Любимые стихи

[Hotice]

Мимо домов, мимо рощиц и вод,
мимо людей в отдалении мудром
дачным, прозрачным, сверкающим утром
пара нерадостная бредет.

Плачет она. Он бездумно жесток —
не остановит ее, не утешит,—
не понимает: вдруг — не удержит
этот слезами прибитый цветок!

Слезы бессильны, слезы горьки.
Но каменеет сердце в прозренье.
Перекипают слезы в презренье
к холоду этой сильной руки.

Слезы любви — их надо понять!
Так не стесняются, так не таятся...
О, вековое это тиранство
тех, кто умеет слез не ронять!

Черные слезы. Смытая тушь.
Незащищенные слезы обиды.
Ими печальные знаки отбиты,
знаки начала засухи душ.

Больше тебе слезы ни одной
не отольется этой душою.
...Но будет счастье очень большое
и будет слезный дождь проливной.

Где-то, когда-то и не с тобой...
Смотрит она спокойно и сухо.
День на излете. Тихая скука.
Чисто отмытый взгляд голубой.

[Michelle_]

Погода измениться может,
пока же небу мой привет
за то, что и дождем не мочит,
и снегопада тоже нет,
за то, что не смиренный норов
покуда быть собою рад
и — ни заслуженных наград,
ни незаслуженных укоров...


Римма Казакова ))))))

[Basstet]

ОСЕНЬ

Чем безнадежней, тем утешнее
Пора дождей и увяданья,
Когда распад, уродство внешнее -
Причина нашего страданья.

Тоска, подавленность великая
Людей тиранит, словно пьяниц,
Как если б за углом, пиликая
Стоял со скрипкой оборванец!

Но явлена за всеми бедствами,
За истреблением обличья
Попытка нищенскими средствами
Пронзить и обрести величье.

Во имя беспощадной ясности
И оглушительной свободы
Мы подвергаемся опасности
В определенный час природы.

Когда повальны раздевания
Лесов и, мрак усугубляя,
Идут дожди, до основания
Устройство мира оголяя.

Любови к нам - такое множество,
И времени - такая бездна,
Что только полное ничтожество
Проглотит это безвозмездно.

[Basstet]

Не ходите, женщины, на берег прогуливаться,
Черпать узкой туфелькой золото песка,
Оставайтесь , женщины,
На весенних улицах,
Где на липах плещется листва.
Можно спрятать истину в пестроту осеннюю,
В частоту штакетника, в закоулки фраз...
А на голом береге-сердцу нет спасения,
Взгляду скрыться некуда от глаз.
Берегитесь, женщины,
Эта пена белая
Так и подмывает выкрикнуть:"Твоя!.."
Я ходила на берег,
Гордая и смелая...
Воротилась с берега-не я!

[Hotice]

Сегодня больно наконец,
сегодня наконец-то больно мне!
Но это не разбой, не бойня — нет!
а столкновение сердец.

Я не обижена тобой,
не сожжена и не отвержена
и всю, что мне судьбой отвешена,
беру, благословляя, боль.

О, лишь бы ни слезы из глаз!
Расстаться не хочу ни с капелькой.
Не проливаю боль — накапливаю,—
соединяющую нас.

И жизнь мне многое простит,
коль знаком чувства безобманного,
боля, вкруг пальца безымянного
ее кольцо во тьме блестит.

Как воскрешение и бой,
ее, щемящую, безмерную,
невыносимую, бессмертную,
приемлю лечащую боль.

Она — спасенье и заслон,
и там, где был пробел зияющий,
восходит жгучий луч сияющий,
с землей связуя небосклон.

Боль родилась сегодня вдруг.
Иду, смеясь, в больное, хлопотное,
шального сердца не захлопываю
и не отдергиваю рук.

