Тема: Литературный конкурс «Одесские рассказы» памяти Исаака Бабеля

Ответить в теме
Страница 3 из 3 ПерваяПервая 1 2 3
Показано с 41 по 58 из 58
  1. Вверх #41
    Посетитель Аватар для Шура Балаган
    Пол
    Мужской
    Сообщений
    136
    Репутация
    120


    Судьба комсомольца.

    Мы рождены чтоб сказку сделать былью.(с)

    За суровый пронзительный взгляд серых и стальных глаз, бурявящих
    из под крутого надлобья каждого встречного,за быструю,
    мягкую неслышную походку и хриплый голос,
    этого парня с детства нарекли Шерханом в честь известного
    тигра из сказки Киплинга.
    Отслужив армию сержант Иван Поляков не спешил возвращаться
    в свою родную деревню на Алтае,
    а по рекомендации политрука части, где он служил в разведроте,
    поехал покорять Байкало - Амурскую Магистраль.
    Миллионы молодых комсомольцев в поисках романтики и приключений
    ехали на великую стройку страны.

    Понимаешь, это странно, очень странно,
    Но такой уж я законченный чудак:
    Я гоняюсь за туманом, за туманом,
    И с собою мне не справиться никак.


    Люди сосланы делами,
    Люди едут за деньгами,
    Убегают от обиды, от тоски...
    А я еду, а я еду за мечтами,
    За туманом и за запахом тайги.


    Иван не стал исключением
    и по зову партии вступил в местную ячейку ВЛКСМ и организовал
    при местном Доме Культуры строителей БАМа секцию Самбо.
    Получив комнату в общежитии он стал подумывать о женитьбе.
    И если гора с горой не сходится то человек с человеком обязательно сойдётся
    Зарплата на великой комсомольской стройке, была высокая
    и он частенько захаживал в кассу и откладывал деньги на сберкнижку.
    Вскоре он влюбился в кассира Сбербанка Марью,
    жгучую брюнетку с красивыми сочными губами.
    Марья ответила ему взаимностью и вскоре они сыграли скромную свадьбу.
    На этом можно было бы и закончить рассказ но в один прекрасный день
    в сбербанке обнаружили большую недостачу.Любимую женщину Ивана
    арестовали.В один миг весь мир для Ивана покрылся черными полосками ,
    но недаром его в детстве называли тигром, а у тигров, как известно черные полосы это маскировка.
    Он вошел в милицейский участок отобрал оружие у часового,
    перевернул стол и стулья,взломал обезьянник в котором томилась его возлюбленная,
    оборвал телефонную связь и вышел через черный ход.
    Терять ему было особо нечего, края эти были глухие и дикие,
    в спешке прихватив с собой всего лишь один желтый
    чемоданчик поймал попутный "Камаз" и пустился со своей возлюбленной в бега.
    Долго ли коротко ,его носило по бескрайним просторам тогда нашей великой и могучей
    страны СССР,(Был объявлен всесоюзный розыск),но в конце концов начитавшись Ильфа и Петрова
    Иван Поляков со своей женой прибыл в нашу красавицу Одессу.
    А тут и нахлынули лихие 90 - е.
    Поселился Иван в известном блатном районе Молдаванки и вскорости стал местным авторитетом.
    Несмотря на то что страна рушилась на глазах, каждый день были убийства в различных районах города
    за передел собственности, летели пули и гранаты,судьба хранила его.
    То он помог г -ну Ковтису вернуть 700 000 долларов, то курировал по легенде агента спецслужб "Книжный рынок",
    то участвовал в разделе земли на прибрежных склонах, везде ему сопутствовала удача и успех в проведении своих операций.
    Но времена беспредела закончились, все объекты города ушли под контроль Госструктур, казалось бы пора сушить весла.
    Иван так и сделал ,нашел себе уютный уголок на берегу моря где и поселился с женой.
    Вскоре цены на землю выросли и Ивану опять улыбнулась фортуна, во время высокого спроса на объекты недвижимости
    он продал все за хорошие деньги и поселился на берегу Атлантического океана.
    Недавно встретился с ним на Приморском бульваре, он разгуливал в белом костюме с красной гвоздикой в петлице.
    -Иван, а правда вы возили мэра в багажнике выбивая долги?
    - Правда...

    Сказка ложь да в ней намек добрым молодцам урок.
    Последний раз редактировалось Шура Балаган; 26.08.2013 в 19:34.
    Пока люди мечтают о власти, коты правят миром!


  2. Вверх #42
    Частый гость
    Пол
    Мужской
    Адрес
    Одесса
    Сообщений
    606
    Репутация
    40

    По умолчанию Участник конкурса - Анастасия СТЕПАНЕНКО

    ДВЕ УЛЫБКИ
    ПОЧТИ ПРАВДИВАЯ ИСТОРИЯ
    На небе появлялись первые звезды – Полярная и ее ближайшие подруги, имен которых Аня не помнила. Звезды светили ярко и, казалось, переговаривались на своем особенном звездном языке. "Жаль, - подумала Аня, - что в школе она этого языка не учила".
    У вечернего Города были свои особенные краски. В окнах медленно загорался свет, засияли фонари и тени от их света постоянно увеличивались. Город стал темно-серым, более величественным. Аня любила вечерний Город - он ей казался волшебным королевством, жаль только что короля не было. Вернее, в Городе короли были но не официальные и королевских корон и мантий они никогда не носили. На Пушкинской листва могучих платанов исполняла песенки о воображаемом короле, который любил своих подданных и все вреия улыбался. И раздавал всем детям, а порой и взрослым замечательные подарки. И пачки особенных королевских печений, выпеченных из муки, меда, орехов, ванили...
    Интересно, подумала Аня, остальные прохожие слышат эти песенки платанов или только она одна. Прислушиваются ли они к диалогам звезд. Вот жил в Одессе замечательный писатель Бабель. Он любил слушать разговоры улиц. А потом сочинял свои удивительные истории, которые он потом с увлечением рассказывал своим родным и приятелям, обязательно на дачах, возле моря. Жаль, что многие из своих историй он не записал. Жизнь его окончилась трагически - ее оборвала злобная пуля. А потом в Одессе плакали здания, деревья; лил три дня подряд безрадостный дождь, гремел гром и сверкали молнии.
    Прохожие вечером быстро заполнили все городские улицы и переулки. Их голоса вплелись в вечерний воздух. Как обычно, много было приезжих, у которых глаза были наполнены любопытством, желанием вобрать в себя Город веселых мудрецов и отчаянных острословов... Шагая по гранитной мостовой и разглядывая переливы на камнях, Аня радовалась вечерней жизни Города. Внезапно ее внимание привлекла пара, сидящая в кафе. Женщина, сидящая напротив мужчины, определенно была старше его, Пожалуй, ее нельзя было назвать красивой , но что-то в ней притягивало взгляд и не отпускало. Возможно, улыбка-магнит и поблескивающие, как звезды или искры костра, глаза. Мужчина о чем-то увлеченно говорил, размахивая руками. Наверное, он был ученым и совершил открытие, о важности которого сам еще не догадывался. Женщина подбадривала его улыбкой ВНУШАЮЩЕЙ ДОВЕРИЕ. Радостной и веселой, как по воскресным дням Молдаванка, давно когда-то воспетая Бабелем. Мужчина внезапно замолчал, перестал жестикулировать руками и улыбнулся Ане улыбкой У ТЕБЯ ОБЯЗАТЕЛЬНО ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО. Аня послала ему в ответ улыбку Я ОБ ЭТОМ ЗНАЮ, Аня не спеша прошла по Дерибасовской а потом свернула в сторону Гаванной, где не было разряженных барышень и уверенных в себе мужчин. Под забором лежало несколько бомжей. Ане стало их жалко. «Я не хотела бы повторить их судьбы», - пронеслось в ее голове. Она подошла к памятнику Екатерины Великой. Это была великая женщина. Она оставила после себя ВЕЛИКУЮ СТРАНУ. А еще она переписывалась с великим французским писателем и философом Вольтером и восторгалась одами Державина, даже теми, которые были посвящены не ей. Она любила читать и писать и не была похожа на самого известного французского короля Генриха IV, который любил острые шутки, красивых женщин и не прочитал за свою жизнь ни одной книги.
    - Мне тоже императрица Екатерина II нравится, - сказал, внезапно появившийся рядом с Аней, клоун. - Девушка, хорошего вам настроения на целый вечер. - Для убедительности он свистнул в свой свисток и замахал руками, словно крыльями, показывая, что собирается улететь.
    - Спасибо, - поблагодарила Аня клоуна, - а вам я желаю удачного полета. Клоун улыбнулся и исчез. Только одесские клоуны могут исчезать в одно мгновение, у других ничего подобного не получается.
    Аня понесла по Городу две чужих улыбки. Боясь их потерять, девушка осторожно свернула в сторону Горсада. Потом она оказалась у литературного музея и сумела бесплатно проникнуть в Сад Скульптур. Просто две чужие улыбки промелькнули перед глазами кассирши и охранника, а она тихо, как мудрая мышь, проскользнула к миниатюрным скульптурам.Каждая из скульптур по- своему интересна, но взгляд Ани привлекла скульптура с пронзительным взглядом. Этот взгляд она почувствовала в первый раз, когда пришла сюда. Ей, помнится, тогда показалось, что скульптура тогда не просто внимательно посмотрела на нее и ухмыльнулась. Впрочем, навряд ли сфинксы умеют ухмылятся - они слишком величественные для этого. Аня показала сфинксу язык и гордо сказала, что ей сегодня подарили две улыбки, так что свою ухмылку он может сохранить для себя. Лицо сфинкса сразу помрачнело. Кивнув на прощанье всем скульптурам, Аня направилась в сторону вокзала. Через час она оказалась в купе поезда, весело мчавшегося к Москве, куда она решила съездить на каникулы. На часть каникул, состоящую из семи каникулярно-календарных дней и ночей. Ее попутчицей была Инга.
    - Добрый вечер! - протяжно поздоровалась Инга.
    - Добрый! -ответила Аня.
    - Вы до куда едите? - спросила она.
    - До Москвы
    - Я раньше выхожу.
    Девушка Инга оказалась очень разговорчивой. Она ехала в Киев поступать в театральное училище.
    - Инга, увидела вас на красной дорожке. Вы обязательно станете знаменитой актрисой. Я умею читать будущее по ладоням. Как хиромантка. Вот и ваше случайно прочитала, а рельсы простучали, что я\ сделала првильный вывод. Только надо верить в чудеса. И тогда они обязательно произойдут. Вот я не собиралась в Москву, а подруга прислала мне деньги на дорогу. Сказала, что получила гонорара за свою повесть, посвященную Исааку Бабелю. Я никогда не думала, что она станет писательницей. Скорее, биологом. Машка всегда любила химию и биологию и была лучшей в классе по этим предметам, но в Москве, как она мне призналась, ее потянуло к писанине, будто из Одессы прилетел необыкновенный голубь и проворковал: "Машка, ты должна стать писательницей", а потом он ей продиктовал первую страницу повести, которая начиналась так: "В Одессе все непредсказуемо. На одну некрасивую девушку приходится десять красоток, а еще там рождается масса художниц, балерин и в этом городе родился очкарик Исаак, и ему, честное благородное, повезло с Городом, в котором он родился".
    - С Городом мне, Аня, тоже повезло, а вот с судьбой... Понимаешь, мама у меня алкоголичка. Она - отличный архитектор, ее ценят и любят, но она без выпивки не может. За одной рюмкой коньяка следует вторая, а потом и третья. Вот я и боюсь, что сама когда-нибудь стану привязана к алкоголю.
    - А почему же ты так думаешь?
    - Говорят, что многие творческие люди спиваются по самым разным причинам.
    - Каким?
    - Например, шантаж со стороны режиссера, если откажешься переспать с ним, подпитывая его самолюбие и вдохновение.. А знаешь сколько таких!?
    - У тебя, я уверена, ничего подобного не случится. Я тебя заговорю от всех бед и обид. Только не отнекивайся от моей молитвы. И хватит поддаваться депрессии.
    - Я все о себе знаю, - уверенно сказала Инга.- Я после того, как дойду до последней грани, встречу человека значительно моложе меня, с которым буду счастлива. Он вернет меня к жизни. Я рядом с ним буду жить без взлетов и падений, довольствуясь обычным человеческим счастьем.
    - Но ты могла бы достигнуть вершин, сродниться с облаками. Не обидно?
    - Нет, не обидно: вид с вершины красивый, а вот дышать, стоя на них, тяжело…Но люди часто этого не понимают. Им надо лезть на самый верх, чтобы потом упасть и разбиться.
    - Откуда у тебя такие печальные мысли?
    Поезд остановился, Инга направилась к двери и напоследок сказала:
    - Ты меня сегодня видела. В кафе. Мой муж подарил тебе улыбку, которая перенесла нас троих на двадцать лет вперед. Я знаю, что ты эту улыбку сохранила.
    - Неужели и клоун...
    - Нет, клоун был настоящим - сегодняшним. Он только малость странный: по ночам пишет письма империатрице и отправляет их в XVIII век, куда они, понятное дело, не доходят... Ладно, прощай! Будь счастлива! А книгу твоей московской подруги я обязательно прочитаю. Привет ей пламенный от меня...
    Спустя несколько минут в купе зашел молодой человек , а еще через некоторое время Аня обнаружила, что спит. Она подумала, что, наверное, весь предыдущий разговор был сном.
    Молодой человек был вполне обычным. Молодой высокий брюнет, как в таких случаях, говорят, приятной наружности. Только он не улыбнулся Ане.. Он неожиданно сказал:
    - Самое важное - это не умение притворяться, а желение дарить людям позитивные эмоции.
    - Кто в нашем купе притворяется?
    - Я не хотел вас обидеть. Вы в жизни, как мне кажется, никогда не играете. А вот бывшая ваша соседка по купе, которая сошла в Киеве, всегда играет. Я это сразу понял, когда ее увидел. Играть следует в жизни, а не на сцене.
    Павел, как быстро выяснилось, никогда не был клоуном и никому не писал писем. Он вообще отрицал эпистолярный жанр. Книги он перестал читать десять лет назад, когда мода на них прошла окончательно.
    - Мне вчера вечером подарили две улыбки, представляете! - весело сказала Аня. - Так что мое московское путешествие будет наверняка замечательным.
    - Поздравляю, - сухо сказал молодой человек, голос которого сразу стал унылым и скрипучим.
    Его лицо внезапно сделалось лицом вредного сфинкса из Сада Скульптур.
    Резкий скачок поезда прервал Анин сон. Именно в этот момент открылась дверь купе и в него протиснулся мужчина среднего возраста. Он тихо поприветствовал Аню, разложил свою постель, достал четки и стал читать какую то мантру. Девушка спросила:
    - Вы буддист, не так ли?
    - У меня своя философия
    - В чем ее основная суть?
    - Суть очень проста: мы должны уметь дарить радость и веселье окружающим нас людям. Даже тогда, когда нам самим больно…
    - Вы часто это делаете?
    - Каждый день. Видите эти четки, Каждый раз, когда я их перебираю, мир становится веселее и добрее. Эти четки - каждая сказанная мной шутка,или пожелание, которые приносят радость. А вообще мы все, хоть в это трудно поверить, четки. Просто далеко не каждый из нас испрользует свой потенциал на добро.
    - Многие люди благодаря вам смеются?
    - Думаю, что многие, но грустных людей миллионы, так что у меня еще много работы. Людей следует избавлять от раздражения и плохих мыслей. Депрессиям должна наступить хана, полная и окончательная. Пусть никогда Человечество, как пелось в старой песенке, не покидает хорошее настроение.
    - Кем же Вы работаете,
    - Представьте себе, я - клоун.
    - Как интересно.

    На этом разговор прервался и Аня легла спать. Проснувшись, она подумала, что вчера видела этого же самого клоуна. Или его сына. Или ученика. И все они писали письма. Гусиными перьями, макая их в настоящие чернила.
    Она совсем не удивилась, когда нашла под подушкой письмо.
    "Милая Аня! Все у вас будет хорошо. Потому что у вас есть две великолепные улыбки-звездочки. Они подарены вам от души. Это НИКОГДА НЕ ТЕРЯЮЩИЕСЯ улыбки. Самые лучшие. Они будут с вами и в Москве, и в Одессе, когда вы вернетесь. Они будут дарить вам удивительные советы. Только вы к ним прислушивайтесь. И не забывайте сами улыбаться, потому что свои улыбки надо обязательно дарить. Но только хорошим людям!"
    Внизу застыла веселая подпись-каракуля.

  3. Вверх #43
    ДЮК


    «А любовь… Я этим жил всю сознательную жизнь. Не считаю и до сих пор, что может быть что-то дороже и выше. Но теперь убедите !»


    * * *

    Больно…
    Слишком…
    Вот там, возле сердца больно. А иногда так больно, что и сердце задевает.
    Когда уже совсем невыносимо – хочу оторвать от себя это одним махом.
    Говорят, мысль материальна.
    Написала письмо : хочу уйти. Хочу, чтоб без Тебя…
    Откуда же я знала, что однажды «без Тебя» случится так нелогично.

