Любимые стихи

[*DoMiniKa*]

Сплетни могут все смести,
как недобрый ветер,
можно все еще спасти,
если им не верить.

Можно все еще спасти.
Мы друг другом жили.
Ты меня не отпусти
в руки, мне чужие.

Можно все еще спасти.
Как на льду все тонко.
Ты любовь перекрести,
будто бы ребенка.

Соблазняют нас пути,
скользкие, как змеи.
Можно все еще спасти,
если быть умнее.

Равнодушием не мсти.
Нас разрушит злоба.
Можно все еще спасти,
если живы оба.

Евгений Евтушенко

[Шарки]

Узкие мглистые дали.
Камни везде, и дома.
Как мне уйти от печали?
Город мне - точно тюрьма.

Кто же заклятью неволи
Скучные стены обрек?
Снова ль метаться от боли?
Славить ли скудный порок?

Ждать ли? Но сердце устало
Горько томиться и ждать.
То, что когда-то пылало,
Может ли снова пылать?

Федор Сологуб

[<VIKUSIK>]

А мне б сбежать...

Натали Зеленоглазая

А мне б сбежать…
Куда? Не знаю…
Хочу тепла и шум волны.
Я очень часто замечаю,
что перестала видеть сны.

Хочу сбежать…
Туда, где снежно…
Нырять в сугроб, звучал, чтоб смех.
Хочу, чтоб было сладко, нежно,
чтоб щекотал ресницы снег.

Хочу сбежать…
В весну, в цветенье.
За руку с Ним бежать, бежать
и упиваться вдохновеньем.
Обнять Его и целовать.

Хочу сбежать…
в осенний ветер,
в листву шуршащую и дождь.
Увидеть солнце на рассвете
и не поверить больше в ложь.

Но мир, как прежде, безучастен,
и мысли гложет пустота.
А мне б сбежать…
Куда-то в счастье
и не вернуться никогда.

© Зеленоглазая, 2014

[fhntv@]

Просто молча к тебе прижаться.
И почувствовать сердца стук.
В поцелуях твоих купаться,
наслаждаясь игрою рук.

Просто жадно тебя вдыхая
"Боже" вместо десятка слов.
Как в безумии всё забывая
окунуться в твою любовь.

Просто медленно, тихо таять
в таких нежных, родных руках.
Знаю, рай на земле бывает.
Этот рай на твоих губах.

[Шарки]

Угол падения
Равен углу отражения...
В Сириус яркий вглядись:
Чьи-то мечтания
В томной тоске ожидания
К этой звезде вознеслись.

Где-то в Америке
Иль на бушующем Тереке,-
Как бы я мог рассчитать?-
Ночью бессонною
Эту мечту отраженную
Кто-то посмеет принять.

Далью великою
Или недолею дикою
Разлучены навсегда...
Угол падения
Равен углу отражения...
Та же обоим звезда.

Федор Сологуб

[cote d'Ivoire]

На высоте, на снеговой, вершине,
Я вырезал стальным клинком сонет.
Проходят дни. Быть может, и доныне
Снега хранят мой одинокий след.

На высоте, где небеса так сини,
Где радостно сияет зимний свет,
Глядело только солнце, как стилет
Чертил мой стих на изумрудной льдине.

И весело мне думать, что поэт
Меня поймет. Пусть никогда в долине
Его толпы не радует привет!


На высоте, где небеса так сини,
Я вырезал в полдневный час сонет
Лишь для того, кто на вершине.

Иван Бунин

[graid wolf]

Осип Мандельштам

Сусальным золотом горят
В лесах рождественские елки,
В кустах игрушечные волки
Глазами страшными глядят.
О, вещая моя печаль,
О, тихая моя свобода
И неживого небосвода
Всегда смеющийся хрусталь!

1908

[Bella17]

Никого не будет в доме,
Кроме сумерек. Один
Зимний день в сквозном проеме
Незадернутых гардин.

Только белых мокрых комьев
Быстрый промельк маховой,
Только крыши, снег и, кроме
Крыш и снега,— никого.

И опять зачертит иней,
И опять завертит мной
Прошлогоднее унынье
И дела зимы иной,

И опять кольнут доныне
Неотпущенной виной,
И окно по крестовине
Сдавит голод дровяной.

Но нежданно по портьере
Пробежит вторженья дрожь.
Тишину шагами меря,
Ты, как будущность, войдешь.

Ты появишься у двери
В чем-то белом, без причуд,
В чем-то впрямь из тех материй,
Из которых хлопья шьют.

Борис Пастернак

---------- Сообщение добавлено 02.01.2015 в 13:40 ----------



Беру твою руку и долго смотрю на нее,
Ты в сладкой истоме глаза поднимаешь несмело:
Вот в этой руке - все твое бытие,
Я всю тебя чувствую - душу и тело.

Что надо еще? Возможно ль блаженнее быть?
Но ангел мятежный, весь буря и пламя,
Летящий над миром, чтоб смертною страстью губить,
Уж мчится над нами!

