Дагона (фантастический детектив)

[evkosen]

Часть вторая Глава 2

Низкий и тёмный коридор, вырубленный в скале, освещался лишь редкими, коптящими факелами, укреплёнными по бокам прохода. Их мерцающий огонь создавал на стенах и потолке причудливые, зловещие тени, плясавшие таинственный и мрачный танец. По коридору, уверенным и неторопливым шагом двигалась фигура человека, одетого в чёрный, длинный балахон. Его лицо полностью скрывал остроконечный колпак с прорезями для глаз и рта, а на груди и спине балахона жёлтыми и белыми нитями был вышит знак, напоминающий и букву "Т" и стилизованный крест. Этот знак и широкий, золотой пояс с серебряной пряжкой, были единственными яркими деталями на одежде незнакомца.
Фигура двигалась практически бесшумно, вероятно из-за мягкой обуви, которую носил этот человек. Но длинные полы балахона опускались до самой земли и не позволяли разглядеть обувь. Руки, соединённые на животе, так же были скрыты просторными рукавами. В неровном свете факелов виднелись лишь холодные, пронзительные глаза, да узкая полоска плотно сжатых губ.

Дойдя до конца коридора, человек остановился на несколько секунд, словно к чему-то прислушиваясь, а затем вошёл в просторное помещение с высоким потолком.
Здесь тоже горело несколько факелов, освещая каменные скамьи, установленные кольцом в центре зала. На них, неподвижно и безмолвно, сидели мрачные фигуры в тёмных одеждах и колпаках. Их взоры были обращены на большое овальное зеркало, стоявшее перед ними на восьмигранном алтаре. Этот предмет, скорее напоминал двухстороннее зеркало, чем был им, потому что пространство внутри оправы не отражало в себе ни сидящих людей, ни свет факелов. Оно было заполнено странным светящимся туманом, который находился в постоянном движении, создавая при этом причудливые узоры и таинственные образы. Множество разноцветных камней, укреплённых по обеим сторонам оправы, блестели и искрились от мерцающего света факелов. Но некоторые из них светились особенным, живым блеском. Люди, недвижимо сидевшие на скамьях, казались каменными изваяниями, а единственным живым существом в этом полутёмном зале был предмет, находившийся в центре круга.

Заметив человека с золотым поясом, все фигуры ожили, словно очнулись от глубокого сна и встали. Соединив ладони рук перед грудью и склонив головы, они безмолвно приветствовали вошедшего.
Он подошёл к свободной скамье и жестом пригласил всех вновь занять свои места.
— Братья,- произнёс мужчина низким голосом, который гулким эхом отозвался под купольным потолком.- Сегодня мы собрались, чтобы обсудить несколько важных событий, произошедших за последние дни. Как вы видите, на зеркале Горан начали светиться сразу несколько новых камней. И это означает, что в черте нашего города появились активированные магические предметы, один из которых вам хорошо знаком. Это — шкатулка Фана.
Фигуры присутствовавших рыцарей взволнованно зашевелились и послышались удивлённые и приглушённые возгласы.
— Да. Наш орден снова в опасности,- подождав, пока все успокоятся, продолжил человек с золотым поясом.- Я призываю вас быть бдительными и крайне осторожными. Кроме шкатулки, зеркало зафиксировало ещё три активации. После чего, кто-то попытался воспользоваться магической вещью, но предмет сразу исчез. И это даёт нам право предположить, что вещь была двойником из шкатулки.
— Брат Рибэ,- обратился он к одному из членов ордена.- Я просил тебя проверить последствия этой попытки.
Рыцарь поднялся со скамьи и приложил ладонь правой руки к груди, одновременно на секунду склонив голову, выражая своё уважение ко всем присутствующим.
— Все мы знаем, что после активации и применения двойника, магический предмет исчезает, а тело заклинателя впадает в летаргический сон,- сказал брат Рибэ.- Но за прошедшие сутки, ни одно из медицинских учреждений не зарегистрировало такого случая. Это говорит о том, что или тело находится в неизвестном для людей месте, или то, что заклинатель не являлся человеком.
— Да,- глава ордена кивком головы подтвердил слова рыцаря.- Нам известны случаи, когда магической вещью пытались воспользоваться существа из другого мира.
Члены братства снова зашушукались и заёрзали на своих местах.
— Я задействовал все свои резервы,- продолжил Рибэ,- чтобы найти человека с признаками летаргического сна. Но время идет, и у нас осталось всего два дня. Поэтому я прошу всех братьев оказать мне посильную помощь в поисках такого человека.
Брат Рибэ снова поклонился и сел на своё место.
— А что с остальными предметами?- спросил один из рыцарей, обращаясь к главе ордена.
— Они активированы и находятся в черте города, но пока ещё никто их не применял. Именно об этом говорят нам светящиеся камни на оправе Горан. Как только заклинатель воспользуется магической вещью, зеркало сразу покажет нам и предмет и бога, создавшего эту вещь. Кроме того, мы будем знать направление, в котором нам нужно искать заклинателя. Точное расстояние определить невозможно, потому что сила свечения зеркала зависит от мощности источника божественной энергии. Горан покажет нам любой предмет, кроме шкатулки Фана, которой не требуется заклинатель. Нам будет известно лишь то, что этот предмет находится в радиусе действия зеркала.
— Как нам защититься от Фана?- задал вопрос главе ордена ещё один рыцарь.
— Мы должны поддерживать постоянную связь друг с другом,- ответил тот.- Молчание одного из нас может означать, что он попал под влияние шкатулки. Единственной защитой от энергии Фана, насколько это мне известно, является заклинание Нарфея, которое орден пока не знает. Шкатулка недолгое время находилась в нашем хранилище. Она похитила много магических вещей и внезапно исчезла, не позволив членам братства разгадать её секрет.
— Как она выглядит?
— Эта вещь способна принимать любые формы,- вздохнул глава ордена.- Ни в коем случае не кладите свои предметы в ящики, коробки, футляры и прочее. Носите магические вещи ближе к телу. Они иногда чувствуют приближение Фана и меняют свою температуру. И ещё нам нужно установить круглосуточное дежурство у зеркала Горан. Не исключено, что шкатулка охотится именно за активированными и пока неизвестными нам предметами. Если бы прошлой ночью кто-нибудь из нас был рядом с зеркалом, то мы бы сейчас знали, как выглядел двойник, кому он принадлежал и в каком направлении нужно искать тело заклинателя. Я прошу братьев высказывать свои предложения по поводу графика дежурства.
Рыцари ордена, соблюдая установленную иерархию и субординацию, стали поочерёдно вставать со своих мест, предлагая различные варианты. Их негромкие голоса, отражаясь от каменных стен и купольного потолка, возвращались назад вибрирующим и мрачным эхом.
Установив и утвердив график, братья начали один за другим покидать тайную залу. И вскоре у зеркала Горан остался сидеть лишь один из рыцарей, дежурство которого уже наступило.

[evkosen]

Часть вторая Глава 3

Вечерняя столица встретила Герона сверкающими огнями рекламы и множеством машин. Ему, уставшему и от долгой дороги, от дождя, и от мелькающих перед глазами автомобильных щёток, не терпелось скорее добраться до своей квартиры. Плотный поток машин, двигавшихся по одному из главных проспектов города, не всегда позволял журналисту совершать нужный маневр. Чтобы перестроиться в другой ряд, Герону иногда приходилось вести себя, мягко выражаясь, некорректно. Но и Френчи тоже не отставал от него, вызывая своим поведением яростные гудки возмущённых автомобилистов.
"Прилип, как банный лист к известному месту",- с коротким смешком прокряхтел Яфру.
"Боже, как он мне надоел,- устало вздохнул журналист.- Плеснуть бы ему ещё раз газ на капот, да нельзя — полгорода в пробке встанет…. Яфру, ты можешь с ним что-нибудь сделать?"
"Легко,- радостно и с воодушевлением воскликнул бог яфридов, видимо уставший от долгого безделья.- Сейчас мы его припаркуем. Надеюсь, что до завтрашнего утра ты его больше не увидишь".

Герон остановил машину на перекрёстке перед запрещающим сигналом светофора. А когда он вновь начал движение, то услышал позади себя два оглушительных взрыва. Журналист посмотрел в зеркало и увидел присевшую на задние колёса машину Френчи и его испуганное лицо.
"Что ты сделал?"- спросил он у Яфру.
"Мне показалось, что давление в колёсах его машины было недостаточным. Вот я и подкачал их немного. Да, видно, перестарался",- невинным голосом произнёс зелёный бог.
"Мощный у тебя компрессор,- засмеялся Герон,- но плохо отрегулированный".
Он свернул на боковую улицу, сокращая путь до своей квартиры.

"Остановись",- вдруг закричал Яфру, когда они проехали по улице не больше трёхсот метров.
Герон не успел даже ничего подумать, а его руки уже крутили руль, прижимая автомобиль к тротуару.
"Что такое?"- спросил он, выключая передачу и устанавливая машину на стояночный тормоз.
"Давай зайдём в магазин",- как ни в чем, ни бывало, предложил ему Яфру.
"Какой магазин?- воскликнул ничего не понимающий журналист.- Время уже позднее. Завтра мы с тобой пойдём по магазинам, а сейчас они все закрыты".
"Этот ещё открыт,- заявил бог яфридов.- Но чем дольше мы с тобой разговариваем, тем больше возрастает вероятность того, что закроется и он. Пойдём. Ты хоть немного ноги разомнёшь перед сном".
Герон вышел из машины и огляделся.
"Антикварный магазин Зацмана,- подумал он.- Этот, что ли?"
"Да. Видишь, у него ещё жалюзи не опущены",- подтвердил Яфру.
"Ну, пошли",- согласился журналист, застёгивая куртку и поднимая воротник.

Он пробежался под моросящим дождём двадцать метров и, открыв дверь, вошёл в помещение магазина.
Коротко звякнул дверной колокольчик и пожилой мужчина, стоявший за прилавком, поднял голову и посмотрел на вошедшего посетителя.
— Добрый вечер,- произнёс Герон, опуская воротник куртки.
— Здравствуйте,- приветливо улыбнулся мужчина.- Если судить по погоде, то этот вечер трудно назвать добрым. Впрочем, для тех, кто едет в машине, такой дождь не помеха.
— Почему вы решили, что я приехал на машине?- прищурился журналист.
— У вас в руках нет зонта, да и одежду вашу нельзя назвать промокшей,- объяснил Альверт.
"Наблюдательный старичок",- хмыкнул Яфру.
— Верно,- согласился с Зацманом Герон.- Я действительно приехал на машине. И если бы не ваши поднятые жалюзи, то я проехал бы мимо.
— А я вас помню,- сказал Альверт.- Вы иногда посещаете наш магазин. И, если не ошибаюсь, то это именно вы купили у меня старый колоколец. Чем и избавили меня от лишнего шума в магазине,- широко улыбнувшись, добавил он.
"Так вы, оказывается знакомы,- отметил Яфру.- Должен тебя огорчить. По-моему, ты видишь своего приятеля в последний раз".
"Почему?"- удивился Герон.
"Ты хотел узнать запах смерти? Сейчас у тебя есть прекрасная возможность определить его и запомнить".
Журналист незаметно, но очень тщательно принюхался к Зацману, до предела обостряя обоняние яфрида. Среди различных ароматов, он уловил холодный и безжизненный запах, происходивший от старика.
"Да, да,- подтвердил Яфру.- Это и есть приближение смерти".
"Отчего он должен умереть?"- спросил Герон.
"Его сердце уже выработало весь свой ресурс и отпущенное ему время исчисляется уже не годами и даже не днями, а всего лишь часами",- ответил бог яфридов.
— Хочу вас поблагодарить за тот колокольчик,- сказал Герон, обращаясь к Зацману.- Я до сих пор слушаю его звон с большим удовольствием. Что нового в вашем магазине?
— У нас почти каждый день появляются новые товары,- заверил его Альверт.- Проходите, смотрите. Может быть, вам что-то и понравится.
"Давай подойдём вот к этому стенду",- попросил Герона Яфру, обращая его взгляд в нужную сторону.

Журналист направился к полкам, на которых находилось старинное холодное оружие. Сабли, шпаги, мечи, ножи и кинжалы были аккуратно разложены на стенде, удивляя своим разнообразием и качеством изготовления.
"Возьми в руки большой меч",- услышал Герон голос Яфру и понял, что бог яфридов явно чем-то взволнован.
Меч-катана расположился на самом верху и выступал за пределы размеров стенда. Журналист снял его с полки и вдруг почувствовал, как от него по рукам к груди пробежала слабая дрожь и вибрация. Знаки, изображённые непрерывным узором на лезвии клинка, стали еле заметно и поочерёдно светиться, образуя бегущую змейку.
"Клади на место,- внезапно приказал Яфру.- Да, быстрее же!"
"Что ты так волнуешься?- спросил его Герон.- Он тебе знаком?"
"Я потом тебе всё объясню,- пообещал Яфру.- А сейчас, пожалуйста, дай мне сосредоточиться".
Журналист положил меч обратно на полку и принялся разглядывать другое оружие.

Его внимание привлёк красивый кинжал с узорчатой рукоятью. Герон снял кинжал со стенда, и ручка клинка удобно легла в его правую ладонь. Крепко сжав ладонь, журналист ощутил вдруг сильное желание воспользоваться этим кинжалом.
"Всё же умели старые мастера делать оружие,- удивлённо покачал он головой.- Оно сразу превращает человека в машину для убийства".
Налюбовавшись кинжалом, Герон отошёл от стенда.
"А твой старичок — непростой мужичок",- неожиданно произнёс Яфру.
"Отчего же так?"- заинтересовался Герон.
"В его магазине полно скрытых микрофонов и камер наблюдения, которые работают постоянно и фиксируют любой звук и каждое движение во всех помещениях".
"Защита от грабителей,- пожал плечами Герон.- Что в этом такого?"
"Нет. Я так не думаю,- не согласился с ним Яфру.- Дело в том, что аппаратура такого уровня есть только у полицейского управления. Твой Дадон не в счёт, потому как он — личность уникальная и к антикварному магазину никакого отношения не имеет".
"Ты хочешь сказать, что хозяин магазина — полицейский агент?"
"Несомненно,- уверенно произнёс зелёный бог.- В связи с чем, я и хочу предложить тебе идею, как одурачить Борка".
"И что же ты придумал?"- прищурился, заинтригованный Герон.
"Старику осталось жить всего несколько часов. Если ему подбросить бриллиант, то уже завтра полиция будет проводить обыск в магазине и, конечно же, найдёт этот камушек".
"Угу,- задумчиво и неопределённо хмыкнул журналист.- Ну, а вдруг помощник старика не станет звонить в полицию, а просто вызовет скорую помощь. Врач констатирует факт смерти от инфаркта и на этом всё и закончится".
"Именно так и должно было бы произойти, если бы наш старичок не был тайным и, по всей видимости, давним агентом полиции,- подтвердил Яфру.- Но врач скорой помощи обязан немедленно сообщать в участок обо всех случаях со смертельным исходом, равно как и о ранениях огнестрельным и холодным оружием. Смерть такого агента, как твой знакомый, не может не взволновать полицейское руководство. Уж они-то прекрасно знают, что сейчас применяются особые препараты, вызывающие инфаркт даже у совершенно здорового человека. Это — во-первых. А во-вторых, полиции не с руки бросать такую явочную квартиру, как антикварный магазин. Но, перед тем как посадить сюда нового агента, управление должно быть уверено в том, что покойный не вёл двойную игру. Вот поэтому обыск в магазине и, причём самый тщательный, просто неизбежен".
"Ты меня убедил,- согласился с ним Герон.- Что нужно сделать, чтобы подбросить старику бриллиант?"
"А ничего и не нужно делать,- засмеялся Яфру.- Я уже спрятал твой камень за подкладку стариковского жилета. Поехали домой".
"Ну и пройдоха же ты,- захохотал Герон.- Сначала сам всё сделал, а потом долго меня убеждал в правильности принятия такого решения. Поехали, король интриги и обмана".
Яфру довольно захрюкал, видимо польщённый таким весьма сомнительным комплиментом.

Журналист попрощался с Зацманом, зная, что уже больше никогда не увидит антиквара и вышел на улицу. Его охватило странное чувство грусти и растерянности. Он впервые расставался с человеком, на которого уже глядел, как на покойника.
"Вот поэтому-то человеку и не дано знать будущее,- назидательно произнёс бог яфридов.- Знание — это не только великая сила, но и огромная эмоциональная тяжесть и напряжение. Всеми действиями людей управляет надежда, а она основана именно на незнании".

Проехав несколько кварталов боковыми улицами и переулками, журналист вырулил на широкую магистраль.
"Тебя опять взяли "под крыло",- сообщил ему Яфру.- Ну, что? Колёса качать им будем?"
"Нет,- замотал головой Герон.- На сегодня достаточно. Мы уже скоро приедем домой".

Припарковав машину на стоянке возле своего дома, журналист достал из багажника отцовскую корзину и направился в сторону подъезда, в котором и находилась его квартира. Он остановился у дверей подъезда, обернулся и огляделся. Сопровождавшая его машина во двор дома не въезжала и исчезла ещё раньше.
"Так, так,- одобрительно произнёс Яфру.- Ну-ка думай, что бы это могло означать".
"Только то, что они передали меня друг другу. И другая их машина уже давно стоит во дворе",- вздохнул Герон.
"Браво. Зачёт принят,- усмехнулся Яфру.- Ты начинаешь подавать надежды".
"Рядом с тобой, кто угодно начнёт их подавать",- отмахнулся журналист и вошёл в подъезд.
"Пешком пойдём или на лифте прокатимся?"- спросил он у Яфру, остановившись на лестничной площадке первого этажа.
"Лучше пешком,- ответил тот.- Так мне удобнее будет познакомиться с твоими соседями".

Герона такой вариант тоже устраивал. Дело в том, что он все еще не мог привыкнуть к способностям яфрида и не знал предела своих возможностей. Поэтому при каждом удобном случае журналист старался увеличить нагрузку на мышцы тела по максимуму. Подняться быстрым шагом на пятнадцатый этаж с тяжёлой корзиной в одной руке — задача довольно трудная для обычного человека. Но Герон подошёл к двери своей квартиры, даже не запыхавшись.
Поставив корзину на пол, он вынул из кармана ключи и уже протянул руку, чтобы нажать на кнопку звонка, но его остановил голос мальчишки, сидевшего на ступеньках верхнего пролёта.
— Вас зовут Герон Мелвин?- мальчишка встал и подошёл к журналисту.
— Да. А что?- Герон внимательно посмотрел на парнишку, одновременно обнюхивая его, что уже стало для журналиста входить в привычку.
— Меня попросили передать вам это,- подавая небольшой свёрток, сказал посыльный.
Герон взял в руки упаковку и стал её разглядывать.
— А кто передаёт?- спросил он, увидев, что мальчишка собирается спуститься вниз.
— Не знаю,- ответил тот уже на ходу.- Может быть, внутри есть какая-то записка.

Журналист не торопился разворачивать посылку. Он поднёс её ближе к носу, стараясь уловить все запахи, которыми обладал этот предмет.
"Адам,- понял Герон.- Но к чему такая секретность?"
Он развернул пакет и, разворошив бумагу, вынул изнутри большой рубиновый шарик.
"Оба-на,- захохотал Яфру.- Не успел ты освободиться от одного рубина, как тебе тут же подкинули новый, да ещё и фальшивый".
Герон с недоумением смотрел на холодный и безжизненный страз, пытаясь понять и объяснить его появление.
"Как и почему он оказался у Адама? Кто его изготовил? И с какой целью археолог решил передать мне камень, скрывая своё имя?- гадал он, глядя на фальшивый рубин.
"Давай зайдём в квартиру, выпьем по чекашке блекки, а тогда уже и будем разгадывать этот ребус",- предложил ему бог яфридов.
"В квартиру, говоришь?- всё ещё вращая в пальцах рубин и с сомнением посмотрев на дверь, медленно произнёс Герон.- А ты уверен, что в моё отсутствие, Борк не установил здесь свою аппаратуру? Насколько я понял, ему очень нравится это занятие".
"Конечно, установил,- усмехнулся Яфру.- Но ты не беспокойся. Мне теперь не нужно прятаться, а в моём присутствии такие приборы нормально работать не будут. Можешь говорить и делать всё, что тебе вздумается".
Журналист положил в карман куртки рубин с упаковочной бумагой и нажал кнопку звонка.
"Эх, ма…",- надсадно крякнул Яфру, и тело Герона, мгновенно развернувшись на девяносто градусов, помчалось вверх по лестнице, преодолевая за один прыжок не менее четырёх ступеней.

"Какая муха тебя укусила?- закричал журналист, когда, наконец, остановился на лестничной площадке тремя этажами выше своей квартиры.- Ты что, взбесился?"
"Вот именно, взбесился,- тяжело дыша, прохрипел Яфру.- Это слово, как нельзя лучше определяет моё состояние. Теперь я понимаю, о каком колокольчике шла речь в антикварном магазине".
"Может, ты всё же объяснишь мне, что произошло?"
"Колоколец, который висит над входной дверью твоей квартиры, совсем непростой. Когда-то он звонил на церковной колокольне Нарфея. Его звон — не что иное, как сильное заклинание, многократно усиливающее энергию Нарфея и изгоняющее любую постороннюю энергию. Когда монахи отливали такие колокола, то во время работы они непрерывно читали нужную молитву. Металл запоминал звуковую частоту, и готовый колокол при ударе воспроизводил заклинание. Гера, не звони больше в этот колоколец, иначе я просто сойду с ума".
"Хорошо,- согласился Герон, спускаясь вниз.- Но что будет, если кто-то другой нажмёт на кнопку звонка, когда я буду находиться в квартире?"
"Тогда мне придётся выброситься вместе с тобой из окна пятнадцатого этажа,- вздохнул Яфру.- Другого пути просто нет. Звук колокола полностью парализует моё сознание, оставляя мне лишь возможность управлять тем телом, в котором я нахожусь".
"Заманчивая перспектива,- усмехнулся Герон.- Придется совсем отключать звонок".
"И будет лучше, если ты при этом обернёшь его язычок чем-нибудь мягким, например, ватой или поролоном. Кстати, именно звук твоего колокольчика и активировал священный шар и статуэтку, перед тем, как они соединились в одно целое".
"Понятно. А мне так нравится этот звук",- с сожалением вздохнул Герон.
"Иначе и быть не может, потому что ты — потомок Нарфея. Зато все остальные в твоём доме совсем не в восторге от колокольчика. Я не обнаружил здесь ни одного домового".
"Так вот с какими соседями ты хотел познакомиться,- засмеялся журналист.- А я-то думал, что тебя интересуют люди".
"Живущие здесь люди не в состоянии заинтересовать даже тебя,- махнул левой верхней рукой зелёный бог.- В них нет ничего такого, что могло бы меня удивить".

[evkosen]

Герон подошёл к двери своей квартиры.
"Ты отключил камеры и микрофоны?"- спросил он у Яфру, отпирая ключом дверной замок.
"Заходи, не бойся,- успокоил его тот.- Но ничего не трогай до тех пор, пока я не проверю всю квартиру. Кто знает, может быть, у тебя в запасе есть ещё какие-то сюрпризы".
Журналист переступил через порог и собрался уже закрыть дверь на защёлку, но Яфру остановил его.
"Нет, нет,- испуганно и торопливо произнёс он.- Сначала отключи колокольчик, а потом уже и закрывайся".
Герон послушно отключил звонок и стал обматывать его язычок носовым платком.
"Осторожнее,- предупредил его Яфру,- не ударь по нему".
"Не колоколец, а противопехотная мина",- усмехнулся Герон.
"Мина, говоришь, - скривился Яфру.- Для меня звук твоего колокольчика страшнее взрыва атомной бомбы".

Закончив "разминирование", журналист вошёл в гостиную и поставил на журнальный столик отцовскую корзину.
"Мне пройтись по комнатам или ты и так всё увидишь?"- спросил он у Яфру.
"Не такие уж у тебя и большие хоромы, чтобы долго их разглядывать,- хмыкнул бог яфридов.- Кроме приборов Борка, я здесь ничего не обнаружил".
"А ты можешь определить, когда детектив был в моей квартире?"
"Нет ничего проще,- ответил тот.- Каждый предмет обладает памятью и несёт в себе информацию о прошлых событиях. Ты ушёл из квартиры в понедельник утром, а через час после твоего отъезда здесь уже работала бригада Борка".
"Значит, сыщик уверен, что статуэтку я взял с собой",- понял Герон.
"Он обратил на неё внимание?"
"Да. И довольно пристальное внимание. Мне пришлось рассказать ему, где и когда я её нашёл".
"Звони в полицию",- вдруг заявил Яфру.
"Зачем?",- удивился Герон.
"Гера,- вздохнув и переходя на поучительный тон, произнёс зелёный бог.- Лучший способ защиты — нападение. Если ты не хочешь объяснять детективу, куда исчезла статуэтка, то сейчас же должен подать заявление о том, что твою квартиру обокрали. Пропала очень ценная вещь — старинная статуэтка. Вот тогда сам Борк пусть её и разыскивает".
"Гениально",- радостно засмеялся Герон.
"Элементарно,- поправил его Яфру.- Звони, и пока они сюда едут, мы успеем выпить по одной чекашке блекки".
"Ты хотел сказать одну на двоих?"- улыбнулся журналист.
"Нет,- хитро прищурился бог яфридов.- Именно по одной. Одну за меня и одну за тебя".
"Ох, чует моё сердце,- вздохнул Герон,- быть мне алкоголиком".

Прибывший по вызову инспектор, внимательно осмотрел двери и окна квартиры.
— Что ещё у вас пропало?- спросил он Герона.
— Только статуэтка,- ответил тот.- Впрочем, как вы сами видите, здесь и брать-то больше нечего.
Инспектор согласно кивнул головой.
— А почему язычок колокольчика обмотан носовым платком?- Грегори пристально посмотрел на журналиста.
— Дело в том, что сегодня я весь день провёл за рулём и намерен хорошо выспаться,- стараясь придать своему голосу усталый тон, пояснил Герон.- Иногда, по ночам, местные мальчишки развлекаются тем, что звонят в квартиры жильцов. Поэтому я и завязал платок на колокольчике.
— У кого-нибудь, кроме вас, есть ключи от квартиры?
— Да. Каждую субботу сюда приходит женщина. Она делает полную уборку во всех комнатах. Но я не могу поверить в то, что именно она взяла статуэтку. Это исключительно честная и порядочная женщина.
— Если вещь пропала, значит, есть и тот, кто её унёс,- усмехнулся Грегори.- Кто эта женщина и где она живёт?
— Она работает в клиринговой фирме "Маерз". Я думаю, что там вам дадут полную информацию о ней.
Грегори сделал пометку в своём блокноте и достал из папки бланк заявления.
— Заполните, пожалуйста, все графы и распишитесь,- попросил он Герона.


"Ну, вот,- довольным голосом произнёс Яфру, когда журналист закрыл за инспектором входную дверь.- С бриллиантом и статуэткой мы разобрались. Остался фальшивый рубин. Пойдём, поразмышляем. Кстати, в твоём холодильнике пусто, словно тебя действительно обокрали. Даже закусить нечем".
"Если мы так часто и интенсивно будем "размышлять",- улыбнулся Герон,- то у нас быстро закончится напиток, который нужно чем-то закусывать".
"Значит, снова поедем в Гутарлау,- заявил Яфру.- Там я себя чувствую гораздо лучше, чем в этих бетонно-стеклянных ульях".

Удобно устроившись в мягком кресле с фужером, наполненным настойкой почти до краёв, журналист пригубил напиток и, прикрыв глаза, расслабился.
"Начнём?"- спросил он у Яфру.
"Да"- ответил тот, наслаждаясь вкусом блекки.
"Итак, первый вопрос,- подумал Герон.- Кто и зачем изготовил фальшивый рубин…? Я думаю, что только ювелиры Корвелла по его приказанию могли это сделать".
"Обоснуй"- предложил ему бог яфридов, всё ещё смакуя первый глоток любимого напитка.
"Адам лишился священного шара, едва только вышел из лабиринта. Он не смог бы заказать копию, не имея на руках оригинала. Агент Корвелла, если бы он решился на такую операцию, никогда бы не отдал Бернару настоящий рубин, и у дочери алмазного короля не было бы такого колье. Ни один наш ювелир не станет изготавливать копию такой уникальной вещи, зная, что она принадлежит Бэ-Бэ.
"Логично,- согласился Яфру.- А для чего Корвеллу нужен был такой страз?"
"Может быть, он хотел иметь у себя два одинаковых колье? Одно настоящее, а другое фальшивое".
"Не вижу в этом смысла,- возразил бог яфридов.- Именно уникальность изделия придаёт ему особую ценность. Такие богатые люди, как Бэ-Бэ, никогда не станут держать в своём доме подделку. Они все предпочитают иметь только оригинал и, желательно, единственный в мире. Поэтому изготовлен был лишь двойник рубина, причём для какой-то определённой цели".
"Но если страз оказался у Адама, значит, для археолога он и был предназначен?"
"Правильно,- воскликнул Яфру.- Мы на верном пути и за это стоит выпить".

Герон сделал большой глоток из фужера и задал следующий вопрос.
"Но какую цель преследовал Бэ-Бэ, передавая страз Адаму?"
"Если археолог анонимно подкинул тебе фальшивый камень, то это означает, что получил он его не напрямую от Корвелла, а через третьих лиц. Причём, при таких обстоятельствах, которые позволяют ему распоряжаться этой вещью по своему усмотрению. И ещё одна деталь: археолог сумел определить, что рубин фальшивый. Иначе, он никогда бы тебе его не отдал".
"Верно,- согласился Герон.- Имея у себя настоящий камень, Адам стал бы искать статуэтку, чтобы поставить её на алтарь".
"Скорее всего, что Корвелл рассуждал так же, как и ты. Но он надеялся, что археолог не сможет отличить страз от настоящего рубина",- предположил Яфру.
"Ты думаешь, что Бэ-Бэ знал о существовании статуэтки?"- с сомнением спросил Герон.
"Если ты нашёл статуэтку в Песках после землетрясения, то кроме Адама и тебя в руках её никто не держал,- возразил Яфру.- Дело в том, что любой ювелир, рассмотрев рубин, сразу скажет, что камень является частью какой-то композиции. Да ты, наверное, и сам об этом догадался, когда разглядывал священный шар".
"Да, именно так оно и было,- подтвердил журналист.- Значит, Корвелл руками Адама хочет найти недостающую часть композиции?"
"Отлично!- широко улыбнулся Яфру.- Мы разгадали почти весь ребус. И за это опять не грех пригубить".

