Любимые стихи

[ryda]

БАЛЛАДА О ЛЮБВИ
— Я жить без тебя не могу,
Я с первого дня это понял...
Как будто на полном скаку
Коня вдруг над пропастью поднял.

— И я без тебя не могу.
Я столько ждала! И устала.
Как будто на белом снегу
Гроза мою душу застала.

Сошлись, разминулись пути,
Но он ей звонил отовсюду.
И тихо просил: «Не грусти...»
И тихое слышалось: «Буду...»

Однажды на полном скаку
С коня он свалился на съемках...
— Я жить без тебя не могу,—
Она ему шепчет в потемках.

Он бредил... Но сила любви
Вновь к жизни его возвращала.
И смерть уступила: «Живи!»
И все начиналось сначала.

— Я жить без тебя не могу...—
Он ей улыбался устало,
— А помнишь на белом снегу
Гроза тебя как-то застала?

Прилипли снежинки к виску.
И капли росы на ресницах...
Я жить без тебя не смогу,
И значит, ничто не случится.

Андрей Дементьев

[ryda]

Любовь большую мы несем,
Но я - к тебе, а ты -к другой,
Опалены большим огнем,
Но я -твоим, а ты другой.
Ты слова ждешь, я слова жду,
Я от тебя, ты от другой.
Твой образ вижу я в бреду,
Ты бредишь образом другой.
И что уж тут поделать, раз
Самой судьбе не жалко нас,
Что нас жалеть? Живем любя,
Хоть ты -другую, я -тебя....

Сильва Капутикян

[serg1969]

Снова месяц висит ятаганом,
На ветру догорает лист.
Утром рано из Зурбагана
Корабли отплывают в Лисс.
Кипарисами машет берег.
Шкипер, верящий всем богам,
Совершенно серьезно верит,
Что на свете есть Зурбаган.
И идут паруса на запад,
Через море и через стих,
Чтоб магнолий тяжелых запах
Грустной песенкой донести.
В час, когда догорает рябина,
Кружит по ветру желтый лист,
Мы поднимем бокал за Грина
И тихонько выпьем за Лисс.......

Павел Коган

[Файна]

Только любимые рвут наши души… без спроса…
С насмешкой взирают на трупы разбитых надежд…
Врываются в сердце без страха, лишних вопросов…
И бьют по больному, нащупав последний рубеж.

Только любимые… вывернут нас наизнанку.
На скорости бешеной сбросят в последний момент.
И выкинут прошлое, как и любовь – самозванку…
А ласка - ненужный и самый простой аргумент…

Только с любимыми можно напиться мечтою…
Вести диалоги со звёздами с крыши небес.
Сыграть в «дурака» на желание с чьей-то судьбою,
И вновь оказаться в невидимом мире чудес…


© Copyright: Узнаваемая

[Файна]

Я раскрашу подушку узорами скомканной боли...
И мяукну прохожему (чтобы согрел у огня).
Всё как повод не быть одинокой. Скрываю мозоли
И лечусь от болезни "МНЕ ТАК НЕ ХВАТАЕТ ТЕБЯ".

Безысходность считают сейчас новомодным коктейлем.
Твои губы уже начинают меня называть
Своей самой огромной и самой безумной потерей -
Ненавязчивый повод встречаться со всеми подряд.

Тишина разрывает и дышит мне прямо в затылок,
А безликие мысли не верят в возможность тепла
От кого-то другого. И только заметка "На выход"
Извещает о том, что из нас получилась зола.

Нестерпимо смотреть на завядшие розочки в вазе,
Как подарок от прошлого ("ТОЛЬКО НЕ ДУМАЙ О НЁМ!")
Я поверю в твоё колдовство и теорию сглаза,
И хоть как-то себя успокою холодным дождем...

Я была осторожна - свои отпечатки на теле
Удалила желанием выжить тебя из себя.
Мои силы иссякли... И нервы уже на пределе -
НЕ МОГУ ИЗЛЕЧИТЬСЯ. МНЕ ТАК НЕ ХВАТАЕТ ТЕБЯ!


