Цитата из книги

[kj]

Пароход подошел,
завыл, погудел -
и скован,
как каторжник беглый.

На палубе
700 человек людей,
остальные -
негры.


В.В.Маяковский

[Турист]

Перед тем, как отбыть из Нежина, он попрощался со своими тварищами и преподавателями и с облегчением взобрался в повозку, присланную матерью. На этот раз, полагал он, впереди его ожидают каникулы, которые продлятся всю жизнь.
Анри Труайя "Николай Гоголь"

[Squee]

Озирая котел, в котором ты сам не варишься, презирая клятвы, которые мы даем, - не тверди мне, агностик, что ты во всем сомневаешься. Или нет, тверди - добавляя: "во всем твоем". Ибо есть твое - вопреки утвержденью строгому, что любая вера тобою остранена. Есть твое, и мне даже страшно глядеть в ту сторону - до того скупа и безводна та сторона. Где уж мне до упорства черствого, каменистого, хоть надень я мундир и ремнями перетянись. Есть твое, и в него ты веришь настолько истово, что любой аскет пред тобою релятивист. Ход туда мне закрыт. Дрожа, наблюдаю издали: кабала словес, ползучая каббала, лабиринты, пески, а меж ними такие идолы, что игрушками кажутся все мои купола.

Не тверди, обнимаясь с тартусцами и с венцами, рассыпая мелкие искры, как метеор, - что с таких, как я, начинаются все Освенцимы, ибо всякая твердая вера - уже террор. Как я знаю всю твою зыбкость, перетекание, разрушенье границ - соблазн его так влекущ! Есть твоя вертикаль, и она еще вертикальнее, но скрывает ее туман, оплетает плющ. Я боюсь плюща - хоть растенье, в общем, красивейшее. Так узорчат лист, так слаба курчавая плеть - но за слабостью этой темнеет такая силища, что и дубу, и грабу опасно туда смотреть.

Но хоть все пески, всю пустыню словами вымости, завали цветами, чей многоцветен пир, - не тверди, не пой мне о щедрой твоей терпимости и о том, как в сравнении с нею я нетерпим! О, ты терпишь всех, как большая белая бестия - унтерменша в коросте, прикованного к ярму. Я терплю этот мир иначе - как терпят бедствие. Извини, что я иногда нетерпим к нему.

Я не все говорю, не всему раздаю названия, вообще не стремлюсь заглядывать за края - ибо есть зазор спасительного незнания, что тебе и мне оставляет вера моя. В небесах случаются краски, которых в мире нет, - немучительная любовь и нестыдный стыд. Твой пустынный Бог никогда меня не помилует - мой цветущий тебя простит и меня простит.

© Дмитрий Быков.

[Гламура]

"— Глупо тратить всю свою жизнь на один единственный путь, особенно, если у него нет сердца.
— Но как узнать, дон Хуан, имеет ли путь сердце?
— Прежде, чем ты решишься на этот путь, просто спроси себя: имеет ли он сердце? Если ответ будет — нет, значит так оно и есть, и надо искать другой путь.
— Но как я смогу наверняка узнать, имеет ли путь сердце?
— Это может любой. Беда в том, что никто не задает себе этот вопрос; обычно человек слишком поздно понимает, что выбрал путь без сердца, когда уже стоит на краю гибели. В этой точке лишь очень немногие могут остановить свою устремленность и отойти.
— Как правильно задать себе этот вопрос?
— Просто задай его.
— Я имею в виду, есть ли какой-нибудь специальный метод для того, чтобы я не солгал самому себе и не поверил бы в то, что ответ «да», тогда как в действительности он «нет».
— Но зачем ты будешь себе лгать?
— Может быть, потому, что в этот момент путь будет казаться приятным и радостным.
— Это чепуха! Путь без сердца никогда не бывает радостным. Приходится тяжело работать даже для того, чтобы ступить на него. Напротив, путь, у которого есть сердце, всегда легкий; чтобы его полюбить, не нужно особых усилий".

