Любимые стихи

[Шарки]

Одиночеству

Светлана Якушкина

Его Величество -
Моё одиночество,
Ночей течение
К строкам влечение.

Тайное общество -
Я с одиночеством,
Кота мурлыканье
Часов моих тиканье.

Его Высочество,
Прибудет вечером,
Когда окончится
Сует стечение.

Жизни пророчество,
Новое качество,
Дня завершение
Покоя вторжение.

[Nika.V]

Дай счастья, Господи, не мне,
Хотя и я его желаю,
Но тем, кто добрым был ко мне,
Кто жил, участье принимая.
Кто плечи смело подставлял
Под ворох всех забот и болей,
Кто мне хорошего желал,
Кто не смеялся, не злословил.
Дай счастья, Господи, не мне,
А тем, кто в трудный час не бросил,
Тем, кто спешил в беде ко мне,
Кто за меня мольбы возносит.
Дай радость, Господи, не мне,
Хотя и я её желаю,
А тем, кто с радостью ко мне
Спешил так, время отдавая.
Пусть дом их будет на скале,
И буря дверь его не тронет
Пусть свет горит в его окне,
И Ты теплом его наполни.
К тебе несу их добрый взгляд,
Улыбку даже, и молитвы:
Ты увеличь во много крат
И возврати им всё без битвы.
Любви дай, Господи, не мне,
Хотя и я её желаю,
Но тем, кто добрым был ко мне,
Воздай, с лихвою возвращая!
Сима Валико

[LiSi]

Т.Дрыгина - Доктор

Доктор высокого роста
Так освещает вопрос:
Сердце устроено просто,
Это - обычный насос.
(Очень простой механизм.)

Тянутся к сердцу сосуды,
Трудятся, скрыты от глаз.
Функции этой посуды
Нам излагали не раз.
(Очень молоденький врач.)

Пусть не покажется глупым
Возглас несдержанный мой:
Чем же мы все-таки любим,
Мой человек дорогой?
(Чем же там можно любить?)

[Шарки]

Недалеко от бухты
В пору большого клёва
Я разбросала буквы,
Ты собираешь слово.

Быль это или небыль?
Возле воды — всё просто:
Я разбросала пепел,
Ты собираешь звезды.

Тысячелетий возраст
Около моря проще:
Я разбросала хворост,
Ты собираешь рощи.

Море. Метаморфозы.
Мысли, близкие к тайне.
Я разбросала слёзы,
Ты собираешь камни.

Инна Лиснянская

[Козадереза]

Александр Кушнер

«Когда я очень затоскую...»

Когда я очень затоскую,
Достану книжку записную.
И вот ни крикнуть, ни вздохнуть,-
Я позвоню кому-нибудь.
О голоса моих знакомых!
Спасибо вам, спасибо вам
За то, что в трудном переплете
Любви и горя своего
Вы забывали, как живете,
Вы говорили: "Ничего".
И за обычными словами
Была такая доброта,
Как будто бог стоял за вами
И вам подсказывал тогда.

[Шарки]

Божья милость

Борис Химич

«Иисус сказал ему: «Я есмь путь и истина и жизнь;
никто не приходит к Отцу, как только через Меня».

Библия. Евангелие от Иоанна 14. 6.

По просёлочной дороге,
Полный смуты и тревоги,
Странник шёл издалека,
Библию держа в руках.

Скука, грязь и пыль кругом.
Потерял он отчий дом.
И пустился в долгий путь,
Постигая жизни суть.

Страхи, ветры и сомненья,
Боль и горечь самомненья
Гнали странника долой
По сторонушке чужой.

А вокруг светило Солнце
Из небесного оконца.
Пели трели соловьи,
И, журча, текли ручьи.

Ярким светом озарённый,
Но печалью удручённый,
Он не видел счастья быль,
Превращал дорогу в пыль.

Он искал ответ у Бога,
Где его судьба – дорога
И заветный сердцу край,
Где любовь и вечный Рай.

Вдруг из дальнего лесочка
Засветилась ярко точка.
Увеличилась, и вмиг
Перед ним стоит старик.

Седовласый и смиренный,
С виду весь обыкновенный.
Волевой и добрый взгляд,
Стар, а жизни очень рад.

И глубокие морщины
Прятались в его седины.
Видно, много прожил он,
Знает жизнь со всех сторон.

Странник старцу поклонился
И безмолвно помолился,
Но язык к зубам прирос.
Как задать ему вопрос?

Старец взглядом окрестил,
Словно силой одарил.
Исполин, а ростом мал,
Все вопросы в миг узнал.


