Любимые стихи

[Valentyn]

Я нарисую тебе сказку,
Где небо мягкое как пух,
Где каждый зверь болтлив и ласков,
Где ночь читает книги вслух.
Я вырежу из снов рассветы,
Из грез твоих создам сады,
Почти весь год здесь будет лето,
И солнце, яркое как ТЫ.
Я заведу в пруду дракона,
Я заведу в ветвях сову,
И плющ, целующий балконы,
И замок дивный наяву.
Я нарисую сотни верных
Друзей, чей дом — всегда твой дом,
И острый цокот быстрой серны,
И теплый лучик под окном.
Я разведу в надеждах краску,
Согрею даже в зимний дождь.

Я нарисую тебе сказку...
И, может...ТЫ ее прочтешь...
И, может...ТЫ меня поймешь...

В.Артюшкевич

[Valentyn]

Встретимся — не в сети

Со щелканьем бъется сердце по старой клавиатуре.
За сетью не видно неба — но так уж мы здесь живем.
Пусть строчки мои, быть может, обрыв в проводах задует,
Я знаю, что их мерцанья нам хватит с тобой вдвоем.

Нам хватит, чтоб оглядеться и хватит, чтоб зацепиться
За тонкую ветку чувства, упавшую в интернет.
Ведь все-таки стоит верить, и стоит писать и злиться,
Чтоб как-то однажды утром прочесть от тебя «привет».

Вот снова век ожиданья на пару мгновений счастья,
И пусть я немного резок, ты чувства мои прости.
Я в строфы пакую душу и, веря в твое всевластье,
Надеюсь, что в этом Мире мы встретимся не в сети.

Вадим Артбюшкевич (Мерлин)

[LanaKr]

И скучно и грустно, и некому руку подать
В минуту душевной невзгоды...
Желанья!.. что пользы напрасно и вечно желать?..
А годы проходят - все лучшие годы!

Любить... но кого же?.. на время - не стоит труда,
А вечно любить невозможно.
В себя ли заглянешь? - там прошлого нет и следа:
И радость, и муки, и всё там ничтожно...

Что страсти? - ведь рано иль поздно их сладкий недуг
Исчезнет при слове рассудка;
И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг -
Такая пустая и глупая шутка...

Михаил Лермонтов

[blagoroden_don]

Когда кудрей своих волну,на лик спустив,ты разметала,
Вмиг мое сердце,как в плену,в тенетах их затрепетало.

Приход твой-радость,благодать для сломленного мукой
сердца,-
О,не грозись уйти опять -мне тяжела твоя опала.

Злы луки выгнутых бровей,ресницы-стрелы в них
трепещут,
О чаровница,пожалей -кого убить ты возжелала?

Я сердце бедное не спас: его язвят ресницы-стрелы,
Ты грозным взором своих глаз востришь алмазные их
жала.

В пустыню бед ведет стезя безумная от муки седце,
и,как ни тщись,узнать нельзя,в каких краях оно пропало.

Я телом высох весь от мук и до костей спален тоскою,
Но плоть,горя в огне разлук,потоки слез в себя впитала.

О кравчий,не моя вина,что от вина я рухнул наземь,
Безвинному налей вина:я встану,но упьюсь сначала.

Мунис себя жестоко бьет,уйти себе не позволяя,
Хоть его гонят от ворот и бьют,не пожалев нимало

Перевод Сергея Иванова

[ТаняС]

Есть Тонкое…
не вздох, не ток, не взвесь…
Его не видишь,
чутко осязая одной душой, что Это – где-то здесь…
ведь что-то нежно сердце нам пронзает?

Оно – внутри и между нами есть
без формы, содержанья, экивока –
души призывный благовест и весть о том,
что мы – близки в своём Далёко.

Хитро Оно!
Ни женской, ни мужской конечной не имея ипостаси,
объединяет нас в совсем мирской,
пронзительно земной душевной страсти.