(Карлос Кастанеда "Учение дона Хуана")

[BukinistKa]

"...Таким образом ни тебя,ни меня уже не будет в живых к тому времени,когда читатель развернет эту книгу. Но покуда у меня кровь играет в пишущей руке,ты остаешься столь же неотъемлимой,как я,частью благословенной материи мира,и я в состоянии сносится с тобой,хотя я в Нью-Йорке,а ты в Аляске. Будь верна своему Дику. Не давай другим мужчинам прикасаться к тебе. Не разговаривай с чужими. Надеюсь,что ты будешь любить своего ребеночка. Надеюсь,что он будет мальчик. Надеюсь,что муж твой будет всегда хорошо с тобой обходится,ибо в противном случае мой призрак его настигнет,как черный дым,как обезумелый колосс,и растащит его на части,нерв за нервом. И не жалей К.К. Пришлось выбирать между ним и Г.Г., и хотелось дать Г.Г. продержаться месяца на два дольше,чтобы он смог заставить тебя жить в сознании будущих поколений. Говорю я о турах и ангелах,о тайне прочных пигментов,о предсказании в сонете,о спасении в искусстве. И это- единственное бессмертие,которое мы можем с тобой разделить, моя Лолита."

Владимир Владимирович Набоков.

[MashaRock]

Брэйн Даун "Код Онегина":

— Вот вы все такие, интеллигенция, все! Потому народ вас и не любит. Сидите по кухням и бормочете: то вам не так и это не эдак… по телевизору вам не то показывают… а как дойдет до дела — так сразу «ах, все равно в этой стране ничего не получится» и — в кусты…

- Белкин, неужели тебя совсем не вдохновляет миссия спасителя России?!
— Абсолютно не вдохновляет… Ее уж лет восемьсот без передыху все спасают, спасают друг от дружки, а она все в кризисе да в кризисе. Уж лучше б спасатели ее оставили в покое, бедную… Почему-то Швейцарию никто ни от кого не спасает…

[Squee]

Я понимаю, что это офтопик и место этому сообщению скорее в "хуморе", но все же к "литературе" он, ИМХО, тоже имеет не меньшее отношение.
Перечитываю Клавела Джеймса, "Сегун". По ходу чтения возникли некоторые вопросы/непонятки и я решил погуглить. И, что называется, нагуглил.
Итак, встречайте: "Сегун", глава вторая, перевод тырнетский:

- Да, но это будет мелкотравчатая битва, госпожа, и единственный будет всегда сокрушен, и его земли поделят победители, которые следом назначат пятого регента, и через какое -то времячко единственный сызнова будет супротив четверых, и опять одного поборят, и его земли конфискуют - все как Тайхо распределял. Моя единая проблема - постановить, кто будет этим одним на этот раз - Ишидо или Торанага. - Им будет Торанага. Наши спонсоры Webmoney MT: обменный пункт webmoney - удобно и выгодно!.
- Почему? Для чтения - ZonaVip - золотые и прямые номера Билайн и многое другое..
- Остальные сверх меры боятся его, потому что ведают, что он хочет быть сегуном, хотя очень отказывается это. Уникальное решение - автоматы abb купить Москва.
Сегун бьл чрезмерный ранг, которого мог достичь немудреный смертный в Японии. Сегун значит Высший Военный Диктатор. Два дайме в то же время не могут таскать этот титул. И только его императорское высочество, правящий император, отличный отпрыск неба, который живет в уединении с императорскими семьями в Киото, может вручить этот титул. Нашел тут однажды уникальные феньки - Автосалоны Евро-Моторс Пулково - дилер Ford в СПб.
С назначением сегун получает абсолютную верх: императорскую знак и мандат. Сегун дирижирует от имени императора. Вся политическая элита идет от императора, потому что он случается прямо от богов. Всякий дайме, который противостоит сегуну, автоматически является мятежником, противником трона, парией, и его земли конфискуются. Отличное местечко аденома лечение аденома предстательной железы аденома простаты лечение -www.receptspb.ru.

Ну и так далее...
Больше цицировать я не в состоянии. И так чуть не помер.