Герон наполовину осушил фужер и закусил долькой старого сыра, который он обнаружил в холодильнике.
"Ну, разве это закуска?- посетовал бог яфридов.- Завтра же идём в магазин запасаться провизией".
"Если ты будешь питаться так же, как в Гутарлау, то я, в скором времени, стану похож на Роско",- проворчал Герон.
"Не волнуйся,- успокоил его Яфру.- Я могу придать твоему телу любую форму. А вообще-то вы, люди, совершенно напрасно уделяете такое большое внимание внешнему виду вашего тела. В погоне за красивыми формами (с вашей точки зрения) вы зачастую наносите непоправимый ущерб тому веществу, которое скрывается под черепной коробкой. Мозг — самая важная деталь любого организма и её нужно защищать и оберегать, а вы своими действиями ослабляете её и разрушаете…. Ну, да ладно. Кажется, я немного отвлёкся. Вернёмся к нашим баранам. Какой у нас вопрос на повестке дня?"
"Зачем Адам подбросил мне фальшивый рубин?"- напомнил ему Герон.
"Ну, а сам-то ты, что думаешь по этому поводу?"- спросил уже захмелевший Яфру.
"То, что археологу не нужен поддельный камень, мы уже определили. Но, передавая мне страз подобным образом, Адам мог поставить меня в весьма неловкое положение. Борк, с помощью скрытой камеры, увидел бы в моих руках пропавший рубин, и у него появилось бы основание для моего ареста".
"Да. Действия археолога доказывают, что он — дилетант в таких вопросах. По дороге в Брандору ты сказал ему, что детектив не снимет с тебя подозрения, пока не найдёт рубин. Вот Адам и решил помочь тебе. Правда, не очень ловко у него это получилось. Но, для того он — археолог, а не разведчик. На его месте другой человек, более искушённый в таких делах, сам подкинул бы фальшивку Борку. Впрочем, ты тоже отчасти виноват в том, что возникла такая ситуация. Зачем ты демонстрировал Адаму свои сверхъестественные способности? Конечно же, ты его удивил и он решил, что тебе с твоими "дарованиями" будет сподручнее обмануть детектива".
"А если он попросту хотел меня подставить?"- прищурился Герон.
"Нет,- не согласился с ним Яфру.- Он неглупый человек и для него очень важно, чтобы Борк снял с тебя все подозрения. Ты слишком много знаешь. Не забывай, что у археолога хранится медная книга. Для Адама, сдать тебя полиции — всё равно, что подписать себе смертный приговор. Просто он не знает, насколько плотно ты сидишь у Борка под колпаком. Конечно, Адам сыграл грубо, непрофессионально, но руководствовался он, всё же, лучшими побуждениями".
"Угу,- криво усмехнулся Герон.- И теперь я должен ломать голову, как обмануть сыщика".
"В том-то и беда, что заморочить детектива фальшивым рубином не удастся,- прокряхтел зелёный бог.- Борк ведёт дело Корвелла, а это означает, что действуют они сообща. Им нужен настоящий камень, тот, который пропал из машины Фризы. А его они уже никогда не увидят. Если мы подкинем фальшивку обратно Борку, то он всё равно не снимет с тебя подозрения. Детектив просто попытается разгадать тот путь, по которому камень вернулся к нему и Бернару. Жаль, что мы не знаем, как этот страз оказался у Адама. Такая информация могла бы многое объяснить".
"Ты же говоришь, что любой предмет имеет память,- удивился Герон.- Разве ты не можешь прочитать память этой вещи?"
"Вот здесь-то, брат, имеется большая закавыка,- задумчиво и, как показалось Герону, даже растерянно произнёс Яфру.- У этого предмета нет памяти".
"Совсем!?"- опешил журналист.
"Он возник в квартире археолога из небытия. И это — весь его жизненный путь. Твой ребус по сравнению с его загадкой — просто детский лепет".

Герон сидел в кресле и, глядя на тёмную жидкость настойки, медленно вращал в ладони почти пустой фужер.
"Эх,- махнул всеми своими руками бог яфридов.- Давай-ка выпьем за то, чтобы мы когда-нибудь разгадали и эту головоломку. Плесни в чекашку ещё немного блекки, и пойдём лупасить".
"А как ты читаешь память предметов?"- спросил Герон, наливая в фужер напиток.
Яфру самодовольно и снисходительно усмехнулся и, дождавшись пары больших глотков, довольно крякнул.
"Для этого существует несколько способов,- ответил он, прикрыв глаза и разомлев от выпивки.- Первый — это энергетический. Любая материя является, как источником энергии, так и её потребителем. Отдавая свою энергию, предмет оставляет свой след на том, к чему он прикоснулся. А поглощая чужую энергию, он хранит память о других предметах или существах. Чем сильнее источник энергии, тем дольше будет храниться память о нём. Кстати, твой комод надолго запомнил статуэтку Нарфея.
Кроме того, всё, что имеется в природе, оставляет память о себе в виде запаха. Но такая память недолговечна и быстро выветривается. Здесь всё зависит от соотношения стойкости запаха и силы обоняния.
Есть ещё и оптический вариант. Такую память хранят предметы, способные преломлять и поглощать свет. Звуковые волны тоже оставляют свой след, но такая память, пожалуй, самая короткая.
Таким образом, сопоставляя и анализируя данные, полученные различными способами, мы и имеем искомый результат".
"Сложный процесс",- вздохнул Герон.
"Ха-ха-ха,- засмеялся бог яфридов своим булькающим смехом.- Сложный, но только для того, кто не умеет или от рождения не способен этого сделать".
"Я смогу когда-нибудь научиться читать память предметов?"
"Ты — потомок Нарфея, а, следовательно, имеешь всё, что нужно для манипулирования любой энергией. Я подарил тебе своё обоняние, слух и зрение. Тебе и сейчас уже многое дано. Сумел же ты определить отправителя посылки. Тренируйся, развивай в себе все врождённые и приобретённые способности, и тогда ты непременно чему-нибудь научишься. Равным богу тебе, конечно, не стать — у твоего мозга ограниченные возможности. Зато приблизиться к нему, задействовав весь свой потенциал — задача для тебя вполне выполнимая. Но, хватит болтать. Твоему серому веществу требуется отдых. Ложись-ка спать".
"Спокойной ночи",- подумал Герон и выпил остатки блекки из фужера.
"Приятных сновидений",- снова крякнув, пожелал ему Яфру.

Приняв перед сном душ, журналист установил будильник на семь часов утра и лёг в кровать. Его не оставляло ощущение, что бог яфридов что-то задумал. Герона насторожило необычное поведение Яфру. Фактически отказавшись от своего любимого напитка, хитрый бог упорно укладывал журналиста спать.
Герон уже научился делить своё сознание и надёжно прятать тайные мысли. К тому же случай с поглощением чистой энергии не позволял богу яфридов контролировать сознание журналиста, оставаясь незамеченным. После трудного дня и выпитой настойки, Герон быстро уснул, и внешне его сознание выглядело спокойным и безмятежным. Но где-то в глубине жила и пульсировала тайная мысль, пытаясь разгадать намерения лукавого бога яфридов.

[evkosen]

Глава 4

В глубокой задумчивости Его Святейшество стоял у раскрытого окна своего кабинета и смотрел на кроны парковых деревьев, освещённые закатными лучами уходящего Иризо. События последних дней ясно говорили Волтару о том, что назревают какие-то перемены, но что они сулят и к чему нужно готовиться, глава церкви и ордена пока не знал.
Загадочное исчезновение листа из Медной книги, предсказание пророчицы, предотвратившее катастрофу, активация неизвестных магических предметов и появление шкатулки Фана — вот, что сейчас волновало и не давало покоя Его Святейшеству. Он сопоставлял время и характер событий, пытаясь обнаружить логическую связь между ними, и никак не мог её найти.
"Неужели монахи Нарфея вышли из тени?- думал Волтар, вспоминая пропавший листок с заклинаниями.- История с дочкой Корвелла тоже на это указывает".

Узнав о несчастье, которое произошло с Фризой, Его Святейшество приказал церковной службе безопасности провести своё тайное расследование. И когда ему принесли фотографию пропавшего рубина, он сразу узнал священный шар Нарфея, изображение которого Волтар не раз находил в архивах Хранилища.
"Кроме тех артефактов, которые хранит орден, обозначились новые, ещё не известные нам. Но вряд ли монахи Нарфея имеют к ним какое-то отношение. Они управляют природой с помощью заклинаний. Их бог никогда не создавал магические вещи, которые нужно использовать для нападения. Неужели появился кто-то третий…? Впервые на зеркале Горан загорелся изумрудный камень. Мы даже не знаем, какое божество обладало такой энергией. Может быть, и шкатулка вернулась в столицу не случайно…? Но она никому не подчиняется, в том числе и монахам Нарфея".

Точное предсказание Сандры, тоже весьма заинтересовало Его Святейшество. Утром, перед катастрофой, магистр Корнелиус позвонил Волтару и объяснил ему цель тех мероприятий, которыми он занимался всю ночь.
— Ты уверен, что она не ошиблась?- спросил глава церкви, выслушав доклад магистра.
— Для поисков нам нужен хороший провидец,- ответил Корнелиус.- Если пророчица выдержит этот экзамен, то можно будет начать с ней разговор о сотрудничестве. Если же нет, то тогда мы тоже ничего не теряем. Учебные тревоги и тренировки лишь улучшают мобильность и организованность населения во время настоящего бедствия. Судебные издержки, конечно, неизбежны, но проверка настоящего пророка того стоит.
— Согласен,- усмехнулся Волтар.- Ну, а если она ошиблась во времени, а не в действии? Такое возможно?
— Вполне. Я уже отдал все необходимые распоряжения и городские службы готовы провести проверку и анализ почвы под торговым центром. Они начнут свою работу после обеда, если, конечно, в этом будет необходимость.
— В котором часу должен произойти обвал?
— В одиннадцать часов и пять минут. Я буду наблюдать со смотровой площадки телецентра. Его Святейшество не желает присоединиться ко мне?
— Хорошо,- согласился Волтар.- Там и встретимся.

В одиннадцать часов дня они стояли на верхней площадке телецентра и смотрели в подзорные трубы. Здание торгового центра и прилегающая к нему территория были видны и невооружённым глазом, но сановники хотели рассмотреть катастрофу более детально. С высоты птичьего полёта столица поражала своими размерами и многочисленными зданиями различной архитектуры и конфигурации. В этот час по всем магистралям и улицам сновали машины, а площади и парки заполнили отдыхающие в субботний день люди. Везде кипела жизнь, и лишь в изолированном районе магазина всё замерло и опустело.

— Корнелиус, одиннадцать часов и пять минут,- насмешливо улыбаясь, произнёс Волтар, посмотрев на свои часы.
Магистр внимательно и напряжённо всматривался в здание торгового центра, не торопясь с ответом Его Святейшеству.
"Неужели она действительно ошиблась?"- лихорадочно думал он.
И вдруг, совершенно бесшумно, огромное здание стало резко проваливаться вниз. Из больших оконных проёмов в разные стороны брызнули осколки витринного стекла. Скрываясь в провале, прямоугольное здание разломилось пополам и превратилось в груду бетонных обломков с торчащими из неё металлическими конструкциями. Не прошло и десяти секунд, как на месте магазина образовался котлован, из которого вверх стало подниматься большое облако пыли.
Магистр, не говоря ни слова, посмотрел на главу церкви. Молчаливый взгляд Корнелиуса и был ответом на насмешливую реплику Волтара. Но каменное выражение лица Его Святейшества не отражало каких-либо эмоций. Совершенно равнодушно и бесстрастно он смотрел на место катастрофы. И только цепкий и холодный его взгляд, говорил о том, что сейчас этот человек о чём-то напряжённо думает.

— Если бы мы не отключили газ и электричество, и не убрали бы с площади и автостоянки машины, то сейчас на месте котлована полыхал бы огромный пожар,- сказал Корнелиус, вновь посмотрев на район бедствия.
— Как её зовут?- спросил Волтар, переводя взгляд на магистра.
— Сандра.
— Когда и за что её изолировали?
— Это произошло почти семь лет назад. Врачи признали у неё расстройство психики, сопровождаемое навязчивыми идеями и галлюцинациями. Арест был произведён по многочисленным доносам её соседей, утверждавших, что она ведьма и колдунья.
— Отношение к церкви, конечно, агрессивное.
— Как и у всех узников Шестого Управления,- усмехнувшись, подтвердил Корнелиус.
— Ты уже предлагал ей сотрудничать с нами?
"Среди персонала третьего отделения есть агенты Волтара",- сразу понял магистр.
— Да. Однажды мы с ней беседовали на эту тему.
— И она отказалась,- снова "угадал" Его Святейшество.
— Она отказалась лишь потому, что не хотела давать своё согласие вслепую. Провидица потребовала, чтобы я рассказал ей всё, прежде чем она ответит на моё предложение. Я не стал рисковать, и мы расстались не договорившись.
— Что она может потребовать взамен? Свободу?
— Сандра — достаточно умный и проницательный человек,- магистр снова взглянул на большое облако пыли, начавшее оседать и рассеваться.- И она прекрасно понимает, что свобода в таких условиях — понятие относительное.
— А если на неё "надавить"? У неё остались родственники?
— Родственники остались,- подтвердил Корнелиус.- Но методом угроз и шантажа мы не добьёмся желаемого результата. Эта женщина не сломалась за семь лет жизни в одиночной камере. Если мы начнём ей угрожать, то вместо помощника, создадим себе яростного и умного врага. Нет, мы должны действовать иначе.
— Что ты предлагаешь?- заинтересовался Волтар.
— Прежде, чем возобновить переговоры, мы должны не просто пообещать Сандре свободу, а дать возможность почувствовать её. Воссоединить с семьёй, но не там, где она жила раньше, а в таком месте, где её историю никто не знает. Поскольку здоровье пророчицы уже подорвано, то нужно поселить её в каком-нибудь курортном районе. Она вновь ощутит близость родственников и начнёт забывать одиночную камеру в Цитадели. После этого нам будет намного легче договориться с ней.
— Может быть, ты и прав,- задумчиво глядя на руины торгового центра, произнёс Волтар.

В планы магистра никак не вписывалась встреча Его Святейшества с Сандрой. Зная принципиальность провидицы и амбиции главы церкви, исход такой встречи нетрудно было предугадать. Корнелиус фактически уже получил согласие Сандры на сотрудничество. Но в лице провидицы он хотел иметь не помощника по принуждению, а надёжного и преданного соратника. Только в таких условиях магистр мог рассчитывать на успешное противостояние Волтару.

— Но не отправляй её слишком далеко от столицы,- предупредил Корнелиуса Его Святейшество.- И, по возможности, сократи переговорный процесс. Кстати, на озере Панка есть хороший курорт. Это недалеко от столицы и на его территории у нас есть собственный комплекс.
Магистр прекрасно знал тот комплекс, о котором говорил Волтар. Знал он и то, что в нём велась тотальная слежка за всеми его обитателями. Такой вариант Корнелиуса не устраивал.
— Сандре нужно ощущение полной свободы в собственном доме, а не временное проживание в гостинице,- возразил он.- Нам ни на секунду нельзя забывать о том, что она — провидица, и способна очень быстро обнаружить обман, слежку и двойную игру. Панка — хорошее место и удобное для нас в плане близости от столицы. Но поселить Сандру необходимо в отдельном доме, который будет принадлежать только ей.
Его Святейшество очень не любил играть по таким правилам, но другого способа найти медную книгу, он пока не видел.
— Ну, а что если все наши заигрывания с Сандрой окажутся бесполезными, и мы попросту потеряем время?- глядя на магистра немигающим взглядом, спросил Волтар.- Может, у тебя на примете есть другой, более сговорчивый пророк?
— Я уже подбираю кандидатуру и на этот случай,- успокоил его Корнелиус.- Но вероятность неудачи может резко возрасти.
— Хорошо,- наконец, согласился Его Святейшество.- Поступай так, как ты считаешь нужным, но повторяю: не затягивай процесс. Мы и так уже слишком много времени потратили на поиски.
Корнелиус вежливо и покорно склонил голову в знак согласия и повиновения, как того и требовал церемониал.


На смотровой площадке, кроме главы церкви и магистра, не было ни одного человека. Служба безопасности блокировала все входы и выходы, не позволяя даже сотрудникам телецентра покидать свои помещения. Никому из охраны и в голову не могло прийти, что два самых влиятельных человека планеты не так уж и одиноки сейчас на изолированной территории. Всё время, в течение которого Его Святейшество и Корнелиус здесь находились, над их головами порхала невидимым облачком душа Сандры.

"Магистр не хочет, чтобы я встретилась с Волтаром,- поняла провидица, слушая разговор двух высших сановников.- Боится, что я могу не сдержаться и сказать в глаза этому подлецу всё, что о нём думаю. Нужно быть более гибкой и дипломатичной. Зря я в прошлый раз так категорично и недвусмысленно отозвалась о Волтаре. Мне иногда не хватает выдержки и терпения, но я должна научиться и этому искусству. По мне так, что Волтар, что Корнелиус — оба "хороши". Моя главная задача — понять, какую цель каждый из них преследует, что ими движет и к чему в конечном итоге это может привести".

Когда разговор зашёл о курорте в Гутарлау, Сандра даже тихонько засмеялась.
"Ах, Корнелиус — хитрая бестия. Ловко он уводит меня из-под опеки Волтара. Ну, а сам-то следить за мной будет или нет? Посмотрим, насколько он решился мне довериться. Собственный дом на берегу озера Панка и воссоединение с семьёй — это, конечно, прекрасно. Вот только расслабляться мне там будет некогда. Один неверный шаг и "счастливая " жизнь лопнет, как мыльный пузырь. Но небольшую паузу для меня, Корнелиус все-таки выторговал. Пусть оба думают, что бывшая узница цитадели привыкает к новой жизни, а я тем временем послежу за ними. Авось, что-нибудь и прояснится".

— Журналисты уже пронюхали, что всеми мероприятиями по эвакуации руководил ты,- глядя на всё ещё безжизненную территорию торгового центра, произнёс Его Святейшество.- Как ты собираешься объяснить народу свои действия?
— Прошлым вечером старцу Иероху было видение,- с невозмутимым видом ответил Корнелиус.- Я не имел права ослушаться воли господа нашего.
"Не старцу, а старушке",- с усмешкой поправила его Сандра.
Его Святейшество удовлетворённо кивнул головой в знак согласия.
Старец Иерох уже десять лет жил отшельником в своей тесной келье, ни с кем не общаясь и проводя дни и ночи в постах и молитвах.
— Негоже журналистам тревожить столь почтенного старца,- произнёс Волтар, доставая из кармана рясы серебряный колокольчик.- Наша служба позаботится, чтобы его не беспокоили.

Он позвонил в колокольчик. Двери помещения тотчас распахнулись, и на площадку вышло несколько человек из личной охраны Волтара.
— До свидания, Корнелиус,- подавая руку, сказал Его Святейшество.- Жду от тебя хороших новостей.
Магистр поклонился и поцеловал руку главе церкви. Волтар удалился в сопровождении многочисленной охраны, а Корнелиус снова подошёл к краю площадки.
"Первый шаг сделан,- думал он, скользя взглядом по панораме столицы.- И Волтар не стал требовать встречи с Сандрой. Конечно, после того, как она так нелестно отозвалась о нём в камере, Его Святейшество и не мог принять другого решения. Но его встреча с провидицей всё-таки когда-то должна произойти. И не случайно Волтар меня торопит. Видно дело не в одной только медной книге. Мне бы сейчас очень пригодилась помощь Сандры. Ведь смогла же она как-то узнать то, что Волтар способен перемещать предметы с помощью заклинаний. Но торопить её никак нельзя…. Время. Как порой оно бывает дорого. И как часто мы тратим его впустую, не задумываясь о том, что оно уже не вернётся".
Магистр тяжело вздохнул, развернулся и тоже направился к выходу.

Душа Сандры последовала за Его Святейшеством, решив после короткого колебания, начать более пристальное наблюдение именно с его персоны. Она проводила главу церкви до кабинета и приблизилась к стоявшему у окна Волтару, насколько смогла, в надежде услышать какие-нибудь слова. Но тот молчал и лишь задумчиво смотрел вдаль.
"Такой же, как и Корнелиус,- усмехнулась провидица.- Всё молчком. Ни слова не произнесёт".

На письменном столе зазвонил телефон и Волтар, отойдя от окна, снял трубку.
— Да, брат Рибэ,- произнёс он спокойным и бесстрастным голосом.
Сандре очень хотелось приблизиться к телефонной трубке, чтобы услышать те слова, которые произносил человек на другом конце провода. Но она по собственному опыту знала, что некоторые люди очень чувствительны к чужой ауре и на близком расстоянии способны обнаружить её присутствие. Поэтому провидица решила не рисковать и слушала лишь фразы, произнесённые Его Святейшеством.

— Опять исчезла?- внезапно оживившись, взволновано спросил Волтар.- И два новых предмета тоже?
Во взгляде Его Святейшества, Сандра ясно увидела беспокойство и напряжённость.
— Облети всю столицу на вертолёте,- приказал Волтар звонившему человеку.- Может быть, она за чертой города и сейчас просто недосягаема для твоего медальона. Звони мне немедленно, как только её обнаружишь.
Он положил трубку телефона на рычаг и опустился в кресло.

"Кто такой Рибэ?- гадала Сандра, наблюдая за Волтаром.- И почему глава церкви называет его братом? Даже сам Корнелиус не может рассчитывать на такое обращение. Рибэ полетит на вертолёте с каким-то медальоном. Что это может означать? Поднять в воздух над столицей вертолёт, насколько мне известно, может лишь полиция, да ещё, может быть, служба безопасности Шестого управления. А все остальные обязаны подать заявку задолго до полёта. Волтар сказал "исчезла". Женщина или какая-то вещь? И о каких двух новых предметах шла речь…? Ох, не церковными делами занят глава нашей церкви. Что-то здесь нечисто".

Его Святейшество, до сих пор сидевший в кресле, вдруг резко поднялся и позвонил в колокольчик. Двери тотчас распахнулись, и в кабинет вошёл личный секретарь Волтара.
— Вызови ко мне начальника службы безопасности,- приказал ему Волтар и снова подошёл к раскрытому окну.
"Так, так,- оживилась Сандра.- Интересно, что он там придумал?"

Не прошло и трёх минут, как в дверь осторожно постучали, и в комнату вошёл совершенно лысый мужчина с худощавым лицом и тонкой полоской усов над плотно сжатыми губами. Он почтительно и выжидающе остановился, не дойдя нескольких метров до Его Святейшества.
— В ближайшее время магистр Корнелиус и его служба должны приобрести дом в районе курорта Гутарлау на имя Сандры Вальзайр,- произнёс Волтар, продолжая смотреть в окно.
— За домом и всеми его обитателями нужно установить круглосуточное наблюдение,- Его Святейшество повернулся лицом к лысому мужчине и глаза их встретились.- Но будь предельно осторожен. Люди магистра не должны узнать об этом.
"Хорошая перспектива,- иронично покачав воображаемой головой, подумала Сандра,- жить на курорте среди сыщиков и тайных агентов. А, впрочем, на что я ещё могла рассчитывать?"
— И вот ещё что, Раймонс,- продолжил Волтар.- Если это будет возможно, то посели в дом своего человека. В службе Корнелиуса есть наши люди?
Начальник службы безопасности утвердительно кивнул головой.
— Ступай и помни, что это дело особой важности,- приказал ему Волтар.
Раймонс поклонился Его Святейшеству и бесшумно вышел из кабинета.

"Вот и начались соревнования,- улыбнулась Сандра.- Кто кого из них перехитрит? А может быть, мне самой заняться подбором персонала? Если дом будет большой, то без садовника, помощника по хозяйству и горничной, просто не обойтись. Шелла и Нарвин вряд ли надолго задержатся в Гутарлау. Две, три недели — максимум, а затем опять вернутся в столицу. У них здесь работа, друзья, своя квартира и вообще вся личная жизнь. Но пока они будут у меня жить, посторонних людей в дом лучше не пускать. А за это время я постараюсь подобрать персонал, который будет устраивать только меня, а не Волтара или Корнелиуса. Я думаю, что мне уже пора выдвигать свои условия".

Его Святейшество подошёл к одному из книжных шкафов и снял с полки толстую и очень старую книгу. Затем снова сел в кресло и, раскрыв древний фолиант, стал медленно и очень внимательно читать текст.
"Такая же письменность, что и на медном листке,- отметила Сандра, переместившись за спину Волтара и заглянув в книгу.- Кто и когда писал и говорил на этом языке? И почему глава церкви так им интересуется? На том листе, который я у него вырвала, было написано заклинание…. Так, может, есть целый сборник подобных заклинаний? Книга с медными листами. Уж не эту ли вещь так настойчиво ищет Его Святейшество? Впрочем, скоро Корнелиус и сам обо всём мне расскажет".
Ещё минут на десять пророчица задержалась над головой Волтара, а затем, решив, что ничего интересного уже не произойдёт, вернулась в пансионат.

[evkosen]

Глава 5

Стрелки на циферблате будильника приблизились к полуночной отметке. Герон спал. Его глубокое и ровное дыхание говорило о том, что он спокоен и полностью расслаблен.
Бог яфридов уже почти час терпеливо ждал, когда в сознании журналиста прекратится движение мысли. Энергия Нарфея и особенно её скрытый потенциал таили в себе много загадок, и Яфру теперь не решался так бесцеремонно и своевольно вторгаться в разум Герона. Но зато в душе у зелёного божества было голубое пятно — область их общего сознания, по которому бог яфридов определял состояние чужой души и пытался на неё воздействовать.
Яфру неспроста был так терпелив и осторожен. Сегодня он руками Герона держал свой волшебный меч и еле удержался от немедленной активации магического предмета. Его остановило то, что он никак не мог определить настоящий это меч или всего лишь двойник. Бог яфридов знал, что происходит с теми людьми, которые пытаются активировать и воспользоваться двойником из шкатулки. Но что коварный Фан придумал в такой ситуации для посланников космоса, пока оставалось загадкой.
Положение Яфру осложнялось ещё и тем, что теперь он был не один. Как отреагирует магическая вещь, побывавшая в шкатулке, на энергию двух соединённых сознаний? Зелёный бог понимал, что даже хитрый и всезнающий Фан не мог предвидеть появление такого гибрида, как яфрочеловек. Для активации магического предмета требовалась телесная оболочка. Кем должен стать Яфру, чтобы избежать возможных неприятностей? Человеком или яфридом?
Все вопросы отпали бы сами собой, если бы удалось узнать, какой из двух мечей лежит в магазине Зацмана. Но заклинание Фана, наложенное на предмет, не позволяло этого сделать даже посланнику космоса.
"Кроме эксперимента — никаких вариантов,- нервно думал Яфру.- Но для этого мне опять нужно безмятежное состояние души Герона. А если что-то пойдёт не так, и мы оба угодим в ловушку? Кто тогда нас вытащит из неё? Но упускать мой меч тоже нельзя. Завтра он может снова исчезнуть и пропасть ещё на триста тысяч лет".

Бог яфридов вновь тщательно проверил состояние души журналиста и, глубоко вздохнув, сделал резкое движение кистями двух верхних рук.
"Вперёд,- решительно подумал он.- И будь, что будет".
Две души, одна из которых была спокойна и полностью расслаблена, а другая напротив возбуждена и чуть ли не дрожала от нетерпения, выскользнули из приоткрытого рта и перенеслись в антикварный магазин, оставив лежать в постели телесную оболочку журналиста.

Секундная стрелка равномерно и неумолимо двигалась по циферблату, отмеряя время, навсегда уходящее в прошлое, а в раскрытое окно смотрели Близнецы, освещая своим мягким и матовым светом неподвижное тело Герона.
Внезапный порыв ветра всколыхнул лёгкие, прозрачные шторы и журналист, до сих пор лежавший спокойно на правом боку, вдруг резко развернулся на спину, сбросив на пол одеяло, неестественно изогнулся, а потом медленно обмяк и вновь замер.

Именно в этот момент сознание Герона испытало мощное потрясение. Взрыв, неслышный, но осязаемый, нарушил безмятежное состояние, и тайная мысль потомка Нарфея закрутилась в диком вихре. Воображаемое пространство сначала мгновенно расширилось, а затем стало быстро сжиматься, закручиваясь в воронку и затягивая в себя пораженное сознание. Ускорение нарастало, и мысль журналиста успела выхватить из этой дикой карусели всего лишь несколько образов и картинок. После того, как Герон увидел Яфру, державшего в руках двуручный меч, наступил абсолютный покой.

Ошеломлённая и обескураженная такой резкой переменой, душа журналиста замерла и затаилась, пытаясь понять, что же произошло. Кромешная темнота, безмолвие и отсутствие какого-либо ориентира, создавали иллюзию бесконечного пространства, в котором не было места таким понятиям, как верх, низ, вход и выход.
"Яфру,- закричал Герон.- Ты меня слышишь? Что случилось?"
Но бог яфридов молчал, и лишь в точке соединения двух душ почувствовалось какое-то слабое движение. Мысль Герона уловила этот импульс, развернулась в нужную сторону и ощущение бесконечности исчезло. Сейчас мысль журналиста была похожа на слепого человека, которому достаточно дотронуться до любой вещи в своём доме, чтобы сразу понять, как и куда нужно двигаться.
"Я его не слышу, но, кажется, он что-то говорит. Что бы это могло означать?"- напряжённо думал Герон, стараясь понять причину молчания зелёного бога.

Время шло, а мысль журналиста упорно продолжала искать ответ и выход из молчаливой и мрачной темницы. Озарение пришло внезапно, словно кто-то за спиной щёлкнул выключателем и осветил всё пространство.
"Мне нужно астральное зрение,- вдруг понял Герон.- Чтобы я мог увидеть душу Яфру со стороны".
Он на ощупь отыскал вход в чулан, спрятался в нём и стал вспоминать то состояние и настрой, при котором у него в прошлый раз появилось астральное зрение.

Вначале ничего не происходило, и вокруг стоял всё тот же серый и неподвижный туман. Уже почти отчаявшись, Герон сильно напрягся и представил себе, что он выплёскивает откуда-то изнутри накопленную энергию молнии.
Мощный разряд и ослепительные голубые искры ударили во все стороны, стены чулана сразу исчезли и журналист увидел мир.

Он находился в каюте затонувшего корабля. Слабый и тусклый свет, проникавший сквозь разбитый иллюминатор и большую пробоину, плохо освещал тесное помещение. Но на стене висел двуручный меч, от которого исходило яркое изумрудное сияние. И душа Герона находилась на самом кончике лезвия.
"Точно такой же, как в антикварном магазине,- удивился журналист.- Но почему я оказался рядом с ним? И где сейчас Яфру?"

