Дань памяти (9 мая)

[Truly]

Ольга Берггольц

Мой дом

А в доме, где жила я много лет,
откуда я ушла зимой блокадной,
по вечерам опять в окошках свет.
Он розоватый, праздничный, нарядный.

Взглянув на бывших три моих окна,
я вспоминаю: здесь была война.
О, как мы затемнялись! Ни луча...
И все темнело, все темнело в мире...

Потом хозяин в дверь не постучал,
как будто путь забыл к своей квартире.
Где до сих пор беспамятствует он,
какой последней кровлей осенен?

Нет, я не знаю, кто живет теперь
в тех комнатах, где жили мы с тобою,
кто вечером стучится в ту же дверь,
кто синеватых не сменил обоев -
тех самых, выбранных давным-давно...
Я их узнала с улицы в окно.

Но этих окон праздничный уют
такой забытый свет в сознанье будит,
что верится: там добрые живут,
хорошие, приветливые люди.

Там даже дети маленькие есть
и кто-то юный и всегда влюбленный,
и только очень радостную весть
сюда теперь приносят почтальоны.
И только очень верные друзья
сюда на праздник сходятся шумливый.

Я так хочу, чтоб кто-то был счастливым
там, где безмерно бедствовала я.

Владейте всем, что не досталось мне,
и всем, что мною отдано войне...

Но если вдруг такой наступит день -
тишайший снег и сумерек мерцанье,
и станет жечь, нагнав меня везде,
блаженное одно воспоминанье,
и я не справлюсь с ним и, постучав,
приду в мой дом и встану на пороге,
спрошу... Ну, там спрошу: "Который час?"
или: "Воды", как на войне в дороге,-
то вы приход не осуждайте мой,
ответьте мне доверьем и участьем:
ведь я пришла сюда к себе домой
и помню все и верю в наше счастье...

1946

[Invasion]

Связь времен / Link to the Past

[Truly]

Вадим Шефнер

Военные сны

Нам снится не то, что хочется нам,-
Нам снится то, что хочется снам.
На нас до сих пор военные сны,
Как пулеметы, наведены.

И снятся пожары тем, кто ослеп,
И сытому снится блокадный хлеб.

И те, от кого мы вестей не ждем,
Во сне к нам запросто входят в дом.

Входят друзья предвоенных лет,
Не зная, что их на свете нет.

И снаряд, от которого случай спас,
Осколком во сне настигает нас.

И, вздрогнув, мы долго лежим во мгле,-
Меж явью и сном, на ничьей земле,
И дышится трудно, и ночь длинна...
Камнем на сердце лежит война.

1966

[Olivi@]

1942 год. Письмо сына отцу на фронт. Полевая почта, № 23661 - "Е"

(ИЗ ЛИЧНОЙ КОЛЛЕКЦИИ ОЛЕГА СИВИРИНА)

[Olivi@]

Стих о подвиге Яши Гордиенко.
Виктор Бершадский

В тревожную полночь застенка
его привели на допрос.
Стоит пионер Гордиенко
в удушливой мгле папирос.
Полковник срывается с лавки,
взбешенный кольцом неудач:
-Щенок,
ты нам скажешь, где явки?
Ты скажешь!-грозился палач.
Надежна тюремная стенка,
замки сигуранцы крепки.
Молчит партизан Гордиенко,
отчаянно сжав кулаки.
Ложится морщинка упрямо
над гневом мальчишеских глаз.

Вот только бы, милая мама,
в последний обнять тебя раз.
Я нем, как трава и деревья,
как рыбы глубокого дна...
Прощенье писать королеве?
Просить ещё будет она!
Ты видишь, молчу я упрямо
и кровь на устах,
как печать.
Прощай и прости меня, мама,
что вечно я буду молчать...

Молчанье,
не ты ль означало
истоки бессмертных начал?!
Так школьница Зоя молчала,
Сережа Тюленин молчал.
Вот так, покидая навеки
Эллады своей берега,
стоят молчаливые греки
прод пристальным дулом врага.
И где-то под небом Вьетнама,
встречая последний рассвет,
напишет:
"Прости меня, мама..."
мальчишка шестнадцати лет.
Прощай, Гордиенко!
Сквозь годы,
как будто на бронзы литье,
на все пьедесталы свободы
восходит молчанье твое.

