Любимые стихи

[mothlight]

Никогда ни о чем не жалейте вдогонку,
Если все, что случилось нельзя изменить
Как записку из прошлого, грусть свою скомкав,
С этим прошлым порвите непрочную нить.
Никогда не жалейте о том, что случилось
Иль о том, что случиться не может уже,
Лишь бы озеро Вашей души не мутилось,
Да надежды, как птицы, парили б в душе.
Не жалейте своей доброты и участья,
Даже, если за все Вам усмешка в ответ.
Кто-то в гении выбился, кто-то - в начальство,
Не жалейте, что Вам не досталось ИХ БЕД
Никогда, никогда ни о чем не жалейте!
Поздно начали Вы, или рано ушли.
Кто-то пусть гениально играет на флейте,
Но ведь песни берет он из Вашей души.
Никогда, никогда ни о чем не жалейте.
Ни потерянных дней, ни сгоревшей любви.
Пусть другой гениально играет на флейте,
Но еще гениальнее слушали Вы!

Андрей Дементьев.

[Hotice]

Почти поцелуй

И не было поцелуя,
а только почти поцелуй,
давно, в моей юности бывшей,
у бывшего нашего моря,
на теплом от солнца дневного
ночном синеватом песке,
и даже не сами губы,
а лишь на губах шелушинки
друг друга коснулись на миг,
и выроненная папироса
с почти что не женским прикусом
мерцала, как «цицинателла»,
у маленьких смуглых ступней.

И было почти объятье,
но, неожиданно вздрогнув,
рука моя вдруг наткнулась
на влажную косточку вишни,
прилипшую к позвонку,
и это мне показалось
предупрежденьем природы,
что я не имею права
в любовь превращать – и только –
то, что сильнее любви.

И лучшая женщина мира –
курильщица, умница, живчик,
мать, бабушка, книгоедка,
кормилица вдов, диссидентов
и литературных птенцов,
мой самый великий читатель
и самый великий мой друг –
лицом от лица уклоняясь
и отодвигаясь всем телом,
решенье приняв на себя,
сказала мне громко, но тихо:
«А, знаете, уже поздно…»,
и эти слова столкнули
с ее шелушинок на землю
мой поздний – почти поцелуй.

Действительно, было поздно.
Мы слишком друг друга знали.
Мы слишком дружили домами.
Мы слишком любили друг друга –
Настолько слишком, что это
ни дружба была, ни любовь,
ни женская, ни мужская,
а нечто другое, что больше,
чем женщина и мужчина,
а больше этого больше,
наверное, нет ничего.

Всегда мы на «Вы» говорили.
На «ты» у нас так и не вышло,
и так и не выросла вишня
из косточки на песке.
Но что-то из нас вырастает –
мы выросли все друг из друга,
и новые поколенья
проклевываются в нас.

Мне вас не хватает, как жизни,
а жизни нас всех не хватает,
Я к вам прихожу на могилу,
когда и не прихожу.
Вам Черное море не снится?
Я все ещё там, на границе
пленительно строгого «Вы»,
и вкапываю по старинке,
как столб пограничный прозрачный,
во влажный тот берег пляжный
бутылку с гульрипшским вином,
и пахнет оно земляникой,
и жизнью, случайно великой,
а может быть, и оттого,
что были у нас наши тайны,
которые не случайны,
как тайна почти поцелуя,
и безымянного чувства,
сильнее, чем только любовь.

[qwe72rty]

Мы возвращаемся по семьям,
оставив смятые постели,
холодным вечером осенним,
без лишних слёз и канители.

Мы возвращаемся по семьям
остывшим, но удобным гнездам,
и говорить на эту тему,
пожалуй, скучно, да и поздно.

В дверях обнимемся сердечно,
в глаза не глядя на прощанье,
обремененные навечно
детьми, годами и вещами.

Пора - туда, где лишь привычка,
да чувство долга как заноза,
где жизнь давно взята в кавычки
надолго, судя по прогнозу.

Мы возвращаемся по семьям,
судьбе унылой не переча,
и, не надеясь на спасенье,
бормочем тихо: «Ну, до встречи…»

[Hotice]

Молитва перед поэмой

Поэт в России - больше, чем поэт.
В ней суждено поэтами рождаться
лишь тем, в ком бродит гордый дух гражданства,
кому уюта нет, покоя нет.