Иван Бунин

[graid wolf]

Иосиф Бродский

Я всегда твердил, что судьба – игра.
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа,
как способность торчать, избежав укола.
Я сижу у окна. За окном осина.
Я любил немногих. Однако – сильно.

Я считал, что лес – только часть полена.
Что зачем вся дева, если есть колено.
Что, устав от поднятой веком пыли,
русский глаз отдохнёт на эстонском шпиле.
Я сижу у окна. Я помыл посуду.
Я был счастлив здесь, и уже не буду.

Я писал, что в лампочке – ужас пола.
Что любовь, как акт, лишена глагола.
Что не знал Эвклид, что сходя на конус,
вещь обретает не ноль, но Хронос.
Я сижу у окна. Вспоминаю юность.
Улыбнусь порою, порой отплюнусь.

Я сказал, что лист разрушает почку.
И что семя, упавши в дурную почву,
не дает побега; что луг с поляной
есть пример рукоблудья, в Природе данный.
Я сижу у окна, обхватив колени,
в обществе собственной грузной тени.

Моя песня была лишена мотива,
но зато её хором не спеть. Не диво,
что в награду мне за такие речи
своих ног никто не кладёт на плечи.
Я сижу в темноте; как скорый,
море гремит за волнистой шторой.

Гражданин второсортной эпохи, гордо
признаю я товаром второго сорта
свои лучшие мысли, и дням грядущим
я дарю их, как опыт борьбы с удушьем.
Я сижу в темноте. И она не хуже
в комнате, чем темнота снаружи.

[Bella17]

Иосиф Бродский

Рождественский романс
Евгению Рейну, с любовью



Плывет в тоске необьяснимой
среди кирпичного надсада
ночной кораблик негасимый
из Александровского сада,
ночной фонарик нелюдимый,
на розу желтую похожий,
над головой своих любимых,
у ног прохожих.

Плывет в тоске необьяснимой
пчелиный ход сомнамбул, пьяниц.
В ночной столице фотоснимок
печально сделал иностранец,
и выезжает на Ордынку
такси с больными седоками,
и мертвецы стоят в обнимку
с особняками.

Плывет в тоске необьяснимой
певец печальный по столице,
стоит у лавки керосинной
печальный дворник круглолицый,
спешит по улице невзрачной
любовник старый и красивый.
Полночный поезд новобрачный
плывет в тоске необьяснимой.

Плывет во мгле замоскворецкой,
плывет в несчастие случайный,
блуждает выговор еврейский
на желтой лестнице печальной,
и от любви до невеселья
под Новый год, под воскресенье,
плывет красотка записная,
своей тоски не обьясняя.

Плывет в глазах холодный вечер,
дрожат снежинки на вагоне,
морозный ветер, бледный ветер
обтянет красные ладони,
и льется мед огней вечерних
и пахнет сладкою халвою,
ночной пирог несет сочельник
над головою.

Твой Новый год по темно-синей
волне средь моря городского
плывет в тоске необьяснимой,
как будто жизнь начнется снова,
как будто будет свет и слава,
удачный день и вдоволь хлеба,
как будто жизнь качнется вправо,
качнувшись влево.
28 декабря 1961

[graid wolf]

Константин Бальмонт



Анита

Я был желанен ей. Она меня влекла,
Испанка стройная с горящими глазами.
Далеким заревом жила ночная мгла,
Любовь невнятными шептала голосами.
Созвучьем слов своих она меня зажгла,
Испанка смуглая с глубокими глазами.

Альков раздвинулся воздушно-кружевной.
Она не стала мне шептать: «Пусти... Не надо.
Не деве Севера, не нимфе ледяной
Твердил я вкрадчиво: «Anita! Adorada!» *
Тигрица жадная дрожала предо мной,—
И кроме глаз ее мне ничего не надо.
_________________
* Обожаемая (исп.)


Я буду ждать

Я буду ждать тебя мучительно,
Я буду ждать тебя года,
Ты манишь сладко-исключительно,
Ты обещаешь навсегда.

Ты вся - безмолвие несчастия,
Случайный свет во мгле земной,
Неизъясненность сладострастия,
Еще не познанного мной.

Своей усмешкой вечно-кроткою,
Лицом, всегда склоненным ниц,
Своей неровною походкою
Крылатых, но не ходких птиц,

Ты будишь чувства тайно-спящие,
И знаю, не затмит слеза
Твои куда-то прочь глядящие,
Твои неверные глаза.

Не знаю, хочешь ли ты радости,
Уста к устам, прильнуть ко мне,
Но я не знаю высшей сладости,
Как быть с тобой наедине.

Не знаю, смерть ли ты нежданная
Иль нерожденная звезда,
Но буду ждать тебя, желанная,
Я буду ждать тебя всегда.

[Severa]

Изведать то, чего не ведал сроду, —
глазами, ртом и кожей пить простор!..
Кто в океане видит только воду,
Тот на земле не замечает гор.

Владимир Высоцкий

[*DoMiniKa*]

Я думала, что ты мой враг,
что ты беда моя тяжелая,
а вышло так: ты просто враль,

и вся игра твоя - дешевая.

На площади Манежная
бросал монету в снег.
Загадывал монетой,
люблю я или нет.