© Copyright: Узнаваемая

[Файна]

Листаю тебя… не зная, что скоро наступит осень
В твоих разноцветных «да» с запахом свежей ванили…
Ты ведь меня дождёшься в конце переулка? Просрочен
Ответ на твои поцелуи… полоска из пыли…
Колю в себя дозы желанья вновь оказаться в Ницце,
Держа твою руку… А ночью пишу телеграммы
Своей аккуратной грусти /боясь опять оступиться…/
В меня твоя сладкая нежность ложится пластами,
Рискуя остаться на ночь в моём дыхании… Встречей
Блокируешь мысли… Толкая в свои обещанья,
Ты рвёшь чужие запреты… Становится даже тесно…
Становится слишком жарко…. Я за твоё вниманье
Убью все свои капризы /находишься рядом… близко/…
Инъекции ласки /руками… губами… под кожу/…
Стремясь не задеть аорту… и в чувства добавив виски…
Мне нравится быть твоей...
До крика...
мурашек...
дрожи...


© Copyright: Узнаваемая

[Файна]

Беспомощно шлю телеграммы коротким гудкам...
И слушаю песню, что мы по утрам включали.
Ты грубой ошибкой вписался в тетрадь... По губам
Слеза ручейком стекает, рождая "далее....."

Со злостью бросаю в стену слепки твоих шагов,
Ужасные снимки своих немых ожиданий!
Ведь, если бы только ты знал о важности наших слов,
О всей моей боли, когда ты ушёл без прощаний!!!

О письмах смешных оправданий "Он же не мог.............!",
О ссорах ночами с бесчувственным монитором..!
Забрав мою веру, ты дал сожаленье в залог,
А сам предпочёл молчание всем разговорам!

Над выходом будет табличка "Вернуться назад!"
Закрыть бы глаза - оказаться с тобою рядом...
В стране придуманных мною "бы" срываюсь на мат -
Какой-то пустой мешок я называла кладом!!!


© Copyright: Узнаваемая

[Файна]

Я пройдусь по канату - нервам -
Независима дикая кошка!
«Я сдаюсь!» - признаёшься первым –
У подъезда стоит неотложка…
Разрывая нужные «может» -
Затянула на прошлом верёвку.
Обезврежено «очень сложно»!
Надоевшее «больно» – уловка!
И капризы – косточкой в горле -
Оставляю ожоги – на память!
Моя нежность хранится в морге –
Ты попробуй (хоть как-нибудь!) ранить!!!
А реальность – на шее камнем:
Твоя вера разломана - ветки!
Закопай во дворе желанья –
Возвратишь свои нервные клетки!
Я пройдусь по канату – нервам –
Из тюрьмы убежавшая кошка!
Возродил строптивую стерву –
Вот и ешь равнодушие ложкой!


© Copyright: Узнаваемая

[Файна]

Напрасно искала любовь в эпизодах
Случайных романов, нелепых побед…
В надеждой прокуренных камерах
Страха у каждого свой похоронен скелет…
А в памятке «Как же тебя переделать?»
Полно опечаток, сомнительный бред.
И крупными буквами «ВСЁ НАДОЕЛО!» -
Оставленный мною на памяти след...
Напрасно учиться… чужие ошибки –
Как повод проверить,а после - признать…
Я шлю из тюрьмы из обоев открытки
Для счастья, которого мне не догнать…


© Copyright: Узнаваемая

[ТаняС]

...Когда ты мне ответишь, я уже позабуду вопрос
хотя думалось раньше, что он в меня намертво врос
желтым ногтем, мешая прицельной ходьбе
от меня не спросившей к безответной тебе

все непрошенно, спросишь - и падает спрос на слова
безответственность делится в этом молчаньи на два
умножаются сущности глухонемой пустоты -
и спрошу я уже не тебя, и ответишь не ты...
*

Олеся Первушина

[svyatodan]

Сто раз решал он о любви своей
Сказать ей твердо. Все как на духу!
Но всякий раз, едва встречался с ней,
Краснел и нес сплошную чепуху!

Хотел сказать решительное слово,
Но, как на грех, мучительно мычал.
Невесть зачем цитировал Толстого
Или вдруг просто каменно молчал.

Вконец растратив мужество свое,
Шагал домой, подавлен и потерян.
И только с фотографией ее
Он был красноречив и откровенен.

Перед простым любительским портретом
Он смелым был, он был самим собой.
Он поверял ей думы и секреты,
Те, что не смел открыть перед живой.

В спортивной белой блузке возле сетки,
Прядь придержав рукой от ветерка,
Она стояла с теннисной ракеткой
И, улыбаясь, щурилась слегка.

А он смотрел, не в силах оторваться,
Шепча ей кучу самых нежных слов.
Потом вздыхал:- Тебе бы все смеяться,
А я тут пропадай через любовь!

