Поэтический конкурс "Помним, любим, дорожим"

[Logika_2183]

Жванецкому М.М.

Завоевать сердца людей и их улыбки,
На юмора Олимп подняться сложно,
С его особенной «одесской подковыркой»,
Ему сложилось! Ведь ему всё можно!

Паря в сарказме и небрежной шутке,
Он стал творцом безудержного смеха,
Его слова, рассказы, прибаутки,
Не знали, что такое «есть прореха».

Он дарит настроенье нам как праздник,
И эти фразы всюду нами льются,
А для него – единственная радость,
Что люди его любят и смеются!

[poetdushi]

К памятнику
---

Ну что, светлейший, как вам там стоять
Бессмертномедным, молчаливозрячим
И наблюдать за тем, как нищих рать
Ярлык полуглупца вам присобачит.

Не та осанка и не блещет взор,
Как в прежние лета перед атакой.
Причина, видно, в том, что под надзор
В губернию был выслан к вам писака.

А двум светилам вместе, ну, никак.
Двум гениям в соседстве не ужиться.
Любая ссора и любой пустяк
В конце-концов аукнутся сторицей.

Служака вы. Вас ценит государь.
А африканец – лодырь и повеса.
Но вы больны. Вас ждёт второй удар.
А Пушкин ждёт ответный шаг Дантеса.

Судить о том, кто прав – не мой удел.
Не учен я тому. И слава Богу!
Один за слог, другой за важность дел
В Одессе бронзовеют понемногу.

[Анатолий Яни]

АНАТОЛИЙ ЯНИ, участник конкурса
"Помним, любим, дорожим"


1. ПАМЯТНИК-ФОНТАН В ОДЕССЕ

Гранитный пьедестал. У пушки,
Что стала славой прошлых дней,
Стоит, отлит из бронзы, Пушкин,
Листая книгу трёх аллей.
Мы знаем Пушкина на Мойке.
Но здесь, конечно, он иной.
В Одессу на почтовой тройке
Приехал путник молодой.
Перо гусиное и лира.
Звезда рубиново горит.
Дыханьем внутреннего мира
Со всей вселенной говорит.
Над чашею вода, как ода,
Струёй поэзии журчит.
И продолжается работа,
Хоть бронза холодно молчит.
Как больно Пушкину, как трудно
Стоять среди склонённых крон!
И, может быть, когда безлюдно,
Опять сбегает к морю он.
Луной просвечен, кучерявый,
Весёлый, звонкий, озорной,
Не тронутый посмертной славой,
А лишь обрызганный волной.


2. ЕСЕНИН И БАБЕЛЬ*

"Гаснут красные крылья заката".
Сергей Есенин, 1916.

"Встретил Серёжу Есенина, мы провели с ним весь
день. Я вспоминаю эту встречу с умилением".
Исаак Бабель, 14 июня 1925 года.

За стенкой кирпичной искрился закат.
А Бабелю вновь вспоминалась Одесса.
– Давай-ка поделим короны, Исаак! –
Ладонью Есенин пространство разрезал.

Был ранен тот вечер в кровавой борьбе,
Упало на липу закатное солнце.
– Ты прозы корону возьми-ка себе,
Корона поэзии мне достаётся.

– Сергей, ты мне смехом щекочешь бока.
Твой юмор совсем неуместен, Есенин.
Какой я король? Лучше выпьем пивка,
На кружки напялив короны из пены!

Прозаик ваял черноморский причал.
Поэт, было видно, задумался тоже.
Есенин недавний Нью-Йорк вспоминал,
А Бабель – волну, что на лошадь похожа.

Был на Грибоедова Бабель похож,
Очки улыбались в сияньи цветочном...
Читает поэт про волнистую рожь.
Прозаик очки протирает платочком.

Стихи золотые из сердца певца
Катились – и Бабель влюблялся в них снова.
Сидели под деревом два мудреца,
Два тридцатилетних волшебника слова.
____________________________
*С Исааком Бабелем Сергей Есенин встретился 12 июня 1925 года


3. ПАМЯТНИК ТАРАСУ ШЕВЧЕНКО В ОДЕССЕ

Рифма лилась, как водица из лейки.
Мысли и чувства я в стих перелил.
Мама дала мне четыре копейки,
Чтоб пирожок я с капустой купил.

