Дань памяти (9 мая)

[cote d'Ivoire]

— Ну что с того, что я там был?
Я был давно, я всё забыл.
Не помню дней, не помню дат,
Ни тех форсированных рек.

— Я неопознанный солдат,
Я рядовой, я имярек.
Я меткой пули недолёт,
Я лёд кровавый в январе.
Я прочно впаян в этот лёд,
Я в нём, как мушка в янтаре.

— Ну что с того, что я там был?
Я всё избыл, я всё забыл.
Не помню дат, не помню дней,
Названий вспомнить не могу.

— Я топот загнанных коней,
Я хриплый окрик на бегу,
Я миг непрожитого дня,
Я бой на дальнем рубеже,
Я пламя Вечного огня
И пламя гильзы в блиндаже.

— Ну что с того, что я там был,
В том грозном быть или не быть?
Я это всё почти забыл.
Я это всё хочу забыть.

Я не участвую в войне —
Она участвует во мне.
И отблеск Вечного огня
Дрожит на скулах у меня.

Уже меня не исключить
Из этих лет, из той войны,
Уже меня не излечить
От тех снегов, от той зимы.
Вдвоём — и с той землёй, и с той зимой
Уже меня не разлучить,
До тех снегов, где вам уже
Моих следов не различить.
Ну что с того, что я там был?!

Юрий Левитанский.

[Кот в Сапогах]

Сегодня на 411 батарее все прошло хорошо. Ветераны довольны!

Всех с наступающим праздником ! С Днем Победы ! Нашей Великой Победы!!!

[Invasion]

Жуков и Рокоссовский с британским фельдмаршлом Монтгомери на церемонии награждения около Бранденбургских ворот Берлина:

[Замок]

[Замок]

[Invasion]

[minor]

Я имя своё написал на Рейхстаге,
Царапая камень штыком,
Сжигал на параде фашистские флаги,
Был с Жуковым лично знаком.

Писать на стене я законное право
В тяжёлых боях заслужил -
Прошёл Сталинград, Севастополь, Варшаву,
Не раз в штыковую ходил.

Пусть камень холодный запомнит навеки,
Как шрамы от колотых ран, -
Здесь были киргизы, грузины, узбеки,
Таджики и русский Иван.

Пусть помнит об этом и тот, кто захочет
Прийти к нам однажды с мечом
И, если умеет читать между строчек,
Поймёт, что и он обречён.

Затихли давно той войны отголоски,
Но мне очень грустно, увы -
Нацистские лозунги пишут подростки
И свастику в центре Москвы.

Короткая память большого народа
Разорванной в клочья страны
Смертельно больна, и однажды Природа
Сотрёт нас без всякой войны.

[GQ]

[Всевидящее Око]

Великая Победа из тысяч беспримерных подвигов, труда и отчаянного самопожертвования!

[Olivi@]

С Праздником Победы над нацистами!

[Olivi@]

[Invasion]

[victor.odessa]

Ребята, примите мои поздравления и наилучшие пожелания в День Победы. Вечная память погибшим, любовь и уважение живущим.

[coon]

[GQ]

[brassl]

С ДНЕМ ПОБЕДЫ!

[Dema]

67 лет спустя. Пара по-прежнему вместе.



История любви длиною в 63 года: снайпер и медсестра нашли друг друга на войне

Супруги Знояновы рассказали о жизни на фронте и почему наших звали "волками".


Конечно, война принесла много горя, боли и утрат, но жизнь продолжала идти своим чередом, преподнося иногда и редкие подарки. «Не случись тогда всего этого, нас наверняка не забросило бы волею судеб в один город, и мы никогда не встретились бы», — размышляет 86-летняя одесситка Мария Андреевна Зноянова. Вместе со своим супругом, 87-летним Александром Михайловичем, они не так давно отметили бриллиантовую свадьбу и по-прежнему живут душа в душу. Только сейчас они больше, чем когда-либо, нуждаются друг в друге: с возрастом здоровье совсем не то. А год назад Мария Андреевна потеряла зрение, и теперь очень редко выходит на улицу, во всем полагаясь на мужнину поддержку. Несмотря на очень непростые жизненные обстоятельства, даже спустя 63 года совместной жизни Знояновы сумели сохранить уважение и нежные чувства в семье.

Единственное, о чем жалеет семейная пара, что в молодости мало фотографировались — все времени не было. Фотокарточек того времени у них почти не осталось, а вспомнить прошлое с годами становится все труднее, признаются муж с женой. Сейчас пожилая чета занимает скромную «однушку» на Таирова. «Мы переехали в Одессу в 75-м. До этого жили на родине мужа, в Казани. Но после того как потеряли детей (в школьном возрасте трагически погибли двое сыновей супругов), не смогли там оставаться и решили начать все с чистого листа», — со слезами на глазах говорит Мария Зноянова, она до сих пор очень тяжело переживает утрату. Друг друга будущие супруги нашли на войне. С ней связаны очень тяжелые и наиболее трогательные моменты их жизни, о которых они рассказали «Сегодня» накануне праздника великой Победы.

ГОТОВИЛ БОЙЦОВ. Молодого Сашу Зноянова призвали в армию аккурат на Новый год, 1 января 1943-го: в том году парню должно было стукнуть 18. Из Казани его направили под Хабаровск — после перелома в ходе военных действий подразделения советских войск постепенно начали стягивать на границу с Японией. Это, вероятно, и спасло его от гибели, говорит ветеран. На немецком фронте средняя продолжительность жизни красноармейского пехотинца составляла 45 дней, в то время как на Дальневосточном фронте боев не было: с апреля 41-го до апреля 45-го в отношениях с Японией у СССР официально действовал пакт о ненападении.