Маленькая стайка рыб, привлечённая светом меча, заплыла в каюту через пробоину. Клинок ослепительно вспыхнул, и испуганные рыбы мгновенно выскочили в иллюминатор.
"Он их видит или чувствует,- догадался Герон.- Может быть, и на присутствие моей души меч будет реагировать? Нужно попытаться как-то воздействовать на него. Но из этого чулана мою мысль никто не услышит. Я должен научиться пользоваться астральным зрением, находясь в наибольшей части своего сознания, чтобы видеть место соединения с душой Яфру".

Тайная мысль стала успокаиваться, и серый туман постепенно заполнил собой тесную каморку, обозначив проём двери.
"Мне нужен большой заряд энергии, чтобы вся моя душа обрела астральное зрение,- думал Герон, выскользнув из чулана и остановившись перед пятном, за которым была уже душа зелёного бога.- Надо попробовать отобрать её у этого балбеса".
Мысль приблизилась к ярко-голубому пятну и, распластавшись по всей его поверхности, стала притягивать и впитывать в себя преобразованную энергию яфрида. Пятно сразу отреагировало на это действие и стало светиться ещё ярче.

Когда мысль Герона накопила достаточно большое количество энергии, она стала похожа на искрящуюся шаровую молнию. Отлетев в центр сознания, шар начал расширяться и вдруг взорвался, выпустив из себя множество длинных голубых искр. Темнота сразу исчезла, и журналист вновь увидел каюту корабля и висевший на стене меч, который часто и ярко пульсировал изумрудным светом.
"Уф,- облегчённо вздохнул Герон.- Кажется, получилось. Но, что-то не очень нравятся мне эти энергетические эксперименты".

Чувствовал он себя, действительно, неважно. Мысль стала вялая и тяжёлая, как будто получила удар электрошоком. Некоторое время Герон отдыхал, задумчиво глядя на изумрудный меч и на свою душу, прильнувшую к нему маленьким облачком.
"Теперь нужно научиться двигаться,- подумал он.- Иначе мне никогда отсюда не выбраться".
Душа Герона попыталась отдалиться от меча, но как она, ни старалась, из этого всё равно ничего не получалось.

"Я словно привязан к нему!",- воскликнул журналист после очередной неудавшейся попытки.
"Приклеен, припаян, привязан",- вдруг вспомнил Герон недавние слова Яфру.
Изумрудный меч неожиданно вспыхнул ярким светом, завибрировал и по его лезвию змейкой побежали искрящиеся знаки.
"Душа Яфру заключена в мече,- ахнул Герон.- Так вот ты где, голубчик! Лучшего места ты, конечно, подыскать не мог! Ну почему тебя всё время тянет на дно?"
Вибрация меча усилилась настолько, что даже большой краб, затаившийся в углу каюты, поспешил покинуть это помещение.
"И это всё, что ты можешь мне ответить?- усмехнулся журналист.- Не густо. И как мы теперь будем с тобой разговаривать? Как глухонемые?"
Сияние меча вдруг исчезло, а спустя две секунды он вспыхнул вновь. После такой же паузы лезвие меча вспыхнуло уже два раза подряд.
Герон понял, что бог яфридов его слышит, но отвечать может лишь вспышками лезвия.

"Кой чёрт понёс тебя на эти галеры!?- воскликнул журналист, глядя на меч.- Ну, вот как теперь тебя оттуда вытащить?"
Лезвие сильно завибрировало и стало излучать пульсирующий свет.
"Ясно,- устало подумал Герон.- Так мы с тобой ни о чём не договоримся. Нужно придумать язык жестов. Я буду задавать тебе вопросы, а ты станешь отвечать светом. Да — одна короткая вспышка, нет — две коротких. Если я сделаю правильный вывод — ты будешь моргать часто, а если неправильный — будешь гореть непрерывно…. Ну, ты согласен?"
Меч вспыхнул на одно мгновение и снова погас.
"Вот и прекрасно,- облегчённо вздохнул Герон.- Давай теперь попробуем понять, что же, в самом деле, произошло".

Он задумался на несколько секунд, стараясь выстроить цепочку из тех вопросов и ответов, которые его больше всего интересовали, а затем задал свой первый вопрос.
"Это тот самый меч, который у тебя украла шкатулка Фана?"
Лезвие ярко вспыхнуло и быстро погасло.
"Понятно. А тот клинок, который мы увидели в антикварном магазине? Он тоже твой?"
Две короткие вспышки были ответом на его вопрос.
"Нет?"- удивился Герон и задумался.
"Двойник из шкатулки",- наконец, воскликнул он, догадавшись.
"Правильно",- ответил Яфру новой вспышкой.
"После того, как я уснул, твоя душа перенеслась в это судно?"
"Нет".
"В антикварный магазин?"
"Да".
"И ты активировал двойника",- понял журналист.
"Да".
"Неужели ты не смог отличить свой меч от подделки Фана?"- удивился Герон.
"Нет".
"И что же произошло потом…? Ах, да. Я неправильно задал вопрос,- спохватился журналист.- После активации двойника, твоя душа перенеслась в настоящий меч и теперь не может сама оттуда выбраться".
Меч часто и быстро замигал яркими вспышками света, подтверждая правильный вывод Герона.
"Это только потому, что ты сейчас находишься в воде".
Яфру ответил непрерывным, но не продолжительным свечением.
"Вывод не совсем правильный,- понял Герон.- То есть, кроме того, что тебя необходимо вытащить из воды, нужно сделать что-то ещё ".
Бог яфридов снова замигал частыми и яркими вспышками изумрудного света.
"Так,- устало вздохнул журналист.- Вместо того чтобы дать отдых телу и моему серому веществу после долгой поездки, ты снова вляпался в какую-то жуткую историю и теперь ждёшь от меня помощи".
Меч сильно завибрировал и по его лезвию быстрой змейкой побежали светящиеся знаки и узоры.
"Ты ещё и возмущаешься?- догадался Герон.- А ведь мы с тобой договаривались, что будем действовать сообща. Или ты опять объяснишь это тем, что моё сознание должно было быть спокойным?"
"Да",- ответил Яфру.
"Ну, знаешь ли, так можно оправдать любой твой поступок,- отмахнулся журналист.- Меня такая ситуация не устраивает. Дай мне слово, что ты никогда больше не будешь единолично принимать какие-либо решения, если дело касается нашего общего сознания. Клянёшься?"
Зелёный бог задумался и от этого меч перестал вибрировать и почти погас.

"Да"- наконец, ответил Яфру, хотя было видно, как тяжело далась такая клятва богу яфридов.
"Вот и прекрасно,- с удовлетворением подумал Герон.- Надеюсь, что в будущем это убережёт нас от многих твоих ошибок. Ну, а теперь продолжим выяснение нашего текущего состояния. Я могу с помощью мысли поднять меч на поверхность?"
"Нет".
"Нужна телесная оболочка"- предположил журналист.
"Правильно".
"Моя телесная оболочка?"- попытался уточнить Герон.
"Нет".
"Оба-на,- опешил журналист.- А чья, яфрида?"
"Да".
"Ещё того не лохмаче,- тяжело вздохнул Герон.- Но я обладаю только своим телом и не могу сам превратиться в яфрида. А ты, насколько я понимаю, вообще ничего не сможешь сделать, находясь под водой. Кстати, где мы сейчас находимся? Далеко от моей квартиры?"
Меч вспыхнул сначала один раз, а после короткой паузы, ещё два раза.
"И да, и нет,- понял журналист.- Вопрос опять задан неправильно. Попробуем сделать вывод…. Далеко для меня и близко для тебя. Так?"
"Правильно",- ответил Яфру.
"А моё тело лежит без сознания в спальне".
"Да".
"Как же моей душе снова попасть в своё тело, если она не в силах оторваться от твоего меча? Ты знаешь, как это можно сделать?"
"Да",- ответил бог яфридов и в сознании Герона вдруг начала ярко светиться область соединения двух душ.
"Ты хочешь передать мне свою энергию?"
"Да",- ответил Яфру, посылая всё больше энергии в точку соприкосновения.
Душа журналиста стала быстро увеличиваться в объёме, а затем и удаляться от меча, оставляя за собой тонкую нить, соединяющую сознание человека и яфрида.

Мгновенно поднявшись из толщи воды и взмыв вверх над гладью моря, Герон сразу узнал скалистое побережье, на котором расположился старинный южный городок. В прошлом году он был здесь по заданию редакции и пролетал на планере именно над тем местом, где и лежал сейчас на дне затонувший фрегат.
"Эко, куда меня занесло,- удивился журналист.- До столицы больше трёх тысяч километров".

Впервые душа Герона, пользуясь астральным зрением, самостоятельно парила над поверхностью планеты, и блаженное ощущение от такого полёта было неописуемо. Журналист от восторга забыл всё на свете. Он, то резко поднимался ввысь, стараясь охватить взглядом всю панораму до горизонта, то камнем падал на город, пролетая над черепичными крышами старых зданий.
Тонкая нить пуповины, соединявшая его душу с душой Яфру, мгновенно сокращалась или удлинялась, позволяя Герону не только свободно двигаться и совершать головокружительные кульбиты, но и не терять из виду волшебный меч в каюте затонувшего корабля.

Яфру, видимо, тоже имел возможность смотреть на мир зрением журналиста, потому что спустя некоторое время меч начал сильно вибрировать, мигать частыми вспышками света и даже искриться, обращая на себя внимание Герона.
"Он очень недоволен,- понял журналист.- Вместо того чтобы вызволять его из тюрьмы, я, видите ли, на карусели катаюсь".
Меч отреагировал на эту мысль учащенными и яростными вспышками изумрудного сияния.
"Не нужно было совать свою голову в ловушку Фана,- укорил его Герон.- А раз уж ты совершил такую глупость, то сиди и жди, пока я догадаюсь, как тебя из неё вытащить".
Клинок сразу помрачнел и погас, потеряв все свои цвета.
"Обиделся,- усмехнулся журналист.- Да брат, правда — вещь о-очень нелицеприятная. Но если и я начну тебе льстить и лгать, то, как мы вообще сможем существовать в будущем?"
Меч медленно, словно бы нехотя, стал увеличивать своё свечение и вскоре уже опять излучал яркий изумрудный свет.
"Ладно, полетели дальше",- махнул Герон воображаемой рукой и, не успев подумать о своей столичной квартире, оказался вдруг у себя в спальне.
"Вот это скорость,- ахнул журналист,- действительно, космическая".

Он посмотрел на своё тело, лежавшее в постели, и попытался войти в него, но что-то упорно не позволяло ему этого сделать. Между душой и телом стояла невидимая преграда, которую сознание Герона никак не могло преодолеть.
"Замечательно,- подумал журналист.- Я не могу попасть в своё собственное тело. И что теперь…? Яфру, я могу как-то воздействовать на своё тело?"
Клинок ответил одной короткой и яркой вспышкой.
"Так, значит, способ всё же есть,- понял Герон.- Если меня не пускают внутрь, то давай-ка я попробую действовать снаружи".
Бог яфридов замигал частыми вспышками, подтверждая догадку журналиста.
Душа Герона стала увеличиваться и, достигнув размеров телесной оболочки, окутала её плотным коконом. В теле сразу появился слабый пульс, начало выравниваться кровяное давление и повышаться температура. Сконцентрировав наибольшую часть своей энергии в районе головного мозга, журналист попробовал поднять вверх правую руку. Движение получилось неуверенным и неуклюжим. Герон начал шевелиться, сгибать руки и ноги, переворачиваться с боку на бок, испытывая при этом ощущение кукловода, управляющего тряпичной куклой.
"Я — марионетка в своих собственных руках,- вздохнул журналист.- И мне придётся заново учиться ходить".
Он окинул взглядом всю спальню и остановил его на раскрытом окне, в которое уже ворвались лучи утреннего Иризо.
"Яфру,- вдруг спохватился Герон,- а аппаратура Борка сейчас работает?"
"Да",- ответил тот.
"За мной наблюдают,- думал журналист, глядя в окно.- И будут следить до тех пор, пока я не зайду в издательство. У нас закрытая организация и полиция не сможет продолжать наблюдение за мной внутри здания, не имея на то веских оснований. У Борка, кроме подозрений, на меня ничего нет. Поэтому "Ежедневные новости" — единственное место, где я могу на время уйти от опеки детектива. Я правильно думаю, Яфру?"
Зелёный бог радостно заморгал.
"Шесть часов и десять минут,- отметил Герон, взглянув на будильник.- Скоро прозвучит сигнал, я встану, позавтракаю и поеду в редакцию. А что будем делать потом?"
Меч недовольно и ворчливо задрожал, ясно и чётко передавая суть той мысли, которую хотел озвучить бог яфридов.
"Хорошо говорить "думай", когда тебе и без того давно всё известно,- огрызнулся журналист.- Ты бы лучше сначала обучил меня своим божественным фокусам, а потом уже и бросался в очередную афёру".
Яфру сразу замолчал, хотя и без того было понятно, как он недоволен таким ответом.
"Ну, ладно. Об этом мы поговорим позже,- подумал Герон.- А сейчас давай продолжим наши умозаключения. Значит, так. Чтобы поднять тебя со дна моря, нужна телесная оболочка яфрида. Находясь под водой, ты не можешь создать такое тело. Следовательно, это должен сделать я. Но я, не то что яфрида, а человека и того могу произвести на свет только одним известным мне способом".
Лезвие меча отрывисто и раздражённо звякнуло.
"Да, погоди ты,- отмахнулся журналист от этого звука.- И козе понятно, что этот способ для тебя не годится. Тебе нужно моё тело, которое ты с моей помощью (или я с твоей) должен превратить в яфрида. Так, что ли?"
Меч весело заморгал разноцветными огнями.
"Понятно,- вздохнул с облегчением Герон.- Тогда остаётся всего один вопрос: как доставить моё ватное и бездушное тело на берег Кораллового моря? Верно?"
"Да",- ответил бог яфридов.
Журналист задумался, перебирая различные варианты, и вдруг вспомнил, как совсем недавно Яфру перенёс его тело к Чёртовому пальцу.
"Да, да, да",- обрадовался зелёный бог.
"Кто это должен сделать? Ты или я?"- спросил Герон.
Тонкая перегородка, соединяющая их души, вспыхнула сначала голубым, а затем изумрудным цветом.
"Вместе,- догадался журналист.- Мы оба должны участвовать в этом процессе".
Клинок начал возбуждённо мигать, искриться и, как показалось Герону, даже подскакивать на своём креплении.
"Общая задача ясна,- устало подумал журналист.- Давай подведём итог. Сначала мы едем в издательство и уходим из-под контроля сыщиков. Затем ищем укромное место и переносим моё тело на берег Кораллового моря. Там превращаем меня в яфрида, и я поднимаю тебя на поверхность из каюты затонувшего фрегата. Ну, а дальше, как я понимаю, "дело техники". Правильно?"
"Верно",- подтвердил Яфру.
"До звонка будильника осталось двадцать минут,- сказал Герон.- Могу я немного полетать над планетой?"
"Хорошо",- согласился бог яфридов и душа журналиста, освободившись от неподвижного тела, пулей вылетела в раскрытое окно.

[evkosen]

Часть вторая Глава 6

Ровно в семь часов утра начал звонить будильник. Журналист лежал на спине с закрытыми глазами, и казалось, совсем не слышал громкого и настойчивого сигнала.
Наконец, левая рука Герона медленно протянулась к часам и нажала кнопку стопора, но сам он продолжал лежать с каменным выражением лица, даже не пытаясь пошевелиться. Он был похож на древнюю мумию, застывшую в вечном покое. Ни один мускул на его лице не отражал каких-либо эмоций.
Но вот веки дрогнули, и Герон открыл глаза. Они оказались пусты, холодны и безжизненны. В них не было души. Лишённые энергии и мысли, глаза стали казаться двумя стеклянными шариками, безразлично смотревшими на мир.
Прошло несколько минут, прежде чем тело журналиста начало двигаться. Герон поднялся с постели, принял душ, позавтракал и оделся. За всё это время он не проронил ни единого слова, сохраняя на лице маску отрешённости, а движения его тела были невыразительны и медлительны, как у робота.
Покинув квартиру, журналист подошёл к шахте лифта и нажал кнопку вызова.


С тех пор, как Гордону выдали АКС, Борк не давал старшему агенту ни минуты покоя, требуя от него постоянного наблюдения за газетчиком.
"Один я так долго не выдержу,- думал Гордон, которому этой ночью пришлось спать урывками в салоне автомобиля.- Нужен помощник, но Лари и Фидли от операции отстранены и, скорее всего, в деле журналиста участвовать больше не будут. И зачем я только рассказал Бору о том, что мне известно? Молчал бы как рыба, а там глядишь и АКС всучили кому-нибудь другому".
Во дворе дома стояла ещё одна машина сыщиков, в которой находились Барди и Френчи, наблюдая за тем, что происходит в комнатах журналиста. После того, как Герон поднялся с постели, принял душ и стал перемещаться по квартире, агенты сразу заметили его странную походку и выражение лица.
— Что это с ним случилось?- спросил Барди у напарника, глядя на неуклюжие движения журналиста.
— А не принимает ли он наркотики?- с надеждой в голосе произнёс Френчи, страстно мечтавший отомстить ненавистному газетчику. – Может, у него есть прибор, блокирующий аппаратуру наблюдения? Поторчал вчера вечером немного, а затем лёг спать и выключил свой прибор.
— Вполне возможно,- согласился с ним Барди.- Звони Борку. Пусть вызывает спецов по наркоте. Если они что-нибудь найдут в квартире, то журналисту крышка.
Френчи радостно и возбуждённо схватился за мобильник.
— Четвёртый,- стал вызывать Гордона по рации Барди.
— Да, слушаю,- ответил тот, полулёжа на разложенном сидении водителя.
— Парень ведёт себя как-то не совсем естественно,- сообщил ему Барди.
— Что значит неестественно?- попытался уточнить Гордон.
— Все движения у него какие-то ватные, безжизненные, словно он не человек, а робот или заводная кукла. Полная заторможенность.
— А какое у него выражение лица?- заинтересовался Гордон.
— Никакого нет,- ответил Барди.- Правда, наши камеры не позволяют уловить такие нюансы. Но мне показалось, будто бы на лице у парня застыла маска. У тебя хороший аппарат. Попробуй его снять крупным планом, когда он выйдет из дома.
— Хорошо,- согласился Гордон.- А в центр сообщили?
— Да. Третий сейчас с ним разговаривает.
"Наркотики — это замечательно,- с воодушевлением подумал Гордон.- Прокурор моментально выдаст санкцию на арест и дело можно закрыть".
— Звякнешь мне, когда газетчик выйдет из квартиры,- попросил он Барди.
— Да, конечно,- ответил тот.

Гордон отложил в сторону рацию и вновь прикрыл глаза.
"Неужели этот парень настолько глуп и принимает наркотики, прекрасно зная, что за ним следит полиция?- думал Гордон, стараясь принять более удобное положение для отдыха.- Не очень-то это похоже на правду. В Гутарлау они с отцом забавлялись с нами, как кошки с мышами. А в столице журналист так глупо подставляется? Что-то с чем-то не связывается. Впрочем, моё дело — фиксировать факты из его жизни, а выводы пускай делает Борк".
Старший агент попытался расслабиться и не о чём не думать, наслаждаясь минутами тишины и покоя, в то же время прекрасно осознавая, как скоротечно подобное состояние в такой ситуации.

— Четвёртый, объект вышел из квартиры. Встречай его у подъезда,- прозвучал из рации голос Барди, и Гордон стал поспешно приводить спинку сидения в вертикальное положение.
Направив объектив АКС на дверь подъезда, старший агент отрегулировал план и стал напряжённо ждать. Ему предстояло за несколько секунд применить все режимы работы шпионского аппарата.
Когда дверь начала открываться, Гордон нажал кнопку съёмки.
Из подъезда, опираясь на толстую, узловатую трость, вышел высокий старик с лохматой и седой шевелюрой.
"Тьфу!"- мысленно сплюнул от неожиданности Гордон, но камеру выключать не стал, а напротив, перевёл её на другой режим обзора.
"Ух, ты,- опешил старший сыщик, увидев в трости мужчины длинное стальное лезвие.- Старичок-то вооружён! Чего только не увидишь с помощью этого агрегата".
Вслед за стариком в дверном проёме появился журналист. Его лицо было совершенно бесстрастно и невозмутимо, а глаза пусты и безжизненны.
"Совсем, как зомби из последнего ужастика,- отметил Гордон, снимая Герона крупным планом.- И все движения точь-в-точь, как у того урода".

Пока журналист шёл от дверей подъезда до своей машины, старший сыщик перепробовал все режимы работы АКС и выяснил, что татуировка на груди Герона исчезла, а в карманах, кроме ключей, мелких монет и зажигалки, ничего не было.
— Четвёртый,- заговорила рация голосом Арбина.- Я его веду, второй и третий меня страхуют. А ты с нами?
— Я тоже буду рядом,- ответил ему Гордон.- Если понадобится, то помогу вам.
— Ясно. Тогда, вперёд,- скомандовал агент номер один.

Журналист вырулил со двора на проспект, а вслед за ним и все сыщики покинули свои места и распределились по дороге, не спуская глаз с Герона.
"Он едет, как курсант, который сдаёт экзамен по вождению,- усмехнулся Гордон.- Люди спешат на работу, а мы ползём, словно улитки и мешаемся у всех под ногами".
Автомобилисты, действительно, обгоняя их машины, то и дело сигналили и, судя по движению губ и мимике лица, произносили в их адрес весьма нелестные выражения.
Но скоро эта "гонка" закончилась, и автомобиль Герона нырнул в подземный гараж издательства "Ежедневные новости".

— Центр, я четвёртый,- включив рацию, стал вызывать детектива Гордон.
— Он на приёме у высокого начальства,- ответил ему Арбин,- и на связь выйти не может. Без специального разрешения служба безопасности в здание нас не пропустит, и поэтому мы остаёмся здесь.
— Понятно,- ответил ему Гордон, и, отложив рацию, взялся за мобильный телефон.
— Да, я слушаю,- прозвучал в телефоне голос Борка.
— Журналист приехал в издательство, но никто из нас не имеет права войти в здание,- объяснил создавшуюся ситуацию старший агент.
— Тебя только что внесли в список сотрудников управления, которые имеют доступ в издательство,- сообщил ему детектив.- Я просто не успел сообщить тебе об этом.
— Вместе с оружием и АКС?
— Нет, оружие оставь в машине, а камеру возьми с собой. Тебе разрешили вести съёмку, но только в присутствии сотрудника службы безопасности. В квартиру журналиста я направил бригаду, которая будет искать наркотики. Если они что-то найдут, то можешь сразу надеть на парня наручники. Я скоро к вам подъеду.
— Первый, я четвёртый,- стал вызывать Гордон Арбина.
— На связи,- ответил тот.
— Я сейчас войду в здание и попробую найти там журналиста, а вы возьмите под наблюдение центральный вход, подземный гараж и запасной выход из издательства.
— Рацию с собой берёшь?- спросил его Арбин.
— Да, но я не уверен, что она будет нормально работать на территории закрытого объекта,- ответил Гордон.- Если нет, то связь будем держать через центр по телефону.
— Хорошо,- согласился с ним Арбин.
"Нужно было брать журналиста по дороге на работу,- с сожалением подумал Гордон.- А сейчас, где я буду его искать? В таком виде он может пойти только туда, где никто не удивится его состоянию".

Старший агент припарковал свою машину на стоянке издательства и направился к центральному входу. Охранник, проверив документы полицейского, проводил его к начальнику смены.
"Пока меня здесь проверяют, парень может забиться в какую-нибудь щель и отлежаться. Но почему он не остался в квартире? Неужели обнаружил камеры?"
— Вам разрешено вести съёмку в здании, но только в присутствии нашего сотрудника,- напомнил Гордону начальник смены, проверив все документы.- Оружие с собой есть?
— Нет,- ответил агент.
— И всё же я обязан вас проверить,- сказал охранник, доставая прибор, похожий на длинный микрофон.
Он провёл им сверху донизу по одежде Гордона и удовлетворённо кивнул головой.
— Угу,- произнёс начальник смены,- всё в порядке. Сейчас я дам вам провожатого.

Агент посмотрел на часы и недовольно вздохнул. Прошло уже двадцать минут с того момента, как газетчик скрылся в помещении подземного гаража.
"Эх, не вовремя Борка вызвали на ковёр,- подумал сыщик.- Уж у него-то полномочия куда шире, чем у меня. А так мы только теряем драгоценное время, позволяя парню прийти в себя".

Вскоре появился ещё один охранник и Гордон в его сопровождении сразу отправился в подземный гараж.
Они спустились по широкой лестнице, которая закончилась коротким коридором с двумя турникетами.
— Вы можете проверить, проходил ли Герон Мелвин через турникет?- спросил Гордон служащего, сидевшего в стеклянной кабинке сбоку от прохода.
Тот посмотрел сначала на сыщика, державшего в руке полицейское удостоверение, а затем на сопровождающего, который, молча, кивнул головой.
— Сейчас узнаем,- ответил мужчина и стал проверять данные компьютера.
— Нет, сегодня этот сотрудник ещё не проходил здесь,- сообщил Гордону дежурный.
— Из гаража в здание можно попасть каким-то другим путём?- снова спросил его сыщик.
— Да. Есть ещё пожарная лестница, но там тоже установлен турникет. И если бы он воспользовался запасным входом, то в любом случае это было бы зафиксировано.
— Пойдёмте вниз,- обратился Гордон к сопровождающему.
"Неужели парень остался сидеть в машине?- думал сыщик, спускаясь в подземный гараж.- Что-то долго копаются в его квартире наши "наркоманы".

— Герон Мелвин?- переспросил Гордона диспетчер.- Да, он сдал ключи от машины и маршрутную карту ещё полчаса назад.
— Вы уже осматривали его автомобиль?- поинтересовался сыщик.
— Вообще-то не я этим занимаюсь,- ответил диспетчер.- Но могу вам сказать, что к этой машине ещё никто не подходил.
— В таком случае предупредите сотрудников, чтобы они её пока не трогали и даже не открывали двери,- потребовал Гордон, показав полицейское удостоверение.
Диспетчер посмотрел на пластиковую карточку, на сыщика, а затем на сопровождающего охранника, который в ответ на этот взгляд лишь беспомощно развёл руками.
— Хорошо,- ответил дежурный по гаражу,- я прослежу за этим.
— Итак, куда же мог исчезнуть ваш сотрудник, если его нет в машине, и он не выходил из гаража?- обращаясь к сопровождающему, спросил Гордон.
— Кроме служебной комнаты и туалета, здесь нет других помещений,- растерянно ответил тот.
— Давайте проверим,- предложил ему сыщик, уже нутром ощущая очередной подвох журналиста.

Служебная комната оказалась пуста, а в мужском туалете, кроме одной закрытой кабинки, все остальные были свободны.
— Я здесь подежурю,- сказал агент,- а вы уж, пожалуйста, осмотрите женское отделение. Вам, как сотруднику издательства, сделать это будет гораздо проще.
Охранник вышел, а Гордон включил АКС и направил его объектив на дверь закрытой кабинки. Прибор высветил трубы, металлические детали унитаза, замок с дверными ручками, но, ни ключей, ни зажигалки и никаких других предметов он не обнаружил.
"Или на унитазе сидит тот, у кого нет ничего в карманах, или там вообще никого нет,- усмехнулся Гордон.- Но дверь-то заперта изнутри".
— В женском отделении мужчин не обнаружено,- сообщил сыщику вернувшийся охранник.
— В таком случае остаётся лишь вот эта закрытая кабинка. Если только Мелвин не воспользовался чужим удостоверением, чтобы пройти сквозь турникет,- подвёл итог Гордон.
— Исключено,- уверенно заявил охранник.
— Почему?- удивился сыщик.
— Это обусловлено устройством электронного удостоверения и прибором контроля. Более конкретно я вам ответить не могу — служебная тайна.
— Прекрасно,- произнёс Гордон.- Тогда будем ломиться в запертую дверь.
Он подошёл к кабинке и настойчиво постучал по ней костяшками пальцев, а затем и подергал за дверную ручку. Изнутри на эти действия никто не откликнулся.
— Будем ломать?- спросил сыщик сопровождающего.
—Зачем? У диспетчера есть служебный ключ,- ответил то и вышел из помещения туалета.

Гордон отошел к противоположной от кабинки стене и, прислонившись к ней спиной, настроил АКС на автоматический режим. Затем сыщик подтянул ремень камеры таким образом, чтобы её объектив оказался на уровне груди, нажал кнопку старта и стал ждать. АКС начал работать, автоматически меняя режимы с интервалом в две секунды.
Появившийся вновь охранник вопросительно посмотрел на полицейского агента, который в ответ лишь пожал плечами.

В тот момент, когда сотрудник службы безопасности вставил и провернул ключ в замочной скважине, дверь кабинки неожиданно распахнулась, и чуть было не ударила его по лбу. Он резко отшатнулся и в изумлении уставился на стоявшего перед ним Герона Мелвина.
— Кажется, я заставил вас ждать,- насмешливо глядя на охранника, произнёс журналист.- Неужели все остальные кабинки тоже заняты?
— Ваша дверь была закрыта целые полчаса,- попытался объяснить свои действия сотрудник охраны.- Мы решили, что вам стало плохо.
— Да, действительно, беда,- согласился с ним Герон.- А вы случайно не знаете какое-нибудь народное средство от запора? Что-то не очень я доверяю синтетическим лекарствам.
Охранник отрицательно покачал головой.
— Жаль,- вздохнул журналист.- Придётся всё-таки обратиться к врачу.
Он обернулся к унитазу и приподнял рукоятку спуска. Вода с шумом хлынула из бачка, смывая все следы "запора".
— Благодарю вас за заботу, но мне пора идти,- сказал Герон, выходя из кабинки.- А то я и без того уже здесь засиделся.
И, как ни в чём не бывало, журналист покинул помещение мужского туалета.

