Современная поэзия

[Исида]

* * *
Уж вечер близок. Лёд молчанья сломан.
Помиримся, обиды хороня…
И если я когда-нибудь хоть словом
тебя обидел,
ты прости меня.

Горит огонь зари. Берёза в поле
заламывает руки у огня…
И если иногда я руки с болью
заламывал,
то ты прости меня.

Вот робкий свет звезды какой-то ранней,
вот тишина спускается, звеня…
И если напоказ посмел я раны
твои нести,
то ты прости меня.

Вот девушки проходят по дороге,
парням на плечи головы клоня…
И если слишком часто мои строки
сочились кровью,
ты прости меня.

Всё ближе вечер. Даль в туман оделась.
Вот и погас последний лучик дня…
А мне всегда отдать тебе хотелось
лишь лучшее, что есть.
Прости меня.

И сходит вечер. Звёзды оживают,
льют тихий свет, покой земли храня…
И если я и в этот раз желаю
тебе добра лишь,
ты прости меня.

Эдуардас Межелайтис

Перевод с литовского Булата Окуджавы

[qwe72rty]

Ах, время, время, как оно балует
Но ты ему попробуй – прекословь.
Вдруг явится откуда-то любовь,
Когда не знаешь вкуса поцелуев.

Я надышаться на тебя не мог.
С того и вел себя нелепо, куце,
Еще к руке не смея прикоснуться,
Галантно провожал тебя домой

Ты, песенка моя, лети, лети…
Нам от судьбы не та досталась карта.
Была у нас одна с тобою парта,
Но шли от парты рaзные пути...

[Исида]

Любимым

Всем, поющим во сне
Всем, парящим над заспанным миром
Присягнувшим весне
А не черным декабрьским дырам

Знаменосцам дождей
Триумфаторам радужных арок
Антиподам вождей
Собирателям солнечных марок

Всем, смеющимся всласть
Над проделками ямок нащёчных
Получающим власть
Из прозрачных ладоней проточных

Всем, целующим в губы
Свое мимолетное счастье
Разрывающим трубы
Мелодией еле звучащей

Заключающим ветер
В объятья распахнутых крыльев
Осыпающим вечер
Волшебной полуденной пылью

Сотрясателям крон
Отрицателям скучного прока
Под ресницами волн
Отыскателям лунного ока

Всем любимцам беды
Утолителям Божьего гнева
Всем, кто выше звезды
И помимо насущного хлеба

Всем скитальцам, всем нищим
Забытым, убитым, пропащим
Всем святым пепелищам
И храмам, покуда стоящим

Проливающим кровь
Затевающим правую битву
Завещаю любовь
И вот эту простую молитву

Нет не эту, а ту,
Что безмолвно стоит за словами
И глядит в темноту
И как тень ковыляет за вами…

Мария Протасова

[Исида]

Болезнь

О боль, ты - мудрость. Суть решений
перед тобою так мелка,
и осеняет темный гений
глаз захворавшего зверька.

В твоих губительных пределах
был разум мой высок и скуп,
но трав целебных поределых
вкус мятный уж не сходит с губ.

Чтоб облегчить последний выдох,
я, с точностью того зверька,
принюхавшись, нашла свой выход
в печальном стебельке цветка.

О, всех простить - вот облегченье!
О, всех простить, всем передать
и нежную, как облученье,
вкусить всем телом благодать.

Прощаю вас, пустые скверы!
При вас лишь, в бедности моей,
я плакала от смутной веры
над капюшонами детей.

Прощаю вас, чужие руки!
Пусть вы протянуты к тому,
что лишь моей любви и муки
предмет, не нужный никому.


Прощаю вас, глаза собачьи!
Вы были мне укор и суд.
Все мои горестные плачи
досель эти глаза несут.

Прощаю недруга и друга!
Целую наспех все уста!
Во мне, как в мертвом теле круга,
законченность и пустота.

И взрывы щедрые, и легкость,
как в белых дребезгах перин,
и уж не тягостен мой локоть
чувствительной черте перил.