В «учебке». После выпуска Зноянов (слева) сам готовил бойцов. Фото: из личного архива Зояновых


«После распределения меня послали в учебный батальон, на курсы младших сержантов. По завершении военной подготовки всем присвоили звания и разделили по полкам 255-й дивизии. Мне же за успехи и отличную выправку дали погоны старшего сержанта и оставили в «учебке», — рассказывает ветеран. Сам едва освоив военные азы, Александр был назначен командиром отделения и стал готовить курсантов. «Одного бойца готовили около трех месяцев. Перед нами ставили задачу — сделать из курсанта физически выносливого, сильного бойца. Красноармейцы занимались бегом, прыжками в длину, изучали приемы штыкового боя и фехтования. А затем уезжали на передовую. Мы сами в боях до того не участвовали и слабо представляли себе, что там происходит на самом деле», — вспоминает бывший командир. Александр Зноянов готовил пехоту и успел отдать на войну несколько выпусков. Никого из этих ребят он больше не видел.

ОПЕРАЦИЯ «КЛЕЩИ». Когда наметилась война с Японией, всю дивизию перебросили на оккупированную противником монгольскую границу, рассказывает Александр Михайлович. Там развернулась знаменитая миллионная Квантунская армия, — та самая, которая должна была, по договоренности с Германией, напасть на СССР, но так и не решилась на это. «О планах советского командования, мы, простые бойцы, естественно, не знали. Военные командиры решили окружить «монголов», как мы называли японцев, на территории в 1,5 млн кв. км. Операция называлась «Стратегические клещи». Помню только, что «монголы» очень испугались наших. Как только наша армия вошла на территорию Маньчжурии (северо-восточная китайская провинция, захваченная Японией в 1932 году. — Авт.), они сразу начали убегать. Они называли нас «волками», — смеется Александр Зноянов.



Зноянова. Так выглядела Мария, когда познакомилась с будущим супругом. Фото: из личного архива Зояновых


Ветеран говорит, что советские войска, участвовавшие в Маньчжурской операции, были гораздо лучше подготовлены и значительно превосходили противника в техоснащении. «Против тяжелых танков, реактивной артиллерии и дальнобойных орудий японские войска могли противопоставить лишь ручные пулеметы, мелкокалиберные пушки и легкую технику. Харбин (административный центр китайской провинции Хэйлунцзян) взяли относительно легко. Наш учебный батальон был, можно сказать, резервным, шел позади 198-го маршевого полка, который, собственно, сломил сопротивление противника. Мы, как новички, конечно, рвались в бой, но командир отрезал: пойдете воевать, когда я в бой пойду», — вспоминает ветеран, добавляя, что всех участников операции тогда наградили медалями «За отвагу».

В ЗАСАДЕ. Самым сложным боевым заданием Зноянова было двухнедельное дежурство на сопке. Со снайперской винтовкой и небольшим запасом еды и воды, в одиночку, он провел на высоте без малого 20 дней. Правда, воспользоваться оружием так и не пришлось — наши все время наступали. «Был август. Днем в горах — жара, ночью — холод. Ни высунуться, ни размяться было нельзя, да еще и все время нужно глядеть в оба. У меня было два флажка, зеленый и красный. И я сверху, когда шли наши, подавал ими сигналы об угрозе или отсутствии опасности», — рассказал бывший снайпер.

Свадьба в военной части: ведро спирта и две гармони

Мария Зноянова попала на Дальний Восток на год раньше будущего супруга. В 41-м она, 15-летней девчонкой, пережила в Одессе ужасы войны и оккупации: в первые дни сражений на фронте без вести пропал отец, а семья чуть не погибла под завалами: в дом на Дворянской, где они жили, угодила бомба. Затем Маша стала медсестрой и в конце 41-го попала под Хабаровск, в тот же полк, где служил Александр. Возможно, они не раз встречались, находясь рядом, но не знали друг друга, — во время войны было не до романов, говорит пожилая пара. А познакомились они незадолго до демобилизации старшего сержанта Зноянова.

«Мы с ребятами пошли в кино, а показывали тогда «Подвиг разведчика». Я увидел красивую и бойкую девчонку, а она тогда была с подругой, и подсел рядом... А через год с лишним мы поженились», — вспоминает ветеран. Интересно, что невеста до последнего не догадывалась о предстоящей свадьбе. «Как-то командир полка вызвал меня к себе и начал допрос. Я испугалась, подумала, что не к добру он меня расспрашивает. А потом только узнала, что он принимал решение, позволить ли нам пожениться», — говорит Мария Зноянова. Свадьбу сыграли в военной части. Командование выдало ведро спирта, две гармони и отдало в распоряжение на один вечер казарменную столовую. Солдаты веселились до упаду. Через месяц после женитьбы Зноянова демобилизовали и вместе с молодой супругой отправили восвояси.

[cote d'Ivoire]

[Stirlitz]

Что там в Лузановке сейчас?

[Hotice]

«Поздравляем! — кричим им. — Ура!» Но идут старики молчаливо.
Им не громкая слава нужна, А сердечное наше «спасибо»!