Любимые стихи

[Молодая пешеход]

Вроде почти научился смотреть в глаза,
только от зеркала часто отводит взгляд.
А на ладони – странный такой зигзаг.
А под ногами – тихо плывет земля.

Дашь ему точку опоры – да фиг возьмет.
Разве заваришь чаю (жасмин, а то!).
Носит над левой бровью горячий лед.
Вздрагивает, заслышав чужой рингтон.

Сны не запоминает, но хочет себя извлечь
с их радужной оболочки, заточенной под ХР.
Очень боится прощаний, но больше – встреч.
Предпочитает второе, но первое легче пить.

С шизофренией в обнимку глядит кино.
Том «Марсианских хроник» сопит в столе.
Можно бы как-то проще, наверно, но
нелегко устоять на качающейся земле.

Короче (attention, пафос!), да будет так.
Он себя проверяет на прочность – тонка ли нить.
Он ловит руками реку – хохочет рак…
А колокольчик фарфоровый тихо звенит, звенит.


Катерина Молочникова

[qwe72rty]

Я буду говорить… какая в том вина,
Что солнца луч взошёл над нашим пленом,
Что неба синий шёлк разрежет, как волна,
От самолёта тающая пена…

Я буду говорить… ты волен делать то,
К чему давно привык – не изменяя,
Но и за сердца крик, за тела острый ток
Расплата будет нам двоим иная…

Я буду говорить… пусть теплится мечта –
Возможность не случившегося счастья -
Согреет тем, что мог, что сам читал с листа
Легенды, над которыми ты властен.

Давай поговорим… нет правильных дорог,
Та, что ведёт ко мне, не будет лёгкой,
Ты волен, я вольна - не покидать острог,
Чтоб не стоять опять на перекрёстке,

Прости меня - свожу, и вновь схожу, с ума,
За боль и неприкаянную совесть,
Ещё один глоток безумия до дна,
«Двенадцать»! И карета раскололась…

[Hotice]

Хватит. Достаточно. Дай прикурю. Затянись.
Все, успокойся. Аж руки дрожат – я же вижу.
Не хорохорься. Что толку, когда мы одни.
Просто догнали последствия старой интрижки.
Мальчики плачут. И даже, бывает, навзрыд.
Так что поспорить готова я с Робертом Смитом.
Все, я сказала. Мы духом сильны и бодры!
Не раскисай. Кстати, этот вот стильненький свитер,
знаешь ли, ну совершенно тебе не идет…
К чему это я? Отвлекаю. Так, мыслью по древу.
Она подарила? Пардон, неуместен мой стеб.
Ко мне ты приходишь рыдать, а совсем не налево.
Что? Помню, конечно. Да, точно – все те же духи.
Какой ты приметливый, надо же… Жалко, что поздно.
Я жесткая? Точно. Ты только что понял? Хи-хи.
А как ты хотел? Прямо так – на слезе, на серьезе?
Смешно ведь, ей-богу… Поставлю, пожалуй-ка, чай.
Две ложки без горки? Как видишь, еще не забыла.
Она позвонила? Вот только не надо кричать.
Какое мне дело? А ты что здесь делаешь, милый?
Пей чай. На здоровье. Что-что? Пересесть на диван?
Наивная хитрость, дружок. Никаких там «поближе».
Да ну? Не права? Неужели? Я слишком права.
Без пафоса, ладно? Ведь руки дрожат. Я же вижу.

