Любимые стихи

[Aqua Regia]

Мы ищем, встречаем, находим кого-то
Имея, не ценим, - снова ищем другого
Попытки - не пытки, сошлись – разбежались
Пожить не успели, и снова расстались, …
А может ли кровь, течь вечно, без края?
Она душевная, … а может другая?
Меняются лица, тела и улыбки…
Мы поиском множим, не только ошибки,
Душою, увы, мы играем свободно…
Влюбленность, желание, страсть? - как угодно
Привязанность? – тут, догадаться несложно -
Когда жить без друга, уже, - невозможно…

Sergey Atmozh,
Май, 2009

[Шарки]

Есть город чудесный на свете!
Он солнцем весенним залит
Там Пушкин задумчиво светел
На Черное море глядит.

Над ним распластались платаны,
Струится каштановый чад,
И тают седые туманы,
И чайки гортанно кричат.

Он помнит суровые даты
И речь на чужом языке
Он видел, как в рваном бушлате
Моряк умирал на песке.

Как мы занимали кварталы
И пламя тушили в порту,
И как пехотинец усталый
Стоял перед ним на посту.

Весной в наше мирное время
В Одессу со всех городов
Съезжается юное племя
На праздник любви и цветов.

1974

В.Курбатов

[*DoMiniKa*]

как уютно сидеть с друзьями
в недостроенной кухне жёлтой,
запивая проблемы чаем,
посылая обиды к чёрту.

поболтать тихо о наболевшем,
перемыть всем знакомым кости,
погрустить о давно ушедшем,
помечтать обо всём, что после.

хохотать, в унисон сливаясь,
прослезиться, задев больное,
и делиться, ничуть не стесняясь,
уменьшая невзгоды вдвое.

как бесценно на кухне жёлтой
посидеть, обо всём забывая.

и послать все проблемы к чёрту.

и запить все обиды чаем.


Шаркунова Анна

[Шарки]

Я не знаю, что велел мне Бог.
Я не слышу голоса, я не вижу знака.
Я только чувствую, как мир продрог,
Как луч фонаря трепещет, как дрожит собака.

А ведь были же сказаны слова судьбы.
Ведь соткалась нить ледяного звука
И куда-то делась. В созвездья вплелась, в грибы,
Проросла зелёными стрелами укропа, лука.

Я не ведаю, что велел мне Господь,
Как судьба легла, где звезда мне светит.
Но и в этой жизни, где лишь плоти плоть
Внемлет, существует лишь душа и ветер.

Татьяна Мнева

[AlisaSher]

О, если разум сохранить сумеешь,
Когда вокруг безумие и ложь,
Поверить в правоту свою - посмеешь,
И мужество признать вину - найдешь,
И если будешь жить, не отвечая
На клевету друзей обидой злой,
Горящий взор врага гасить, встречая,
Улыбкой глаз и речи прямотой,
И если сможешь избежать сомненья,
В тумане дум воздвигнув цель-маяк...

Р. Киплинг

[капля1]

О.Э. Мандельштам


Я не увижу знаменитой «Федры
В старинном многоярусном театре,
С прокопченной высокой галереи,
При свете оплывающих свечей.
И, равнодушен к суете актеров,
Сбирающих рукоплесканий жатву,
Я не услышу, обращенный к рампе,
Двойною рифмой оперенный стих:

— Как эти покрывала мне постылы...

Театр Расина! Мощная завеса
Нас отделяет от другого мира;
Глубокими морщинами волнуя,
Меж ним и нами занавес лежит.
Спадают с плеч классические шали,
Расплавленный страданьем крепнет голос,
И достигает скорбного закала
Негодованьем раскаленный слог...

Я опоздал на празднество Расина!

Вновь шелестят истлевшие афиши,
И слабо пахнет апельсинной коркой,
И словно из столетней летаргии
Очнувшийся сосед мне говорит:

— Измученный безумством Мельпомены,
Я в этой жизни жажду только мира;
Уйдем, покуда зрители-шакалы
На растерзанье Музы не пришли!

Когда бы грек увидел наши игры...

1915

[Nika.V]

Берегите друг друга от бед и коварных измен,
Сохраняйте тепло ваших душ даже в холод и вьюгу,
Никогда не просите любви у любимых взамен,
Просто сами, любя, от невзгод берегите друг друга.

Берегите друг друга, у жизни короткий полёт,
И заточенных злостью обид никогда не храните,
Может кто-то давно так прощения вашего ждёт,
Научитесь прощать, не порвав истончившейся нити.

Сима Валико

[Шарки]

Возрождение

Борис Химич


На склоне жизни прожитой,
Когда слабеет глаз, рука,
Искал безропотный покой,
Бежал от тяжкого греха.

В уединении с собой
Слагались мысли в стройный ряд.
Одной незыблемой мечтой
Светился мой печальный взгляд.