"Ну, вот. Такой случай упустили,- разочарованно подумал Гордон, проводив взглядом фигуру Герона и выключив АКС.- А теперь он выглядит, как огурчик".
В его кармане зазвонил телефон.
— Гордон,- услышал старший агент голос Борка.- Обыск квартиры журналиста ничего не дал. Нашли только тот напиток, который он в Гутарлау называл блеккой. Спецы взяли пробу на анализ. Посмотрим, что из этого получится. А где он сам?
— Только что вышел из туалета,- ответил ему Гордон.- Говорит, что у него был сильный запор, потому и просидел на унитазе почти сорок минут. Зато АКС утверждает, что в кабинке никого не было. Парень появился в тот момент, когда охрана начала вскрывать дверь.
— Чёрт!- вскрикнул Борк.- Неужели нельзя было раньше сломать эту дверь?
— Ты ведь знаешь, какие у меня здесь права,- напомнил детективу старший агент.- Для того ко мне и приставили сопровождающего, чтобы я не мог действовать самостоятельно.
— Ты чётко зафиксировал его выход?- спросил Борк после короткой паузы.
— Камера работала в непрерывном режиме.
— Результаты смотрел?
— Нет. Журналист только что вышел,- ответил Гордон.- Что будем делать дальше? Следить за ним в здании?
— Как он выглядит?- поинтересовался Борк.
—Как всегда — бодр, свеж и энергичен,- усмехнулся старший агент.- От утреннего состояния не осталось и следа.
— В таком случае, следить за ним в здании уже не имеет смысла. Проверь кабинку туалета и его автомобиль, а затем возвращайся в свою машину. Будем ждать, когда он снова покинет издательство. Я скоро к тебе подъеду.
— Понятно,- ответил Гордон и выключил телефон.

[evkosen]

Часть вторая Глава 7

Оставшиеся двадцать минут до звонка будильника пролетели, словно двадцать мгновений. За это время душа журналиста успела побывать почти во всех уголках планеты, которые он когда-либо посещал. Не смогла она попасть лишь в Красные Пески. Каждый раз, когда мысль Герона обращалась к пустыне, то его душа мгновенно возникала в том месте, где была найдена статуэтка. Но продвинуться к центру Песков, она уже не могла. Невидимый барьер надёжно защищал владения Нарфея от вторжения извне.
"Даже потомку монаха требуется специальное разрешение,- разочаровано подумал Герон.- А у кого я должен взять такое? Непонятно…. А может быть, это душа Яфру не позволяет мне двигаться вперёд? Нужно будет разобраться в этом вопросе".

Наслаждение от мысленного "круиза" по Дагоне было настолько велико, что душа журналиста забыла обо всём на свете. Мгновенное перемещение в любую точку планеты и возможность проникнуть в самую маленькую щель, оставаясь при этом незамеченным, поражали своей необычностью и новизной ощущения. Но всё-таки картина была неполной, потому что Герон не слышал звуки и не ощущал запахи, как во время путешествия к яфридам.
"Зрение у меня появилось,- подумал журналист.- Теперь нужно найти способ, как "включить" слух, обоняние и осязание. И неплохо бы научиться перемещать предметы…. Значит, отец не шутил, когда говорил, что я ещё не родился. У новорожденного есть все чувства восприятия, а у меня кроме мысли и зрения ничего ещё нет. Процесс моего рождения только начинается".
Мысль Герона так глубоко ушла в себя, что не сразу заметила вибрацию и раздражённые вспышки меча в затонувшем корабле.
"Ах, да, будильник",- встрепенулся журналист и мгновенно оказался в своей спальне.

Звонок звенел непрерывно, и прошло ещё несколько секунд, прежде чем Герон сумел поднять свою левую руку и нажать на кнопку будильника.
"Начинаем заново учиться двигаться,- усмехнулся он.- Однако, не простое это занятие — дёргать куклу за нитки".

Умываясь в ванной комнате, журналист смотрел в зеркало на своё лицо откуда-то сбоку.
"Я — зомби,- думал он, глядя в пустые и безжизненные зрачки.- Могу играть такую роль в любом триллере без грима и репетиции".

Сложнее всего, оказалось, управлять автомобилем. Реакция упала почти до нуля. Герон вздохнул с огромным облегчением, когда, наконец, заглушил двигатель машины в подземном гараже издательства.
Вынув маршрутную карту из прорези бортового компьютера и ключ зажигания из замка, он направился к диспетчеру.
"Наверх мне подниматься нельзя,- понял журналист, заметив подозрительный и настороженный взгляд дежурного, который, приняв ключ и карту, теперь проверял удостоверение личности.- И будет лучше, если я помолчу и сделаю вид, что чувствую себя неважно".
Он прижал левую ладонь к животу и немного согнулся, пытаясь изобразить большое желание поскорее оказаться на унитазе.
Диспетчер вернул ему удостоверение и журналист, развернувшись, сразу направился в сторону туалета.

"Ну, вот мы и одни,- удовлетворённо вздохнул Герон, оказавшись в свободной кабинке и закрыв дверь на замок.- А дальше что?"
Голубое пятно, обозначавшее место соединения двух душ, находилось в каюте затонувшего фрегата. Оно растеклось по лезвию клинка и стало светиться пронзительно ярким светом.
"Он преобразует и перекачивает в это место всю свою энергию,- подумал Герон о Яфру.- Значит, сейчас он будет управлять этой частью моего сознания, не покидая своей тюрьмы".
Нить пуповины, соединявшая душу Герона и голубое пятно, немного увеличилась в диаметре и по ней стала поступать преобразованная энергия яфрида. Эта энергия сначала окутала мозг журналиста и в сером веществе начались какие-то совершенно новые процессы.
"Меняет программу, по которой работает мой мозг",- догадался Герон, с большим интересом наблюдая за действиями зелёного бога.
Внезапно мозг начал пульсировать и светлеет, быстро становясь прозрачным, как стекло. По нервной и кровеносной системе пошли импульсы, передающие новую установку для работы всех клеток. Вскоре всё тело журналиста стало растворяться, превращаясь в невидимку.
"Так,- усмехнулся Герон.- Я был зомби, а теперь стал призраком. А как быть с одеждой?"
Энергия Яфру расширилась и окутала всю фигуру журналиста-призрака. Одежда тоже стала менять свой цвет и растворяться в этом большом коконе.
"Вот так материя превращается в энергию,- отметил Герон.- Но чтобы это сделать, необходимо обладать достаточно мощным запасом своей энергии".
Кокон, в котором растворилось тело журналиста, внезапно уменьшился и исчез, вернувшись через пуповину в затонувшее судно.
"Пора и мне туда возвращаться,- понял Герон и подумал о той скале, возле которой на дне и лежал фрегат.

Мгновенно оказавшись на скале, душа журналиста быстро отыскала ровную и достаточно просторную площадку, остановилась в её центре и, прильнув к земле, стала наблюдать за процессом возрождения. Но теперь Яфру создавал тело не человека, а яфрида, поместив в него мозг журналиста.
"Моя душа может управлять только моим мозгом",- сообразил Герон.

Вскоре на каменной площадке уже лежало тело яфрида, окутанное сознанием журналиста.
Герон-яфрид пошевелил всеми конечностями, а затем, шатаясь и покачиваясь, с трудом встал на ноги. Не желая тратить время на тренировку по управлению чужим телом, журналист попросту бросился со скалы в воду, неуклюже, но сильно оттолкнувшись мощными задними лапами.
Прыжок, конечно, получился не самый лучший и неудачно подобранный хопер, больно ударился о поверхность воды.
"Чёрт, так можно и хвост сломать",- поморщился Герон от резкой боли в копчике.
Он перевернулся вниз головой и, увидев на дне смутный контур затонувшего корабля, стал загребать всеми конечностями, быстро приближаясь к фрегату.

Доплыв до пробоины в капитанской каюте, Герон-яфрид одним рывком четырёх рук, вырвал полусгнившие доски, расширил проход и проник внутрь.
"Скоро мы будем наверху",- мысленно улыбнулся журналист, взяв верхними руками меч и почувствовав, как тот дрожит от возбуждения и нетерпения.
Он зажал лезвие клинка в зубах и стал подниматься из глубины на поверхность моря.

Внезапно откуда-то сбоку появилась большая акула. Она начала плавать кругами, с каждым новым витком всё больше приближаясь к Герону-яфриду.
"Кажется, она мною заинтересовалась",- подумал он, перехватив рукоять меча двумя верхними руками и развернувшись к хищнице.
Это был очень своевременный манёвр, поскольку акула пошла в атаку, быстро увеличивая свою скорость. Герон не стал её ждать и уклоняться, а наоборот, поплыл к ней навстречу, выставив перед собой меч Яфру. В последний момент он поднырнул под акулу и лезвие клинка, почти не почувствовав сопротивления, рассекло тело хищницы, косо отделив голову от туловища.
"Вот это меч,- восхищённо подумал журналист.- Я масло ножом и то с большим усилием отрезаю. Однако мне нужно убегать. На запах крови скоро сотни таких акул приплывут".
Он снова взял меч в пасть и продолжил свой подъём наверх.

Если бы журналист сейчас обладал телом человека, то он никогда бы не смог подняться по отвесной скале, вынырнув на поверхность. Море было неспокойным и большие волны с силой бились о скалы, но и они не стали помехой для яфрида. Четыре сильные руки и две ноги с острыми и крепкими когтями, намертво вцепились в неровную поверхность камня, и Герон-яфрид пополз наверх, уже на ходу осваивая особенности управления чужим телом. Хопер тоже оказался не лишним, когда журналист понял, как им нужно пользоваться. Эта необычная для человека часть тела действовала, как домкрат. Она подталкивала всё туловище вверх, ослабляя нагрузку на ноги и руки.
"Настоящий яфрид осилил бы этот подъём меньше, чем за минуту,- подумал журналист, вползая на площадку.- Хорошее тело придумал Яфру для своего народа".
Герон-яфрид встал на ноги и развернулся мордой к Иризо и морю.
"Насколько я понимаю, наступает кульминационный момент. Так, Яфру?"
Меч ответил яркой вспышкой света.
"Ты всё ещё не можешь говорить,- вздохнул Герон.- Крепко тебя Фан запечатал. Ну, а теперь-то что мне делать? Как активировать твой меч?"

Сознание журналиста вдруг закружилось и стало проваливаться вниз, словно его засасывало в невидимую воронку.
Но такое ощущение длилось всего несколько секунд, после чего душа Герона оказалась в антикварном магазине Зацмана. Она увидела Яфру, который стоял рядом с большими часами и держал в руке свой меч.
"Сейчас он покажет мне, как это делается",- догадался Герон.
Бог яфридов выполнил несколько движений клинком и каждое из них он сопровождал какими-то словами. Закончив демонстрацию, Яфру вернул сознание Герона на скалистую площадку.
"Я видел, как ты размахивал мечом,- вздохнул журналист,- но не услышал, ни единого твоего слова. У моей души есть зрение, и нет слуха, обоняния и осязания. Заставить говорить тело яфрида я, может быть, и смогу, но насколько это качественно будет выполнено, не знаю. Управлять телом, находясь снаружи телесной оболочки — дело очень непростое, во всяком случае, для меня. Со своим телом я как-то ещё справляюсь, но тело яфрида гораздо сложнее. Чего только стоят твои четыре руки, которыми нужно манипулировать одновременно и согласованно. А уж о хоппере лучше и не говорить — им я могу двигать лишь тогда, когда сосредоточу на нём всё своё внимание".

Бог яфридов задумался. Герон это понял по тому, как сразу преобразился меч. Клинок потускнел и перестал вибрировать.
Но заминка длилась всего несколько мгновений. В душе журналиста вдруг снова начало ярко светиться голубое пятно, за которым находилась душа Яфру. Герон отметил, что это пятно сильно увеличилось за последнее время. Мало того, оно сейчас стало расширяться прямо на глазах и прогибаться, словно приглашая журналиста проникнуть внутрь сознания зелёного бога.
Душа Герона устремилась к пятну, оставив тело яфрида, которое сразу обмякло и упало на площадку, зажав меч всеми четырьмя руками. Пятно всё больше прогибалось и вскоре стало похоже на нору.
Как только сознание журналиста полностью оказалось внутри, то вход в норку закрылся, а сама она мгновенно расширившись, превратилась в шар, в центре которого и находилась мысль Герона.
По внутренней поверхности шара змейкой побежали тонкие изумрудные нити. Они опутали густой сетью весь шар и вдруг начали искриться.
Длинные изумрудные искры били в центр шара, пронизывая мысль Герона. Удары были не сильные, но достаточно болезненные.
"Это что? Электрический стул?- закричала мысль журналиста, извиваясь и подпрыгивая от каждого удара.- Или метод шоковой терапии…? Меня уже колбасит от твоих экспериментов с энергией мысли. А если я стану заикаться после такого лечения? Ты ведь, наверняка, опять не подумал о последствиях".

Испуганная мысль тряслась и дёргалась от частых и непрерывных разрядов, которые сыпались на неё со всех сторон. Пытаясь хоть как-то защититься, она начала сжиматься и уплотняться, превращаясь в твёрдый комок. И вскоре заметила, что некоторые искры стали отскакивать от неё, возвращаясь обратно.
Яфру сразу отреагировал на это усилением и частотой разрядов. Измученная мысль уже не рассуждала и ни о чём не думала, а просто пыталась выстоять и выжить.
Противоборство продолжалось до тех пор, пока мысль Герона не превратилась в сверхпрочный шарик, которому не были страшны разряды любой мощности.

Внезапно всё закончилось, и душа журналиста выскользнула из объятий Яфру.

Крики чаек, шум бьющихся о скалы волн, дуновение прохладного и солёного морского ветра — всё это мгновенно ворвалось в сознание Герона, почти оглушив его. Причём диапазон и чистота звуков и запахов были настолько велики, что даже чувства восприятия яфрида не могли с ними сравниться.

"Вот оказывается, какие ощущения появляются на энергетическом уровне,- удивился Герон.- Теперь я с полной уверенностью могу назвать человека полуслепым и глухим созданием. А что касается обоняния, то можно сказать, что оно у людей почти отсутствует. Наверное, такие же ощущения испытывает новорождённый, когда появляется на свет божий. Но дети-то кричат, а почему я молчу?"
И мысль журналиста попыталась изобразить те звуки, которые издают новорожденные дети.
— У-а-а, у-а-а,- разнеслось вдруг над скалами и сотни испуганных птиц, с шумом сорвались со своих мест.
"Басовитый голосок,- усмехнулся Герон.- Как говорили старые повитухи — "генералом будет".
Меч, зажатый в руках тела яфрида, засверкал и заискрился.
"Что же ты такой нетерпеливый?- вздохнув и обращаясь к зелёному богу, подумал журналист.- Не даёшь мне даже лишней секунды, чтобы я мог порадоваться своему второму рождению. Эх, ладно, показывай всё заново".

Душа Герона снова оказалась в магазине и, запомнив все слова и движения, вернулась на скалу. Она окутала собою неподвижно лежавшее тело яфрида и предприняла первую попытку активации, которая, конечно, оказалась неудачной. Руки плохо и неуклюже двигались, а язык заплетался и никак не хотел правильно произносить нужные слова. Вторая и третья попытки мало чем отличались от первой и тогда Герон решил действовать иначе.
Журналист-яфрид начал размахивать мечом, добиваясь чётких и правильных движений, а слова при этом он повторял лишь мысленно, что давало ему возможность полностью сосредоточиться на одной составляющей заклинания.
Убедившись, что взмахи меча стали быстрыми и уверенными, он стал произносить слова, следя за правильностью произношения.

Сознание Герона было так увлечено и сосредоточено на этих упражнениях, что не заметило большую яхту, проходившую мимо на расстоянии примерно в полутора кабельтовых. Судно, которое шло на всех парусах, вдруг резко сбросило скорость и, изменив курс, стало медленно приближаться к скалам.

Решив, что он уже достаточно правильно произносит слова и выполняет все движения, Герон-ящер предпринял ещё одну попытку активации.
В конце заклинания в воздухе возник пылающий круг, который журналист разрубил последним движением меча со словами: "великий бог яфридов Яфру".

"Ну, наконец-то,- раздался радостный и возбуждённый голос зелёного бога.- А то я уже начал сомневаться в твоих умственных способностях".
"Нет, вы только посмотрите на него,- возмутился Герон.- Я уже второй раз вытаскиваю этого афериста из тюрьмы, а он вместо благодарности намекает на мою умственную отсталость. Хорош гусь! В следующий раз будешь сам выкручиваться".
"Не обижайся, Гера,- захохотал Яфру.- Я просто сильно перенервничал. Без твоей помощи мне никогда бы не удалось вырваться из ловушки Фана. Я очень благодарен тебе и рад, что у меня есть такой друг. Но согласись, что и ты тоже навсегда остался бы в затонувшем фрегате, если бы не стал мне помогать".
"Вот и получается, что ты накуролесил, а отдуваться приходится обоим",- проворчал журналист.
"Зато я многое узнал,- всё ещё посмеиваясь, сказал бог яфридов.- Да и ты приобрёл новые способности. Нет худа без добра…. Ах, чёрт! Кажется, нас засекли".
Меч в руках Герона-ящера давно исчез и сейчас яфрид стоял на каменной площадке и смотрел в ту сторону, откуда к скалам приближалась яхта.
"Срочная эвакуация,- крикнул Яфру, и сознание Герона закружилось в диком вихре перевоплощения.

Очнулся журналист уже сидя на унитазе в кабинке туалета. Он осмотрел своё тело и сделал несколько движений всеми частями туловища, проверяя их работоспособность, поймав при этом себя на мысли, что хочет пошевелить хопером.
"Быстро я к нему привык,- улыбнулся Герон.- Надеюсь, что впоследствии я не буду пытаться взять что-либо нижними руками".
"Да, твой мозг запомнил эти части тела,- согласился с ним Яфру.- Но такое ощущение скоро пройдёт".

Снаружи кто-то вставил ключ в дверной замок. Журналист подскочил с унитаза и, дождавшись, когда в замочной скважине провернётся ключ, распахнул дверь, чуть было, не ударив ею охранника.
"Вовремя вернулись,- отметил бог яфридов.- Опоздай мы на одну минуту, и они увидели бы пустую кабинку туалета. Видишь, Гордон стоит у стены и снимает нас своим аппаратом?"
"Ты спрятался?"- спросил его Герон, продолжая в то же время разговаривать с охранником.
"Да,- ответил Яфру,- но наше общее сознание быстро растёт и мне с каждым днём становится всё сложнее это делать…. Дёрни ручку унитаза".
Журналист, который уже собрался выйти из кабинки, развернулся и спустил воду.
"Ты думаешь, что Гордон станет заглядывать в унитаз?"- спросил он зелёного бога.
"Обязательно,- заверил его Яфру.- И машину твою он тоже будет проверять. Ты ничего там не оставил?"
"Газовая пушка Дадона,- вспомнил журналист,- и пульт управления".
"Эти вещи нужно забрать. Не стоит подставлять Дадона. Он и так уже достаточно насолил Борку".
"Да, но как это сделать?- задумался Герон.- Не буду же я снимать её с автомобиля на глазах у сыщика, охранника и диспетчера, а потом разгуливать по издательству, размахивая обрезком металлической трубы?"
"Верно,- согласился с ним Яфру.- Вид у тебя при этом будет достаточно эксцентричный. Не станем привлекать внимание к твоей и без того заметной персоне. Сейчас я посмотрю, попадает ли твой автомобиль в зону моего биополя…. Есть! Задержись на секунду".
Журналист только что вышел из помещения туалета и, сделав два шага, присел на корточки, якобы поправляя развязавшийся шнурок.
"Готово,- сообщил ему Яфру.- Пошли дальше".
"Что, уже снял?- удивился Герон.- И брелок забрал?"
"Пульт управления лежит в твоём левом кармане, а трубу, в уменьшенном варианте, я поместил в футляр твоей камеры",- объяснил ему бог яфридов.
"Хорошо, что ты не стал прятать эту пушку в моём теле,- усмехнулся журналист.- Зная твои наклонности, я примерно представляю, куда бы ты её засунул".
"Место, действительно, напрашивается само собой,- захохотал Яфру.- И эффект от применения будет просто потрясающий".
"Слушай, а ты можешь засунуть эту трубу кому-нибудь другому?",- поинтересовался Герон, уже подходя к турникету.
"Конечно, кому угодно,- хмыкнул Яфру.- Тебе останется только нажать на кнопку и газовая атака началась. Ты хочешь над кем-то подшутить?"
"Нужно подумать,- улыбнулся Герон.- Во всяком случае, вещь очень полезная".

Поднявшись на свой этаж, журналист первым делом заглянул в фотолабораторию.
— Привет, курортник,- пожимая руку Герона, воскликнул Эдди.- Загорел, волосы отрастил, и болячки, как я вижу, все уже исчезли.
— Курортник?- сделав круглые глаза, "удивился" журналист.- Да я там работал не покладая рук! Вон сколько фотографий тебе нащёлкал.
— Почти все твои снимки пошли в новый журнал,- сообщил ему Эдди.- Начальство в восторге. Первый номер уже сегодня выходит в тираж. Кстати, могу тебя поздравить с новой должностью и, весьма, ощутимой прибавкой к жалованию. Босс предлагает назначить тебя специальным фотокорреспондентом с расширенными полномочиями. Зайдёшь к Симону и всё узнаешь.
— А как насчёт тебя?- поинтересовался Герон.- Ты ведь не последнюю роль сыграл в оформлении нового журнала.
— И меня не забыли,- улыбнулся Эдди.- Весь материал я пропустил через новый агрегат и кое-какие твои снимки мне, действительно, пришлось малость изменить. Но некоторые кадры меня просто озадачили. Объясни мне, зачем ты сделал, например, вот этот кадр?
Эдди порылся в куче фотографий, лежавших в большом ящике стола, и достал оттуда несколько снимков. Он подал их Герону и стал ожидать ответа, вопросительно глядя на своего друга.

[evkosen]

Журналист взял в руки карточки и обомлел. Он сразу узнал то место, где запечатлел фигуру Сезара, но самого "паломника" на фотографиях не было.
"Неужели он тоже монах?- подумал Герон.- Может он шёл за мной по следам Нарфея? Жаль я не расспросил отца, как выглядел тот монах, который приходил в наш дом".
"Значит, за тобой тогда следили не только люди Борка, но и монахи Нарфея,- усмехнулся Яфру.- Вовремя ты спрятался под отцовское крыло".
"Постой, постой,- задумался журналист.- Но если в это время за мной следила бригада Гордона, а Сезар был невидим, то откуда в моих руках появилась крышка термоса с горячим чаем? Ведь не из воздуха я её получил. Со стороны всё это выглядело бы очень странно".
"Да, конечно,- согласился с ним Яфру.- Но я думаю, что монах не стал бы создавать такую ситуацию. Паломники Нарфея призваны помогать своим соплеменникам, а не сажать их в лужу. Вероятно, невидимым он становился лишь тогда, когда ты нажимал кнопку съёмки".
"Но зачем?"
"Дело в том, что монахам, совершающим паломничество по городам планеты, не рекомендуется попадать на экраны телевизора и на страницы печатный изданий. Они постоянно должны находиться в тени",- объяснил Герону бог яфридов.

Весь диалог журналиста и зелёного бога, происходивший в области подсознания занял не более одной секунды. А уже в следующую секунду Герон оторвал свой взгляд от фотографий и посмотрел на Эдди.
— Эти снимки я сделал для себя,- сказал он.- Видишь вот этот омут? Вода в нём просто ледяная, а я, изнемогая от жары, бросился в него, что называется с головой. Ты представить себе не можешь, какие ощущения мне пришлось тогда испытать. У меня и сейчас мурашки по коже бегают, когда я смотрю на эту "прорубь". Если ты не возражаешь, то некоторые фотографии я возьму на память.
— Забирай,- согласился Эдди.- Я перетряхнул весь твой архив, и кое-что отобрал для следующего номера. Но материала всё равно не хватает. Так что не расслабляйся. Мне нужны качественные, оригинальные и желательно редкие кадры.
— Они потому и называются редкими, что бывают очень редко,- ехидно заметил Герон.- Вы с боссом, наверное, решили, что я сейчас, как автомат, начну выдавать на-гора штабеля уникальных снимков? Ты случайно не забыл предупредить наше руководство о том, что я не профессионал, а любитель?
— Забыл,- расплылся в широкой улыбке Эдди.- Но зато я сказал о том, что ты всегда появляешься в тех местах, где происходит что-то интересное.
— Например, в канализации,- усмехнулся журналист.
— Жаль, что в тот раз ты ничего там не сфотографировал,- посетовал начальник фотолаборатории. Я, кстати, как и большинство жителей столицы, понятия не имею, что представляет из себя наша клоака. Может быть, ты повторишь свою "прогулку" по каналам?
— Ни за что!- возмущенно воскликнул Герон.- Можете забирать обратно камеру и жалование, но добровольно я туда не полезу. Да и снимать-то там нечего. Бетонные туннели на треть заполненные вонючей жижей.
— А говорят, что в них живут крысы-мутанты,- мечтательно произнёс Эдди.- Вот это, действительно, были бы редкие кадры.
— Ты готов скормить меня мутантам, лишь бы получить уникальные снимки для нового журнала,- укоризненно качая головой, сказал Герон.- Нет уж. Полезайте сами вместе с боссом искать этих монстров. А мне пока ещё жить не надоело.
— Ну, нет, так нет,- вздохнул Эдди.- Никто тебя насильно туда засовывать не собирается.
— Спасибо и на этом,- театрально поклонился Герон.- Пойду к Симону. Надеюсь, что вы не сговорились, и он не станет посылать меня к мутантам.

"Хорошо, что ты не согласился,- с облегчением заметил Яфру.- Мало того, что там снова вода, так она ещё и вонючая. Бр-р".
"А ты случайно не знаешь,- вдруг задумался журналист,- там действительно живут крысы-мутанты?"
"И они живут и ещё много всякой разной твари",- подтвердил зелёный бог.
"Значит, мне повезло, что я в тот раз никого не встретил?"
"Ты бродил в районе авто-центра, а там практически нет пищи. Спустись в каналы у мясокомбината или продовольственной базы. Вот там ты можешь встретить кого угодно".
"А кто ещё там обитает?"- насторожился Герон.
"Ну, например, крокодилы, гигантские пиявки, летучие мыши-вампиры и даже хищные рыбы типа пираньи".
"О, господи,- воскликнул журналист.- И все они мутанты?"
"Да, почти все,- подтвердил Яфру.- Некоторые ваши научные центры экспериментируют с радиоактивными веществами. Отходы попадают в канализацию, отчего там и появляются мутанты".

Направляясь в кабинет редактора, и приветствуя своих сослуживцев, журналист заметил, что некоторые мужчины морщатся от его рукопожатия.
"Твой мозг ещё не привык к способностям яфрида,- заметил зелёный бог.- Так что будь поаккуратнее с людьми. А то хлопнешь кого-нибудь по спине и сломаешь ему позвоночник".
— Привет, Гера,- вышедший из отдела светской хроники Люк, поднял вверх правую руку.- Ты снова изменил причёску?
— Мода так изменчива,- вздохнул Герон.- Впрочем, тебе это известно лучше, чем кому-либо другому. Что нового в высшем свете? Фриза всё ещё в больнице?
— Нет,- ответил Люк,- её перевезли домой. Я думаю, что она не скоро появится в обществе.
— Так что же с ней произошло?
— Тайна, покрытая мраком,- развёл руками Люк.- Мне известно только то, что у неё обожжена шея, грудь и нижняя часть лица. В полиции и то не знают деталей происшествия. Говорят, что дело ведёт частный детектив, но имени его никто не называет.
— Хочешь, я скажу тебе его имя?- наклонившись к уху Люка и понизив голос, спросил Герон.- Только не вздумай сослаться на меня.
— Обижаешь,- укоризненно посмотрел на него Люк.- Разве я когда-нибудь подставлял своих друзей?
— Корвен Борк,- прошептал на ухо Люку Герон.- Детектив второй степени и, как я подозреваю, доверенное лицо Рибарди Кампффа.
"Ты хочешь натравить этого пройдоху на Борка?- улыбнулся Яфру.- Мне это нравится".
— Отлично,- произнёс Люк, глаза у которого сразу забегали, выдавая напряжённую работу мысли.- Спасибо, Гера. Я — твой должник.
Он радостно хлопнул Герона по плечу и, воодушевлённый неожиданной новостью, быстро зашагал по коридору, направляясь к дверям лифта.
"Охота за Борком началась,- подумал журналист, провожая взглядом фигуру Люка.- Сейчас все его мальчишки начнут гоняться за детективом по всему городу".
"О-о,- удивился Яфру.- У него своя агентурная сеть?"
"Да, и весьма эффективная,- подтвердил Герон.- Эти сорванцы иногда приносят Люку такую информацию, которую взрослому человеку достать просто невозможно".

Дверь в кабинет редактора была чуть приоткрыта, и сквозь щель журналист увидел Симона, сидевшего за письменным столом среди вороха бумаг. Редактор что-то быстро писал, низко склонив голову, отчего та стала похожа на футбольный мяч с ушами.
— А-а, явился,- вскинув свои мохнатые брови, произнёс Симон.- Ну, садись и рассказывай.
И он опять уткнулся носом в бумагу.
— Ты же пишешь,- сказал Герон, садясь на диван.- Как ты меня будешь слушать?
— Пишу я руками, а слушать буду ушами,- не отрываясь от своего занятия, ответил Симон.
"Вот видишь, Гера,- заметил Яфру.- Не только монахи Нарфея умеют делить своё сознание. Тренировка — вещь великая".
— И при этом ты ещё умудряешься задействовать свой язык,- улыбнулся журналист, обращаясь к редактору.- Симон, мне кажется, что тебе уже пора выступать в цирке.
— У нас здесь свой цирк, и, причём круглосуточный,- закончив писать и отложив в сторону бумагу с авторучкой, ответил тот.- Как отдохнул?
— Я был в командировке,- возмутился Герон.- Мы ведь с тобой по телефону обо всём договорились.
— Да, конечно,- отмахнулся Симон.- Я говорю не о работе, а о рыбалке, солёной воде и твоём изумительном загаре.
— Когда ты в последний раз был в отпуске?- подозрительно посмотрев на редактора, спросил Герон.
— В прошлом году я тоже ездил на море,- уткнувшись отсутствующим взглядом куда-то в нижний угол кабинета, ответил Симон.- Но пробыл там всего пять дней.
— И все пять дней ты просидел в номере с телефоном в руках,- уверенно сказал Герон.- Ты, наверное, мечтаешь умереть от перенапряжения прямо на рабочем месте, в надежде, что благодарные читатели поставят тебе памятник. Бросай всё к чёртовой матери и уезжай хотя бы на пару недель в какую-нибудь глушь, где нет радио, телевизора и газет. Телефон свой, кстати, забудь дома.
Редактор перевёл свой взгляд на журналиста и несколько секунд задумчиво разглядывал его пышущую здоровьем фигуру.
— Не смогу,- вздохнув и отрицательно покачав головой, произнёс Симон.- Я там умру от информационного вакуума.
"Он прав,- неожиданно поддержал редактора Яфру.- Такая резкая перемена может привести к нервному срыву и, как следствие, к инфаркту или инсульту. Каждый человек может жить только так, как ему диктует его генная комбинация".
— Ты — типичный работоголик,- поставил свой диагноз Герон.- И две недели праздного безделья на берегу южного моря не принесут тебе того удовольствия, которое ты получаешь на своём рабочем месте. Поэтому тебе не стоит с завистью смотреть на мой загар. Кстати, я его получил, не лёжа на пляже среди отдыхающих курортников, а бегая с фотоаппаратом по всему побережью Гутарлау.
— Вот за это наш босс и решил предложить тебе занять должность специального фотокорреспондента с особыми полномочиями. Ознакомься с трудовым соглашением и распишись, если тебя всё в нём устраивает.
Симон достал из ящика стола бланк договора и передал его журналисту.

