Любимые стихи

[Шарки]

Уж не я ли тебя, милая, упрашивал,
Честью, ласкою, как друга, уговаривал:
"Позабудь меня - ты после будешь счастлива,
Обвенчают нас - ты вспомнишь волю девичью.

У меня зимой в избушке сыро, холодно,
Мать-старуха привередлива, причудлива,
Сестры злы, а я головушка разгульная,
Много горя ты со мною понатерпишься".

Ты не верила, сквозь слезы улыбалася,
Улыбаясь, обняла меня и молвила:
"Не покинь меня, надежа, все я вынесу,
При тебе и злое горе будет радостью..."

Уж на что ж теперь ты поздно стала каяться,
На свекровь и на золовок горько плакаться?
Не они тоски-кручины тебе придали -
Что трава от ветра, от меня ты высохла.

Разлюбил я друга, как - и сам не ведаю!
Ноет мое сердце, разума не слушает:
О тебе печалюсь, об иной я думаю,
Ты вся сокрушилась,- весь и я измучился!

Иван Никитин

[*DoMiniKa*]

Среди миров, в мерцании светил
Одной Звезды я повторяю имя...
Не потому, чтоб я Ее любил,
А потому, что я томлюсь с другими.

И если мне сомненье тяжело,
Я у Нее одной молю ответа,
Не потому, что от Нее светло,
А потому, что с Ней не надо света.

Иннокентий Анненский

[кетрин-макс]

Старушка дряхлая сказала: Запомни истину сынок!
Ты в жизни счастья не познаешь, когда в душе висит замок.
Не ешь, того, что глаз не хочет, не лезь туда, где не твоё.
Жизнь бумерангом возвращает, ответь за слово ты своё.
Сказав, тот час же это сделай, иначе будешь пустобрёх.
Живи для тех, кого ты любишь, чтоб в тишине один не сдох.
Люби, стремись и добивайся, иначе будет пустота.
Не говори, что жизнь помойка, когда стратегия не та.

[Шарки]

Тихо ночь ложится
На вершины гор,
И луна глядится
В зеркала озер;

Над глухою степью
В неизвестный путь
Бесконечной цепью
Облака плывут;

Над рекой широкой,
Сумраком покрыт,
В тишине глубокой
Лес густой стоит;

Светлые заливы
В камышах блестят,
Неподвижно нивы
На полях стоят;

Небо голубое
Весело глядит,
И село большое
Беззаботно спит.

Лишь во мраке ночи
Горе и разврат
Не смыкают очи,
В тишине не спят.

Иван Никитин

[софия29]

Эдуард Асадов

Когда мне говорят о красоте
Восторженно, а иногда влюблено,
Я почему-то, слушая, невольно
Сейчас же вспоминаю о тебе.

Когда порой мне, имя называя,
О женственности чьей-то говорят,
Я снова почему-то вспоминаю
Твой мягкий жест, и голос твой, и взгляд.

Твои везде мне видятся черты,
Твои повсюду слышатся слова,
Где б ни был я - со мною только ты,
И, тем гордясь, ты чуточку права.

И все же, сердцем похвалы любя,
Старайся жить, заносчивой не став:
Ведь слыша где-то про сварливый нрав,
Я тоже вспоминаю про тебя...

[LiSi]

А я хочу, в пушистых рукавичках,
Со смехом, съехать с горочки на санках!!!
Забыть о взрослых, правильных привычках…
Побыть весёлой, мелкой хулиганкой!
Хочу в сугроб огромный, чтоб – с разбега!
И шапку на резинке из крольчонка.
И валенки отряхивать от снега
Метёлкой у подъезда… Эх, девчонка…
Где ты сейчас, забавная, смешная?
И мама не грозит в окошко строго…
Мне к ней нельзя. Я – тётенька. Большая.
А так хотелось детства… Хоть немного.

Галина Атаманова

[cote d'Ivoire]

...Отравлена трава, измучены овраги,
ночные дерева — резервуары влаги.
Нарушены права и взорваны ограды,
Разбросаны дрова, испуганы наяды...

Оттает зимний сад, подует ветер вешний,
И рухнет звездопад на мокрые скворешни.
И кровь из вздутых вен уже молчать не будет,
и ветры перемен уснувший мир разбудят.

