в каплях дождя — вернусь
в пику уже улетающим клином
днесь журавлям… Мисюсь,
где ты? И, не дожидаясь ответа,
снова: Мисюсь,

где ты?

И тишиной обожгусь.
…Волглая изморозь светится на
дугах шиповника,
словно в тумане поставлена
верша садовника.
И подвывает лишь тишина
ржавым петлям дверным.
О невидимка! Русским славна
гонором жертвенным.


3

Чайка кричит в молоке непогоды,
словно у ней
роды,
около тусклых огней
славного ялтинского променада
с барской ротондою той,
где нас волной обдавало когда-то
раньше раскидистой.
Или прощальные хрипы
в чеховских легких — к мадам
Книппер
вновь адресуются там?
Помнишь,
бесшумно махина
с пирса снималась при нас
и стебелек стеарина
в храме приморском погас…


Юрий Кублановский

[Леони]

Сергей Есенин
Черный человек
Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.

Голова моя машет ушами,
Как крыльями птица.
Ей на шее ноги
Маячить больше невмочь.
Черный человек,
Черный, черный,
Черный человек
На кровать ко мне садится,
Черный человек
Спать не дает мне всю ночь.

Черный человек
Водит пальцем по мерзкой книге
И, гнусавя надо мной,
Как над усопшим монах,
Читает мне жизнь
Какого-то прохвоста и забулдыги,
Нагоняя на душу тоску и страх.
Черный человек
Черный, черный...

"Слушай, слушай,-
Бормочет он мне,-
В книге много прекраснейших
Мыслей и планов.
Этот человек
Проживал в стране
Самых отвратительных
Громил и шарлатанов.

В декабре в той стране
Снег до дьявола чист,
И метели заводят
Веселые прялки.
Был человек тот авантюрист,
Но самой высокой
И лучшей марки.

Был он изящен,
К тому ж поэт,
Хоть с небольшой,
Но ухватистой силою,
И какую-то женщину,
Сорока с лишним лет,
Называл скверной девочкой
И своею милою".

"Счастье,- говорил он,-
Есть ловкость ума и рук.
Все неловкие души
За несчастных всегда известны.
Это ничего,
Что много мук
Приносят изломанные
И лживые жесты.

В грозы, в бури,
В житейскую стынь,
При тяжелых утратах
И когда тебе грустно,
Казаться улыбчивым и простым -
Самое высшее в мире искусство".

"Черный человек!
Ты не смеешь этого!
Ты ведь не на службе
Живешь водолазовой.
Что мне до жизни
Скандального поэта.
Пожалуйста, другим
Читай и рассказывай".

Черный человек
Глядит на меня в упор.
И глаза покрываются
Голубой блевотой.
Словно хочет сказать мне,
Что я жулик и вор,
Так бесстыдно и нагло
Обокравший кого-то.

. . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . .

Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.

Ночь морозная...
Тих покой перекрестка.
Я один у окошка,
Ни гостя, ни друга не жду.
Вся равнина покрыта
Сыпучей и мягкой известкой,
И деревья, как всадники,
Съехались в нашем саду.

Где-то плачет
Ночная зловещая птица.
Деревянные всадники
Сеют копытливый стук.
Вот опять этот черный
На кресло мое садится,
Приподняв свой цилиндр
И откинув небрежно сюртук.

"Слушай, слушай!-
Хрипит он, смотря мне в лицо,
Сам все ближе
И ближе клонится.-
Я не видел, чтоб кто-нибудь
Из подлецов
Так ненужно и глупо
Страдал бессонницей.

Ах, положим, ошибся!
Ведь нынче луна.
Что же нужно еще
Напоенному дремой мирику?
Может, с толстыми ляжками
Тайно придет "она",
И ты будешь читать
Свою дохлую томную лирику?

Ах, люблю я поэтов!
Забавный народ.
В них всегда нахожу я
Историю, сердцу знакомую,
Как прыщавой курсистке
Длинноволосый урод
Говорит о мирах,
Половой истекая истомою.

Не знаю, не помню,
В одном селе,
Может, в Калуге,
А может, в Рязани,
Жил мальчик
В простой крестьянской семье,
Желтоволосый,
С голубыми глазами...