— Размер нового жалования тебя устраивает?- с улыбкой глядя на читающего Герона, спросил редактор.
— Вполне,- кивнул тот головой.- Но мне не понятна формулировка "особые полномочия". В чём они заключаются?
— В отделе кадров получишь новое удостоверение, которое затем ты должен зарегистрировать в полицейском управлении. Этот документ даёт тебе право беспрепятственного прохода на любую территорию, если только дело не касается частных владений и тех объектов, которые охраняются государственной тайной.
— Короче, полномочия частного детектива, имеющего статус внештатного сотрудника полиции,- понял Герон.
— Именно так,- кивнул головой редактор.
"И ты с полным правом сможешь назвать Борка коллегой",- захохотал Яфру.
— Может мне ещё и пистолет выдадут?- усмехнулся Герон.
— Если пожелаешь, то выдадут и оружие,- пожал плечами Симон.- Но я бы не стал тебе этого советовать — слишком большая ответственность, да и отчитываться придётся за каждую пулю, выпущенную тобой по воробьям. Хотя, с другой стороны, ты можешь оказаться в таких местах, где защита от хищных зверей просто необходима.
— Уж не хочет ли наш босс послать меня в джунгли к диким обезьянам или в саванну ко львам и гиенам?- подозрительно прищурился Герон.
— У нас не воинская часть и не полицейское подразделение,- возразил редактор.- Ты вправе отказаться от любой командировки, которая тебе чем-то не понравится.
— Угу,- усмехнулся журналист.- Пару раз откажусь, а потом меня и уволят.
— Нет,- не согласился с ним Симон.- Просто снова переведут в рядовые, отнимут высокое жалование и ту камеру, которой ты сделал такие замечательные снимки.
— Что и означает конец карьерного роста в этом издательстве,- подвёл итог Герон.- И мне уже никогда не сесть в мягкое и уютное кресло главного редактора.
— Вот ты куда метишь,- усмехнулся Симон.- А кресло нашего босса тебе не снится?
— О нём я стану думать, когда накоплю побольше денег,- мечтательно подняв глаза к потолку, ответил Герон.
— Размер нового жалования заметно приближает тебя к этой цели,- улыбаясь одними только глазами, сказал редактор.- Ставь свою подпись и вперёд за большими гонорарами.
— Куда вперёд?- снова прищурился Герон.- Ох, чует моё сердце, что вы с боссом приготовили мне какую-то гадость.
— Нет,- подозрительно невинным голосом ответил Симон.- Место тебе, в общем-то, знакомое.
"Они явно сговорились. Что будем делать?"- обращаясь к Яфру, подумал журналист.
"Если неприятность нельзя избежать, то есть смысл, хотя бы поторговаться",- уныло вздохнул бог яфридов.
— Какое место?- спросил Герон у редактора.
— Сначала подпиши бумагу, а потом будем разговаривать о командировке. Задание секретное и я не имею права разглашать его раньше времени.
— А если степень опасности командировки превысит все мыслимые пределы? Вы и в этом случае хотите отделаться от меня одним только жалованием?- поинтересовался Герон.
— Никто не собирается посылать тебя на верную смерть,- заверил его редактор.- Я думаю, что у тебя хватит здравого смысла, чтобы прервать командировку, когда ты почувствуешь опасность?
—Смысла-то хватит, да прыти может не хватить,- возразил Герон.- Короче, так. Я хочу, чтобы всё было по-честному. Степень опасности командировки будем определять, после того, как я вернусь с задания. И она напрямую будет влиять на размер премии. А ценность каждого сделанного мною снимка я буду назначать сам. Если вас с боссом мои условия не устраивают, то ищите на эту должность другого идиота.
— Зачем ты пошёл в журналисты?- укоризненно глядя на Герона, спросил Симон.- Ты же прирождённый торгаш.
— Когда мне надоест рисковать своим здоровьем и жизнью ради чужого любопытства, тогда я, возможно, и пойду в торговцы,- согласился журналист.
— Это все твои условия?
Герон задумался.
"Требуй дополнительный отпуск после каждой сложной командировки",- подсказал ему Яфру.
— Если задание окажется достаточно опасным, то мне нужен будет недельный отпуск, чтобы восстановить своё подорванное здоровье и успокоить нервы,- выдвинул новое требование журналист.
— Это минимальный отрезок времени для поездки на родину,- добавил он, заметив, что брови Симона соединились в раздумье.
— Судя по твоему внешнему виду, курорт в Гутарлау, действительно замечательный,- выразительно посмотрев на руки и причёску Герона, согласился редактор.- От ожогов не осталось и следа. Да и растительность на голове прёт, как весенняя трава на газоне.
— Приезжай ко мне на отдых,- предложил ему Герон.- Может быть, и у тебя что-нибудь и где-нибудь вырастет.
— Поздно пить минеральную воду, когда почки отвалились,- махнул рукой Симон.- Ты думаешь, что босс согласится на такие условия? Для нового журнала нужно много фотографий.
— Фотографировать я буду не только на рабочем месте, но и в отпуске, и в дороге, уходя из дома и возвращаясь обратно,- возразил журналист.- Теперь мне придётся ложиться спать и просыпаться с этой камерой в руках.
— Ах, как это трудно, утомительно и главное опасно,- иронично покачал головой Симон.- Можно подумать, что ты будешь носить в руках атомную бомбу.
— Иная фотография впечатляет сильнее, чем взрыв бомбы,- усмехнулся Герон.- Нашему боссу, кажется, это хорошо известно.
— Ох, ладно,- шумно вздохнул редактор и провёл ладонью по лбу и лысине, словно бы поправляя несуществующую причёску.- Иди, погуляй, а я тем временем схожу к начальству и попробую согласовать с ним твои жуткие условия.
— Если ты сразу объявишь ему, что они жуткие,- развёл руками журналист,- то он, конечно, начнёт брыкаться.
— Брыкаться он начнёт в любом случае,- с кряхтением поднимаясь из своего кресла, сказал Симон.- Деньги-то придётся платить из его кармана.
— В его кармане всё издательство,- тоже вставая с дивана, заметил Герон.- Доходы от нового журнала с моими фотографиями просто несравнимы с гонораром скромного фотокорреспондента.
— Помолчал бы ты уже, скромняга,- забирая бланк договора из рук журналиста, сказал Симон.- Далеко не уходи. Заглянешь ко мне через часок.
— Я пойду в наше кафе,- выходя из кабинета, сообщил Герон.- Если у босса возникнут какие-либо вопросы или встречные условия, то вызывая меня по громкой связи.

[evkosen]

Рабочий день для большинства сотрудников издательства только начался и поэтому в кафе, которое находилось на пятом этаже огромного здания, было много свободных столиков. Герон выбрал место у окна, выходящего на широкий проспект и, ожидая свой заказ, рассеянным взглядом скользил по нескольким рядам автомобилей, вставших на парковку возле здания издательства.
Внезапно цепкое зрение яфрида наткнулось на знакомую машину. Лица водителя разглядеть было невозможно, но зато на переднем пассажирском сидении лежал АКС.
"Гордон караулит меня у главного входа,- понял Герон.- Выезд из подземного гаража и запасной выход, конечно же, тоже под контролем…. Послушай, Яфру. Если я не ошибся и босс действительно хочет "спустить" меня в канализацию, то, как наши соглядатаи станут за мной следить?"
"Хе-хе-хе,- то ли закряхтел, то ли засмеялся бог яфридов.- Ваш босс сам того не зная окунёт в дерьмо лучших полицейских агентов. И деваться им некуда — придётся спускаться вслед за тобой. Не станут же они дожидаться тебя у открытого колодца. Ведь ты можешь подняться на поверхность в любой точке города".
"Выходит, что не так уж всё и плохо,- улыбнулся журналист.- Может быть, зря я так упорно торговался и набивал себе цену в кабинете Симона?"
"Ничего не зря,- возразил Яфру.- Спустимся пару раз в каналы, зато потом целую неделю будем в Гутарлау блекку пить".
"У меня в квартире стоят две с лишним бутыли этой настойки,- напомнил ему Герон.- Неужели тебе этого мало?"
"Во-первых, мы ещё не отпраздновали мой удачный побег из тюрьмы Фана. А во-вторых, нам просто необходимо взять с собой в канализацию хотя бы один пузырник. Он нам и кровь согреет и от всякой заразы защитит".
"Похождения пьяного фотокорреспондента в прямой кишке города,- захохотал Герон.- Отличный заголовок для статьи с иллюстрациями на страницах нового журнала".

Со стороны проспекта на стоянку заехала очередная машина и припарковалась неподалёку от автомобиля Гордона.
"Вот и начальство пожаловало,- увидев выходящего из машины Борка, подумал журналист.- Сейчас сыщики будут совещаться, и придумывать, как бы поскорее упрятать меня за решетку…. Кстати, Яфру, а где тот рубин, который мне вчера передал Адам?"
"Я его ночью оставил у Зацмана",- ответил бог яфридов.
"И бриллиант и рубин? Ты решил всё свалить на этого старика?"
" Покойному теперь уже безразлично, что полиция найдёт в его магазине. Но рубин-то фальшивый. Поэтому Борк всё равно не перестанет следить за тобой".
"Ты мне ещё не рассказал, как тебя угораздило вляпаться в ловушку Фана",- напомнил ему Герон.
"Всё дело в том, что двойника невозможно отличить от оригинала,- вздохнул Яфру.- Энергия Фана не позволяет, не только сканировать магический предмет, но и производить с ним какие бы, то, ни было энергетические манипуляции. Просто унести меч из магазина я тоже не мог. Для этого мне необходимо было создать телесную оболочку и шагать через весь город, направляясь в твою квартиру. Ты только представь себе эту ситуацию: я выхожу из магазина, срабатывает сигнализация, и я бегу от полиции по городским улицам с мечом в руке. И куда бегу? Именно туда, где уже сидят агенты Борка. Так мог поступить только идиот. Поэтому мне пришлось рисковать, в надежде, что меч окажется настоящим".
"Я же мог просто купить твой меч у Зацмана, когда мы были в его магазине,- воскликнул Герон, от удивления даже отбросив в сторону вилку, которую держал в руке.- Почему ты сразу мне всё не объяснил?"
"Разве у тебя с собою были деньги?"
"У меня есть счёт в банке. А если бы сумма оказалась слишком велика, то я мог бы написать долговую расписку. Поверь, с этим стариком вполне можно было договориться".
Яфру молчал, видимо осознав, что всё могло бы быть иначе, расскажи он журналисту сразу всё правду.
"Я тебя вполне понимаю,- снова взяв вилку в руку, продолжил Герон.- Ты — бог яфридов, и не привык советоваться, с кем бы то ни было. Но ситуация несколько изменилась. Если я уже не совсем человек, то и ты уже не совсем яфрид. Я думаю, что логика яфрида сильно отличается от логики человека, а тебе сейчас приходится иметь дело именно с людьми".
"Одна голова — хорошо, а две — гораздо лучше, даже если одна из этих голов — божественная",- признался Яфру.
"Кажется, намечается прогресс,- подумала тайная мысль Герона, спрятавшись в чулан.- Никогда бы не поверил в то, что бог, чей бы он ни был, способен признаться смертному в своей ошибке".
"Но, что случилось, то случилось. Не так, ли?- обращаясь к Яфру, подвёл итог журналист.- Нам ведь всё равно удалось вырваться из капкана вашего затейника. А что ещё полезного ты почерпнул из всей этой истории?"
"Я понял, почему так неожиданно исчезли многие посланники".
"Неужели они все в тюрьме?"- удивился Герон.
"Думаю, что да,- ответил Яфру.- Те из них, которые уходили добровольно, забирали с собой и свои создания. Редко кто из богов бросал на произвол судьбы, созданный им народ. Теперь я понял, что существа, которые вымирали и вымирают, просто когда-то лишились своего бога благодаря шкатулке Фана".
"А твои триста тысяч лет заточения под водой — это тоже результат происков вашего судьи?"
"Нет. Вода опасна для многих богов. Свойства этой жидкости не позволяют манипулировать энергией сознания. У неё прекрасная проводимость и если я, находясь под водой, начну преобразовывать свою энергию за пределами моего сознания, то она тотчас вся уйдёт в мировой океан. Это равносильно самоубийству".

Из машины Гордона вышел Борк и направился к своему автомобилю.
"Так. План намечен, все агенты на местах и охота продолжается. А куда отправился главнокомандующий?"- подумал журналист, глядя, как детектив выруливает на проезжую часть проспекта.
"Об этом ты теперь можешь спросить у Люка,- усмехнулся Яфру.- Видишь вон того мальчишку на мопеде? Он явно не хочет упустить сыщика из вида ".
"Быстро пацаны его отыскали,- удивлённо посмеиваясь, заметил Герон.- Люка можно поздравить — у него прекрасная армия. Настоящие профессионалы".

Журналист вытер губы салфеткой и встал из-за стола.
"Пойдём к Симону?"- подумал он, обращаясь к Яфру.
"Да,- согласился тот.- Пора бы нам уже узнать, что ответило высокое начальство на требования наглого и жадного журналиста…. Послушай, отчего в вашей забегаловке так отвратительно кормят?"
"В этом я вижу тайный умысел и тонкий расчёт нашего руководства,- выходя из помещения кафе, ответил Герон.- Во-первых, вкусная и сытная пища располагает ко сну и безделью, что не может не сказаться на трудовых успехах всего коллектива. А во-вторых, блюда, приготовленные именно таким образом, не побуждают сотрудников издательства бежать на обед раньше времени и оставаться здесь дольше положенного срока".
"Я всегда знал, что люди — самые хитрые и коварные существа, способные на изощрённые методы принуждения,- вздохнул Яфру.- В этом их сила, но и в этом же, их слабость, поскольку все эти качества они применяют по отношению к себе подобным".

Войдя в кабинет редактора, Герон увидел, что Симон уже вернулся и снова сидит, склонившись над письменным столом. Журналист прикрыл за собою дверь, присел на диван и стал, молча ждать, выразительно глядя на начальника.
Симон выпрямился, отложил в сторону авторучку и посмотрел на Герона.
— Ты угадал,- произнёс он, массируя левой ладонью гладко выбритый подбородок.- Шеф, действительно, выдвинул встречные условия.
— Какие?- поинтересовался журналист.
— Он готов удовлетворить твои требования и подписать договор, если ты возьмёшь на себя обязательство, обеспечивать в срок и в достаточном объёме качественным материалом страницы нового журнала,- с ухмылкой глядя на Герона, ответил редактор.- Если ты по какой-либо причине сделать этого не сможешь, то босс сразу разжалует тебя в рядовые. И больше никаких условий с обеих сторон.
Журналист скосил на пол глаза и изобразил на лице озабоченную мину.
"Как ты думаешь,- спросил он у Яфру,- потянем мы такие условия?"
"Скользкое соглашение,- ответил тот.- Твоему издателю достаточно будет сказать, что фотографии ему не понравились и ты, согласно этому документу, моментально лишаешься новой должности…. А с другой стороны, что ты теряешь? Ну, снова станешь простым журналистом, только и всего. Да и вообще, зачем тебе нужна именно эта работа? Неужели нельзя зарабатывать деньги другим способом?"
"Способов существует великое множество,- усмехнулся Герон.- Но мне нравится этот. Во всяком случае, пока".
— Может, конечно, я делаю ошибку,- посмотрев на редактора, произнёс Герон.- Но я рискну подписать этот договор. А там, куда кривая выведет.
— Азартный ты парень, Гера,- засмеялся Симон.- Правильно. Кто не рискует — тот не выигрывает.
И он положил на край стола бланк соглашения.
Герон поднялся с дивана, подошёл к столу и, взяв в руки документ, ещё раз внимательно его прочитал. Затем достал свою авторучку и решительно расписался.
— Продано,- забирая соглашение у журналиста, провозгласил Симон.- Ну, а теперь давай поговорим о командировке.
Журналист присел на стоявший рядом стул и приготовился слушать редактора.

— На днях прошёл слух и имеется даже очевидец, который утверждает, что ночью в районе мясокомбината, он встретил неизвестную тварь, похожую на крысу,- сообщил Симон, положив подписанный документ в ящик стола.- Вот только ростом эта тварь была чуть ниже волкодава.
— Чёрт, я так и знал!- воскликнул Герон.- А может быть, очевидец был пьян и в темноте мимо него, действительно, пробежала собака?
— Она не пробежала мимо,- возразил Симон.- Эта тварь вылезла из канализации, причём сама приподняла и откинула крышку люка.
— Боже мой!- застонал журналист.- Вы с боссом хотите, чтобы меня сожрала неизвестная тварь, похожая на крысу? А почему бы вам не послать меня в кратер действующего вулкана? Или, например, заставить сфотографировать крупным планом раскрытую пасть голодной касатки?
— Такие командировки у тебя ещё впереди,- заверил его Симон.- Но если тебя это задание не устраивает, то мы можем прямо сейчас разорвать соглашение и будем считать, что вы с боссом не договорились.
— Зачем я это делаю?- спросил Герон, глядя мимо редактора и обращаясь, по-видимому, к самому себе.
Но, ни Симон, ни Яфру на этот вопрос отвечать не стали.
— Наверное, ради любопытства,- вздохнув, сказал Герон и поднялся со стула.- Пойду в отдел кадров за удостоверением, а затем в полицию за гранатомётом.

Остановившись в дверном проёме, журналист обернулся и посмотрел на редактора.
— Если сегодня ночью ты услышишь звуки взрывов и увидишь зарево пожара в южной части города, то знай, что это ваш новый специальный фотокорреспондент гоняется за крысами-мутантами,- объяснил он Симону.
— Или они гоняются за мной,- добавил Герон и вышел из кабинета, прикрыв за собой дверь.

[evkosen]

Часть вторая Глава 8

Сегодня вечером Адам решил заняться изучением орденов, медалей, монет и значков, появившихся из шкатулки. Археолог уединился в своём кабинете и достал из шкафа нужную коробку.

Сначала он освободил всю поверхность письменного стола, оставив на ней только лампу, а затем высыпал из картонной коробки её содержимое и распределил по столешнице таким образом, чтобы ему была видена каждая вещь. Высокая настольная лампа под зелёным абажуром, ярко освещала все предметы и археолог, вооружившись большим увеличительным стеклом, стал внимательно рассматривать своё сокровище.

Вещи, которые с его точки зрения не представляли особой ценности, сразу же отправлялись обратно в коробку вместе со своими двойниками, а всё остальное, Адам аккуратно раскладывал на столе, распределяя по категориям. Иногда он поднимался из-за стола и искал в книжном шкафу тот или иной справочник, пытаясь найти описание какой-либо монеты или медали.

Вскоре на столе остались лежать лишь несколько десятков предметов, которые не были известны, ни Адаму, ни историческим справочникам.
"Описание этих вещей можно найти лишь в секретных архивах Хранилища",- думал он, глядя на оставшиеся раритеты.

Церковным Хранилищем назывался целый комплекс зданий, вместивший в себя столичный музей, огромную библиотеку и картинную галерею. Ежедневно десятки тысяч посетителей приходили на территорию комплекса и бродили по многочисленным залам, но никто из них не имел права спуститься вниз, туда, где находились тайные кладовые и секретные архивы церкви.

"Есть только один способ проникнуть в хранилище,- горько усмехнулся Адам, вращая на пальце свой новый перстень-печатку,- нужно стать невидимкой".
Подумав так, археолог сжал пальцы в кулак, и при этом печатка перстня оказалась внутри ладони.
Внезапно Адам ощутил довольно сильный жар, появившийся в сжатой ладони. Тепло из кулака почти мгновенно распространилось по всему телу. Археолог раскрыл ладонь и увидел, что камень-печать словно ожил и стал светиться изнутри тёплым и мягким светом.

Дверь в кабинет открылась и в комнату заглянула Зара. Она обвела взглядом всё помещение и недоумённо хмыкнула.
— И здесь его нет,- произнесла Зара, явно разговаривая сама с собой.- Куда же он делся?

Ничего не понимающий Адам, с удивлением и улыбкой смотрел на жену. Он уже хотел окликнуть её и пошутить, но посмотрев вдруг на зеркальные дверцы шкафа, застыл в изумлении. Отражение зеркала ясно говорило о том, что за письменным столом никого нет. Археолог зажмурил глаза и энергично замотал головой.
"Досиделся, чёрт,- подумал он,- галлюцинации начались".
Но открыв глаза, Адам опять не обнаружил своего отражения.
"Бред какой-то,- лихорадочно думал археолог.- Я же себя вижу. Вот они руки, ноги, туловище. Но почему зеркало меня не отражает?"

Зара ушла искать мужа в другую комнату, а Адам поднялся из-за стола и приблизился к дверцам шкафа.
Весь интерьер кабинета был виден в зеркалах. Единственное, что они не отражали, так это тело археолога.
— Адам,- услышал он снова голос жены.- Хватит прятаться. Что ты, ей богу, как ребёнок. Не пугай меня и выходи скорее.
В голосе Зары, действительно, чувствовалась нотка напряжённости и испуга.
"Я не отражаюсь в зеркале, и меня не видит жена. Я стал невидимый,- осознал вдруг Адам и почувствовал, как сильно забилось его сердце.- Что же случилось? Как это всё произошло?"

Внимание археолога неожиданно привлёк тот факт, что он до сих пор ощущает странный жар. Но тепло исходило не изнутри тела. Оно снаружи обволокло фигуру Адама, заключив её в горячий кокон.
"Неужели это перстень виноват?- ахнул археолог, вспомнив, что вначале жар появился именно внутри сжатой в кулак ладони.- Я тогда ещё подумал, что хорошо бы мне стать невидимкой".
Адам снова покрутил перстень на пальце, перевернул его печаткой внутрь и сжал ладонь в кулак.
"Хочу стать видимым",- взволновано подумал он.
И сразу почувствовал, как стало исчезать окружавшее его тепло, быстро уходя в крепко сжатый кулак.
"Фу,- вздохнул с облегчением археолог, снова увидев своё отражение в зеркале.- Слава богу, кажется, получилось".

— Адам!!- опять раздался в квартире почти истеричный крик Зары.- Если ты сейчас же не отзовёшься, то я стану звонить в полицию!
— Зара, я здесь,- крикнул археолог и повернулся к двери, стараясь придать своему лицу глупое и невинное выражение.
В комнату пулей влетела Зара. Она тяжело дышала и на её щеках уже появились красные пятна.
— Где ты был?- гневно и отрывисто спросила она.
— В кабинете,- ответил он, едва сдерживая свой смех.
— Почему я тебя здесь не видела?- подозрительно прищурившись, снова спросила она.
— Я прятался за шкафом.
— Зачем!? Зачем ты это сделал?- воскликнула Зара и её и без того большие глаза, округлившись, стали похожи на две серебряные монеты, лежавшие на письменном столе.
— Не знаю,- пожал плечами Адам.- Наверное, детство вспомнил.
— Ты — старый дурак,- сокрушённо покачав головой, произнесла Зара.- И шутки твои тоже дурацкие. Когда-нибудь они доведут меня до инфаркта.
— Прости, я больше не буду тебя пугать,- совсем, как пятилетний ребёнок, ответил Адам.- Я и сам не пойму, что такое на меня нашло.
— Маразм — вот что на тебя нашло,- объяснила ему жена и вышла из кабинета.
Адам тихо засмеялся и вновь сел за письменный стол.

"Сколько всяких тайн и чудес хранят в себе старинные вещи,- думал археолог, внимательно и удивлённо разглядывая свой перстень.- Интересно, как всё это происходит? И можно ли дать такому эффекту научное объяснение…? Локальное повышение температуры говорит о присутствии какой-то энергии. Я был окутан энергетическим облаком, внутри которого любая материя становится прозрачной для тех, кто находится снаружи. А если я, став невидимкой, возьму в руки какой-нибудь предмет и прижму его к себе? Оказавшись внутри облака, он тоже должен стать невидимым. Нужно определить размер этого облака. А что произойдёт, если я что-нибудь обниму, например, вот этот стул?"

Желание Адама поэкспериментировать было очень велико, но он опасался, что жена снова станет его искать, а ему уже не удастся так быстро принять свой нормальный вид.
"Когда она услышит мой голос из пустоты, то это испугает её гораздо сильнее, чем игра в прятки,- думал археолог, борясь с желанием покрутить перстень.- Надо подождать, когда Зара уснёт, тогда и можно будет более детально изучить действие перстня…. Кстати, она так и не сказала, зачем искала меня. Может просто хотела предложить мне чашку кофе?"

Дверь в кабинет открылась и на пороге снова появилась Зара.
— Ты так заморочил мне голову своими детскими выходками, что я даже забыла спросить, зачем ты забрал у меня диадему?- произнесла она, вопросительно глядя на мужа.
Сердце у Адама вдруг ёкнуло, и он понял, что произошло что-то необычное.
— Зара, я не брал диадему,- ответил он, внимательно наблюдая за выражением лица и голосом жены.- Она должна была лежать в твоей сумке.
— Но её там нет,- ответила Зара.- Я перетряхнула всю сумку и решила, что диадему взял ты.
— Ты хочешь сказать, что в сумке нет ни одной диадемы?- спросил Адам, вспомнив вдруг, что все вещи из шкатулки появились в двух экземплярах.
— Что значит "ни одной"?- не поняла его жена.- Она всегда была одна.
"Нужно было сразу проверить все предметы на наличие двойника,- понял археолог.- Вполне возможно, что действие шкатулки на некоторые из них не распространяется".
— Их должно было быть две,- ответил он жене.- Я уже объяснял тебе, что шкатулка создаёт двойника той вещи, которая в неё попадает.
— Диадема была одна,- повторила Зара, войдя в кабинет и присев на стул.- Я это точно помню.
— Значит, у этого загадочного ящика есть ещё какой-то секрет,- вздохнул Адам.- Но куда могла исчезнуть диадема? Тебе случайно снова не снился тот сон, когда ты кладёшь корону в шкатулку? И когда ты видела её в последний раз?
— Вчера вечером она была на месте,- уверенно сказала Зара.- И этой ночью я такого сна не видела. Может ты всё же брал её и забыл об этом?
— Я прекрасно помню всё то, что делал за прошедшие сутки,- возразил Адам.- Уверяю тебя, что я даже не открывал тот шкаф, в котором хранится сумка с драгоценностями.
— А твои вещи все на месте?- вдруг спросила его жена.
— Их так много, что я не успел запомнить и половины. Если что-то и пропало, то я вряд ли об этом узнаю.
— Я имею в виду шкатулку,- пояснила Зара.- Она не исчезла?
— Шкатулка хранится в сейфе, и я уже два дня не доставал её оттуда,- медленно произнёс Адам, понимая, что жена права и пропажа диадемы не обошлась без вмешательства шкатулки.

Археолог вдруг резко поднялся со стула и подошёл к книжному шкафу. Достав из тайника ключ, он быстро открыл сейф и застыл в изумлении — шкатулка, действительно, исчезла.
— Адам, нас обокрали?- тихо спросила Зара, увидев растерянное лицо мужа.
— Я думаю, что это сделали не люди,- закрывая сейф, сказал Адам.- Кроме твоей короны в сумке полно и других драгоценностей, а в сейфе остались лежать вещи, которые для любого вора во много раз дороже старой, невзрачной и пустой шкатулки.
— Опять нечистая сила?- поёжилась Зара.
— Я не знаю, какая это сила,- ответил Адам, возвращаясь к письменному столу,- но такой случай обычным ограблением назвать нельзя. Кто-то долго пытался заставить нас положить диадему в шкатулку, а когда понял, что молитва Нарфея не позволяет этого сделать, то он попросту забрал себе и корону и шкатулку.
— Ну, а вдруг "ему" ещё чего-то захочется?- спросила Зара.- Например, задушить нас во сне, или заставить выброситься из окна?
— Мне кажется, что ты уж слишком сгущаешь краски,- улыбнулся Адам, стараясь скрыть свою растерянность и озабоченность, потому что именно эта мысль только что посетила и его голову.- Мы с тобой никому зла не делали, не желали и не желаем, а для всякого поступка, и тем более для такого, нужны веские основания.
— И зачем ты только открыл этот ящик?- вздохнула Зара.- Именно с того часа и начались все "чудеса". А может быть, это расплата за то, что мы вдруг стали так богаты, присвоив себе чужие вещи? И теперь нас будет преследовать злой рок до тех пор, пока мы не умрём или не обеднеем.
— Нет, это уже слишком,- возмутился Адам.- Ты очень любишь придумывать ничем не обоснованные предположения и выдвигать версии, не опираясь на факты. Так можно придумать и вообразить себе всё, что угодно. Пока ничто не говорит о том, что на нашу жизнь кто-то собирается посягнуть. А если ты так боишься нечистой силы, то у тебя есть молитва Нарфея. Ты её выучила?
— Да,- кивнула головой Зара.- И теперь буду её твердить постоянно, пока не успокоюсь.
Она поднялась со стула и направилась к двери.
— Ты спать пойдёшь?- спросила Зара мужа, выходя из кабинета.
— Посижу ещё немного,- ответил ей Адам.- А ты ложись и ничего не бойся. Всё будет хорошо.

Оставшись один, археолог задумался. Каким образом шкатулка могла исчезнуть из запертого сейфа? Кто забрал диадему из сумки? И где сейчас находятся эти вещи?
"Зара права,- думал Адам, закрыв лицо ладонями и облокотившись на столешницу письменного стола.- Открыт ящик с сюрпризами. Неужели опять по своему незнанию я вторгаюсь в неведомый мне мир? А если я стану марионеткой в чужих и враждебных руках? Молитвы Нарфея защищают меня, но я не всегда могу определить, какую из них нужно читать в той или иной ситуации. А на моём пути появляются силы, которые гораздо искуснее меня во всём, что касается понятия сверхъестественности. Я — всего лишь слабый человек, не знающий законов тайного мира".