Катерина Молочникова

[Romko]

Когда-нибудь, поймав закат
В ладони жидким золотом,
Забыть про боль своих утрат,
Что жгли мне душу холодом.
Под синью неба, над рекой,
В тиши, где плен забвения,
Наедине с самим собой
Похоронить сомнения.
Перелистать, где был не прав –
Не злом, скорей - нечаянно,
И в изумрудном море трав
Тонуть, тонуть отчаянно!
И, может, крикнуть, разорвав,
Звенящий парус воздуха,
Чтоб тромбы кровью оторвав,
По сердцу бить без промаха…
Не каясь – каялся уже,
Смотреться в высь глубокую,
Прощая собственной душе
Слепое и жестокое.
Взлететь бумажным журавлем
На крыльях одиночества,
Чтобы потом упасть дождем
Без имени и отчества…

Сказоч-Ник

[Hotice]

Я давно не писала тебе, и вот - отдаю должок,
отправляю по старому адресу свежий конвертик.
Что сказать для затравки? Я - на удивление хорошо.
Спросишь, как сердце? Да, бывает, что ноет сердце.
Почему так долго молчала? Ну-у... пыталась сбежать,
полюбить чьи-то чужие руки, губы и грезы.
Даже пыталась зарезаться - естественно, без ножа.
Потом врубилась, что это все несерьезно.
Ну а ты-то - как? Надеюсь, вполне здоров
и чуешь осень каждой порой и каждой фиброй.
Я, как обычно, грешу обилием вводных слов -
извини. Что-то сегодня башка - тяжелее гири.
Работаю потихоньку. Дочка, конечно, растет,
как и твоя - да куда ж они денутся, дети?..
Вот вчера переслушала песню про парусный флот -
Б. Г. тогда был еще без напряга светел.
Все, спать. А то от монитора слезятся глаза.
Кстати, если получится, приеду в начале мая.
Собственно, я все та же... Умершая пару лет назад
при виде тебя на станции "Белорусская-кольцевая".

Катерина Молочникова

[НинаАП]

У Горбовской вот это люблю

Я школу кончила на тройки
И провалилась в институт.
...

А мне эти стихотворения нравятся:

Помидоры, сайра, пиво
И попутчик молодой.
Буду слушать терпеливо
Анекдоты с бородой.
И, забыв, что люди волки,
Полюблю я всех людей.
Даже тётку с верхней полки
В ореоле бигудей.


****

Мечется баба меж двух мужиков
Умная баба - меж двух дураков.
Первый - законный,
Второй - ненаглядный -
Ложь телефонов
И слежка в парадном,

Лица соседей
И взгляды детей...
Сколько в газете
Проблемных статей!
Их не читая, уж много веков -
Мечется баба меж двух мужиков.

[Молодая пешеход]

Все продолжается. Мы встречаемся наугад.
Получил SMS? Хоть вешайся, хоть пляши...
И не узнав другого, каждый будет богат.
Да только толку в этом богатстве - пшик.

она же

[Hotice]

А я сижу в ночи, и собака лает, так жалобно - куда уж там соловью,
Дедка Мороз, я пишу тебе соком лайма, кефирчиком залью и дымком завью.
Будешь читать - пожалуйста, пожелай мне вырубить это чертово ай-си-кью.
Столько народу в четыре утра в онлайне - страшно за их налаженную семью.

Аля Кудряшева

[НинаАП]

У вас там как?
Вступают в брак?
А вот у нас обычно так:
Сначала - падают к ногам.
Потом - пускают по рукам
Прекрасных дам.
И никогда не помнят имя -
Лишь временами,
Но вечно путают с другими
Именами…
А небо смотрит сквозь метель -
Хмуро,
И мы рожаем им детей
Сдуру.

***
А живут они хорошо и дружно,
И не мудрствуя многосложно,
И если что ему от нее и нужно -
Так это чтобы ей было можно.

Сам Господь на них смотрит и радуется,
А они его ни о чем не просят:
И раскладушка у них раскладывается,
И пылесос у них пылесосит.

***
...Хочется попробовать то, что колют в вену,
Хочется тарелку с кашею - об стену,
Хочется уехать к чёрту на рога,
Хочется дотронуться рукой до утюга,
Хочется, хотя бы, взять - и заболеть,
Чтобы полюбили, начали жалеть...
Фейерверки смеха, водопады слез...
Переходный возраст перешел в невроз.


