Дань памяти (9 мая)

[S_]

Всех с праздником!

[S_]

ЛЕНИНГРАДЦЫ, ДЕТИ МОИ!
Джамбул

Ленинградцы, дети мои!
Ленинградцы, гордость моя!
Мне в струе степного ручья
Виден отблеск невской струи.
Если вдоль снеговых хребтов
Взором старческим я скользну, —
Вижу своды ваших мостов,
Зорь балтийских голубизну,
Фонарей вечерних рои,
Золоченых крыш острия...
Ленинградцы, дети мои!
Ленинградцы, гордость моя!

Не затем я на свете жил,
Чтоб разбойничий чуять смрад;
Не затем вам, братья, служил,
Чтоб забрался ползучий гад
В город сказочный, в город-сад;
Не затем к себе Ленинград
Взор Джамбула приворожил!
А затем я на свете жил,
Чтобы сброд фашистских громил,
Не успев отпрянуть назад,
Волчьи кости свои сложил
У священных ваших оград.
Вот зачем на север бегут
Казахстанских рельс колеи,
Вот зачем Неву берегут
Ваших набережных края,
Ленинградцы, дети мои,
Ленинградцы, гордость моя,
Ваших дедов помнит Джамбул,
Ваших прадедов помнит он:
Их ссылали в его аул,
И кандальный он слышал звон.
Пережив четырех царей,
Испытал я свирепость их;
Я хотел, чтоб пала скорей
Петербургская крепость их;
Я под рокот моей струны
Воспевал, уже поседев,
Грозный ход балтийской волны,
Где бурлил всенародный гнев.
Это в ваших стройных домах
Проблеск ленинских слов-лучей
Заиграл впервые впотьмах!
Это ваш, и больше ничей,
Первый натиск его речей
И руки его первый взмах!
Ваших лучших станков дары
Киров к нам привез неспроста:
Мы родня вам с давней поры,
Ближе 6рата, ближе сестры
Ленинграду Алма-Ата.
Не случайно Балтийский флот,
Славный мужеством двух веков,
Делегации моряков
В Казахстан ежегодно шлет,
И недаром своих сынов
С юных лет на выучку мы
Шлем к Неве, к основе основ,
Где, мужая, зреют умы.
Что же слышит Джамбул теперь?
К вам в стальную ломится дверь,
Словно вечность проголодав, —
Обезумевший от потерь
Многоглавый жадный удав...
Сдохнет он у ваших застав!
Без зубов и без чешуи
Будет в корчах шипеть змея!
Будут снова петь соловьи,
Будет вольной наша семья,
Ленинградцы, дети мои,
Ленинградцы, гордость моя!
• • • •
Ленинград сильней и грозней,
Чем в любой из прежних годов:
Он напор отразить готов!
Не расколют его камней,
Не растопчут его садов.
К Ленинграду со всех концов
Направляются поезда,
Провожают своих бойцов
Наши села и города.
Взор страны грозово-свинцов,
И готова уже узда
На зарвавшихся подлецов.
Из глубин казахской земли
Реки нефти к вам потекли,
Черный уголь, красная медь
И свинец, что в срок и впопад
Песню смерти готов пропеть.
Бандам, рвущимся в Ленинград.
Хлеб в тяжелом, как дробь, зерне
Со свинцом идет наравне.
Наших лучших коней приплод,
Груды яблок, сладких, как мед, —
Это все должно вам помочь
Душегубов откинуть прочь.
Не бывать им в нашем жилье!
Не жиреть на нашем сырье!
• • • •
Предстоят большие бои,
Но не будет врагам житья!
Спать не в силах сегодня я...
Пусть подмогой будут, друзья,
Песни вам на, рассвете мои,
Ленинградцы, дети мои,
Ленинградцы, гордость моя!

cентябрь 1941

[Truly]

Из к/ф Фронт в тылу врага (1981)
Музыка В. Баснер
Исполняет П. Кравецкий

[Замок]

[Invasion]

[Invasion]

Ссылка http://www.podvignaroda.ru/?n=50793423

Это морской пехотинец Константин Александрович Липилин в 1943 году, пулеметчик роты автоматчиков 384 отдельного батальона морской пехоты Азовской военной флотилии.

А это из его наградного листа:

В ночь с 29 на 30 августа высадился морским десантом в р-не Таганрога село Безыменовка в составе роты автоматчиков с ручным пулеметом ДП. Захватив с собой полный мешок патрон и гранат, первым вышел на берег, уничтожил пулеметную точку, мешавшую высадке отряда. При движении (наступлении) по населенному пункту попал на засаду пр-ка. Липилин не растерялся, а богатырская сила помогла в рукопашной схватке руками и прикладом пулемета уничтожить 4-х офицеров, пытавшихся взять его в плен. Пытавшиеся бежать фрицы были настигнуты ручн. гранатами и огнём ручного пулемета Липилина. В этом же бою уничтожил крупнокалиберный пулемет, мешавший продвижению отряда.

