Современная поэзия

[Лиса Алиса]

Преамбула. Существует легенда о тесте, который Ахматова предлагала незнакомым людям, впервые пришедшим в её дом. Из трёх пар слов нужно было выбрать то, что вам ближе. Вот эти пары:
кошка-собака
кофе-чай
Мандельштам - Пастернак

Выбрали?
Если у вас получились кошка, кофе и Мандельштам - это петербургский стиль мышления: аристократичность, изысканность, духовность.
Если собака, чай и Пастернак - вы московский человек: купечество, приземлённость...
В зависимости от того, что выбирал человек, Ахматова и строила с ним разговор и отношения


Тест Ахматовой



Одно виденье снова посещает:
почти не отрываясь от листа,
в зелёном кресле девушка читает,
а рядом - кофе, кошка, Мандельштам.
И есть в её осанке что-то вдовье,
из грифельных, средневековых снов;
а где-то пианино харкнет кровью:
кампари, леопарды, Гумилёв,
прошелестит рождественской шутихой...

Лилово-нежных сумерек бельмо
проявится в оцепененьи тихом -
какао, антилопа и Бальмонт,
потом опять в небытие ныряет,
но вечер проливает на стекло
шампанское, в котором Северянин
вымачивает ласточки крыло.

В сиреневом мерцании потока
углами глаз удерживаешь нить:
наперебой пролистывают Блока
два мотылька. И ничего не пить,
щипцами из серебряного века
разламывая колкий рафинад.
Животное, напиток, человек,
повадки, ароматы, имена...

Но шевельни - и наважденье рухнет,
и в сотый раз начнётся навсегда
ночь, улица, фонарный свет на кухне,
зелёный чай, собака, Пастернак


© Copyright: Александр Хинт, Одесса

[НинаАП]

иногда случается,
что забываешь выключить в комнате свет.
В комнате или в коридоре.
А потом возвращаешься к самому накалу,
Дотрагиваешься до раздражённого выключателя —
Прогорел целый день, пока тебя не было дома.
Для чего освещал? Для чего был во все глаза?
Для чего так горячо, что и не прикоснуться?

Возвращаешься, выключаешь свет,
Шепчешь — прости меня.


Анна Цветкова

[Calida]

Успокойся. Вдохни. Будет все хорошо.
Будут осень и листья. И дождь в капюшон.
Будет лес и прохлада прозрачного дня,
И закат на обрыве желтей янтаря...
Будут сонные звезды, туман на мосту,
И собака-бродяга на старом посту.
Успокойся. Вдохни. Знаешь, скоро зима...
И из серых вдруг белыми станут дома,
Снова праздники, жизнь, суета и мороз,
Гололед на дорогах, обветренный нос...
Будем греться в кафе, вспоминая наш год,
Ты укроешь от сотен, от тысяч невзгод,
Ты расскажешь о солнце в лучах фонаря,
Я закутаюсь в шарф седины января...
Будет нежность без слов и кинжалов в спине,
Будет кошка о чем-то мечтать на окне...
Мы рождаемся вновь с самой чистой душой.
Успокойся. Вдохни. Будет все хорошо.

[Calida]

Боже, я нашла его, только, кажется, слишком поздно.
Он уже разучился мечтать и давно не смотрит на звёзды.
Он печаль запивает пивом, а горе - водкой.
Он не верит в тебя и считает меня идиоткой.

Боже, представь - он совсем не умеет смеяться,
Он живёт, как придётся, у него несчастные пальцы,
Ведь по замыслу твоему им шедевры творить в партитурах,
А он ограничился грязной мышкой и клавиатурой.

Боже, я старалась ему рассказать, но его цинизм
Не пробить ни логикой, ни эмоциями. Он от всего закрылся.
Столько сил вхолостую… можно я перестану, Боже?
Просто я с каждым днём на него становлюсь похожей..

[Княжна Мэри]

Бабушка, блинчиков! Блинчиков хочется!
С яблоками...
- Будут, внучка.
- Ура!
...Странная девочка, дочь одиночества,
Бабушку тянет за фартук с утра.