И ливни из могил, и ярость звездопада —
войдут в свои права,
взойдут, когда им надо…
. . . . . . . . . . . . . . . .
Где птицам гнезда вить,
там будет жизнь без боли —
там станут говорить
знакомые пароли…
Построятся слова
без крика, без надсада.
(Где добрая молва,
там не нужна бравада)
И прозвучит мольба,
как тихая молитва…
Устанет петь труба —
и прекратится битва.
. . . . . . . . . . . . . .
И встанет тишина над суетой сует.
Надмирная трава
и невечерний свет...

Ефим Ярошевский

[Cosa Nostra]

Бьют часы, возвестившие осень:
тяжелее, чем в прошлом году,
ударяется яблоко оземь -
столько раз, сколько яблок в саду.
Этой музыкой, внятной и важной,
кто твердит, что часы не стоят?
Совершает поступок отважный,
но как будто бездействует сад.
Всё заметней в природе печальной
выраженье любви и родства,
словно ты - не свидетель случайный,
а виновник ее торжества.

Белла Ахмадулина
1973

[Шарки]

РАЗГОВОРЫ

Иван Никитин


Новой жизни заря —
И тепло и светло;
О добре говорим,
Негодуем на зло.

За родимый наш край
Наше сердце болит;
За прожитые дни
Мучит совесть и стыд.

Что нам цвесть не дает,
Держит рост молодой,—
Так и сбросил бы с плеч
Этот хлам вековой!

Где ж вы, слуги добра?
Выходите вперед!
Подавайте пример!
Поучайте народ!

Наш разумный порыв,
Нашу честную речь
Надо в кровь претворить,
Надо плотью облечь,

Как поверить словам —
По часам мы растем!
Закричат: «Помоги!» —
Через пропасть шагнем!

В нас душа горяча,
Наша воля крепка,
И печаль за других —
Глубока, глубока!..

А приходит пора
Добрый подвиг начать,
Так нам жаль с головы
Волосок потерять:

Тут раздумье и лень,
Тут нас робость возьмет.
А слова... на словах
Соколиный полет!..

[Lanusja]

Последний тост

Я пью за разоренный дом,
За злую жизнь мою,
За одиночество вдвоем,
И за тебя я пью,—
За ложь меня предавших губ,
За мертвый холод глаз,
За то, что мир жесток и груб,
За то, что Бог не спас.

27 июня 1934, Шереметьевский Дом
Анна Ахматова

---------- Сообщение добавлено 20.08.2015 в 23:11 ----------

***
Все отнято: и сила, и любовь.
В немилый город брошенное тело
Не радо солнцу. Чувствую, что кровь
Во мне уже совсем похолодела.

Веселой Музы нрав не узнаю:
Она глядит и слова не проронит,
А голову в веночке темном клонит,
Изнеможенная, на грудь мою.

И только совесть с каждым днем страшней
Беснуется: великой хочет дани.
Закрыв лицо, я отвечала ей...
Но больше нет ни слез, ни оправданий.

1916. Севастополь
Анна Ахматова

[Шарки]

Уж и как же ты,
Моя жизнь, прошла,
Как ты, горькая,
Прокатилася!

В четырех стенах,
Под неволею,
Расцветала ты
Одинокою.

Верно, в час худой
Мать родимая
Родила меня,
Бесталанного,

Что я красных дней
Во всю жизнь не знал,
Не скопил добра,
Не нажил друзей;

Что я взрос себе
Только на горе,
А чужим людям
На посмешище;

Что нужда и грусть
Да тяжелый труд
Погубили всю
Мою молодость.

Или в свете я
Гость непрошеный,
Судьбы-мачехи
Жалкий пасынок?

Или к счастию
Меж чужих дорог
И тропинки нет
Горемычному?..

У людей разгул,
Звонкий смех и песнь,
За большим столом
До рассвета пир;

У людей весна
Непрожитая,
Про запас казна,
В черный день друзья;

А подле меня
Ни живой души,
Один ветр шумит
На пустом дворе.

Я сижу один
Под окном, в тоске,
Не смыкаю глаз
До полуночи.

И не знаю я,
Чем помочь себе,
Какой выбрать путь,
Не придумаю.