С группой бойцов двигался впереди отряда, сеял смерть немецким варварам, уничтожая их огнем ДП, как из автомата, а пулемет героя работал безотказно, а пр-к в панике метался. Будучи ранен, т. Липилин не оставил поля боя до конца операции. При возвращении в базу сдан был в госпиталь. В результате этой операции т. Липилин уничтожил более 50 гитлеровцев, 2 пулемета, захватил 2-х пленных, забросал гранатами и поджег 6 автомашин с грузами.

Раны ещё не зажили, но Липилин с госпиталя ушел, узнав, что отряд идет снова в боевую операцию. В ночь с 7 на 8.09.43 высадился десантом с отрядом т. Ольшанского в р-не Ю-З Ялта с. Юрьевка. Первым вышел на берег. На ходу наносил удары по врагу огнем ДП, уничтожил в первой схватке два пулемета вместе с прислугой и обеспечил высадку остального десанта. Действуя в разведке, уничтожил засаду пр-ка и захватил 3-х пленных. На выс. 68,2 своим огнем прикрывал левый фланг отряда. При этом уничтожил миномет и 5 солдат. Отразил до 5 атак один ввиду тяжелого ранения второго номера пулемета. В этой операции уничтожил более 150 солдат и офицеров, 3 пулемета, 1 миномет, до 10 повозок и 3 автомашины.



С боями продвигался к Мариуполю, и прошел 45 км по тылам пр-ка, и первым вышел в порт Мариуполь. В этих операциях т. Липилин вновь был дважды ранен, но об этом никому не говорил, пока его товарищи сами {не} обнаружили и эвакуировали в госпиталь. Действия т. Липилина в этих операциях удостаивают его на присвоение звания «Герой Советского Союза».

Приказом командующего АВФ контр-адмирала С.Г.Горшкова 24 сентября 1943 года Липилин был награждён орденом Красного Знамени. Комсомолец Липилин в 384-м ОБМП был такой не один: комбат капитан (затем майор) Фотис Евгеньевич Котанов готовил своих сухопутных краснофлотцев на славу. Именно из этого батальона в конце марта 1944 года отправятся в Николаев — и в бессмертие — 54 десантника под началом командира роты автоматчиков старшего лейтенанта Константина Фёдоровича Ольшанского.

Вряд ли сейчас кто-то сможет сказать точно, почему представление на Героя не пошло выше. Вероятно, адмирал Горшков (кстати, будущий Адмирал Флота Советского Союза и Главком ВМФ СССР) решил наградить героя своей властью здесь и сейчас, вместо того, чтобы отправлять документы в Москву, где их рассмотрение могло затянуться на неопределённый срок, — ведь своевременно вручённая награда укрепляет боевой дух не хуже занятия по политподготовке.

Пулемётчик комсомолец Липилин 1920 года рождения был к тому времени опытнейшим воином: служил в РКВМФ с 1940 года и носил на груди редкую медаль — «За оборону Одессы». Дальнейших сведений о его судьбе найти не удалось, за исключением того отрадного факта, что по крайней мере до 40-летия Победы он дожил и был награждён юбилейным орденом Отечественной Войны.

Именно из этого батальона в конце марта 1944 года отправятся в Николаев — и большая часть в бессмертие — 54 десантника под началом командира роты автоматчиков старшего лейтенанта 29-летнего Константина Фёдоровича Ольшанского. Командир батальона капитан (затем майор) Фотис Евгеньевич Котанов называо Союза».

Приказом командующего АВФ контр-адмирала С.Г.Горшкова 24 сентября 1943 года Липилин был награждён орденом Красного Знамени. Комсомолец Липилин в 384-м ОБМП был такой не один: комбат капитан (затем майор) Фотис Евгеньевич Котанов готовил своих сухопутных краснофлотцев на славу. Именно из этого батальона в конце марта 1944 года отправятся в Николаев — и в бессмертие — 54 десантника под началом командира роты автоматчиков старшего лейтенанта Константина Фёдоровича Ольшанского.

[Invasion]

[Парусник]

ПОСЛЕ ВОЙНЫ.

В развалинах мерцает огонек,
Там кто-то жив, зажав огонь зубами.
И нет войны, и мы идем из бани,
И мир пригож, и путь мой так далек!..
И пахнет от меня за три версты
Живым куском хозяйственного мыла,
И чистая над нами реет сила -
Фланель чиста и волосы чисты!
И я одета в чистый балахон,
И рядом с чистой матерью ступаю,
И на ходу почти что засыпаю,
И звон трамвая серебрит мой сон.
И серебрится банный узелок
С тряпьем. И серебрится мирозданье.
И нет войны, и мы идем из бани,
Мне восемь лет, и путь мой так далек!..
И мы в трамвай не сядем ни за что -
Ведь после бани мы опять не вшивы!
И мир пригож, и все на свете живы,
И проживут теперь уж лет по сто!
И мир пригож, и путь мой так далек,
И бедным быть для жизни не опасно,
И, господи, как страшно и прекрасно
В развалинах мерцает огонек.