Поэт в ней - образ века своего
и будущего призрачный прообраз.
Поэт подводит, не впадая в робость,
итог всему, что было до него.

Сумею ли? Культуры не хватает...
Нахватанность пророчеств не сулит...
Но дух России надо мной витает
и дерзновенно пробовать велит.

И, на колени тихо становясь,
готовый и для смерти, и победы,
прошу смиренно помощи у вас,
великие российские поэты...

Дай, Пушкин, мне свою певучесть,
свою раскованную речь,
свою пленительную участь -
как бы шаля, глаголом жечь.

Дай, Лермонтов, свой желчный взгляд,
своей презрительности яд
и келью замкнутой души,
где дышит, скрытая в тиши,
недоброты твоей сестра -
лампада тайного добра.

Дай, Некрасов, уняв мою резвость,
боль иссеченной музы твоей -
у парадных подъездов и рельсов
и в просторах лесов и полей.
Дай твоей неизящности силу.
Дай мне подвиг мучительный твой,
чтоб идти, волоча всю Россию,
как бурлаки идут бечевой.

О, дай мне, Блок, туманность вещую
и два кренящихся крыла,
чтобы, тая загадку вечную,
сквозь тело музыка текла.

Дай, Пастернак, смещенье дней,
смущенье веток,
сращенье запахов, теней
с мученьем века,
чтоб слово, садом бормоча,
цвело и зрело,
чтобы вовек твоя свеча
во мне горела.

Есенин, дай на счастье нежность мне
к березкам и лугам, к зверью и людям
и ко всему другому на земле,
что мы с тобой так беззащитно любим.

Дай, Маяковский, мне
глыбастость,
буйство,
бас,
непримиримость грозную к подонкам,
чтоб смог и я,
сквозь время прорубясь,
сказать о нем
товарищам-потомкам...

1964

[mothlight]

Мое лицо упало на пол,
Я сам рассыпался на части,
Потом куда-то долго капал...
Все говорили - вот несчастье,
Такой красивый был мужчина,
Не лысый, и не бородатый...
И в чем, помилуйте, причина,
Что он укапал весь куда-то?

А я все капал, капал, капал,
И испарялся понемножку,
Потом расположился на пол,
И изморозью на окошко.
И ты пришла, и пальцем теплым,
Так непосредственно и мило
Вдруг вывела на мокрых стеклах
Слова "А я тебя любила"...

Александр Дольский

[Hotice]

Мир привык менять одежду,
Что ни день - уже в другой,
Так что нет различий между
Господином и слугой.
Показал толпе бумагу,
Где печать и вензеля,
И, глядишь, тебя, бродягу,
Все сочли за короля.
Пропустил стаканчик лишку,
Покуражился слегка,
И, глядишь, тебя, трусишку,
Все сочли за смельчака.
Изменил хотя бы просто
Выражение лица,
И, глядишь, тебя, прохвоста,
Все сочли за мудреца.
Но, подняв бокал кларета,
Скажем добрые слова
В адрес тех, кто делал это
Только ради озорства.
Кто, служа перу и кисти,
В мире пестрой мишуры
Не знавал иной корысти,
Кроме радости Игры.
Кто, - блефуя всенародно,
Потешаясь над толпой,
Был порою кем угодно,
Но всегда - самим собой!..

[mothlight]

Вот опять окно,
Где опять не спят.
Может - пьют вино,
Может - так сидят.
Или просто - рук
Не разнимут двое.
В каждом доме, друг,
Есть окно такое.

Не от свеч, от ламп темнота зажглась:
От бессонных глаз!

Крик разлук и встреч -
Ты, окно в ночи!
Может - сотни свеч,
Может - три свечи...
Нет и нет уму
Моему покоя.
И в моем дому
Завелось такое.

Помолись, дружок, за бессонный дом,
За окно с огнем!

М. Цветаева

[Hotice]

Человек начинал говорить
А началом явился испуг
От нечаянно хрустнувшей ветки...
И дремучий немыслимый звук
Шевельнулся тогда в Человеке...
Человек начинал говорить!..
И, не в силах бороться с искусом,
Обнаружил великую прыть
В овладении этим искусством.
Он придумывал тысячи тем,
Упиваясь минутным реваншем.
Говори-и-ть! А о чем и зачем —
Человеку казалось не важным.
Он смолкал по ночам, но и тут,
Что ни утро в поту просыпаясь,
Он пугался безмолвных минут
И ничем не заполненных пауз.
Но однажды случилась беда...
Он влюбился и смолк в восхищеньи..
И к нему снизошла немота
И свершила обряд очищенья...
Он притих, и разгладил чело,
И до боли почувствовал снова
То мгновение, после чего
Станет страшно за первое слово...