Привычных чувств не годен инструмент –
материя бессильна и убога!
Лишь тонкое
на крошечный момент
звучание в душе…
Чуть-чуть…
Немного…

* * *
Аркадий Стебаков

[ТаняС]

Телефонный звонок, будто нервная дрожь,
словно голос в ночи о пощаде
и … сознанья сигнал: – «Это – новая ложь!
Не бери телефон, Бога ради!
Ты не выдержишь снова … и снова простишь,
ставя на сердце злую зарубку.
Есть возможность спастись, а всего - только лишь
не бери телефонную трубку!
Возвращаться не нужно на скользкий виток -
жизнь – бесценна! К чему эскапада?
Это – твой Рубикон, но – всё тот же порог!
Умоляю, возврата НЕ НАДО!
Нет! Ни шагу! Ещё не остыла слеза
от вчерашней сердечной обиды…»

Что за женщина!
Снова отводит глаза…
Телефон…
Междометья…
Коррида…
* * *
А. Стебаков

[etoill]

ГОСТЬ
Все, как раньше. В окна столовой
Бьется мелкий метельный снег.
И сама я не стала новой,
А ко мне приходил человек.

Я спросила: "Чего ты хочешь?"
Он сказал: "Быть с тобой в аду".
Я смеялась: "Ах, напророчишь
Нам обоим, пожалуй, беду".

Но, поднявши руку сухую,
Он слегка потрогал цветы:
"Расскажи, как тебя целуют,
Расскажи, как целуешь ты".

И глаза, глядящие тускло,
Не сводил с моего кольца.
Ни один не двинулся мускул
Просветленно-злого лица.

О, я знаю: его отрада -
Напряженно и страстно знать,
Что ему ничего не надо,
Что мне не в чем ему отказать.

1 января 1914
Ахматова Анна

[etoill]

В дюнах
Я не люблю пустого словаря
Любовных слов и жалких выражений:
"Ты мой", "Твоя", "Люблю", "Навеки твой".
Я рабства не люблю. Свободным взором
Красивой женщине смотрю в глаза
И говорю: "Сегодня ночь. Но завтра -
Сияющий и новый день. Приди.
Бери меня, торжественная страсть.
А завтра я уйду - и запою".

Моя душа проста. Соленый ветер
Морей и смольный дух сосны
Ее питал. И в ней - всё те же знаки,
Что на моем обветренном лице.
И я прекрасен - нищей красотою
Зыбучих дюн и северных морей.

Так думал я, блуждая по границе
Финляндии, вникая в темный говор
Небритых и зеленоглазых финнов.
Стояла тишина. И у платформы
Готовый поезд разводил пары.
И русская таможенная стража
Лениво отдыхала на песчаном
Обрыве, где кончалось полотно.
Так открывалась новая страна -
И русский бесприютный храм глядел
В чужую, незнакомую страну.

Так думал я. И вот она пришла
И встала на откосе. Были рыжи
Ее глаза от солнца и песка.
И волосы, смолистые как сосны,
В отливах синих падали на плечи.
Пришла. Скрестила свой звериный взгляд
С моим звериным взглядом. Засмеялась
Высоким смехом. Бросила в меня
Пучок травы и золотую горсть
Песку. Потом - вскочила
И, прыгая, помчалась под откос...

Я гнал ее далёко. Исцарапал
Лицо о хвои, окровавил руки
И платье изорвал. Кричал и гнал
Ее, как зверя, вновь кричал и звал,
И страстный голос был - как звуки рога.
Она же оставляла легкий след
В зыбучих дюнах, и пропала в соснах,
Когда их заплела ночная синь.

И я лежу, от бега задыхаясь,
Один, в песке. В пылающих глазах
Еще бежит она - и вся хохочет:
Хохочут волосы, хохочут ноги,
Хохочет платье, вздутое от бега...
Лежу и думаю: "Сегодня ночь
И завтра ночь. Я не уйду отсюда,
Пока не затравлю ее, как зверя,
И голосом, зовущим, как рога,
Не прегражу ей путь. И не скажу:
"Моя! Моя!" - И пусть она мне крикнет:
"Твоя! Твоя!"
Александр Блок

[ТаняС]

На годы память перемножена,
ни облегченья, ни лечения.
Мужчинам плакать не положено,
но есть, порою, исключения.
В уединении, в ночи,
так зверь израненный рычит.