И молвил он, не торопясь…


Мой мальчик, ты хотел понять,
Что значит страхи все унять
И как оставить корень зла
С рогами и хвостом козла.

Представь, что ты совсем один
И сам себе ты господин,
Что хочешь, можешь сотворить:
Убить, помиловать, растлить.

Себя познать – вот высший страх,
Всю подноготную в штрихах.
И станет явным каждый миг,
Где потерял и что постиг.

Все преступленья – наяву,
Ты на прицеле, на виду,
И поздно плакать и рыдать,
Ведь зла ничем не оправдать.

И тысячи незримых глаз
Вонзятся в сердце, как приказ.
Они – свидетели паденья,
Безумства, блуда, самомненья.

Свидетель есть всегда, везде:
В горах, в глубинах и воде,
В твоей трясущейся руке,
Что выбор делает в грехе.

А разум дан не для забавы,
Не для тупой саморасправы,
А для стяжания святого
Небес вселенского Покрова.

Когда пришёл на Землю ты
Из колыбели красоты
Для испытания на зрелость,
Тебе родиться не терпелось.

Твоя невинная душа
Была чудесно хороша,
Ей опыта не доставало,
И, повзрослев, она восстала.

Страх смерти? Это же пустяк.
Для нас первейший лютый враг.
Он – порожденье страхов всех,
Когда идёшь на явный грех.

Но Бог вершит свой вечный суд,
Его любовь, как изумруд,
И через годы и века
Нам дарит светоч маяка.

Он не даёт духовно пасть,
Чтобы навечно не пропасть.
Под тяжким страхом наказанья,
Любя, ведёт по испытаньям.

Да, этот первородный страх
Живёт в сердцах и головах.
Но как его постигнешь ты,
Откроешь глубину пути.

И будет дан страх потерять
Награды Рая, благодать.
Когда и это ты пройдёшь,
То веру в Бога обретёшь.

И станет страх тогда любовью,
Словами, телом, духом, кровью.
Во имя света и добра
Ты счастлив будешь навсегда.

Но помни, Ангелы трепещут
И перед Тем, кто славой блещет.
Куда уж нам, простым земным,
Наивным и душой больным.

Надеюсь, понял, наконец,
Насколько труден сей венец.
В победе вечности любви
Свобода выбора пути.

Но каждый день и каждый час
Ты помни, что Христос нас спас.
Любя Его, спасёшься ты
И страх низринешь с высоты.

А Рай – он в сердце – ты найдёшь,
Когда свободу обретёшь.
Да, избранным дано понять,
Что на Земле есть благодать.

Она в созвучии с нетленным,
С великим миром вдохновенным.
В Любви нет боли и обид,
Так сам Господь понять велит.



Старец мило улыбнулся,
К плечу парнишки прикоснулся.
Сказал: «Прости». И удалился,
А через миг – и вовсе скрылся.

Но что-то в мире изменилось,
И прошлая печаль забылась,
И странник понял: Божья Милость
С его душой соединилась.

О, Боже, как прекрасен свет,
Когда в душе сомнений нет.
На все вопросы дан ответ,
И хочешь жить хоть сотни лет.

[KARAMBOLKA]

Мы совпали с тобой,
совпали
в день, запомнившийся навсегда.
Как слова совпадают с губами.
С пересохшим горлом —
вода.
Мы совпали, как птицы с небом.
Как земля
с долгожданным снегом
совпадает в начале зимы,
так с тобою
совпали мы.
Мы совпали,
еще не зная
ничего
о зле и добре.

И навечно
совпало с нами
это время в календаре.

[Шарки]

танцуй, красивый - время подождёт,
пока танцуешь, Троя не падет
и Карфаген не может быть разрушен,
пусть только мне - пусть даже мне не нужен
беспечный, вольный, вечный твой полёт,
танцуй, красивый, время подождёт,
история не сделает ни шагу,
я и мараю белую бумагу,
танцуй, красивый, это все пройдет,
отступит боль, рассыплются гробницы,
иные имена, иные лица,
звезда падет и новая взойдет,
и это никогда не повторится -
не кончится, танцуй, красивый, пусть
звездой восходит новая надежда,
пусть все, пусть ничего уже как прежде,
но ты танцуешь - значит, я вернусь:
любить, сражаться и марать бумагу,
история не сделает ни шагу
без нас.
танцуй, красивый.

Алекс Гарридо garrido_a

[Парусник]

* * *

Звонко вычеканив звезды
Шагом черных лошадей,
Ночь проходит грациозно
По тарелкам площадей.