Оглянусь назад -
Пусто, холодно,
Посмотрю вперед -
Плакать хочется.

Эх, грустна была
Ты, весна моя,
Темней осени,
Хуже похорон;

И состарился
Я до времени,
А умру - мне глаз
Закрыть некому;

Как без радости
Прожил молодость,
Так и лягу в гроб
Неоплаканным;

И людской молве
На помин меня
Не останется
Ни добра, ни зла.

Уж как вспомню я
Тебя, жизнь моя,-
Сердце кровию
Обливается!

Иван Никитин

[Mystery Lady]

Как же хочется плакать порою
Просто так, без причины, навзрыд.
Не за тем, чтобы кто успокоил -
- Чтоб никто не услышал твой крик.

И уткнувшись в родную подушку,
Два часа с ней о многом молчать.
Не идти за советом к подружкам,
А в себе это всё удержать.

Как же хочется плакать порою...
В тишине слышать музыки звук,
Вспоминая с открытой душою
Нежность чьих-то любимых рук.

Мысли прочь! Снова слёзы в подушку.
Тишина... Яркий свет заглуши!
Всё прошло... и с улыбкой к подружкам
Слушать крик чьей-то рваной души...

Оля Коновалова

[meine ehre -Treue]

Джордж Гордон Байрон
К музе вымысла

Царица снов и детской сказки,
Ребяческих веселий мать,
Привыкшая в воздушной пляске
Детей послушных увлекать!
Я чужд твоих очарований,
Я цепи юности разбил,
Страну волшебную мечтаний
На царство Истины сменил!

Проститься нелегко со снами,
Где жил я девственной душой,
Где нимфы мнятся божествами,
А взгляды их - как луч святой!
Где властвует Воображенье,
Все в краски дивные одев.
В улыбках женщин - нет уменья
И пустоты - в тщеславье дев!

Но знаю: ты лишь имя! Надо
Сойти из облачных дворцов,
Не верить в друга, как в Пилада,
Не видеть в женщинах богов!
Признать, что чужд мне луч небесный,
Где эльфы водят легкий круг,
Что девы лживы, как прелестны,
Что занят лишь собой наш друг.

Стыжусь, с раскаяньем правдивым,
Что прежде чтил твой скиптр из роз.
Я ныне глух к твоим призывам
И не парю на крыльях грез!
Глупец! Любил я взор блестящий
И думал: правда скрыта там!
Ловил я вздох мимолетящий
И верил деланным слезам.

Наскучив этой ложью черствой,
Твой пышный покидаю трон.
В твоем дворце царит Притворство,
И в нем Чувствительность - закон!
Она способна вылить море -
Над вымыслами - слез пустых,
Забыв действительное горе,
Рыдать у алтарей твоих!

Сочувствие, в одежде черной
И кипарисом убрано,
С тобой пусть плачет непритворно,
За всех кровь сердца льет оно!
Зови поплакать над утратой
Дриад: их пастушок ушел.
Как вы, и он пылал когда-то,
Теперь же презрел твой престол.

О нимфы! вы без затрудненья
Готовы плакать обо всем,
Гореть в порывах исступленья
Воображаемым огнем!
Оплачете ль меня печально,
Покинувшего милый круг?
Не вправе ль песни ждать прощальной
Я, юный бард, ваш бывший друг?

Чу! близятся мгновенья рока...
Прощай, прощай, беспечный род!
Я вижу пропасть недалеко,
В которой вас погибель ждет.
Вас властно гонит вихрь унылый,
Шумит забвения вода,
И вы с царицей легкокрылой
Должны погибнуть навсегда.

[VVingless]

Я тебя ненавижу, ты слышишь?
Я тебя презираю, ты знаешь?
Ты с ней рядом смеёшься и дышишь,
А я здесь без тебя умираю.


Не любовь, но привязанность точно,
У собак что-то вроде бывает.
Как условный рефлекс, только прочный:
Крепко держит и не отпускает.

Если рядом – меня к тебе тянет.
«Иди к чёрту! Не смей меня трогать!».
Я дождусь. Моё сердце устанет
Окончания нервные дёргать.

Ты – привычка… Почти как наркотик.
Ты – зависимость. Я – заболела…
Уходи – я боюсь всё испортить,
Сделав то, чего раньше не смела.