Дорога жизни искорёжена
рубцами прожитых утрат.
Мужчинам плакать не положено,
но где бессильны гнев и мат,
стыда запреты не нужны,
лишь кулаки до белизны.

До камня голого исхожена
тропа «За что и почему?»
Мужчинам плакать не положено.
Глаза распахнуты во тьму,
но верен шаг, пряма спина.
На слабость роскошь не дана...
* * *
Илья Цейтлин

[Каролина Л.]

Саша Черный - Больному

Есть горячее солнце, наивные дети,
Драгоценная радость мелодий и книг.
Если нет — то ведь были, ведь были на свете
И Бетховен, и Пушкин1, и Гейне, и Григ2...

Есть незримое творчество в каждом мгновеньи —
В умном слове, в улыбке, в сиянии глаз.
Будь творцом! Созидай золотые мгновенья —
В каждом дне есть раздумье и пряный экстаз...

Бесконечно позорно в припадке печали
Добровольно исчезнуть, как тень на стекле.
Разве Новые Встречи уже отсияли?
Разве только собаки живут на земле?

Если сам я угрюм, как голландская сажа3
(Улыбнись, улыбнись на сравненье мое!),
Этот черный румянец — налет от дренажа,
Это Муза меня подняла на копье.

Подожди! Я сживусь со своим новосельем —
Как весенний скворец запою на копье!
Оглушу твои уши цыганским весельем!
Дай лишь срок разобраться в проклятом тряпье.

Оставайся! Так мало здесь чутких и честных...
Оставайся! Лишь в них оправданье земли.
Адресов я не знаю — ищи неизвестных,
Как и ты неподвижно лежащих в пыли.

Если лучшие будут бросаться в пролеты,
Скиснет мир от бескрылых гиен и тупиц!
Полюби безотчетную радость полета...
Разверни свою душу до полных границ.

Будь женой или мужем, сестрой или братом,
Акушеркой, художником, нянькой, врачом,
Отдавай — и, дрожа, не тянись за возвратом:
Все сердца открываются этим ключом.

Есть еще острова одиночества мысли —
Будь умен и не бойся на них отдыхать.
Там обрывы над темной водою нависли —
Можешь думать... и камешки в воду бросать...

А вопросы... Вопросы не знают ответа —
Налетят, разожгут и умчатся, как корь.
Соломон нам оставил два мудрых совета:
Убегай от тоски и с глупцами не спорь.

[Lizeta]

А я вам говорю, что нет
Напрасно прожитых мной лет,
Ненужно пройденных путей,
Впустую слышанных вестей.
Нет невоспринятых миров,
Нет мимо розданных даров,
Любви напрасной тоже нет,
Любви обманутой, больной,
Ее нетленно-чистый свет
Всегда во мне, всегда со мной.
И никогда не поздно снова
Начать всю жизнь, начать весь путь,
И так, чтоб в прошлом бы — ни слова,
Ни стона бы не зачеркнуть.


Ольга Берггольц

[MARIMAR]

Прикосновение

Алла Чоловенко


Тебя коснусь ладонью - осторожно,
С годами ты особенно раним...
Но что так сердцу моему тревожно?
И снова сладить не могу я с ним...
Волнуется предчувствием, трепещет,
Как будто вспоминает давний сон...
Что был такой чарующий и вещий,
И счастье нам двоим пророчил он.
...Но ты не веришь вещим снам (я знаю)
И, как и ты, поверить сну - боюсь,
И на судьбу по картам не гадаю,
Лишь образам с усердием молюсь.
Пусть будет кратким сладкое мгновенье...
Я отдаю тебе свою ладонь -
Ты ощути ее прикосновение,
И внутренний, невидимый огонь...
Порой касание рук и губ невинных,
Дороже самых нежных в мире слов,
Таких банальных и таких наивных,
И очень разных - как сама любовь.