О жизни вечной я мечтал,
Гонимый склокой, суетой,
Хотел в бескрайнем царстве скал
Найти жилище и покой.

Хотел познать свободы миг
И раствориться в вышине,
И заглушить душевный крик
В немой прохладной тишине.

И Небо жалостью зажглось,
Услышало мои мольбы,
Надеждой в сердце разлилось
И поддержало у черты.

Услышал глас, как сто громов,
Он прозвучал с высот небес.
«Освободиться от оков
Ты захотел, – кричал мне бес. –

И ты уверен, что готов
Переступить за край миров?
Очистился от всех грехов?
Безумный, ты искал покров?

Вот список всех твоих деяний,
Они безжалостны, страшны.
Ты плыл в пучине лести, брани,
Вранья, тщеславья, суеты.

В убийственной своей гордыне
Ты распинал в сердцах любовь
И надругался над святыней.
На плаху душу приготовь.

Тебе гореть за блуд навечно,
За воровство и колдовство,
За ересь, грубость, бессердечность,
За клевету и мотовство».

И с диким хохотом исчез
Посланец мрачной преисподни,
С пути меня сбивавший бес,
В страстях минувшей жизни сводник.

Я в оправданье не успел
Сказать ни слова, ни полслова.
И роль играть уже не смел
В судьбе прозревшего слепого.

Как странно, что не понимал,
Что делал и чего искал,
В незнании святых начал
Я бесу душу проиграл.

Обида сердце всколыхнула,
И закружилась голова,
Душа в мученьях утонула,
Познав правдивые слова.

Мне стало грустно и печально,
Что жил, как в тяжком полусне,
Не видел перспективы дальней,
Горел, погашенный в огне.

Сомненья пали, мысли тусклы,
И неужели я рождён
Бледнеть и мякнуть в захолустье
На перепутье у времён.

Души печальная отрада
Не сможет затушить огонь,
И сердце не приемлет ада,
Я бесу прокричал: «Не тронь!

Не тронь меня, я не из теста,
Что замесила мне судьба.
Моя мечта – моя невеста,
Люблю её, все ей права».

Во мне смятенья, сердца бури
Смешались с млечною мечтой,
Но чистота небес лазури
Любовью озарит покой.

Пускай я пал, но не приемлю
Ни стон, ни вопль у черты,
И жажду Света, и не внемлю
Холодным чувствам пустоты.

Венцом природы и рассудка
Считал себя и был слепцом,
Не знал, какая злая шутка
Мне уготована концом.

В немом вопросе я застыл
И к Небу руки простирал,
В мольбах ответа попросил:
«Как дальше жить средь диких скал?»

И в этот миг из ниоткуда,
Как лунный свет из серебра,
Моей душе явилось чудо,
Она увидела Христа.

Во всём величии Святыни,
В неописуемой красе,
Живой и здравствующий ныне,
Он плыл в небесной чистоте.

Душа услышала ответ,
Что зло – неделанье добра,
Что в бескорыстии побед
Найду я счастье навсегда.

И сердце в нежности проснулось,
В объятьях света и тепла,
Воскресло духом, встрепенулось
В любви для мира и добра.

В сей дивный просветленья миг
Я возродился к жизни новой,
Творца величие постиг
И разорвал судьбы оковы.

[Coffee_Mania]

Бор Матей

Жил галерный раб сто лет
На галере.
И объездил целый свет
На галере.

Сто морей объездил раб
На галере,
А видал лишь тьму и мрак
На галере.

От тоски в чужом краю
На галере
Раб влюбился в цепь свою
На галере.

"Ох ты, цепь ты, цепь моя
На галере,
Что б я делал без тебя
На галере?

Не разбить, не разорвать
Этой крепи,
Не найти тебе подстать
В мире цепи".

Умирая, чуть живой,
Смерть просил он:
"Ты позволь мне цепь с собой
Взять в могилу!"

И когда бедняк попал
В рай Господень,
"Дай мне цепь, -- Господь сказал,
-- Ты свободен!"

"Нет, оставь мне цепь, Творец!..."
И поныне
Все гребет, гребет гребец
В райской сини.

[Шарки]

Город


Георгий Шенгели

Он лежит в кукурузных долах,
У тревожных синих зыбей -
Город мужественных, веселых
И доверчивых людей.

Он гордится бронзовым Дюком,
Что на римлянина похож,
И песком по морским излукам,
И атласной обивкой лож.

Он гордится морской палатой,
И Турецким Карантином,
И что Пушкин в нем жил когда-то,
И что Ризнич любила в нем;

Что в порту стоят броненосцы,
Что в тавернах его до утра
Сицилийцы или родоссцы
С громом резались в баккара;
Что в слободках звуки рояля
Можно слышать со всех сторон;
Что лавчонкам Пале-Рояля
Откликается Ланжерон.

