В старые, «добрые» времена вплоть до послевоенных лет многие разговаривали в Одессе на идише. Причем не обязательно евреи.
В Одессе идиш был в какой-то мере интернациональным языком, и никто его не стеснялся, даже евреи. А чего стесняться – язык как язык. Все так говорят. Идиш широко использовался людьми разных национальностей, не зависимо от пятой графы. Не надо быть евреем, чтобы знать еврейские ругательные выражения, я уже не говорю про обычные, бытовые. И чего было их не применять, если они четко выражают мысль и звучат сочно и с шиком. Это же был язык общения. Если ты языка не знаешь, так о чем с тобой говорить?!
Идиш знали даже завзятые хулиганы. Причем одновременно с «феней». А женщины вполне могли спокойненько переговариваться на идише, идя по разным сторонам улицы, по середине которой ходил трамвай. И никому до этого не было дела. Аицин паровоз! Подумаешь, женщины разговаривают. Ну пусть даже немного громко, что за ними трамвая не слышно (рижского). Ну, так и што?! Ну, шо тут «такого»!?
Я уже не говорю за «крылатые» и бескрылые выражения с идиша, «еврейские» слова и словечки. Они были частью одесского юмора. Удачные шутки и анекдоты с вкраплением идишских понятий имели большой успех. И не обязательно шутить «за евреев», за других тоже разрешалось. «Шо ви хочите», это же Одесса! И там «пахло» еврейским духом. На идише, кстати, очень хорошо жаловаться на жизнь.
В Одессе идиш себе позволял такие вольности, как прямое использование в чисто идишской фразе чисто русских слов. А шо делать, когда не хватает слов, «шоб выразить мыслю». Не прекращать же разговор! И не бежать же домой за словарем! Тем более что идиш был только устный. За письменный могли и посадить. Просто вместо недостающего идишского слова вставляли русское и шли дальше.
Я здесь не имею в виду только и именно русские матерные слова, в чем, следует признать, русский язык превзойти невозможно. Вот когда требовалось выразиться «по существу» или же «облегчить душу», тогда, даже евреи, полностью переходили на русский с соответствующими интонацией, мимикой лица, жестами руками и брызганием слюны. А шо, дурное дело – не хитрое. А в идише, конечно и как не жаль, такого матерного созвездия и этажности не найдешь.
Отдельный разговор за одесский Привоз. Практически любой продавец мог вставить пару подходящих слов в разговор или пошутить на идише. А шо делать – вы же хотите продать свой товар! А добрая часть покупателей так и или иначе – евреи. И Привоз – это же не просто базар, а «коллективный организатор, пропагандист» и просто место общения и источник информации. С Привозом не могла конкурировать никакая «Правда», тем более в кавычках.
Нужно сказать, что хорошо идиш не знал почти никто, даже евреи. Никто идишу не учили и не было никаких книг, это был как бы народный язык, который передавался из поколения в поколение в устной форме с неизбежными потерями и «находками». Во всяком случае в детстве я ни разу не видел «рукописного» идиша. Все перенималось «на слух» и воспроизводилось с собственным произношением, «акцентом» и интерпретациями. Что слышу, то и говорю. Поэтому не всегда даже в Одессе еврей понимал еврея (здесь и пока я имею в виду только язык). Я уже не говорю про единоверцев с других частей нашей необъятной родины. И иногда у собеседника возникал законный вопрос – а на каком языке вы шепелявите?
Остановила этот процесс наша «родная» советская власть. Это был один из «ребенков», выплеснутых вместе с водой борьбы с «религией – опиумом для народа». Сразу это сделать даже ей не удалось, понадобилось лет двадцать-тридцать и произошлось это на мое поколение. Мои родители идиш знали хорошо. А меня, как и моих друзей, сверстников, уже родители идишу не учили, стало не модно, а наоборот, даже опасно.
Появилось новое понятие «сионизм» и под прикрытием борьбы с ним «здоровый» национализм – самый обыкновенный, неприкрытый государственный и «народный» антисемитизм, который, впрочем, и раньше никуда не девался. И теперь уже за любое «еврейское» слово, не там где надо высказанное, могли быть большие цурисы. Вам их надо?!
На этом ядовитой почве большинством были постепенно утрачены многие традиции, обычаи, язык. Евреи стали «русскими», так их до сих пор и кличут в Израиле. А в Одессе они все равно евреи, хоть их там и мало осталось. Осталась только память, да и она старая. Это было давно и неправда. «Одесский» иврит канул в лету. Поскольку как вы видите я пишу свои мансы в письменном виде, а не рассказываю их вам устно (не дай Б-г!), то для знатоков будут, я вам обещаю, отличия между письменным и устным идишем, по принципу – как слышу – так пишу (ударение на последний слог). А пишу – как умею.
Тема: 
Сообщение от Natika
Социальные закладки