Пересчитал я копейки четыре.
Сколько же их пересчитывал раз!
На пирожок? Нет, я думаю шире:
Пусть тебе памятник будет, Тарас!

Сжал в кулаке то, что мама дала мне.
Мчусь на почтамт. К чёрту тот пирожок!
Дама сказала: "Смотри-ка, на бланке
Счёт не забудь указать, мой дружок!

Ты -- молодец! Это дело -- святое!
В памятник деньги я тоже вложу!"
Вывернул тут все карманы пальто я --
Всё перечислить немедля прошу.

Без пирожка жить на свете сумею.
Буду мечтать лишь, как в парке у нас --
Первым я выдвинул эту идею --
Будет воздвигнут великий Тарас!


4. СТИХИ О ХУДОЖЕСТВЕННОМ УЧИЛИЩЕ

Это было в Одессе, где на Преображенской
Обучали искусству кистью с краской владеть,
Взгляда не отрывая от головушки женской
С водопадом кудряшек, что сияли, как медь.

Вы смогли догадаться: было это в том месте,
Где творили студенты бесподобное ню.
Это было в училище, это было в Одессе.
Эти юные годы в голове я храню.

И училищу имя мы хотели присвоить
Кириака Костанди, но сказал кто-то: "Брек!"*
Видно, стало властям имя очи мозолить,
Возмутились они: "Извините, он -- грек!

Предложить, кроме грека, неужели уж некого?
Разве нет у нас, что ли, живописцев своих?!"
И возникло на здании том имя Грекова --
Том, которому я посвятил этот стих.


5. ПЁТР СТОЛЯРСКИЙ

Открывая таланты, как в сказке,
В музыкантов вливал гормоны он!
Что любил говорить Столярский,
Незабвенный Пётр Соломонович?

Говорил он Додику: "Ойстрах!
Не могли б вы сыграть лучше?
Разве надо играть так? Ой, страх!
Где же мягкость? Где же певучесть?

Ой, дождётесь вы конкурса, Додик!
Вы представьте, что варит мама
Конфитюр из черешневой плоти --
И той сласти вы ждёте упрямо.

И текут даже слюнки, игривы.
Где же сладость? Где предвкушение?
Да, на скрипке играть должны вы.
Предвкушая! До изнеможения!"

Говорил, будто сказывал сказки,
Соломонович. Как-то особо.
И когда говорил Столярский,
Даже Сталин в ладоши хлопал!


6. ОДЕССА СЛАВИТСЯ ПОЭТАМИ

Есть город, всем который дорог.
Одесса – кузница пера.
Богат поэтами наш город.
Что ни писатель, то – гора.

Одесса славится поэтами.
Здесь жили Пушкин, Бунин, Грин,
Катаев, Гоголь, Ильф - поэтому
Одессу мы боготворим.

Зубилом звал себя Олеша,
Поэт Багрицкий – Дзюбин был.
И всем тот памятен, конечно,
Писательской Одессы пыл.

У каждого – особый почерк,
Талант у каждого не мал.
Сынок портного Сеня Корчик
Кирсановым-поэтом стал.

Как много пишущих отменно!
Пересчитать их всех нельзя.
Пусть пишущие вдохновенно
Друг друга любят, как друзья,

Чтоб всем поведал этот форум,
Как звуки флейты и трубы:
В Одессе и сегодня гордо
Растут таланты, как грибы.


7. ЭКСПРОМТ ПРО ОДЕССУ

Город этот я назвал бы мудрым.
Годы жизни мчатся, как состав.
Где-то здесь бежала в школу утром
Вера Шпенсер, позже Инбер став.

Хочешь – кофе, пиво или квас пей.
Здесь я с другом даже водку пил.
Где-то здесь мальчишкой Лейба Вайсбейн
Конский запах цирка полюбил.

У аллеи, где алеет роза,
Бронзовеет нынче пьедестал.
Говорят, что полюбил утёс он
Так, что сам Утёсовым вдруг стал.

Пляшет здесь прибой в жемчужной пене.
Тут белеет парус на волнах.
Здесь когда-то выступал на сцене
Сочинитель «Облака в штанах».

Будто красками ковёр персидский,
Именами город мой богат.
Где-то здесь родиться смог Багрицкий
И возник Кирсанов, как фрегат.

