Современная поэзия

[Lizeta]

Трижды три

Гобой осени.
Свирель лета. Гонг весны.
Скрип снега… Зима.

РЕзеда, СИ-РЕнь,
МИмоза, чеРЕмуха,
ваСИлек. Споем?

Квадрат — это дом.
Круг — солнце или луна.
А треугольник?


Елена Кацюба

[Алиса Эдуардовна]

А осень, словно рыжая собака,
Оттряхивая шерсти рыжей клочья,
Зализывает раны после драки
И будто отлежаться мирно хочет.

То вдруг затихнет сном случайным,
Потом забеспокоится внезапно
И заскулит протяжно и печально,
Во сне перебирая нервно лапы.

Никак ей не найти себе покоя
Угрюмо бродит, сыпет рыжим в лужи,
И беспокойно ветром стылым воет
О том, что незаслуженно разбужена.

Клубком свернулась на сыром асфальте,
Уткнулась мордой в лапы в позе скорбной,
Как будто говорит - прошу вас, сжальтесь.
Быть может, пожалеет кто-то добрый…

Ольга Онле

[Selena513]

Дай побыть одному, друг.
Почему-то я стал старше.
Мне одежда мала вдруг.
Я не знаю, как жить дальше.

Мне бы снова узнать цель.
А до цели дойти надо.
Мне тебя не забыть, верь.
Я вернусь, но с другим
взглядом.

[qwe72rty]

А я прощаться не умел, да и сейчас не смог,
А я и так не очень смел, а тут и вовсе взмок,
А я, чтоб не сойти с ума, решил закончить сам --
И уходил, и понимал: уже не встретимся...
И уходил, и не хотел, и все смотрел назад --
Не побежать ли в темноте искать твои глаза?
А ты была и не была, и улица темна,
Да только не было там глаз -- была одна спина.
А со спиною говорить не по карману мне,
А то, что не родился крик -- так тут обману нет.
Всю боль кричащую загнал в себя обоймой я,
Да только шла твоя спина, как бронебойная...
Я прошатался по дворам, вернулся к полночи,
А я за чаем до утра кричал о помощи,
И все глядело на меня стекло оконное --
Как уходящая спина твоя, спокойное.
А ты не думай сгоряча, стекло оконное,
А ведь неделю проторчал у телефона я,
А я тот номер отыскал как бы нечаянно
И постепенно привыкал к его молчанию...
А только стрелки у часов бегут-торопятся,
И покатилось колесом перо по прописям,
Давно разбитое перо, давно не годное --
А только встретились в метро через полгода мы.
Там что-то диктор говорил, а люди слушали,
А ты стояла у двери, скучнее скучного,
А ты увидела меня там, у разменного --
Я пятаки себе менял, монеты медные.
А разменял я серебро на грош с полушкою,
И не искал я в том метро чего-то лучшего,
Мы просто встретились в толпе уже в другом году --
И я пошел спиной к тебе, глазами к выходу.
А я пошел, я побежал, а ты была одна,
А на дворе была зима, и было холодно,
А на дворе белым-бело, мело по городу --
И было очень тяжело идти по холоду...

[Исида]

* * *
Вы уже определили, где истина?
Ну а я пока понять не могу.
Каблуками высекаются искорки -
Это я по тротуару бегу.
То опять казню кого-то, то милую.
То по-ангельски, то резко грубя.
От любимого - на службу любимую.
И все время - от себя, от себя...
И зачем он, этот бег, людям нравится?
Остановимся, тогда и поймем.
И зачем он, этот век, вдруг кончается?
Мы с тобою были счастливы в нем.

Григорьева Ольга

[Lizeta]

РЕВНОСТЬ


Тучи как слизни,
мерцание лунных луж,
из черной небесной линзы
выпущен острый луч.

Мы верим и служим
не всем, а кому пришлось,
теперь нашим слабым душам
скажи, будто это ложь.