[qwe72rty]

Я тебе подарю три заветных кольца,
Три заветных желанья для нас загадаю,
Потому что разлуке не видно конца…
Потому что как жить без тебя я не знаю.
Будет первое золотом солнца гореть,
Греть ладошку и в синее небо проситься,
И не надо его ни хранить, ни жалеть –
В нём грустит и о воле мечтает синица!
Ты на пальце его повернуть не забудь,
Брось на снег и три раза скажи – я летаю!
Станешь птицей, и вот, может быть, где-нибудь
Ты увидишь, как я без тебя пропадаю.
А второму хрустальным в ладошке звенеть,
Серебром, от луны отражаясь, искриться,
Его тоже попробуй на пальчик надеть –
И любви моей запах услышит волчица!
И не тропка ко мне поведёт тебя – нить,
По лесам и полям, за рассветной звездою,
Прямо к дому, где мне без тебя больно жить…
Ты царапнешься в дверь…, и я двери открою.
Всё, что прожито раньше – не помни, не верь!
Что бы вслед тебе подло молва ни шептала,
Слышишь - сердце скулит, словно раненый зверь?
Без тебя ему всё и ни в радость, и мало.
Будет третье кольцо – без тоски и разлук
Нашу вечность запомним с тобой поминутно -
В обручальном кольце моих сомкнутых рук
Навсегда тебе станет тепло и уютно.

Сказоч-Ник

[Hotice]

Синяя крона, малиновый ствол, звяканье шишек зеленых.
Где-то по комнатам ветер прошел: там поздравляли влюбленных.
Где-то он старые струны задел - тянется их перекличка...
Вот и январь накатил-налетел, бешенный, как электричка.

Мы в пух и прах наряжали тебя, мы тебе верно служили.
Громко в картонные трубы трубя, словно на подвиг спешили.
Даже поверилось где-то на миг (знать, в простодушьи сердечном):
Женщины той очарованный лик слит с твоим празднеством вечным.

В миг расставания, в час платежа, в день увяданья недели
чем это стала ты нехороша? Что они все, одурели?!
И утонченные как соловьи, гордые, как гренадеры,
что же надежные руки свои прячут твои кавалеры?

Нет бы собраться им - время унять, нет бы им всем - расстараться.
Но начинают колеса стучать: как тяжело расставаться!
Но начинается вновь суета. Время по-своему судит.
И в суете тебя сняли с креста, и воскресенья не будет.

Ель моя, Ель - уходящий олень, зря ты, наверно, старалась:
Женщины той осторожная тень в хвое твоей затерялась!
Ель моя, Ель, словно Спас-на-крови, твой силуэт отдаленный,
будто бы след удивленной любви, вспыхнувшей, неутоленной.

[Romko]

Мы ещё и не живём
И не начали.
Только контуры углём
Обозначили.
Мы как будто бы во сне
Тихо кружимся
И никак проснуться не
Удосужимся.
Нам отпущен воздух весь,
Дни отмерены,
Но как будто кем-то здесь
Мы потеряны.
Нас забыли под дождём -
Мы не пикнули,
Но как будто вечно ждём,
Чтоб окликнули.

[Hotice]

В доме не слышно даже собачьего лая,
И звучит крамолой чириканье попугая.
Капает кран. В окно глядит, не мигая,
Зрачок луны
С внутренней стороны.

Комнату, впавшую в летаргию,
Может озвучить лишь литургия
Спящих. Стекают мысли благие
С потолка
Каплями молока.

Вспоминая тех, кого уже с нами
Нет, весь дом завалить именами
Можно. Друзья становятся снами,
И тогда
В небе гаснет звезда.

Прикрываясь картиной, пятно на обоях
Признает превосходство ее над собою,
Но стене, что несет их обоих,
Все равно,
Шедевр или просто пятно
Занимает площадь ее бетона.

Полумрак. Совсем оглохнув от звона,
Ходики отсчитывают монотонно
То ли дни,
То ли зубчики шестерни.

Александра Фрейдзон

[NorthWind]

Я тебе подарю белый колпак
Приколи на него золотую звезду
Раздобудь себе ночь и зажги в ней маяк
Но смотри не забудь про колпак и звезду
Я тебе подарю белый колпак
Приколи на него серебряный крест
Раздобудь себе холм чтобы видеть с него
Что лежит под тобой что творится окрест
Я тебе подарю белый колпак
Приколи на него бронзовый серп
Поплыви по реке и смотри на него
В отраженьи воды в отраженьи небес
Я тебе подарю белый колпак
Приколи на него осиновый кол
Разыщи страшный клад заключи его в твердь
Чтоб кого-то спасти и накрой колпаком
Разыщи страшный клад заключи его в твердь
Чтоб кого-то спасти и накрой колпаком

И. Сукачев

[Лиса Алиса]

стать собой - значит, выпить бутылку вина
и пуститься в поход по чужим городам
припадать к иссушенным печалью губам
и ловить силуэт в полумраке окна

заводить разговоры в дому нежилом
с дребежжащей софой в паутине пружин
отвечать на клаксоны полночных машин
и пытаться назвать сумасшествие сном

а потом, прислонившись к бетонной стене
через кружево дней вдохновенье цедить
возвращаться в себя - и опять уходить
в пальцах вечность вертеть - и не думать о ней




© Copyright: Уля Каприз

[Hotice]

Я верю в нашу общую звезду,
Хотя давно за нею не следим мы, -
Наш поезд с рельс сходил на всем ходу -
Мы всё же оставались невредимы.