Лишь воздух под моею кожей.
Жду одного: на склоне дня,
охваченный болезнью схожей,
пусть кто-нибудь простит меня.

Белла Ахмадулина

[Исида]

* * *

Радуга жизни моей, семь прекрасных цветов,
шелест ветвей, ароматы прекрасных цветов,
солнечный полдень, прозрачное пенье воды,
боль моя, горе, спасенье от лютой беды,
смысл моей жизни, вершина земной красоты,
мудрость моя и восторг мой, ответь мне, кто ты?

Ты и услада, и горечь, и благо во вред;
губ, воспалённых любовью, горячечный бред,
и отрезвленье, и полная чаша вина,
и надо мной распростёршая крылья вина,
ангел мой, ад мой, отчаянья, страхи, мечты,
жизнь моя, вихрь побережий, ответь мне, кто ты?

Враг мой и друг мой, соломинка, острый кинжал,
словно, повиснув над бездной, я руки разжал
и не пойму, то ли падаю, то ли парю,
то ли беру беззастенчиво, то ли дарю,
то ль облака, то ль могил надо мною кресты -
вечный твой пленник, царица, - ответь мне, кто ты?

Свет моих слов, размышлений запутанных тьма,
чувства полёт и тяжёлых страстей кутерьма,
освободитель мой или недремлющий страж,
щедрый оазис в пустыне, коварный мираж,
женщина, дух ли, явившийся из пустоты,
чтобы навеки исчезнуть? Ответь мне, кто ты?

Бахтияр Вагабзаде

Перевод с азербайджанского Владимира Лугового

[Исида]

***

Выхода нет.
Есть неизбежность...
Наша любовь -
Это наша вина.
Не находящая выхода нежность
На вымирание обречена.

Выхода нет.
Есть безнадежность
И бесконечность разомкнутых рук.
Мне подарил твою нежность художник,
Чтобы спасти меня в годы разлук.

Видимо, ты опоздала родиться,
Или же я в ожиданье устал.
Мы - словно две одинокие птицы -
Встретились в небе,
Отбившись от стай.

Выхода нет.
Ты страдаешь и любишь.
Выхода нет.
Не могу не любить.
Я и живу-то ещё
Потому лишь,
Чтобы уходом тебя не убить

Андрей Дементьев

[qwe72rty]

Меркнет ночь. Не последний, не первый.
А в груди словно что-то вырвано,
И края посыпаны серой
Ровных ран, суетой застиранных.

Острый нож режет в сердце линии,
Эту боль ни понять, ни вынести.
Продолжают лишь дни стабильные
Нежно смешивать правду с вымыслом.

Вновь проносишь осколки гордости
Сквозь потери и расстояния.
Мир ломается в безысходности,
В неизбежности расставания.

Крепко держится жизнь за прошлое,
Бьется пульсом, горит раскаяньем,
Горечь листьями запорошена,
И дышать бы одним дыханием

Только небо любви не выдержит,
Невозможно дать счастью вырваться.
Сколько будет людей любимыми
Столько встреч в расставанье выльется...

Наталья Стриженко

[qwe72rty]

Поднимая опухшие веки от долгого сна,
пробираюсь по точкам, застывшим в безликости дней,
этот шар - голубой, если только смотреть свысока,
ну а снизу - облезлый театр гремучих теней.

Провалиться опять бы в туннель мишуры с конфетти,
но стреляет хлопушка так редко - один раз в сто лет,
собираю опавшие звезды в печаль-ассорти,
что устали светить, ублажая любовь да совет.

Лишь глоточками, малою дозой, в трахеи Весны
свежий воздух войдет и застрянет в банальности схем
но в замедленном акте упавшая капля из тьмы,
расползаясь белёсым пятном, станет снова "ничем".

Никуда и ни с кем...вечной ложью очерченый круг,
колебание света волною сквозь призрачность тел,
заполняет ячейки порочность, скольжение рук
к небесам в оболочке, презревшим изыски химер...