[Romko]

И бредилось возвышенными грёзами,
и верилось в причудливый обман,
и счастье виделось
большим и розовым,
прозрачно-невесомым, как туман...
Но налетели жизненные грозы
и размели надуманную блажь,
и оказалось, что пустые грёзы –
сплошной шизофренический мираж.
А жизнь несёт, несёт меня сквозь годы,
бросает на крутые виражи,
и штормовые ветры непогоды
вчистую разгоняют миражи.
И всё-таки ещё живёт романтика,
хоть, сорванная яростью грозы,
былых мечтаний праздничная мантия
уныло стынет в будничной грязи.
Но никуда я от себя не денусь,
по-молодому грежу наяву;
пока живу, на лучшее надеюсь,
пока надеюсь, я ещё живу!
Мечта моя утерянная,
где ж ты?..
Ищу тебя и верю, что найду,
…и лишь когда исчезнут все надежды,
тогда и сам в небытие уйду…

[Romko]

Идут жестокие года –
за сроком срок, –
и жизнь уходит, как вода
в сухой песок…
Таланты были и поклонницы,
и были дерзкие мечты…
А жизнь к закату низко клонится
среди придонной суеты.
Мечусь по замкнутому кругу
в своём кругу –
за сроком срок –
на горе другу,
на смех врагу.
Как будто в роковой окружности
меня злой дух заколдовал…
И больно вспомнить о ненужности
всего что в жизни создавал.
Ни пользы нету, ни вреда
от выстраданных строк…
А жизнь уходит, как вода
в сухой песок.

[mothlight]

* * *
Мело, мело по всей земле
Во все пределы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.

Как летом роем мошкара
Летит на пламя,
Слетались хлопья со двора
К оконной раме.

Метель лепила на стекле
Кружки и стрелы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.

На озаренный потолок
Ложились тени,
Скрещенья рук, скрещенья ног,
Судьбы скрещенья.

И падали два башмачка
Со стуком на пол.
И воск слезами с ночника
На платье капал.

И все терялось в снежной мгле
Седой и белой.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.


Б.Пастернак

[Hotice]

В жизни подвигу мало места,
Но много мест для дурных идей...
Он придумал себе принцессу
И отнес свое сердце ей.
И, конечно, ей лестно было,
Что такого с ума свела,
Но она его не любила,
Не любила - и все дела.

Она держала его на стальном поводке,
Но не ближе известных границ.
Ей совсем был не нужен журавль в руке,
Ей вполне хватало синиц.
И пока он понял, что нечего ждать,
Прошло слишком много лет.
Даже если время вернется вспять -
Все равно, нас там уже нет.

Солнце ниже, длиннее тени,
Тени движутся прямо к нам.
Забывая цветы на сцене,
Мы расходимся по домам.

В этой жизни не много смысла
И в основе, увы, печаль.
И никто не падал с карниза,
И никто не летал по ночам.
И никто даже послан не был -
Ночь, звонок, разговор пустой...
Просто умер ангел и где-то в небе
Стало меньше одной звездой.

[Romko]

Жизнь бьёт ключом,
и нипочём
не предсказать её ударов,
хоть весь поток и заключён
в глухой бетон резервуаров.
Несёт меня круговорот
по угловатым стенам камер…
Пытаюсь вырваться вперёд
и снова – головой об камень!
Кручусь с поверхностной лузгой…
А жизнь долбит, забыв усталость,
до сотрясения мозгов,
коль что-нибудь от них осталось.
И не могу, осоловев,
надеяться и возмущаться…
Жизнь бьёт ключом…
(по голове!)
…ключом от запертого счастья…

[Hotice]

Серый рассвет, серый проспект -
Ночью прошла гроза.
Мокрый асфальт, город продрог со сна.
В серой толпе, сама по себе,
Полуприкрыв глаза,
Снова в метро спешит она.

Тесный перрон, синий вагон,
Желтый подземный свет,
Черный тоннель, поезд летит во тьму...
В сумке на дне, сложен вдвойне,
Смятый заветный билет -
Завтра она идет на концерт к нему.