И вот стал он взрослым,
К тому ж поэт,
Хоть с небольшой,
Но ухватистой силою,
И какую-то женщину,
Сорока с лишним лет,
Называл скверной девочкой
И своею милою".

"Черный человек!
Ты прескверный гость!
Это слава давно
Про тебя разносится".
Я взбешен, разъярен,
И летит моя трость
Прямо к морде его,
В переносицу...

. . . . . . . . . .

...Месяц умер,
Синеет в окошко рассвет.
Ах ты, ночь!
Что ты, ночь, наковеркала?
Я в цилиндре стою.
Никого со мной нет.
Я один...
И - разбитое зеркало...

[mothlight]

ЖИВОТНЫЕ НЕ СМЕЮТСЯ

Животные не смеются.
Никогда не хохочут.
Даже не улыбаются.
Ни приветливо.
Ни снисходительно.
Ни иронически.
Вероятно, они знают
Что-то такое,
Чего не знает человек.
И им не до смеха.


ЧЕЛОВЕК РАЗДЕВАЕТСЯ

Человек раздевается:
Скидывает башмаки и шляпу,
Снимает пиджак и брюки,
Стягивает рубаху,
Прячет в тумбочку совесть,
Швыряет любовь в корзину,
Вешает на крючок надежду —
Человек-невидимка.

********
То, что облако похоже на пуделя -
Еще не поэзия.
Ему еще нужно встать на задние лапы
И залаять

Михаил Крепс

[odessitka_nissan]

Я - дождь.
Меня не сделаешь своей.
Но свежести моей вкусив однажды,
не утолишь иною влагой жажды,
хоть все земные реки перепей.

Я - солнце.
Не желай меня! Не тронь!
Я светом взгляд померкнувший утешу,
осыплю лаской и теплом изнежу,
а прикоснешься - обожгу ладонь.

Я - радуга.
Не схватишь гибкий стан.
Хоть кажется,что тело рядом,
меня коснуться можно только взглядом.
А вот рукой - попробуй-ка достань!

Я - воздух.
Не пытайся удержать.
Я легкие дыханием согрею,
но не останусь пленницей твоею.
Дыши, пока даю собой дышать.
Елена В

Опять споктнулся, Господи прости!
Тяжел мой крест и на ногах мозоли.
Ты знаешь, трудно мне его нести
Еще трудней мирится с этой болью.

Ведь сколько раз я спрашивал себя,
За что моей душе такие муки?
И не отрекся, все-таки любя,
Но без взаимности, вдруг опустились руки.

За что боролся? Уж не знаю сам.
Соблазны рвали душу и пороки,
Им не поддасля, ты ведь знаешь там...
Лишь сердце все вложил я в эти строки.

Да я споктнулся, Господи прости!
Дай веры, мне ведь большего не надо.
Тяжелый крест и дальше свой нести
И чувствовать что ты со мною рядом....
Елена В

Я выжил, был на волосок от смерти.
И Ангел стоя за спиной
Взмахнув крылом сказал, не эти
Старухе с ржавою косой.
Ты зря спешила на погибель!
Есть те кто молится за нас,
В глазах его я вдруг увидел
Не пробил мой предсмертный час.
Нашла и на нее проруха,
Но в голосе услышал грусть.
Живи сказала мне старуха,
Попозже за тобой вернусь....
Елена В

[Лиса Алиса]

Когда умирают сказки



На площади книги жгут. И пепел влетает в окна.
На площади люди ждут, Того Чья Рука Не Дрогнет,

Того Чьи Глаза Не Спят, Того Чьи Слова Правдивы.
И черный стоит отряд. И глотки взрывает: "Вива!"

Постой. Не ходи! Постой! Но только она не слышит.
Лишь воздух шипит сухой на той раскаленной крыше,

Где осень еще жива. Девчонка идет по краю.
Во взгляде поют слова. И солнышко не сгорает.

Секунда дрожит, дрожит. Костер продолжает пляску.
Постой. Это нужно - жить.
Когда умирают сказки...



© Копылов Олег (Патрик О. Лири)

[blagoroden_don]

Я Антон Павлович

симулирую здоровье
протираю пенсне
наблюдаю неизлечимых

Единственный среди моих коллег
я вглядывался в бельма ссыльных
записывал крики побои
месяц греющий
в сахалинские ночи.