    Возвращалась уставшая по тропинке у дороги.
    Я не могла знать, что в ту минуту по ней нельзя идти.
    Не могла знать, что тот водитель будет пьян.
    Я даже не успела ничего понять. Мне даже не было больно…

    У меня осталось какое-то незаконченное дело.
    Какое-то… Иначе зачем бы я ещё задержалась здесь?
    Сначала переживала за своих, как они без меня.
    Но ничего, привыкают.
    Иногда я следую за ними посмотреть, как их здоровье, никто ли не обижает.
    С ними будет всё в порядке. Уверена.

    А меня даже стало забавлять моё состояние.
    Я ведь теперь бываю, где хочу. Вижу, что хочу, слышу, что хочу. Могу увидеть любые города.
    Представляешь, «увидеть Париж и умереть», а тут – наоборот : умерла… и увидела…
    Впрочем – прочь ! Прочь !
    Я не умерла, я всего лишь стала другой.
    Ну и что ж, что ко мне нельзя притронуться – Ты и раньше не трогал.
    Нельзя прикоснуться – Ты и раньше не касался.
    Разве я что-то потеряла ?
    Тоска…
    Мне нужно туда… Туда, в Твой город. К Тебе…

    Немного заплутала. Сверху смотреть – это не с картой сверяться. Направление знала. Ничего, всё же добралась. Красиво. Помню эти кварталы…
    Только вот где мне найти Тебя ? Это Дюк знал, что в Твоё окошко можно было крикнуть : «Выходи !» А я теперь не могу ни закричать, ни сказать...
    Я ношусь по улицам, вглядываюсь в лица прохожих, особенно тех, кто повыше ростом.
    Но где гарантия, что Ты будешь идти именно по этим улицам, именно в это время.
    Догадка мелькнула : таких машин, как у Тебя, не может быть много. Рано или поздно – я увижу знакомую тёмную синеву.
    Правда, если Ты не в городе, а на даче, то мои поиски затянутся, но я никуда не тороплюсь…

    А это она… Твоя машина ! Или ?.. Водителя пока нет. А вдруг по иронии судьбы есть ещё такая, или даже не одна.
    Я осталась возле неё в ожидании.
    Сердце забилось.
    Даже не знаю, как это получилось : его вроде нет, но оно забилось.
    И вдруг… Это Ты ! Да ! Ты !
    Я просто одурела от счастья – увидеть Тебя ! Так близко… Как когда-то хотела. Быть с Тобою рядом…
    О, нет ! Не бойся, я не мешала Тебе там, где была Твоя территория. Разве что совсем чуть-чуть подсматривала за Тобой, как Ты бреешься, как пьёшь кофе, читаешь газету, берёшь в руки телефон…
    Позвонишь ?
    Пожалуйста.
    Хоть раз.
    Чтоб я увидела, что Тебе ещё дорог мой номер…
    Нет. Не позвонишь…
    Когда-то Ты услышал : «абонент вне зоны доступа» -- и вычеркнул меня из своей памяти.
    Симки, наверное, уже выкинули. Тебе некуда позвонить и не у кого спросить. Никто не скажет, что меня больше… Нет… Лучше так : Тебе никто не сможет сказать, что теперь я ближе к Тебе, чем когда бы то ни было !
    Теперь Ты не сможешь, играя моими чувствами в эту странную игру, вдруг сказать «нам нужно расстаться». А потом, наблюдая, как я переживаю, вздохнув, с нежностью сказать «дурочка ты моя».
    Но я не меняла номера !
    Я не начинала новую жизнь !
    Я никого не нашла !
    Не смей думать обо мне плохо !
    Я по-прежнему рядом с Тобой, мой родной, мой любимый…

    Эти дни наверное были для меня самыми счастливыми – видеть Тебя каждый день, наблюдать Твою жизнь.
    Я впитывала в себя Твои привычки. Как Ты уверенно держишь руль, как идёшь, большими шагами, не застёгивая ветровку.
    Скоро Тебе предстоит поездка. Опять в рейс.
    Но на этот раз не буду грустить – я отправлюсь следом за Тобой.
    Надеюсь, турецкие авиалинии не будут ко мне в претензии, что я без билета ? В конце концов, я вешу меньше, чем багаж…
    А неплохой городок – Стамбул. Можно, я оставлю Тебя в аэропорту и посмотрю на город ? Когда ещё доведётся увидеть. Помнишь, я когда-то просила Тебя : «Привези мне цветочек аленький. А если не цветок – то хотя бы несколько фото тех мест, где бываешь.»
    Теперь я сама это увижу.

    А вот и пароход.
    Твоя епархия. Твоя работа. Знаю, что тут всё очень серьёзно.
    Нет, тут я Тебе мешать буду ! Честное слово : забьюсь в дальний уголок и даже ветерком не нарушу ход.
    Железная коробка.
    Я всегда молилась, чтоб с Тобой было всё в порядке. С того дня, когда Ты уезжал, и до того дня, когда вновь возвращался домой.

    А сегодня что-то душу в тиски.
    Неспокойно как-то.
    Может быть, это тучи сегодня слишком низко.
    Или ветер слишком грозно.
    Или волны слишком высоко…
    Тревожно стало, когда заскрежетало.
    Ломалось. Падало.
    Страшно стало, когда кто-то скрывался в чёрной воде.
    А кто-то ещё держался на обломках.
    Мне повезло, что в этом ужасе я увидела Тебя.
    Ты только держись, пожалуйста, держись.
    Видишь, тёмные тучи становятся чуть светлей и выше, значит, скоро ураган стихнет.
    Кажется, уже и волны меньше.
    Держись.
    Ты не знаешь, но я видела : там, с той стороны – идёт помощь.
    Они успели принять сигнал. Теперь идут сюда.
    Держись !
    Даже, если в руках уже последние силы – держись !
    Даже, если уже нет сил – я дам Тебе свои. Я не знаю, откуда они взялись, но они есть, и я помогу – только держись !
    Поверь мне ! Хоть один раз в жизни – ПОВЕРЬ МНЕ !..

    «Окси» пришла вовремя.
    Подняли на борт. Спасли…
    Мокрые, обессилевшие – по одну сторону.
    А по другую – белокрылые, которым сегодня удалось вырвать победу над стихией и спасти Своих.
    Кажется, непогода сдаётся.
    Вот уже среди туч будто проталина – голубой лоскуток неба, а оттуда – солнечный луч.
    Он коснулся теплом Твоей щеки.
    Ты открыл глаза и слабо улыбнулся.
    Главное, что Ты жив.
    И теперь у Тебя всё будет хорошо…

    А я…
    Я сделала своё дело…
    ...
    Последний раз редактировалось polynochnujzritel; 12.08.2013 в 05:19.
    Полуночный зритель - Ника Лиса

  4. Вверх #44
    Частый гость
    Пол
    Мужской
    Адрес
    Одесса
    Сообщений
    606
    Репутация
    40

    По умолчанию дополнительные призы

    Первый секретарь Посольства Государства Израиль в Украине, директор Израильского культурного центра Юлия Дор учреждает дополнительные призы.

  5. Вверх #45
    Анна Старко
    "Тысяча бумажных корабликов"

    Когда я училась в школе, преподавательница географии рассказывала нам об одном японском художнике, сумевшем попасть в Россию необычным способом. Он попросту сел в лодку и решил отдаться Судьбе, а Судьба привела суденышко к Маршаловым островам. Конечно, он стал очень известным в нашей стране, но эта история - скорее исключение из правил, чем правило из исключений.

    Когда я беру в руки лист бумаги, всегда вспоминаю о Тебе. Это чувство невозможно описать словами. Любовь вообще невозможно описать, потому стараться сделать это - бессмысленно. Этот листик, этот голубой листок обычной бумаги станет корабликом - тысячным в коллекции. Я думаю, что умею лучше всех в мире делать парусники - они выходят ровными и красивыми, такими красивыми, что страшно за них... Уже закончились краски, уже не рисуют кисти, уже не пишут авторучки, но моя Любовь и кораблики остались. Наверное, это все, что имеет смысл.

    Ты говоришь: «В пятницу я уезжаю... То есть, конечно, не в самую пятницу, а, быть может, в субботу... Сначала мы с друзьями полетим в столицу, а там сядем на корабль. Не бойся, мой рейс будет длиться всего лишь двенадцать месяцев, за это время ничего страшного не случится... Успокойся и не переживай, молись за меня и попроси брата, чтобы он присмотрел за домом...»

    Ты надеваешь серый свитер, брюки пиджак, выключаешь свет и выбегаешь на улицу. На дворе стоит поздняя осень, и эта осень вот-вот войдет в нашу жизнь, чтобы остаться навсегда... Я не люблю это время года. Дождь, холод, грязные дорожки городских паков... Возможно, природа и сама не хочет прощаться с нами до следующей осени, ведь Ты вернешься в это же самое время, ровно через год, и я надеюсь, что не поседею за эти дни.

    - Саша думает, что сможет подать документы и получить отличное место работы... - твой брат наливает смородиновый сок в граненный стакан и подает небольшой шоколадный кекс, - но я не знаю, возьмут ли на этот лайнер. Моряк - чертовски неизвестная профессия, потому, что никто кроме моряка не знает, что творится на работе... хе-хе... ну ты же знаешь, верно?.. Молись всем святым и надейся, а я постараюсь поговорить. Да, и не забывайте о страховке, компания платит хорошие деньги в случае чего...

    - Да что ты такое говоришь! - от возмущения я проливаю сок на белые брюки, от чего они становятся алыми, - Саша вернется, обязательно вернется, страховка - всего лишь формальность, ровно такая же, как и все страховки в мире! Моя молитва не поможет и все прекрасно знают, что боги у нас разные... Пожалуйста, приходи в тот дом и ухаживай за цветами. Пожалуйста.

    - Бог один. Думаю, Он услышит. Возьми салфетку, - он протягивает мне целую пачку. Хочется взять ее и поджечь. Вывести смородиновый сок невозможно, пожалуй, придется отдать одежду в химчистку.

    Я возвращаюсь домой и понимаю, что Саша уезжает в офис. Надо собрать вещи, некоторые документы и обязательно написать адрес моей квартиры - на обороте книги. Я дам в рейс сборник Николая Гумилева, и пусть его стихотворения напоминают о тех прекрасных днях, о нашей первой встрече в литературном кафе и о нашей предморской разлуке в это маленьком, неприметном городке, где каждый камень, каждая дорога напоминают о Тебе...

    Мне позвонили и радостно сообщили, что поезд уезжает завтра утром. Хочется порадовать Тебя - и я вытираю слезы, покупаю за несколько рублей букетик полевых цветов, накрываю обеденный стол и надеваю самое лучшее платье, которое осталось от мамы. Конечно, где-то там, за океаном, где-то очень далеко... будут другие женщины. Смуглые и голубоглазые, высокие и стройные - они встретят Твой корабль у берега и принесут волшебные дары. И Ты сядешь рядом, и расскажешь о самых удивительных Левиафанах, которые только существуют в синих просторах. Эти девушки станут ласкать плоть, и станут появляться в редких снах, но моя душа, израненная и уставшая - окажется вдруг сильнее моря. Она сможет идти по воде, она сможет не утонуть, потому, что Любовь - самое сильное, самое великое чувство, и я счастлива каждому дню и каждой ночи.

    Ты приходишь домой и снимаешь обувь. Ботинки, промокшие и тяжелые, летят в угол шкафа. И тут я осознаю, что передо мной стоит другой, совершенно другой человек - ледяной,синий,морской. Твои синие глаза становятся еще более синими, твои огненно-рыжие локоны вдруг темнеют... Я стараюсь поцеловать тонкие, сухие губы, но даже их вкус, такой знакомый вкус - превращается в острую соль, которая так опасна в больших дозах.

    - Что у нас на ужин?.. - Ты смотришь на обеденный стол и берешь в руки сборник, - а это?.. С каких пор у нас в доме... Гумилев? Кто любит Гумилева? Ты любишь Гумилева?.. Ничего не понимаю... а эти цветы... да посмотри же, сплошные бессмертники и сухоцветы! Зачем такой букет держать на столе?.. - смотришь прямо перед собой и срываешь один цветочек, подносишь к губам и целуешь, - ну хорошо, милая, если эти цветочки действительно для меня - возьму один в книжку. Помню, в детстве, мы собирали гербарий. А теперь я собираю бессмертники.

    Я молчу. Мне действительно нечего сказать, а эта реакция.. эта странная реакция... я не устаю поражаться словам. Мы знакомы год, но едва ли знаю Тебя. Всегда мало тела, мало души и слов. «Глупая! - кричит Твоя бывшая девушка мне вдогонку, - да ты знаешь, что никто не знаешь Сашу лучше, чем ты! Мы прожили чертовых 7 лет, но я так и не смогла понять это лживое, грубое существо! Не сетуй, потому,что очень скоро можешь потерять это».

    О, какими пророческими были слова этой женщины!

    Эту ночь мы посвящаем друг другу. На столе горит свеча, ты раздеваешься и ложишься рядом. Я чувствую Твои прикосновения, Твою нежную кожу и тонкие пальцы. Знаю запах, знаю цвет, помню каждое движение наизусть. Закрыв глаза, так хочется услышать шепот, тихий и робкий шепот. Мы сплетаем пальцы и вдруг я слышу дикий, разрывающий барабанные перепонки шум моря. Саши больше нет рядом, и маленькая записочка лежит на правой подушке. «Я думаю, ты не сможешь проводить меня на поезд. В часов 5 позвонил брат и попросил заехать к нему. Если что, уезжаю в 9 утра. Вообщем, давай».

    На часах 8:40. Если сейчас встать и побежать, я окажусь на вокзале за 10 минут, но машины, которые ходят часто, отвезут еще быстрее. Сомнений нет, и хотя я не знаю номер вагоне, бегу.

    Возле колеи много людей. Все они собираются кто-куда: отдыхать, уезжать в другой город, к близким или просто по делам. Среди них замечаю небольшую фигурку в форме. Это Сашенька и даже сомневаться не приходится.

    Купе маленькое и душное. На трех полках будут ехать другие пассажиры, Твое место - внизу справа. Точно справа, как и у нас дома. Саша улыбается, прячет сумку в отсек для багажа и целует мои руки. Эти поцелуи обжигают и прощают все на свете, но только потому прощают, что - прощаются.

    - Я буду писать тебе, дорогая! - Сашенька виновато улыбается и садится за столик, - ты только жди, пожалуйста, жди. Жди меня и я вернусь.

    Провожающих просят покинуть вагоны. Мы стоим на платформе и наблюдаем за близкими сквозь грязное, заплеванное окно. Ты суетишься, кого-то отчитываешь, кому-то звонишь и... видишь меня. Улыбнувшись, согреваешь дыханием стекло и рисуешь маленький бессмертник, точно такой, какой стоит в вазочке. Прислонившись носом, виновато улыбаешься и шепчешь: «Люблю». Как прекрасно понимать по губам.

    И поезд тронулся. Мимо пролетают деревья и дома, поля и равнины, но на самом деле уезжают не они, а именно Ты.


    Глава 2
    «Почему я не вижу здесь кораблей с парусами из дальних, из южных морей, почему здесь нет ветра, не слышен прибой, я хотел бы уехать и быть просто с тобой...» - в динамиках играет знаменитая песня группы «Ночные снайперы». За два месяца я остриглась, устроилась на работу в маленькое кафе и научилась ждать. Сначала было очень страшно: я засыпала и видела Сашу, я вставала и видела Сашу, я шла и видела Сашу. Забыться помогали только минуты сна, ставшие пыткой. Думаю, владелец скромного заведения под названием «Боцман» сжалился надо мной: он слышал эту историю. Зарплата была небольшая, чаевые маленькие, но этого хватало на оплату проживания и пропитание. Повара с кухни кормили нас, поэтому что-то докупать не приходилось. Я очень похудела и думаю, что смогла бы понравиться Тебе. Пропала прежняя свежесть, но это даже хорошо. Надеюсь, увядание характерно только для растений.

    - Привет! - Сашкин брат протирает бесконечные стаканы и улыбается, - ну, как оно?
    - И не спрашивай... - я покупаю бутылочку яблочного сока и свежую булочку, - скука смертная. Кстати, ты часто бываешь у Саши дома?
    - Ну такое, бывает... Кстати, откуда эти кораблики? Чьих рук дело?
    - Это все я. Не трогай их, пожалуйста.

    Шестьдесят один день я приношу по одному кораблику. Сначала они были белыми: около десяти. Белый - цвет чистоты. Я пишу на них разные строчки из стихотворений, наши любимые высказывания, новости. «Сашик, сегодня я постриглась», «Береги себя, пожалуйста», «Этот кораблик - счастье. Улыбайся почаще!»

    Другие 15 оказались алого цвета. Алый - цвет крови и страсти. А я помню нашу страсть. Ты и так знаешь, что было написано на тех парусниках...

    Только некоторые были желтыми. Желтый - цвет разлуки. Мне было очень грустно, но я не переставала верить, никогда не переставала верить. Разлука - очень жестокое испытание, и если мы пройдем его, то никогда больше не расстанемся.

    Помимо этих были и другие оттенки, другие краски. Я осторожно складывала парусники, разрисовывала и расписывала , иногда покупала красивую бумагу в маленьком магазинчике у школы. Чтобы сохранить мои послания, оригами приходилось привязывать на двери, возле порога, оставлять во дворе. Слава Богу, мы успели натянуть тент, и теперь снег и дождь не могли повредить ничего. Твой домик находится в самом конце улицы, он такой маленький и красивый, что никто в мире не живет в столь живописном местечке.