Над рыдающим оркестром,
Над почившим в бозе днем
Фалды черного маэстро
Вороненым вороньем.

И черней, чем души мавров,
Если есть у них душа,
В тротуары, как в литавры,
Марш просыпался шурша.

Роальд Мандельштам

[LiSi]

Я всегда твердил, что судьба — игра.
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа,
как способность торчать, избежав укола.
Я сижу у окна. За окном осина.
Я любил немногих. Однако — сильно.

Я считал, что лес — только часть полена.
Что зачем вся дева, раз есть колено.
Что, устав от поднятой веком пыли,
русский глаз отдохнет на эстонском шпиле.
Я сижу у окна. Я помыл посуду.
Я был счастлив здесь, и уже не буду.

Я писал, что в лампочке — ужас пола.
Что любовь, как акт, лишена глагола.
Что не знал Эвклид, что, сходя на конус,
вещь обретает не ноль, но Хронос.
Я сижу у окна. Вспоминаю юность.
Улыбнусь порою, порой отплюнусь.

Я сказал, что лист разрушает почку.
И что семя, упавши в дурную почву,
не дает побега; что луг с поляной
есть пример рукоблудья, в Природе данный.
Я сижу у окна, обхватив колени,
в обществе собственной грузной тени.

Моя песня была лишена мотива,
но зато ее хором не спеть. Не диво,
что в награду мне за такие речи
своих ног никто не кладет на плечи.
Я сижу у окна в темноте; как скорый,
море гремит за волнистой шторой.

Гражданин второсортной эпохи, гордо
признаю я товаром второго сорта
свои лучшие мысли и дням грядущим
я дарю их как опыт борьбы с удушьем.
Я сижу в темноте. И она не хуже
в комнате, чем темнота снаружи.

(с) Иосиф Бродский

[Айдана]

Две женщины сидели за столом,
И возле каждой по свече горело.
Они молчали долго, но потом
Одна заговорила так несмело:
- Ты знаешь: я его жена…
Он — муж мой и отец детей…
Из его жизни ты уйти должна.
И будет лучше, если по-скорей!
- Да, я — любовница его,-
Другая ей с волненьем отвечала!-
Не упущу я счастья своего!
Быть одинокой — очень я устала!
- А как же я? А дети? А наш дом?
Ты прояви, прошу тебя, участье!
- Он разлюбил тебя, да и потом,
Лишь я ему дарю любовь и счастье!
- Он не уйдёт! Его я не отдам!
- Я у тебя его не забираю.
Того что есть — вполне хватает нам,
На большее, поверь, не посягаю.
- Но это подло! Как же ты могла?
Что он женат, я думаю, ты знала?
Я свой очаг любила, берегла…
А ты же — мужа и отца украла!
- И я хочу счастливой быть, как ты,
Любимой быть, любить, детей рожать!
-Рожать? Скажи, что это лишь мечты…
-Нет, не мечты: я скоро буду … мать.
Надолго воцарилась тишина,
Горели свечи, капал воск слезой.
И каждая была напряжена,
Не понимая правду, боль другой.
- И что же будет? Как нам дальше жить?
- Пусть время всё расставит по местам.
С кем быть — ему, не нам решать,
И этот выбор мы должны принять.
Две женщины сидели за столом.
Не мне судить, винить или прощать.
Могу сказать лишь только об одном:
По-женски каждую могу понять!

Галина Курасова. Две свечи

[Шарки]

Европа пускать эмигрантов
Не хочет в свой древний уют.
И вот в городах итальянских
Они обреченно снуют.
Не ждут их ни Лувр,ни Прадо,
Ни росписи римских церквей.
И стонут Варшава и Прага
от вечных и прочных цепей...
В Европу войной иль транзитом,
Забыв о её красоте -
Вальяжным туристом и сытым
Бывали мы только в мечте.
Мы мрачные провинциалы,
Свой рыночный бросив уют...
Неужто картины Шагала
Спокойно нам спать не дают.
Неужто улыбка Джоконды,
Иль темный Эль-Греко портрет,
Иль Гойя безвкусный и томный
Заменят надежный обед?
И всё же...безмолвные залы
Ещё продолжают манить.
И мы в суматохе вокзалов
Пытаемся жизнь изменить.
Но поезд ушел наш...и поздно...
Кого же винить нам с тобой?
Мы это , шутя и серьёзно,
Зовем меж собою судьбой.

Геня Эпельзафт З"Л.