Археолог растёр лицо ладонями и тяжело вздохнул. Пропажа диадемы не сильно расстроила его. Можно даже сказать, что наоборот, Адам был рад избавиться от этой загадочной короны. Но терять шкатулку ему было жалко. Да и пропала она не одна, а с медной книгой, которая для археолога была единственным образцом древней письменности Нарфея.
"Если у меня получится с помощью перстня проникнуть в тайные архивы хранилища, то, возможно, что там находятся и другие книги на этом языке,- размышлял Адам.- Но сначала я должен досконально изучить все свойства перстня, поэтому посещение хранилища, придётся отложить до окончания экспедиции. Группа археологов уже укомплектована, и осталось лишь согласовать с Дэвидом день вылета. В Песках при первой же возможности проверю тайную комнату Нарфея. Герон утверждает, что статуэтка с рубином уже должна стоять на алтаре. Если это так, то мне останется только сослаться на состояние здоровья и отказаться от дальнейшей работы. Вернусь домой, и тогда можно будет заняться изучением своего сокровища. Думаю, что к тому времени я успею узнать все особенности перстня".
Он посмотрел на перстень-печатку, который не отличался особой красотой и изяществом и выглядел довольно просто и даже скромно. В коробке с кольцами лежали перстни куда более эффектные.
"А где же его двойник?"- вздрогнув, спохватился Адам.
Он быстро сгрёб все оставшиеся монеты и медали в верхний ящик стола и достал коробку с кольцами.

[evkosen]

Вскоре выяснилось, что двойника у перстня тоже нет.
"Завтра с самого утра начну проверять все предметы,- решил Адам.- Теперь на это уже не потребуется так много времени".
Археолог поставил коробку на прежнее место и решил проверить, чем занимается его жена.

Заглянув в спальню, он увидел, что ночная лампа на прикроватной тумбочке Зары потушена, а жена лежит в постели, с головой укрывшись одеялом.
"Обычно в это время она читает газеты и журналы,- подумал Адам.- Наверное, расстроилась из-за диадемы. Корона, действительно, была сказочной красоты. А судя по тому, что эта вещь появилась из шкатулки в единственном экземпляре, то вполне можно предположить, что и она обладала какими-то особыми свойствами".

Он вдруг поймал себя на том, что испытывает сейчас странное чувство, состоящее из радости и огорчения. Неудовлетворённое любопытство и понимание того, что уникальная вещь, возможно, утеряна навсегда, вызывало чувство сожаления. Но с другой стороны, врождённая осторожность и интуиция, говорили ему о том, что он избавился от очень опасного предмета и должен только радоваться по этому поводу.

Медленно и осторожно прикрыв дверь в спальню, Адам, стараясь идти мягко и бесшумно, вернулся в свой кабинет. Он закрылся изнутри на ключ, опасаясь, что Зара проснётся и снова начнёт его искать.
"В крайнем случае, я смогу ей ответить,- подумал он,- и она уже не станет так нервничать".
Археолог встал напротив зеркал таким образом, чтобы видеть всё своё тело. Ему было очень интересно узнать, как происходит процесс превращения в невидимку.

Покрутив на пальце перстень и зажав его в ладони, он снова пожелал стать невидимым. Как и в прошлый раз, тепло, появившееся в кулаке, почти мгновенно распространилось по всему телу.
Адам, внимательно глядевший на себя в зеркало, вдруг увидел, как его отражение начало очень быстро пропадать, словно бы растворяясь в воздухе. Причём лицо и руки, которые были оголены, исчезли в первую очередь, и в зеркале несколько мгновений была видна, только верхняя одежда, но и она вскоре тоже стала невидимой.

Зачарованный чудесным превращением, археолог стоял перед зеркалом и смотрел на отражение письменного стола, находившегося за его спиной. Ощущение было необычным и противоречивым, поскольку Адам всё-таки видел своё тело, но только не в зеркале. Поэтому он начал размахивать руками и раскачивать туловище, наклоняясь то в правую сторону, то в левую, и сразу заметил, что отражение письменного стола, немного изменилось, став чуть расплывчатым.
"Значит, когда я двигаюсь, то человек, который будет на меня смотреть, увидит сквозь моё тело расплывчатые очертания предметов,- догадался археолог.- То есть, мне лучше не шевелиться, если кто-то начнёт пристально глядеть в мою сторону. Похоже на эффект горячего воздуха от костра или в пустыне".

Чем быстрее и резче Адам двигался, тем хуже становилось изображение в зеркале.
"Бегать при народе мне совсем нельзя,- подумал он. - И будет лучше, если для перемещения я стану выбирать неосвещённое пространство".

После экспериментов с различными предметами, которые археолог брал в руки, выяснилось, что граница энергетического облака проходила на расстоянии примерно десяти-пятнадцати сантиметров от поверхности тела. Положив ладони на столешницу, Адам сразу увидел содержимое верхнего ящика стола.
"Я могу заглянуть в любой сейф, не открывая его,- усмехнулся он.- А если подойду сейчас вплотную к двери, то увижу, что происходит в коридоре. Нужно только взять фонарь, потому что я выключил там освещение".
Именно это археолог и сделал.

Маленький карманный фонарик исчез, едва только Адам взял его в левую руку, а яркий луч света вырвался словно бы ниоткуда, из пустоты и прекрасно освещал всё пространство коридора.
"Отлично!- улыбнулся Адам.- Теперь у меня есть возможность подглядывать, не выходя из кабинета".

Приложив левую ладонь к стене, за которой находилась соседняя квартира, археолог не увидел ничего, кроме кирпичной кладки. Стена была достаточно толстая и не позволяла заглянуть в чужую квартиру. Всё это время Адам держал фонарь в правой руке, а перстень по-прежнему был повёрнут печаткой внутрь ладони.
"Нужно проверить, как я выгляжу в темноте,- выключая фонарь, подумал он.- Вдруг от моего тела исходит какое-нибудь свечение".

Археолог положил фонарь на стол и, щёлкнув выключателем настольной лампы, остался в полной темноте. Он подошёл к зеркалу и обнаружил, что от его правой ладони, действительно, исходит очень слабое и рассеянное свечение. Камень перстня, словно светлячок, излучал мягкий и нежный свет, отражавшийся в зеркальных дверцах шкафа и освещавший контур невидимой фигуры археолога. Адам сжал ладонь в кулак, и свет тотчас пропал, а зеркало уже ничего не отражало.
"Когда я прячу печатку в кулак, то направляю всю энергию на своё тело,- догадался археолог.- А разжимая ладонь, могу направить излучение туда, куда захочу".

Он вернулся к соседской стене и вновь приложил, теперь уже правую ладонь с перстнем, к её поверхности.
Кусок кирпичной стены, площадью примерно в половину квадратного метра, мгновенно исчез, и Адам увидел спальную комнату соседской квартиры.

На двуспальной кровати лежали мужчина и женщина, а в изголовье на стене горел ночной светильник. Женщина, по-видимому, уже спала, а мужчина читал газету, сдвинув на кончик носа большие, квадратные очки.
Археолог, словно заворожённый, смотрел на внезапно открывшуюся перед ним картину и похоже, что мужчина в очках почувствовал его пристальный взгляд. Сосед посмотрел поверх очков в сторону Адама и в следующее мгновение его руки вместе с газетой бессильно упали на одеяло.
"Ах, чёрт,- мысленно ругнулся Адам, быстро сжав в кулак ладонь правой руки.- Кажется, меня поймали на месте преступления".
"Иллюминатор" в стене пропал, и она снова приняла свой прежний вид.
"Что могло его так испугать?- гадал археолог, стоя у стены.- Контур моей невидимой головы или что-то ещё? Свет ночной лампы в их спальне достаточно слабый, да и направлен он в потолок, а в моей комнате темно. Если я был невидим, то кроме чёрного пятна, мой сосед вряд ли что заметил".

Адам и не подозревал, как он напугал мужчину в очках. Дело в том, что круг тёмной пустоты, возник именно в том месте, где на фотообоях был изображён сияющий диск Иризо. Изумлённому мужчине явилась картина полного затмения, которое длилось всего несколько мгновений. А поскольку он был человеком набожным, то решил что это — знамение, указывающее на скорый и неминуемый конец света.

Чтобы определить дальность действия светящегося камня, археолог подошёл к большому книжному шкафу и приложил правую ладонь к его боковой стенке. Две полки с книгами моментально исчезли, и шкаф превратился в комод и висевшую над ним полку. Адам стал менять положение ладони, направляя энергию камня в нужную сторону, и вслед за движениями его руки перемещалась и полоса невидимости.

"Глубина действия — чуть больше метра,- определил археолог.- Вполне достаточно, чтобы заглянуть за любую стену. Впрочем, в старинных зданиях встречаются стены и большей толщины. Но современные дома строят в основном из кирпича, бетона, стали и стекла, а в прошлых веках применяли камень и дерево. Свойства природных и искусственных материалов, конечно же, сильно различаются. И вполне вероятно, что и действие энергии перстня на них тоже будет неодинаковым".

Дверная ручка несколько раз дёрнулась вверх-вниз, а затем раздался стук в дверь.
— Адам, ты зачем закрылся?- послышался из коридора голос Зары.
— Я здесь провожу кое-какие эксперименты,- ответил он, уже вращая на пальце перстень,- и не хочу, чтобы мне кто-нибудь помешал.
— "Кто-нибудь" — это, конечно же, я,- проворчала Зара.- А почему ты выключил свет?
— Всё по той же причине,- объяснил ей Адам и, загадав желание, зажал камень перстня в кулаке.
— Мне скучно и страшно,- захныкала Зара.- И я не могу уснуть. Адам, бросай свои эксперименты, и пойдём спать.

Археолог включил настольную лампу и посмотрел в зеркало. Убедившись, что его тело снова стало видимым, он пошёл открывать дверь кабинета.
— Тебя расстроила и испугала пропажа диадемы?- спросил он, распахнув дверь, за которой, укутавшись в тёплый шерстяной плед, стояла его жена.
— Да,- призналась она.- Мне постоянно мерещится, что в нашей квартире кто-то прячется. Пойдём спать. Может быть, рядом с тобой мне удастся уснуть.
— Хорошо,- согласился Адам.- Я знаю старую колыбельную песенку, вернее молитву. Она тебя сразу успокоит.

В спальной комнате, после того, как супруги легли в кровать и выключили свет, археолог попросил жену закрыть глаза и повторять вслед за ним слова молитвы. Адам тоже закрыл глаза, совершенно забыв о случае в поезде и о том, что он хотел посмотреть, как молитва действует на чьё-то невидимое присутствие.

А перстень снова отреагировал на молитву Нарфея, но уже не так, как в прошлый раз, потому что Адам читал другое заклинание.
В тот момент, когда супруги уже засыпали, из камня-печатки, вырвался тонкий и яркий луч жёлто-зелёного света. Он пронзил стену спальни и остановился в смежной комнате над шкафом, в котором хранилась сумка с драгоценностями.
В воздухе медленно возникло неизвестное облако, и поплыло вдоль стены, пытаясь уйти от назойливого луча. Но яркий световой зайчик преследовал его, и оно нехотя растворилось, оставив после себя запах серы и терпкий аромат табачного дыма.

[evkosen]

Часть вторая Глава 9

— Шелла, почему ты не пошла на пляж?
— Ой, мама, ты уже проснулась?- обернувшись, произнесла Шелла, стоявшая у кухонной плиты.- Сейчас приготовлю завтрак и тоже пойду купаться.
"Наверное, она не спала и видела, как Нарвин с Линдой пошли к озеру",- подумала дочь, пробуя на вкус молочную кашу.
— Может быть, нам нанять повара, чтобы освободить тебя от приготовления пищи?- спросила Сандра, садясь за стол и наливая себе чашку кофе из неостывшего ещё после ухода Нарвина кофейника.
— Мама, ты стала очень богата?- спросила Шелла, снова взглянув на мать.- Услуги персонального повара в курортной зоне очень дорого стоят.
— Всё моё богатство умещается в маленькой черепной коробке, которой я обладаю,- усмехнулась Сандра,- и оно не измеряется деньгами. Но если правильно им пользоваться, то свои мысли вполне можно превратить в презренный металл.
— Всё произошло так неожиданно, прямо как в сказке,- произнесла Шелла, садясь на стул рядом с матерью и положив свою ладонь на её левую руку.- Мне до сих пор кажется, что я сплю и вижу волшебный сон.
— Сейчас я тебя ущипну, и ты проснёшься,- улыбнулась Сандра, ладонью правой руки накрывая руку дочери.
— Нет, не надо,- попросила её Шелла.- Я хочу, чтобы этот сон длился вечно.

Продолжение на Proza.ru – Евгений Костромин.

[evkosen]

Электронный вариант романа "Дагона" в формате PDF (37 глав первой книги и 19 глав второй) можно получить по почте [email protected] или пишите в личное сообщение.

[evkosen]

Закончена вторая книга Дагоны. 51 глава, 600 страниц печатного текста.
Электронную книгу высылаю по почте, цена 250 рублей.
Для оплаты можно воспользоваться системой Яндекс-Деньги или картами VISA и Master Card.
Информацию о реквизитах сообщаю в личной переписке.
Первая книга после доработки и редакции, тоже будет собрана в единый файл электронной книги.

[evkosen]

Отредактирована и собрана в единый файл электронной книги (формат PDF) первая часть Дагоны, 37 глав, 580 страниц.
Обе части романа высылаю по электронной почте.

[evkosen]

Дагона. Книга третья.

Глава 1

В кабине большого рефрижератора негромко играла музыка. Её звучание смешивалось с равномерным урчанием работающего двигателя и монотонным шумом колёс, усиленным мокрым асфальтом, который был слышен сквозь приоткрытое боковое окно. Свен нажал кнопку стеклоподъёмника, почувствовав дождевые капли на оголённом плече и переключил режим работы щёток лобового стекла.

"Гнилая местность, - подумал он, пуская машину накатом по длинному и пологому спуску. – Чуть ли ни в каждом рейсе здесь то дождь идёт, то туман стоит".

– Ты почему меня не разбудил? – из-за ширмы за спиной водителя показалась всклокоченная голова его напарника. – На часах-то уже почти полночь.
– Я ещё не устал, - улыбнулся ему в ответ Свен, - а тебе, Бак, перед такой сменой нужно хорошо выспаться. В этом районе опять идёт дождь и, кажется, что он только усиливается.
– Нам не привыкать, - потягиваясь, прокряхтел Бак. – Ураганы и торнадо в этих местах не наблюдались, а от дождя мы убежим быстро.
– Если только ему с нами не по пути, - засмеялся Свен.
– Тебе что приготовить, - снова спрятавшись за ширму, спросил Бак, - кофе или чай?
– Чай зелёный и покрепче, - ответил ему Свен. – И накрой чайник полотенцем. Пусть заварка пропарится.
Бак замурлыкал мотивчик, подпевая радиоприемнику, и начал греметь посудой.

– А что тебе к чаю разогреть? – немного погодя, опять спросил он Свена.
– Ничего, - ответил тот. – Мне жена положила в сумку домашний пирог с рыбой, а я люблю его есть холодным.
– Сама пекла? – поинтересовался Бак.
– Вместе с соседкой, - засмеялся Свен. – В последнее время они увлеклись кулинарными экспериментами и всё то, что у них получается, или не получается, жена перед рейсом кладёт в мою сумку.
– Теперь я понимаю, отчего у тебя такое разнообразное меню, - усмехнулся Бак. – Значит, ты по совместительству ещё и дегустатор?
– Скорее уж, подопытный кролик, - в тон ему ответил Свен. – Но на моё счастье, бог наградил меня желудком, который, как оказалось, способен переварить любое кулинарное "чудо", изготовленное моей женой и её подружкой. Хотя, если честно признаться, то очень занятно каждый раз находить в своей сумке что-то новенькое.
– Тогда ты не кролик, а настоящий испытатель, - уверенно сказал Бак. – Только они идут на такой риск сознательно и большой долей любопытства. А вот я в этом отношении – закоренелый консерватор и предпочитаю употреблять в пищу только то, к чему уже давно привык.
– А-а, так вот почему ты в Брандоре всегда останавливаешься у одного и того же кафе, - засмеялся Свен. – А я, было, подумал, что тебе приглянулась в нём та бойкая официантка.
– Нет, - улыбнулся в ответ ему Бак, - мне приглянулась повариха, а точнее то, как она готовит. Так что, на завтрак я тебя разбужу на автостоянке именно у этого заведения.

Заметив, что машина, идущая следом за ними, пошла на обгон, Свен немного сбавил скорость.
"Лихой парень, - укоризненно покачав головой, подумал он, провожая взглядом автофургон с трейлером. – Ночью, при такой погоде, да ещё и с прицепом. Молодой, наверное. Вырвался из столицы на простор полей вот и лихачит".

– Свен, рули в "карман", у меня всё готово, - сказал Бак, выглянув из-за ширмы. – Интересно, а как можно назвать приём пищи в такое время?
– Для тебя это – ранний завтрак, а для меня – поздний ужин, - засмеялся Свен, съезжая с полосы шоссе на асфальтированную площадку.
– Или обед вампира, - предложил своё название Бак.
– Тогда ты должен разбавить свой кофе кровью, - усмехнулся Свен.
– Фу, какая гадость, - поморщился напарник, представив себе такой напиток. – Нет, пусть будет просто ночной обед без всяких вампиров. С кровью я даже бифштекс и тот не могу есть. А тебе твоя жена ничего подобного ещё не подкладывала?
– Слава богу, до такого блюда она со своей подружкой ещё не додумалась, - захохотал Свен. – Хотя, конечно же, нет никакой гарантии, что этого когда-нибудь не произойдёт.

Покончив с ночным обедом, Бак сел за руль, а Свен стал укладываться на ночлег.

– Может быть, тебе колыбельную поискать? – улыбаясь, спросил Бак напарника, настраивая радиоприёмник на нужную волну.
– Я засыпаю под любую музыку, кроме тяжёлого металла, - ответил ему тот, укрываясь одеялом. – А если и усну под его звуки, то сниться мне будут исключительно кошмары.
– На радиостанции "Релакс" металл не крутят, - выруливая на автостраду, заверил его Бак. – Сейчас они тебя убаюкают.
– Я уже впадаю в транс, - пробормотал Свен, закрывая глаза.

Дождь действительно всё усиливался и Бак переключил работу автомобильных щёток на повышенный режим.
"Пока идём по графику, - миновав указатель очередного населённого пункта и посмотрев на часы, подумал он, - но лучше всё-таки приехать в Брандору пораньше. Какой идиот выделил для завтрака всего пятнадцать минут? Сам, поди, по утрам не меньше получаса за столом сидит. Впрочем, если питаться исключительно бутербродами и кофе, то позавтракать можно и за пять минут".

Это был обычный и привычный рейс для Бака. Он прекрасно знал все сложные и опасные участки маршрута, и даже сильный дождь не мешал ему уверенно вести свой многотонный рефрижератор вперёд. Дорога была совершенно пустынна, и водитель прибавил скорость, намереваясь с разбега преодолеть небольшой подъём. Внезапно впереди на шоссе выбежала молодая женщина с двумя детьми. Бак резко нажал на тормоз и крутанул руль влево, выезжая на встречную полосу. В этот момент сверкнула молния и осветила чёрный лендор, который мчался навстречу рефрижератору.

"Почему у него выключены фары?" – была последняя мысль Бака, перед тем, как кабина его машины врезалась в ствол большого дуба, стоявшего на краю дороги.



Герон медленно приходил в себя, но открывать глаза не спешил. Поскольку теперь его сознание было разделено на три части, то ему было выгоднее сначала воспользоваться своею тайной энергией, сохраняя при этом иллюзию бессознательного тела. Не получая практически никакой информации извне, его явная мысль почти ни о чём не думала. Она ничего не видела, ничего не слышала, оттого, что в помещении стояла абсолютная тишина и лишь обоняние, уловившее запах различных медикаментов, давало ей пищу для размышления.

Зато тайная мысль Герона, воспользовавшись внутренним зрением Нарфея, самым тщательным образом осмотрела всю больничную палату и забинтованное тело журналиста, неподвижно лежавшее на койке и закованное в броню гипса. У изголовья и с правой стороны кровати находились какие-то мудрёные приборы, от которых к Герону протянулись медицинские трубки и множество тонких проводов.

"Так, и что же случилось? – подумала тайная мысль журналиста, вспоминая свои последние ощущения. – Я спал на заднем сидении лендора, затем крик водителя, визг тормозов и удар. Всё. Больше ничего не помню".

Она осмотрела всё сознание и с удивлением обнаружила, что изумрудное пятно исчезло. Мысль замерла в недоумении, пытаясь понять возникшую ситуацию, но как ни старалась, а объяснить исчезновение души зелёного бога, так и не смогла.

"А где же наш разведчик?" – вдруг подумала она, вспомнив о третьей молчаливой мысли.

Тонкие нити невидимой энергии, соединявшие две тайные мысли, по-прежнему шли от "чулана" до оболочки сознания, но там они и обрывались.

"Разведчик, как и всегда, на своём месте, - усмехнулась третья мысль. – Только я сейчас не вижу ни себя, ни то место, в котором нахожусь. Душу Яфру я тоже не вижу, но зато прекрасно её чувствую. Мы с ним находимся где-то совсем рядом, но где именно, я понять не могу".
"Может быть, нам его позвать?" – предложила тайная мысль.
"Явно к нему обращаться не стоит, - ответил разведчик. – Я чувствую, что он в этом случае всё равно нам не ответит. Не для того наш божественный друг так хорошо спрятался. За несколько секунд до аварии Яфру произвёл какие-то энергетические манипуляции, после чего мы вместе с ним исчезли. Для меня осталась видимой и слышимой лишь та часть нашего сознания, в которой ты и находишься, а зелёный бог полностью контролирует нашу явную мысль".
"И что же нам теперь делать?" – задумалась тайная мысль.
"Вариантов у нас не так и много, - усмехнулся разведчик, - а если говорить точнее, то он всего лишь один. Из нас троих только я могу попытаться наладить относительно безопасный контакт с Яфру".
"Нет, рассекречивать тебя мне бы не хотелось", - запротестовала тайная мысль.
"Для зелёного бога уже давно не секрет то, что я за ним слежу, - засмеялся разведчик. – Другое дело, что он не видит меня и не знает, откуда я за ним подглядываю".
"Может быть, на время разговора тебе уйти из его чистой энергии?"
"Но тогда, во-первых, я не смогу передавать тебе правдивую информацию, а во-вторых, Яфру сразу определит то место, в котором я буду находиться, - возразил разведчик. – Наш многоликий бог разделил своё сознание уже на несколько сот частей, пытаясь меня поймать. А результат до сих пор нулевой, потому что область чистой энергии оказалась неделимой".
"Ты же знаешь, что мы не должны открывать Яфру тайну скрытого потенциала", - поморщилась тайная мысль.
"В создавшейся ситуации мы и не сможем этого сделать, - улыбнулся разведчик. – Мы с тобой оба сейчас не видим меня и то место, где я сейчас и нахожусь. Как мы что-то расскажем Яфру, если и сами этого не знаем?"
"Ох, что-то я совсем запуталась, - вздохнула тайная мысль. – Ты уверен, что всё пройдёт гладко?"
"Не волнуйся, Яфру сейчас сам того не зная подсказывает мне правильное решение, - уверенно произнёс разведчик. – Пусть он попытается отыскать наш скрытый потенциал в самом себе. Думаю, что такая задача не по плечу нашему зелёному другу".
"Ну, а вдруг?" – всё ещё сомневаясь, спросила тайная мысль.
"Понимание, оно или есть, или его нет. Недопонимания у бога не бывает. И это тебе говорю не я, а сам великий Яфру, - засмеялся разведчик. – А теперь приготовься молчать и работать только на приём. Кстати, чем занята наша явная мысль?"
"Пытается вспомнить свои последние ощущения и понять, отчего здесь так сильно пахнет медикаментами, - ответила ему тайная мысль, выглянув в приоткрытую дверцу "чулана".
" Вот и замечательно, - довольно кивнул головой разведчик. – Такая мысль устраивает нас всех, в том числе и Яфру. Я чувствую, что он сейчас оказался в очень интересном положении, потому и затаился, словно хамелеон на ветке. Давай попробуем определить, чего он боится и чего добивается".
"Всё, меня нет", - выдохнула тайная мысль и замерла, подлетев вплотную к оболочке сознания.

"Почему ты молчишь? – обращаясь к многоликому богу, произнёс Герон-разведчик. – За нами кто-нибудь следит?"

В центре сознания Яфру его чистая энергия практически перестала двигаться. Зелёный бог услышал голос журналиста, но испугался того, что с ним разговаривает не Герон, а сам Нарфей.

"Не валяй дурака, Яфру, - устало вздохнул Герон-разведчик. – Будь сейчас на моём месте Нарфей, то он не стал бы задавать тебе такие глупые вопросы. Бог мысли просто бы скопировал всю информацию из твоего сознания и молча удалился. Фан тоже не стал бы с тобой разговаривать, если бы мог заглянуть в твою душу".

Зелёный бог недоверчиво молчал, пытаясь определить в какой части его сознания спрятался журналист.

"Чем ты можешь доказать, что ты и есть настоящий Герон?" – наконец, произнёс Яфру, так и не обнаружив источник невидимой энергии.
"Именно тем, что я ничего не знаю и ничего не понимаю, - усмехнулся разведчик. – Я вижу своё тело, которое лежит на больничной койке всё в бинтах и гипсе. Вижу своё сознание и слышу единственную мысль, которая пытается вспомнить, что же всё-таки произошло. Но ни тебя, ни себя, ни нашего общего сознания я уже не вижу. Ты можешь мне объяснить, что всё это означает?"
"Объяснить я могу многое, - криво усмехнулся невидимый Яфру. – Но для этого я сначала должен понять, кому всё это объяснять".
"Ты хочешь, чтобы я начал задавать тебе вопросы, пользуясь своей видимой мыслью?"
"Нет, этого делать не нужно, - поспешно ответил многоликий бог. – Для всех без исключения, ты должен выглядеть, как обычный человек. Кстати, именно по этой причине ты сейчас и лежишь здесь в таком виде".
"Вот видишь, значит, я правильно поступил, воспользовавшись тайной энергией Нарфея?"
"Правильно, - подтвердил бог в маске, - но твоя невидимость меня немного смущает".
"Я тебя тоже не вижу и такая ситуация меня не просто смущает, - усмехнулся Герон, - она меня шокирует".
"Осмун и должен быть таким, - улыбнулся многоликий бог. – И теперь я знаю, что меня не видит даже тайная энергия Нарфея".
"Ах, вот в чём дело, - с облегчением вздохнул разведчик. – А я уж было подумал, что в результате очередного энергетического эксперимента мы с тобой опять попали в какую-то жуткую историю".
"С точки зрения обычного человека, действительно, история произошла жуткая, - ответил ему Осмун. – Автомобильная авария, в результате которой погибли все, кроме тебя".
"Это был несчастный случай?" – поинтересовался Герон.
"От несчастного случая ты уже давно застрахован, - засмеялся бог в маске. – Нет, Гера, это была хорошо продуманная и чётко проведённая операция. Наши игроки решили посмотреть на твою душу, так сказать, в чистом её виде".
"Ты стал Осмуном непосредственно перед аварией?"
"Да, я сумел всех опередить, - довольным тоном произнёс Осмун-Яфру, - и создать ситуацию, к которой никто из наших друзей не был готов".
"Хороши друзья, - проворчал Герон. – Они захотели меня убить, для того, чтобы понять, каким я был живой?"
"Именно так! – захохотал бог в маске. – Твоё тело их абсолютно не интересует. Им нужна твоя душа".
"Расскажи всё по порядку", - попросил его журналист. – Мне самому всё равно не разобраться в этой истории".
"А как мне разобраться с твоей невидимостью?" – прищурился Осмун.
"Ну, не могу же я объяснить тебе того, чего и сам не знаю! – воскликнул Герон. – Я себя тоже не вижу и для меня все свойства тайной энергии Нарфея скрыты за семью печатями. Кстати, ты не забыл о том заклинании, которое я активировал во время клятвы?"
"Я вижу, что ты ещё недостаточно хорошо понял особенность нашего совместного существования, - снисходительно улыбнулся многоликий бог. – Есть душа Герона, и есть душа Яфру, но ещё есть и душа Герона-Яфру. Ты произносил клятву, пользуясь всем своим сознанием и обоими типами энергии?"

[evkosen]

"Да", - подтвердил журналист.
"А это означает, что в общей части нашего сознания, мы произносили эту клятву вместе, - подвёл итог бог в маске. – Ты не можешь нарушить данное обещание, находясь в этой области и рассказывая Герону-Яфру всю правду о тайном потенциале Нарфея".
"Но где оно, это общее сознание!? – воскликнул разведчик. – Я его тоже не вижу!"
"М-да, ловко мы сами от себя спрятались, - засмеялся Осмун. – Такого эффекта даже я не ожидал… Ладно, слушай всю историю. Может быть, своим свежим взглядом ты заметишь в ней что-нибудь новое".
"Свежий взгляд, который почти ничего не видит, - проворчал Герон. – Разве им можно что-либо заметить?"
"Раньше Осмун не мог посмотреть на себя со стороны, а теперь у него такая способность появилась, - возразил ему бог в маске. – А ты говоришь, что ничего нельзя заметить".
"Уж не хочешь ли ты сказать, что смотришь сейчас на энергетический мир глазами моей тайной энергии? – подозрительно прищурился журналист.
"Именно так!" – засмеялся многоликий бог.
"Тогда какого же хрена ты мне мозги на изнанку выворачиваешь? – возмутился Герон. – Делаешь вид, что якобы меня не узнал, а сам в это время уже моими глазами смотришь!"
"Эта способность появилась у меня лишь после того, как ты пришёл в сознание и начал пользоваться своей тайной энергией,- улыбнулся Осмун. - Но кроме зрения твоя энергия мне больше ничего не дала. То есть, можно сказать, что я только начал в тебе рождаться".
"Сначала я рождался в тебе, а теперь ты рождаешься во мне, - задумчиво произнёс журналист. – Кто же в конечном итоге появится на свет?"
"Этого не знают даже боги, - ответил Осмун-Яфру. – Каждая новая маска, которую я примеряю, отражается в нашем общем сознании и частично его меняет. Как тут угадать, кто после всего этого родится? А ещё не нужно забывать того, что наше рождение происходит не в тепличных условиях родильного дома, а в бою. Поэтому можешь смело называть Хатуума, Фана и Нарфея своими крёстными отцами".
"И кто же из этих отцов решил отделить мою душу от её телесной оболочки?" – ехидно спросил Герон-разведчик.
"Выгодно это было всем, а исполнителем стал Чет, - усмехнулся Осмун. – Ему, как ты понимаешь, такой трюк доставил особое наслаждение".
"Ах, он собака! – воскликнул Герон.- Нужно будет его ещё пару раз четвертовать. Ну, а всё-таки, как это произошло?"