[Hearty women]

Письмо первое

Она говорит: «Мужской характер столь отличен от женского, что самый обыкновенный мужчина кажется неопытной женщине чудищем, упавшим с другой планеты. Для всякой женщины тот, кого она любит, представляет трудноразрешимую задачу. Женщина смышленая или хотя бы рассудительная стремится справиться с ней, принимая в расчет то, что дано. Она говорит себе: «Он таков, каков есть, этим он мне и интересен, но, если уж я люблю его, надо как-то приноровиться к нему». Женщина требовательная и пылкая отказывается принимать исходные данные, иначе говоря, черты физического и нравственного облика ее мужа или любовника; она наивно думает, что ей удастся его переделать.
Вместо того чтобы решить раз и навсегда: «Он таков от природы; как сделать его счастливым?», эта властная особа думает: «Как переделать его, чтобы он сделал счастливой меня?» Раз уж она его любит, ей хочется, чтобы он был безукоризненным, похожим на тот идеал, что навеян ей чтением книг и грезами. Она его донимает, порицает, изводит, ставит ему в укор слова и поступки, которые с улыбкой снесла бы от всякого иного.
Недоумевающим она ответит, что такое поведение с ее стороны уже само по себе доказывает силу ее чувств, что если она и впрямь более терпима к другим, то это скорее от безразличия, чем от снисходительности. Ей кажется естественным, что, решив быть верной одному мужчине, она хочет, чтобы он по крайней мере отвечал ее вкусам. В конечном счете она, по ее мнению, перевоспитывает его для его же блага, и с тех пор, как она за него принялась, он уже во многом изменился к лучшему... Все это так, но, на беду, люди, как правило, вовсе не желают «меняться к лучшему», да и нельзя лепить человеческие характеры, как лепят бюсты из глины.
Мужчина — и даже юноша — сформировался под влиянием на¬следственности, семьи, воспитания, у него уже есть за плечами опре¬деленный опыт. Сложился его физический облик; укоренились при¬вычки; определились вкусы. Пожалуй, еще возможно— и то не сразу — исправить известные его слабости, если делать это с величайшей осмотрительностью, мягкостью и осторожностью, умасливая его комплиментами, подобно тому как ваятель увлажняет затвердевающую под его пальцами глину. Но прямая и запальчивая критика вынуждает мужчину защищаться. Любовь, которая .должна слу¬жить надежным пристанищем, оказывается усеянной шипами угроз и наказов. Сначала, если он очень влюблен, мужчина смирится с принуждением, попытается стать лучше; однако потом его подлин¬ная натура возьмет верх, и он проклянет ту, которая ломает его; любовь ослабеет и умрет; быть может, он даже станет всем сердцем ненавидеть ту, что похитила у него самое дорогое сокровище — былую веру в самого себя. Так по вине слишком разборчивых женщин между супругами рождается скрытая злоба...»
Тут я прервал ее:
— Не слишком ли вы строги к женщинам? Вы говорите только об их заблуждениях. Неужели вы думаете, что мужчина охотнее принимает исходные данные и признает в той, кого любит, натуру законченную и достойную уважения?
— Милый друг,— говорит она,— если и существуют еще на свете безрассудные женщины, требующие, чтобы мужчина не был ни эгоистом, ни увальнем, ни слепцом, ни педантом, согласимся, что их дело безнадежно.
Прощайте.

[Hearty women]