[Замок]

[Invasion]

http://twower.livejournal.com/889406.html

Министерство обороны Германии, 1-й этаж, ковер на полу. На ковре кадры аэрофотосъемки Берлина в мае 1945 года. Не забывают...

[Truly]

Михаил Анчаров

Баллада о мечтах

В германской дальней стороне
Увял великий бой.
Идет по выжженной стерне
Солдат передовой.

Лежит, как тяжкое бревно,
Вонючая жара.
Земля устала. Ей давно
Уж отдохнуть пора.

И вот на берегу реки
И на краю земли
Присел солдат. И пауки
Попрятались в пыли.

Легла последняя верста,
Солдату снова в путь,
Но тут усталая мечта
Присела отдохнуть,

И он увидел, как во сне,
Такую благодать,
Что тем, кто не был на войне,
Вовек не увидать.

Он у ворот. Он здесь. Пора.
Вошел не горячась.
И все мальчишки со двора
Сбегаются встречать.

Друзья кричат ему: "Привет!"
И машут из окна.
Глядят на пыльный пистолет,
Глядят на ордена.

Потом он будет целовать
Жену, отца и мать,
Он будет сутки пировать
И трое суток спать.

Потом он вычистит поля
От мусора войны.
Поля, обозами пыля,
О ней забыть должны.

Заставит солнце круглый год
Сиять на небесах,
И лед растает от забот
На старых полюсах.

Навек покончивши с войной -
И это будет в срок,-
Он перепашет шар земной
И вдоль и поперек.

И вспомнит он, как видел сны
Здесь, у чужой реки,
Как пережил он три войны
Рассудку вопреки.

[Invasion]

Связь времен / Link to the Past Остальные фотографии по клику на фотку.

[A777]

Нас потыкали этой "виной" не один десяток лет. Польское правительство срамило память ветеранов, освобождавших Польшу от фашизма...



Европейский суд принял решении о том, что предоставленные при Горбачеве и Ельцине "документы", указывающие на то, что в расстреле десятков тысяч польских офицеров под Катынью повинен Сталин и советская сторона, оказались фальшивкой.

[Truly]

Маргарита Алигер

Ленинград. Весна. 1946

Будний день похож на воскресенье.
На душе ни тягот, ни обид.
За окном смятение весеннее,
розовый Исакия гранит.

Теплый дождик... Спутанная пряжа
с Ладоги плывущих облаков...
Оползает краска камуфляжа
с крутолобых вечных куполов.

Ветром сдуем, дождиками смоем
черные твои, война, следы.
Далеко от глаз досужих скроем
знаки несмываемой беды.

Чтоб осталось время только славой,
утренним лучом над головой,
красотой, осанкой величавой,
розовым гранитом над Невой.

1946

[Truly]

Булат Окуджава

* * *

Не вели, старшина, чтоб была тишина.
Старшине не все подчиняется.
Эту грустную песню придумала война...
Через час штыковой начинается.

Земля моя, жизнь моя, свет мой в окне...
На горе врагу улыбнусь я в огне.
Я буду улыбаться, черт меня возьми,
в самом пекле рукопашной возни.

Пусть хоть жизнь свою укорачивая,
я пойду напрямик
в пулеметное поколачиванье,
в предсмертный крик.

А если, на шаг всего опередив,
достанет меня пуля какая-нибудь,
сложите мои кулаки на груди
и улыбку мою положите на грудь.
Чтоб видели враги мои и знали бы впредь,
как счастлив я за землю мою умереть!

...А пока в атаку не сигналила медь,
не мешай, старшина, эту песню допеть.
Пусть хоть что судьбой напророчится:
хоть славная смерть,
хоть геройская смерть -
умирать все равно, брат, не хочется.

[Truly]

Маргарита Алигер

* * *

Несчетный счет минувших дней
неужто не оплачен?
...Мы были во сто крат бедней
и во сто крат богаче.

Мы были молоды, горды,
взыскательны и строги.
И не было такой беды,
чтоб нас свернуть с дороги.
И не было такой войны,
чтоб мы не победили.
И нет теперь такой вины,
чтоб нам не предъявили.

Уж раз мы выжили.
Ну, что ж!
Судите, виноваты!
Все наше:
истина и ложь,
победы и утраты,
и стыд, и горечь, и почет,
и мрак, и свет из мрака.