    Проходили недели. Вот уже и зима сбросила свои оковы, и началась оттепель... река ожила и ожило все. Молодые пары гуляли по аллеям, пожилые сидели на верандах, а я начала тосковать. Каждый день посещая Твой дом, я прислонялась щекой к двери и вспоминала наши свидания. Саша пишет мне редко, чаще пишу я. Они были у берегов Африки, а потом поплыли дальше. Прошло пять месяцев... Ничего особого не происходило. Разве только я начала страстно хотеть ребенка. Соседка с первого этажа принесла мне рыжего котенка, и мы с Сашей назвали его Кэпом, Капитаном. Глаза Кэпа еще более рыжее, чем он сам, а это забавляет. У него Твой характер.

    «Конечно, забирай котку! - Ты пишешь мне в хорошем настроении, - приеду - купим ему домик! И сшей маечку в полоску - пусть напоминает обо мне».

    Капитан целыми днями сидит на подоконники и рассматривает проезжающие машины, бегающих людей, цветение палисадника. Котенок еще совсем маленький, но когда Саша вернется, станет взрослым котом.

    Глава 3

    Лето прошло незаметно. Наверное потому, что в наш городок стекались туристы, от них не было отбоя, мы работали, как проклятые - в несколько смен. На заработанные деньги я смогла купить Тебе полное собрание сочинений Александра Грина в замечательном переплете, несколько картин у знакомого художника и лучшую бумагу для корабликов. Да, я носила их каждый день, и вскоре пропало место для новых. Решила, что возьму ключи у брата и занесу новые в комнаты.

    - Ты не мог бы дать ключи от Сашиного дома? - я прихожу к Петру в бар и сажусь за стойку.
    - Зачем?.. - он озабоченный и хмурый, - ты не появлялась столько времени, столько месяцев, а теперь просишь ключи.
    - Мои кораблики уже не умещаются во дворе... Я подумала, что смогу украсить ними весь дом изнутри.
    - Прости, но я не хотел говорить тебе... И, наверное, это было неправильно... Сашкин корабль утонул. Случился шторм, была сильная гроза... По телевизору и в интернете это не показывали, но мне позвонили из компании и сообщили. Теперь дом будет принадлежать моей семье. Прости еще раз.
    - Петенька, ты не сказал самого главного, - я отпиваю томатный сок и улыбаюсь, - Саша в безопасности, все хорошо, компания скоро отправит домой.
    - Должен расстроить, но Сашино тело не было найдено... Ведутся поиски, на дно спускались водолазы, но глубина... Сама понимаешь... Опросили местных, они ничего не знают, на островах и тому подобное... Никто не фиксировал появление чужой шлюпки.
    - Фу, какие глупости! Через месяц Сашка возвращается, а ты веришь всяким дурацким шуткам! Не смей больше говорить это, слышишь?!

    Бармен смахивает полотенцем крошки и задевает мой стакан. Он падает и разбивается... Мои брюки, уже черные, новые брюки, вдруг оказываются все в соке. От этого становится не по себе.

    «Я пишу Тебе, ведь очень давно не получаю никаких известий... Компания говорила, что вернешься в ноябре прошлого года, но вот на улице август этого, а я не получаю никаких известий... Кто-то говорит, что ваш корабль утонул, что все погибли, но я не верю этому и никогда в жизни не поверю! Это глупости... Помнишь, как мы прощались на вокзале, помнишь?.. «Жди меня и я вернусь...»

    Надеюсь, что с Тобой все хорошо. Что появилась другая женщина, другая семья и работа. Возможно, приняла Испания, возможно - Египет или Австралия, но где бы мы ни были - надежда никогда не умирает, ни первой, ни последней. Я верю и всегда буду верить, пусть пройдет ни один год. Возможно, читаешь это письмо и смеешься... О, не смейся! Мне действительно очень плохо и, думаю, это болезнь. Сплю долго и тяжело, просыпаюсь - бегу на работу. Проделав легкую работу, падаю снова. Твой брат тоже очень ждет, мы все ждем. Пожалуйста, дай знать об этом... Целую нежно и ласково, обнимаю крепко»

    Сколько таких писем я посылала, сколько недель я искала корабль и пассажиров... все бессмысленно. Никто ничего не знал, никто не разрушал надежды, и вот с каждым днем она крепла. Я решила, что сделаю тысячу корабликов. И вот когда последний парусник упадет на землю, Твоя фигура появится на горизонте, мы обнимем друг друга и больше никогда не расстанемся.

    И вот именно сейчас я оставляю последний кораблик, именно сейчас я пишу эти строчки. Я все еще жду, я все еще верю и надеюсь получить на утро волшебный подарок.

    Настало утро. Солнце уже поднялось высоко, и улица ожила. Суетливые люди спешили на работу, Капитан ходил во дворе, а я лежала и рыдала. И тут заметила маленький белый кораблик, застрявший в проеме между стеклом и оконной решеткой. Дрожащей рукой я взяла его и посмотрела на бортик. «Любовь сильнее смерти» - было написано на нем.

    P.S. Спустя несколько лет дом Саши превратился в Музей Бумажного кораблика. Парусников всех цветов и оттенков было тысячи, а, быть может, и десятки тысяч. Вскоре мер перерезал красную ленточку. С тех пор в маленький городок стекались люди, ожидавшие моряков, их дети и внуки, сестры и братья, жены и мужья. Они оставляли бумажные кораблики как бы в надежде на то, что их близкие вернуться. Как ни странно, все моряки приплыли обратно, все моряки добирались до дома, и все маяки указывали кораблям верный путь.

    Кол-во знаков ( с учетом пробелов ) - 14912

  6. Вверх #46
    Частый гость
    Пол
    Мужской
    Адрес
    Одесса
    Сообщений
    606
    Репутация
    40

    По умолчанию Участник конкурса - Сергей Осташко

    ГЛАВА 1.
    ПО СВЯТЫМ МЕСТАМ

    Во первых строках этой главы я должен попросить прощения у знающих людей, так как дальше буду при описании употреблять привычные мне православные и светские термины, потому что не знаю, как оно что называется на иврите.
    Во вторых строках этой же главы, должен сообщить, что нам с женой повезло повидать те достопримечательности Святой Земли, которые обычным туристам не показывают. Только паломникам. А дело в том, что Хайм (тогда еще будущей израильский муж нашей еще одесской знакомой Люды) происходит из религиозной семьи. Он носит кипу, соблюдает кашрут и другие заповеди торы, ходит в синагогу и не сядет за стол, не прочитав молитву. В канун Еврейского Нового года — Рош а-Шана они с Людой решили на своей машине поехать поклониться могилам еврейских святых. И, естественно, мы с удовольствием к ним присоединились.
    В качестве первого святого места была выбрана могила раввина Шимона Бар Йохая в Мироме, который написал Каббалу. Путь к ней (могиле, а не Каббале) через поросшие лесом горы. Чем-то это напомнило дорогу из Антальи в Кемер, но друзьям я этого не сказал, так как израильтяне сильно обижены на Турцию за поддержу Палестины. Дорога пошла все круче, начался серпантин и, наконец, мы прибыли на первую точку.
    Оказалось, что над могилой Раби Шимона воздвигнут целый молельный комплекс на 4-5 уровнях с кельями для паломников. Не могут ли супруги-паломники, жить в одной келье, но молится они должны отдельно, поэтому при входе мы разделились — мальчики налеов, девочки направо. Стены внутри увешаны хоругвями с коронами и святыми текстами на иврите. Стоят шкафы с книгами, которые ты можешь взять и прочесть из них молитву. Конечно, если ты умеешь читать справа налево. Здесь же парты, на которых ты можешь помолиться сидя, если ты устал стоять, или, склонив голову, прикорнуть, если ты устал молиться.
    При входе оборудованы места для свечей (опять же, отдельно для мужчин и женщин), которые ты можешь поставить за упокой или во здравие. Специальные долгоиграющие свечи продаются при входе, а свечные места больше всего напоминают большой вытяжной шкаф. При входе же стоят урны для пожертвований. Жертвенные монетки Люда раздала нам с предупреждением не бросать все сразу. И вскоре я понял почему.
    Хайм пошел молиться, а я, постояв для приличия со склоненной головой и попросив у своего, православного Бога здоровья для детей (в конце концов, Он тоже был еврей, и надеюсь, ему было приятно, что к Нему обращаются из Святого места), огляделся и сфотографировал это Святое место. На меня немедленно спикировал какой-то мужик относительно цивильного вида и чего-то залопотал. «Видимо, здесь нельзя фотографировать», – подумал я и спросил. – Do you speak English? По его реакции было заметно, что он вряд ли speak и тем более English. Но мужик оказался упорным. Он отошел к местному служке (опять же извиняюсь за терминологию) и стал что-то ему лопотать. Служка сделал задумчивое лицо, и тут я допустил промашку – подошел. «Что, тут нельзя фотографировать?» – мой вопрос прозвучал на чистом, как мне казалось, английском. «Да нет, у него больная жена», – ответствовал цадик на чистом, как уже ему казалось, английском.
    Поскольку знание языка у нас было приблизительно одинаковым, я сразу его понял и перевел на русский до боли знакомой фразой: «Сами мы не местные, отстали от поезда, муж пьяница, а детям нужна операция». Нужное – подчеркнуть.
    На родине у меня иммунитет от подобных стенаний, но здесь… В Святом месте… Иди знай, как тут принято. Рука сама потянулась к карману, нащупала монетку и сунула бедолаге. Бедолага взглянул на меня, на монетку, как-то вздрогнул и быстро исчез. Служка посмотрел на меня с сожалением. Монетка оказалась достоинством десять шекелей – почти три доллара. Оказалось, что здесь давать так много не принято.
    Впрочем, чуть позже оказалось, что попался не я один. Со стороны мне было прекрасно видно, как тот же мужик подошел к молящемуся Хайму, отвлек его от общения с Богом, и раздосадованный Хайм, чтобы отвязаться, полез в карман и дал мужику точно такую же монетку в 10 шекелей.
    За свои и за Хайма шекели я решил, что могу сделать еще несколько снимков. Молящиеся, впрочем, не обратили на это святотатство никакого внимания. Так же как и на мой внешний вид.
    Должен признаться, что одет я был в совершенно неподобающую для посещения подобных мест униформу евротуриста: шорты, майку, панаму и босоножки, естественно, на босу ногу. Перед отъездом я честно спросил друзей, можно ли ехать в таком виде, и честно получил разрешение. А потом весь день мне было стыдно каждый раз стоять рядом с облаченными в черные брюки, пальто и широкополые шляпы хасидами. Хасидам же моя внешность была глубоко безразлична.
    Дальше наш путь лежал в Цфат к могиле «издателя» Каббалы Раби Арии. По преданию он отобрал бесценный папирус, написанный предыдущим Раби, у арабов, которые заворачивали в него пирожки.
    Мы ехали снова через горы, но уже другие, напоминающие дорогу к озеру Севан в Армении. Сначала серпантин вверх, потом – серпантин вниз с прекрасным видом на распахнувшуюся после перевала долину, потом круто вверх, проездом через какой-то приткнувшийся к горам городок, и пологое пике к древнему кладбищу.
    Рядом с кладбищем располагалась пещера, в которой бил святой источник и была оборудована купальня. По преданию, омовение в этом источнике очищало от грехов, причем лиц не только иудейского вероисповедания. Раньше к омовению допускались и женщины, но сейчас дискриминация по гендерному признаку ужесточилась, и внутрь пускали только мужчин.
    – Ты обязательно должен пройти очищающее омовение, – сказала моя безгрешная жена. – Только сними крестик.
    Крестик перед входом в купальню я снял. Но внутри оказалось, что нужно снять еще и трусы, так что мое инкогнито было раскрыто. И получилось, как в том анекдоте: «Семен Маркович, или снимите крестик, или наденьте трусы». Впрочем, в интернете имя-отчество героя анекдота варьируется от Рюрик Соломонович до батюшка. Так что установить, кому первому сказали эту сакраментальную фразу, не представляется возможным.
    Купанье проходило по определенному ритуалу. Нужно было по лестнице спуститься в ванну (размерами метр на полтора и глубиной приблизительно метр тридцать), а потом семь раз присесть, чтобы вода покрыла тебя с головой.
    – Учти, вода здесь холодная, – предупредил меня Хайм и подтвердил это семикратным уханьем при приседании.
    Но на поверку, температура оказалась градусов 19, что было абсолютно привычно для черноморского меня и непривычно для средиземноморского Хайма. Поэтому ухать я не стал, но честно присел семь раз.
    – Ну как ощущение? – спросила меня жена, когда мы выползли из прохлады пещеры на тридцатиградусную жару.
    – Полный кайф! – с восторгом сообщил я и тут же поправился. – Теперь я безгрешен.
    После омовения мы спустились между могил к главному захоронению. Некоторые могилы вдоль дороги были помечены синей краской. «Это захоронения наиболее выдающихся людей», – пояснили друзья. Рядом с главной могилой располагался мини-погост, где все могилы были синими. Вокруг была сделана специальная выгородка с лесенками и площадками для молений – опять же отдельно для мужчин и женщин. Пока Хайм молился, на глаза попался мужик из первого анекдота: «Сами мы не местные». Он надел черный плащ и сменил кипу на широкополую шляпу с пейсами, но все равно был узнан мною, после чего скрылся уже навсегда.
    Путь к следующему святому месту пролегал через уже третий горный пейзаж, на этот раз неописуемой красоты. Чтобы не описывать эту красоту, скажу только, что тот, кто ездил из Ялты на водопад Учан-Су, меня поймет. Тот, кто не ездил, пусть съездит. Это займет не так много времени, как путешествие в Израиль, и будет стоить гораздо дешевле. И тогда вы увидите живописный лесной серпантин, извивающийся между хвойных склонов и подмигивающий автотуристу вершинами кедров то слева внизу, то справа. Отличие от дороги на водопад состоит в том, что к единственной могиле, над которой сооружена, извините за терминологию, часовня, ведет не раздолбанная грунтовка, по которой страшно не то что ехать, но и идти, а прекрасное, тщательно ухоженное шоссе.
    Само святое место – могила раввина Йонатана бен Узиэль близ Амуки – было расположено в небольшой долинке, со всех сторон окруженной горами. По преданию, бен Узиэль стал отшельником из-за несчастной любви и, уединившись, начал помогать людям вступать в брак, то есть воплощать в жизнь одну из главных заповедей – плодиться и размножаться. Впрочем, когда мы подъехали к могиле, желающих плодиться и размножаться было немного. Собственно, наша машина была единственной на стоянке.
    Святое место оказалось наименее монументальным из всех, на которых мы побывали. Раздельная для мужчин и женщин дорога вела к одинокому, опять же, извините за терминологию, мавзолею. Небольшая молельня была разделена задрапированным черной клеенкой надгробьем и книжными шкафами со святыми писаниями. В мужской части царила скорбная тишина – Хайм молился, а я фотографировал. Из женской доносилось тихое, но отнюдь не скорбное щебетание наших дам.
    Выйдя из молельни, я по узкому балкону обошел ее и поднялся на крышу. Верх надгробия был увенчан голубым куполом, усыпанным кусочками чего-то. Вначале показалось, что это корочки хлеба, но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что это камни. Впрочем, на этой древней земле это «что-то» вполне могло оказаться окаменевшими остатками пяти хлебов.
    Вдоль крыши тянулись поручни, густо-часто обвязанные шарфиками, ленточками, косыночками, а то и просто целлофановыми пакетами. Все это оставили желающие вступить в брак дамы, чтобы не терять связь с этим местом. Привязанных к поручням кип, талесов и кошельков не наблюдалось. Очевидно, для мужского населения желание потерять свободу было не таким сильным.
    С крыши часовни при взгляде направо широко распахивался вид на Карпатские склоны, а при взгляде налево – на предгорье Хибин. Удивительная все-таки страна Израиль. Здесь с одной крыши можно увидеть горы, находящиеся на расстоянии нескольких тысяч километров. Страна, где прикосновение даже к чужим для тебя святыням все равно вызывает благоговейный трепет.