Бил самосвал машину нашу в лоб,
Но знали мы, что ищем и обрящем, -
И мы ни разу не сходили в гроб,
Где нет надежды всем в него сходящим.

Катастрофы, паденья, - но между -
Мы взлетали туда, где тепло, -
Просто ты не теряла надежду,
Мне же - с верою очень везло.

Да и теперь, когда вдвоем летим,
Пускай на ненадежных самолетах, -
Нам гасят свет и создают интим,
Нам и мотор поет на низких нотах.

Бывали "ТУ" и "ИЛы", "ЯКи", "АН", -
Я верил, что в Париже, Барнауле -
Мы сядем, - если ж рухнем в океан -
Двоих не съесть и голубой акуле!

Все мы смертны - и люди смеются :
Не дождутся и вас города!
Я же знал : все кругом разобьются,
Мы ж с тобой - ни за что, никогда!

Мне кажется такое по плечу -
Что смертным не под силу столько прыти :
Что налету тебя я подхвачу -
И вместе мы спланируем в Таити.

И если заболеет кто из нас
Какой-нибудь болезнею смертельной -
Она уйдет, - хоть искрами из глаз,
Хоть стонами и рвотою похмельной.

Пусть в районе Мэзона-Лаффитта
Упадет злополучный "Скайлаб"
И судьба всех обманет - финита, -
Нас она обмануть не смогла б!

1979

[mothlight]

Иван Бунин

Тихой ночью поздний месяц вышел
Из-за черных лип.
Дверь балкона скрипнула,- я слышал
Этот легкий скрип.
В глупой ссоре мы одни не спали,
А для нас, для нас
В темноте аллей цветы дышали
В этот сладкий час.
Нам тогда - тебе шестнадцать было,
Мне семнадцать лет,
Но ты помнишь, как ты отворила
Дверь на лунный свет?
Ты к губам платочек прижимала,
Смокшийся от слез,
Ты, рыдая и дрожа, роняла
Шпильки из волос,
У меня от нежности и боли
Разрывалась грудь...
Если б, друг мой, было в нашей воле
Эту ночь вернуть!

[lasca]

Марина Цветаева

Мне тебя уже не надо,
Милый – и не оттого что
С первой почтой – не писал.

И не оттого что эти
Строки, писанные с грустью,
Будешь разбирать – смеясь.

(Писанные мной одною –
Одному тебе! – впервые! –
Расколдуешь – не один.)

И не оттого что кудри
До щеки коснутся – мастер
Я сама читать вдвоем! –

И не оттого что вместе
- Над неясностью заглавных! –
Вы вздохнете, наклонясь.

И не оттого что дружно
Веки вдруг смежатся – труден
Почерк,- да к тому – стихи!

Нет, дружочек! – Это проще,
Это пуще, чем досада:

Мне тебя уже не надо –
Оттого что – оттого что –
Мне тебя уже не надо!

[mothlight]

Александр Башлачев
Время колокольчиков

Долго шли зноем и морозами,
Все снесли и остались вольными,
Жрали снег с кашею березовой
И росли вровень с колокольнями

Если плач -- не жалели соли мы.
Если пир -- сахарного пряника.
Звонари черными мозолями
Рвали нерв медного динамика.

Но с каждым днем времена меняются.
Купола растеряли золото.
Звонари по миру слоняются.
Колокола сбиты и расколоты.

Что ж теперь ходим круг да около
На своем поле как подпольщики?
Если нам не отлили колокол,
Значит, здесь время колокольчиков.

Ты звени, сердце, под рубашкою.
Второпях врассыпную вороны.
Эй! Выводи коренных с пристяжкою
И рванем на четыре сторны.