Ниточка дней все не кончается,
Мы - бусы на ней, мы бьемся, как рыбы в стекло.
Встретиться с ней не получается -
Звезды не ездят в метро.

Ночь, тишина, лопнет струна,
Как натянутый нерв.
Он дома один и снова ночь без сна.
Он всех послал, он так устал
От этих накрашенных стерв,
Он помнит, что где-то в метро - она.

[mothlight]

Три окна
Андрей Макаревич

Я забыл о бурях и о громе,
Мне теперь дороже тишина,
И живу я в старом-старом доме,
Из него выходят три окна.

Первое окно выходит в поле,
В поле наших самых лучших лет,
В этом поле не бывает боли,
И любой вопрос находит свой ответ.

Там и днем и ночью солнце светит,
Летом и зимой цветет земля,
Не взрослея, там играют дети,
И один из них - наверно я.

А окно второе вышло к лесу,
Темный лес поднялся до небес,
И от солнца лес создал завесу,
От вопросов скрыл ответ - лес.

И жизнь идет там по лесным законам,
И я пугался каждого куста,
Проходя по тропкам незнакомым,
В час, когда спускалась темнота.

Третье окно выходит к океану,
Ровным ветром дышит океан,
А за ним диковинные страны,
И никто не видел этих стран.

Словно вечность, океан огромен,
И сильна спокойствием волна,
И когда мне тесно в старом доме -
Я сажусь у третьего окна.

Превратится в воду рек - Снег,
Станет облаком седым - Дым,
Станет домом твой родной Дом,
Из руин воздвигнут вам Храм.

Должен кончиться любой - Бой,
Победит, сомненья нет, - Свет,
Я возьму букет цветов - Слов,
И раздам моим друзьям - ВАМ !!!

[mothlight]

Место, где свет...
Андрей Макаревич

Этот город застрял во вранье,
Как Челюскин во льдах,
Погрузившийся в ад,
И частично восставший из ада.
Наше общее детство прошло
На одних букварях,
От того никому ничего
Объяснять и не надо.
Что же мы всё кричим невпопад
И молчим не про то,
И всё считаем чужое,
И ходим, как пони, по кругу?
Вы не поняли, сэр -
Я совсем не прошусь к вам за стол.
Мне вот только казалось
Нам есть, что поведать друг другу.

Место, где свет,
Было так близко,
Что можно коснуться рукой.
Но кто я такой,
Чтоб оборвать
Хрустальную нить,
Не сохранить.
Прошло столько лет
И нас больше нет
В месте, где свет.

Этот город застрял в межсезонье,
Как рыба в сети.
Стрелки все по нулям
И ни больше, ни меньше.
Мы почти научились смеяться,
Но как не верти,
Что-то стало с глазами
Когда-то загадочных женщин.
Хочешь, я расскажу тебе сказку
Про злую метель,
Про тропический зной,
Про полярную вьюгу.
Вы не поняли, мисс,
Я совсем не прошусь к вам в постель.
Мне вот только казалось
Нам есть, что поведать друг другу.

Место, где свет,
Было так близко,
Что можно коснуться рукой.
Но кто я такой,
Чтоб оборвать
Хрустальную нить,
Не сохранить.
Прошло столько лет
И нас больше нет
В месте, где свет.

Мне никто не указ,
Да и сам я себе не указ,
Доверяю лишь левой руке,
Маршруты рисую.
Ну а тот, кто указ -
Он не больно то помнит про нас,
Да и мы поминаем его в беде или всуе.
Что казалось бы проще,
Вот бог, вот порог.
Что же снова ты смотришь
В пустынное небо с испугом.
Вы не поняли, лорд,
Я отнюдь не прошусь к вам в чертог.
Мне вот только казалось
Нам есть, что поведать друг другу.
Место, где свет,
Было так близко,
Что можно коснуться рукой.
Но кто я такой,
Чтоб оборвать
Хрустальную нить,
Не сохранить.
Прошло столько лет
И нас больше нет
В месте, где свет.

[Hotice]

Нет, нет, я не сюда попал.
Произошла нелепость. Я ошибся.
Случаен и в руке моей бокал,
Случаен и хозяйки взгляд пушистый.

"Станцуем, а? Ты бледен. Плохо спал?"
И чувствую, что никуда не денусь,
Но говорю поспешно: "Я оденусь.
Нет, нет, я не сюда попал..."