[MARA4KA]

Ее глаза на звезды не похожи
Нельзя уста кораллами назвать,
Не белоснежна плеч открытых кожа,
И черной проволокой вьется прядь.

С дамасской розой, алой или белой,
Нельзя сравнить оттенок этих щек.
А тело пахнет так, как пахнет тело,
Не как фиалки нежный лепесток.

Ты не найдешь в ней совершенных линий,
Особенного света на челе.
Не знаю я, как шествуют богини,
Но милая ступает по земле.

И все ж она уступит тем едва ли,
Кого в сравненьях пышных оболгали.


Шекспир. Сонет 130

[etoill]

Then hate me when thou wilt; if ever, now;
Now, while the world is bent my deeds to cross,
Join with the spite of fortune, make me bow,
And do not drop in for an after-loss:
Ah, do not, when my heart hath 'scoped this sorrow,
Come in the rearward of a conquer'd woe;
Give not a windy night a rainy morrow,
To linger out a purposed overthrow.
If thou wilt leave me, do not leave me last,
When other petty griefs have done their spite
But in the onset come; so shall I taste
At first the very worst of fortune's might,

And other strains of woe, which now seem woe,
Compared with loss of thee will not seem so.
Шекспир. Сонет 90

Уж если ты разлюбишь - так теперь,
Теперь, когда весь мир со мной в раздоре.
Будь самой горькой из моих потерь,
Но только не последней каплей горя!
И если скорбь дано мне превозмочь,
Не наноси удара из засады.
Пусть бурная не разрешится ночь
Дождливым утром - утром без отрады.
Оставь меня, но не в последний миг,
Когда от мелких бед я ослабею.
Оставь сейчас, чтоб сразу я постиг,
Что это горе всех невзгод больнее,

Что нет невзгод, а есть одна беда -
Твоей любви лишиться навсегда.

Перевод С.Маршака

[Исида]

про любовь...

говорю вам: я же помню - она была,
прежде чем взялись выскабливать добела...

не оставили ни метки, ни узелка,
занавесили честнейшее из зеркал...

синячок бы хоть, царапинку на груди...
- всё. иди...
---------------------------------------

больше нет во мне ни кустика, ни куска,
под которым я смогла бы тебя искать...

распахнув свои всевидящие глаза,
не смогли увидеть/вычислить/показать

ультразвук и этот долбанный GPS,
где ты есть...

это как свалиться с пятого этажа -
мне опять тебя вынашивать и рожать...

и по взглядам акушеров и понятых
угадать, что это вовсе уже не ты...

примерять твои пелёночки и бельё
на неё...

посчитать её улыбочки и шаги
с кем-то новым милым/бархатным/дорогим...

по ночам у колыбели глушить в тиши
это чувство: вот бы, спящую, задушить...

пусть уймётся и не трогает ничего
твоего

знаешь... знаешь, я не очень сильна в словах,
я умею только плакать и целовать,

выкорчевываю, врачую... и быть со мной
хуже всяких шизофренических параной

злость и немощность, помноженные на "Пи"...
потерпи!..

слышишь... слышишь, возвращайся из той дали,
где ты теплишься и где ты еще болишь...

где лежишь дрожишь от страха...такой клочок,
просто сгусток... оттебятинка... ни о чем...

всё равно, вернись любая... в любой из дней
жить во мне...

Катя Волкова

[etoill]

Mine eye hath play'd the painter and hath stell'd
Thy beauty's form in table of my heart;
My body is the frame wherein 'tis held,
And perspective it is the painter's art.

For through the painter must you see his skill,
To find where your true image pictured lies;
Which in my bosom's shop is hanging still,
That hath his windows glazed with thine eyes.

Now see what good turns eyes for eyes have done:
Mine eyes have drawn thy shape, and thine for me
Are windows to my breast, where-through the sun
Delights to peep, to gaze therein on thee;

Yet eyes this cunning want to grace their art;
They draw but what they see, know not the heart.
Шекспир Уильям




Мой глаз гравером стал и образ твои
Запечатлел в моей груди правдиво.
С тех пор служу я рамою живой,
А лучшее в искусстве - перспектива.