Дверь почти бесшумно открылась, и в палату вошёл молодой мужчина в белом халате. Оглядев неподвижное тело журналиста привычным и быстрым взглядом, он приблизился к аппаратуре и начал изучать показания приборов.

Острый слух Герона уловил все звуки, появившиеся в этом помещении. И едва заметный скрип дверных петель, и шорох верхней одежды вошедшего человека, и лёгкое шарканье мягкой обуви о паркетный пол. Та часть сознания журналиста, за которую отвечала явная мысль, обострила до предела все чувства восприятия, кроме зрения, потому что тайная мысль давно запретила ей пользоваться глазами без особого на то разрешения. Слух и обоняние Герона за несколько мгновений определили, что рядом с кроватью находится молодой мужчина средней комплекции, который совсем недавно пообедал и выкурил сигару.

"Картофель фри и жареный палтус в пивном кляре", - с тоской подумала явная мысль, и от этого в желудке журналиста сразу выделился сок.

– Странно, - вдруг произнёс молодой врач, внимательно наблюдавший за показаниями приборов.
Он повернул голову к журналисту и пристально поглядел на его закрытые глаза.
– Вы меня слышите? – произнёс врач, не отрывая своего взгляда от век и ресниц Герона.

Тайная мысль, до сих пор внимательно слушавшая беседу разведчика и Осмуна, невольно чертыхнулась.
"Нужно было брать под свой контроль все чувства восприятия", - раздражённо подумала она. – Наверное, приборы показали какие-то изменения в моём теле. Хорошо ещё, что и на любые действия тоже наложен запрет".

Молодой врач, не дождавшись ответа от Герона, вновь посмотрел на приборы и недоумённо пожал плечами.
– Странно, - ещё раз произнёс он, повернулся к двери и вышел из палаты.

"За полчаса до аварии навстречу нам попался автофургон с трейлером, - начал рассказывать Осмун. – В кузове машины находились магические предметы, в трейлере спали Адам и Зара, а охранял их наш пронырливый Чет. Я был под маской твоей энергии и поэтому Чет сразу нас узнал. Фан и Нарфей ничем себя не выдали, но я не сомневаюсь в том, что и они тоже были где-то поблизости. Спустя несколько мгновений одна из частей Чета отделилась от автофургона и полетела по направлению к столице. Вот тогда я и понял, что готовится какая-то провокация. У меня было достаточно времени для того, чтобы подготовиться к любой выходке нашего обиженного инвалида. Но Чет ничего нового придумывать не стал и сработал по привычной для него схеме: ночь, непогода, скользкая дорога, призраки на проезжей части и небольшие манипуляции со зрением у водителей. В результате имеем автомобильную аварию, в которой погибают все её участники".
"Меня сильно покалечило?" – поинтересовался Герон.
"Ты получил увечья несовместимые с жизнью, - улыбнулся Осмун, - но выжил вопреки медицинской практике и здравому смыслу. Уже третьи сутки все столичные профессора и академики изучают этот случай. В твоём теле не осталось ни одного здорового органа, ты потерял слишком много крови, ты не должен дышать, а сердце биться, и прочее и прочее".
"Я здесь лежу уже третьи сутки?" – изумился Герон.
"Нет, больше двух суток тебя только оперировали, - ответил ему Осмун-Яфру, - а в палату привезли совсем недавно".
"Ты, наверное, мог и не допустить всего этого?" – проворчал журналист.
"Конечно, мог, - подтвердил многоликий бог. – Но ты не забывай, что в столицу тебя вызвали орденоносцы, а для них ты – обычный человек. Чета, Фана и Нарфея не смущает твоё чудесное спасение. Они, скорее уж, удивлены тем, что ты так медленно выздоравливаешь. Им не удалось взглянуть на твою душу в первые минуты после аварии, и они уже сделали для себя соответствующие выводы. Другое дело орден. Братья-рыцари не должны смотреть на тебя, как на богоподобное создание, но и артефактов при тебе тоже обнаружено не было".
"А где твой пояс?" – поинтересовался Герон.
"Он растворился в тебе, так же, как камень Яфру и кулон Кайсы, - объяснил ему Осмун. – Пока я нахожусь под этой маской, на твоём теле, как и обычно, видна едва заметная татуировка этого предмета".
"С какой машиной мы столкнулись?"
"Большой рефрижератор. Он следовал из столицы до Диких Озёр через Брандору и его гружёный кузов раздавил лендор в лепёшку".
"Сколько человек пострадало?"
"Кроме тебя, двое погибли, и один пропал без вести".
"Как так, пропал без вести?" – удивился журналист.
"В кабине рефрижератора находился ещё один водитель. Он отдыхал после своей смены. Так вот тело этого человека исчезло в момент аварии".
"Есть какие-либо версии по поводу его исчезновения?"
"У полиции, возможно, и есть, - улыбнулся многоликий бог, - а я могу сказать тебе точно, что тело второго водителя забрал элферн".
"А моё тело он забрать не пытался?" – посмеиваясь, спросил Герон-разведчик.
"Элфернам нужны люди, а ты в эту категорию уже не попадаешь", - с большой долей иронии, произнёс Осмун-Яфру.
"Опять ты за своё?" – нахмурился Герон.
"К тому же, из всех вас тело того парня пострадало меньше всего, - не обращая внимания на реакцию журналиста, продолжал бог в маске. – А тебя и водителя лендора, чуть ли не по частям пришлось доставать из машины".
"Кто доставал-то?"
"Охранники Фризы и Гордон с Лари".
"Так, - задумчиво произнёс журналист. – Значит, она и в этот раз ехала следом за нами?"
"Похоже на то, что она твёрдо решила не выпускать тебя из поля своего зрения, - улыбаясь одними только глазами, заметил Осмун. – И что бы всё это могло означать?"
"То, что у Корвелла хорошая служба безопасности, - отмахнулся от него Герон. – А ещё то, что этой девушке очень хочется понять, кто я такой на самом деле: простой человек или великий маг и чародей".
"Любопытство – очень сильное чувство, - не унимался лукавый бог, - но может быть, в данном случае мы имеем дело ещё с одним, не менее сильным чувством?"
"Ты ещё скажи, что Гордон и Лари ехали вслед за нами, повинуясь, зову такого чувства", - захохотал ему в ответ журналист.
"А что? – нимало не смутившись, заметил Осмун-Яфру. – Кстати, именно Гордон и Лари первыми бросились вытаскивать тебя из искорёженной машины".
"Я спас Гордона от клыков мутанта, а он пытался спасти мою жизнь после аварии, - задумался Герон. – Весьма символично".
" Лари именно так и сказал, - улыбнулся многоликий бог. – У вас уже наблюдается взаимовыручка, а если дело и дальше будет развиваться в этом направлении, то вы вскоре станете закадычными друзьями".
"Этот друг хочет упрятать меня в Цитадель", - напомнил ему журналист.
"После случая на мясокомбинате, он уже не хочет этого делать, - сказал Осмун. – Но работа, как говорится, есть работа. И хоть Гордон – человек совестливый, а обстоятельства всё-таки вынуждают его следить за тобой".
"Агенты фотографировали моё тело?"
"Да, я позволил им это сделать, - кивнул головой бог в маске. – Осмуну не страшен АКС. Кроме твоего искалеченного тела такая аппаратура ничего зафиксировать не смогла".
"Ну, а что Фриза? Какова была её реакция после того, как она увидела меня в таком состоянии?" – поинтересовался Герон.
"Шоковое состояние, переходящее в глубокую депрессию. Кажется, она поняла, что означает внезапно потерять любимого человека".
"Я уже любим? – недоверчиво прищурился журналист. – Ты не ошибаешься?"
"В этом чувстве редко ошибаются даже люди, - засмеялся Осмун. – Другое дело в том, что они часто ошибаются в его продолжительности".

Дверь в палату снова открылась и в комнату вошла Фриза в сопровождении врача и медсестры. Девушка подошла к кровати Герона и присела на стул, услужливо подставленный медсестрой.

– Доктор, он ещё не приходил в сознание? – с надеждой спросила Фриза, глядя на забинтованное лицо Герона и его закрытые глаза.
– Сознание? – со вздохом переспросил врач. – Чудо уже то, что он дышит и у него бьётся сердце. Ни о каком сознании речь пока не идёт.
– Можно я побуду с ним наедине? – попросила его девушка.
– Хорошо, - согласился тот, - но не более десяти минут. В отношении этого больного у нас очень плотный график процедур.

Доктор и медсестра покинули палату, а Фриза ещё ближе пододвинула свой стул к койке журналиста и стала внимательно смотреть на его закрытые глаза, которые были единственным не забинтованным местом на лице.

"О чём она думает?" – спросил Герон Осмуна.
"Она молит бога о том, чтобы ты выздоровел", - ответил тот.
"Какого бога? Армона?"
"А кого же ещё? – усмехнулся Осмун-Яфру. – Другого бога она просто не знает. Впрочем, она обращается не только к нему, но и к тому чудотворцу, который исцелил её ожоги".
"Фриза до сих пор считает меня волшебником, - удивился Герон.
"Нет, но в её понимании ты словно бы внутренне разделился на два совершенно независимых создания, которые всё-таки составляют одно целое. Она обращается с просьбой к тебе, как к кудеснику, для того, чтобы ты исцелил себя, как простого человека. Как видишь, Фриза не так уж и далека от истины".

Внезапно тайная мысль Герона увидела, как в его сознание стали проникать слабые лучики энергии Нарфея. Движения их были робкими и неуверенными, словно действовали они впервые и вслепую, но это и говорило о том, что исходили они именно от Фризы.

"Я вижу их только внутри своей души, - отметила тайная мысль, - а за её пределами энергия Осмуна искажает всё, даже энергию Нарфея".

Мысли Фризы уже свободно парили в видимой части сознания журналиста, а его тайная энергия затаилась в чулане, лишённая возможности общаться с кем бы то ни было.

"Ох, не пора ли мне прекратить играть в эти прятки? – тяжело вздохнула тайная мысль. – Может быть, рискнуть и во всём довериться Яфру? Ситуация с клятвой и охранным заклинанием теперь ясна. Мой зелёный друг хоть и большой интриган, но со мной ведёт себя вроде бы по-честному. С каждой его новой маской возникают новые комбинации и новые особенности преобразованной энергии, в которых я скоро запутаюсь, если буду продолжать двойную игру. Нарфей вот-вот выйдет из тени и начнёт меня проверять. Без поддержки Яфру, мне одному с моим создателем не справиться.… Эх, была-не была!"

Тайная мысль решительно выскочила из своего убежища, и сразу же услышала тихий шёпот Фризы.
"Я верю! Я знаю! Ты будешь жить и будешь здоров! И мы больше никогда не расстанемся!"
"С Фризой мне пока что рано общаться, - решила тайная мысль. – Её сознание, наверное, впервые так напряглось и мой ответ лишь испугает и перегрузит её. Сначала я должна разобраться с Яфру".

Она снова спряталась в чулан и произнесла вопрос, который мог быть обращён, как к Осмуну, так и к разведчику.
"Ты видишь, как Фриза пытается передать мне свою энергию?"
Разведчик мгновенно оценил создавшееся положение и затаился, ожидая ответа Осмуна-Яфру. Но бог в маске молчал.

"Если бы он тебя слышал, то я сразу бы это почувствовал, - наконец, подал голос разведчик. – Я так понял, что ты хочешь полностью прояснить ситуацию с этой двойной невидимостью?"
"Да, - подтвердила тайная мысль. – Во-первых, я опасаюсь очередной проверки Нарфея, а во-вторых, у меня появляется ощущение, что я прячусь от самого себя".
"Отчасти так оно и есть, - улыбнулся разведчик. – Я проник в душу Яфру через область общего сознания и нахожусь в центре его чистой энергии, поэтому я – такой же человек, как и яфрид. Ты – человек, который виден только Нарфею и его монахам. А наша явная мысль видна всем, кто обладает астральным зрением, и умеет им пользоваться в полной мере".
"Мы сейчас разговариваем с тобой, очень громко и не скрываясь. Ты уверен в том, что Осмун нас не слышит и не видит?"
"Тебя и меня не слышит и не видит даже чистая энергия Яфру, не говоря уже о её масках, - заверил его разведчик. – Ведь я живу в этой энергии и чувствую любое её изменение".
"Но ведь ты только что общался с Осмуном и он тебя прекрасно слышал", - возразила тайная мысль.
"Да, это так, - задумчиво согласился с ней разведчик, - но когда я обращаюсь к нему, то его чистая энергия сразу приходит в движение, а когда разговариваю с тобой, то она на это никак не реагирует".
"А, может быть, Яфру водит нас за нос? – засмеялась тайная мысль. – Всё видит, всё слышит, а отвечает лишь тогда, когда ему выгодно?"

[evkosen]

"Я так не думаю, - неуверенно ответил разведчик. – Впрочем, кто мы с тобой такие, чтобы с полной уверенностью рассуждать об особенностях божественной души? Нам и впредь придётся полагаться не на знания, а на интуицию. Кстати, она и является самым главным оружием Нарфея".
"Ну, хорошо, - устало вздохнула тайная мысль. – Давай оставим Яфру в покое и поговорим о Нарфее".
"С Нарфеем у нас дела обстоят неважно, - печально покачал головой разведчик. – Меня-то он не видит. Это я понял, когда осознал, что и сам не вижу ни себя, ни то место, в котором нахожусь. Зато ты у него, как на ладони".
"У тебя есть какие-либо предложения, как изменить эту ситуацию?"
"В действительности выход очень простой, - ответил разведчик. – Переходи под защиту Осмуна и его невидимость сразу скроет тебя от взгляда Нарфея".
"А если Яфру снова поменяет маску?" – криво усмехнулась тайная мысль.
"Тогда мы оба будем видны Нарфею, - развёл руками разведчик. – Яфру должен знать о такой ситуации и нам нужно немедленно начать с ним переговоры. Но открывать все свои карты не торопись. В любом бою всегда нужно оставлять путь к отступлению, даже если собираешься воевать с самим собой".
"Мне показалось, что в твоих словах я слышу убеждения нашего зелёного друга", - улыбнулась тайная мысль.
"Совершенно верно, - засмеялся тот. – Я живу в его душе, и это обстоятельство не может не влиять на меня".
"Итак, какие наши конкретные действия?"
"Сейчас я договариваюсь с Яфру. Он на одно мгновение снимает защиту Осмуна с области нашего общего сознания, и ты быстро в неё прячешься, - предложил разведчик. – Таким образом, ты становишься невидим для Нарфея, как впрочем, для всех остальных и для себя в том числе".
"Постой, постой, - задумалась тайная мысль. – Раз уж ты решил продолжить эту игру, то нам нельзя показывать Яфру, что нас уже трое. Наша явная мысль его не беспокоит, а вот наличие сразу двух тайных мыслей, ему точно не понравится".
"А мы назовём тебя не мыслью, а областью скрытого потенциала, - предложил шпион. – И пусть после этого наш зелёный друг ворошит общее сознание, сколько его душе угодно, но тебя там он всё равно не обнаружит. У нашей затеи есть ещё один большой плюс. Яфру сейчас почти уверен в том, что я прячусь в его неделимой чистой энергии. В момент твоего переселения, он будет пристально наблюдать за всеми изменениями в этой области сознания и, не заметив никаких перемен, успокоится и переключит всё своё внимание на тебя".
"Ну, хорошо. Допустим, что всё произойдёт так, как ты и говоришь, - продолжала рассуждать тайная мысль. – Но какова будет реакция Нарфея после того, как он не обнаружит в моей душе свою тайную энергию? Мне кажется, что этот факт обеспокоит его не меньше, чем способность Яфру к энергетической мимикрии".
"Да, это верно, - медленно произнёс разведчик, но сразу встрепенулся. – А мы специально для нашего создателя изготовим энергетический муляж – точную твою копию, но лишённую всей опасной и ценной информации".
"Нет, не годится, - решительно запротестовала тайная мысль. – Нарфей – бог мысли и мгновенно распознает фальшивку. Давай придумаем что-нибудь другое. Я чувствую, что правильное решение где-то совсем рядом, но оно настолько простое, а мы так глубоко ушли сами в себя, что из этой глубины нам его уже не разглядеть".
"Возможно, ты и прав, - устало вздохнул разведчик. – Может быть, посоветуемся с Яфру?"
"Что же, давай рискнём, - махнула рукой тайная мысль. – Только не говори ему о том, что нас трое".

Фриза всё ещё продолжала сидеть рядом с Героном, но уже не смотрела на него, а, прикрыв глаза, мысленно разговаривала, то ли с богом, то ли с журналистом, то ли с чудотворцем.

"А ты знаешь, что приёмная дочка Корвелла только что активировала свой скрытый потенциал?" – обращаясь к многоликому богу, спросил Герон-разведчик.
"Ты видишь движение её тайной энергии?" – живо заинтересовался Осмун.
"Да, но только тогда, когда она начинает входить в моё сознание".
"Так, так, так, - азартно потёр все свои ладони Осмун-Яфру. – Интересная информация. Ты хоть понимаешь, что это означает?"
"Твоё новое биополе изменило свойство тайной энергии Нарфея и теперь даже он не в состоянии увидеть её движение".
"Совершенно верно! – воскликнул многоликий бог. – Ты стал хорошо соображать".
"Возможно, на меня повлияли твои манипуляции с преобразованием энергии, - улыбнулся Герон. – А возможно, что это было лишь мимолётное прозрение".
"Не прибедняйся, - хитро улыбаясь, сказал Осмун-Яфру. – Я ведь вижу, что твоя тайная мысль гораздо умнее явной. Какие ещё выводы ты сделал из всей этой истории?"
"Наши игроки не сидят, сложа руки. Позавчера на нас напал Хатуум, а сегодня может появиться Фан или Нарфей, - вздохнул журналист. – Моя тайная энергия, это – моя сила и моя слабость. Я должен срочно найти способ защитить своё сознание от Нарфея, но я слишком слаб и слишком глуп для того, чтобы справиться с такой задачей. Мне нужна твоя помощь".
"Слова не мальчика, но мужа, - усмехнулся бог в маске. – Действительно, пришло время задуматься нам и о такой защите. Но сначала ты должен определиться в своём отношении к Нарфею, как к богу. Готов ли ты к тому, чтобы поспорить со своим создателем и воспротивиться его воле?"
"По крайней мере, одна половина моей души уже никому не принадлежит, - вздохнул Герон. – Но я вовсе не желаю того, чтобы дело дошло до открытого противостояния. Мне кажется, что в этом случае гораздо умнее будет схитрить, чем надеяться на силу и крепость защиты".
"Правильно, - довольно кивнул головой многоликий бог. – Мы сели играть в покер, а не вышли на ринг заниматься мордобоем. Наша сила заключается в нашей хитрости. Нарфей – единственное энергетическое создание, против которого мы должны придумать особенный способ защиты. Давай попробуем в этом разобраться. До сегодняшнего дня никто не может с полной уверенностью утверждать, что кто-то из богов Дагоны вернулся на эту планету. Статуя Нарфея, камень Яфру, кулон Кайсы и прочие магические предметы, каким бы большим биополем они ни обладали, являются лишь посредниками между богами и всеми остальными созданиями. Весь фокус заключается в том, что никто не в состоянии отличить магический предмет от его создателя, поскольку они действительно, неотделимы друг от друга. Как ты уже знаешь, многие артефакты способны действовать самостоятельно, что увеличивает их сходство с богами, создавая тем самым ещё большую неразбериху в этом вопросе. Поэтому среди посланников принято считать любой магический предмет его создателем".
"Постой, а как быть с Фаном? – вдруг задумался журналист. – Насколько я понял, он не создавал магических вещей".
"Сезар Бордо – вот его магическая вещь, - захохотал Осмун-Яфру. – И, кажется, я – единственный посланник, который догадался об этом".
"М-да, хитёр ваш кудесник, - покачал головой Герон. – Таким артефактом уже никто воспользоваться не сможет".
"Кто знает? – пожал плечами бог в маске. – Может быть, и для Сезара существует какое-то волшебное слово. Так вот, исходя из той ситуации, которую я тебе только что описал, мы и действовать должны соответствующим образом. Впрочем, это касается не только нас, но и всех остальных участников нашей игры. Ты – потомок Нарфея, а потому просто обязан быть его союзником. Но, учитывая произошедшие изменения в твоём сознании, о которых не должен знать твой создатель, ты – частично уже другое существо. Существо, которое решило поиграть с богами в покер, и которому без обмана ну, просто не обойтись. Самое слабое место в нашей защите – отсутствие информации о том, сознательно соединил нас Нарфей или нет. Твоя тайная энергия, которую я не вижу, лишает меня возможности следить за твоим создателем, а тебя превращает в своего же соглядатая".
"А если мы спрячем эту энергию в сознании Осмуна? - предложил Герон. – Она сразу станет невидимой для Нарфея, и он уже не сможет в полной мере контролировать моё сознание".
"Зато он поймёт, что ты стал другим существом, - усмехнулся бог в маске. – А потеряв над тобой контроль, Нарфей поспешит передать твоё сознание Высшему Разуму. На этом вся наша игра и закончится. Нет, Гера. Ты всегда должен выглядеть для своего бога таким, каким он тебя и создал".
"Но тогда я никак не смогу спрятать свои мысли от Нарфея", - вздохнул Герон-разведчик.
"А зачем тебе их прятать? – лукаво улыбнулся Осмун. – Наоборот, будь с ним разговорчив, открыт и доброжелателен, но думай лишь о том, о чём нужно думать. Только и всего".
"А конкретнее?" – попытался уточнить Герон.
"Да куда уж конкретнее? – возмутился бог в маске. – На вашем нынешнем сленге это называется "включить дуру". И я знаю, что у тебя это очень хорошо получается, во всяком случае, по отношению ко мне".
Тайная мысль журналиста и её разведчик оглушительно захохотали.

"Ну, хорошо, - закончив смеяться, произнёс разведчик, - а как мне узнать то, что я разговариваю с самим Нарфеем?"
"Да, никак, - скривился Осмун. – Любой твой соплеменник может оказаться посредником Нарфея. Вот ты думаешь, что это Фриза обращается к тебе, но вполне может оказаться так, что это Нарфей активировал её скрытый потенциал и пытается завязать с тобой беседу. Да, что там говорить? Даже я сейчас не знаю, с кем разговариваю: с тобой или с Нарфеем".
"Ты всё ещё не уверен в том, что я и есть тот самый Герон?" – улыбнулся разведчик журналиста.
"Конечно, не уверен! – воскликнул Осмун. – Ты думаешь, что Нарфей не умеет "включать дуру"? Ещё и как умеет! Они с Фаном – большие специалисты в этом вопросе".
"Ох, не хитри, друг мой Йося, - хитро прищурился разведчик. – Ты бы не начал такой разговор, если бы точно не знал, с кем придётся беседовать. Скажи честно: ты ведь уже нашёл способ узнать, кто я такой на самом деле?"
"Откуда тебе известно, как меня звали в детстве? – насторожился Осмун. – Не слишком ли ты глубоко сидишь в моё сознание?"
"Я ведь себя не вижу, - напомнил ему шпион, - а поэтому и не знаю, где я сижу".
"Да, да, да, - монотонно и иронично закивал головой многоликий бог. – Знакомая песня. А я вот, между прочим, сейчас объясню тебе, какой я нашёл способ для того, чтобы определить, кто ты такой".
"Да я и сам могу догадаться", - небрежно махнул рукой разведчик.
"Ну-ка, ну-ка, - заинтересовался Осмун. – Сделай это, яви божескую милость".
"Невидимость твоего нового биополя преобразовала тайную энергию Нарфея до такой степени, что даже моя мысль сама себя не видит, но зато ты её прекрасно слышишь, - сказал разведчик. – Мысли Фризы тебе тоже не видны, однако ты слышишь и их. Значит, извне Нарфей не мог незаметно для тебя проникнуть в моё сознание. А всю мою душу ты на сто раз уже проверил во время моей, так называемой "комы". Кое-какие сомнения у тебя, может быть и остались, но на девяносто девять процентов ты был уверен в том, что Нарфея во мне нет".
"Откуда ты такой умный взялся? – проворчал многоликий бог. – Уже даже и проценты вычислил. Действительно, моя новая способность в сочетании с энергией Осмуна, дала очень интересный результат. Но в твоём и в моём сознании я до сих пор не наблюдаю движение тайной энергии ".
"Так, может быть, там её и нет?"
"Как же её там нет, когда ты видишь и слышишь мысли Фризы, а кроме того ещё и разговариваешь со мной?" – возмутился бог в маске.
"А шут его знает, "как"? – пожал плечами разведчик. – Ты думаешь, что я в этом что-то понимаю?"
"Вот это и называется "включить дуру", - захохотал Осмун-Яфру. – Продолжай, Гера, в том же духе и нам не страшен будет даже Нарфей".

"Да, решение очень простое, - подумала тайная мысль. – Но как порой тяжело заметить то, что находится у всех на виду".


В палату вернулись врач и медсестра. Доктор сразу направился к приборам, а сестра к столику с препаратами, стоявшему в углу комнаты.

– Мне уже нужно уходить? – спросила врача Фриза.
– Да, - утвердительно кинул головой тот. – Если хотите, то я могу сообщить вам о том, когда его снова можно будет навестить.
– Буду вам очень признательна, - сказала Фриза, поднимаясь со стула и доставая из сумочки визитную карточку. – Звоните мне в любое время.

"Гера, ты меня слышишь?" – прозвучал вдруг в голове Герона голос его отца.
"Привет, па! Ты где?" – ответила ему тайная мысль журналиста.
"В приёмном покое, - ответил сыну Илмар, - но меня к тебе не пускают. Как твоё состояние?"
"Па, у меня всё в порядке. Просто врачи об этом пока не догадываются", - засмеялся Герон, наблюдая за тем, как Фриза выходит из палаты.
"Двое суток в коме и это ты называешь "всё в порядке?" – вздохнул Илмар.
"Мы же с тобой знаем, что многие люди до конца своих дней находятся в бессознательном состоянии, - продолжая улыбаться, ответил Герон, - и ничего, как-то ведь живут".
"Тебя сильно покалечило?" – спросил его отец.
"Ты напрасно волнуешься, - снова попытался успокоить отца Герон. – Со мной теперь никогда и ничего плохого случиться не может, а то, что я сейчас лежу на больничной койке, то это ровным счётом ни о чём ещё не говорит. Я постараюсь долго здесь не задерживаться и скоро снова приеду в Гутарлау".
"Мы поедем туда вместе" – заявил Илмар.
"Па, я могу прямо сейчас снять с себя эту "броню" вместе с бинтами, пожать руки всем врачам и уехать домой, - вздохнул Герон. – Но ты ведь знаешь, что в столице есть люди, которые очень внимательно следят за всеми моими действиями. Исключительно для них я и изображаю из себя больного".
"Вот и я должен тебя увидеть и увезти домой по этой же самой причине, - объяснил ему отец. – Всё, как и всегда, должно выглядеть естественно. Кстати, не они ли устроили эту аварию?"
"Вполне возможно, - пожал плечами журналист, вспомнив о том, что воспользоваться тайной энергией отца, может и сам Нарфей. – Я думаю, что со временем мы всё узнаем. Ты где остановился?"
"В гостинице рядом с больницей".
"Когда приду в сознание, то отдам тебе ключ от своей квартиры, - засмеялся Герон. – А вообще-то, тебе нет никакой необходимости дожидаться моего выздоровления. Учитывая сложившуюся ситуацию, я не могу сильно ускорить этот процесс, а у тебя и дома забот вполне достаточно. Кстати, а кто сейчас за Корой присматривает?"
"Свежее мясо один раз в день ей привозит наш лавочник, и оставляет его в условленном месте, - ответил Илмар. – А душа Сандры успевает наблюдать не только за пантерой, но и за тобой. Это она сообщила мне о том, что ты попал в аварию. Вернуться домой, не увидев тебя, я тоже не могу. Врачи пока не позволяют мне войти в твою палату".
"Зато дочери алмазного короля они не посмели отказать, - засмеялся Герон. – Она только что вышла из этой комнаты. А нашу встречу я сейчас попытаюсь устроить".

Журналист медленно открыл глаза и шумно вздохнул. Врач, проверявший показания приборов, и медсестра, которая в это время готовила раствор для капельницы, дружно повернули головы в сторону больного.

– Кажется, он пришёл в сознание, - сказал доктор, подойдя к Герону и заглянув в его глаза.
Затем он быстро вернулся к приборам и стал внимательно следить за всеми изменениями, происходящими в организме пациента.
– Пульс, давление, температура – всё очень быстро приходит в норму, - удивлённо разговаривая с самим собой, произнёс врач. – Удивительная живучесть и способность к регенерации.

– Где я нахожусь? – ворочая глазами во все стороны, спросил Герон.
– Место, отнюдь, не райское, но достаточно близкое к небесам, - вновь вернувшись к больному, улыбнулся доктор. – Вы лежите в палате реанимационного отделения первой столичной больницы.
– Как я сюда попал? – поинтересовался журналист.
– То есть, вы ничего не помните? – задал свой вопрос врач.
– Я лёг спать на заднем сидении лендора, - стал "вспоминать" Герон. – Не помню, что мне снилось, но мне кажется, что сквозь сон я услышал чей-то крик, а затем почувствовал удар.
– Правильно, - кивнул головой доктор. – Ваша машина попала в автомобильную аварию и вы – единственный человек, который после этого остался в живых.
– И давно я у вас здесь валяюсь? – усмехнулся журналист.