Но сколько лет лошади не кованы,
Ни одно колесо не мазано.
Плетки нет. Седла разворованы.
И давно все узлы развязаны.

A на дожде все дороги радугой!
Быть беде. Нынче нам до смеха ли?
Но если есть колокольчик под дугой,
Так, значит, все. Заряжай, поехали!

Загремим, засвистим, защелкаем,
Проберет до костей,до кончиков.
Эй,братва! Чуете печенками
Грозный смех русских колокольчиков?

Век жуем матюги с молитвами.
Век живем, хоть шары нам выколи.
Спим да пьем сутками и литрами.
И не поем. Петь уже отвыкли.

Долго ждем. Все ходили грязные,
От того сделались похожие,
А под дождем оказались разные.
Большинство-то честные, хорошие.

И пусть разбит батюшка Царь-колокол,
Мы пришли с черными гитарами.
Ведь биг-бит, блюз и рок-н-ролл
Околдовали нас первыми ударами.

И в груди искры электричества.
Шапки в снег -- и рваните звонче.
Свистопляс -- славное язычество.
Я люблю время колокольчиков.

[NorthWind]

СЕНТЯБРЬ

Слава тебе, поднебесный
Радостный краткий покой!
Солнечный блеск твой чудесный
С нашей играет рекой,
С рощей играет багряной,
С россыпью ягод в сенях,
Словно бы праздник нагрянул
На златогривых конях!
Радуюсь громкому лаю,
Листьям, корове, грачу,
И ничего не желаю,
И ничего не хочу!
И никому не известно
То, что, с зимой говоря,
В бездне таится небесной
Ветер и грусть октября...

Н. Рубцов

[NorthWind]

ПОРТОВАЯ НОЧЬ

На снегу, как тюлени,
Лежат валуны,
Чайки плещутся в пене
Набежавшей волны.

Порт в ночи затихает,
Все закончили труд,
Огоньками мигает
Их домашний уют...

Вдруг вода загрохочет
У бортов кораблей,
Забурлит, заклокочет,
Как в кипящем котле.

И под шум стоголосый,
Пробуждаясь, опять
Будут жены матросов
Свет в домах зажигать.

Будет снова тревожен
Их полночный уют,
И взволнованно тоже
Дети к окнам прильнут.

Знать, поэтому шквалам,
Нагоняющим жуть,
К заметеленным скалам
Корабли не свернуть.

Н. Рубцов

[Hotice]

Воздух пасмурный влажен и гулок;
Хорошо и не страшно в лесу.
Легкий крест одиноких прогулок
Я покорно опять понесу.

И опять к равнодушной отчизне
Дикой уткой взовьется упрек,--
Я участвую в сумрачной жизни,
Где один к одному одинок!

Выстрел грянул. Над озером сонным
Крылья уток теперь тяжелы.
И двойным бытием отраженным
Одурманены сосен стволы.

Небо тусклое с отсветом странным -
Мировая туманная боль.
О, позволь мне быть также туманным
И тебя не любить мне позволь.

[Исида]

Не с тобой

Я ненавижу, когда по августу
Листья щурятся бахромой.
Пьяно, солоно, как из жалости
Улицы пахнут твоей зимой.
Словно убили и вовсе не больно, но
Голос твой дик и немного груб.
На языке почему-то солоно
От мокроты твоих близких губ.
Лето ластится к подоконнику
Словно не хочется уходить.
Я ненавижу, когда оскоминкой
Ты во мне начинаешь саднить.
Я ненавижу в лице твоем поросль
Что приносит одну лишь боль.

Лето – жизнь моя. Только порознь.
И естественно, не с тобой.

Наталья Озерицкая

[Lerika]

Этой женщины нет.
Ничего ты, как видно, не понял...
Возвращенье к рассвету
Не в правилах этой игры.

Этой женщины нет.
Есть холодное черное поле,
А душа уместилась
На кончике тонкой иглы.

Отделившись от диска,
Проходит по комнате голос...
На двадцатой весне
Приключилась такая беда.

Существует Земля,
Существует пронзительный космос,
Этой женщины нет
И не будет теперь никогда.

Я закрою глаза,
Я пройду по остывшему следу,
Я возьму себя в руки,
Придумаю эти слова.

Бродит голос бездомный
По темному белому свету,
Отделившись от диска
И двери коснувшись едва...

Николай Тарасов - Посвящение Лидии Клемент