Она была повсюду, как на грех:
Глаза... И смех - надменный и пьянящий...
Он и во сне все слышал этот смех.
И клял себя за трусость даже спящий.

Но час настал. Высокий, гордый час!
Когда решил он, что скорей умрет,
Чем будет тряпкой. И на этот раз
Без ясного ответа не уйдет!

Средь городского шумного движенья
Он шел вперед походкою бойца.
Чтоб победить иль проиграть сраженье,
Но ни за что не дрогнуть до конца!

Однако то ли в чем-то просчитался,
То ли споткнулся где-то на ходу,
Но вновь краснел, и снова заикался,
И снова нес сплошную ерунду.

- Ну вот и все! - Он вышел на бульвар,
Достал портрет любимой машинально,
Сел на скамейку и сказал печально:
- Вот и погиб "решительный удар"!

........

[ТаняС]

Я сложил свои рукописи.
Я покинул дом.

С чемоданом легче идти бегом.

Я бежал по распахнутым улицам века
с лицом человека
спешащего ниоткуда из никуда.

В белом канале стояли суда
летней флотилии –
их захватили и
обживали бездомные псы.

Баржи борт к борту покачивались, как весы.

Псы
пробегали по сходням, лежали на палубах, спали в каютах,
чутко прислушиваясь, как поют их
недруги, те, что ночами серы,
фосфоресцируя в запахе серы.

По ночам в подворотнях орудуют чайки,
и в кульках из вчерашних газет
шебаршат и ютятся печальные стайки
новостей, превращенных в крысят.

Это полночь пробила, и мост над Невой
поднялся – и отрезал от жизни былой.

Город встал предо мной лицевою стеной
полустен-полулиц.
Слышу в кроне кленовой изменчивый скрип половиц:
это ворон ученый не спит до рассвета и бродит то влево, то вправо –
все внизу для него суета и забава.

На помойках свистит голытьба: воробье, голубье.
Бьется сердце, как бьется тряпье
на балконной веревке –
и неловки
эти сбивы, рывки, чтоб вот так, задыхаясь, хватаясь руками за грудь и хватая сухими губами белесую муть кислорода,
бежать под полуночный вспорх воробья.

Это я примеряюсь дышать без тебя.

Кем еще не воспеты
железная поступь, лихая осанка, геройская поза?
На казенном белье площадей прорастают хоз. меты
метемпсихоза.
Мрамор гривы, и бронза копыт, и чугун обнаженного горла
въелись в ткань, как чернильные цифры, чтоб их бесконечная стирка не стерла.
Совы вжались в фасады.
Их огромные очи склевали закаты,
что ни вечер пустые глазницы слепя.

Это я примеряюсь глядеть без тебя.

Так куда же мне дальше, в какие края?
Ходит рыба кругами, как память моя.
Лебедь спит, по пригорку к воде соскользнув.
Словно боль, под крылом успокоился клюв.
Тихий селезень к утке прижался бочком.
Кенарь в клетке сидит с канарейкой молчком.
Дрозд умолк до утра
и синица молчит.
Кто же в этой листве так беззвучно кричит,
от ночного молчанья на шаг отступя?

Это я примеряюсь любить без тебя.

Так куда же мне дальше – белой ночью так близок рассвет.
Зоопарк за тюремной стеною вздыхает во сне – и в ответ
теплым брюхом река гулко шлепает по песку
и штампует, штампует тоску.

Чьи-то морды из окон торчат, и свисают на нитках слепые глаза, и зрачки разлетелись картечью.
Вошь и гнида под мухой идут мне навстречу.
И плетут комары с пауками июньские козни.
Жук, чем ярче блестит, тем навозней.

Что за говор в округе – то азбука Морзе цикад, то сигнальная феня хвостов,
то ночной воровской пересвист разудалых птенцов из кустов,
и в пространстве глухом возникает немой, бесполезные пальцы свои теребя.

Это я примеряюсь, пытаюсь, учусь умирать без тебя.

Мои зоотечественники!
Исчадья и монстры!
Поглядите, как пестрой
бабочкой мост распрямляет крыло за крылом,
и уходит по водам
чуть заметная тень, за которой мы вскоре пойдем
по низинам земным и по горним высотам.

Кстати, что там,
что там у солнца с горлом?