Марина Гербер

[qwe72rty]

Ты пришёл без звонка...Постучал, как в старинку, в окошко...
Я прижалась к стеклу, чтоб поверить, что это не сон
Те же шапка, пальто... Только ты повзрослевший немножко
На снегу что-то пишешь..Читаю :" В тебя я влюблён..."

ДописАл...Зачеркнул...Снова пальцем водить стал по снегу
" Я люблю тебя очень"- в конце восклицательный знак!
А потом вскинул голову, и прошептал что-то небу
Повернулся к окну, и поймал мой восторженный взгляд...

Нам мешало стекло, чтоб обняться, прижаться друг к другу
Отбежав от окна, как шальная, рванулась к двери...
Кофту наспех накинув, забыв про декабрьскую стужу,
Побежала к тебе, чтоб прижаться к любимой груди...

Ты навстречу бежал, свои руки, как крылья, раскинув...
Мы ворвались друг в друга, разрушив преграды разлук...
"Никогда, моя девочка, больше тебя не покину..."
Сердца стук, как морзянка, но стал расшифрованным стук:

" Я люблю! Я хочу! Никого нет родней и дороже...."
Моё сердце, в ответ, отбивало похожую дробь...
Был не страшен мороз, что , как вор, пробирался по коже,
Потому что горели огнём наши души и плоть...

А закончу свой стих я словами, что многим знакомы:
Нами правит судьба, но ей надо помочь всё равно!
Научитесь терпеть и любить, и тогда в вашем доме,
В вашу дверь постучат или, как по старинке, в окно...

Елена Позднякова Корчагина

[Спилия]

Будет время - в темном покое,
Без расчета и без обмана,
Чье-то сердце возьму рукою
И перчатки снимать не стану.

Променяю слабость на силу,
Ни кого не прося о чуде.
Без оглядки на то, что было,
Без опаски за то, что будет.

И пусть будут мне черные кони
Вместо бледных цветов в конверте!..
Я пройду по чьей-то ладони
Параллельно линии смерти.

Уведу с дороги, посмею.
Брошу в ноги свою причуду.
Я судьбу свою в лотерею
Проиграю и позабуду.

И без жалости расставаясь,
Не допив до конца стакана,
Я, возможно, в грехах покаюсь.
Но скорее всего - не стану.

(Ирина Ратушинская)

[Lizeta]

снег падает торопись падает снег
звезда горит торопись горит звезда
так любовь безымянна и невесома
что и дело в сумерках загорается свет
и булавкой английской в суконное сердце
что ни вечер соскальзывает звезда
мы еще узнаем себя и друг друга
по вещам, комнатам, именам
но любовь безымянна. и вера зовет во тьму
но счастливого Рождества тебе удачной охоты
долгого детства, счастливого тебе Рождества

С. Львовский

[Исида]

* * *

Ступеньки вверх,
Ступеньки вниз -
Кружется голова.
Ступеньки вверх,
Ступеньки вниз -
Как жизнь моя мала!
Но не хочу
Я верить в то,
Что смерть придёт ко мне,
Что не увижу никогда
Я снега в январе.
Весной
Я не сорву цветов
И не сплету венок.
Прошу!
Не надо лишних слов,
А просто верьте в то,
Что утром снова день придёт,
И будете опять
Ступеньки вверх,
Ступеньки вниз,
Летя по ним, считать.

Ника Турбина

[Исида]

* * *
Если бы я знала в двадцать лет,
Что меня настигнет столько бед,
Что лишусь таких великих благ, -
Белый бы я выбросила флаг.

Я бы круто повернула путь,
Я совсем не к тем бы стала льнуть,
Средства поменяла бы и цель, -
И меня хвалила бы артель.

Даже десять лет тому назад
Все могло пойти еще на лад, -
Трудно ли умеючи? Легко!
Но зашла я слишком далеко.

Не могу я, братцы, дать отбой.
Остается только быть собой.
Если я до смерти доживу,
Белый флаг на саван разорву.