Он воскресшей дышал Элладой,
С Гарибальди мечтать умел,
Он потемкинской канонадой,
Точно Вагнером, опьянел.

Он с неведением блаженным
Чудно портит любой язык:
Керосин зовет "фотоженом"
И "шаландой" шхуну и бриг...

И теперь, из бани кровавой
Выйдя вновь на ветер и свет,
Изъязвленный черной протравой,
Осиянный славой побед.

Пусть он будет, как прежде, свежим
Краснобаем и удальцом,
Чтобы шла по всем побережьям,
Как улыбка, молва о нем!

1945

[Лира-Мира]

Григорий Иофис

Судьба всегда идёт неслышно и незримо
И пишет, не используя чернил.
Я б не заметил Вас, и Вы прошли бы мимо,
Но Бог зачем-то нас соединил.

Не грохнул гром, деревья не согнулись,
Не вспыхнула сверхновая звезда, -
Я улыбнулся Вам, и Вы мне улыбнулись,
Лишь Бог серьёзен был, как никогда.

Светил ли нам фавор, сидим ли мы в опале,
Не знали мы, забыв про тормоза.
Когда я засыпал, Вы тоже засыпали,
И только Бог упорно тёр глаза.

Но он не углядел - порвались наши нити,
Жемчужины упали на гранит.
Я Вас не извиню, и Вы не извините,
И только Бог обоих извинит.

Конечно, я - плохой. Возможно, Вы - плохая,
И каждый остаётся при своих.
О чувствах не скорбя, о прошлом не вздыхая,
Лишь Бог о чём-то думал за троих.

Судьба уходит вдаль, дописаны скрижали,
Осталось лишь напиться и - в петлю.
"Прощайте," - я сказал.
"Уйдите," - Вы сказали.
И только Бог шептал :
"Люблю. Люблю."

[Шарки]

Я выдумал тебя… не надо боле
Ни слёз, ни лживой суеты.
И не желаю жить в неволе,
Забуду милые черты.

Мы не хотели расставанья,
Но миг настал, и пробил час,
И отдалил мечты, желанья,
Рассеял в суматохе нас.

Какие могут быть сомненья,
Что не дано, то не дано.
Не надо криков самомненья,
Судьбою всё погребено.

Эмоции погаснут скоро,
И чувства обретут покой.
Да, бесполезны наши споры.
И я – не тот, не твой герой.

Борис Химич

[Aqua Regia]

Когда, устав от нервотрёпки,
Вконец износится душа,
То осторожно, чуть дыша,
Достану я иглу для штопки.
И ниток шёлковые прядки,
И тканей ярких лоскутки…
Чтоб всем невзгодам вопреки,
Душа опять была в порядке.
Пусть истрепалась до предела,
Но мне латать – не привыкать,
Негоже дырками сверкать:
Заплатками – другое дело!
И буду вновь носить (не струшу!)
Свою заштопанную душу.

Ю.Вихарева

[Парусник]

Индийский океан.

Над чернотой твоих пучин
Горели дивные светила,
И тяжко зыбь твоя ходила,
Взрывая огнь беззвучных мин.

Она глаза слепила нам,
И мы бледнели в быстром свете,
И сине-огненные сети
Текли по медленным волнам.

И снова, шумен и глубок,
Ты восставал и загорался —
И от звезды к звезде шатался
Великой тростью зыбкий фок.

За валом встречный вал бежал
С дыханьем пламенным муссона,
И хвост алмазный Скорпиона
Над чернотой твоей дрожал.

Иван Бунин

[Шарки]

Палуба

И.Гордон

На траверсе - акации в строю.
Я лагом к Дерибасовской стою.
Судоремонт на палубе моей:
И соль муссонов голубых морей
От сурика и ржавчины красна.
Дымы работ лучатся допоздна
Над грохотом стихов или зубил.
Я ничего, по сути, не забыл -
До лихости надраены медяшки,
На леерах развешены тельняшки
И чуточку повыше рештованья
Приспущен старый вымпел расставанья.
Заклепываю новые болты
В спасательные шлюпки доброты,
На коих имена моих друзей,
Ушедших с Балаклав и Мангазей
На поиски незнаемых глубин
В тот океан, что ими так любим.

И ветер нетерпения - в снастях,
Судоремонта опускаю стяг,
Запрет Регистра шуткой переврав,
Я трогаю машинный телеграф
И тихо: "Самый полный" - говорю,
И громко экипаж благодарю …

[Aqua Regia]

Если б я был физически слабым...
Если б я был физически слабым -
Я б морально устойчивым был, -
Ни за что не ходил бы по бабам,
Алкоголю б ни грамма не пил!

Если б я был физически сильным -
Я б тогда - даже думать боюсь! -
Пил бы влагу потоком обильным,
Но... по бабам - ни шагу, клянусь!