Господи укрепи мою память
дабы не писать мне больше
о скучающих девицах
об избалованных проходимцах
о зеленых и седых дураках.

И я рискую
описывать при этом
еще и вишневый сад?

Эти перечни действующих лиц,эти
хроники усадеб шлю я
в театры

Правда
всегда неброская
и между словами
долгие паузы.
Так я в поте лица зарабатываю
пьесами которые проваливаются.

Старики меня хвалят
за неимением лучшего
молодые издеваются над моими
белыми перчатками они предпочли бы
видеть кровь.

Я уже слышу их голоса
вокруг моей
могильной дыры:

"О если бы он был
чуточку решительней!"

Как будто я
не с самого начала
восстал против лжи

Перевод Владимира Микушевича

[Hotice]

Ильма Ракуза

Стихи из книги “Перечеркнутый мир”

* * *

Иосифу Бродскому

Кресло, кровавый цвет…
Кофр дорожный да кофр
к путешествию в Новый Свет
твой “Титаник” готов.
В кофре книги впритык
битком. Твой отъезд
как-то вдруг Привет
Да дела Вот всегда
Навсегда. Ведь тебя уже нет.

* * *

Иосифу Бродскому

Снег идет в Ленинграде.
Ночь, заправка. Никого
как в пустыне. Фасады
домов проспекты в сиротском
наряде. Ты отсюда
беззвучно сбежал
в стихи. И теперь
мы тихо легко скользим
по этому городу. Молча.

* * *

Иосифу Бродскому

Туфли. Стук каблуков.
Переулок. Улыбка
твоя где-то там. Ты встал
на свету у канала в смятенье
не знаю
что говорить. Воротник вверх.
Слово — облако возле губ
вкруг. Ну, до встречи.
В который вторник?

* * *

Знает асфальт
что будет?
Или мне обратиться
к гадалке? Мысль
о мистике судеб
меня рассмешила ночью
и по-детски в полусне
вслепую я как Марина
Цветаева

* * *

Все стоит.
Лошадь рука
стена и щека
кресло пар электричка
часы и журнал
боль и шаль
замерли на прощанье.
А ты все уходишь
вдаль

* * *

Джим она говорит ведь это важней всего.
Анна он говорит я не пугало ты чего.
Снова и снова все то же: намечается пат
или (если по-честному) шах и мат.
Двое любят друг друга как лучше
хотят — кому? Дни проходят
их общее ложе все больше похоже
на счеты. Здесь обитают отныне только
гнев и печаль. Кто же скажет прощай?

* * *

В просветах между стволами: снег
в пробелах между словами: снег
в паузах между столбами: снег
в нишах между домами: снег
и лед
в лужах между пивными: снег
в прогалах между дубами: снег
в видениях между лугами: снег
в тарелках и на ладонях: снег

* * *

Снег загипсован
ночи пусты
что есть я
твоя власть и ты
врозь
пьешь кофе
смеются цветы.
Пальмы дельфины…
Уж лучше кроты.

* * *

Уложи меня спать
искупай
как ребенка
с ложкой в руке
он свободен
месяц над лесом
в форточку
белую пену
бросает

* * *

Хлеб сгорел — не подашь
В пальцах дрожит карандаш
замер язык во рту
больно — невмоготу
плачут глаза без слез
сердце в комок спеклось
настежь шкафы Пусты
В доме так тихо Ты
никогда сюда не придешь

Перевод с немецкого Е. Соколовой.

[Lizeta]

Вечера с эпилогом


Сумерки.Октябрьский вечер.
Влажно,зыбко,пусто.
И твое лицо-иное,
Слово,платье,чувство.

Синева,Январский вечер.
Лица,стены,тени.
Счастлива-и так несчастна.
Где? В дому? На сцене?

Вечер мартовский.Так много
Острых глаз -и что в них?
И опять слова и взгляды
Жалят, как шиповник.

По полуночи у двери,-
Пусть никто не знает,-
Как отрезанную руку,
Сердце болью сдавит.

Будто делала все время
То,чего не надо,
Тихой верности не веря,
Радости не рада...

Жизнь проходит как сказанье,
Как молва и драма.
Осыпаются на сердце
Годы, листья, шрамы.