И тогда вы молвите слова,
От которых кругом голова ...
Трудно ли умеючи? Пустяк!
Мертвому поэту все простят -

Даже неприятные черты,
Вроде силы духа в грозный час,
Вроде трех
Отнюдь не кротких глаз,
Вроде правды, сказанной про вас.

Юнна Мориц

[Исида]

Сады и блюзы

Когда мы рождаемся — свободные от уз, —
сквозняки встречают нас, выбирай на вкус:
что сегодня минус, завтра будет плюс.
Дремлет в гуще сада наготове блюз.

За углом беда ждет, и взгляд ее кос,
правда, хвост поджат — словом, верный пес.
Но свеча от капающих не погаснет слез
в домике, где бедный поселился блюз.

Пьяный, опустившийся, мысль как решето,
счет ведет ударам — тысяча и сто.
Но тогда откуда вдруг берется то,
из чего рождается человечий блюз?

Не про власть, обставшую нас со всех сторон,
не про ее милости и не про урон,
нет, про что-то странное плачет саксофон,
барабан, гитара — и выходит блюз.

Ибо жизнь, которую кто-то нам припас,
свежим приключением будет каждый раз.
Даже в сад, который не дождется нас,
забредет в дремоте будущего блюз.

Как так не дождется, если дразнит слух
звук? И луч в аллее лунный не потух.
Это мой светящийся юный бродит дух.
А где дух, там рядом блюз, блюз, блюз.

Марис Чаклайс

Перевод: Анатолий Найман
Язык оригинала: латышский

[Basstet]

Синеет небо.
Падает капель,
И тени голубеют на снегу,
Зеленая, стоит в сугробе ель -
Соединить все вместе не могу.
Ты рядом не такая,
Как вдали.
Я мысленно подальше ухожу.
Молчи,
Я на другом краю земли,
Воспоминаньем смутным дорожу.
Вот вспоминаю всю тебя мою,
Придумываю мысленно опять,
Как ты опять
В заснеженном краю
Не устаешь меня живого ждать.
Твое письмо давнишнее беру:
"Благополучно все. Пиши. Привет."
Приписываю твоему письму
Все то,
О чем в письме
Ни слова нет.
Я мыслью дом домой перенесу,
В мечте
Письмо в свиданье претворю,
Все яблони твои
В моем лесу
Я поселю
И разожгу зарю.
Все строчки истолкую, как хочу,
Из равнодушья твоего слеплю
Любовь.
За эту вольность я плачу
Тем,Что из нас двоих
Один люблю.
Но я устал от выдумки своей,
Фантазия устала, не могу.
Летит капель с заснеженных ветвей,
И голубеют тени на снегу.

[Basstet]

Олег Горшков

Заснеженный пейзаж глубок и чист –
зима дисциплинирует природу.
Ни звука. С колченогой каланчи,
превозмогая утреннюю одурь,
продрогший ворон, словно в тьму времён,
куда-то в небо целит цепким оком –
лаокоон*, застывший над потоком
событий, что во тьме почуял он?

И город, в струнку вытянувшись весь,
стоит – сосредоточенный и строгий,
как будто ждёт решительную весть.
Он помнит всё – мясистый запах оргий,
вкус ветреной свободы, зычный зов
слепого естества, имперский почерк
страстей, чудачеств, помыслов и прочих
своих безумств. Но чашами весов
играет необузданный борей,
и зябнут покачнувшиеся сферы
в пугающе пустынном декабре
оглохшего столетья стылой эры.

И помнит город всё, что кралось вслед
неистово пирующей гордыне –
цветение удушливой полыни
и ужас пустоты, объявшей свет,
проникшей в камни цирков и церквей,
содравшей лак с их лика щегольского,
поправшей то, чем родствен иудей
был эллину – связующее слово.

Плывут воспоминанья, их не счесть,
но окликает колокол, зашедшись,
юродивых своих и сумасшедших,
и сумерки тесней, и ближе весть…


*Лаокоон- в древнегреческой мифологии троянский жрец

[Lizeta]

Автопортрет на фоне

Хорошо, что я в шестидесятых
Не был, не рядился в их парчу.
Я не прочь бы отмотать назад их —
Посмотреть. А жить не захочу.