    Купание православного коня
    Когда мы отъехали от могилы «истребителя холостяков», я спросил Хайма, попадаем ли мы на реку Иордан или хотя бы на озеро Кинерет, через которое она протекает. Уж очень хотелось окунуться в святую воду. Ответ был категоричен, причем в три голоса: «Нет». «Уже поздно, нам далеко ехать». «Скоро станет темнеть, а Хайчик весь день за рулем». Причем больше всего о Хайме беспокоилась как раз моя Диночка. Пригорюнившись и, убаюканный плавными волнами серпантина, я задремал, а когда проснулся, слева внизу по движению светилась голубая водная гладь. «Что это, – спросил я?» «Как что, – с чисто одесской интонацией, но на иврите переспросил Хайм. – Это озеро Кинерет. Ты же хотел». Оказалось, что пока я спал, гостеприимный Хайм по карте нашел путь из Амуки домой, ведущий как раз мимо вожделенного мною озера.
    Вообще, основательность, с которой все делает Хайм, впечатляет. Он сначала может сказать «Это невозможно», но потом подумает, и невозможное становится возможным. Когда утром я выскочил из машины за пивом, гостеприимный хозяин пошел за мной и в результате купил целых три бутылки. «Так дешевле, – объяснил он. – Когда берешь две, третью ты получаешь бесплатным бонусом. Диночка через день знакомства сказала, что Хайм своей основательностью напоминает отличника-пятиклассника. Потому что уже шестиклассник, пусть даже и отличник – гораздо безалаберней.
    – Только давай быстрей, – сказала мне жена, когда машина пришвартовалась на стоянке возле озера. – А то Хайм целый день за рулем, а ему еще вести в темноте машину.
    Мы спустились к воде и я, быстро раздевшись, медленно по камушкам вошел в шелковую пресную воду. Вода ласково поддерживала, слегка обволакивала и не лезла в нос хлорным запахом одесских ванн. Она была прозрачна, нежна и удивительна. По ней действительно хотелось ходить «аки по суху», и по легендам именно в этом месте такое произошло в первый раз.
    Оглянувшись, я прикинул расстояние до противоположного берега и тут же услышал предостерегающий голос Диночки: «Даже не думай!» Тяжело вздохнув, я начал плавать вдоль этого берега, изредка подбадриваемый репликами жены насчет «целый день за рулем» и «в темноте вести машину».
    – Широка страна моя родная, – вдруг неожиданно для самого себя запел я, и на ходу сочиняя текст, продолжил: – Много в ней… озер, пустынь и рек! Я другой такой страны не знаю, где… еврей… – он тоже человек!» *
    Последняя строчка вызвала у меня сомнение, но реакция Хайма меня обрадовала. Он крякнул, быстро разделся и полез в воду. Дальше мы плавали вместе, и никто больше никуда не спешил.
    Купание в предзакатном озере вызывает аппетит.
    – Едем в Тверь кушать! – решительно сказал Хайм, когда мы вылезли из воды.
    – Куда? – с удивлением переспросил я.
    – В Тверию, – объяснила Людочка. Это город такой. Видел указатели по дороге Tiberias? Так вот, латинская буква «b» внутри слова у нас читается как русское «в». Поэтому Тверия. Получается, в честь римского императора Тиберия.
    И я подумал, имеет ли какое-то отношение римский император к русскому городу Твери?
    Из всех достопримечательностей нам удалось познакомиться только с набережной Тверийского озера (таково второе название Кинерета), ведущей к ней аллеей, заставленной небольшими сувенирными магазинчиками на колесах (в основном, закрытыми, активная фаза у них начинается с семи вечера, а было всего шесть) и с кошерным ресторанчиком, где мы с превеликим удовольствием поели. В обратный путь двинулись, когда уже стемнело, но опасения Диночки по поводу езды в темноте не оправдались. Вся дорога до Тель-Авива, была прекрасно освещена.
    – Ну вот, – просвещали нас ребята на обратном пути, – Сегодня вы побывали, хоть и проездом, в двух из четырех самых святых для израильтянина городах – Цфате и Тверии. Завтра вы едете в третий город – Иерусалим. А в четвертый святой город – Хеврон – лучше не соваться. Он на палестинской территории, и три квартала еврейского населения находятся под контролем израильской армии.
    * Позже мой друг, капитан команды КВН ДПИ, «Дрим Тим», сборной СНГ Миша Агранат напомнил мне еще одни куплет на ту же мелодию и на ту же тему, который был популярен в советские времена:
    «От Москвы до самых, до окраин,
    С южных гор до северных морей,
    Человек проходит как хозяин,
    Если он, конечно, не еврей».
    Но даже совместными усилиями мы не смогли вспомнить автора этого гениального шедевра. Так что обращаюсь к читателю. Если среди вас оный, пусть сообщит мне, и я с удовольствием упомяну его в следующем издании книги. Только сразу предупреждаю: больше 21 автора у произведения, состоящего из 21 слова, быть не может.

  7. Вверх #47
    Частый гость
    Пол
    Мужской
    Адрес
    Одесса
    Сообщений
    606
    Репутация
    40

    По умолчанию Участник конкурса - Сергей Осташко

    ГЛАВА 2.
    МОЙ ПУТЬ НА ГОЛГОФУ

    Наш путь на Голгофу начался на следующее утро ровно 6.45 утра в трех кварталах от Людиного дома. Еще с вечера мы созвонились с гидом Славой, который когда-то лечил у Люды зубы, и он согласился включить нас в экскурсию «Иерусалим Христианский». Естественно, не бесплатно, а за деньги, но все же меньшие, чем брали другие турфирмы: не 60 долларов с человека, а всего 40.
    Вопрос «Что стоит (и сколько стоит) посмотреть?» я изучал еще в Одессе. Израильские друзья прислали мне ссылки на кучу туристских сайтов. Также свои советы высказали одесские друзья, хорошо знавшие страну.
    – Мы поищем телефон экскурсовода, которая водила нас. Первое, что она сказала: «Все шоп-туры отменяются, будем ездить, смотреть и слушать меня, – говорили одни. Но телефона так и не нашли.
    – Мы тебя познакомим с одним из трех лучших экскурсоводов Израиля, – вторили другие. И таки да познакомили: в Одессе, куда тот приехал на день рождения еще одного моего знакомого. Так что поводить меня по Иерусалиму, будучи в Одессе, он никак не смог.
    – Никого не слушай. По Иерусалиму нужно ходить самому, – утверждали третьи. – Причем, если хочешь хоть что-то увидеть, быть у Храма Гроба Господнего нужно не позже 7.30. Потому что уже в восемь начнутся экскурсии, очереди и толпы.
    Также в Иерусалиме мне советовали обязательно посетить:
    – музей Иерусалима;
    – музей холокоста Яд ва-Шем с садами праведников;
    – картинную галерею, где представлены картины Рембрандта, Пикассо, Модильяни, а также найденные археологами золотые шары, непонятно для чего предназначенные;
    – зоопарк, но не библейский (проезд 8-м автобусом от Центрального автовокзала);
    – здание Кнессета (по четвергам) и центральный госпиталь (в другие дни). И там и там прекрасные шагаловские витражи;
    – Центральную синагогу (с ул. Яффо свернуть на Короля Георга Пятого). Напротив синагоги – торговый центр, в котором выставка современной скульптуры;
    – кафе на центральном автовокзале (там еда гораздо дешевле, чем в библейских местах);
    – и многое другое.
    Справедливо рассудив, что за один раз всего не успеть, я решил сориентироваться на месте. И вот ориентировка произошла.
    В 7.00 автобус тронулся с места, и экскурсовод Слава начал говорить. И говорил непрерывно до 18.00, когда автобус, возвращаясь, въехал обратно в Ашкелон.
    Бессмысленно пытаться передать на бумаге всю прелесть этого одиннадцатичасового монолога. Также бессмысленно стараться пересказать своими словами историю Иерусалима. Тем более что увидели мы даже не десятую и, наверное, даже не сотую его часть. Поэтому правильнее всего будет попытаться вспомнить наиболее яркие кадры этого путешествия в глубь веков и религий. Итак, начнем.

    Перекличка
    – Винницкий.
    – Я!
    – Бондаренко.
    – Туточки мы.
    – Гринштейны.
    – А куда мы денемся.
    – Филимоновы.
    – Здесь!
    – Филимонова Раиса Марковна
    – …
    – Раиса Марковна есть?
    – Есть я, есть…
    – А почему не отвечаете?
    – Задумалась.
    – Родственники Сени Койфмана.
    – Мы!
    – Супруги Зильгельшухер.
    – …
    – Зильгельшухеры есть?
    – Они фотографируются (покупают сувениры, едят мороженое, в туалете, еще не сошли с Голгофы – нужное подчеркнуть).
    – Ну что ж, подождем.
    И так далее, и так далее, и так далее. И наконец…
    – Друзья Люды Шейко.
    А вот это уже мы с Диночкой.
    Такая перекличка повторялась на каждой остановке перед посадкой в автобус почти дословно. Включая задумчивую Раису Марковну и потерянных Зильгельшухеров. А перед высадкой каждый раз звучало: «Товарищи, я вас умоляю. Экскурсия рассчитана по минутам. Чем больше мы будем ждать, тем меньше вы сможете увидеть».

    Стоп-тур
    Первая остановка была связана с темой экскурсии – «Иерусалим Христианский» – лишь косвенно. С одной стороны, она была перед въездом в Иерусалим, а с другой – посвящена христианскому милосердию по отношению к тем, кто перед выездом не успел позавтракать, сходить в туалет и купить косметику Мертвого моря.

    «И чем они не довольны?»
    «Дорогие друзья! Посмотрите налево. Обратите внимание на шикарные трехэтажные коттеджи на самой вершине холма. Это – арабские поселения. Интересно, чем они не довольны?»
    Подобные высказывания мы слышали не только от Славы, но и от всех наших друзей, каждый раз, когда въезжали в очередной арабский квартал, поселок, селение или город.

    На вершине Масличной горы
    «С вершины Масличной горы открывается вид на Иудейскую пустыню, которая тянется до Мертвого моря. Именно отсюда пришел Иисус. Как вы думаете, куда он шел?»
    У Славы необычная манера вести экскурсию. Он постоянно задает экскурсантам вопросы, как бы проверяя знания нерадивых учеников. Вначале это раздражает, но потом понимаешь, что такой способ изложения материала способствует запоминанию. Особенно, когда на элементарные вопросы даются нетривиальные ответы. Итак:
    – Как вы думаете, куда шел Иисус?
    – На Голгофу.

    Пара слов об экскурсоводах
    «Обычно недобросовестные экскурсоводы…»
    Такое начало фразы мы слышали приблизительно раз в полчаса. Слава не упускал ни одной возможности сказать «пару теплых слов» в адрес конкурентов. Например, одну свою коллегу он охарактеризовал так: «Хорошая девочка, но устает. Однажды экскурсию она закончила фразой: «В общем, археологи доказали, что до евреев в этом месте жили люди». А о друге моего знакомого, входящем в тройку лучших экскурсоводов страны, он заметил: «Ну и хорошо, что он сейчас в Одессе. По крайней мере, вы не потратили деньги зря».

    С видом на Иерусалим
    «Обычно недобросовестные экскурсоводы говорят: вы стоите на том самом месте, где стоял Иисус. Однако это не так. Все исторические места, связанные с именем Христа, определены на 300 лет позже, когда очевидцев событий уже не было в живых. Занималась этим мать римского императора Константина, который сделал христианство государственной религией Римской империи и перенес столицу из Рима в Византию, переименовав ее… во что?»
    – В Стамбул, – ответили недобросовестные экскурсанты.

    Лирическое отступление
    Раз уж мы упомянули о недобросовестных экскурсантах, мне вспомнился другой случай, произошедший в другой стране. Идет экскурсия в церкви святителя Николая Чудотворца, в городе Демре (Турция). Экскурсовод подробно рассказал, кто такой Святой Николай, чем он знаменит, показал келью, где тот жил и работал, а также остатки старинной фрески. Как вы думаете, какой вопрос в этот момент может задать дама, сильно претендующая на роль интеллигентной? В жизни не догадаетесь. Итак, восстановим диалог дамы с экскурсоводом:
    – Перед вами остатки фрески, сохранившейся с IX века…
    – До нашей эры или после?

    Кладбище веков
    Практически весь западный склон Масличной горы представляет собой огромное кладбище, охватывающее несколько тысячелетий. Так же, как и территория под стеной, ограждающей старый Иерусалим. Одно захоронение вскрыто и представлено обозрению туристов.
    «Вы видите типичное пещерное захоронение древних евреев времен первого храма – приблизительно 500 лет до нашей эры. Когда человек умирал, его тело натирали благовониями, заворачивали в погребальный саван, помешали в нишу, выдолбленную в скале, и закладывали эту нишу камнем. Через год родственники умершего отодвигали камень, доставали то, что не успело истлеть, вываривали и мыли кости, а затем укладывали их в специальные каменные ящички. Длина ящичка была равна чему? Ну же, какая кость у человека самая большая? Правильно, берцовая. Кстати, именно с тех времен пошло крылатое выражение «перемыть косточки».

    Память
    Экскурсовод Слава закончил Ленинградский электротехнический институт связи им. Бонч-Бруевича. Когда переехал в Израиль, работы по специальности не нашел и переквалифицировался в экскурсоводы. Объем его знаний по истории и память поражают. Перед спуском с Масличной горы он усадил нас возле Францисканской часовни Доминус Флевит, построенной на том месте, где Иисус оплакивал Святой город Иерусалим, и начал рассказывать, как именно Он его оплакивал:
    «И когда приблизился к городу, то, смотря на него, заплакал о нем и сказал: «О, если бы и ты хотя в сей твой день узнал, что служит к миру твоему! Но это сокрыто ныне от глаз твоих, ибо придут на тебя дни, когда враги твои обложат тебя окопами и окружат тебя, и стеснят тебя отовсюду, и разорят тебя, и побьют детей твоих в тебе, и не оставят в тебе камня на камне за то, что ты не узнал времени посещения твоего».
    Вернувшись домой, я сверил диктофонную запись с Евангелием от Луки. Оказалось, все слово в слово.
    Кстати, недобросовестных экскурсантов после получасовой лекции Славы заинтересовало только одно:
    – Ну, мы пойдем куда-нибудь или так и будем сказки слушать?

    Игольное ушко
    «Отсюда, с вершины Масличной горы, вы видите стену Иерусалима с заложенными Золотыми воротами. По преданию, Иисус именно через них верхом на белом ослике попал в Иерусалим. Позже, когда Иерусалимом завладели мусульмане, они заложили ворота, чтобы больше никогда никакой Мессия не смог проникнуть в Святой город».
    Слева от заложенных золотых ворот виднеются две небольшие «калиточки». Ответить, что это за проходы, Слава не смог. И я предположил, что это то самое «игольное ушко», через которое «легче пройти верблюду, чем богатому войти в Царство Небесное». К сожалению, мы так и не смогли проверить, сможет ли верблюд пройти в них. Да и подходящего верблюда рядом не наблюдалось. В отличие от белых осликов, которые на каждом шагу предлагали сфотографироваться. Рядом с ними не хватало только плаката с рекламным слоганом: «Почувствуй себя Богом!»

    Чудо у подножья горы
    С верха Масличной горы вниз к Гефсиманскому саду ведет узкая извилистая дорога, по которой, распугивая многочисленные экскурсии, ездят машины. В конце ее находится чудное место – женский монастырь и церковь Святой равноапостольной Марии Магдалины. Золотое пятиглавье церкви на фоне бесконечного бело-серого погоста смотрится чудом. После палящего раскаленного асфальта этот зеленый прохладный оазис умиротворяет. Ответвления от тенистой лестницы перегорожены невысокими калитками с надписью «Private». За ними в небольших домиках-кельях живут монахини.
    «Главной достопримечательностью храма считается икона Божьей Матери Смоленской «Одигитрия». Легенда гласит, что она была полностью потемневшей от времени и приснилась ее тогдашнему владельцу, чтобы тот передал ее в этот храм. И когда икону внесли в храм – она просветлела».

    Яйца императора
    «Знаете, почему на пасху красят яйца? Появился этот обычай, когда Мария Магдалина отправилась к римскому императору Тиберию возвестить о воскрешении Христа и заодно пожаловаться на иудеев и Понтия Пилата. Ходить без подарков тогда было не принято, и Мария, женщина небогатая, принесла в подарок куриное яйцо. И когда она сообщила, что Христос воскрес, Тиберий, издеваясь над подарком и Марией, заявил, что это невозможно, как и то, чтобы яйцо стало красным. После чего яйцо немедленно покраснело, и императору ничего не оставалось, как признать: «Воистину воскрес!»
    Эту легенду мы услышали в Церкви Марии Магдалины. И не только услышали, но и увидели в алтарной арке, на фреске известного художника Сергея Иванова. Под фреской – иконостас с работами другого известного живописца Василия Верещагина. При оформлении церкви не скупились. Инвесторами строительства выступили Император Всероссийский Александр III (100 тысяч рублей), четыре его брата (по 15 тысяч) и великая княжна Мария Александровна (5 тысяч рублей). Храм получился настолько великолепным, что по окончании строительства главный прораб докладывал императору: «Все католики Иерусалима кусают локти».

  8. Вверх #48
    Частый гость
    Пол
    Мужской
    Адрес
    Одесса
    Сообщений
    606
    Репутация
    40

    По умолчанию Участник конкурса - Сергей Осташко

    Олива наша в три обхвата
    «Некоторые недобросовестные экскурсоводы говорят, что этим оливковым деревьям в Гефсиманском саду более 2000 лет и что именно под ними арестовали Христа. Но это неправда. Деревьям гораздо меньше лет, всего тысяча».
    В углу Гефсиманского сада – камень, на котором Иисус в ночь ареста молился «о чаше»: «Авва Отче! все возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня (Мк 14, 35-36). О, если бы Ты благоволил пронести чашу сию мимо Меня! Впрочем не Моя воля, но Твоя да будет». По одной версии «чаша» – это чаша страданий, которую Ему предстояло испить до дна, по другой – это чаша с ядом, которую иногда подносили распятым на кресте, чтобы прекратить их страдания.
    Небольшой барельеф, вцементированный в камень, показывает, как именно Он молился. Часть камня уходит внутрь Церкви Всех Наций, построенной на средства 12 католических стран. На потолке церкви изображены 12 гербов государств, «скинувшихся» на строительство.