Ты пахнешь чужим желаньем,
но если мы жить хотим –
зачем казнимся и раним,
и что я могу один?

Георгий Ефремов

[Исида]

* * *
Весна горделивой богиней ходила по земле...
Послушными рабами склоняли головы деревья.
Ручейки, глядя в бездонное небо, всё смеялись...
Над разрушенными гнёздами кружили птицы.

Зелёным дымом наполнился влажный воздух.
В саду сосед потягивал сигарету.
А с неба лёгкие облака шептали мне тёплые слова...
Любимый... Они смотрели на меня цветом твоих глаз.

Дергачева Любовь

[Lizeta]

В КРУГУ ЧУЖИХ ОБЪЯТИЙ


Я рано в сокровищницу проник,
но это и был не я.

Ей не хватало во мне других,
а в них не хватало меня.

Слова – как ножны: они не нужны
пламени и любви,
и наши тела нам были скучны
слишком они свои.

Был удушающий поцелуй,
протиборство ласк,
как будто дымящуюся иглу
кто-то держал у глаз.

Мне лучше, когда она не со мной,
и проще, что я не с ней,
и в этой неверности нашей двойной
всё – явственней и верней.

Истина, как говорят, в вине –
безмерна моя вина,
и пусть после судорог стынут во мне –
он и она.

Как лунная рыба плывет ладонь,
спрашивая: ты жив?

С детства тянуло в чужой огонь.
А мой пусть греет чужих»

Георгий Ефремов

[Исида]

* * *

С берёзками смеялась я,
Под клёнами прощалась я,
Под липами лукавила,
А с лживыми осинами
Судьбу свою оставила.
Даётся юность только раз,
Чтоб наперёд добра скопить:
Кому-то радости напрясть,
Кому-то счастье запрудить!
… И вот пора пришла терять.
На ту же самую межу
Я выхожу теперь опять,
Когда на кладбище хожу.
Молчу я под берёзами,
Под липами, под клёнами…
А выплачусь под горькими
Осинами зелёными.

Дудина Зоя

[Lizeta]

У монитора

в час полнощный

муж-юноша сидит.

В душе тоска, в уме сомненья,

и, сумрачный, он вопрошает Яndex

и другие поисковые системы —

"О, разрешите мне загадку жизни,

мучительно старинную загадку!!"

И Rambler отвечает,

на все вопросы отвечает Rambler!

Проще простого

сlick — и готово:

Вы искали: Смысл жизни,

найдено сайтов: 111 444,

документов: 2 724 010,

новых: 3915.


Тимур Кибиров

[Lizeta]

рубаха ru

собака ru

летят под Баха

туруру

но сердцу хочется согреться

и оттого-то утром рано

тебе из пачки сигаретной

сыграют трубочки органа


Андрей Вознесенский

[Selena513]

Ремесло

Есть ремесло - не засыпать ночами
И в конуре, прокуренной дотла,
Метаться зверем, пожимать плечами
И горбиться скалою у стола.
Потом сорваться. В ночь. В мороз.
Чтоб ветер
Стянул лицо. Чтоб, прошибая лбом
Упорство улиц, здесь, сейчас же встретить
Единственную, нужную любовь.
А днем смеяться. И, не беспокоясь,
Все отшвырнув, как тягостный мешок,
Легко вскочить на отходящий поезд
И радоваться шумно и смешно.
Прильнуть ногами к звездному оконцу,
И быть несчастным от дурацких снов,
И быть счастливым просто так - от солнца
На снежных елях.
Это - ремесло.
И твердо знать, что жить иначе - ересь.
Любить слова. Годами жить без слов.
Быть Моцартом. Убить в себе Сальери.
И стать собой.
И это ремесло.