Письмо второе

«Недостаточно принимать людей такими, каковы они есть; надо желать их такими — вот суть подлинной любви». Высказывание это принадлежит Алену; он преподает нам весьма поучительный урок. Есть много смиренных и безрадостных женщин. Они прини¬мают мужа и детей такими, «какие они есть», но при этом не обхо¬дятся без жалоб на них. «Не везет мне,— говорят они,— я могла бы выйти замуж за более удачливого или умного человека, который добился бы большего. У меня бы могли быть более способные и ласковые дети. Я знаю, что не в моих силах переделать их; я принимаю то, что мне даровано судьбой, но, когда я вижусь со своей подругой, чей муж преуспевает, а дети блестяще сдают экзамены, я испытываю легкую зависть и сожаление. И это вполне естественно».
Нет, сударыня, это отнюдь не естественно. Во всяком случае, если вы любите своих близких. В человеке, который нам по-насто¬ящему дорог, нам дорого все — даже его недостатки. Без них он не был бы самим собой, а значит, не имел бы тех качеств, которые привязывают вас к нему. Ваши дети учатся не так успешно, как другие? Может быть, но разве они не милее и не живее других? Ваш муж не пользуется достаточным авторитетом? Но зато он так обаятелен. Ведь с характером происходит то же, что и с лицом. Когда любишь по-настоящему, в любимом существе не замечаешь ни причуд, ни морщин. Я знаю, что человек, который мне дорог, мало смыс¬лит в искусстве и, если при нем затронут эту тему, он наговорит не¬мало чепухи. Что мне до того! Я не краснею за него; в нем есть мно¬жество иных превосходных качеств. Ведь человек — нечто целое, и я не хочу ничего в нем менять. Иначе это будет уже не мой муж и не мой ребенок.
Подлинная любовь все делает прекрасным. Ваш супруг слишком часто употребляет одни и те же словечки? Пусть другие находят это смешным, вы к ним уже привыкли, и они не режут вам слух. У него страсть к политике? Сперва это вас забавляет, а потом вы начнете ее разделять. «А если его недостатки убивают во мне любовь к нему?» — спросите вы. Стало быть, вы его недостаточно любите или у вас не хватает терпения. Должно пройти время, прежде чем научишься жить с кем бы то ни было, даже со своими детьми, когда они вырастают. Я вот что хочу сказать: существует два разных под¬хода к людям. Первый состоит в том, чтобы взирать на них крити¬ческим оком — возможно, это справедливо, но сурово, это подход равнодушных. Другой соткан из нежности и юмора; при этом можно видеть все изъяны и недостатки, но смотреть на них с улыбкой, а исправлять мягко и с шуткой на устах. Это подход любящих.
И где доказательства тому, что вы были бы счастливее, будь ваши близкие иными? Разве честолюбивый муж сделал бы вашу жизнь более приятной? Кто знает? Важные посты связаны с большими неприятностями и тяжкой ответственностью. Рискуешь их потерять, а падение болезненно. Но даже если все сложится удачно, разве в этом источник радости? Едва добившись одного, человек тут же тянется за другим. А вообще же никто не способен съесть больше того, что позволяет желудок. А привязанность, дружба легче расцветают в простой, непритязательной обстановке, чем в пустыне власти. Ваша единственная беда заключается в том, что вы считаете себя несчастной и мечтаете о том, чего у вас нет, вместо того, чтобы получать удовольствие от того, чем вы обладаете. Скажите же самой себе: «Мой муж застенчив, зато он мне мил. Мои дети не так уж талантливы, но они добрые и хорошие дети».
И тогда вы почувствуете себя счастливой. Ибо счастье именно в том и состоит, чтобы не желать перемен в тех, кого любишь. Вот и я принимаю вас такой, какая вы есть,— незнакомой и непознаваемой. Прощайте.

[biafra]

Владимир Сорокин. "Падёж" 1984


"Кедрин вздохнул и продолжал:

— Вздумали крышу класть шифером — дор сгнил. Захотели класть дором — шифер потрескался...

Высокий седобородый старик крякнул и сокрушенно качнул головой.

— Заложили фундамент — дом осел. Высушили доски — покривились. Печь затопили — дым в избу пошел. Ссыпали картошку в подпол — вся померзла...

Другая баба заплакала, закрыв лицо руками. Белобрысый сынишка ткнулся в ее зеленую юбку, заревел.

Тищенко беззвучно затрясся, втянув голову в плечи.

— А лошадь запрягли — гужи лопнули. А сено повезли — воз перевернулся...

Скуластый мужик жалобно потянул носом, скривил дергающийся рот.

Кедрин снова вздохнул:

— И не поправить. И не повернуть. И не выдернуть.

В толпе уже многие плакали, вытирали слезы.

Кедрин уперся подбородком в грудь, помолчал и вдруг вскинул вверх бледное, подобравшееся лицо, полоснул толпу загоревшимися глазами.

— А братья?! А соседи! А работа каждодневная? В Устиновском нархозе бревна в землю вогнали, встали на них, руки раскинули и напряглись! Напряглись! В Светлозарском — грабли, самые простые грабли в навоз воткнули, водой окропили — и растут! Растут! А усть-болотинцы?! Кирпич на кирпич, голову на голову, трудодень на трудодень! И результаты, конечно, что надо! А мы? Река-то до сих пор ведь сахара просит! Поля, что, опять хером пахать будем?! Утюгу кланяться да на ежа приседать? Оглядываться да на куму валить?! Крыльцо молоком промывать?!

