Такой нам известна страница в истории Великой Отечественной Войны называемая блокадой Ленинграда. О ней говорилось, и говорится многое. Анализы историков, воспоминания участников. Но наиболее полно передают дух тех событий и чувства того времени строки и кадры написанные и снятые именно в те дни.
Это отрывки из дневника Панченко Натальи Васильевны студентки, ленинградки, прошедший всю блокаду от начала и до конца. После войны она вышла замуж, родила двух детей, воспитала двух внуков. И всегда хранила память и рассказывала своим потомкам об этих ужасных событиях, говоря при этом «Не дай бог вам пережить такое».
Она умерла в 2002 году. В 2004 году ее муж и дети издали книгу в основу, которой легли ее дневники, написанные в период блокады. Это память о ней и всех жил и воевал в блокадном Ленинграде.
1941 год
13/XII
Час от часу не легче... Сегодня Галя в магазине потеряла сознание, а папа вчера пришёл такой измученный, что просто смотреть тяжело. Мамочка держится бодрее всех, но надолго ли её так хватит?.. Вчера вечером пришла Кира - отогреваться, а сегодня мы с нею читали фантастический роман сегодняшнего дня - книгу поваренную Молоховец. А хорошо, черт побери, кушалось... Сегодня ещё меня угнетает указ новый - привлекают всех к трудоповинности по уборке снега. У меня с Галей одно зимнее пальто на двоих, а потом все мы настолько истощены голодом, что нам двигаться трудно, а не то, что работать. Наше меню: утром стакан или два кофе (без сахара) и микроскопический кусочек хлеба с маслом. Часов в 2-4 - повторение сего. И часов в 6-7 повторение сего с добавлением тарелки "поджаренной водички" или так называемого супа. К этому надо добавить стояние (бесплодное) с пяти часов утра в очереди в магазин и папино ежедневное хождение на службу на Звенигородскую. Ведь это ужас! Если ничего не прибавят хлеба, то нам ни за что не выжить эту зиму, несмотря на то, что дела на фронте всё лучше и лучше. Но это так далеко от нас, а мы голодны. Так неприятно видеть множество трупов на улицах, но уже все отупело... Сейчас дрожат стёкла, начался обстрел. С 4 декабря нет света. Жжем коптилки... Тоска!
17/XII
Вот ведь случается так, что не выбрать ни минуточки для дневника. Писать его хочется всё-таки днём, а то вечером "светло" только у общего стола, а тогда не бывает настроения писать. Что случилось за эти дни? Нового ничего. Вечером в воскресение получила депешу из нашего университета - явиться на регистрацию. Пошла туда 15 декабря, а накануне, оказывается, попал в физфак снаряд. Там смятение, деканата не найти... Но я всё же нашла Краева. Где? Разумеется в столовой. Видела Борю Касперовича. Совсем живой труп, а Витька Каменский весь распух, спрашивал, не знаю ли я чего-нибудь о Вовке. Хотелось бы мне знать... Тьфу! Галя опять "не в духах" и пристаёт ко мне. Так хочется "полаяться", но, говорят, лучше сдерживаться. Второй день (тьфу, тьфу!) спали морозы, на дворе теплее. С одной стороны хорошо - папка не так мёрзнуть будет и в квартире теплее. А с другой стороны плохо - ведь со времени морозов не было ни одной тревоги. На фронте дела с каждым днём лучше, по сообщениям газет. Освободили путь от Тихвина до Волхова, но последние дни по городу садят дальнобойные. И у нас Восковой был "подарочек". Весело! Сегодня к нам должен прибыть новый жилец. Пека Бонин вот что-то не едет. Вчера были Толька с Тосей. Толька похудел страшно. Сегодня утром приходила Нина - Настина племянница. Принесла письмо от Насти и посылочку Ритке от Инули. Митя болен, у Насти сломана нога, а пожар в квартире произошел не от бомбы, а как-то по вине Нины. Но они, видно, ничего ещё хорошо живут, не околевают. Ведь маму мою бедную в воскресение так раздуло, что смотреть было страшно. Сейчас ничего, как будто бы. Приходила ко мне сейчас Таня Савельева. Надо будет зайти к ней как-нибудь. Сейчас уже темнеет, мама уходит на рынок, а Галя уже ушла в магазин. Господи, как я зла на весь свет! Почему я такая глупая? Почему? Как мне хочется сейчас от всего-всего сердца окончания этой несчастной войны! Скорее бы, скорее! Если мы переживём её, то как много будет воспоминаний!.. Но воспоминания хороши только после того, как всё это переживёшь, а переживается всё это очень и очень трудно. Хочется верить во всё хорошее и светлое, что обычно сулит нам будущее, а как верить во что-либо, когда над тобой висит голодная смерть? Как это противно! Ну, ничего. Как-нибудь, может быть...