Их не знает разве что невежа.
Невозможно их забыть никак.
Паустовский, Ильф, Петров, Олеша,
Саша Чёрный, Бабель Исаак.

Здесь родился автор „Мойдодыра”.
Я дрожал пред ним, войны дитя.
Здесь я постигал сонет Шекспира,
Через сердце стих переводя.

С бабушкой любимой в комнатушке
Жил я, страстным книголюбом став.
Не забыть бы, что гулял здесь Пушкин,
Словно море Чёрное, курчав.

Нет здесь тех, кто хмуры и угрюмы.
Юмор здесь – основа из основ.
Здесь родился депутат Госдумы –
Наш политик – Вячек Игрунов.

Земляков мне всех не перечислить.
Город мой, ты в люди вывел их!
В Австрии, Австралии и в Чили
Земляков не сосчитать моих.


8. ОДЕССА. ПРОГУЛКА НА ТЕПЛОХОДЕ

Посвящается всем великим людям, родившимся в Одессе

Шлёт мои мне сердце сводки.
Слышу водорослей пульс.
Я залёг в подводной лодке,
Нерождённый карапуз.

Может, нет меня, не знаю.
Ничего не нужно мне:
Ни вареньица, ни чаю.
Я купаюсь в глубине.

Волны моря – что за спешка? –
Набегают на песок.
Может, я – ядро орешка
Иль арбуза сладкий сок?

Бриз вздохнул. Взлетают чайки.
Тина. Пенистый прибой.
Теплоход меня качает –
Чрево мамы молодой.


9. РАСУЛ ГАМЗАТОВ ЕДЕТ ПО ПЕРИЛАМ
(Воспоминание)

Над морем ветви распускают грозди.
Деньки в Одессе свежи и светлы:
Ведь в Лондонской у нас сегодня гости.
На птиц похожи. Из Махачкалы.

Поэтов многих знал я априори.
Звенит весна, как песенный аул.
Гамзатов бел, как лунь, как волны в море:
– Я – брат тебе! Зови меня Расул!

Его Одесса морем опьянила.
Бульвар Приморский – как весенний бал.
Расул Гамзатов едет по перилам,
А я его держу, чтоб не упал.

С ним рядом я – будто солдат на страже.
Я рядом с ним – как на посту боец.
На восемнадцать лет меня он старше,
В отцы годится, а душой – юнец.

В его пиджак мои вцепились пальцы.
Скользит он по перилам под хмельком.
Не уронить бы мне такого братца!
Поэты обступили нас кругом.

Чуть было я не получил одышку:
Гамзатов надо мной орлом парил.
Казалось мне, похож он на мальчишку,
На сорванца, слетевшего с перил.

Он, всадник мой, похож на мальчугана.
Как тянется к нему моя душа!
Народного поэта Дагестана
Я нянчу, как родного малыша.


10. МАДРИГАЛ ИТАЛЬЯНСКОЙ ОДЕССЕ

"Создание Одессы приглашёнными поселенцами из Италии
представляет собой совершенно неповторимое историческое
и социально-культурное явление".
Анна Маколкин (Канада)

В Одессе жил не Пушкин – Пушкинзони,
Изестнейший посланник римских муз,
А Ланжерона звали Ланжерони,
Был итальянец он, а не француз.

Не Бабель жил в Одессе – Бобелерди.
Любви своей к нему я не таю.
Он точно так же, как Джузеппе Верди,
Одессе посвятил всю жизнь свою.

В Одессе главные играли роли
Лишь итальянцы. Эта суть жива.
Ведь Инбер – Веронелла Инберолли,
Филатти звался врач-глазник сперва.

Италию архивы горсовета
Хранят, как путеводный мадригал.
Утёсов – псевдоним Утёсоветто.
О стульях Ильфпетрини написал.

Любой одесский воробей – Мазини –
Своим бессмертным тенором поёт.
А Айвазовский? Он ведь Айвазини,
Хоть и не каждый здесь меня поймёт.

Сидела я в архиве две недели.
Клянусь екатерининским колье,
Что Дюкоротти (он же Дюкорелли
И Ришельчилли) – это Ришелье.

Не зря же на бульваре в римской тоге
Стоит он, протянувший Рима длань.
И солнце итальянское в итоге
В одесском небе прыгает, как лань.

Мы помним и Руслано Боделани,
Кто управлял Одессой много лет
И знал, в каком идти сражаться стане.
Таких уже теперь, наверно, нет.