Опять Е. Горбовская

[Romko]

Наталья Балуева

Это просто предел! Ошалевшие нервы как струны,
И под кожей запястья голубкою бьется любовь.
Это просто абсурд… Или мы не в чете у фортуны...
И зажаты ладонями рты в знаке «не прекословь».
И опущены плечи в немом подражании миру.
Только знаешь, пока еще что-то пылает в глазах,
Разорвем эту нить расстояний в клочки. Растранжирим
Это ложное счастье – в чужих задыхаться руках.

[Молодая пешеход]

Мы в восторге от мистера Лира,
Исписал он стихами тома.
Для одних он - ворчун и придира,
А другим он приятен весьма.

Десять пальцев, два глаза, два уха
Подарила природа ему.
Не лишен он известного слуха
И в гостях не поет потому.


Эдвад Лир в переводе Маршака

[Hotice]

Грейс

Когда Стивен уходит, Грейс хватает инерции продержаться двенадцать дней.
Она даже смеется – мол, Стиви, это идиотизм, но тебе видней.
А потом небеса начинают гнить и скукоживаться над ней.
И становится все темней.

Это больше не жизнь, констатирует Грейс, поскольку товаровед:
Безнадежно утрачивается форма, фактура, цвет;
Ни досады от поражений, ни удовольствия от побед.
Ты куда ушел-то, кретин, у тебя же сахарный диабет.
Кто готовит тебе обед?

Грейси продает его синтезатор – навряд ли этим его задев или отомстив.
Начинает помногу пить, совершенно себя забросив и распустив.
Все сидит на крыльце у двери, как бессловесный большой мастиф,
Ждет, когда возвратится Стив.

Он и вправду приходит как-то – приносит выпечки и вина.
Смотрит ласково, шутит, мол, ну кого это ты тут прячешь в шкафу, жена?
Грейс кидается прибираться и мыть бокалы, вся напряженная, как струна.
А потом начинает плакать – скажи, она у тебя красива? Она стройна?
Почему вы вместе, а я одна?..

Через год Стивен умирает, в одну минуту, "увы, мы сделали, что смогли".
Грейси приезжает его погладить по волосам, уронить на него случайную горсть земли.
И тогда вообще прекращаются буквы, цифры, и наступают одни нули.

И однажды вся боль укладывается в Грейс, так, как спать укладывается кот.
У большой, настоящей жизни, наверно, новый производитель, другой штрих-код.
А ее состоит из тех, кто не возвращается ни назавтра, ни через год.
И небес, работающих
На вход.

Вера Полозкова

[Ida]

***
С большою нежностью — потому,
Что скоро уйду от всех —
Я всё раздумываю, кому
Достанется волчий мех,

Кому — разнеживающий плед
И тонкая трость с борзой,
Кому — серебряный мой браслет,
Осыпанный бирюзой...

И все — записки, и все — цветы,
Которых хранить — невмочь...
Последняя рифма моя — и ты,
Последняя моя ночь!

22 сентября 1915


***
Ты меня никогда не прогонишь:
Не отталкивают весну!
Ты меня и перстом не тронешь:
Слишком нежно пою ко сну!

Ты меня никогда не ославишь:
Моё имя - вода для уст!
Ты меня никогда не оставишь:
Дверь открыта, и дом твой - пуст!

Июль 1919

[afina7]

Как жаль, когда нет сил принять чужую боль,
К другой душе своей неслышно прикоснуться,
Не в ожиданье губ отдать свою любовь,
Простить врагам грехи, простить и улыбнуться.

Коль нет в душе добра, Господь не принесет,
Нет смысла уповать, что дар прибудет свыше,
Молитва то кричит, то плачет, то поет,
Но, вряд ли, в небесах Господь ее услышит.

Устроим мир для всех, простим себе грехи -
Прекрасные слова полны любви и ласки,
Не для похвал и рифм рождаются стихи,
В них - радости и боль, сомнения и сказки.

Как просто и легко надеяться на сон,
Как трудно в бытии найти свою обитель,
Пока душа не спит, мы мыслим и живем
И пишутся стихи, а слышатся - молитвы.