    Пять хлебов и две рыбы
    «Обедать мы будем в монастыре францисканцев. Там вкусно и недорого. Второе стоит 50 шекелей. Есть мясо, гриль, но самое вкусное там – рыба. Салатов можно накладывать на тарелку сколько угодно, цена одна – 35 шекелей. Хотя если кто-то взял еду с собой, может на обед не тратиться».
    У нас с собой было, но мы решили потратиться. И не пожалели. Два вида рыбы были одинаково, но по-разному вкусными. А тарелка, на которой удалось разместить штук шесть разных салатов, дополнила вкусовые ощущения. Правда, францисканцы оказались хитрее, чем мы думали: тарелки для салатов были размером чуть больше блюдца.

    Ни в какие ворота
    В Святой город мы проникли через Яфские ворота. Именно через ворота, хотя рядом с ними был широченный пролом в стене.
    «Пролом появился в 1898 году, когда Кайзер Вильгельм II, собравшись посетить Святую Землю, возжелал вступить в Иерусалим через городские ворота непременно на коне. Израиль в то время был под игом Оттоманской порты, а согласно мусульманской традиции въехать в город на коне мог только воин, который этот город покорил. Но турки в то время хотели дружить с немцами, поэтому отцы города приняли компромиссное решение: сделать брешь в крепостной стене, чтобы кайзер въехал-таки в город на коне, но – не через ворота».
    Удивительно, как это до сих пор израильтяне не потребовали от Германии восстановить цельность стены.

    В обход трех религий
    «Некоторые недобросовестные турагентства устраивают однодневные экскурсии «Иерусалим – город трех религий». Это надувательство, потому что посетить места, связанные даже с одной религией, будь то иудаизм, христианство или мусульманство, в течение одного дня невозможно».
    К Храму Гроба Господня мы шли вообще в обход всех религий. Слава вел нас какими-то узенькими переулками, переходами, лестничками, и мы покорно следовали за ним мимо древних домов, как некогда еврейский народ за Моисеем. На крышах домов моисеевого возраста были установлены спутниковые антенны. Оказалась, что дорога к храму была проложена так, чтобы обязательно пройти через вполне определенный магазин сувениров. В нем было все – от дешевых свечей, иконок и бутылочек с елеем до массивных золотых крестов, украшенных драгоценными каменьями. «Вы из группы Славы?» – спрашивали нас на кассе и делали скидку и пометки в тетрадочке. И хотя мы понимали, что наш экскурсовод Слава в данном случае еще «немножечко шьет», мы охотно покупали дешевые свечи, иконки, бутылочки с елеем, а семья Зильгельшухер еще и массивный золотой крест. Ну почему бы не сделать приятное хорошему человеку?!
    Кстати, когда после магазина Слава, уже не опасаясь конкуренции, повел нас к храму напрямую, через торговые ряды, оказалось, что там, все, что мы купили, стоит дороже.

    В Храме Гроба Господня
    «Гражданочка! Куда вы лезете? Вы же не из нашей группы! Товарищи из моей группы, сколько раз нужно повторять: не пропускайте никого вперед! А то мы никогда не попадем на Голгофу».
    Описывать посещение Храм Гроба Господня я не буду. Все равно передать свои ощущения невозможно, а повторять общеизвестные истины не хочется. Процитирую только собственного сына: «Крышу сносит!» И действительно – сносит от одного только осознания, что все это – распятие, погребение, воскрешение – происходило именно здесь. Правда, не точно на вот этом инкрустированном полу, а на глубине приблизительно шести метров под ним.

    Лестница, ведущая в храм
    «Выходя за врата Храма Гроба Господня, обернитесь и посмотрите наверх. Вы видите обыкновенную деревянную лестницу, прислоненную к окну. Ее пару столетий назад забыли строители во время очередного ремонта храма. А когда вспомнили и вернулись, оказалось, что лестница уже инвентаризована как историческая ценность и вошла во все путеводители. И с тех никто не смеет не только ее убрать, но даже сдвинуть с места на один сантиметр».
    Этот случай лишний раз доказывает, что и двести лет назад строители не сильно торопились исправлять замеченные недостатки.

    Стена плача
    Честно говоря, Стена плача меня лично слегка разочаровала. Мне почему-то виделась высоченная вертикаль, у подножья которой, насколько глядят глаза налево и направо, молятся люди. В наличие же был достаточно небольшой, длиной меньше пятисот метров и высотой с пятиэтажный дом участок стены, разделенный по гендерному признаку: мальчики налево, девочки направо. Но, подойдя вплотную к этому святому месту и прикоснувшись к древним камням, я почувствовал такую мощь, исходящую от них, что даже я, не еврей, понял, что любое желание, вернее просьба, высказанная, или даже подуманная, здесь непременно исполнится.
    «Знаете, почему святым местом считается именно этот небольшой кусочек стены? Ведь есть гораздо большие, сохранившиеся со времен второго храма, участки. Ну же… Мы сегодня об этом уже говорили… Правильно. Этот участок находится наиболее близко к месту, где покоится краеугольный камень или камень мироздания, с которого Господь начал свое Мироздание. Позже именно здесь Авраам собирался принести в жертву своего сына Исаака, царь Давид построил алтарь, а его сын, Соломон, воздвиг Храм, где хранился Ковчег Завета. Еще позже с этой священной скалы вознесся на небо пророк Мухаммед.
    Сегодня над камнем стоит Мечеть «Купол Скалы», или, как ее иначе называют, Мечеть Омара. Израильтян туда не пускают, но вы, предъявив паспорт, можете пройти к ней. Но лично я этого вам не рекомендую, так как мы сейчас уезжаем».

    Дорога домой
    На обратном пути мы с женой оценили преимущества заднего сидения, предоставленного в наше полное распоряжение. Мы облокотились на окна, вытянули гудящие ноги вдоль сидения, соединили вместе пятки и в позе «боко мару», описанной Куртом Воннегутом в книге «Колыбель для кошки», продремали до самого Ашкелона. Мне снилась кошка в колыбели, которая читала программные стихи:
    «Пожмём друг другу пятки.
    И будем всех любить,
    Любить как нашу Землю,
    Где надо дружно жить».
    В город мы въезжали, когда на небе уже зашло солнце и появилась первая звезда, а значит, наступил еврейский Новый год – Рош а-Шана .
    – Шана това у метука, – пожелал я Диночке и предложил. – Знаешь, давай сегодня больше никуда не пойдем, включим телевизор, найдем русский канал, посмотрим еврейский новогодний «Огонек».
    И радостный вздох жены был ответом на мой вопрос.

    ГЛАВА 3
    ШАНА ТОВА У МЕТУКА

    Благим намерениям не суждено было сбыться. Едва мы с женой переступили порог дома, как сразу же попали под словесную мини-канонаду.
    – Где вы ходите? – набросилась на нас Людочка. – Мы уже должны быть у родителей Хайма. Там мы все будем встречать Рош а-Шана .
    Наши слабые возражения: «Мы устали», «Может, мы не пойдем», «Вы уж там, в семейном кругу» были отметены с негодованием.
    – Вы что, забыли? Именно сегодня, на Рош а-Шана, Хайм должен объявить родителям о нашей помолвке (конечно, вместо русского «помолвка» было сказано другое слово на иврите, но как оно звучит, я забыл), и он хочет, чтобы при этом обязательно присутствовали вы.
    О предстоящем столь знаменательном событии в жизни наших друзей мы, конечно же, не забыли. Но вот то, что мы приглашены на почетную роль посаженных дружек невесты, как-то упустили из виду.
    Диночка тяжело вздохнула, а Люда продолжала убеждать:
    – Кроме того, родители Хайма очень хотели с вами познакомиться. Папа не говорил по-русски лет сорок, с тех самых пор, как они приехали сюда.
    Делать было нечего, и смыв с себя иерусалимскую пыль веков, мы покорно пошли за Людой к родителям Хайма. Пошли пешком, потому что, как уже было сказано выше, после заката начался Рош а-Шана, а на праздники Люда за руль не садится. На мой наивный вопрос, где в Торе сказано, что на праздники нельзя управлять самодвижущейся колесницей, был получен вполне логичный ответ: «В Торе сказано, что нельзя зажигать огня, а в автомобиле есть зажигание». А на мое робкое пожелание, чтобы нас отвез ее сын Роник, было найдено вполне обоснованное оправдание: «Я не могу его об этом просить, так как это означало бы, что я поощряю нарушение заповедей». Мысль, что Роника мог бы попросить я, пришла мне в голову, когда мы уже подходили в дому родителей Хайма.
    Оказалось, что Люда беспокоилась зря – дома была только будущая свекровь. Хайм с отцом еще не вернулись из синагоги. Нас встретила радушная симпатичная женщина средних лет. Трудно было поверить, что на самом деле ей за 70. По-русски хозяйка не говорила, что, впрочем, не помешало нам сделать ей комплимент. Хотя я заранее предупредил, что никогда не говорю комплименты, а всегда говорю правду.
    Вскоре подошли мужчины, и оказалось, что папа выглядит ненамного старше жены и сына. Нас представили, а затем начался собственно Рош а-Шана .
    Если вы никогда не встречали Рош а-Шана в верующей еврейской семье, значит, вам просто не повезло. Как учил Фрунзик Мкртчян Александра Демьяненко в фильме «Кавказская пленница»: «Вам представляется прекрасная возможность не только записать, но и поучаствовать в этом древнем красивом обряде».
    Во-первых, нет обязательного у нас напряженного ожидания двенадцати часов. Начать отмечать Рош а-Шана можно в любое время после захода солнца.
    Перво-наперво зажигают свечи. Затем на стол ставятся закуски, и каждая имеет свое значение. Голова рыбы символизирует благословение на то, чтобы быть во главе, а не в хвосте. Обязательны яблоки и мед. Одно макают в другое, чтобы год был сладким. Даже традиционное новогоднее пожелание «Шана това у метука!» означает «Хорошего и сладкого года». Макать в мед можно практически все, что стоит на столе: круглый хлеб с изюмом – халу, ее раздает старший за столом, и именно с нее начинают трапезу; финики, которые по одной версии символизируют истребление врагов, а по другой – экономику Израиля (вспомните одесское пожелание: «Моим врагам»); нарезанную кружочками морковь, которая напоминает золотые монеты и символизирует богатство; остальные овощи и фрукты, в знак надежды на обильный урожай. Зерна граната, прежде чем макать в мед, следует сосчитать. Если насчитаете в одном плоде 365 зерен, это значит, что вы получили благословение плодиться и размножаться уже этом году. Тем же целям служит сельдерей как символ плодородия земли, и заливная рыба, которую макать в мед все же не рекомендуется.
    Не обязательно есть много. Точнее, обязательно не есть много. Достаточно попробовать по кусочку, но всего. Но прежде чем начать всю эту вакханалию макания и поедания, следует совершить кидуш – освящение праздничной трапезы.
    Для этого в серебряный инкрустированный бокал Хайм налил вино (а может, виноградный сок, я его на вкус не пробовал), поставил бокал на такое же блюдечко, а затем прочел над этим молитву. Праздничную халу он перед этим прикрыл «рушником». Уже в Одессе я вычитал, что это делается для того, чтобы хлеб не обиделся, что не над ним первым совершают молитву.
    После молитвы Хайм вдруг оглянулся, а потом быстро опустил в вино (сок) пальцы и быстро засунул их в карман. То же проделала и Люда. «Это, чтобы в доме были деньги, – пояснила она. Мы с Диночкой проделали то же самое с особой тщательностью, но особых денег у нас так и не появилось до сих пор.
    После молитвы все встали из-за стола и пошли мыть руки. Ой, простите, совершать обряд омовения рук. Этот обряд совершается из странного сосуда с двумя ручками. Сначала берешь сосуд правой рукой за правую ручку и трижды хлюпаешь на левую, потом берешь сосуд левой рукой за левую ручку и тоже плещешь три раза на правую руку.
    После омовения снова молитва – на этот раз благословление на хлеб. Вино в этом случае салфеткой не прикрывают. И только потом начинается макание. Ну а после «предварительных кулинарных ласк» женщины ставят на стол основные блюда. Вот тут-то и понимаешь предупреждение: закусок не обязательно есть много. Куриный бульон и бараний хаш – все-таки семья из Грузии. Причем о том, что есть еще и хаш, сказали после того, как доели бульон. Тушеная утка, жаркое из трех сортов мяса, снова рыба, но уже фаршированная, и фаршированная куриная шейка, гусиные шкварки, а на сладкое – цимес и медовые шарики – тейглак. Что-то еще наверняка забыл, потому что не только съесть, но и запомнить все было невозможно.
    Пить за праздничным столом можно все, кроме коньяка: вино, водку, виски и даже пиво. Коньяк же считается некошерным. Когда мы как-то в Одессе собирались отметить день рождения одной моей знакомой в кошерном ресторане, и мне, как истинно русско-украинскому человеку, выпало покупать выпивку, меня специально предупреждали, что водка кошерная вся, кроме водки «Шустов», которая делается на одесском коньячном заводе. Видимо, поэтому вскоре завод снял эту водку с производства. А зря.
    Впрочем, к нашей новогодней трапезе это все не имело отношения, так как все мужчины пили водку, а женщины – вино, так что кошерность в любом случае была соблюдена.
    За рош-а-шанистым столом разрешается шуметь, веселиться и даже курить. Курящих среди нас не было, но остальные две заповеди мы выполняли честно. Отец Хайма разговорился. Причем, он сразу предупредил, что последний раз говорил по-русски еще в армии, и тут же начал рассказывать армейские истории. Больше всего нам запомнилась одна о том, как «служили два товарища» с Кавказа «в однем и тем полке» в Подмосковье. Как писал другой поэт: «Дружили еще с гражданки, еще с 20-х годов». Белых шашками на скаку, правда, не рубали, время было уже не то, да и белые к тому времени закончились. Но «вместе потом служили в одном учебном полку». И вот после учебки, одному дали сержанта, а «другу» – старшего сержанта.
    – Он как шакал стал. Жить мне не давал. Если наряд – сразу я. Грязный работа – опять я, – рассказывал отец. – А чуть что – марш бросок. Всегда не забуду. Зима, холод 40 градусов, а я на плацу в одной гимнастерке. Он один в полку знал, что я еврей.
    Речь рассказчика вначале звучала сбивчиво, он явно вспоминал полузабытые слова. Несколько раз рассказ прерывался. Всем хотелось выпить и закусить. Но после краткого перерыва папа продолжал с того места, где остановился. И по мере продвижения повествования к концу (а может и по мере потребления напитков), рассказ делался уверенней.
    – Но я ему все же отомстил. Стою в наряде, а он выпил и решил поиздеваться. И пришел без начальника караула. Ах ты так, думаю, ну держись! «Стой, кто идет? Стой, стрелять буду!» И затвор – щелк-щелк. «Ложись!» – кричу. А он – что делать? Головой в сугроб. Как он меня просил! Какими словами обзывал. Молчу. Все по уставу! Минут сорок я его мордой об снег держал, и только потом дал красную ракету. Полк прибежал: «Что такое?» «Вот, – говорю, – шпиона задержал». А он уже и говорить не мог. Его на руках в лазарет отнесли. Мне потом благодарность перед строем объявили и дали неделю отпуска. А его в другую часть перевели.
    А уж эпилог истории папа рассказал почти без акцента:
    – Я к чему это все рассказываю? Я его с тех пор не видел, не знаю, жив он или нет. Но сегодня, на Рош а-Шана, всех нужно прощать. И если он еще живой, пусть живет до 120 лет. Лэхайм!
    Выпили за 120 лет для бывшего друга, затем за 120 лет для всех присутствующих, затем за присутствующих здесь прекрасных дам. Причем папа очень бодро встал по команде «Товарищи офицеры!» и выпил до дна.
    Какие-то свои армейские истории рассказал и я. Причем папа понимающе кивал во время моего рассказа, а Люда переводила Хайму на иврит, Хайм – маме на грузинский.
    Время постепенно клонилось к полуночи. У нас с Диночкой, уставших после Иерусалима (Боже, какой длинный день!) уже слипались глаза, но как можно откланяться, мы не понимали. Тем более что еще не произошло главное после Рош а-Шана событие этого вечера. И вот, наконец, Хайм встал, налил себе в бокал и разразился длинной речью. Люда не переводила, но по ее сияющему лицу мы поняли: наконец-то ее суженый сообщил о предстоящем браке и попросил у родителей благословения. А по их счастливым лицам было ясно, что те согласны.
    Благодарственная молитва за трапезу прозвучала своеобразным гимном сегодняшнему дню. Отец Хайма долго не хотел нас отпускать – не так часто ему удается поговорить по-русски – но мы все же попрощались. И честно говоря, несмотря на усталость, было жалко, что такой чудный день все-таки закончился.

