Амет-хан проснулся сразу, будто кто толкнул его. В первое мгновение он недоуменно уставился в открытое окно, откуда доносился какой-то шум. Однако хватило секунды, чтобы понять, что это плач матери и умоляющий кого-то голос отца.
Не раздумывая, как был, в трусах и майке, Амет-хан выскочил во двор и застыл, пораженный увиденным. Двое солдат в форме внутренних войск держали за руки его мать, отталкивая отца. пытавшегося что-то им объяснить. Еще мгновение, и полуголый Амет-хан налетел на солдат. Они забыли про Насибу и вдвоем схватились с Амет-ханом.
На шум и крики из дома выскочил успевший одеться Павел Головачев. Когда солдаты увидели офицера в летной форме, со множеством орденов и Звездой Героя Советского Союза, они отпустили Амет-хана.
- Товарищ капитан! - обратился один из солдат к Головачеву. - Выполняем приказ Верховного Главнокомандующего о выселении всех жителей татарской национальности из города. Эта гражданка, - указал солдат на плачущую Насибу, - татарка. Ее муж - из Дагестана, мы его не трогаем. А вот этот гражданин, - кивнул солдат на Амет-хана, которого Павел успел отвести в сторону, - напал на нас при исполнении полученного нами приказа.. Похоже, под трибунал захотел!
- Амет, немедленно одеваться! - приказал Головачев, видя, как у него, не остывшего еще от ярости, перекатываются желваки на скулах. - А вы, товарищи, отпустите женщину. Я вам объясню, в чем дело...
Когда отцу позволили увести рыдавшую жену в дом, Головачев рассказал солдатам, что Насиба - мать Героя Советского Союза, командира эскадрильи капитана Амет-хана Султана. Командование 9-го гвардейского полка за высокие боевые достижения в боях при освобождении Крыма предоставило Амет-хану краткосрочный отпуск, чтобы навестить родителей.
Пока Павел Головачев говорил с солдатами, подошел в полной военной форме Амет-хан. Увидев капитанские погоны, ордена и тоже Звезду Героя Советского Союза, солдаты смутились. Старший из них предложил Амет-хану пойти к их командиру. Оставив мать под охраной Павла Головачева, он направился вниз, к знакомому кирпичному зданию, где, как сказали солдаты, находился штаб их воинской части.
Дежурный офицер проверил документы Амет-хана и попросил немного подождать. Вскоре к штабу подъехал "виллис", из которого вышел высокий пожилой полковник. Он пригласил молодого летчика в кабинет, спокойно выслушал сбивчивый рассказ Амет-хана.
- Очень сожалею, товарищ капитан. Но мои солдаты действительно выполняют приказ Верховного Главнокомандующего, - хмуро сказал полковник. - Сейчас идет выселение из Крыма всех татар. Поголовно, независимо от возраста и пола.
- Но почему?! - недоуменно вырвалось у Амет-хана. - Чем провинились эти люди?
- Не будем, капитан, обсуждать этот вопрос, - произнес полковник. - Скажу лишь, что операция по выселению готовилась в глубокой тайне. До сегодняшнего дня даже мы не представляли все это в деталях.
Полковник заглянул снова в лежащие перед ним листы.
- Капитан Амет-хан Султан... Выходит, Имран Султан ваш брат? Младший, говорите? Видите, он тоже в списке тех татар, которых обвиняют в сотрудничестве с немцами.
Слова полковника ошеломили Амет-хана и в то же время объяснили, почему Имрана не было дома...
- Вы человек военный, капитан. Знаете, что на войне приказы не обсуждаются, - продолжал полковник. - Мы выполняем полученный нами приказ здесь, а вы приказ своего командира на фронте. И, судя по вашим наградам, свой воинский долг исполняете честно. Брату вашему я уже помочь не смогу, его увезли из города. А вот мать вашу давайте попытаемся отстоять. В первую очередь она - мать Героя Советского Союза...
Полковник позвонил какому-то генералу, кратко изложил ситуацию с Амет-ханом Султаном, попросил разрешения связаться с Москвой. Закончив разговор по телефону, устало положил трубку.
- Похоже, везучий вы, капитан, - доброжелательно улыбнулся полковник. - Добро получено. Давайте составлять текст телеграммы. Думаю, в течение часа-полутора получим ответ...
В ожидании ответа Амет-хан вышел во двор, где под деревьями были установлены деревянные скамейки. Присев на ту, что стояла подальше, он в отчаянии сжал обеими руками голову. Молодой летчик испытывал настоящую физическую боль, не мог сосредоточиться, осмыслить то, что происходило.
Так, в оцепенении, просидел Амет-хан какое-то время, выкуривая папиросу за папиросой. Когда уже кончилась вторая пачка "Казбека", наконец, успокоился и пришел к твердому решению: после всего услышанного и если еще Москва откажет, для него остается одно... Он не боялся смерти. На фронте она сотни раз была рядом. Амет-хан расстегнул кобуру, вытащил пистолет, проверил обойму...
- Товарищ капитан! - услышал он голос дежурного офицера. - Вас ждет полковник.
- Поздравляю, капитан, - стоя встретил Амет-хана полковник. - Знаете, рад за вас. Просто, по-человечески. Идите, успокойте свою мать...
В телеграмме, которую положил перед Амет-ханом полковник, разрешалось не выселять мать Героя Советского Союза Амет-хана Султана. Предлагалось до конца войны отправить родителей капитана на родину отца - в Дагестан.
Тяжелым шагом, медленно поднимался домой Амет-хан. Конечно, телеграмма его обрадовала. Однако пережитое за то время, что пробыл в штабе, "выжало" его. Такую физическую усталость он не чувствовал даже после самого жестокого воздушного боя. Амет-хан шел, не глядя по сторонам, не поднимая глаз: он не мог смотреть на женщин, детей, стариков, которые группами направлялись на сборочные пункты. Что бы ни делали в годы оккупации в Крыму отдельные татары-националисты, Амет-хан не мог согласиться с тем, что весь народ обвинили в предательстве.
Социальные закладки