Геннадий Энтин

[Молодая пешеход]

Я дорожила этим ощущеньем.
Да, именно поэтому я с ним
совсем не порывала. А во имя
чего, простите, следовало мне
расстаться с ним? Во имя капитана?
А я так не считаю. Он, конечно,
серьезный человек, хоть офицер.
Но это ощущенье для меня
всего важнее! Разве он сумел бы
мне дать его? О Господи, я только
сейчас и начинаю понимать,
насколько важным было для меня
то ощущенье! Да, и это странно.


Бродский

[afina7]

"...Паруса под луной опустились. Нас мучает штиль.
Сколько плыть нам до дому солёных и ветреных миль?
Ждёшь ли, нежная? Ищешь мой парус в безбрежной дали?
Много долгих ночей одиноких меж нами легли..."

"...Тонкой нитью от паруса к парусу тянется лю...
И на этой дорожке я звёзды на нитку ловлю.
Брошу звёзды на небо, и тихой ночною порой
парус, милый, примчится с тобою спокойно домой..."

"... Поднимается ветер... Так подло скрипит такелаж.
Рвут одиннадцать баллов. И борется мой экипаж.
Море скрылось под хлопьями пены. Корабль трещит.
Света белого нет... Хоть бы вынес порывы бушприт..."

"... Разрывается сердце... Я чувствую, что-то стряслось...
Ты же сильный, моряк! Собери свою дерзость и злость!
Крепкой хваткой штурвал удержи, разбивая волну...
Я ведь, жду тебя... Ты не смотри, не смотри в глубину..."

"... Мы потрёпаны штормом. Разбиты и реи, и грот...
Доберёмся ль до берега? Скажем: "Сегодня везёт"?.."

"...Доберёшься, родной... Небо слышит и зов, и мольбу.
Потому что я рядом с тобою. И я тебя жду..."

Студенцова Ольга

[Hotice]

Я был только тем, чего
ты касалась ладонью,
над чем в глухую, воронью
ночь склоняла чело.

Я был лишь тем, что ты
там, снизу, различала:
смутный облик сначала,
много позже - черты.

Это ты, горяча,
ошую, одесную
раковину ушную
мне творила, шепча.

Это ты, теребя
штору, в сырую полость
рта вложила мне голос,
окликавший тебя.

Я был попросту слеп.
Ты, возникая, прячась,
даровала мне зрячесть.
Так оставляют след.

Так творятся миры.
Так, сотворив их, часто
оставляют вращаться,
расточая дары.

Так, бросаем то в жар,
то в холод, то в свет, то в темень,
в мирозданьи потерян,
кружится шар.

Иосиф Бродский

[afina7]

Счастье

Самая красивая -
Слышу я порой.
Самая любимая -
Сказано тобой,.
Самая желанная -
Солнце в небесах.
Словно ветром званная -
Ветром в парусах.
Пламенная, нежная,
Навсегда твоя.
Самая прекрасная -
Больше я ничья.
Небом я показана -
Ливневым дождем.
И судьбой предсказано -
Будем мы вдвоем.
Счастьем окрыленная -
Песней соловья.
Светом озаренная,
И водой ручья.
Самая красивая -
Слышу я порой.
Самая любимая -
Навсегда с тобой.
Самая желанная -
Солнцем в небесах.
Я тобою званная
Ветром в парусах.

Ольга Шанько

[afina7]

Тот, кто ни разу в жизни...

Тот, кто ни разу в жизни,
ничем не рисковал.
Заботливо по полочкам,
раскладывая чувства.
Тот, кто от страсти прятался,
здоровье сберегал,
тот красоты не видел.
Не знал он мир искусства.

Вот только мне не хочется
в покое находиться.
И пусть я не прикаянный...
друзья меня простят.
Хочу я улыбаться, мечтать,
любить и злиться.
Пусть в небе звёзды ночью
меня к себе манят.