[Исида]

* * *
Ты напомни,
а то я совсем позабыла,
как была тебе милой...
Ты напомни,
как дни словно снежные хлопья летели
в январской метели,
как мы шли
в обреченность пустынных заснеженных улиц...
И еще расскажи мне,
как мчались часы,
и мгновенья тянулись,
и разлуку трубили нам ветры,
и вьюги мели,
как хотели спастись мы
от темных предчувствий
и как не могли...
А фонарь в переулке скрипел,
и был призрачным свет его медный...
Если помнишь - скажи,
если знаешь - поведай,
почему в твоих нежных глазах
было столько печали?
Почему снеговые мелодии ветра
так скорбно звучали?
Как мы дали погибнуть -
беззвучно,
безгневно,
покорно -
простоволосой,
оборванной
нашей любви беспризорной?..
Подтверди же,
а то до сих пор я никак не поверю
невозможной,
немыслимой,
невозвратимой
потере...

Дымова Лорина

[Исида]

ЗАКЛИНАНИЕ

Не спи
не спи
Пусть тоска обо мне над тобою кружится
как черная птица
И пускай эта ночь бесконечная
ночь безысходная
длится и длится
И пускай ни огня
ни шагов
ни надежды
ни звездочки белой

Лишь тоска обо мне
в тишине
в темноте
за окном
на земле опустелой

И пускай не спастись от нее
ни стихами
ни сном
ни вином
и ни вспыхнувшим светом

Лишь покорно лежать в темноте
стиснув зубы
смотреть в потолок
дожидаясь рассвета

И чтоб день забелел за окном
и нахлынул на сердце твое онемевшее
новой тоскою
чтоб на целой земле никому ты не мог объяснить
что случилось с тобою

Как и я не могу рассказать никому
о тоске
о своей
непосильной...

Дымова Лорина

[Исида]

* * *

Бровей такой же черноты, такого цвета - не было,
Ресниц такой же остроты не только нет, а не было!

Слепящей белизны чела, румянца, столь же алого, -
Красы, сжигающей дотла, - в лучах рассвета не было.

Как будто войско черных рас, чернеет россыпь родинок,
Такого взора черных глаз и на земле-то не было.

Лукавство на челе твоем горит весельем пышущим -
Ничьих сердец таким огнем еще задето не было.

Рубины-губы сладких уст - два рдяных полумесяца,
Вкусивших столь медвяный вкус - я знаю это - не было.

А перлы-зубки так чисты, что блещут краше жемчуга, -
Вовек такой же чистоты у самоцвета не было.

Лишь красоте сиять дано пылающею розою -
Такой красы, как у Барно, еще воспето не было!

Дильшод –Барно

[Лиса Алиса]

Двух влюбленных в саду напугала дешевая бука.
Няня, няня, вернись, посмотри.
Как они целовались! Мимо них пробегала собака
(друг животных поэт
в каждый стих по собаке сует).

Что бы нам почитать? Вот и книжка.
Он людей никогда не любил,
но хотел. И убил, как старушку.
Что бы нам похотеть?

Диктовала судьба,
диктовала стихи о погоде.
Как они целовались? Представьте себе этот чмок:
соль и сахар на кончиках пальцев, и губы
для двенадцати чувств.

Что в уме посвящать эти строки
той, тому, что засохший в бутылке букет...
Растекается мысль, увлекая случайный предмет.
Написать: назначая случайные сроки...
В этом мире случайностей - да!

Вредно лежа читать.
Время, сажа и ртуть.
На балконе висит, закрывая пейзаж, полотенце.
Я смотрел на тебя, как на солнце...
Помнишь, добрая детская шутка, когда
что-нибудь говорят, говорят, а потом:
Отдай мое сердце!

Алексей Денисов

[Basstet]

Размещаю стихотворение про свой родной город. Написал мой земляк Максим Амелин. А подсказала мне Lizeta, спасибо.