[evkosen]

– С момента аварии прошло почти шестьдесят часов, а в эту палату вас поместили всего пару часов назад. Всё остальное время вы лежали на операционном столе.
– Неужели так много было работы?
– Не то слово, - вздохнул доктор. – Вас собирали буквально по частям. Лично я до сих пор не могу понять, как вам удалось выжить.
– В последнее время мне очень везёт на различные ушибы и царапины, - улыбнулся глазами журналист, - и мне кажется, что уже начал к этому привыкать. Скажите, а моих близких вы уже известили о случившемся?
– Да, - кивнул головой врач, - и одна девушка только что вышла из этой палаты.
– Кто же это мог быть? – "удивился" Герон. – Мой отец – единственный родственник, который у меня имеется.
– Невесту, наверное, ещё нельзя назвать родственницей, - согласился с ним доктор, - но всё-таки в категорию близких людей она уже явно попадает.
– Как хорошо, что я так быстро очнулся, - засмеялся журналист. – Ведь промедли я ещё немного и мог бы пропустить собственную свадьбу.
– Не волнуйтесь, - тоже засмеялся врач. – В бессознательном состоянии вас никто бы венчать не стал.
– Вы плохо знаете эту девушку, - вздохнул Герон. – Если она захочет, то меня понесут под венец даже в таком состоянии.
Доктор с медсестрой дружно захохотали.
– Теперь я, кажется, начинаю понимать, в чём заключается секрет вашего чудесного исцеления, - закончив смеяться, произнёс врач. – С вами просто невозможно разговаривать без смеха.
– А кто ещё пытается пробиться к моему телу? – поинтересовался журналист.
– Ваш отец, который сейчас находится в приёмном покое, коллеги по работе звонят по телефону чуть ли не каждые пятнадцать минут, офицер полиции ожидает разрешения на встречу с вами, - начал перечислять доктор.
– Я прошу вас пропустить моего в палату, а остальные пусть подождут, - сказал Герон.
– Видите ли, в чём дело, - замялся врач. – Я не знаю, каким образом вашей невесте было разрешено вас увидеть, но всем остальным посетителям главный врач категорически запретил вас беспокоить даже после того, как вы придёте в сознание.
– В таком случае прямо сейчас звоните главному врачу и скажите ему, что я требую немедленной встречи с отцом, - решительно заявил журналист. – Иначе я сам встану с этой койки и отправлюсь в приёмный покой.

Выдержав паузу в несколько секунд, Герон сделал вид, что действительно собирается встать с кровати.

– Лежите спокойно, вам нельзя двигаться! – всполошились доктор и медсестра, быстро подбежавшая к журналисту.
– Я вижу, что вы не менее упрямы, чем ваша невеста, - вздохнул врач, снимая трубку с телефонного аппарата. – Славная из вас получится семейка.

Спустя несколько минут, в палату вошёл Илмар.

– Привет, па! – со смехом в голосе воскликнул Герон. – Как тебе мой новый прикид?
– Красавец, ничего не скажешь, - вздохнул отец, осмотрев "мумию", лежавшую на больничной койке. – Хоть сейчас под венец.
– Что-то мне все сегодня о свадьбе говорят, - усмехнулся Герон. – Вот и Фриза тоже невестой назвалась для того, чтобы на меня посмотреть.
– Да, встретил я внизу твою "невесту", - сказал Илмар, присаживаясь на стул, - но настроение у неё было, отнюдь, не радостное.
– Я пришёл в сознание уже после того, как она вышла из этой комнаты, - ответил сын. – Фриза всё ещё уверена в том, что я нахожусь в коматозном состоянии.
– Тебе говорить-то не тяжело? – спросил его Илмар.
– Скорее уж неудобно, чем тяжело, - поморщился Герон. – Хорошо ещё, что мне язык не забинтовали.
"Фриза пыталась мысленно разговаривать со мной и использовала для этого свой скрытый потенциал", - сообщила тайная мысль журналиста Илмару.
"Да, я осмотрел её сознание в приёмном покое, - сказал тот. – Секретная энергия Фризы начала действовать, но это могло произойти вследствие сильного нервного потрясения. Ты не стал ей отвечать?"
"Нет. Я пока не готов к общению с ней на таком уровне, - ответил Герон. – Да и она могла ещё сильнее разволноваться, кода бы услышала мой внутренний голос".
"Верное решение, - согласился с ним Илмар. – Её душа уже двое суток находится в состоянии крайнего напряжения. Авария произошла прямо на её глазах и Фриза была в числе тех людей, которые пытались вытащить тебя из искорёженного салона лендора".
"Па, ты тоже переволновался и тебе нужно ехать домой. Я здесь немного поваляюсь для порядка, а затем опять вернусь в наш дом. Меня в столицу вызвала какая-то правительственная комиссия и я, честно говоря, даже не знаю по какому вопросу, но в таком состоянии я вряд ли буду им полезен".
"Комиссия была создана в связи с появлением мутантов в столичной канализации и за пределами города, - объяснил ему отец. – Пока ты был без сознания, Сандра выяснила все детали твоего внезапного отъезда из Гутарлау".
"Хороший у тебя детектив, - засмеялся Герон. – Наш Борк и в подмётки не годится твоей подружке".
"Кстати, о Борке, - усмехнулся Илмар. – Ты знаешь, что он и его напарник исчезли вместе с катером, на котором они пытались добраться до нашего жилища?"
"Нет, об этом мне ничего не известно, - насторожился Герон. – И что значит исчезли?"
"Кто-то создал рядом с нашим домом временной портал, в который и провалились агенты тайного ордена".
"Почему ты сразу не рассказал мне об этом?" – удивился Герон.
"Гера, сейчас я вижу твою душу такой, какой она и должна быть. А в тот вечер перед твоим отъездом, она выглядела несколько иначе. Или, если говорить точнее, то я её вообще не видел. В твоём сознании постоянно происходят какие-то изменения, а я, не зная, чем они вызваны, уже боюсь говорить с тобой откровенно", - признался Илмар.

Разведчик, затаившийся в душе многоликого бога, задумался. Благодаря его связи с тайной мыслью, он прекрасно слышал этот разговор, но его не должен был слышать Осмун, спрятавший свою душу и создавший иллюзию того, что на больничной койке лежит обычный человек из рода Нарфея. Отец с сыном ни на секунду не переставали разговаривать вслух, но в то же время беседовали и мысленно, хотя скорость общения в этих двух областях сознания была различная. Если явная мысль двигалась, как железнодорожный состав, то тайная мысль летела, как реактивный самолёт. Сознание журналиста уже привыкло одновременно пользоваться сразу несколькими мыслями, но иногда путалось в нюансах их поведения. Положение усложнялось ещё и тем, что Яфру, Кайса и Осмун постоянно и без предупреждения меняли свою ауру, влиявшую на общий вид души Герона. Всё это вносило ещё больший беспорядок и путаницу, царившую порой в сознании журналиста.


"Никогда не ври, иначе ты обязательно запутаешься", - вспомнились вдруг Герону-разведчику слова старого школьного учителя.
"А как тут не врать, когда я сел играть в покер, да ещё не с кем-нибудь, а с божественными созданиями? – тяжело вздохнул разведчик. – Здесь на каждом шагу, при каждом вздохе и взгляде должен быть блеф, без которого выиграть просто невозможно. Осмун-Яфру сейчас вместе со мной спрятался в области общего сознания и, по-видимому, станет поступать так каждый раз, когда я буду общаться с существом из рода Нарфея. Он явно ещё не знает всех особенностей новой энергии и не рискует подслушивать наш разговор, но я чувствую его большое желание приложить своё чуткое ухо к моей душе".

"Мне, возможно, нужно было сразу тебе всё рассказать, - сказала тайная мысль, обращаясь к Илмару, - но я так сильно увлёкся своими секретами, что, наверное, немного тебя запутал".
"Немного? – мысленно засмеялся отец, отвечая сыну. – Я уже третью неделю ломаю голову над особенностями твоего сознания и так же далёк от разгадки, как и в тот первый день, когда оно начало меняться".
"Па, всё дело в том, что я нашёл магические предметы и сумел их активировать, - объяснил ему Герон. – Они-то и влияют на общий вид моего сознания, поскольку обладают достаточно большой и мощной аурой".
"Ах, вот оно в чём дело, - облегчённо вздохнул Илмар. – Как же я сразу-то об этом не догадался? Тот зелёный камень из подводной пещеры, наверное, один из них?"
"Да, это был бог Яфру, - подтвердил Герон, - а после него я активировал кулон Кайсы".
"Значит, ты подружился сразу с несколькими богами?" – усмехнулся отец.
"Я бы не стал называть наши отношения дружбой, - ответил Герон. – Скорее уж, это – знакомство. К тому же, мои новые знакомые никогда не появляются вместе".
"Правильно, - кивнул головой Илмар. – Один смертный не может принадлежать сразу двум богам, но зато наша религия не запрещает уважать других богов. Сила Нарфея в убеждении, а не в принуждении".
"Да, наверное, именно поэтому он и не собирается вмешиваться в наши отношения, за что я уважаю его ещё больше, - ответила тайная мысль, вспомнив о недавних словах Осмуна-Яфру. – Не хочу умалять достоинства моих новых знакомых, но перед мудростью Нарфея я преклоняюсь".

Каким-то непостижимым образом Герон-разведчик вдруг почувствовал, как на лице многоликого бога появилась едва заметная ироничная улыбка, и сразу понял, что его взаимоотношение с чистой энергией Яфру перешло на другой, более качественный уровень.
"Неужели он всё-таки слышит этот разговор? – задумался шпион. – Конечно, с его стороны было бы весьма неосмотрительно полагаться только на моё умение "включать дуру", и он что-то должен был придумать для того, чтобы обмануть наших игроков…. Ох, чуя я, что этот шулер держит в рукаве запасную колоду".

"Эти предметы всегда с тобой?" – поинтересовался у сына Илмар.
"Да. Один из них научил меня прятать в своём теле различные предметы. Помнишь тот фокус с бриллиантом, который я показал тебе в гараже?"
"Как же, конечно, помню, - засмеялся отец. – Ты меня тогда сильно удивил. А богиня Кайса, значит, была не настоящая?"
"Отец, очень трудно, а точнее практически невозможно отличить магический предмет от его создателя, - ответил Герон. – Кулон Кайсы обладает огромным биополем, но утверждать, что это была сама Кайса, я не могу. И ещё не нужно забывать того, что любое божественное создание может в одно мгновение воспользоваться своим предметом, как проводником и явиться, так сказать, во всей своей красе".
"Из истории Дагоны я знаю, что смертным не было запрещено пользоваться магическими предметами сразу нескольких богов, - задумчиво произнёс Илмар. – Но мне известно и то, что в некоторых случаях происходило противоборство этих артефактов. И почти всегда крайним в такой ситуации оказывался человек. Они просто избавлялись от заклинателя и таким образом их обоюдное неприятие и заканчивалось. Ты не боишься попасть в такой переплёт?"
"Все мои знакомые никогда не встречаются в одной комнате, - засмеялся Герон. – Я всегда стараюсь общаться с каждым из них наедине. Таким образом, возникновение подобной ситуации исключено. Кстати, я был на острове у Нарфея вместе с камнем Яфру, и наш бог разрешил мне носить с собой артефакт яфридов".
"Ты лично разговаривал с Нарфеем?" – удивился Илмар.
"Нет, конечно, нет, - улыбнулся сын. – Беседу вели два магических предмета: камень Яфру и статуэтка Нарфея, а я в это время лежал на каменном полу в бессознательном состоянии и ожидал их решения. Вот после этого я и понял, как опасно активировать сразу два магических предмета".
"Ох, и рисковый же ты парень, Гера, - вздохнул отец. – Ведь они могли и не договориться".
"Риск – родственник глупости и отсутствию информации, - криво усмехнулся Герон. – Чем больше знаешь, тем меньше желание рисковать и тем больше возможность действовать наверняка. Рискованного человека нельзя назвать умным и тем более мудрым человеком. Я ещё молод, оттого и люблю риск, но уже начинаю понимать, как это глупо – действовать вслепую".
"Наша жизнь так устроена, что без риска иногда невозможно получить те бесценные крохи информации, которые и ложатся в фундамент мудрости всего человечества, - заметил Илмар. – С этой точки зрения, рискового человека уже можно назвать и умным и даже мудрым. Правда, в таком случае риск называется оправданным".
"Странная штука – эта наша жизнь, - вздохнул Герон. – В ней настолько всё относительно, что можно с полным правом всё порицать или всё восхвалять. Для этого нужно лишь выбрать нужную точку зрения, точку отсчёта или опоры. Вот именно эти точки и являются определением всей жизни каждого из нас".
"А ты, я вижу, становишься философом, - улыбнулся отец. – Уж и не знаю, радоваться мне по такому поводу или нет".
"Наверное, лучше будет по любому поводу радоваться, чем по любому огорчаться", - предположил Герон.
"Гера, это – две крайности, которые никак нельзя назвать лучшими, - захохотал Илмар. – И поэтому, я стану воспринимать все происходящие в тебе перемены, как должное и неизбежное".

Отец и сын ещё некоторое время разговаривали вслух, но скорее уже не для себя, а для тех людей, которые сидели в соседней комнате и записывали их беседу на магнитофон и видеокамеру.

Агенты тайного ордена получили задание следить за рыбаком и его сыном круглые сутки, используя для этого обычную аппаратуру и те магические предметы, которые работали только на приём различной энергии. Они уловили слабую ауру Осмуна, и теперь тайный орден знал, что журналист пользуется артефактом этого бога, но никто из рыцарей не смог объяснить, каким образом волшебный пояс превратился в едва заметную татуировку на теле Герона.
Даже брат Луузи – хранитель и признанный знаток древних фолиантов, не мог припомнить такого случая из жизни магических предметов. Единственный известный ему артефакт, который имел свойство менять свой облик, назывался шкатулкой Фана. А в одной из древних книг говорилось ещё и о том, что этот предмет был способен менять даже тип излучаемой энергии.
Орденоносцы не на шутку встревожились. За последние две недели зеркало Горан несколько раз указывало на присутствие слабой ауры шкатулки в столичном регионе. Но сейчас эта вещь, словно бы исчезла из поля зрения волшебного зеркала.

– Мы должны быть предельно осторожны в своих действиях по отношению к семейству Мелвинов, - подводя итог очередного совещания, сказал глава ордена. – Учитывая все известные нам свойства шкатулки Фана, можно предположить уже и то, что именно этот артефакт и превращается во все татуировки на теле журналиста. В данный момент биополе Герона ничем не отличается от ауры обычного человека из рода Нарфея, но способность его тела к очень быстрой регенерации, явно указывает на действие какого-то магического предмета. Автомобильная авария помешала нам испытать Герона на мутантах, но зато ясно дала понять, что физическое уничтожение его организма практически невозможно. Я прошу брата Рибэ быть координатором для всех служб, наблюдающих за Героном.
– Шестое Управление тоже станет следить за ним? – поинтересовался брат Рибэ.
– Нет, я приказал Корнелиусу пока не трогать семью Мелвинов, - ответил Волтар. - Хотя после вспышки Нарфея на острове озера Панка, служба безопасности Шестого Управления начала собирать полное досье на рыбака и его сына.
– Я предлагаю создать рабочую группу для более детального изучения всего фонда нашей библиотеки, - сказал брат Луузи. – В архивах Главного хранилища находится множество книг и рукописей, в которых может оказаться нужная нам информация о шкатулке Фана и способностях других посланников.
– Да, верно, - согласился с ним Волтар. – Подготовьте список из тех людей, которые должны войти в такую группу и на следующем совещании мы его утвердим. Кстати, в Цитадели находятся заключённые, обладающие феноменальной памятью и скоростью чтения. Может быть, мне поговорить с Корнелиусом и включить таких специалистов в вашу группу?
– Если только они не буйные сумасшедшие, - испуганно заметил брат Луузи.
– Нет, нет, - успокоил его глава ордена, – буйных Корнелиус использует для совершенно иных целей.

Волтар поднялся со своей скамьи, лёгким кивком указывая братьям на то, что совещание закончено и вышел из тайной залы. Вслед за ним удалились и остальные братья, провожаемые движениями волшебного зеркала Горан.

[evkosen]

Глава 2

Тихо покачиваясь в старом кресле-качалке, под крики чаек и лёгкое дуновение солёного утреннего ветерка, в тени большого зонта, отдыхал археолог. Суматоха первых дней после переезда в Гутарлау немного улеглась, и Адам позволил себе немного расслабиться, вспоминая события, произошедшие с ним, как в столице, так и на этом курортном побережье.
Любопытство, которое подталкивало археолога разобраться со всеми предметами, появившимися из шкатулки, не давало ему покоя ни днём и ни ночью, но какая-то другая внешняя сила, постоянно его сдерживала, заставляя Адама быть крайне осторожным и терпеливым. Постоянно читая молитвы Нарфея, без которых он уже не мог обходиться, археолог пытался разобраться в своих чувствах, боясь совершить какую-нибудь фатальную ошибку. Теперь он уже не сомневался в том, что ему удалось одним глазом заглянуть в таинственный и могущественный мир, живущий по каким-то своим особым законам, незнание которых может привести к большой беде и не только для него, но и для других людей, как это и случилось в Красных Песках.

"Я абсолютно ничего не знаю об этом мире, - думал археолог, качаясь в кресле. – Да и откуда бы я мог получить такие знания? Илмар и Герон, вероятно, могли бы мне что-то объяснить, но встречаться с ними в то время, когда за нами всеми следят…? Нет, на такой риск я пойти не могу. У меня остаётся лишь единственное место, где есть вероятность найти нужную информацию: это архивы Главного церковного хранилища. Теперь я могу становиться невидимым и проходить сквозь стены, то есть, преград для меня практически не существует. Но, во-первых, я ещё недостаточно хорошо изучил свойства перстня, а во-вторых, мне нужно будет, снова вернутся в столицу, а там, если верить Илмару, я могу попасть в поле зрения тайного ордена…. Нет, нет, необходимо выдержать паузу, да и коллекцию с остальными предметами тоже нужно куда-то срочно прятать".

Где-то в вышине послышался звук приближающегося мотопараплана, и археолог приоткрыл глаза, пытаясь разглядеть в небе летательный аппарат.

– Адам, ты спишь? – послышался за его спиной голос Зары.
– Сплю, - утвердительно кивнул головой супруг, продолжая смотреть вверх, - и во сне слышу твой голос.
– Когда ты спишь, то в последнее время во сне уже ничего не слышишь, - сказала жена, присаживаясь на соседнее кресло. – Я проверяла.
– Неужели ничего? – удивился Адам, посмотрев на Зару.
– Абсолютно, - подтвердила та. – Ни голос, ни музыка, ни даже звук упавшей на пол книги, не в состоянии тебя разбудить. Если в дом залезет вор, то ему можно не опасаясь выносить отсюда всё, включая и ту кровать, на которой ты лежишь.
– А зачем ему нужна наша кровать? – сделал глупое лицо Адам. – Ему что, спать не на чем?
– Как тебе это удаётся? – не обращая внимания на дурацкие вопросы мужа, поинтересовалась Зара. – Ты каждый раз читаешь специальную молитву?
– Уже не каждый раз, - улыбнулся Адам. – Теперь мне достаточно лишь подумать об этой молитве, и я сразу же засыпаю, а от воров мы защищены крепкими дверями и надёжными замками.
– Если кто-нибудь узнает, какие здесь хранятся ценности, то не спасут нас ни крепкие двери, ни надёжные замки, - отмахнулась Зара.
– В Гутарлау воруют в основном в гостиницах и пансионатах, - заверил её муж, - а в старом и бедном рыбацком доме приезжим грабителям воровать нечего. Местных же воров в посёлке никогда не было. Мне об этом ещё Хедли рассказывал.
– Адам, мне всё ещё кажется, что за нами кто-то наблюдает, - наконец, призналась Зара. – У тебя нет такого ощущения?
– Может быть, наш домовой решил переселиться вместе с нами? – попробовал отшутиться археолог. – Надеюсь, что ты его уже не боишься?
– Нет, его я не боюсь, - подтвердила жена, - но, несмотря на это, чувство тревоги у меня всё равно не проходит. Раньше я ничего подобного за собой не замечала. А ощущение такое у меня появилось лишь после того, как ты принёс в квартиру эту шкатулку.
– Но её у меня больше нет, - возразил Адам. – Я её оставил в столице.
– Значит, это связано с теми вещами, которые из неё появились, - уверенно сказала Зара.
"Возможно, она и права, - задумался археолог. – Нужно срочно прятать все предметы в какое-нибудь надёжное и секретное место. Металлический сейф – не самый лучший тайник для таких вещей".
– Ты ведь теперь маг и волшебник, - вполне серьёзно произнесла Зара. – Так сделай что-нибудь, чтобы у меня пропало это тревожное чувство.
– Мы же с тобой договорились, - укоризненно посмотрел на неё Адам. - Я – фокусник, а не колдун и не чародей.
– Хорошо, хорошо, - поспешно согласилась с ним жена. – Тогда просто придумай такой фокус, после которого мне бы уже не мерещились чьи-то глаза из тёмного угла.
– А ты пробовала читать свою "охранную грамоту"? – поинтересовался супруг.
– Пробовала, - вздохнула Зара, - но она помогает лишь на некоторое время, а затем всё начинается сначала.
Адам перестал раскачиваться в кресле, и некоторое время молча смотрел на жену.

"Вероятно, в доме присутствует чья-то посторонняя энергия, - подумал археолог, - и Зара очень хорошо её чувствует. Но у меня-то такого ощущения не возникает. О чём это может говорить…? Либо у Зары, в отличие от меня, обострённое восприятие такой энергии, либо меня что-то защищает".

– Ну, что ты молчишь? - наконец, не выдержала жена.
– Зара, я обязательно что-нибудь придумаю, - пообещал ей Адам, - но боюсь, что для этого мне потребуется время.
– Сколько? – живо заинтересовалась супруга.
– Не знаю, - развёл руками Адам, - но клянусь тебе, что займусь этим прямо сейчас.
– Ой! – вдруг вскрикнула Зара, глядя поверх головы мужа.
– Что такое? – удивлённо спросил её Адам.
– В воздухе что-то сверкнуло, - объяснила она, всё ещё продолжая смотреть в ту сторону.
"Я снова произнёс то самое слово, - догадался археолог. – И мне кажется, что сделал я это не совсем по своей воле".
Перстень на его пальце заметно потеплел.
– Наверное, свет от лазерного луча, - стараясь придать своему голосу равнодушный тон, - предположил Адам. – Сейчас на побережье у каждого мальчишки есть такой фонарик. Зара, я думаю, что ты просто переутомилась, с утра и до вечера обустраивая наше новое жилище. Давай-ка мы с тобой куда-нибудь сходим и отвлечёмся от этих забот.
– Мы ещё не все коробки распаковали, - возразила она. – К тому же, буквально через час уже станет жарко. Давай лучше вечером куда-нибудь сходим, а до этого времени разберёмся с оставшимися вещами.
– Хорошо, так и сделаем, - согласился с ней муж. – Я сейчас только искупнусь и сразу вернусь домой.
– Далеко не заплывай, - предупредила его Зара, поднимаясь из кресла. – Здесь не пляж и в двадцати метрах от берега дно резко уходит вниз.
– Откуда тебе это известно? – удивился Адам.
– Об этом меня в первый же день предупредил Йохан, - объяснила она. – Ты в это время устанавливал вместе с рабочими сейф в подвале, а мне сосед показал границы нашего участка у берега.
– Когда я ходил по берегу, то не заметил там каких-либо ограждений, - сказал Адам, тоже вставая на ноги.
– Границы условные, но они всё-таки есть. Ходить по берегу здесь никто никому не запрещает, но вести себя по-хозяйски можно лишь на своём участке, - ответила ему Зара, уже направляясь к дому.
Археолог поднял вверх указательный палец правой руки, понимающе кивнул головой, словно бы отмечая для себя этот маленький нюанс в отношениях соседей, и бодро зашагал по направлению к озеру.

Сразу за небольшим фруктовым садом в обе стороны раскинулась довольно широкая и пологая полоса почти безлюдного песчаного берега. С интервалом примерно шестьдесят-семьдесят метров были установлены деревянные мостки, заходившие в воду на несколько метров, рядом с которыми покачивались рыбацкие лодки.
"А рядом с нашим причалом лодки нет, - отметил Адам, осматривая берег. – Но, насколько мне известно, покойный хозяин этой усадьбы тоже был рыбаком. Вероятно, вдова продала лодку ещё раньше, чем дом. Нужно будет спросить об этом у Йохана".

Спустившись по четырём каменным ступеням до уровня песка, археолог разулся и скинул с себя шорты и рубашку. А затем, босиком и трусцой побежал к воде по песку, который ещё не успел разогреться под лучами восходящего светила.

Несколько раз, окунувшись с головой почти у самого берега, Адам вдруг вспомнил слова жены и решил осмотреть то место, где, по словам Йохана, дно резко уходило вниз.
"Не скажи мне она этого, я бы, наверное, и не стал сейчас искать подводный обрыв,- мысленно улыбаясь, подумал археолог, нырнув в глубину. – Вот и думай после этого, что безопаснее: знание или незнание?"

Проплыв под водой с десяток метров, Адам вынырнул на поверхность, отдышался и снова нырнул. Каменистое дно мелководья, благодаря спокойной и прозрачной воде, было хорошо освещено, и впереди уже виднелась тёмная полоса обрыва. Археолог подплыл к самому краю и заглянул вниз.
Подводная чёрная пропасть, куда уже не проникал дневной свет, встретила Адама своим гипнотизирующим мраком, от которого внезапно похолодели конечности, и наступило секундное оцепенение. Тьма была похожа на хищного зверя, затаившегося в глубине, и археологу даже показалось, что тот медленно приближается к нему, перед последним смертельным прыжком.

Адам резко оттолкнулся от дна и, неистово работая всеми своими конечностями, устремился вверх, краем глаза заметив какое-то движение там, в глубине недалеко от обрыва.
Выскочив на поверхность, и едва вздохнув полной грудью, он что было силы, поплыл к берегу и успокоился только тогда, когда буквально уткнулся руками в прибрежный песок.

"Вот, чёрт! – в изнеможении лёжа на песке и тяжело дыша, думал археолог. – Я и не думал, что это может быть, так страшно. Чувствуешь себя, словно кролик под взглядом удава. В этой тьме явно есть что-то гипнотическое. Никогда не боялся темноты, но этот мрак какой-то особенный. Он словно живой и мне кажется, что он так же наблюдал за мной, как и я за ним".

Полностью отдохнув и восстановив своё дыхание и сердцебиение, Адам ещё раз ополоснулся, зайдя в воду не глубже, чем по пояс.
"Так я скоро начну и воды бояться, - усмехнулся археолог, выходя на берег. – Впрочем, если бы я, находясь где-нибудь высоко в горах, заглянул за край пропасти, результат, наверное, был бы точно таким же. Вода и воздух – не те стихии, в которых обычный человек чувствует себя комфортно. Его место – где-то посередине".

Подобрав с каменной ступеньки одежду и обувь, Адам направился домой.

– Ну, как водичка? – спросила мужа Зара, когда тот вошёл в гостиную.
– Замечательно! – бодрым голосом ответил ей Адам, направляясь к шкафу, в котором лежало его чистое нижнее бельё.
– А ты, значит, всё равно не удержался и поплыл к обрыву, - вздохнув, произнесла она, продолжая смотреть на супруга.
– Откуда тебе это известно! – изумлённо воскликнул Адам, повернувшись к жене.
– Ты, наверное, ещё не был на чердаке этого дома, - усмехнулась Зара. – А оттуда очень хорошо видно и берег и озеро, особенно, когда в руках держишь бинокль.
– Ага, ты подглядывала за мною, - понимающе и укоризненно закивал головой муж.
– Не подглядывала, а наблюдала, - поправила его жена. – Ну что, там очень страшно? Ты плыл к берегу так, словно за тобой гналась стая голодных акул.
– Просто жуть, - признался ей Адам. – Но зачем ты рассказала мне об этом обрыве, если заранее знала, что я туда поплыву?
– Увы, я произнесла ту фразу машинально и спустя секунду уже пожалела об этом, - вздохнула Зара. – Но ничего, в следующий раз я буду умнее.
– Я тоже каждый раз обещаю себе быть умнее, после какой-нибудь очередной ошибки, - захохотал археолог. – Но беда заключается в том, что жизнь заставляет нас совершать всё новые и новые ошибки, которые закончатся лишь после того, как мы сделаем свой последний вздох.
– Ты, наверное, хочешь кушать, - сказала жена, уже направляясь на кухню.
– Зара, твоя проницательность меня уже пугает, - признался Адам, у которого при слове "кушать", свело желудок. – Ты догадалась об этом по голодному блеску моих глаз?
– После такого заплыва у любого человека проснётся голод, - ответила ему жена уже из кухни. – Жаль, что ты не мог посмотреть на себя со стороны. Ты мчался к берегу, как торпеда, выпущенная из подводной лодки, и, конечно же, истратил при этом много энергии. Что тебя там так напугало?
– Словами это не передать, - сказал Адам, переодеваясь в сухое бельё. – Тьма на глубине выглядит живой, внушая ужас и оцепенение. Создаётся такое впечатление, словно ты заглядываешь в глаза собственной смерти.
– Всё, хватит, - запротестовала Зара. – Ничего больше не рассказывай, не то я не смогу ночью уснуть. А когда мы в следующий раз пойдём купаться, то я привяжу к твоей ноге верёвку для того, чтобы ты далеко не заплывал.
– Можешь не опасаться, - засмеялся супруг. – Я теперь не скоро рискну нырнуть под воду. Моё место теперь у самого берега рядом с "лягушатами".

После завтрака Адам присел в зале на диван и закурил сигару из той самой коробки, которую недавно купил в табачной лавке.

"Может быть, курильщик до сих пор находится рядом с нами? – думал он, выпуская в воздух облако ароматного дыма. – Но ведь диадема и шкатулка остались в столице, а другие предметы его, вроде бы, и не интересовали. Или это не так…? Нет никаких сомнений, что Зара чувствует энергию именно этого призрака, но что ему ещё нужно от меня? Из шкатулки появилось множество разных предметов, и, вполне возможно, что курильщика, кроме диадемы, интересует ещё какая-то вещь".

– О чём задумался? – спросила Зара мужа, присев рядом с ним на диване и обратив внимание на его отсутствующий взгляд.
– О смысле жизни, - улыбнулся Адам, посмотрев на жену.
– Родиться, дать потомство и умереть, освобождая жизненное пространство для следующих поколений: в этом и заключается смысл существования всего живого на планете, - усмехнулась Зара.
– Да, но ведь должен же быть какой-то конечный результат, какая-то конкретная конечная цель, ради которой мы все и существуем, - не унимался супруг.
– Адам, не валяй дурака, - отмахнулась от него жена. – Вот когда человечество подойдёт вплотную к этой конечной цели, тогда и узнает, для чего оно существовало, если, конечно же, такая цель вообще имеется. Мы с тобой, судя по всему, до этого уже не доживём, и поэтому переключайся на промежуточную цель: разобраться с оставшимися вещами.
– Вот так всегда, - тихо посмеиваясь, произнёс Адам, положив недокуренную сигару в пепельницу. – Мысль человека рвётся ввысь к небесам, но упирается в промежуточную цель, после решения которой, появляется ещё одна и ещё. И так до бесконечности, вернее, до самого конца.