Раздражение Путина было раздражением бессильного. Эмоцией человека, который понимает, что переговоры не просто зашли в тупик, но и могут превратиться из "холодного" противостояния в "горячее". Например, если Россия все же попытается поставлять современные средства ПВО в Сирию.
При этом шансы на превращение сирийской войны в международный конфликт заметно возрастают. Во-первых, потому что вооружения — это не просто железо, но еще и советники, которые его обслуживают. То есть, российские граждане в Сирии, которых там и так, по утверждению западных СМИ, уже несколько тысяч, причем граждане эти носят военную форму.
Во-вторых, поставлять оружие сирийцам, правда, уже оппозиции, начинают теперь и западные страны. Которые, вдобавок, все же решились попробовать создать в регионе бесполетную зону.
Как мы знаем из старого советского анекдота, "храбро бьются в небе над Вьетнамом вьетнамские летчики Ли-Си-Цин и Си-До-Ров". Вот только Россия явно не готова сегодня к такому же уровню "братской помощи" сирийскому народу и режиму Башара Асада. А выбора ей практически не остается после того, как даже "восьмерка" по сирийскому вопросу превратилась в "семерку" против "единички".
Или в одиночку широкой грудью встать на защиту Асада против коалиции западных и арабских стран, уже не столько в Совбезе ООН, сколько в горах и полях, с оружием в руках, или просто сдаться самим и сдать сирийский правящий режим.
И тот, и другой вариант — проигрышный. Первый означает изоляцию. Второй — крупнейшее дипломатическое поражение России, которое будет восприниматься болезненнее, чем Ливия и даже Югославия, так как амбиции и уверенность в себе Кремля в последние годы заметно возросли.
Потому саммит "восьмерки" в Лох-Эрне стоило бы для Путина назвать саммитом бессилия. Ведь он попал в положение, которое в шахматах называется цугцванг, когда любой ход игрока ухудшает его позицию. А выходить из подобных положений российский президент явно отвык — слишком это унизительно.
Социальные закладки