  9. Вверх #49
    Частый гость
    Пол
    Мужской
    Адрес
    Одесса
    Сообщений
    606
    Репутация
    40

    По умолчанию Участник конкурса - Дмитро

    Чудесные школьные годы.Остались впрошлом уроки в перемешку с переменами,наши успехи и поражения,тетрадки исписаные, дневники с оценками.Трелью отзвенел последний звонок,вальсом прокатился по школьном дворе Выпускной бал.На пляже у Желтог-Золотого камня,встретили первый рассвет взрослой жизни.Постепенно гуляя разбрелись порадным дворам.Успели договорится о встрече через месяц,на скамейке под ивой в Преображенском парке .Чтобы как можно дольше не расставаться, оставаясь единым дружным классом через года.
    Настал назначенный день встречи. Море обдувало город влажным ветром.Зеленые раскошные платья деревьев робко трепетали в замысловатом танце. Ветки-верхушки деревьев, словно руками непрерывно приветствовали всех. Пробиваясь сквозь белые тучи, разорванные ветром у клочья, солнышко целовало нас нежными,теплыми лучами. Длинные ветки ивы, свисавшие до земли, словно под занавесью прятали ствол и скамейку. Под порывами ветра ветки шуршали по сухой выгоревшей траве, сдвигаясь в разные стороны, образуя просветы. Раздвинув руками ветки, я подошел к скамейке, там уже скучали Толя и Витя.
    -Где все? –спросил я.
    -Где-то застряли.-кинул Толя.
    Подав руку, я присел рядом.
    -Как настроение?-спросил я.
    -Нормально,-бросили ребята.
    -Куда документы несем? Я в наш универ,специальность еще думаю.
    -А я в КПИ- сказал Толя.
    -Я наверно в Николаев, в кораблестроительный.-нерешительно сказал Витя.
    -Да разбросает нас судьба-разлучница-вырвалось у меня.
    -У нас во дворе рассказывали, что если посидеть вместе на скамейке под нашей ивой то быть всегда вместе и никогда не расставаться,-поспешил выговорить Толя.
    В глубине парка включили музыку.
    -Предлагаю сыграть .У кого ниже атестат тот выполнит фант.-предложил я.
    Парни оживились.
    -А давай фантом будет проехать одну остановку трамваем,прося милостыню.
    Все согласились.Хуже атестат оказался у Вити.но он не соглашался.
    -Считй не считай,теперь ничего не исправиш.Я согласен,только надо загримироватся,чтоб знакомые не узнали,-вздыхая,выговорил Витя.
    Договорились встретится в сумерках на остановке трамвая №8.
    Встретив Витька вечером мы его сразу не узнали.Он надел старую ветровку,спрятав одну руку под нее,а рукав присбнул шпилькой на груди.Брюки не первой свежести отцовские,голову прикрывала ковбойская шляпа.Подехал трамвай,Витязашол на переднюю дверь,мы на заднюю.Вагон заполнен на половину.Пассажиры заулыьались,но ьольшенство не проявляли никакой реакции.Вагон тронулся.Витя снял свободной рукой шляпу и протянул первому сидящему,затянул:
    -Люди добрыепомогите,кто сколько может сколько не жалко!
    Неспеша витя шол по вагону, люди бросали мелочь.Узадней двери он снова затянул:
    -Дай Бог вам здоровья и вашим детям!
    На остановке трамвай остановился.Мы втроем выпрыгнули с вагона и побежали в парк.Витя растебнул ветровку и вытянул спрятаную руку.Подошли к иве в просвете между ветками увидели на скамейке парочку целующихся влюбленных,они хотели быть вместе.

  10. Вверх #50
    Частый гость
    Пол
    Мужской
    Адрес
    Одесса
    Сообщений
    606
    Репутация
    40

    По умолчанию Участник конкурса - Ирина Лобусова

    СУПЕРСЁМА С УЛИЦЫ ГАРИБАЛЬДИ
    ( одесский рассказ)

    Джип сверкал на солнце новеньким серебряным боком. Абсолютно наглый своей дорогой красотой… Застыв, как изваяние, на углу Малой Арнаутской и Преображенской, Арсений пялился на такой роскошный- и такой недоступный джип.
    Именно там его и застукал Гоша Пяточкин- самая действенная и боевая часть их дуэта, в котором задумчивый и медлительный Арсений представлял интеллектуальную составляющую. А Гоша Пяточкин- ту самую боевую единицу, благодаря которой во всем мире прославились неунывающе- бойкие одесситы, смело идущие на таран.
    Жаркая середина августа выдалась для них пустой, как консервная банка на одесском пяже. Одни съемки закончились, в другие их не взяли, а рекламщики, для которых они время от времени отписывали забавные компьютерные мувики ( быстросюжетные, минут на 10) укатили отдыхать в Грецию, ничего им не заплатив.
    Когда Гоша налетел на Арсения, мощно двинув его в обтянутую модной готтовской футболкой спину, тот и глазом не повел, лишь простонал в печальном экстазе:
    - Нет, ты глянь, какой джип…
    - Подумаешь! – Гошу не так- то просто было сбить с толку, - скоро у тебя целый автопарк из таких будет! Неделя работы- и такой вот красавец под окнами.
    - Ты чего, а? – забеспокоился даже невозмутимый Арсений, - на море перегрелся?!
    - Какое море! – глаза Гоши сияли, и Арсению вдруг показалось, что это не к добру, - Поверь, ты забудешь грязное одесское море до конца жизни! Еще будешь вспоминать как страшный сон.
    Благоразумный Арсений сделал шаг назад, подальше от Пяточкина- чем черт не шутит с этими творческими личностями… Но Гоша явно был настроен на боевой лад.
    - Значит, так. Есть наводка. Идем быстро, говорим тихо. И у стен есть уши. Все остальное- потом.
    Арсений жил в тихом одесском дворике на одной из старинных улиц вдвоем с заботливой мамой, которая сдувала с него пылинки. Она свято верила в гений Арсения, в то, что медлительный и ленивый ее сын рано или поздно станет величайшим писателем всего мире, а не то и вселенной, затмив Толстого, Достоевского, Эдгара По и Шекспира вместе взятых. И ее ни мало не смущал тот факт, что большую часть суток ее любимый сын предпочитал проводить на удобном, продавленном, старом диване, уткнувшись либо в книжку, либо в ноутбук, с какой- то детской стрелялкой ( стрелялку, впрочем, маме он не показывал).
    Работать Арсений считал ниже своего достоинства, всех прославившихся одесских писателей люто ненавидел и считал бездарями и пройдохами, а газеты, журналы и любой литературный труд презирал до глубины души. И если бы не Гоша Пяточкин из киношного мира, он давно бы умер с голоду, так как пенсия у мамы была совсем маленькая.
    Гоша Пяточкин умел пройти сквозь любую стену и свято верил, что в один прекрасный день станет самым известным голливудским сценаристом и заработает несколько миллионов долларов одним махом. Впрочем, работать, как и Арсений, он не любил. А в ожидании миллионов вместе с Арсением он снимался в массовке.
    Заперев изнутри двери комнаты, закрыв окна, задвинув шторы и напугав маму Арсения этими предосторожностями, Гоша понизил голос до трагического шепота:
    - Значит, так: требуется голливудский сценарий. И ты не поверишь: американцы ищут его здесь!
    - Здесь? В Одессе?
    - Точно. это же американцы. Они хотят обойти Москву. У меня есть самая точная наводка от этих людей. Ты просто не поверишь! Такой шанс бывает лишь раз в жизни. И выпал он нам…
    Вцепившись в продавленный плюш дивана пальцами с мгновенно побелевшими костяшками, Арсений потребовал подробностей. И тут же получил их сполна.
    - Инфа из ЭлЭй ( информация из Лос- Анжелеса- перевод автора). Третий племянник двоюродного дяди со стороны внучатой кузины племянницы бабушкиной тети со стороны Рабиновичей работает в Парамаунт Пикчерз АЭр ( ассистент режиссера- перевод автора). Рассказал Фима Рабинович со студии, который теперь Женя Тимошенко. У него с этим АЭр налажен деловой контакт. Передаст скрипт прямо в нужные руки ( скрипт- сценарий, перевод автора). Надо только написать. Но самое интересное- знаешь, что?
    - Что?! – глаза Арсения округлились как блюдца- прямо как у собаки из сказки Андерсена.
    - Сценарий этот должен быть на ОДЕССКУЮ ТЕМУ!!! Заказчик- старый богатый еврей, предки его уехали в Штаты из Одессы, вот у него и открылась ностальгия под конец жизни. А мы с тобой- сценаристы из Одессы, нам и карты в руки!
    - Отпад!!! – завопил Арсений, да так, что в дверь принялась колотить испуганная мама и требовать, чтобы мальчики поели бутерброды.
    - Бутерброды! – заорал Гоша Пяточкин, - и пирожки! И печенье тоже можно! С колбасой! Все тащите, что есть в доме- будем сочинять!
    Через час оба сидели за ноутбуком Арсения, на котором белел открытый, девственно- чистый, ничем не заполненный вордовский файл.
    - Мы сейчас наметки сделаем, потом ты сам все запишешь. А я забью стрелку с Фимой Рабиновичем, то есть Женькой Тимошенко, когда сценарий будет готов. Получим миллион…нет, три, не меньше! А краткую аннотацию разместим на сайтах всех крупных сценарных агентств. И не важно, что если с Фимой не выгорит. Поверь, такой чисто одесский сценарий у нас с руками оторвут! Вот сидит какой- то продюсер в Инете…
    - Сидит?!
    - Ну, висит. Короче, висит, подвесился уже, а тут мы, сваливаемся ему на голову... Три миллиона баксов, не меньше! Мы такой крутой накатаем- я бы сам валом валил на такой фильм! Короче, получаем мы миллион...
    - Три.
    - Точно, три миллиона! А там... – Гоша Пяточкин откинулся на стуле, сцепил руки за голову, - Здравствуй, Жизнь!
    - А какой должен быть одесский сценарий?
    - Так, правильно. Давай по существу. Значит, первой должна быть тема Одессы, чтобы заказчик от ностальгии сморкаться начал. И юмор, конечно, с юмором. И советская эпоха обязательно… Они же там, в Голливуде нас только по Советскому Союзу и знают, все же при совке свалили. Значит, должен быть совок.
    - Ну, на одном совке далеко не уедешь, - Арсений включил интеллектуала, - нужен экшн. И экшн по голливудским меркам. Значит, супергерой. Суперполицейский, кибборг, инопланетянин, оборотень, вампир. На худой конец, супервор.
    - Так, давай сразу договоримся, - Гоша разнервничался, - всякую хренотень типа семь сорок и Мишки- Япончика мы сразу выкидываем, уже всем надоело.
    - И проституток портовых тоже- у нас должен быть настоящий экшн. Что сейчас лучше всего продается? Сумерки. Значит, у нас должен быть одесский вампир из советской эпохи. Какие одесские имена есть? Стоп, придумал! Сёма. Нашего героя будут звать Сёма- это совсем по- одесски.
    - А герой?
    - СуперСёма! А что? Звучит!
    - Да, неплохо… - Гоша задумался, - а советскую эпоху куда впихнем? Надо бить сразу, в названии, а не то дальше никто смотреть не будет.
    - Так… СуперСёма с Дерибасовской… С Приморского бульвара… Со Слободки… Придумал!!! СуперСёма с улицы Гарибальди! Помнишь, была такая улица, когда мы в школу ходили? Сейчас она Польская, кажется.
    - Арсений, ты гениален! – глаза Гоши засветились от восторга как елочная гирлянда, - Гарибальди революционер, это же такая фишка, как Че Гевара! Это сейчас тема- мэйджор (тема номер один- перевод автора), первый сорт! У нас будет одесский вампир- ревелюционер! Это гениально. Ты гений!
    - Да уж… - скромно потупился Арсений, - я именно такой.
    - Все, побежал звонить и наводить контакты. Ты уж тут сам запишешь. Прикинь, с Дерибасовской- прямо на Голливудские холмы! Умереть можно. Теперь я буду зваться уже не Гоша Пяточкин, а Гарри Лэг.
    - А я? А я как буду зваться?
    - Ты останешься Арсением- это сейчас модно. Поверь, после нашего СуперСёмы твое имя уже не перепутает никто. Ладно, я побежал. Ты пиши.
    Арсений вздохнул поглужбе, и написал самое главное- название. Увеличив шрифт и выделив жирным, он аккуратно, но с наслаждением напечатал буквы « СУПЕРСЁМА С УЛИЦЫ ГАРИБАЛЬДИ». Потом- чуть ниже и мельче: « одесский сценарий». И чтобы окончательно всех добить: « СЦЕНА 1. Интерьер».
    Тут Арсений остановился. Печатать больше было нечего. Он стал ждать, тупо уставившись на экран.
    День сменился сумерками, сумерки- поздним вечером, бутерброды- пирожками, пирожки- пельменями, а чай- пивом. Все это мама подносила Арсению на большом подносе, чтобы он не вставал из- за стола и не нарушал творческий процесс.
    Когда поздний вечер сменился ночью, Арсений вдруг затосковал по любимой стрелялке. Но, чтобы честно заработать три миллиона долларов, дописал: « Интерьер комнаты». Это ему не понравилось, комнату удалил и переделал «интерьер улицы». Но это тоже его не устраивало.
    Почувствовав порыв вдохновения, он быстро напечатал «интерьер одесского дворика»- и с упоением вздохнул. Эмоции требовали выхода- тем более, что последняя фраза оправдала в его глазах все творческие усилия.
    ( Так как Арсений не любил работать, он не знал, что в профессиональных сценариях «одесский дворик» помечается как «натура», но ни в коем случае не «интерьер» - примечание автора).
    - Я гений! – крикнул Арсений в пустоту комнаты, и тут же представил себе сверкающий бок джипа- но это зрелище почему- то уже не вызвало у него отвращения, - Я гений! Мать, там котлеты еще остались? Неси скорей!
    После котлет жизнь засияла еще более ярким светом. И, чтобы укрепить это чувство в душе, Арсений решил лечь поспать.
    «Посплю, хорошенько отдохну денька два от такого творческого перенапряжения, а там, через недельку, и дальше продолжу. Все- таки я гений! И три миллиона у меня в кармане», - думал Арсений, поудобнее устраиваясь на любимом диване.
    Он заснул быстро и без всяких усилий. Снилось ему то, что и должно было сниться: сначала Дерибасовская, а потом, разумеется, Голливуд.

  11. Вверх #51
    Частый гость
    Пол
    Мужской
    Адрес
    Одесса
    Сообщений
    606
    Репутация
    40

    По умолчанию Участник конкурса - Анна Новицкая

    ЭТОТ ГОРОД Я (НЕ) ЛЮБЛЮ
    Дед говорил, что мы, одесситы, - одни из самых талантливых людей в мире. Он рассказывал мне о синтезе наций, еще, я помню, часто вставлял непонятное для меня слово "ассимиляция". Я смотрела в его смеющиеся выцветшие глаза, позволяла улыбке расплыться на моем детском личике и воспринимала все как сказку. Дед брал меня за руку и мы совершали мысленное путешествие в далекое прошлое. И хотя мы путешествовали вместе, восприятие наше сильно отличалось друг от друга. Дед рассказывал живо, увлеченно, словно он сам был свидетелем, а то и участником описываемых событий, а я - я молча слушала. Кончалось все тем, что где-то на середине повествования я обвисала на качеле и погружалась в сон. Та мне было куда интересней - я переносилась из Одессы в выдуманные мною города, и мое воображение начинало наделять их витиеватыми архитектурными сооружениями. Не потому ли я теперь. спустя много лет, практически ничего не знаю об истории родного города?

    Не потому ли я предпочитаю старым бумагам деда, на которых уже местами поплыло чернило и потускнели буквы, живую историю? Сколько мне не рассказывай о судьбе конкретного здания, я ничего не запомню, как и не запомнила истории деда. Для меня куда проще дотронуться до стены дома, с которой мелкой стружкой сыпется ракушняк, и ощутить его пульс, холод его кожи. Для меня куда естественнее босяком пройтись по вымощенной булыжником дороге, и тогда я смогу представить стук лошадиных копыт и скрип повозки. И мне совершенно безразлично, как будут смотреть на меня прохожие. Мне куда проще обхватить руками ствол платана, и прочувствовать неспешный ход его мыслей. Мне куда проще на закате бежать по кромке морской воды, и знать, каким свободным это море было когда-то.

    Тогда мне перестанут быть нужными старые фотографии деда, наглядно иллюстрирующие этапы взросления зданий. Мне не нужны будут бесчисленные чертежи, планы города, газетные вырезки, изображающие деформацию Одессы.

    Чтобы узнать здания былых столетий, не нужно зарываться в бумаги. По мне, так достаточно просто открыть свою душу им навстречу, достаточно просто прочувствовать все прикосновения города к твоему сознанию. Достаточно просто смотреть на него широко раскрытыми глазами, видеть его, чувствовать своим сердцем биение его сердца. И только тогда можно знать о нем все. Он живой... Я живу в нем, а он живет во мне. Мы - одно целое...