[KARAMBOLKA]

- Отдать тебе любовь?
- Отдай.
- Она в грязи.
- Отдай в грязи.
- Я погадать хочу.
- Гадай
- Еще спросить хочу.
- Спроси.
- Допустим, постучусь.
- Впущу.
- Допустим, позову.
- Приду.
- А если там беда?
- В беду.
- А если обману?
- Прощу
- "Спой!" - прикажу тебе.
- Спою.
- Запри для друга дверь.
- Запру.
- Скажу тебе: убей!
- Убью.
- Скажу тебе: умри!
- Умру.
- А если захлебнусь?
- Спасу.
- А если будет боль?
- Стерплю.
- А если вдруг стена?
- Снесу.
- А если узел?
- Разрублю.
- А если сто узлов?
- И сто.
- Любовь тебе отдать?
- Любовь.
- Не будет этого!
- За что?!
- За то, что не люблю рабов.

[Coffee_Mania]

Белла Ахмадулина

Нежность

Так ощутима эта нежность,
вещественных полна примет.
И нежность обретает внешность
и воплощается в предмет.

Старинной вазою зеленой
вдруг станет на краю стола,
и ты склонишься удивленный
над чистым омутом стекла.

Встревожится квартира ваша,
и будут все поражены.
- Откуда появилась ваза?-
ты строго спросишь у жены.-

И антиквар какую плату
спросил?-
О, не кори жену -
то просто я смеюсь и плачу
и в отдалении живу.

И слезы мои так стеклянны,
так их паденья тяжелы,
они звенят, как бы стаканы,
разбитые средь тишины.

За то, что мне тебя не видно,
а видно - так на полчаса,
я безобидно и невинно
свершаю эти чудеса.

Вдруг облаком тебя покроет,
как в горних высях повелось.
Ты закричишь: - Мне нет покою!
Откуда облако взялось?

Но суеверно, как крестьянин,
не бойся, "чур" не говори -
то нежности моей кристаллы
осели на плечи твои.

Я так немудрено и нежно
наколдовала в стороне,
и вот образовалось нечто,
напоминая обо мне.

Но по привычке добрых бестий,
опять играя в эту власть,
я сохраню тебя от бедствий
и тем себя утешу всласть.

Прощай! И занимайся делом!
Забудется игра моя.
Но сказки твоим малым детям
останутся после меня.

[Шарки]

Веяние

Борис Химич

Лазурный берег, дымка скуки
Вновь забирают сердце в плен,
Мечты, касания и звуки
Души невидимых сирен.

Загадки жизни быстротечной
Сокрыты в бликах бытия,
Рассыпаны в сомненьях вечных,
В усладе обретенья «я».

Иллюзий шумный гвалт и хохот
Тревожат разум и покой.
В объятьях плен и низкий ропот,
И нитка с видимой рукой.

И согласиться в клетке жить
Так просто и совсем не ново:
Не петь, не слышать, не любить,
А прозябать в своих оковах,

В тумане дней гасить мечты,
Лелеять быт и ложь уюта,
Черпать колодцы пустоты,
Не находя душе приюта.

Всё было. Нечем удивить,
Испито ледяное зелье,
И чувствуешь, как свыше нить
Вновь отрезвляет от похмелья.

Нет времени и нет судьбы,
И чудны в рассужденьях склоки.
Учёные – всезнайки, лбы –
Не извлекли себе уроки.

Как флюгер ветру не указ,
Так путнику из этой жизни
Никто не может дать приказ
И подчинить стихию мысли.

Свобода – призрак и обман,
Беседа о грядущем свете,
Поветрие духовных ран
И луч, скользящий на рассвете.

В самих себе мы создаём
И светлый Рай, и ад кромешный.
Не видя отражений грешных,
Мы прожигаем день за днём.

[KARAMBOLKA]

НЕ ЗАВИДУЙ ДРУГУ

Не завидуй другу, если друг богаче,
Если он красивей, если он умней.
Пусть его достатки, пусть его удачи
У твоих сандалий не сотрут ремней...

Двигайся бодрее по своей дороге,
Улыбайся шире от его удач:
Может быть, блаженство — на твоем пороге,
А его, быть может, ждут нужда и плач.

Плачь его слезою! смейся шумным смехом!
Чувствуй полным сердцем вдоль и поперек!
Не препятствуй другу ликовать успехом:
Это — преступленье! Это — сверхпорок!

[Замок]

Остановиться, оглянуться
Внезапно, вдруг, на вираже,
На том случайном этаже,
Где вам доводится проснуться.