Михаил Яснов перевод
Гийом Аполлинер

[Hotice]

Ночь, одержимая белизной
кожи. От ветреной резеды,
ставень царапающей, до резной,
мелко вздрагивающей звезды,
ночь, всеми фибрами трепеща
как насекомое, льнет, черна,
к лампе, чья выпуклость горяча,
хотя абсолютно отключена.
Спи. Во все двадцать пять свечей,
добыча сонной белиберды,
сумевшая не растерять лучей,
преломившихся о твои черты,
ты тускло светишься изнутри,
покуда, губами припав к плечу,
я, точно книгу читая при
тебе, сезам по складам шепчу.

Иосиф Бродский

[serg1969]

Не надо скидок. Это пустяки -
Не нас уносит, это мы уносим
С собою всё,
И только на пески
Каскад тоски обрушивает осень.
Сожмись в комок и сразу постарей,
И вырви сердце - за вороньим граем -
В тоску перекосившихся окраин,
В осеннюю усталость пустырей.
Мучительная нежность наших дней
Ударит в грудь, застрянет в горле комом.
Мне о тебе молчать ещё трудней,
Чем расплескать тебя полузнакомым.
И память жжёт,
И я схожу с ума -
Как целовала. Что и где сказала.
Моя любовь!
Одни, одни вокзалы.
Один туман - и мост через туман.
Но будет день: все встанут на носки,
Чтобы взглянуть в глаза нам в одночасье,
И не понять - откуда столько счастья?!
Откуда столько солнца в эту осень?
Не надо скидок. Это мы уносим
С собою всё.
А ветер - пустяки.....

1939г. Борис Смоленский

P.S. Это "пронзительное стихотворение" Бориса Смоленского уже "постил" Romko...меня поразило, что он написал это стихотворение в 18 лет!
А в 20 - погиб на войне.... Захотелось открыть его еще раз для всех!
Светлая ему память!!!

[blagoroden_don]

Мы долго на закат смотрели
В огне роскошном.
Когда ты,счастье,в самом деле
Вот так сверкнешь нам?

В каких ты скрыто окоемах:
Под купол синий
Полет прямых и невесомых
Свободных линий?

Наряд ли ты,что надеваем
Лишь раз в полгода?
Минута любованья маем?
Мечта народа?

О дни,летящие без счета!
Пришел -и прожит.
Вот мы летим,и миг полета
Вражду ничтожит.

А время помнит каждый промах
И мстит влюбленным-
Не в этом ли цветы черемух
Клянутся кленам?

Где счастье? Где,скажи на милость,
Его хоть милость?
оно ушло.Оно забылось.
Оно -осталось.

Перевод Н.Мальцевой

[blagoroden_don]

Что за зелень,
Что за краски!
В поле просинь озерца,
Я, пожалуй, принц из сказки,
Ждущий доброго конца.

Знаю, сказка не обманет.
Принцем быть -
Приятный труд
В синем небе –ни следа нет:
В сказках ливни не идут.

Люди через ряд столетий
Веру в сказку пронесли:
Все прекрасней жизнь на свете,
Все счастливей короли.

Пусть бы синей-синей высью
Проплывали времена,
Не скакать бы принцам рысью,
Не влезать бы в стремена…

До конца, до эпилога
Сказка –счастье, сказка-тишь…
Я пожил бы в ней немного,
Только ты не разрешишь.

Перевод Н.Мальцевой

[blagoroden_don]

Мы так спокойны (ибо нет сомнений…).
Мы веселы (можно ли ставить в вину?)
О чем мы думаем ночью осенней,
У себя в дому отходя ко сну?

Ливень стекла черные орошает,
Заливает пейзаж, окрашенный тьмой.
Нам снится сон, и нас утешает
Приснившийся мир-иной, немой.

Этот мир судьбу –ибо совесть дремлет-
За ночь перевернет не раз.
Кажется, близким зарницам внемлет
Темная глубь заснувших глаз.

Мы видим сон: в нем немало смеха,
И слова не ранят нас тяжело.
Еженощный сон, терпеливое эхо-
Учит помнить добро,
Позабывшее зло.

Мы не знаем- от сна больший ли прок нам,
Мы счастливы, счастливы до восхода.
«Дожди ручьями лились по окнам,
Была непогода…»

Перевод Н.Мальцевой

[blagoroden_don]

Жесты, слова ли- нет, жребий иной
Выпал, и в дыме не спрятаться горю.
Ты одиночество делишь со мной.
Только с тобою не спорю.

Жить без души- таково бытие,
Мне отведенное (сердце, не выдай).
Так и живу, чтобы сердце мое
Не отзывалось обидой.