Ну и ещё, простите, ай эм сори,
Хочу я всем не в бровь сказать, а в глаз:
В Одессе нашей жил Дерибасори
Джузеппе, а не Осип Дерибас.

В архивах многих он – Дерибазанте,
Из Рима протянул немало трасс.
Часами часто изучал он Данте,
Петрарку декламировал не раз.

Известен нам и граф Воронцовацци,
И Гурвицелли, наш одесский мэр.
Весь город мёдом пахнущих акаций
На итальянский выстроен манер.

Таких Одесс найдётся в мире много ль?
Турин, Неаполь, Генуя, Милан...
И Гоголь без Италии – не Гоголь,
А так себе, лишь мёртвых душ туман.

[Анатолий Яни]

ЕСЕНИН В ОДЕССЕ

Все слухи о Есенине нелепы.
Под толстым слоем лжи лежат года.
Сергей не только на Босфоре не был -
Он и в Одессе не был никогда.

Ведь если б жил в Одессе, непременно
Есенина стихи читали б мы
Одесские. Вскипала бы в них пена
Моркой волны из горькой полутьмы.

В Одессу, снится, едет он в экспрессе,
Летят сюда с поэтом поезда.
Есенина встречаю я в Одессе,
Хоть не был он в Одессе никогда.

Он восхищался б лунною дорожкой,
На море глядя и на облака.
Потёмкинскую лестницу с гармошкой
Есенин бы сравнил наверняка.

Бульвар он описал бы наш и Дюка -
И чудо строк его читал бы я.
Но не был он у нас. Какая сука
Загрызла золотого соловья?


ЕСЕНИН ВЗЯЛ В СУПРУГИ ОДЕССИТКУ
(Возвращение Есенина из Мурманска)

Недавно я, раскрыв одну из книг,
Узнал, как вместе с Зинаидой Райх
Есенин совершил поездку в Мурманск.
Жаль, сведений об этом очень мало.

Легка, как пух, походка у Есенина.
Сиял, как небо, галстук цвета синего.
Уверенностью веет от фигуры,
И молодостью светится лицо.

Есенину всего лишь двадцать два,
Ещё женатым не был он ни разу.
Пора приобрести пиджак и шляпу,
И, непременно, добрую жену.

Совсем не на крестьянского поэта,
Писавшего нам про щенков кудлатых,
Есенин походил - на джентльмена! -
И одесситку выбрал для женитьбы.

Да, на пути обратном в Петроград
В вагоне поезда своей супруге будущей
Он предложенье делает: "О,Зина!
Хочу я, знаете, на вас жениться."

Её глаза прелестные, как вишни,
Сверкали. За окном берёзы плыли.
Так Зинаиды матовая кожа
Прельщала небывалой красотой!

Ответ немного рассердил Сергея.
Она сказала: "Дайте мне подумать!"
Их отношенья сдержанными были,
А вскоре предстояло им венчаться.

На "вы" они друг друга называли
И кольца обручальные купили.
Нарвал он полевых цветов букет,
Чтоб их преподнести своей невесте.

"Есть у меня жена! - шептал он громко
У церкви Вологодского уезда. -
И буйство глаз, и половодье чувств!"
Шла революция по всей России.

Есенин говорить умел без слов:
Лишь головы кивком или руками,
Порывистым движением бровей,
Прищуриваньем глаз своих лазурных.

Круиз на Север подарил удачу:
На Райх женился он, на одесситке.
И думается мне, что это Мурманск
Стать мужем и женою повелел им.

Вернулись в Петроград молодожёны.
Проспект Литейный номер тридцать три.
Семейным счастьем брезжил этот адрес.
Стал Мейерхольд потом супругом Зины.


ЕСЕНИН и ПАУСТОВСКИЙ

"Есенину я обязан многим. Он научил меня видеть
небогатую и просторную рязанскую землю - её сияющие
речные дали, обнажённые ракиты, в которых посвистывал
октябрьский ветерок, пожухлую крапиву, перепадающие
дожди, молочный дым над сёлами, мокрых телят с удивлёнными
глазами, пустынные, неведомо куда ведущие дороги."
1963
Константин ПАУСТОВСКИЙ
(Из "Книги скитаний")

У Паустовского Есенин был учителем.
Раскроем "Повести о жизни" том.
Как сам писал когда-то Паустовский,
Есенина он был учеником.