- Вкусные очень!
- Спасибо, любимая.
- Только тебе я, наверно, нужна!
Бабушка, к сердцу - скорее - прижми меня!
...Мамина порка - уже не страшна.

- Ты обними меня, бабушка, ласково...
Что там за тень, у тебя за спиной?

...Черная новость - прямо пред Пасхою...
Пятничный день - неизбежный, страстной...

Храм... Отпевание... Ангелов личики...
Что там, за гранью? Веселье иль тишь?
Райские яблочки... Райские блинчики...
Бабушка, ты меня - ТАМ - угостишь?

[Княжна Мэри]

Романтика ушла – почти, что в позапрошлый,
В ненастоящий век записок от руки,
И нынче нелегко суметь словцом непошлым
Зажечь в чужих сердцах родные огоньки.

Готовые клише, открытки, поздравленья:
Скопировал – и ты – уже её кумир…
Но всё же знаем мы ту цену вдохновенья,
И нам приятен звук кимвалов, арф и лир.

И в век стандартных чувств – «необщим выраженьем»
Любимого лица мы восхитимся вновь,
И от негромких слов застынем без движенья,
Дыханье затая, почувствуем Любовь.

Потеряны давно в пучине интернета,
И общих берегов – найти не суждено,
И всё-таки я жду ответа и привета,
И взглядом в монитор впиваюсь, как в окно!...

[O&A]

Р.М.Р.

Он ел и пил. Неспешное теченье
Беседы нашей длилось без затей.
Меня пленяло скрытое значенье
Его манер и сдержанных речей.

И, помня строки, читанные прежде,
Пока беседа продолжала течь,
Я вслушивался пристально, в надежде
Переозначить суетную речь.

Его персты подрагивали странно
Над белоснежной скатертью стола,
И на губах играла непрестанно
Улыбка, непостижна и светла.

Над суетой и мороками всеми,
И, не успев раскланяться со мной,
Он провожал наскучившее время,
Впуская в двери вечность и покой.

[Исида]

****

Ну и как мне теперь быть?
Ну и что мне теперь делать?
Я, конечно, умею выть –
И не просто – а выть, как нелюдь.
А ещё я могу сплясать
Африканский такой танец,
А ещё могу нож взять
И отрезать себе палец,
И решить, что уже согрелась,
И начать продолжать жить –
Только что мне теперь делать?
Только как мне теперь быть?

Екатерина Горбовская

[Calida]

ОСТАЕТСЯ

Ну убежишь, ну убежишь за горизонт,
А ведь уже не тот азарт.
Какой, скажи, какой, скажи, тебе резон,
Когда не держат тормоза?
Когда другим глядеть в глаза,
Как раньше, — просто нету сил.
И от себя не убежать,
И остается только ждать
И жить как жил!

Вот так всегда, когда проходишь рубежи,
Где без расплаты чудеса...
И навсегда однажды выдумана жизнь,
А в самом деле — полчаса.
И остается только ждать
Под синью напряженных жил...
И от себя не убежать,
И остается только ждать
И жить как жил!

И стук колес, и сердца стук
Во сне сливаются в один.
И шелест книг, и синий свет витрин –
Все это позади.
Осенняя печаль и солнца свет -
На всей земле единственный пожар.
От ветра у травы,
Как где-то от любви,
Ресницы задрожат...

Я знаю — нет твоей вины,
Как нет конца пути.
Я знаю, что продолжить надо путь,
Хоть некуда уйти.
И остается убеждать себя,
Что нет причин для правды или лжи.
И от себя не убежать,
И остается только ждать
И жить как жил.

А за окном, а за окном летят года
По рельсам этих дней,
И только на губах слезиночка дождя
Вдруг стала солоней.
Как мне понять, как угадать
И прикоснуться к шепоту рассыпанных волос!
Но остается только ждать,
И жить как жил,
И слушать стук колес.