Я не из тех, кто кидается в крик,
Лишь бы душа у прохожего сжалась.
Я не из тех.
И меня ни на миг
Не подкупает продажная жалость.

Вижу свой путь я, хоть и темно.
Нет для меня ни падений, ни взлетов,
Я- механизм, что, как видишь ,давно
Остановился, свое отработав.

Жизнь, будто сумрак осенний, скользит.
Общих деяний на каждого хватит.
Бедный статист, береги реквизит:
Кто не скал- ничего не утратит.

Лишь сигаретка порадует нас.
Дым голубой- словно счастья обломок.
Вот и финал. И окурок погас
Средь наступивших потемок.

Перевод Н.Мальцевой

[NorthWind]

Сошлись чертовки на перекрёстке,
На перекрёстке трёх дорог
Сошлись к полночи, и месяц жёсткий
Висел вверху, кривя свой рог.

Ну, как добыча? Сюда, сестрицы!
Мешки тугие, - вот прорвёт!
С единой бровью и с ликом птицы, -
Выходит старшая вперёд.

И запищала, заговорила,
Разинув клюв и супя бровь:
«Да что ж, не плохо! Ведь я стащила
У двух любовников - любовь.

Сидят, целуясь.. А я, украдкой,
Как подкачусь, да сразу - хвать!
Небось, друг друга теперь не сладко
Им обнимать да целовать!

А вы, сестрица?» - «Я знаю меру,
Мне лишь была б полна сума.
Я у пророка украла веру, -
И он тотчас сошёл с ума.

Он этой верой махал, как флагом,
Кричал, кричал... Постой же, друг!
К нему подкралась я тихим шагом -
Да флаг и вышибла из рук!»

Хохочет третья: «Вот это средство!
И мой денёчек не был плох:
Я у ребёнка украла детство,
Он сразу сник. Потом издох».

Смеясь, к четвёртой пристали: ну же,
А ты явилась с чем, скажи?
Мешки тугие, всех наших туже...
Скорей верёвку развяжи!

Чертовка мнётся, чертовке стыдно...
Сама худая, без лица.
«Хоть я безлика, а всё ж обидно:
Я обокрала - мудреца.

Жирна добыча, да в жире ль дело!
Я с мудрецом сошлась на грех.
Едва я мудрость стащить успела, -
Он тотчас стал счастливей всех!

Смеётся, пляшет... Ну, словом, худо.
Назад давала - не берёт.
«Спасибо, ладно! И вон отсюда!»
Пришлось уйти... Ещё убьёт!

Конца не вижу я испытанью!
Мешок тяжёл, битком набит!
Куда деваться мне с этой дрянью?
Хотела выпустить - сидит».

Чертовки взвыли: наворожила!
Не людям быть счастливей нас!
Вот угодила, хоть и без рыла!
Тащи назад! Тащи сейчас!

«Несите сами! Я понесла бы,
Да если люди не берут!»
И разодрались четыре бабы:
Сестру безликую дерут.

Смеялся месяц... И от соблазна
Сокрыл за тучи острый рог.
Дрались... А мудрость лежала праздно
На перекрёстке трёх дорог.

З. Гиппиус.

[Hotice]

За то, что я руки твои не сумел удержать,
За то, что я предал соленые нежные губы,
Я должен рассвета в дремучем Акрополе ждать.
Как я ненавижу пахучие, древние срубы!

Ахейские мужи во тьме снаряжают коня,
Зубчатыми пилами в стены вгрызаются крепко,
Никак не уляжется крови сухая возня,
И нет для тебя ни названья, ни звука, ни слепка.

Как мог я подумать, что ты возвратишься, как смел?
Зачем преждевременно я от тебя оторвался?
Еще не рассеялся мрак и петух не пропел,
Еще в древесину горячий топор не врезался.

Прозрачной слезой на стенах проступила смола,
И чувствует город свои деревянные ребра,
Но хлынула к лестницам кровь и на приступ пошла,
И трижды приснился мужам соблазнительный образ.

Где милая Троя? Где царский, где девичий дом?
Он будет разрушен, высокий Приамов скворешник.
И падают стрелы сухим деревянным дождем,
И стрелы другие растут на земле, как орешник.

Последней звезды безболезненно гаснет укол,
И серою ласточкой утро в окно постучится,
И медленный день, как в соломе проснувшийся вол,
На стогнах, шершавых от долгого сна, шевелится.

Осип Мандельштам