Вот слетелись интеллектуалы,
Зажужжали, выпили вина,
В тонких пальцах тонкие бокалы
Тонко крутят, нижут имена.

А вокруг девицы роковые,
Знающие только слово “нет”,
Вслушиваются, выгибают выи
И молчат загадочно в ответ.

Загляну в кино Антониони,
В дымную, прокуренную мглу:
Что бы делал я на этом фоне?
Верно, спал бы где-нибудь в углу.

В роковых феминах нет загадок,
Как и в предпочтениях толпы.
Их разврат старателен и гадок,
В большинстве своем они глупы.

Равнодушен к вырезам и перьям,
Не желая разовых наград,
О, с каким бы я высокомерьем
Нюхал их зеленый виноград!

Толстый мальчик, сосланный от нянек
В детский ад, где шум и толкотня, —
Дорогая, я такой ботаник,
Что куда Линнею до меня.

Никаких я истин не отыскивал,
Никогда я горькую не пил, —
Все бы эти листики опрыскивал,
Все бы эти рифмочки лепил.

Дорогая, видишь это фото?
Рассмотри не злясь и не грубя.
Ты на нем увидишь идиота,
С первых дней нашедшего себя.

Сомкнутые брови, как на тризне.
Пухлых щек щетинистый овал.
Видно, что вопрос о смысле жизни
Никогда его не волновал.

Дмитрий Быков

[Lizeta]

Еще пугает слово “никогда”.
Н. С.

Я назову без ложного стыда
Два этих полюса:
Дурак боится слова “никогда”,
А умный пользуется.
И если жизнь его, как голова,
Трещит-разламывается, —
Он извлекает, как из рукава,
Величье замысла.
Я не увижу больше никогда
Тебя, любимая,
Тебя, единственная, тебя, балда
Себялюбивая.
Теперь ты перейдешь в иной регистр
И в пурпур вырядишься.
Отыгрывать назад остерегись:
Вернешься — выродишься.

Мне, пьедестала гордого лишась,
Тебя не выгородить —
А так еще мы сохраняем шанс
Прилично выглядеть.

Я, грешный человек, люблю слова.
В них есть цветаевщина.
Они из мухи делают слона,
Притом летающего.
Что мир без фраз? Провал ослизлой тьмы,
Тюрьма с застольями.
Без них плевка не стоили бы мы,
А с ними стоили бы.

Итак, прощай, я повторяю по
Прямому проводу.
Мне даже жаль такого слова по
Такому поводу.
Простились двое мелочных калек,
Два нищих узника.
А как звучит: навек, навек, навек.
Ей-Богу, музыка.

Дмитрий Быков

[Selena513]

Новогоднее

Двое Новый год встречают
Не за праздничным столом
Вряд ли это их печалит
Главное- они вдвоём.
А над ними снег кружится.
Где-то ждёт их милый дом.
Подвела стальная птица;
Села в городе чужом.
Ни шампанского, ни тостов,
В окнах ёлки зажжены.
Белый город, словно остров -
В океане тишины.
А над ними, снег кружится,
Тихий-тихий, как слова...
На деревья снег ложится,
Превращаясь в кружева
Старый год идёт на убыль
Уплывает к морю звёзд
Он её целует в губы
До чего же сладок тост.

[Матильда]

Дорогое лекарство - нежность.
Принимать каждый день по капле,
Добавлять по чуть-чуть во фразы
Перед каждым приёмом речи.
Очень хрупкая упаковка,
Очень маленький срок храненья.
(Только - в тёплом и светлом месте!
Только в любящем чьём-то сердце...)
Показания к применению: одиночество,
Боль, обида, ядовитая злая горечь,
Острый приступ мизантропии.
Дорогое лекарство нежность
Аллергии не вызывает.
Только с фальшью несовместимо
Дорогое лекарство нежность.
Дорогое лекарство - нежность.
До чего ж мы с тобой богаты, если можем
Себе позволить дорогое лекарство: нежность...

Елена Медведева