  12. Вверх #52
    Частый гость
    Пол
    Мужской
    Адрес
    Одесса
    Сообщений
    606
    Репутация
    40

    По умолчанию Участник конкурса - Сергей Шаманов

    МЕРЦАЮЩЕЕ ОКНО

    В тот вечер, когда это первый раз произошло, Неля вышла из маршрутки, напротив дома. Было темно, как глубокой ночью, и если недавно, до перевода часов на зимнее время, она по возвращении домой заставала красное солнце над самым горизонтом, то теперь могла увидеть лишь россыпи звезд, и то если они не прятались за плотной завесой туч. А последнюю неделю шли дожди, иногда прерываемые мелкими крупицами еще не совсем настоящего, осеннего снега, и солнца она не видела давно.
    Она шла по улице глядя в окна домов. Зимой, когда деревья стояли голые, разноцветные окна домов раскрашивали унылый городской пейзаж, а смотреть на них бывало даже интересней, и порой ей казалось, что их специально создали для этого. Разглядывая двухэтажные домики, она видела готовку на кухне, видела, как в голубых гостиных смотрят телевизор, могла сравнить люстры на потолках. Из ее окна, эти домики, расположенные через широкую проезжую часть, выглядели игрушечными, и не верилось, что в них происходит жизнь.
    Неля перевела внимание на свой дом и заметила, как сверкнуло окно на ее четвертом этаже. Длинный пятиэтажный дом сливался с темнотой, и ей потребовалось время, чтобы проследить взглядом до первого этажа, где располагался магазин спортивных товаров, и понять, что свет зажегся и потух в ее квартире! Неля жила одна, и это неожиданное открытие перепугало ее. Остановившись, она с тревогой, всматривалась в свои окна; сомнение по поводу того, что под ней, на первом этаже находиться именно спортивный магазин, давали надежду на то, что свет зажегся все-таки не у нее. Но соседский балкон на пятом этаже, единственный на весь дом, с множеством разноцветных хризантем в горшочках, указывал на то, что черные дыры-окна, озарившиеся вспышкой света, принадлежат ее квартире! Неля со страхом смотрела на окна, все более четко выглядывая их из темноты. Не могло этого быть. Показалось. Заработалась она в этот день, глаза устали от монитора компьютера. Вот и померещилось...
    Туман опускался на землю, останься Неля на улице еще полчаса, и проблемой стало бы разглядеть свой дом, не то, что призрачный свет в окнах. В привычно-пустой квартире она убедила себя в том, что ей все померещилось; ведь не мог свет зажечься сам собой.
    На следующий день, проезжая мимо дома, она с удовлетворением наблюдала черную полоску, между третьим и пятым этажом. Но еще через день, выйдя из маршрутки, застрявшей в пробке, перед перекрестком, она, поравнявшись с домом, увидела, как мигают ее окна!
    Несколько раз!
    Словно кто-то баловался, включая-выключая свет! Или подавал знаки...
    Сердце остановилось у нее в груди, она бросила на влажный асфальт кулек с продуктами и достала из сумочки телефон, намереваясь позвонить в милицию. Темные окна словно затаились, выжидая момент. Потом вспыхнул свет, и у Нели свело пальцы... И хорошо — свет загорелся у соседей; еще раз присмотревшись к темному фасаду, чтобы не ошибиться, Неля принялась ждать, когда издевательский свет озарит ее квартиру, чтобы знать наверняка.
    Ожидание затянулось, ей становилось страшно оттого, что воры, воспользовавшись ее замешательством, успеют убежать. Ведь они наверняка знали, когда она возвращается. Выждав десять минут, Неля перебежала дорогу и поспешила домой. Остановившись перед дверью, приложила к ней ухо и прислушалась...
    Вроде бы тихо. Осторожно открыв замок, она вошла в коридор и включила свет. Не раздеваясь, девушка, как во время пожара, бегала по квартире, осматривая места, где мог кто-то спрятаться, проверяла свои тайники. Неля успокоилась, только обнаружив немногочисленные деньги и ценности; она прятала их не так хорошо, как следовало прятать, ожидая угрозы от грабителей, значило ли это, что в ее жилище рыскали не воры?..
    Ночью она долго не могла уснуть. Неужели ей показалось, что в окнах загорался свет? Может быть, кто-то, подобрав ключи к квартире и зная, что она не вернется с работы раньше урочного времени, неторопливо здесь осматривается; достает с полок книги и аккуратно перетряхивает их, проверяя, не спрятаны ли между страниц денежные купюры? Вынимает белье из шкафа, разворачивает его, и тщательно ощупывает в надежде найти что-то интересное...
    Неля припоминала всех, кому давала ключи от квартиры: родители, подруга. Бывший парень жил у себя и она никогда не давала ему ключ.
    Утром Неля отпросилась с работы и, вызвав, домой мастера, сменила оба замка. Успокоившись, довольная собой, она поехала в офис. Но вечером, как, обычно сойдя с маршрутки, испытала ужас, глядя на безумное мерцание окна. Периодичность световых всполохов напоминала сигналы азбуки Морзе. Потрясенная увиденным Неля решила не идти домой и поехала ночевать к подруге.
    — Ты не замечала ничего странного вокруг себя последние дни? — спросила подруга. — Наверняка что-то да есть. Любой болезни сопутствуют симптомы. Ты не видела незнакомцев перед домом? И подозрительных машин не появилось во дворе? А звонки с молчанием в трубку, на работе, дома?..
    — Пару раз точно звонили, причем и на мобильный, и домой, — припомнила Неля. — Может быть, и на работу звонили, но там есть девочка с очень похожим голосом — нас часто путают по телефону...
    Подруга многозначительно кивала, словно Неля при ней находила ошибки в собственном сочинении, о которых подруга сто раз перед этим предупреждала.
    — А еще это может быть полтергейст, — предположила подруга. — Я не представляю, что воры несколько дней подряд будут забираться в квартиру, и валять дурака, играя с выключателем лампы. Возможно это какой-то ненормальный, но ведь ты сегодня сменила замок...
    — Может быть — ненормальная я? — сквозь слезы спросила Неля.
    Подруга тут-же позвонила знакомому моряку и узнала от него про сигнал SOS.
    — Три коротких сигнала, три средних — тире, и снова три коротких. Если это таки SOS... Ты действительно хочешь найти в этом логику? — поинтересовалась подруга.
    Но Неля не только искала ответ; постоянно думая о непонятном мерцании в окне — она готовилась ко всему, предполагая все что угодно. И для самообороны купила газовый баллончик и пневматический пистолет, пули которого с близкого расстояния представляли серьезную опасность. Неля давно присматривалась к оружию — читала статьи о газовых и пневматических пистолетах, знала все городские магазины и порядок цен, но до приобретения не доходило; ношение оружия, даже самого простого газового баллончика, представлялось ей эпатажем, а не жизненной необходимостью. И вот жизнь заставила...
    Неля вернулась домой в середине дня. Все прошедшие дни она следила за вспышками света с внешней стороны квартиры и не видела, кто его включает. Теперь же, если мерцание возобновиться, она сможет понять причину — или это полтергейст, или какой-то ненормальный. Возможно она узнает его... Насколько неожиданной будет встреча? А если все-таки барабашка? Тогда придется сменить оружие на святую воду!
    Неля, сжимая в руке пистолет, проверила парадную и закрыла дверь. Затем легла в гостиной, спрятав оружие под подушку. Дождь на улице убаюкивал ее, проваливая в овраги снов. Все сны одинаково начинались: вначале она обнаруживала мерцание в коридоре, и сквозь длинный как туннель проход, которого не было и не могло быть в ее маленькой квартире, Неля шла на этот свет. Преодолев нереально-длинный проход, она попадала в родной коридор, в котором мигал свет. Иногда свет, моргнув, пропадал, и она оставалась в темноте, иногда он разгорался до того ярко, что ей приходилось закрывать глаза, и она слепла то от темноты, то от слишком яркого света, но на этом ее беды не заканчивались. Осознавая слепую беззащитность, она тряслась от страха все сильней и сильней, а потом наступала развязка — каждый раз новая и одна страшнее другой.
    Неля проснулась от вспышки и поднялась посмотреть — была эта вспышка во сне или наяву в ее квартире.
    Уже наступил глубокий вечер, который ничем не отличался от ночи, разве что количеством сверкающих огней в соседних домах. Неля, прижав к груди пистолет, вышла из гостиной в коридор. Реальность отставала от фантастических кошмаров ее снов. Здесь в квартире все просто и обыденно; луч фонарика выхватывал из темноты мебель, обои, вешалку, она подошла к входной двери и посмотрела в глазок. В парадной никого, и лишь только взглянув на замок, она испытала страх, такой же сильный как во сне: дверь оказалась незапертой!
    Как такое получилось? Неужели забыла закрыть, проверяя парадную?
    Обернувшись, она столкнулась нос к носу с воплотившимся в реальность кошмаром. Высокая фигура выросла рядом с ней, словно материализовалась из воздуха. Неля вскрикнула и выстрелила, но пневматическая пуля ударилась в стену — незнакомец оказался достаточно проворен, чтобы ухватиться за ее руку и отвести от себя ствол пистолета. Тотчас же Неля испытала сильнейшую боль в животе, острую боль, которая заглушила последующие удары ножа в ее тело и повлекла за собой, обрушив ее на пол.
    Она лежала на мягком линолеуме, в нос бил запах парадной и тянуло холодом из открытой двери. Она слышала торопливые шаги убегающего бандита. Неля хотела подняться и побежать за ним, но не для того, чтобы задержать, а чтобы вернуть себе жизнь, которую он у нее отнял. Впрочем это все были спутанные мысли; просто она чувствовала как силы оставляют ее и как он убегает. Просто глупое сопоставление. Ей не следовало забивать голову дурными мыслями — спасения они не принесут. Для начала вызвать «скорую». Но чтобы вызвать «скорую» — нужно доползти до телефона. Неля проклинала неизвестного мужчину вломившегося в ее дом, после его ударов она не могла пошевелиться. Кровь текла из ран, мгновенно расстояние от коридора до телефона стало непреодолимым, и даже самый длинный туннель из кошмарного сновидения не мог сравниться с ним в бесконечности. Неля хотела закричать, но из-за глубоких ран и этого не могла сделать — из легких вылетал лишь хрип. Может, целясь в сердце, он задел ее легкие?
    От собственной беспомощности ей становилось еще страшнее, но не могла она просто так умирать, ничего не сделав для спасения!
    Рядом с ней, прямо над плинтусом, притаился выключатель встроенного в стену светильника. Она легко дотянулась до него и включила...
    Потом выключила. Потом снова включила...
    Как там?.. Три точки, три тире, три точки... Она вспомнила сигнал бедствия. Три раза включила-выключила светильник, потом еще три раза включила, но с большим интервалом ожидания, а потом еще три маленьких точки, которые озарили ее коридор и окно на кухне. Последний шанс на спасение? Неля попыталась встать, но у нее не получалось даже пошевелить беспомощным телом, только рука каким-то чудом нажимала на выключатель. Еще три точки, еще три тире. Поймет ли случайный прохожий вышедший из употребления сигнал? А если поймет — пойдет ли, успеет ли на помощь? В сложившейся ситуации Неля уповала лишь на чудо. И она продолжала давить на выключатель лампы, сигналя про свою беду. Она включала и выключала свет. Сигнал бедствия, сигнал предупреждение — он шел в темное пространство улицы. Шел в прошлое, шел в будущее...
    Она из последних сил, уже не помня порядок знаков, не понимая, жива она или уже умерла, посылала предупредительные световые сигналы сквозь пространство, сквозь время...
    Если б она тогда, в начале недели, догадалась о том, что ослабевший после прохода сквозь время сигнал предупреждает о беде в недалеком будущем. Если б, увидев как он усиливается, приближаясь к трагическому вечеру — хотя бы догадалась о его значении... Если б...
    На улице прекратился дождь, расходившаяся кругами вода сверкала, отражая свет фонарей. Возле обочины, длинный, как река, грязный поток уносил опавшую листву, кое-где на небе исчезли вылившиеся дождем тучи и на их месте мерцали звезды. А на четвертом этаже Нелиного дома ярче всех звезд мерцал оконный проем.
    Окно мерцало-мерцало...
    И снова мерцало...
    Мерцало...
    И потухло.
    ***
    Наступившая тьма озарилась новой вспышкой и ярчайший, холодный свет этот не пропадал, словно расшатавшееся время сломалось, застыв в одном из переменных состояний. Неля открыла глаза, но ничего не могла различить в жемчужном мареве, и на миг ей показалось, что находится она в чистилище и только голос, хорошо знакомый голос подруги, которая не могла быть там, соединил ее с реальностью.
    Сбивчиво, она говорила:
    — Ты пришла в себя! Слава Богу! Я проезжала мимо твоего дома и вспомнила твою историю. Посмотрела на окна и увидела мерцание! В пробке я набирала твой номер, но ты не отвечала. Я развернулась через сплошную и рванула к тебе. Из-за спешки и дождя не успела затормозить и сбила выбегавшего из твоего двора человека. Собрались люди, вызвали милицию, скорую. Все это время я под разными предлогами пыталась улизнуть к тебе. А потом кто-то заметил окровавленный нож на асфальте перед машиной! Я все поняла за секунду, и все бросила. Я прибежала к тебе. Дверь была открыта и ты лежала в луже крови. Скорая приехавшая за этим негодяем, забрала тебя. Когда она уезжала — твое окно продолжало мерцать. Я надеюсь мы не опоздали. Ведь все будет хорошо? Правда? Все будет хорошо?..
    «Значит, не опоздали», — подумала Неля, – «значит не зря происходило все это». И еще не понимая в каком она состоянии, где она и сколько времени прошло, ответила:
    — Все уже хорошо.

  13. Вверх #53
    Частый гость
    Пол
    Мужской
    Адрес
    Одесса
    Сообщений
    606
    Репутация
    40