А вслед: "Вот до чего вино доводит...
Как не сюда - да именно сюда!
Расстроил всех собою, и доволен.
С тобою просто, Женечка, беда."

В карманы руки зябкие засовываю,
А улицы кругом снежным-снежны.
В такси ныряю. "Шеф, гони! За Соколом
Есть комнатка, там ждать меня должны.

Мне открывает дверь она, но что такое с нею
И что за странный взгляд? "Уж около пяти.
Не мог бы ты прийти еще позднее?
Ну что ж, входи... куда теперь идти."

Расхохочусь, а может быть, расплачусь?
Стишки кропал, а вышло, что пропал.
От глаз я прячусь, зыбко-зыбко пячусь:
"Нет, нет, я не сюда попал!"

И снова ночь, и снова снег,
и чья-то песня наглая.
и чей-то чистый-чистый смех,
и закурить бы надо...

В пурге мелькают пушкинские бесы,
И страшен их насмешливый оскал.
Страшны ларьки, аптеки, и собесы...
Нет, нет, я не сюда попал!

Нет, нет, я не сюда попал!...
Иду, сутуля плечи.
как будто что-то проиграл
и расплатиться нечем...

[Hotice]

Повесть

В окнах, занавешенных сетью мокрой пыли,
Темный профиль женщины наклонился вниз.
Серые прохожие усердно проносили
Груз вечерних сплетен, усталых стертых лиц.

Прямо перед окнами - светлый и упорный -
Каждому прохожему бросал лучи фонарь.
И в дождливой сети - не белой, не черной -
Каждый скрывался - не молод и не стар.

Были как виденья неживой столицы -
Случайно, нечаянно вступающие в луч.
Исчезали спины, возникали лица,
Робкие, покорные унынью низких туч.

И - нежданно резко - раздались проклятья,
Будто рассекая полосу дождя:
С головой открытой - кто-то в красном платье
Поднимал на воздух малое дитя...

Светлый и упорный, луч упал бессменный -
И мгновенно женщина, ночных веселий дочь,
Бешено ударилась головой о стену,
С криком исступленья, уронив ребенка в ночь...

И столпились серые виденья мокрой скуки.
Кто-то громко ахал, качая головой.
А она лежала на спине, раскинув руки,
В грязно-красном платье, на кровавой мостовой.

Но из глаз открытых - взор упорно-дерзкий
Всё искал кого-то в верхних этажах...
И нашел - и встретился в окне у занавески
С взором темной женщины в узорных кружевах.

Встретились и замерли в беззвучном вопле взоры,
И мгновенье длилось... Улица ждала...
Но через мгновенье наверху упали шторы,
А внизу - в глазах открытых - сила умерла...

Умерла - и вновь в дождливой сети тонкой
Зычные, нестройные звучали голоса.
Кто-то поднял на' руки кричащего ребенка
И, крестясь, украдкой утирал глаза...

Но вверху сомнительно молчали стекла окон.
Плотно-белый занавес пустел в сетях дождя.
Кто-то гладил бережно ребенку мокрый локон.
Уходил тихонько. И плакал, уходя.

1905

[mothlight]

Как странно закончилась вечность,
Как тихо поблекли аллеи,
И звезды оплыли как свечки…
Я больше тобой не болею.
И можно все вдумчиво взвесить,
Взглянуть на события трезво,
И вроде бы можно быть вместе,
Но незачем, не-за-чем, НЕЗА…
Глаза – равнодушней и строже, -
И в душах всего quantum satis.
И холод расстаться поможет,
И нет никаких обязательств.
Как просто, немилый, как пусто,
Как грустно, смешно и нелепо,
Постигнув полета искусство,
На землю осыпаться пеплом.
Ты мной уже пережит, прожит,
Прощен и отпущен без боли.
Ты станешь счастливым, быть может,
Но лучше – останься собою.
Я больше тобой не болею,
Не будет назначенной встречи.
Как тихо – поблекли аллеи…

В. Леви

["Чеширский кот"]

ОКТЯБРЬСКАЯ ПЕСНЯ
Чучело перепелки
стоит на каминной полке.
Старые часы, правильно стрекоча,
радуют ввечеру смятые перепонки.
Дерево за окном — пасмурная свеча.

Море четвертый день глухо гудит у дамбы.
Отложи свою книгу, возьми иглу;
штопай мое белье, не зажигая лампы:
от золота волос
светло в углу.
1971

Иосиф Бродский. Назидание.