...Вся жизнь моя — мой вечный счет,
с лихвой, без скидок и без льгот,
на круг,— назад и наперед,—
оплачен и оплакан.

[Truly]

* * *

ТИШИНА

Белла Дижур

Это было в первый день войны.
Ты стоял спокойно у стены.
Ты курил, и синеватый дым
поднимался облаком густым.

Вот и всё. А после – ты ушел.
Солнце освещало желтый пол,
сероватый пепел на полу
и окурок, брошенный в углу.

Так пришла ко мне в тот день война,
и была такая тишина,
будто в мире ничего и нет,
только твой задумчивый портрет
в солнечных квадратах. А над ним –
горьковатый папиросный дым.

Вот и всё, а после по утрам
выметала чисто по углам.
Всё казалось, что не на виду
где-нибудь окурок твой найду.

[S_]

Сталинград. Олег Шупляка. Украина, Тернополь, 2012.

[Invasion]

http://dervishv.livejournal.com/403937.html#cutid1

[Truly]

Александр Твардовский

ОТЕЦ И СЫН

Быть может, всё несчастье
От почты полевой:
Его считали мёртвым,
А он пришел живой.

Живой, покрытый славой,
Порадуйся, семья!
Глядит - кругом чужие.
- А где жена моя?

- Она ждала так долго,
Так велика война.
С твоим бывалым другом
Сошлась твоя жена.

- Так где он? С ним по-свойски
Поговорить бы мне.
Но люди отвечают:
- Погибнул на войне.

Жена второго горя
Не вынесла. Она
Лежит в больнице. Память
Ее темным-темна.

И словно у солдата
Уже не стало сил.
Он шепотом чуть слышно:
- А дочь моя?- спросил.

И люди не посмели,
Солгав, беде помочь:
- Зимой за партой в школе
Убита бомбой дочь.

О, лучше б ты не ездил,
Солдат, с войны домой!
Но он еще собрался
Спросить:- А мальчик мой?

- Твой сын живой, здоровый,
Он ждал тебя один.
И обнялись, как братья,
Отец и мальчик-сын.

Как братья боевые,
Как горькие друзья.
- Не плачь,- кричит мальчишка,
Не смей,- тебе нельзя!

А сам припал головкой
К отцовскому плечу.
- Возьми меня с собою,
Я жить с тобой хочу.

- Возьму, возьму, мой мальчик,
Уедешь ты со мной
На фронт, где я воюю,
В наш полк, в наш дом родной...

1943

[Замок]

[Truly]

Булат Окуджава

ДО СВИДАНИЯ, МАЛЬЧИКИ

Ах, война, что ж ты сделала, подлая:
стали тихими наши дворы,
наши мальчики головы подняли -
повзрослели они до поры,
на пороге едва помаячили
и ушли, за солдатом - солдат...
До свидания, мальчики!
Мальчики,
постарайтесь вернуться назад.
Нет, не прячьтесь вы, будьте высокими,
не жалейте ни пуль, ни гранат
и себя не щадите,
и все-таки
постарайтесь вернуться назад.

Ах, война, что ж ты, подлая, сделала:
вместо свадеб - разлуки и дым,
наши девочки платьица белые
раздарили сестренкам своим.
Сапоги - ну куда от них денешься?
Да зеленые крылья погон...
Вы наплюйте на сплетников, девочки.
Мы сведем с ними счеты потом.
Пусть болтают, что верить вам не во что,
что идете войной наугад...
До свидания, девочки!
Девочки,
постарайтесь вернуться назад.

[Замок]

Мы тоскуем и скорбим.
Слезы льём от боли.
Чёрный ворон. Чёрный дым.
Выжженное поле.

А за гарью, словно снег,
Ландыши без края,
Рухнул наземь человек, -
Приняла родная.

Беспокойная мечта, -
Не сдержать живую.
Землю милую уста
Мёртвые целуют.

И уходит тишина...
Ветер бьет крылатый.
Белых ландышей волна
Плещет над солдатом.


Георгий Суворов
1944
(Суворов Г.К. – гвардии лейтенант, командир взвода бронебойщиков. Погиб в дни наступления войск Ленинградского фронта 13 февраля 1944 г. )