Любимые стихи

[Шарки]

или туман, или просто - кругом вода
мне не по росту твой город - я слишком мал
злые трамвайчики красные скачут туда-сюда
хитро петляют, выскальзывая из-за угла

некому за руку взять, отвести в кино
в цирк, в зоопарк, неважно - смотреть слона;
в лоб целовать, заваривать чай с малиной, когда больной
уха касаясь, произносить слова

я задыхаюсь в погоне за новым днем
сбиты колени, ссадины на локтях.
не помогай мне. я догоню, спорнем?

встретимся в сплетнях.
свидимся в новостях.

ты там случишься правильный и большой
в чем-нибудь черно-белом, слегка небрит.
я удивлюсь, что - ты так давно прошел
а до сих пор знобит..

Ольга Хохлова

[cote d'Ivoire]

Скелет звезды? Паучьи ножки?
Корона древнего вождя?..
Да нет, я пальцем на окошке
рисую атомы дождя.

Я знаю все! Ничуть не меньше.
Я свой в космических краях.
На Марсе – явно нету женщин.
А наше Солнце – в лишаях.

Рисую знаки Зодиака...
(И вдруг подумаю о том,
куда
бежит
вон та
собака –
с таким торжественным хвостом?!).

АРКАДИЙ КУТИЛОВ.

[belka=)]

Волна волос прошла свкозь мои пальцы,
и где она -
волна твоих волос ?
Я в тень твою,
как будто зверь, попался
и на колени перед ней валюсь.
Но тень есть тень.
Нет в тени тёплой плоти,
внутри которой тёплая душа.
Бесплотное виденье,
как бесплодье,
в меня вселилось, душу иссуша.
Я победил тебя игрой и бредом
и тем, что был свободен,
а не твой.
Теперь я за свою свободу предан
и тщетно трусь о призрак головой.
Теперь я проклинаю эти годы,
когда любовь разменивал на ложь.
Теперь я умоляю несвободы,
но мстительно свободу ты даешь.
Как верил я в твои глаза и двери,
а сам искал других дверей и глаз.
Неужто нужен нам ожог неверья,
а вера избаловыват нас ?
Я ревности не знал.
Ты пробудила
её во мне, всю душу раскровя.
Теперь я твой навек.
Ты победила.
Ты победила тем,
что не моя.

Евгений Евтушенко

[LiSi]

женщина ждет. даже вмерзшая в лед.
как оловянный солдатик стойкий.
как сеттер ирландский в охотничьей стойке
женщина ждет. и никак не поймет:

вечность назад в нашей тихой вселенной
все повернулось наоборот
и все же с упорством военнопленной
женщина ждет, что мужчина придет.

нет, он давно не спешит ей навстречу,
ни в этот, ни в будущий ветреный вечер
он рук ей своих не положит на плечи,
но глупая женщина плачет и ждет

женщина ждет. значит, все на местах
значит, беда никого не коснется
значит, мужчина уснет и проснется
с детской улыбкой на грешных устах

он никогда не сумеет понять
правила этой неправильной жизни:
мир разлетится в зеркальные брызги,
если ей вдруг надоест его ждать

но женщина ждет — в снегопад, в гололед,
и безнадежная боль ожиданья,
та, у которой ни дна, ни названья,
даже во сне ей уснуть не дает

сонное сердце пробито навылет —
женщина ждет, что мужчина придет
так подари же ей, господи, крылья
только за то, что она его ждет.

Анна Ривелотэ

[Шарки]

Как много потерь, недосказанных слов
В миру непривычном для веры святой,
И каждый, застигнут судьбою врасплох,
Теряет себя и душевный покой.

Так много ошибок, неверных путей,
Наивных желаний и прелести ложной,
Фальшивых людей и безумных идей
В дороге земной, а, по сути, безбожной.

А скользкий задуманный жизненный путь
Мудрее и ярче противников Бога.
Не важно ни время и даже не суть,
А выбор души на краю, у порога.

И нам не понять этих замыслов нить
До вздоха последнего, до расставанья;
И только Любовь нас способна хранить
В созвездьях времён, на любых расстояньях.