Сквозь мастера смотри на мастерство,
Чтоб свой портрет увидеть в этой раме.
Та мастерская, что хранит его,
Застеклена любимыми глазами.

Мои глаза с твоими так дружны,
Моими я тебя в душе рисую.
Через твои с небесной вышины
Заглядывает солнце в мастерскую.

Увы, моим глазам через окно
Твое увидеть сердце не дано.
Шекспир. Сонет 24

[etoill]

My glass shall not persuade me I am old,
So long as youth and thou are of one date;
But when in thee time's furrows I behold,
Then look I death my days should expiate.

For all that beauty that doth cover thee
Is but the seemly raiment of my heart,
Which in thy breast doth live, as thine in me:
How can I then be elder than thou art?

O, therefore, love, be of thyself so wary
As I, not for myself, but for thee will;
Bearing thy heart, which I will keep so chary
As tender nurse her babe from faring ill.

Presume not on thy heart when mine is slain;
Thou gavest me thine, not to give back again.

Лгут зеркала, - какой же я старик!
Я молодость твою делю с тобою.
Но если дни избороздят твои лик,
Я буду знать, что побежден судьбою.

Как в зеркало, глядясь в твои черты,
Я самому себе кажусь моложе.
Мне молодое сердце даришь ты,
И я тебе свое вручаю тоже.

Старайся же себя оберегать -
Не для себя: хранишь ты сердце друга.
А я готов, как любящая мать,
Беречь твое от горя и недуга.

Одна судьба у наших двух сердец:
Замрет мое - и твоему конец!
Шекспир. Сонет 22

[etoill]

So am I as the rich, whose blessed key
Can bring him to his sweet up-locked treasure,
The which he will not every hour survey,
For blunting the fine point of seldom pleasure.
Therefore are feasts so solemn and so rare,
Since, seldom coming, in the long year set,
Like stones of worth they thinly placed are,
Or captain jewels in the carcanet.
So is the time that keeps you as my chest,
Or as the wardrobe which the robe doth hide,
To make some special instant special blest,
By new unfolding his imprison'd pride.
Blessed are you, whose worthiness gives scope,
Being had, to triumph, being lack'd, to hope.
Шекспир. Сонет 52



Как богачу, доступно мне в любое
Мгновение сокровище мое.
Но знаю я, что хрупко острие
Минут счастливых, данных мне судьбою.
Нам праздники, столь редкие в году,
Несут с собой тем большее веселье.
И редко расположены в ряду
Других камней алмазы ожерелья.
Пускай скрывает время, как ларец,
Тебя, мой друг, венец мой драгоценный,
Но счастлив я, когда алмаз свой пленный
Оно освобождает наконец.
Ты мне даришь и торжество свиданья,
И трепетную радость ожиданья.

[Lizeta]

ПЕРВАЯ ГРОЗА

Лиловая в Крыму и белая в Париже,
В Москве моя весна скромней и сердцу ближе,
Как девочка в слезах. А вор в дождевике
Под дождь - из булочной с бумажкой в кулаке,
Но там, где туфелькой скользнула изумрудной,
Беречься ни к чему и плакать безрассудно;
По лужам облака проходят косяком,
Павлиньи радуги плывут под каблуком,
И девочка бежит по гребню светотени
(А это жизнь моя) в зеленом по колени,
Авоськой машучи, по лестнице винтом,
И город весь внизу, и гром - за нею в дом...

Арсений Тарковский

1967

[Lizeta]

ВЕЧЕРНИЙ, СИЗОКРЫЛЫЙ...


Вечерний, сизокрылый,
Благословенный свет!
Я словно из могилы
Смотрю тебе вослед.

Благодарю за каждый
Глоток воды живой,
В часы последней жажды
Подаренный тобой,

За каждое движенье
Твоих прохладных рук,
За то, что утешенья
Не нахожу вокруг,

За то, что ты надежды
Уводишь, уходя,
И ткань твоей одежды
Из ветра и дождя.

Арсений Тарковский