"Зачем было нужно вводить в русский язык украинскую «дiвчину»? Прошмыгнув в нашу речь, это хитрое создание быстренько сменило свое «i» на «е», а «ы» (украинское «и») на «и», приняв таким образом совсем русский вид. А народ радушно принял гостью. Хотя у него были и свои слова для обозначения молодого существа женского пола, он почему-то предпочел новое. Девчина прижилась и вытеснила наших девицу, девушку, девочку, деву, девку и барышню. Одновременно с девчиной у нас водворились и девчата. И тоже повсеместно и прочно. Почему-то вполне русские люди стали избу называть хатой, а жену жинкой.
Пожалуй, во времена моего детства не всякий москвич понял бы, что означает слово «позавчера». А теперь я никогда не слышу привычных для меня «третьего дня» или «третьеводни». «Поза» — чисто украинский предлог. Употреблять его в русской речи так же нелепо, как вместо «на» говорить «ауф». И тем не менее, «позавчера» пришлось по вкусу решительно всем.
Не менее головокружительную карьеру сделала в нашем языке «рыбалка». Так нас теперь повсеместно и исключительно называют рыбную ловлю. В таком значении это слово даже и на своей родине употреблялось только в виде диалектизма. Основное же его значение в украинском языке — рыбак, рыболов. Когда кто-нибудь из моих знакомых говорит, что он едет на рыбалку, я слышу запах, во много раз худший, чем вонь тухлой рыбы, — слышу, как гниет русский язык.
Но «девчина», «позавчера» и «рыбалка» въедались в наш язык самостоятельно, так сказать, стихийно. А есть украинизмы, которые у нас насаждались искусственно, через официальный учрежденческий язык, через прессу. Верно, таким способом в наш литературный язык вводились не только украинские слова и обороты. По-видимому, с первых дней революции и вплоть до нашего времени у нас существует некоторая тенденция «демократизации» литературного языка. Интеллигентные люди для вящей понятности простому народу пытаются разговаривать с ним под мужичка, хотя мужичок уже давно показал, что господская речь ему вполне понятна, и оказал удивитель¬ные успехи в овладении ею. И все-таки в расчете на его непонятливость для него ввели в литературный язык «учебу», «к примеру» и т. п. Вводили все это газетчики, люди крайне далекие от крестьянина и всего крестьянского, да к тому же и не всегда русского происхождения. Русских слов этим демократизаторам оказалось мало. Им почему-то думалось, что украинское слово «хлебороб» русскому колхознику понятнее и роднее, чем немного устарелый «хлебопашец» или хотя бы вполне современный «земледелец». Они не задумывались над тем, что хлеборобы живут под Полтавой или на Волыни, а что в Рязанской или Новгородской области их отродясь не бывало. — Все равно, — пускай будут и костромские хлеборобы. А уж если русский крестьянин стал хлеборобом, то почему же не сделать узбекского дехкана хлопкоробом? А потом появились и кукурузоробы.
На Украине для обозначения областей употребляются слова типа Полтавщина, Киевщина, Черниговщина. Но у нас никогда не было Московщины, Тверщины или Петербуржщины. А теперь появились. Часто читаешь или слышишь по радио о Смоленщине, Ярославщине. Вероятно, какой-нибудь газетчик введет еще и Ленинградщину или еще что-нибудь в этом роде.
У нас всегда городу противопоставлялась деревня. Говорили: в городе и в деревне, городской и деревенский. В России кроме деревень были еще и села, — деревни, имеющие церковь. На Украине слово «деревня» не употреблялось. Не знаю, все ли украинские села были с церквами, но во всяком случае, не имевшие их все же деревней не назывались. Возможно, нашей деревне там соответствовал хутор. С некоторого времени слово «деревня» стало исчезать у нас из обихода, во всяком случае из газетно-литературного. Да и в устной речи оно стало редко. Деревня стала почти синонимом колхоза. И вместо «деревенский» чаще говорят «колхозный», иногда «сельский». А когда в официальной речи встречается необходимость обозначить негородскую местность, то употребляется не прежнее выражение «в деревне», а говорят и пишут «на селе». Конечно же, это прямой перенос украинского «на селi» в русскую речь. Если еще слово «село» существует в обоих языках, то уж предлог «на» в данном случае употребляется в чисто украинском значении. И русские люди спокойно слушают и читают, как на Ярославщине на селе действуют хлеборобы (конечно, засыпают зерно в закрома родины).
....................
Я понимаю, что украинцы вряд ли уж так виноваты в порче русского языка. Ведь они же не заставляют нас насильно вводить в нашу речь свои слова. Мы хватаем и с полным усердием заменяем ими свои собственные. Очень возможно, даже наверное, щирые украинцы столь же болезненно, как я сам, ощущают засорение их родного языка русскими словами и оборотами. Если это так, то я их понимаю и очень им сочувствую. И понимаю также, что их досада, как и моя собственная, достаточно бессмысленна. А все-таки со своими чувствами ничего не поделаешь. Не любить свой язык я не могу и не могу не грустить, что он беднеет и портится, как не могу без грусти вспоминать великопостный вечерний благовест якиманских церквей, дворников, гонящих метлами талую воду по стокам вдоль тротуаров, и стаи воробьев на мостовой, спешащих извлечь зерна овса из оставленных лошадьми кругляшков, украинским словам, выживающим из нашего языка русские, я все же, в полном уединении, никак не публично, с отчетливым сознанием своего бессилья и нелепости cвоей досады, но при всем этом с не меньшей злобой, грожу кулаком. Но ведь нет украинских слов без украинцев.
Ну что ж, пусть они принимают этот мой бессильный кулак на свой счет и пусть сами в ответ грозят мне своим, столь же бессильным, за порчу мовы погаными кацапскими словами.
http://forum.ixbt.com/topic.cgi?id=54:297
Сообщение от Арканум
А що, в Росії є нормальне пиво?
У нас часто вживають це слово
Показать скрытый текст
Пост с другого форума
Ваши права
Тема: 
Социальные закладки