Борис Химич

[cote d'Ivoire]

А легко ль переносить,
сдерживать себя, крепиться,
постепенно научиться
в непроглядном рабстве жить?
И навеки кротким стать,
чтоб не выйти из терпенья,
угасая постепенно,
и смиряться и прощать?
Мол, дотерпим до зимы...
Проползли ее метели.
Так до лета неужели
как-то не дотерпим мы?
А потом до той зимы...
А случится, и до лета,
ну, случится, до тюрьмы
(где-то в смысле шутки это).
И не то перетерпели!
Ведь не мы одни. Теперь
терпят все — и те и эти,
но доколе так терпеть и
сколько можно так терпеть!
Мол, дотерпим до зимы...
Проползли ее метели.
Так до лета неужели
как-то не дотерпим мы?..

Ал. Володин

[Aqua Regia]

Распахнул весеннее окошко
В лепет листьев, в тёплую струю.
Солнышко погладило ладошкой
Снеговую голову мою.

Ожил я от золотистой ласки,
Будто годы жизни превозмог,
И бегу опять в луга, в подпаски,
Будто вновь я звонкий паренёк.

Так легко мне! Жизнь ещё в начале!
Но внезапно обожгла тоска:
Люди паренька не замечают –
Видят лишь седого старика.

И напрасно мучиться обидой,
Что в сиянье молодого дня
Я бреду, как всеми позабытый,
Будто нет и не было меня.

А.А.Романов

[Шарки]

Не нарушайте тишины
Ни громким возгласом, ни бранью,
Ни злобным скрежетом войны,
Ни жаждой чуда и познанья.

Из миллиардов умных слов
Нам не сложить дорогу в Небо.
Не сотрясайте твердь основ,
Ища соблазнов, веры, хлеба.

Кто знает, что ему дано,
Какие радости и беды?
Смиренным сердцем суждено
Познать паденья и победы.

Лишь разум в сердце растворя
И встав пред Богом на колени,
Мы обретём поводыря,
И снизойдёт Духовный Гений.

И в тишине заветных слов
Душа начнёт отсчёт сначала,
Стряхнёт усталость ига снов
В миру любимого причала.

Борис Химич

[KARAMBOLKA]

Твое лицо мне так знакомо,
Как будто ты жила со мной.
В гостях, на улице и дома
Я вижу тонкий профиль твой.
Твои шаги звенят за мною,
Куда я ни войду, ты там,
Не ты ли легкою стопою
За мною ходишь по ночам?
Не ты ль проскальзываешь мимо,
Едва лишь в двери загляну,
Полувоздушна и незрима,
Подобна виденному сну?
Я часто думаю, не ты ли
Среди погоста, за гумном,
Сидела, молча на могиле
В платочке ситцевом своем?
Я приближался - ты сидела,
Я подошел - ты отошла,
Спустилась к речке и запела...
На голос твой колокола
Откликнулись вечерним звоном...
И плакал я, и робко ждал...
Но за вечерним перезвоном
Твой милый голос затихал...
Еще мгновенье - нет ответа,
Платок мелькает за рекой...
Но знаю горестно, что где-то
Еще увидимся с тобой.

[graid wolf]

На роль монашки ты не претендуешь.
Да и я тоже, вовсе не святой.
Одним лишь взглядом, ведьма, ты колдуешь...
такую власть имея надо мной.

О прошлом знать твоём я не желаю,
я ж не священник, отпускать грехи.
И столько раз сам скатывался к краю -
своих проступков ноши не легки.

Так пусть же полыхает страсть - кострами!..
Как от вина я, от тебя хмельной.
Мне потолки сегодня небесами...
Чертовка, что ж ты делаешь со мной!?...

Прижму к себе, я аромат вдыхая
волос твоих, что мне совьют петлю.
Мне по х... кто говорит, что ты плохая,
ведь я тебя до одури люблю!..

© Аполлинария

[Lushiya]

Тише, тише… Не судите, это грех…
Вы порадуйтесь душою за успех…
Вы поплачьте над чужою — над бедой…
Сострадание — ручей с живой водой…

Тише, тише… Не ругайте сгоряча…
Чья-то жизнь, возможно, гаснет как свеча…
Не задуйте кривотолком тот огонь…
Поддержите, поднеся к нему ладонь…

Тише, тише… Не врывайтесь в жизнь людей,
Наблюдая с высоты судьбы своей…
Потому что жизнь — сплошные этажи…
Там, вверху, возможно, просто больше лжи…

Тише, тише… Ведь слова острей ножа…
Нужно жить, на сердце злобы не держа…
Много мнений, только помнить нужно впредь,
Что на всех свою рубашку не одеть…