Ну а если я средних масштабов -
Что же делать мне, как же мне быть? -
Не могу игнорировать бабов,
Не могу и спиртного не пить!

Владимир Высоцкий
1960.

[LiSi]

Ты заметил, как потускнели её глаза?
Странное дело: будто кто-то выпил из них весь свет.

В её взгляде, вмещавшем в себя
переполненный зрительный зал,
теперь с трудом помещается офисный кабинет…

Только прошу: не бери в привычку судить людей.
Под водку об этом можно вздыхать часами.

Ты и сам не заметишь,
как девочка с солнцем в глазах подойдёт к тебе
и спросит: «Приятель, что стало с твоими глазами?»

Алексей Шмелёв

[cote d'Ivoire]

Баллада о решивших утонуть

Когда президенту внимала Москва,
А доллар испуганно рос, —
Я вдруг услыхал золотые слова
В ответе на детский вопрос.

Иль то проговорка по Фрейду была,
Иль тайная воля светил? —
Но все свои планы, мечты и дела
Он подлинно в ней воплотил.

Писатель, завидуй! Эксперт, удивись!
Обкусывай локти, поэт!
Мне кажется даже, что это девиз
Последних пятнадцати лет

И даже надгробье на тусклую муть
Последних годов тридцати.
Запомни:
«Того, кто решил утонуть, —
Уже невозможно спасти».

Когда обреченный стремится во тьму,
Презревши спасительный свет,
Хоть трижды протягивай руку ему —
Он ноги протянет в ответ.

Он вовсе не видит протянутых рук,
Спускаясь в зловонную ночь,
Он гордо отвергнет спасательный круг —
Культуру, науку и проч.

Ни славного прошлого пафосный зов,
Ни горькое эхо стихов…
Упорная, тайная воля низов
Совпала с желаньем верхов.

Несчастный Герасим!
Спасенье Муму,
Ей-богу, не стоит труда.
Ее все равно же пришлось же ему
Обратно же бросить туда.

Спасали по-всякому, боже ты мой,
Однако судьбы не отвесть.
В России бессилен великий немой —
Над ним еще барыня есть.

Спасение — пошлость.
Спастись — это пасть.
Насколько приятней тонуть!
Тонуть — это доблесть и слава, и власть,
И к предкам надежнейший путь.

Дежурные фразы прилипли к губе,
Бессильные руки прилипли к трубе.
Уходим по пояс, по грудь.
Уже не в работе,
Уже не в борьбе —
Мы тонем в болоте.
Мы тонем в себе.
Мы тонем в желанье тонуть.

Не трать увещаний.
Назад не зови.
Не лезь к обреченным с врачом.
Теперь уж неважно — в слезах ли, в крови,
И в нефти,
и мало ли в чем.

Под русского ветра отчаянный свист
И чаек разнузданный гам…
И питерский камень —
бессменный чекист —
Надежно прикручен к ногам.

Он все объяснил,
откровенен и прост,
И смолк дрессированный зал.
Не зря же когда-то,
вступая на пост,
«Она утонула», — сказал.

Дмитрий Быков
16.04.2016

[Шарки]

Cудьба, словно очерк,
Легла между строк,
Где гаерский почерк,
Но фраерский слог,
И в вечной тревоге
О завтрашнем дне
Я думал о Боге,
А он - обо мне.

Я понял об этом,
Довольный весьма,
Сойдя с парапета,
А также - с ума.
И в долгой дороге,
С сумой на спине,
Я думал о Боге,
Как он - обо мне.

Бесясь от бессилья
В мольбах из похвал,
Так много просил я...
Он мало давал.
Озябшие ноги,
Душа, как в огне.
Забыл я о Боге,
А он - обо мне.

И лишь на пороге
У райских ворот
Я вспомню о Боге
И двинусь вперёд.
И там, на свиданьи,
Что ждал так давно,
Пойму с опозданьем,
Что мы с Ним - одно...

Григорий Иофис

[*DoMiniKa*]

Воротишься на родину. Ну что ж.
Гляди вокруг, кому еще ты нужен,
кому теперь в друзья ты попадешь?
Воротишься, купи себе на ужин

какого-нибудь сладкого вина,
смотри в окно и думай понемногу:
во всем твоя одна, твоя вина,
и хорошо. Спасибо. Слава Богу.

Как хорошо, что некого винить,
как хорошо, что ты никем не связан,
как хорошо, что до смерти любить
тебя никто на свете не обязан.

Как хорошо, что никогда во тьму
ничья рука тебя не провожала,
как хорошо на свете одному
идти пешком с шумящего вокзала.

Как хорошо, на родину спеша,
поймать себя в словах неоткровенных
и вдруг понять, как медленно душа
заботится о новых переменах.

И. Бродский