Читайте: Паустовский у Есенина
Учился силе слова колдовской.
Уроки речи у поэта русского
Брал сочинитель "Розы золотой".

Учил природу видеть, дождь, долины,
Как в синеву куда-то мчит река,
Телят, жующих травы, даль дороги,
Лопух, полынь, крапиву, облака.

Костры рябин. Взошла луна высокая,
Сияя, словно горностая мех.
В поэта строчках слышал Паустовский,
Серьгами как звенел девичий смех.

Была изба похожа на корову,
Глазами окон всматривалась в сад.
И потихоньку челюсти порога
Жевали сена сладкий аромат.


Я ЛОВИЛ ТАКСИ
(Из Степана Олийныка)

Ах, Одесса! Детства грёза!
Как тебя люблю!
Мчат авто, шуршат колёса…
Я – такси ловлю.

Пролетел один, как ветер.
Прошмыгнул другой:
Сделал вид, мол, не заметил,
Что машу рукой.

Может, кланяться им низко?
Кто затормозит?
И на тормоз давит близко
Третий одессит.

Взгляд – как летняя погода,
Что тепла полна:
– Вроде вы хотели что-то? –
Глянул из окна.

– Жду такси, судите сами,
Их словить не смог.
Он обвёл меня глазами
С головы до ног.

И промолвил: «Удивили
Вы меня. чудны!
Вы хотите ехать или
«Шашечки» нужны?»

– Ехать! – выпалил я тут же, –
На вокзал спешу…
– Понял, значит, вам я нужен! –
И кивнул: «Прошу!»

Едем… Всё в стихах и в прозе
От него узнал:
Про арбузы на Привозе,
Кто в футбол играл.

Как везёт сынишке Боре:
На какой крючок
Под Лузановкою в море
Ловится бычок,

Кто опять его Одессе
Свой нанёс визит!..
Словом, вёз меня чудесный,
Истый одессит:

Ошарашил добротою
Душу он мою!..
А потом махнул рукою:
– Шлю привет! Адью!

…Пусть и вам в дороге длинной
Каждый будет мил:
Эх, не будь его – доныне
Я б такси ловил!

1981

Перевёл с украинского Анатолий Яни (Одесса)

[Анатолий Яни]

Кто родил Дюка?
[Шутка]

После встречи «20 лет спустя» бывших депутатов Одессы
у нас возникла идея создать песню и подарить ее Южной
Пальмире, – рассказал артист, лауреат всеукраинских
конкурсов певцов Анатолий Оскома, – мы посвятили ее
Дюку – человеку, рожденному ветром. Ведь в Одессе
любят все свежее.
(Из одесских средств массовой информации)

Кто родил в Одессе графа?
Как возник в Одессе герцог?
Я спою вам. Где же арфа?
Я станцую, чтоб согреться.

Кем латунная табличка
Приколочена к подножью?
Воронцовым разве лично?
Это, может, пахнет ложью?

Кто сказал, что скульптор Мартос
Изваял скульптуру в бронзе?
Кто-то тут ошибся малость
И в поэзии, и в прозе.

Отгадай, кто может, ну-ка!
На вопрос мой кто ответит?
Кто ж родил в Одессе Дюка?
Утверждаю: Свежий Ветер!

Факт в архиве обнаружен!
Знайте, взрослые и дети,
Знайте, все: в Пальмире Южной
Сотворил француза Ветер!

Был у Дюка Ветер-папа!
Отрицают лишь невежи.
Свежим ветром герцог пахнет.
Пахнет герцог рыбой свежей.

[poetdushi]

Мы оба африканистых кровей
---

Впадает в спячку знойный континент,
Где пот, как нефть, тягуч, тяжёл и мрачен,
Где небо чернозёмно, ну, а свет
Лишь лунной оболочкой обозначен.

Край мира. Край безводья. Пыл да жар.
Горнило для пиратов и поэтов.
Лоскут земли, что влагою так сжат,
Что с космоса казалось – капля это,

Которая течёт на севера,
В снега Европы, в непролазь России,
В ту землю, что давным-давно ждала
Пришествия курчавого мессии.

Мой Пушкин, мой наставник, мой собрат.
Дух неуёмный в неприглядном теле.
Я, как и ты, иду путём утрат
От гениальной строчки до дуэли.