Тише, тише… Там где слухи — правды нет…
Лишь Всевышний знает правильный ответ…
И от глаз его не скрыться, не уйти,
Вот поэтому живи и не суди…

© Ирина Самарина

[Aqua Regia]

Чужой собаке

Что же ты, пес... Так тебе показалось легче?
Лег и уснул на пороге собачьей жизни.
Сон, говорят, он любые болезни лечит –
Вот и поспи. От дождей расплодились слизни

В мокрой траве, где изжеванный прятал мячик...
Впрочем, в такую погоду кому он нужен.
Смыло пометки собачьи, а это значит –
Завтра хозяин не будет ходить по лужам,

Вместе с тобою читая промокший город.
Правда, собак, ты удачное время выбрал –
Занят, уехал, узнает еще не скоро...
Кто там сказал, что ты умер? Уснул и выбыл...

Он горевать теперь будет, а ты – гордиться,
Тем, что остался счастливой его собакой.
Помнишь, завидовал раньше шмелям и птицам?
Просто летать, оказалось... А он бы плакал.

2003
Никому Не Говори (Стеклянная Галка)

[Cosa Nostra]

Почему мы исчезаем,
превращаясь в дым и пепел,
в глинозем, в солончаки,
в дух, что так неосязаем,
в прах, что выглядит нелепым,-
нытики и остряки?

Почему мы исчезаем
так внезапно, так жестоко,
даже слишком, может быть?
Потому что притязаем,
докопавшись до истока,
миру истину открыть.

Вот она в руках как будто,
можно, кажется, потрогать,
свет ее слепит глаза...
В ту же самую минуту
Некто нас берет под локоть
и уводит в небеса.

Это так несправедливо,
горько и невероятно -
невозможно осознать:
был счастливым, жил красиво,
но уже нельзя обратно,
чтоб по-умному начать.

Может быть, идущий следом,
зная обо всем об этом,
изберет надежный путь?
Может, новая когорта
из людей иного сорта
изловчится как-нибудь?

Все чревато повтореньем.
Он, объятый вдохновеньем,
зорко с облака следит.
И грядущим поколеньям,
обоженным нетерпеньем,
тоже это предстоит.

Булат Окуджава

[LiSi]

Там, под орешником, развесившим листву,
На корточках, по старшинству
В кругу почетном восседая,
Обычай соблюдая,
Смеялись, пили
И шутили,
Вели беседы длинные за чашей
Хозяева села — отцы и деды наши.

Мы — трое школьников — стояли тут же рядом,
Сняв шапки, с любопытным взглядом,
Сложивши руки на груди покорно,
Ребячески задорно
Мы пели песни, громко был их звук,
Отцов и дедов радовался круг.

Но вот мы кончили. Тогда,
Крутя усы, поднялся тамада,
За ним, поднявши чаши налитые,
Все остальные.
Сказали нам: «Благословен ваш час!
«Живите, дети, но счастливей нас...»

Прошли года. Не сосчитать потерь...
И песни наши горестней теперь.
И, настоящее слезами орошая,
Я понял, почему, благословляя,
Нам говорили старшие в тот час:
«Живите, дети, но счастливее нас...»

О вы, давно почившие! Мир вам!
Все ваши горести близки теперь и нам,
И ныне, скорби час иль радости встречая,
Детей своих в дорогу провожая,
Как вы, мы говорим: «Благословен ваш час!
Живите, дети, но счастливей нас...»

О. Туманян

[gus fraba]

И. Бунин

Не пугай меня грозою:
Весел грохот вешних бурь!
После бури над землею
Светит радостней лазурь,
После бури, молодея,
В блеске новой красоты,
Ароматней и пышнее
Распускаются цветы!

Но страшит меня ненастье:
Горько думать, что пройдет
Жизнь без горя и без счастья,
В суете дневных забот,
Что увянут жизни силы
Без борьбы и без труда,
Что сырой туман унылый
Солнце скроет навсегда!

[Шарки]

Стынет эхо шагов - эхо чьих-то осенних визитов.
Безнадежных визитов. Зверьки видят лето во сне.
Осень смотрит в костер, как рожденный седым инквизитор
Ведьму-Лето сжигая в прозрачном кленовом огне

Мониторная гарь оседает на дне его взгляда
Полночь в драной сутане из ветхой неоновой тьмы
- Джек, а где твой фонарь?! – Его нет. Нет ни рая, ни ада.
Есть лишь пепел, который... который есть бывшие мы.