Зачем же ждать, чего-то ждать,
Как новую беду,
И прятать грусть, и прятать грусть –
Она у всех, как прежде, на виду.
Мелькнет удача, мелькнет удача,
Та, которою ты так не дорожил...
И от себя не убежать,
И остается только ждать.
И жить как жил!

1973

[Княжна Мэри]

падает крутит и рук внутри
светятся маленькие цари
праздник а в головы без царей
праздник приходит еще быстрей

кто заповедал твои узлы
жил да разжалобил слыл да сплыл
голос диктующий номера
зарослям жидкого серебра

спой и уж больше не попрошу
это икару на парашют
в темную залу как в темный зал
падает праздник ты знал ты знал

[O&A]

В начале было дерево,
Потом бревно.
Срезаешь горбыли,
Распиливаешь доски.
Как далеко до терема.
Ты пьёшь вино
И тратишь все рубли
На хилые подмостки.
В начале было радостно,
Потом смешно.
Отчаянно хотел,
Снискать любви и славы.
Но духу было тягостно,
Вновь пил вино,
Исследуя предел
Его земной отравы.
Жизнь свет и тьму измерила
В тебе давно.
В тьме обрело покой
Твоей души светило.
Сначала было дерево,
Потом бревно,
Что жизнь твоей рукой
На доски распилила…

[blagoroden_don]

Две бури встретились в окне
и погибают в поединке.
А мы весь вечер варим льдинки
с тобой на медленном огне.
Зачем?Затем,что жизнь мала,
затем,что непонятно небо,
затем,что разные тела
вокруг топорщатся нелепо,
и в ступке плещется вода,
и вечно бьёт баклуши время,
и-за бирюльками старея-
всё спорят счастье и беда,
что тут нарочно-что всерьёз,
что даром-что имеет цену,
и где тут блеск напрасных слёз,
а где-иголки в стоге сена...
И может ли пустяк в парче
и золоте ещё увлечь Вас,
когда малюсенькая вечность
на Вашем плачется плече?

[Lizeta]

Запылало – потухло.

Появилось – исчезло.

Возопило – затихло.

Возомнило – смирилось.

Иллюзорно – реально.

Справедливо – бесчестно.

В диссиденте лояльность.

В обскуранте терпимость.



Только старая яблоня

заскрипела от ветра.

Налетел слабый дождик

на увядшие клумбы.

Только ночь, только лампа.

Только рюмка портвейна.

Только печка – и что же ещё? –

Только звуки и буквы.


Николай Байтов

[Lizeta]

НАШИ ПОЭТЫ

Конечно, Баратынский схематичен,
Бесстильность Фета всякому видна,
Блок по-немецки втайне педантичен,
У Анненского в трауре весна,
Цветаевская фанатична Муза,
Ахматовой высокопарен слог,
Кузмин манерен, Пастернаку вкуса
Недостает: болтливость вот порок,
Есть вычурность в строке у Мандельштама,
И Заболоцкий в сердце скуповат…
Какое счастье даже панорама
Их недостатков, выстроенных в ряд!

Александр Кушнер

[Lizeta]

как ты меняешь оптику и весь
окрестный мир, как падает завеса
и оседает видимого взвесь,
лишая всякой сущности и веса,
отточьем стала жирная черта,
где тав чернел, теперь сияет алеф,
и те, кто нами был ещё вчера,
сегодня нас при встрече не узнали б...

Сергей Шестаков

[Lizeta]

1
пишет молочнику булочник: знаешь, анри,
жизнь обветшала, не просит и малой краюшки,
сил на полушку уже, и, куда не сверни,
всюду зима да земных сторожей колотушки,
видно, обнимемся скоро и, как ни крути,
вновь попируем у клёнов под сплетни сороки,
ты же, наверное, главный на млечном пути,
вот и подумай о булочной рядом дороге...

2
пишет молочник: мой добрый, мой славный рене,
дружба прочней естества и устойчивей к порче,
как же я рад прилетевшей сегодня ко мне
весточке этой по телепатической почте,
булочный домик с пекарней закончат вот-вот,
здешние клёны тенистей земных и просторней,
будем смотреть на течение медленных вод
и наблюдать за одной из всемирных историй...