Ты – привычка для каждого вздоха.
Всё пройдёт. Даже это. Я знаю.
Только мне по-предательски плохо
Так, что даже дышать забываю….

Людмила Вагановаг

[*DoMiniKa*]

Опускаются веки, как шторы,
Одному остаться позволь.
Есть какой-то предел, за которым
Не страшна никакая боль.

И душа не трепещет, не бьётся,
И глядит на себя, как на тень,
И по ней, будто конь, несётся,
Ударяя копытами, день.

Будто самое страшное горе,
Как актёр, отыграло роль.
Есть какой-то предел, за которым
Не страшна никакая боль.

Рюрик Ивнев

[Aqua Regia]

полезно иногда замедлить шаг,
а лучше — и совсем остановиться,
почувствовать, как тёплая душа
из тела вырывается, как птица.

спешат вокруг и люди, и года,
и близится последняя страница,
и даже путеводная звезда
за горизонт отчаянно стремится.

проносятся знакомые глаза,
чужими ставшие за считанные годы.
мы не успели многого сказать,
мы не узнали прелести свободы.

и в поисках себя — вперёд, вперёд!
не спим ночами, манит заграница.
а если б хоть чуть-чуть наоборот,
а если б хоть на миг остановиться,
почувствовать, как тёплая душа
из тела вырывается, как птица.

мечты сбываются...

а именно тогда,
когда улыбки украшают лица!

Костя Крамар

[belka=)]

Если вы есть – будьте первыми,
Первыми, кем бы вы ни были.
Из песен – лучшими песнями,
Из книг – настоящими книгами.

Первыми будьте и только!
Пенными, как моря.
Лучше второго художника
Первый маляр.

Спросят вас оробело:
“Кто же тогда останется,
Если все будут первыми,
Кто пойдет в замыкающих?”

А вы трусливых не слушайте,
Вы их сдуйте как пену,
Если вы есть – будьте лучшими,
Если вы есть – будьте первыми!

Если вы есть – попробуйте
Горечь зеленых побегов,
Примериваясь, потрогайте
Великую ношу первых.

Как самое неизбежное
Взвалите ее на плечи.
Если вы есть – будьте первыми,
Первым труднее и легче!

Роберт Рождественский

[Bella17]

[belka=)]

пристрели меня, если я расскажу тебе, что ты тоже один из них –
кость, что ломают дробно для долгой пытки
шаткий молочный зуб на суровой нитке
крепкие напитки, гудки, чудовищные убытки
черная немочь, плохая новость, чужой жених

ты смеешься как заговорщик, ты любишь пробовать власть, грубя
ты умеешь быть легким, как пух в луче, на любом пределе
всё они знали – и снова недоглядели
я чумное кладбище. мне хватило и до тебя.
я могу рыдать негашеной известью две недели.

дай мне впрок наглядеться, безжалостное дитя,
как земля расходится под тобою на клочья лавы
ты небесное пламя, что неусидчиво, обретя
контур мальчика в поисках песни, жены и славы
горько и желанно, как сигарета после облавы,
пляшущими пальцами, на крыльце, семь минут спустя

краденая радость моя, смешная корысть моя
не ходи этими болотами за добычей,
этими пролесками, полными черного воронья,
и не вторь моим песням – девичьей, вдовьей, птичьей,
не ищи себе лиха в жены и сыновья
я бы рада, но здесь другой заведен обычай, –
здесь чумное кладбище. здесь последняя колея.

будем крепко дружить, как взрослые, наяву.
обсуждать дураков, погоду, еду и насморк.
и по солнечным дням гулять, чтобы по ненастным
вслух у огня читать за главой главу.
только, пожалуйста, не оставайся насмерть,
если я вдруг когда-нибудь позову.

Вера Полозкова

[Шарки]

ТАЙНОЕ ГОРЕ

Иван Никитин

Есть горе тайное: оно
Вниманья чуждого боится
И в глубине души одно,
Неизлечимое, таится.
Улыбку холодом мертвит,
Опор не ищет и не просит
И, если горе переносит,-
Молчанье гордое хранит.
Не всякому нужна пощада,
Не всяк наследовать готов
Удел иль нищих, иль рабов.
Участье - жалкая отрада.
К чему колени преклонять?
Свободным легче умирать.