И тот, кто жил с расчётом,
в стремлении жить вечно.
Не сможет умирая,
с улыбкой мир простить.
Ты Господи прости их.
Им не понять конечно,
что в этом мире грешном,
мы все должны творить.

Мистер Вал

[Hotice]

А что не допивали - то днем лакали, ходили, глупо тратили проездной, смотри, какое утро над облаками твои глаза наполнит голубизной, смотри, как солнце плавится жидким медом, щекочет, жарит спину под рюкзаком, а ты читаешь Канта и Айрис Мёрдок, и собираешь всех, с кем уже знаком. А по ночам ты смотришь, как в мути рыхлой проклевывается ласковый вздох дневной. У кошки девять жизней - и кошка дрыхнет, тебе подобной роскоши не дано. Автобусы толкаются, входят в штопор, отдал долги - свободен до четверга. Ты любишь не того, кто был создан, чтобы, а тех, кто пока не знает: а нафига?

Часы скрипят десятками коростелей, твой мир прожорлив, сладок и невесом. Страшней всего - проснуться в своей постели, смешней всего - забыть, что такое сон. Там наверху, резвились, воткнули штепсель, проводка погорела ко всем чертям, портвейн дешевле выжаренных бифштексов, гитарные аккорды важней, чем театр. Бежишь, забыв про все синяки и ранки, и куришь, что настреляно, на ходу, питаясь хлебом, сыром и минералкой, чтобы не тратить время на ерунду. И это от восхода и до восхода, для пересохшей глотки вино - вода, и алгебра карманных твоих расходов проста, как ветер, треплющий провода

Разбрасывай дороги свои, нанизывай, болтайся в переулках с пустым мешком, наручный этот стрелочный механизм - обычный компас с вытертым ремешком. Не бойся это всё растрепать, растренькать, и не баюкай прошлое на груди, любая стрелка - это всего лишь стрелка, дорожный знак - не хочешь, так обойди. Не стоит полагать, что удача - агнец, заведомо назначенный на убой. Когда-нибудь ты просто получишь адрес и список тех, кого ты берешь с собой.

Царапает внутри от лихого звона, от язычков невидимого огня, на форуме небесного произвола какая-то невиданная фигня. Админ - уснул, ушел, вероятно запил, а может, ему попросту не с руки. Цензура погибает, ход тем внезапен, не стоит думать, как дальше жить с таким. Не стоит думать. Точка. Конец строки.
Судьба твоя резвится, меняет ники, флудит безбожно, и на язык остра. Ее ладони вымазаны в чернике, ее ветровка - в ссадинах от костра. И знаешь - сколько жизней она заспамила и под себя подмяла и подгребла вот этой злой сердечной твоей испариной, твоей отрыжкой едкой из-под ребра... Их тысячи - зависимых и отвественных, неистово боящихся потерять твои слова, твою золотую ветренность и обморочную непрожитость бытия.

Пока ты трешь ладони за грязным столиком, пока ты гонишь мысли свои взашей, все те, кто сочиняет твою историю, сотрут еще немало карандашей. Они ломают нимбы, пыхтят и корчатся, а ты даже не пробовал позврослеть, и им еще поплачется, похохочется, и восхищенно выматерится вслед. Как ни крути - всегда девятнадцать лет.
Пока они там возятся в голубиных своих небесных сферах и чертежах - дай Бог тебе ни с кем не делить любимых и уходящих за руку не держать. Дай Бог тебе не видеть ночных кошмаров, не захлебнуться в логове мертвых фраз. У кошки девять жизней - но кошке мало, а у тебя одна - и тебе как раз. Дай Бог, чтобы в глазах твоих не мелькало безвыходное жалкое "Если бы", дай Бог тебе кроить по своим лекалам податливое туловище судьбы. Пиши, как есть, без жалости, без запинки, не будет, не придумано девяти.

Не даст Господь - так сам разбивай копилку, раскрыть секреты, по уши в них войти,
Расходовать, что выдано, до крупинки. Не думая, что может и не хватить.

Аля Кудряшева