Когда мне было девять, мой город окружили кольцом российские танки - и дома стали превращаться в руины и тлен вместе со своими обитателями.
По Вашему дому стреляли из танка, господин Ходорковский?
По моему - стреляли. Горели верхние этажи, и дети кричали от нестерпимой боли: осколки терзали их тела.
Мой дед, участник Отечественной войны, лежавший в больнице на Первомайской улице, погиб при обстреле. Он уже выздоравливал - я и мама собирались забрать его домой.
Мы не могли похоронить его неделю. Шли бои....
...В августе 1996 года в подъезд нашего дома залетели снаряды с российского поста: соседей разорвало на куски.
Мне было уже одиннадцать. Я вышла в свой родной подъезд, и мои ноги по щиколотку утонули в крови. Кровь стекала со стен и с потолка, а рядом кричали в жутких мучениях выжившие соседи.....
...В 1999 году, когда по «гуманитарным коридорам» с беженцами стреляли, сжигая людей заживо в автобусах, мы не смогли выехать из города. А 21 октября 1999 года на рынок Грозного «прилетела» ракета. Днем, когда там толпились тысячи людей.
Как потом было объявлено, «это был рынок террористов», с которыми боролись захватчики. ...
....В 2000 году, 19 января, оставшихся в живых соседей и меня с матерью пугали расстрелом.
Нас поставили у обрыва и стреляли у нас над головой.
Старая бабушка-соседка, упав на колени, кричала:
- Что вы делаете? Мы свои! Мы русские! Не стреляйте!
Вы все еще хотите целостности с такой Россией?
Я не хочу.
И мне не нужно ее гражданство. Я стесняюсь его, как позорного рабского клейма.
Социальные закладки