    По умолчанию Участник конкурса - Сергей Шаманов

    НА МОСТУ

    Студеным зимним днем молодой человек стоял посреди пешеходного моста, перекинутого через железнодорожное полотно, на окраине города. От холода его спасало черное кашемировое пальто, широким воротником которого он прикрывал шею от редких порывов ветра, на ногах синие джинсы оборками собрались на массивных ботинках. Иногда он ладонью поправлял короткие светлые волосы, аккуратно зачесанные на бок, и нетерпеливо крутил в руках увесистый букет красных роз в хлипкой целлофановой обертке, красноречиво говоривший о том, что его пребывание на мосту вызвано отнюдь не желанием обрести уединение.
    В безоблачном голубом небе ярко сияло зимнее солнце, под мостом стучали поезда.
    Он недолго пробыл один — проходивший мимо долговязый парень в спортивной куртке с надписями, решил остановиться возле него. Какое-то время тот молча взирал на сверкающие рельсы, копируя задумчивую позу соседа, затем обернулся и пристально на него посмотрел, смутив настойчивым взглядом. Молодой человек с букетом роз отвернулся, делая вид, что рассматривает свои цветы, но странный тип продолжал глазеть, и он решил объясниться с ним. В напряженном взгляде незнакомца не обнаружилось ни угрозы, ни вызова, он был устремлен сквозь стоявшего рядом человека, на другой конец моста. Улыбка разгладила его губы, когда на пролет моста ступила девушка в яркой одежде и бодро зашагала ему навстречу.
    Соединившаяся парочка вела себя шумно. Девушка, освободившись из объятий своего поклонника, опасно свесилась с перил моста и театрально взмахнула рукой, со смехом изображая прощание с уходящим составом. Долговязый парень обхватил расшалившуюся подругу за пояс и некоторое время терпеливо страховал, пока не стащил с перил.
    Он прижал ее к железному ограждению моста, девушка закинула свои худые руки ему на плечи и сложила губы бантиком. Они целовались все более страстно, размотанный шарф упал к ногам девушки, и она, откинув голову набок, подставила оголенную шею для нежных прикосновений. Молодые влюбленные не могли устоять на месте, они словно двигались под только ими слышанную музыку и наступали на своего одинокого соседа, так, что тот не мог понять — они хотят вытеснить его с моста, или попросту не замечают в порыве своей всепоглощающей страсти.
    Девушка выглядела совсем юной — наверняка еще школьница. Скоро она вернется домой и сядет за уроки, продолжив мысленно целоваться. Перед сном они созвонятся, выслушают обоюдные признания в любви, и назначат очередное свидание, на котором снова будут обниматься где-нибудь в холодном парке или в последнем ряду кинотеатра.
    Молодой человек с букетом роз попытался представить себя на месте этого парня. Что-то было в девушке. В любой, наверное, что-то есть, вопрос лишь в том нравиться это или нет...
    Та девушка, ради которой он здесь стоял... В ней ему нравилось все. Или почти все. Кроме, пожалуй, одного: ее приходилось ждать.
    Но она того стоила.
    Он вообразил, как они наконец-то встретятся. На особенную красоту его девушки нельзя не обратить внимание, и ничего не замечающие тинэйджеры, глядя на них, поймут что не они самая счастливая пара в мире.
    Громко сигналя прошел товарный состав. Парочка перестала целоваться и не размыкая объятий, наблюдала за железным хвостом, медленно исчезавшим за поворотом. Когда он наконец-то исчез, они взглянули друг на друга, и, не говоря ни слова, ушли.
    Зимнее солнце быстро садилось, но сияло все так же ярко. И снова под сводом моста проходили поезда.
    Молодой человек пытался занять себя мыслями, он размышлял о том, что ожидание не так страшно — это естественное переживание для человека, ведь люди всю жизнь чего-то ожидают. Они ждут рождения ребенка, ждут хорошую погоду, ждут сезонную распродажу в модных магазинах, ждут футбольный матч. Человеческая жизнь состоит из маленьких очередей в супермаркетах и банках. Поездка за рулем, или в качестве пассажира на работу, домой или в магазин — это ожидание конечной остановки. Люди ставят перед собой высокие цели, к которым идут долгие годы и иногда ждут их осуществления всю жизнь. Все находятся в ожидании, все испытывают ожидание, а его ожидание любимой девушки — это очередь тяжелобольного к единственному врачу, способному ему помочь.
    Закатное солнце окрасило закопченные стены придорожных домов и голые ветви деревьев оттенками красного, отполированные рельсы сияли ярче, чем багровеющий шар.
    Электричка пробежала вдогонку за уходящим солнцем. И вскоре все поблекло — наступали сумерки.
    Молодой человек подумал, что с девушкой могло что-то произойти. Он не любил звонить ей лишний раз, но сейчас не выдержал и набрал заветный номер.
    У него возникло ощущение, что он звонит в пустоту. Но сигнал шел, и он был уверен, что с ней все хорошо. Надо лишь немного подождать...
    Тяжело вздохнув, он спрятал телефон в карман и навалился на перила, хрустнув целлофановой оберткой букета. После томительного ожидания любые мысли о девушке вызывали такое сильнейшее волнение, от которого сердце заглушало проносящийся под ногами состав, и если закрыть глаза так, чтобы не видеть мелькания железных крыш — можно было поверить в то, что это не поезд, а трясущееся от страха тело сотрясает мост.
    Ее дом находился неподалеку, и теоретически каждую неделю она хотя бы раз может здесь появиться. Значит, если стоять на этом месте с утра до позднего вечера — появиться шанс ее встретить и ожидание не будет бесполезным.
    Люди продолжали пересекать мост в обеих направлениях, под мостом проходили поезда, темнота неотвратимо сгущалась в ночь. Он подумал о том, как хороша ночь — она всегда приходит вовремя. В нее стоит влюбиться, чтобы не ведать о губительной мучительности бесполезного ожидания.
    Загорелись тусклым молочным светом фонари. Парень поднес букет к лицу и вдохнул его аромат. У купленных роз был приятный запах, и он пожалел, что цветы растеряют свежесть к тому моменту, когда он сможет вручить их девушке.
    Он сорвал выбившийся из бутона лепесток с пунцовыми прожилками и опустил его в темный воздух. Кружащийся лепесток некоторое время порхал, словно не желал опускаться на холодную землю и вскоре исчез из виду.
    Вглядываясь в темноту над колеями, молодой человек различил стук каблучков и нечаянно выпустил цветы из рук.
    Глядя на незнакомую девушку, он услышал, как букет шлепнулся на землю и со злостью ударил кулаком в железные перила. Свесившись с моста, парень разглядел свои цветы и поспешил к ним.
    Под мостом было еще холоднее, не понять, то ли от земли шел холод, то ли ветер здесь дул сильнее. Молодой человек дохнул теплым воздухом на ладони, быстро их растер и надел шапочку. Он без труда разглядел свой букет алеющий на испачканном мазутом гравии, прямо посреди рельс.
    Когда он протянул к нему руки, букет засиял. Фары несущегося локомотива высветили колею, парень обернулся к нему и инстинктивно прикрыл лицо. Железная стена налетела на него, обдавая своим дыханием и с оглушительным ревом прошла насквозь.
    Он упал на одно колено и ему казалось, что он видит проносящиеся вагоны поезда насквозь. Тонкие перегородки купе и нагромождения багажа, фигуры пассажиров и проводников. Спящие и бодрствующие лица. Он сам не мог понять — какой он...
    Живой или мертвый?
    Когда поезд ушел, он некоторое время простоял на месте. Затем вспомнил про цветы и увидел на черном гравии сломанные стебли и вырванные лепестки. Он наклонился к земле, и подобрал истрепанную розу, больно кольнувшую его шипом. Облизывая поцарапанный палец, он глядел как ветер уносит вдогонку поезду шуршащий целлофан.
    Пытаясь найти хотя бы одну уцелевшую розу, он увидел целый букет.
    Цветы были привязаны к железобетонному столбу на высоте человеческого роста. Осторожно оглядываясь по сторонам, парень слегка пошатываясь, направился к нему и замер ощутив запах роз.
    Букет выглядел точь в точь как тот, что он потерял.
    Он нашел только одно отличие...
    Это была черная лента, которой связали стебли.
    Разглядывая цветы, он увидел на столбе фотографию сверкнувшую словно поверхность зеркала и резко отвел глаза. Он не хотел смотреть на портрет того, кому предназначались цветы.
    Он понял, что это его цветы. И его портрет.
    Но он не хотел на это смотреть. На ощупь он снял букет со столба и вернулся на мост.
    Он вернулся туда, чтобы ждать. Запах цветов вернул ему самообладание и ожидание больше не пугало. Он готов был стоять на мосту целую вечность.
    Каждый день приходить, каждый день ждать...
    Бесконечно ждать, не сходя с места.
    Разве это плохо — ждать того, кого любишь?
    И вот, когда совсем стемнело, когда казалось, что прошла целая вечность, до него донесся тоненький голосок. Он обернулся и не мог поверить — рядом была она. Юноша даже разозлился на себя — как он мог ее не заметить!
    Она стояла в полумраке. Вся в черном — кожаные сапоги на высоком каблуке с металлическими заклепками и шипами, в них заправлены узкие джинсы, на плечах шерстяное пальто пышными формами напоминающее бальное платье, отороченное на сгибах и швах черными изящными кружевами. Не удивительно, что она незаметно подобралась к нему в темноте!
    И только лицо выглядывавшее из-под черного капюшона сияло какой-то запредельно-потусторонней белизной.
    — Ты пришла? — выдохнул он.
    — Я ведь обещала прийти, а ты обещал ждать, — тихо произнесла она.
    — Все верно. Наконец-то мы встретились...
    — Наконец-то.., — кивнула она.
    Они стояли и смотрели друг на друга.
    — Давно меня ждешь?
    — Кажется, что всю жизнь. И даже чуточку больше...
    Девушка виновато отвела глаза в сторону.
    — Где ты была?
    — Далеко отсюда. В другом мире...
    — Как это понять? — удивленно спросил он.
    — Зачиталась книгой, не могла оторваться.
    — Вот как?... Интересная должно быть книга?
    — Интересная...
    — И что ты читала?
    — Гюйсманса. «Наоборот». Вряд ли ты слышал имя этого автора...
    — Почему не слышал? — повысив голос, возразил он. — Проклятая книга, которая отравила Дориана Грея, классический декаданс.
    Их взгляды пересеклись и улыбка вспыхнула на алых губах девушки.
    — Точно! Откуда ты знаешь?
    — Когда-то давно читал, кажется в первом классе, — с улыбкой ответил он.
    — Не мог ты читать ее в первом классе! Я уверена, что эту книгу ты вообще не читал!
    — «Наоборот» читал! — возразил он, играя словами.
    — Не читал!
    — Читал!
    — Ты ее не читал! — продолжала спорить девушка.
    Он шагнул к ней.
    — Ну, ладно. Если честно, пока еще не читал, но прочту. Клянусь, что очень скоро возьму в оборот этого Гюйсманса!
    Она рассмеялась и бледные щеки ее как-будто покраснели. Меланхолия и бледность девушки были очаровательны, но и смех ее был не менее прекрасен. И ему нравилось видеть ее такой.
    — Это тебе, — сказал он, достав из-за спины букет.
    Девушка приняла цветы и сомкнув густо покрытые тушью ресницы, вдохнула запах роз. Парень настороженно глядел на лицо девушки за стеблями и бутонами чужого букета.
    Пальцы девушки в перчатках с обрезанными концами нащупали закрученную ленточку и открыв глаза она обнаружила, что та черного цвета.
    — Что это? — удивленно спросила она.
    Он стоял с чувством неловкости на лице. Ответ замер в горле, все и так было слишком очевидно.
    — Цветы с кладбища?
    Ее поклонник кивнул, скосив взгляд в сторону.
    — Ничего себе, — она смотрела на него круглыми глазами. — Как я хотела?
    — Да, — подтвердил он. — Не веришь?
    Она снова прижала цветы к лицу и понюхала их. Затем посмотрела на молодого человека и произнесла:
    — Верю. Я чувствую, что они... с той стороны...
    Какое-то время они молча смотрели друг на друга.
    — Ты такая странная, — не сдержался он.
    — Но ведь за это ты меня и любишь?
    В ответ он сблизился с девушкой, и привлек ее к себе. Их губы слились в долгом поцелуе.
    — Я чувствую ты замерз. Извини, что заставила ждать, — прошептала она. — Пойдем отсюда.
    — Да, идем! — с готовностью ответил он, беря ее под руку. — Я тут чуть с ума не сошел, мне такие дикие мысли в голову лезли, ты не представляешь! Рядом с моим внутренним опытом приобретенным за этот вечер, твой декаданс нервно курит в сторонке.
    Они рассмеялись и медленно пошли по мосту, их шаги звонко раздавались в полумраке.
    — Может выкинем эти цветы? Я куплю тебе другие, — предложил парень, взглядом обводя темное пространство за мостом.
    Девушка сбавила шаг и посмотрела на букет.
    — Потом купишь, какие захочешь. Нормальные цветы, другого цвета. «Розовые розы», — пропела она, презрительно прыснув.
    — Как знаешь, — вздохнул он.
    Она снова понюхала свои странные цветы.
    — Мы немного разные. Кто-то из нас должен изменить другого, чтобы мы были вместе.
    — Думаешь без этого нельзя? — спросил он.
    — Не знаю, — сказала она.
    Они спускались по ступенькам моста и он, прокашляв горло, сказал:
    — Представляешь, если изменюсь я?
    Она смерила его взглядом и рассмеялась, видимо представив себе эту картину.
    — У тебя красивый смех и ты сегодня много смеешься. Это из-за книжки?
    — Это из-за тебя! Мне кажется ты меня начинаешь менять.
    Голоса и сдержанный смех молодых людей слились с грохотом проходящего состава. Крепко держась за руки, они спустились с моста и обсуждая планы на вечер, растворились в темных улочках города.

  14. Вверх #54
    Частый гость
    Пол
    Мужской
    Адрес
    Одесса
    Сообщений
    606
    Репутация
    40

    По умолчанию Приём конкурсных работ закончен

    Вручение денежных премий и дополнительных призов состоится 30 августа 2013 года в 18.00 по адресу: Книжный переулок, 1, в библиотеке им.И.Франко

  15. Вверх #55
    Частый гость
    Пол
    Мужской
    Адрес
    Одесса
    Сообщений
    606
    Репутация
    40

    По умолчанию Вне конкурса

    Алена Тищенко


    ...без названия...

    - А хотите, я вам поставлю вот эту песню, вы даже не представляете, у меня в телефоне их больше двух тысяч! – Его зычный баритон заполнил все пространство нашей столовой. Сидя на диване и не переставая говорить, он перебирал клавиши телефона, чтобы отыскать в его неведомых закромах очередной хит.
    - Не нравится? Сейчас, - с воодушевлением прогремел он, - вот эта тебе точно понравится, - и из динамиков зазвучал романс Михаила Ножкина.
    - Ребята, как я рад, что приехал в Одессу, здесь я чувствую себя как дома, я помню каждую улицу, ей богу, не верите? – и он широко улыбнулся. Редкая особенность улыбаться не только ртом, но и глазами.
    Из Одессы он уехал давно и много лет сюда не приезжал. Подвернулся повод – юбилей окончания института. Взяв с собой минимум вещей, он уже летел в самолете, с волнением ожидая встречу с городом и друзьями.
    - Ты только послушай! Нет, ты должен это обязательно услышать!
    Пока друзья общались, на столе уже стоял горячий обед и неизменный атрибут любого застолья – запотевшая бутылка водки.
    - Смотри, вот это я записал вчера, - и опять шансон, которому он явно отдавал предпочтение, зазвучал в динамиках. Складывалось такое впечатление, что он спешил поделиться всем накопленным за эти годы. Втиснуть в одну встречу все новости и все свои радости. Он для видимости клевал еду в тарелке, его интересовало не это. Общение – вот чего ему не хватало в далекой Москве. Он упивался городом своего детства и юности, жадно ловя ртом воздух, наполненный запахом цветущих лип.
    - Посмотри, что получается, - он ни на минуту не останавливался, - я приехал в институт, а все наши еще живы и здоровы. И, слава богу, что так. Ты не представляешь, как они обрадовались, увидев меня, мы вспомнили всех преподавателей и всех девчонок с других факультетов. Одна, даже, была в меня влюблена и призналась только сейчас, через столько лет. А ведь все могло бы сложиться иначе… В его взгляде, через стекла больших очков впервые промелькнула грусть.
    Нам надо было уходить на важную встречу, но оставлять его одного не хотелось. Он рассеяно посмотрел на свою сумку, небрежно брошенную в углу.
    - Ничего страшного, сейчас я позвоню Петьке, он должен быть дома.
    Понадобилось минут 10, чтобы с российского роуминга набрать одесский домашний номер телефона. Петьки не было дома. Потом он позвонил Витьке на мобильный – тот был на работе и не мог разговаривать. Обзвонили еще с пяток его одесских товарищей, но у всех были какие-то неотложные дела. Грустно улыбнувшись, как бы извиняясь, он выпил рюмку.
    - Ребята, вы езжайте, а я посижу где-то, попью пива, погуляю по городу. За меня не волнуйтесь.
    Выйдя из квартиры, он глубоко вдохнул раскаленный воздух.
    - Как я рад был вас видеть, вы даже себе не представляете, как…
    Друзья обнялись, крепко. Так, словно, прощались надолго.
    - Созвонимся. Не волнуйтесь за меня,- крикнул он вдогонку.
    Прошло три дня. Его московский номер не отвечал. Потом еще три дня и опять тишина. Через неделю он позвонил сам. Мы с облегчением узнали, что все это время он был у друзей, то у одного, то у другого. Пили, играли в карты, гуляли по городу, и снова пили. За встречу, за Одессу и вообще, за все хорошее.

    Часов в двенадцать ночи зазвонил телефон. Как гром среди ясного неба - нам сообщили, что Его больше нет. Он ушел сам. Оставив записку с просьбой похоронить его в Одессе…
    На каштанах Екатерининской улицы еще кое-где виднелись не опавшие цветы, а на Дерибасовской буйствовала липа, окутывая прохожих сладким, удушающим ароматом, словно желая навсегда оставить воспоминание о жарких летних вечерах этого удивительного города.
    Он умер в Одессе. А говорят Париж… Париж…

  16. Вверх #56
    Частый гость
    Пол
    Мужской
    Адрес
    Одесса
    Сообщений
    606
    Репутация
    40

    По умолчанию Итоги конкурса

    1 премия - Анатолий Михайленко
    2 премия - Александр Сороковик
    3 премия - Сергей Осташко

    Дополнительные денежные премии от Генерального консула Румынии в г. Одесса
    г-на Эмил Рапча:
    - 500 грн. - Инна Рикун
    - 400 грн. - Инна Ищук
    - 300 грн. - Элла Леус

    Дополнительные призы:

    От Интеллектуального форума:
    - Виолетта Чуйко
    - Мария Санду
    - Анна Новицкая

    От Первого секретаря Посольства Государства Израиль в Украине, директора Израильского культурного центра г-жи Юлии Дор:
    - Анатолий Семенов
    - Дмитрий Фус
    - Сюзанна Амстердам
    - Елена Скоборева
    - Владислав Китик

    От директора Альянс франсез г. Одесса, Представителя Посольства Франции в г.Одесса г-на Сильвен Бано:
    - Анна Плетнева
    - Анна Старко
    - Ирина Лобусова

    От Генерального консула Китайской народной республики г-жи У Сяоинь:
    - Дмитро
    - Сергей Шаманов
    - Юоия Цимбал

    От Героя Украины Литвака Бориса Давидовича:
    - Шура Балаган
    - Анастасия Степаненко
    - Всеволод Непогодин

    От матушки Серафимы:
    - Виктория Соляник
    - Евгений Мучник
    - Олег Кулешов
    Последний раз редактировалось Intellekt-forum; 01.09.2013 в 17:34.

  17. Вверх #57
    Как "самый далёкий участник" - с большой радостью вспоминаю те эмоции, которые царили на церемонии награждения. Даже солнышко в тот пасмурный день выглянуло именно в то время, когда столько хороших людей собралось вместе.
    С ОГРОМНОЙ благодарностью организаторам! Счастлива, что увидела (извините на такой речевой оборот) - вживую увидела авторов, чьими рассказами зачитывалась с наслаждением! Создателей, пусть маленьких на страничках, но таких больших по своему значению, одесских историй.
    Поздравляю Вас в Вашими победами!
    А ещё поздравляю с особенным для сердца одессита днём - Днём Города.
    Пусть Одесса остаётся вечно молодой цветущей невестой с добрыми, замечательными и сердечными жителями!!!
    Полуночный зритель - Ника Лиса

  18. Вверх #58
    Частый гость
    Пол
    Мужской
    Адрес
    Одесса
    Сообщений
    606
    Репутация
    40
    Все фотографии можно посмотреть в альбоме https://forumodua.com/album.php?albumid=35143


Ответить в теме
Страница 3 из 3 ПерваяПервая 1 2 3

Социальные закладки

Социальные закладки

Ваши права

  • Вы не можете создавать новые темы
  • Вы не можете отвечать в темах
  • Вы не можете прикреплять вложения
  • Вы не можете редактировать свои сообщения