Толпа насторожилась.

— Мое — на моем! Его — на его! Ее — на ее! Ихнее — на ихнем! Но наше, наше-то — на нашем! На на-шем, ёб вашу мать!

Толпа одобрительно загудела. Седобородый старик затряс бородой, заблестел радостными, полными слез глазами:

— Правильно, сынок! На беспалую руку не перчатку надобно искать, а варежку! Так-то!

Кедрин сорвал с головы фуражку, скомкав, махнул над толпой:

— Раздавить — не сложно! Расплющить — сложнее!

— И расплющим, родной! — заголосила толстая баба в рваном ватнике. — Кровью заблюем, а расплющим!

— Рааасплюющииим! — заревела толпа.

— Вы же радио слушаете, газеты читаете! — кричал секретарь, размахивая фуражкой. — Вам слово сказать — и маховики закрутятся, руку приложить — и борова завоют!

— И приложим, еще как приложим! — заревели мужики.

— У вас бревно поперек крыши легло!

— Повернёооом!

— Говно в кашу попало!

— Вынееем!

— Творог на пол валится!

— Подберееооом!

— Репа лебедой заросла!

— Прополеееем!

— Прополем, милай, прополем! — завизжала все та же толстая баба. — Я те так скажу, — она выскочила из толпы, потянулась заскорузлыми руками к Кедрину, — у меня семеро дитев, две каровя, телушка, свинья, подсвинок, гуси да куры! И сама-то не блядь подзаборная — чаво морщины считать! Коль спину распрямили — руки гнуть, чугуны таскать да лбом стучаться заслужила! А коль не потворствовать — пересилим! Выдюжим!

— Выыыдюжиииим! — заревела толпа.

Хромой чернобровый старик протиснулся вперед, размахивая руками, захрустел головешками:

— Я башкой стену проломил, под танк клешню сунул и вот, — трясущейся рукой он вцепился в отворот пиджака, тряхнул гроздью тусклых медалей, — получил и помню, как надо. Не о себе печемся, а коль хватит — запрягем да поедем!

И, всхлипнув, вытянул жилистую шею, заголосил по-бабьи тонко:

— Поедиииим! А то ишь! Прикипели! Запаршивели! Нееет! Раскуем! Захотиииим!

— Захотим!"

[jyrnalistka]

На форуме есть темы: цитата из песни, цитата из фильма. Продолжаем в том же духе. Любимая цитата из книги...

Береги своё сердце. Ты гниёшь заживо. (100 лет одиночества, Маркес)

Тот, кто всё быстро схватывает на лету, должен быть готов, что когда-нибудь на лету схватят его самого. (Поколение Пи, В. Пелевин)

[KEV]

Дон Корлеоне положил руку на плечо могильщика:

–*Хорошо, - сказал он. - Ты получишь мой суд справедливости. Однажды, причем может случиться, что этот день никогда не наступит, я приду к тебе и попрошу оказать мне ответную услугу. До того дня считай это подарком от моей жены, крестной твоей дочери.
Крестный отец (С) Марио Пьюзо

[Турист]

- Ну, ну! - прервал его доктор Гаше, пританцовывая на месте и теребя свою козлинную бородку. - Разумеется, он сумасшедший. Но что вы хотите? Все художники сумасшедшие. Это самое лучшее, что в них есть. Я это очень ценю. Порой мне самому хочется быть сумасшедшим. "Ни одна душа не лишена доли сумасшествия". Знаете, кто это сказал? Аристотель - вот кто.
(с) Ирвинг Стоун "Жажда жизни"

(везде твержу эту цитату=))

[jyrnalistka]

В качестве мужа я был приобретением сомнительным... (С. Довлатов "Наши")

Редактор наш был добродушным человеком. Имея большую зарплату, можно позволить себе такую роскошь, как добродушие... (С. Довлатов "Чемодан")

[Турист]

—*Ты поразмысли,*— сказал Тед, сильно затянулся и выпустил клуб дыма.*— Хорошие книги для того и пишутся, чтобы над ними потом размышляли.
(с) Стивен Кинг "Сердца в Атлантиде"

[Tessa_V]

"Желаю Вам и Вашей семье, а также Вашему другу веселого Рождества и Нового Года и надеюсь, что мы снова встретимся в мирном и свободном мире, в моем такси, если захочет случай." (Воннегут, Бойня №5)

[Hearty women]

" Человеческое сердце похоже на дерево. А любовь на пламя. Как много существует разных деревьев, столь же много и типов сердец. Да и пламя может быть совершенно разным, совсем маленькое, нежно облизывает древесину, или ревущий всепоглощающий пожар.