Юнна Мориц

[Замок]

[Invasion]

Спустя четверть века после войны в глухом лесу под Вязьмой был найден вросший в землю танк БТ с хорошо заметным тактическим номером 12. Люки были задраены, в борту зияла пробоина. Когда машину вскрыли, на месте механика-водителя обнаружили останки младшего лейтенанта-танкиста. У него был наган с одним патроном и планшет, а в планшете — карта, фотография любимой девушки и не отправленные письма.

25 октября 1941 г.

Здравствуй, моя Варя!
Нет, не встретимся мы с тобой.
Вчера мы в полдень громили еще одну гитлеровскую колонну. Фашистский снаряд пробил боковую броню и разорвался внутри. Пока уводил я машину в лес, Василий умер. Рана моя жестока.
Похоронил я Василия Орлова в березовой роще. В ней было светло. Василий умер, не успев сказать мне ни единого слова, ничего не передал своей красивой Зое и беловолосой Машеньке, похожей на одуванчик в пуху.
Вот так из трех танкистов остался один.
В сутемени въехал я в лес. Ночь прошла в муках, потеряно много крови. Сейчас почему-то боль, прожигающая всю грудь, улеглась и на душе тихо. Очень обидно, что мы не всё сделали. Но мы сделали всё, что смогли. Наши товарищи погонят врага, который не должен ходить по нашим полям и лесам. Никогда я не прожил бы жизнь так, если бы не ты, Варя. Ты помогала мне всегда: на Халхин-Голе и здесь. Наверное, все-таки, кто любит, тот добрее к людям. Спасибо тебе, родная! Человек стареет, а небо вечно молодое, как твои глаза, в которые только смотреть да любоваться. Они никогда не постареют, не поблекнут.
Пройдет время, люди залечат раны, люди построят новые города, вырастят новые сады. Наступит другая жизнь, другие песни будут петь. Но никогда не забывайте песню про нас, про трех танкистов.
У тебя будут расти красивые дети, ты еще будешь любить.
А я счастлив, что ухожу от вас с великой любовью к тебе.

Твой Иван Колосов

[Замок]

Просто Ветераны!

[S_]

Москва. Грозовое лето 1941-го в снимках журнала “Лайф”

Все эти снимки объединяет авторство и время — их сделала фотокорр «Лайфа» 37-летняя Маргарет Берк-Уайт (Margaret Bourke-White, 1904-1971) в военной Москве в июле-августе 1941 года.

Условия, в которых она работала, были поистине уникальные — ведь с наступлением войны режим съёмок сильно ужесточился, и за несанкционированную сьёмку на улицах, равно как и за несданный фотоаппарат, полагался однозначный трибунал. Однако она была в особых условиях: в преддверии приезда в Москву специального эмиссара президента США Гарри Гопкинса (а этот визит рассматривался Сталиным в данный момент как сверхважный) ей был выдан фактически карт-бланш на сьёмки образов воюющего Советского Союза для авторитетного журнала заокеанского союзника (США), который был способен положительно повлиять на общественное мнение той страны.






Остальное здесь: http://bigpicture.ru/?p=211779

Всех с праздником, товарищи!

[Invasion]

Итальянские партизаны после освобождения Флоренции


http://waralbum.ru/124808/

[Sandeli]

[Invasion]

[Sandeli]

[Olivi@]

На Развалинах Родного Дома 1942. Московская обл.

[Замок]

(по мотиву повести Б.Васильева "А зори здесь тихие")

В пилотку спрятав прелесть челки,
Но сохранив в душе весну,
Простые русские девчонки
Вчера уходят на войну.

Оставив школьные тетрадки
И бросив куклами играть
Они уходят без оглядки
Родную землю защищать

Война жестока и капризна
Свистит неистово шрапнель
Уходят Жени, Риты, Лизы,
Надев солдатскую шинель.

Во сне однажды вскрикнув: “Мама”
И тихо вымолвив” Боюсь”
Как одержимо и упрямо
Они идут в бои за Русь.

Весна с природой не в раздоре
Как будто это не война.
Какие ясные здесь зори.
И тишина, и тишина!

Огнем пылают маргаритки
Наполнив майский день собой
Уходят Сони, Гали, Ритки
Уходят в свой последний бой

Как давит тишь на перепонки!
Как дремлет чуткая беда!
Уходят русские девчонки
Чтоб не вернуться никогда

[Invasion]

http://t-radya.livejournal.com/49297.html

[Замок]

У Войны не женское лицо..