Альфонсас Малдонис

Перевод Георгия Ефремова

[Lizeta]

Нет, лучше уж октябрь —
отчаявшийся, грязный:
он горевал хотя б
над жизнью безобразной,

пустую глину ел
и воду пил из лужи.
А снег уж слишком бел,
жесток и равнодушен,

как будто из забвения он к людям прилетел.


Александр Величанский.

[mothlight]

Joie de vivre

И в утро свежее любви
на берег женственно-отлогий
мы выбегали, и твои
босые вспыхивали ноги.

Мы задыхались в серебре
осоки сочной, и, бывало,
подставя зеркальце к заре,
ты отраженье целовала.

* Радость жить (фр.).


Набоков Владимир

[mothlight]

В хрустальный шар заключены мы были

В хрустальный шар заключены мы были,
и мимо звезд летели мы с тобой,
стремительно, безмолвно мы скользили
из блеска в блеск блаженно-голубой.

И не было ни прошлого, ни цели;
нас вечности восторг соединил;
по небесам, обнявшись, мы летели,
ослеплены улыбками светил.

Но чей-то вздох разбил наш шар хрустальный,
остановил наш огненный порыв,
и поцелуй прервал наш безначальный,
и в пленный мир нас бросил, разлучив.

И на земле мы многое забыли:
лишь изредка воспомнится во сне
и трепет наш, и трепет звездной пыли,
и чудный гул, дрожавший в вышине.

Хоть мы грустим и радуемся розно,
твое лицо, средь всех прекрасных лиц,
могу узнать по этой пыли звездной,
оставшейся на кончиках ресниц...

1918, Крым

Набоков Владимир

[Romko]

К годам примериваясь, примириваясь к привычке терять
Случайные жесты и старые номера
Квартир, телефонов, или трамваев, что нас везли
Через пустеющий город к самому центру земли,
Теряешь главное – внимание к мелочам.
Движения плавного тенью в окне печаль,
Ненужного прошлого нас спасающий свет
Ненужного прочего… Впрочем, его уж нет.
Растаяв снегом, рассыпавшись ржавой листвой,
Оно ушло навсегда, и мир опустевший твой –
Уже почти что ничей, и тебя в нём нет,
А мотыльки, как и прежде, летят на свет.
Как прежде растёт трава и цветут цветы,
И нет ощущенья зияющей пустоты
В том месте, где ты когда-то зачем-то был…
Центром мира становятся геркулесовы (sic.) столбы.
Из окраин выкраивается vip-район,
Искусственный рай, строитель коего, Пигмалион,
Любит стекло и бетон, ибо, строящим на века,
Грешно входить в интересы кустика или цветка.
Буксует строка, но вывозит тебя к тебе.
Две колеи разбитые по судьбе.
Только движенье воздуха за плечом.
Только не надо спрашивать ни о чём…

[Hotice]

Что-то дождичек удач падает нечасто,
впрочем, жизнью и такой стоит дорожить.
Скоро все мои друзья выбьются в начальство,
и, наверно, мне тогда станет легче жить.

Робость давнюю свою я тогда осилю.
Как пойдут мои дела, можно не гадать.
Зайду к Юре в кабинет, загляну к Фазилю,
и на сердце у меня будет благодать.

Зайду к Белле в кабинет, скажу:
"Здравствуй, Белла!"
Скажу: "Дело у меня. Помоги решить".
Она скажет: "Ерунда. Разве это дело?"
И, конечно, сразу мне станет легче жить.

Часто снятся по ночам кабинеты эти,
не сегодняшние - нет, завтрашние - да.
Самовары на столе, дама на портрете...
Вообщем, стыдно по пути не зайти туда.

Города моей страны все в леса одеты.
Звук пилы и топора трудно заглушить.
Может, это для друзей строят кабинеты.
Вот построят, и тогда станет легче жить.

1985

[Romko]

лишнее

Снег, одетый в тени деревьев.
Запутавшись в ветре, с неба падают птицы,
Мы так устали, утром выйдя из детства,
Опоздав по привычке на последний троллейбус,
Разменяв идеалы на что-то и как-то,
Мы смотрим вслед тем, кто никогда не вернётся,
И мы произносим случайные фразы,
Которые ни от чего не спасают…
_______
Впрочем, хватило б и первой строчки…