И шарфом ноги мне обматывал
там, в Александровском саду,
и руки грел, а все обманывал,
всё думал, что и я солгу.

Кружилось надо мной вранье,
похожее на воронье.

Но вот в последний раз прощаешься.
В глазах ни сине, ни черно.
О, проживешь, не опечалишься,
а мне и вовсе ничего.

Но как же всё напрасно,
но как же всё нелепо!
Тебе идти направо.
Мне идти налево.

Белла Ахмадулина

[graid wolf]

Люби до смерти. Мне в любви
Конца не увидать.
Ты оттолкни, и позови,
И обними опять.

С тобою просидим вдвоём
С зари и до зари.
Люби до смерти, а потом,
Коль можно... повтори!

Михаил Голодный

[Aqua Regia]

Рассвет приходит к тем, кто видел тьму...
Рассвет приходит к тем, кто видел тьму
Во всем ее убийственном величии...
Кто плакал от людского безразличия,
Но безразличным не был ни к кому!

Рассвет приходит к тем, кто был в пути,
Не зная ни усталости, ни лени.
Кто, обессилев, падал на колени,
Но поднимался, продолжал идти...

И, зажимая волю в кулаки,
Вдруг находил ромашковое поле,
И, задыхаясь от щемящей боли,
Свои ладони прятал в лепестки!

К тем, кто, похоронив свои мечты,
И, помянув их, устремлялся дальше.
Кто смог среди предательства и фальши,
Не растерять душевной чистоты!

Нечаянно в небесной синеве,
Вдруг распахнутся солнечные двери.
Рассвет приходит к тем, кто верил в свет.
Абсурдно, до последнего. Но - верил!..

Иван Андреев

[Шарки]

Только забелели поутру окошки,
Мне метнулись в очи пакостные хари.
На конце тесемки профиль дикой кошки,
Тупоносой, хищной и щекатой твари.

Хвост, копытца, рожки мреют на комоде.
Смутен зыбкий очерк молодого черта.
Нарядился бедный по последней моде,
И цветок алеет в сюртуке у борта.

Выхожу из спальни,- три коробки спичек
Прямо в нос мне тычет генерал сердитый,
И за ним мордашки розовых певичек.
Скоком вверх помчался генерал со свитой.

В сад иду поспешно,- машет мне дубинкой
За колючей елкой старичок лохматый.
Карлик, строя рожи, пробежал тропинкой,
Рыжий, красноносый, весь пропахший мятой.

Всё, чего не надо, что с дремучей ночи
Мне метнулось в очи, я гоню аминем.
Завизжали твари хором, что есть мочи:
"Так и быть, до ночи мы тебя покинем!"

Федор Сологуб

[софия29]

Анна Ахматова

Я умею любить.
Умею покорной и нежною быть.
Умею заглядывать в очи с улыбкой
Манящей, призывной и зыбкой.
И гибкий мой стан так воздушен и строен,
И нежит кудрей аромат.
О, тот, кто со мной, тот душой неспокоен
И негой объят...

Я умею любить. Я обманно-стыдлива.
Я так робко-нежна и всегда молчалива.
Только очи мои говорят.
Они ясны и чисты,
Так прозрачно-лучисты.
Они счастье сулят.
Ты поверишь - обманут,
Лишь лазурные станут
И нежнее и ярче они -
Голубого сиянья огни.
И в устах моих - алая нега.
Грудь белее нагорного снега.
Голос - лепет лазоревых струй.
Я умею любить. Тебя ждет поцелуй.

1906,Евпатория

[Шарки]

Различными стремленьями
Растерзана душа,
И жизнь с ее томленьями
Темна и хороша.

Измученный порывами,
Я словно вижу сон,
Надеждами пугливыми
Взволнован и смущен.

Отравленный тревогою,
Я всё кого-то жду.
Какою же дорогою,
Куда же я пойду?

Федор Сологуб

[<VIKUSIK>]

Это просто кофейная гуща

Радужный Дракоша

Я привыкаю быть хаотичной,
Жить под линейку странных привычек -
Неизмеримо изысканный вкус..

Кофе с утра, или в полночь – не важно,
Мир раскрывается гранью бумажной,
Где-то звенит одиночества грусть…

Я иногда ощущаю на грани,
словно весь мир – чем-то болен, иль ранен
И равнодушия серая стынь…

Веки прикрыть – так надежней и легче
Можно не видеть, что больше не лечит,
Слов наших едких полынь..

Я привыкаю бродяжить туманом,
Я привыкаю к внезапным обманам,
Пепельный цвет у дождя в феврале…

Мне не нужны ни друзья, ни подруги,
Мне не важны ни советы, ни ругань.
Гущи кофейной осталось немного на дне..
18.02.11

[Виктор Цой]

Я несмело стучусь...
Я нашла твою дверь...
Что таит тишина -
я не знаю теперь.

В невесомой фате
новогодних снегов
я вхожу в глубину
неугаданных слов.

Ты увидел меня
и навстречу спешишь,
а над нами смыкается
снежная тишь.

Елена Андреева -Саматова