Только вереск молчит. Мир-безбожник вцепился в молитву.
Все сойдут с пьедесталов, когда осень сходит с ума
Я возьму две свечи, и одну суну в старую тыкву
И пойду по болотам, по пустошам, в ночь и туман.

А вторую поставлю тебе на слепой подоконник
Память только начало, и пламя её до утра
Светит сквозь лепестки, сквозь твои слюдяные ладони,
Запах неба и серы даря облетевшим кострам.

Дмитрий Корогодов

[Lushiya]

Мы можем смеяться, можем ругаться,
Не выспаться, злиться, проголодаться,
Теряем ключи, плохо водим машины
О чем нам мужчины кричат громко в спину!

Каблук поломать, позабыть телефон,
С подружкой трещать и готовить бульон,
Заплакать над фильмом иль книжкой печальной
Представив себя героиней реальной,

Искать сто часов нужный шарфик по цвету,
Себя изнурять диетами к лету,
Колечки, цепочки, брошки, сережки,
Юбчёнки, халатики, брючки, сапожки…

Мы темные, рыжие, светлые — разные,
В любви как и в гневе бываем опасные!
Мы все успеваем: учиться, рожать,
Работать, дружить, в облаках полетать,

Часами болтать на ненужные темы,
За сутки оклеить обоями стены,
Выращивать сад у себя на квартире,
И мира хотеть во всем нашем мире!

В мужчин своих верим, мужчин своих любим —
Накормим, напоим и приголубим!
Одних воспитаем, других отругаем,
В свежих рубашках работать отправим!

Ты кушал? Как нет?! Ну-ка, быстро обедать!
А мы? Без еды можем долго пробегать!
Мы дарим любовь, вдохновляем поэтов,
Себя не забудем любить мы при этом!

И пусть мы порою мужчин раздражаем,
Футбол им смотреть там… немного мешаем,
Ревнуем к друзьям, учим жить по чуть-чуть,
И на бурчание их лишь вздохнуть

Украдкой, любя потрепать по плечу:
«Конечно, любимый! Молчу я, молчу…»
А после… по-своему сделать упрямо…
И в этом мы все… И в этом мы с вами…


Мир красоты
Сегодня в 23:17(автор не известен)

[graid wolf]

М.Ю.Лермонтов

Она была прекрасна, как мечта
Ребенка под светилом южных стран;
Кто объяснит, что значит красота:
Грудь полная, иль стройный гибкий стан,
Или большие очи? — Но порой
Все это не зовем мы красотой:
Уста без слов — любить никто не мог;
Взор без огня — без запаха цветок!
О небо, я клянусь, она была
Прекрасна!., я горел, я трепетал,
Когда кудрей, сбегающих с чела,
Шелк золотой рукой своей встречал,
Я был готов упасть к ногам ее,
Отдать ей волю, жизнь, и рай, и все,
Чтоб получить один, один лишь взгляд
Из тех, которых все блаженство — яд!

[М@сянечка]

Мы можем смеяться, можем ругаться,
Не выспаться, злиться, проголодаться,
Теряем ключи, плохо водим машины
О чем нам мужчины кричат громко в спину!
....
(автор не известен)

Это, вроде, Галина Толмацкая.

А вот одно из моих любимых:

На самом деле мне нравилась только ты,
мой идеал и мое мерило.
Во всех моих женщинах были твои черты,
и это с ними меня мирило.
Пока ты там, покорна своим страстям,
летаешь между Орсе и Прадо, -
я, можно сказать, собрал тебя по частям.
Звучит ужасно, но это правда.
Одна курноса, другая с родинкой на спине,
третья умеет все принимать как данность.
Одна не чает души в себе, другая — во мне
(вместе больше не попадалось).
Одна, как ты, со лба отдувает прядь,
другая вечно ключи теряет,
а что я ни разу не мог в одно все это собрать —
так Бог ошибок не повторяет.
И даже твоя душа, до которой ты
допустила меня раза три через все препоны, —
осталась тут, воплотившись во все живые цветы
и все неисправные телефоны.
А ты боялась, что я тут буду скучать,
подачки сам себе предлагая.
А ливни, а цены, а эти шахиды, а роспечать?
Бог с тобой, ты со мной, моя дорогая.

Автор: Дмитрий Быков

[Шарки]

Посвящено одесскому "Черноморцу"

Ю.А. Журавлев

Краснело солнце, как свекла,
Жара июльская спадала,
Река болельщиков текла,
Текла и семечки плевала.