Сергей Шестаков

[Исида]

****
В том Тридевятом, ныне Тридесятом,
Плыл облаков сиреневый туман...
И душами сияли, аки златом,
Прекрасные потомки обезьян.
И я их так любила, так любила –
Почти что всех, почти что всей душой.
А радуга двоилась и рябила
И делалась большою-пребольшой...
Ведь, как запомнишь – так оно и будет.
А станешь проверять – оно уйдёт.
Такие удивительные люди...
А ведь поганый, в сущности, народ.



НЕСОСТОЯВШИЙСЯ НОКТЮРН

...Кричали звёзды в небе птицами,
Пока не стало рассветать,
И облака с большими лицами
Учились заново летать.

Но шли косматые с покосами
Тот непочатый край почать.
И травы покрывались росами
От невозможности кричать...

Екатерина Горбовская

[Исида]

* * *


И хотя Вы так вот смотрите на меня удавом,
Говорите мне Вы то же самое, что и я Вам.
Только я Вам — бережно, по продольной,
А Вы рвете поперек — это больно...
А потом у нас с Вами начнется разбор полетов,
И я Вам буду говорить про свою ранимость.
Раньше это выдерживал только каждый сотый,
Пока я на первых трехстах училась.
А теперь мне даже и рассказать-то некому,
Что ноги слабеют, когда со мной по-хорошему...
Была бы девочкой — написала бы Бекхэму
Про то, что все перины у меня на горошине...
А мы с Вами, стало быть, будем дружить семьями —
Как русский со шведом после Полтавы,
И я этот взгляд Ваш потом перейму со временем —
Будем просто глядеть друг на друга —
Как два удава.
А я вообще-то зашла по делу:
Что-то было гнетущее, несоразмерное,
А вот теперь и не помню даже, чего хотела...
Господи, боже мой... Вас, наверное...

Екатерина Горбовская

[Исида]

* * *
Я Вам черным по белому говорила,
Я Вам словом по разуму объясняла,
Что у каждой меры — свое мерило,
Что у каждой мены свои менялы —
Как дебилу дебелому,
Как слепому без посоха —
Даже белым по белому,
По слезам — аки по суху.


* * *
Можно я к Вам просто приеду —
Без надежды, без последствий и слез,
Что-то типа «почитать Кастанеду»,
Не пуская поезда под откос...

А вчера я к вам во сне залетала.
Хорошо, что разбудить не смогла:
Вы б увидели, какая я стала,
И забыли бы, какая была.


* * *
Ну да, я запиваю рыбу
Вином неправильного цвета.
Зато я говорю «спасибо»
Закату, а потом — рассвету.
Ну, да, я не люблю старушек,
Когда от них ненужным пахнет,
Зато я млею от «восьмушек»,
Дробящихся в кантатах Баха.
А Вы — пройдоха и безбожник.
Но победителей не судят.
Зато у нас сегодня дождик.
И завтра тоже что-то будет...

Екатерина Горбовская

[Исида]

* * *

Какая цветущая сложность
у немощи — смешанный лес,
когда перед ней Невозможность
сияет, как Царство, с небес.
Она хитроумной тропою
пускается в путь по кривой,
цепляясь черницей слепою
за куст ежевики живой.

Прикинется волком от страха,
змее назовется змеей,
наестся и пыли и праха,
напьется воды дождевой,
набьется в попутчицы к татю,
за чаркой расплачется вдруг
и будет какого-то тятю
покойного кликать вокруг.

Выкладывать счеты, резоны,
обиды на жизнь, на мечты,
и будет романтикой зоны
растрогана до немоты…
…Но лучше уж так, лучше — больно,
и лучше уж эти, чем те,
которые самодовольно
коснеют в своей простоте.

Которым исхода — не надо:
ни Царства, ни царских даров,
ни брачного пира, ни сада,
ни этих вселенских ветров,
ни этого стана и тына
в лишайниках, в хлябях, в парше,
где в синем гиматии Сына
является странник душе.

Олеся Николаева