Маленький город этот на вид — верблюда
напоминает: стакнутых два горба,
между — ковер базара и цирка блюдо,
проволокой стянутые короба


сонных домишек — не велика поклажа, —
так и стоит на месте тыщу лет,
не выходя за рамки заданного пейзажа,
ибо иного выхода просто нет.


Здесь — и Восток, и Запад, — с какого бока
ни подойди, ни подъедь — гремучая смесь,
спесь дремучая Запада и Востока. —
Я родился здесь, я вырос здесь.

«Две горы, две тюрьмы, посредине — баня».
Курск! обознаться немыслимо — это ты!
Сколько лет, сколько зим! — А твои куряне?
сведомы ль кметы? под трубами ль повиты?


под шеломы ль взлелеяны? — Как там дальше?
Я из другого текста: изнежен, слаб,
извращенец, невозвращенец, фальши
собственных грез и чужих наущений раб.


Я тебя приветствую! Ты мне дорог —
с чем бы таким сравнить, не меля чепухи
и не теряя в бессмысленных разговорах
время? — дорог, как эти мои стихи.

[Basstet]

Качели над Летой

Качели над Летой, качели над Летой,
Над черною Летой - возвратной кометой, -
Два берега взвихрив в единой тоске,
Ты гол как сокол на летучей доске.
Вся жизнь - лишь качели туда и оттуда,
Ладони лежат по краям амплитуды,
И мертвых растение - дикий тюльпан -
Кольцует запястья прочней, чем капкан
Аукайся с теплою жизнью - о где ты?
Но зов твой уносят качели над Летой -
От мокрой листвы, от наитий земных,
От губ, что дарованы только на миг.
От смерти - до жизни, от жизни - до смерти
Над Летой, над Летой погонные метры,
И ветер то в правый, то в левый висок
Швыряет бессолнечный мертвый песок.
Как в Парке культуры, да только страшнее -
Доска ли дрожит или небо над нею,
Тоска ль на качели усаженных дней,
Бесшумный ли плач залетейских теней.
Туда и оттуда - как судьбы плачевны, -
Качели над Летой, над Летой качели,
Как в парке над бездной, где голы скамьи
И только качели летят в забытьи.

[Basstet]

Уже отхлынула заря от крыш златой Тьмутаракани,
И долька лунная в стакане горчит в преддверье сентября.
И по колено в тишине за окнами проходят тени
Над грядкой крохотных растений, над кошкой, плачущей во сне.
Скорее вспомни обо мне!..

Златой чертог далек, далек. Дитя, не видевшее снега,
Следит, как по дороге с неба пыльцу роняет мотылек.
Его неразличимый путь над пестротой земных соцветий
Следить умеют только дети. Скорее обо мне забудь!

Мы будем очень долго жить в ладу с листвой и мотыльками,
Ловить прозрачными руками неудержимой жизни нить,
Полузабытое родство, рожденье снега, вечность мига.
И наша смерть в картине мира не переменит ничего.

[Basstet]

Погода прекрасна, как раз для прогулок,
с прогнозом знаком я всегда наперед, -
вот выйду из дома, свернув в переулок,
который на площадь меня приведет.
Здесь вечером просто скопленье народа -
кто прямо с работы идет в магазин,
кто из магазина опять на работу,
кто хочет, как я, прогуляться один.
На месте свиданий, внизу под часами
мелькают береты, букеты цветов,
влюбленные смотрят на стрелки, хоть сами
давно уже не замечают часов.
Сквозь шепот и ропот и слух покоробив,
раздался над пестрыми шляпками дам
вдруг окрик, подобно взорвавшейся бомбе:
прости, дорогая, я чуть опоздал!
Уходят одни, а другие приходят,
и только одна одиноко стоит,
взгляд грустный ее никого не находит -
она оттого лишь сильнее грустит.
И к ней неуклонно свой шаг направляя,
приближусь, дыханье в груди затая,
и молвлю: я чуть опоздал, дорогая,
простите меня, незнакомка моя!