Сидят старушки у ворот,
У ног - подсолнухов корзины,
А мимо движется народ
На всефутболъные смотрины.

Сегодня классная игра,
Сегодня праздник у фанатов,
На поле выйдут мастера -
Участники чемпионатов.

Спектакль ожидая знатный,
Победный предвкушая счёт,
Поток по Греческой, Канатной
И по Белинского течёт.

Я помню мне, в панамке шкету,
Хотелось действо посетить,
Не по знакомству и билету,
А только проявивши прыть!

Подходы строго охраняли
Наряды стражников верхом,
А мы через забор капали
С незлобным в спину матерком.

Курортники с аллеек парка
С опаской шли на стадион,
Пугала яркая "пожарка"
И "Скорой помощи" фургон!

Футбол, как полный снеди стол,
Здесь хочется сидеть подольше,
Футбол в Одессе - не футбол,
Футбол в Одессе - нечто больше!

Весь город в жизни разделялся
На "Черноморцев" и "ОДО",
Спор на Соборке накалялся
До цвета красного "Бордо"!

На шеях надувались жилы
Фанатов спорящих сторон,
А сами игроки дружили -
Роднил футбол и стадион.

Но становились крепче стали
Объятья тех же горожан,
Когда гостей мы прнимали
Из разных зарубежных стран.

Важнейшей было из традиций
Перед игрой к столу присесть,
И алкоголем чуть взбодриться
В столовой номер "Двадцать шесть".

Вы помните, однажды йоги
В Одессу прибыли играть,
И были йоги босоноги,
Но умудрились устоять.

Играли мы в футбол открытый,
Немалым был иной улов,
В Одессе "Интер" знаменитый
Из сетки вынул пять голов!

Мы " били" сборную Пекина
И "обижали" Бухарест,
И не было тогда в помине
Свободных на трибуне мест!

Как будто сектор расширялся,
И хоть на место был билет,
На это место умудрялся
Фанатов втиснуться квартет!

Весь основательный, добротный,
Не пропуская никого,
Играл в защите Заболотный,
Мы звали Курицей его.

Ушёл из жизни очень рано,
Хоть и казался, как гранит,
Осталась от потери рана,
И память пусть его хранит.

Другого звали Балерина,
В игре не лез он напролом,
Был Мотя, Кот, Колдак, Дубина
И даже Феня-костолом!

Народ давал свои кликухи
Беззлобно тем, кого любил,
Мы помним, как ходили слухи:
Щегла-то Киев заманил!

Да, стольньй град подчас без меры
Цветы растил не из семян!
Вот три "цвека" таких, к примеру:
Беланов, Шепель, Паркуян!

Да, да, цветы, а не початки,
Имели вес, авторитет,
Их Киев срезал прямо с грядки,
Украсил ими свой букет!

И Каракозов с Городенко
Вратарский подтверждали класс,
Удары Васи Москаленко
Голы рождали, и не раз!

Вал от Попичко к Колдакову
Разматывался, будто бинт,
А дальше - пятка Двоенкова
И Кости Фурса хитрый финт.

Последний, стоппером прикрытый,
Какой он мяч только не крал?!
Сам Лобановcкий знаменитый
В Одессе тоже поиграл.

И он творил - чуть с разворота
Мяч подрезал, что "лист сухой"
Тот вроде не летел в ворота,
А гол в итоге неплохой!

Изящный, юный, будто kinder,
(Держись, защитник, не зевай!)
Бежал по полю Валя Блиндер,
Неповторимый левый край.

Не был преградой очень тесной
Ног обороны частокол,
Если частил с мячом Подлесный
И забивал желанный гол.

Атаковать в обход барьеров,
Играть пошире, не мельчить -
Зубрицкий, Альтман, Алескеров
Не уставали их учить!

И Шапошников с Прокопенко
Им дали много своего, -
Обороняться, ставить стенку,
Голы ковать из ничего!

Как "Черноморец" разыгрался,
Взяв бронзу в первенстве страны!
Тогда он в шутку назывался
Ещё и "Чемпион Москвы"!

Во всех его московских встречах
Был положительный баланс,
До бронзы стало недалече,
И он не упустил свой шанс!

Незабываем, бесконечен
Восторг и крик фанатов: "Г-о-о-л!",
Да здравствует и будет вечен
Его Величество Футбол!