Ботинком по снегу скребя,
Остановиться, оглянуться,
Увидеть день, дома, себя
И тихо-тихо улыбнуться...

Ведь уходя, чтоб не вернуться,
Не я ль хотел переиграть,
Остановиться, оглянуться
И никогда не умирать!

Согласен в даль, согласен в степь,
Скользнуть, исчезнуть, не проснуться –
Но дай хоть раз еще успеть
Остановиться, оглянуться.

[Шарки]

"Боль ..."

Михаил Талесников

Нежная, любимая Одесса,
Мне пришлось сказать тебе прости...
Твоего веселего повесы
Кровью пишется сегодня стих.

Сброшены коричневые сети
На изнеможенную, тебя.
Весь в опустошении и смерти
Город солнца пламенем объят.

Я за шум твоих зеленых улиц,
Что всегда в своих мечтах ищу,
Земляков веселых толпы-ульи,
Боль их, кровь и гибель - отомщу!

В каждом сердце есть любовь большая
К дому, где оно узнало вдруг,
Что девчонка, что нас сна лишала
Спутник будет жизни, верный друг.

И в моем такая как и в каждом,
И поэтому я буду мстить -
Дом на Льва Толстого трехэтажный
Мне вовек фашистам не простить.

Не простить и бомбами разбитый
Пушкина знакомый с детства дом,
Дорогой любому одесситу
Как стихов его карманный том.

Вандалов коричневому стаду
Будем мстить за камни мостовой,
За деревья городского сада,
За сирен в ночи протяжный вой.

За Садовой утрение тени,
Дерибасовской полдневный зной,
Беженцев на пристанях смятенье,
И безлюдие на Привозной.

Молдаванки грустное молчанье...
Воздухом клянусь, что им дышу,
Будет враг повергнут в смерть, страданья -
Клятву эту кровью я пишу.

Ты сегодня за огня завесой -
Бегство в наступленье обратив,
Мы вернем тебя, Моя Одесса,
Чувств моих и ритм и мотив.

[KARAMBOLKA]

Быть нежной, бешеной и шумной,
- Так жаждать жить! -
Очаровательной и умной,-
Прелестной быть!

Нежнее всех, кто есть и были,
Не знать вины...
- О возмущенье, что в могиле
Мы все равны!

Стать тем, что никому не мило,
- О, стать как лед! -
Не зная ни того, что было,
Ни что придет,

Забыть, как сердце раскололось
И вновь срослось,
Забыть свои слова и голос,
И блеск волос.

Браслет из бирюзы старинной -
На стебельке,
На этой узкой, этой длинной
Моей руке...

Как зарисовывая тучку
Издалека,
За перламутровую ручку
Бралась рука,

Как перепрыгивали ноги
Через плетень,
Забыть, как рядом по дороге
Бежала тень.

Забыть, как пламенно в лазури,
Как дни тихи...
- Все шалости свои, все бури
И все стихи!

Мое свершившееся чудо
Разгонит смех.
Я, вечно-розовая, буду
Бледнее всех.

И не раскроются - так надо -
- О, пожалей! -
Ни для заката, ни для взгляда,
Ни для полей -

Мои опущенные веки.
- Ни для цветка! -
Моя земля, прости навеки,
На все века.

И так же будут таять луны
И таять снег,
Когда промчится этот юный,
Прелестный век.

[Coffee_Mania]

Владимир Маяковский

СКРИПКА И НЕМНОЖКО НЕРВНО

Скрипка издергалась, упрашивая,
и вдруг разревелась
так по-детски,
что барабан не выдержал:
"Хорошо, хорошо, хорошо!"
А сам устал,
не дослушал скрипкиной речи,
шмыгнул на горящий Кузнецкий
и ушел.
Оркестр чужо смотрел, как
выплакивалась скрипка
без слов,
без такта,
и только где-то
глупая тарелка
вылязгивала:
"Что это?"
"Как это?"
А когда геликон -
меднорожий,
потный,
крикнул:
"Дура,
плакса,
вытри!" -
я встал,
шатаясь, полез через ноты,
сгибающиеся под ужасом пюпитры,
зачем-то крикнул:
"Боже!",
бросился на деревянную шею:
"Знаете что, скрипка?
Мы ужасно похожи:
я вот тоже
ору -
а доказать ничего не умею!"
Музыканты смеются:
"Влип как!
Пришел к деревянной невесте!
Голова!"
А мне - наплевать!
Я - хороший.
"Знаете что, скрипка?
Давайте -
будем жить вместе!
А?"