Многое зависит от того, когда огонь любви опалит деревце впервые. Молодой росток быстро сгорает, но и быстро вырастает вновь, главное чтобы не были повреждены корни. Некоторые росточки переплетаются с другими и свиваются в пары, а некоторые тянутся к уже могучим и зрелым деревьям. Сорняки пытаются прорваться везде и всюду. А некоторые растения расцветают раз в год. Но со временем ствол становится толще, чтобы зажечь его, пламя должно быть все жарче, а условия все благоприятнее. Иногда на стволе появляются глубокие и не очень надрезы. “Имена других людей.” У кого-то эти надрезы превращаются в шрамы и остаются на всю жизнь, кто-то смахнет рукой и пожухлая кора, осыпавшись, заберет с собой и имя.

И вот настает время, когда ваш ствол кто-то срубит. Может быть, один человек нанес могучий удар или множество людей постепенно подточили его. Но суть остается той же… Теперь уже пламя, сжигая вас, превращает сердце в уголь. Чем толще ствол, тем дольше он будет гореть и тем больше отдаст тепла человеку, который хочется погреться. Но чем сильнее пламя, тем быстрее он сгорит, хоть жара и света будет больше. Вот так и в жизни часто бывает, что сильная любовь быстро сжигает неокрепшее сердце, или нежных и ласковых чувств порой не хватает, чтобы разжечь мощное бревно, и оно затухает. Люди расстаются, потому что пламя одного не подошло другому и наоборот…

И вот сердце это уже всего лишь уголь, все еще горячий и яркий. Но уже начинает остывать. И когда кто-то пытается разжечь его, это может привести к слезам. Пепел летит в глаза, и они начинают слезиться. Чем сильнее дуешь, тем сильнее слезятся. И когда сердце долго лежит в остывшем пепле оно становится похожим на планету. Внутри горячее ядро, а снаружи… Но поверхность обманчива, кто-то берет его в руку и обжигается, бросает и убегает прочь… Но, а когда сердце совсем остынет, то разжечь его уже невозможно. Можно лишь нагревать, так что иногда даже, кажется что оно снова горячее и пылающее…"

[WonderS]

Живи так, чтобы и себе самому не приходилось признаваться в чем-нибудь, чего нельзя доверить даже врагу. но раз есть вещи, которые принято держать в тайне, делись лишь с другом всеми заботами, всеми мыслями. Будешь считать его верным – верным и сделаешь. Нередко учат обману тем, что обмана боятся, и подозрениями дают право быть вероломным. Почему не могу я произнести те или иные слова в присутствии друга? Почему мне не думать, что в его присутствии я все равно что наедине с собой?

Одни первому встречному рассказывают о том, что можно поведать только другу, и всякому, лишь бы он слушал, выкладывают все, что у них накипело. Другом боязно, чтобы и самые близкие что-нибудь о них знали; эти, если бы могли, сами себе не доверяли бы, потому они и держат все про себя. Делать не следует ни так, ни этак: ведь порок – и верить всем, и никому не верить, только, я сказал бы, первый порок благороднее, второй – безопаснее.

[Фрекен Бок]

«Поверхностными людьми я считаю как раз тех, кто любит только раз в жизни. Их так называемая верность, постоянство – лишь летаргия привычки или отсутствие воображения. Верность в любви, как и последовательность и неизменность мыслей, – это попросту доказательство бессилия… Верность!... В ней – жадность собственника. Многое мы охотно бросили бы, если бы не боязнь, что кто-нибудь другой это подберет.»
Оскар Уайлд, «Портрет Дориана Грея»

[Hearty women]

Януш Леон Вишневский “Одиночество в сети”

"... Мужчины до того тщеславны, что жаждут, чтобы даже в Интернете с ними знакомились только красивые женщины. И неважно, что в данном случае, красота не играет никакой роли. Она незрима и, поэтому, несущественна..."