18/XII
Наши жильцы переезжают в соседний дом, а комната остаётся за нами. Но маму очень волнует топливный вопрос. А у меня скверное, паршивое настроение. Галя стоит в очереди за маслом или за сладким, но ещё неизвестно, что из этого получится. Наверное, ничего не получит и весь день будет злая, как черт, а я, несчастная, страдаю через это. Хоть бы она что-нибудь получила! А я хочу сегодня сходить к Тане. У неё есть старинные книжки. А вчера я забыла написать, что 15 декабря может быть последний раз в жизни видела "мечту" свою военного времени - Игоря Кучинского. Он сидел в столовой с небольшим черным чемоданом. Похудел! От прекрасного "лунного мальчика" осталось одно воспоминание, кожа да кости. Да-а. Весёлое было время в сентябре. Красивое, тёплое и относительно сытное! А как чудно работалось в совхозе! Господи, сколько там было морковки и как мы её ели! А сегодня я могу только читать с вожделением книгу Молоховец об ананасах и грушах "дюшес" и облизываться, вспоминая былое благополучие и сытную жизнь... Окошко давно замёрзло и не оттаивает... А в той комнате всё заколочено, чтобы теплее было. Если бы кто-нибудь знал, до чего мне надоела такая жизнь! Да это не жизнь, а жалкое существование. Со вчерашнего дня у нас ещё одно "удовольствие" - водопровод испортился - воду закрыли. И ни о чём не можешь думать, кроме еды - вот что самое противное! А, как назло, сны стали сниться совершенно ни с чем не сообразованные - то Блинов, то Джелепов, то ещё что-нибудь... А сегодня во сне я кушала пшенную кашу с маслом! Но от этого не легче, честное слово! А к ощущению постоянного голода я уже привыкла, и если бы сейчас представилась возможность много есть, то, вряд ли бы я наелась так, чтобы почувствовать сытость. Это придёт когда-нибудь. И поэтому так всё тоскливо. Сделать ничего не можешь, так жить надоело, но ждёшь всё время лучшего. Как я глупо стала писать! Господи! Думала ли я раньше о том, что мой дневник будет таким жалким и голодным! Где восторженные описания ТЮЗовских премьер и сногсшибательного на Улановой? Где "глубокомысленные" размышления о том, почему Блинов в этот раз не тем углом рта улыбнулся или ещё что-нибудь в этом роде? Неужели я до такой степени переменилась, что это меня вообще больше никогда не будет интересовать? Это всё очень и очень забавно. Скоро праздник... Как я всегда любила Новый Год! Как я его любила! Интересно, придётся ли мне встречать 1943 год? Что до 1942 года я доживу, я не сомневаюсь, разве что какая-нибудь случайность, но если погибну, то не от голода ещё. А как ухитриться дожить до 1943 года - это проблема.
19/XII
Сейчас совсем темно. А то бы я побольше написала. Сегодня мы с Галей пилили дрова и весь день возилась с книгами. Нет, ничего не вижу.
22/XII
Сегодня полгода войне. М-да-а... Вчера мы с мамой совершили великое путешествие - ходили к Филимоновым в Озерки. Туда еле дошли, а там поели и оттуда летели, как птички. Они даже не представляют себе такой жизни, какую мы видели. Я в этом уверена. Они не умирают с голоду, хоть и больны оба. Угостили они нас на завтрак - блюдце лапши и блюдце гречневой размазни, два стакана сладкого кофе с молоком и кусок хлеба. А обед - тарелка супа, густого с пшеном и солёными помидорами, потом чёрная лапша с мясом и чашка компота и ещё кусок хлеба. О, Господи! Давно мы так не ели. Но голода совсем не утолили. Почувствовали себя сильнее и крепче - и только! Пришли домой, а здесь, оказывается, был ужас - снаряды сыпались вокруг дома, горел дом напротив, на рынке снарядом убило массу людей. Папа и Галя очень беспокоились за нас. А сейчас мне страшно хочется кушать. Галя в магазине стоит в очереди за конфетами. Неизвестно, получит ли ещё. А у меня дело - надо сходить к Ире. Она собирается к маме в Удмуртскую республику.
26/XII
Вчера был праздник! Очевидно, ради Рождества Христова, хоть и по новому стилю, прибавили хлеба! Мы теперь получаем по 200 грамм и блаженствуем. Вчера весь вечер и весь день мы ликовали по этому поводу, а сегодня Галя плачет и жалуется на свою несчастную судьбу и орёт на маму, которая меньше всего виновата в её несчастиях. Позавчера вечером к нам приехали Толя с Тосей и привезли Петушка. Второй день у нас новый член семьи. Он оказался хорошим мальчиком - не очень скучает без мамы. А с госпиталем, в который мы собирались устраиваться с Галей, ничего не вышло. Но эта хлебная добавка как нельзя более кстати. Так хорошо!
31/XII
Вот и канун Нового Года! Папа с мамой ушли с утра к Филимоновым, и мы весь день с Галей вдвоём. Я - в бегах. Утром я понеслась в университет за карточками, думала, что не дадут за усердную посещаемость, но там об этом и не думают. Видела некоторых ребят, в частности милого Киру Нельсона. Некоторые помышляют о сдаче сессии. Весело! Мы с Галей весь вечер тряслись при мысли о том, что к нам кто-нибудь может нагрянуть, а мы с ней к этому не расположены. Устроили мы с Ритой "ёлку", истопили второй раз печку. Что это со мной? Никак не хочу подводить итог истёкшему году, особенно последней его половине. Не знаю, может быть мы уже пережили всё самое тяжёлое, а может быть всё ещё впереди... Хотелось бы, чтобы Новый Год был лучше, принёс бы нам радости, еды...Ой! До Нового Года осталось не больше получаса. Надо собирать на стол. Всего хорошего!
Социальные закладки