Мы оба африканистых кровей
И общая к словам у нас дорога.
Мне только чуть бы удали твоей
И хватки той, что у тебя от Бога.

Мой Пушкин, Александр, сукин сын ….
И сколько бы тебя не обвирали
Ты был, ты есть, ты будешь лишь один
Стоять на стихотворном пьедестале.

[Анна Старко]

Участник: Анна Старко

Анне Ахматовой посвящается

том Ахматовой на полочке лежал,
угольки - романс в камине пели...
личика премилого овал
разве Вы, княгиня, позабыли?..

милый Ваш давно ушел к другой
(Он женился, вырастил детей),
но об этом - пой или не пой -
все равно не станет веселей.

Вы остались тут, среди людей,
разве людям - рядом с Вами - место?..
вот бы жить в чертоге королей,
пить глинтвейн, курить да слушать песни...

да слушать песни...


***

Черты нерусского лица
В темени
Живёт, представившись сама
Демоном.

Живёт, и пишет, и горит
Пламенем.
И кто же Вас благословит
Знаменем?...

Вы стройна. Временем легка
Птица.
Но только черна ли бела?...
Мнится...

И ложе... вглядывались Вы
Лица...
Быть может, это только мне
Снится...

[Анна Старко]

Мне голос был. Он звал утешно.
Он говорил: "Иди сюда,
Оставь свой край глухой и грешный.
Оставь Россию навсегда...
(с) Анна Ахматова



Мне голос был от сумрачных небес,
Он говорил уйти от этих праздных городов,
Что мой корабль ждёт своих портов
И слово не имеет больше вес…

Что есть страна поэтов-менестрелей,
Где сад и дом меня три века ждут,
Но люди мест сих больше не найдут –
Ведь чувства все, как черновик, бесследно жгут…

Там тишина и призрачный покой
И ангелы, как ветер грёз, смеются,
А окна солнечным теплом нальются,
Благословят улыбкой и мечтой…

О небо! Помоги! Ты слишком мудро,
Но я хочу хоть нищенкой тут быть
И средь людей отчаявшихся плыть,
Чтоб подарить надежду им, как чудо…

[Кукареку]

Двадцать первое. Ночь. Понедельник.
Очертанья столицы во мгле.
Сочинил же какой-то бездельник,
Что бывает любовь на земле.
Анна Ахматова отрывок одного из стихотворений, которое вошло в книгу «Белая стая» 1917 г.

И ты веришь в нее, понимая,
Что отравленной будет душа,
Что любви этой горькой внимая,
Все равно будешь вечно одна.
Лживо все, даже тени от люстры,
Что рисуют узор на стене,
Он наполнен печалью и грустью,
И утонет в кромешной тьме.
Я бегу, так измученны мысли,
Я лечу, словно ветер и пыль,
Где же я, где же день, где же мы с ним?
Ложью все что было иль быль?
Рождена я своею эпохой,
И воспитана так, как живу,
Я рыдаю, кричу, когда плохо,
Я смеюсь, обнимаю, люблю.
Будет день, засыпать, просыпаться,
Будет солнце, сменятся луной,
Только нам очень трудно меняться,
Сердцу нужен порядок, покой.

[poetdushi]

Одесским евреям
---

Пока в верхах зачаточна гроза,
А ткань небес висит в заплатах рваных,
Не зарастёт дорога на вокзал
Для тех людей, чья жизнь на чемоданах.

И каждый год, все триста с лишним дней
От первых Тор, без продыху, доныне
На свет в туннеле мудрый Моисей
Ведёт народ исхоженной пустыней.

Так дай вам Бог достичь конца пути
И жизнь прожить без травли и гонений.
Дом с полной чашей счастья обрести.
И чтоб рождался, что ни сын, то гений.

[Алтипо]

Двадцать первое. Ночь. Понедельник.
Очертанья столицы во мгле.
Сочинил же какой-то бездельник,
Что бывает любовь на земле.

Кукареку, неплохо было бы указать автора этих строк. Я понимаю, что вы взяли это за эпиграф?

[poetdushi]

Он видел всё
---

И.Э. Бабелю

Войдя в костёр, огня не избежишь,
Хоть ты во всём проныристей проныры,
Но комиссаров красные ножи
Следят за тем, куда укажет Ирод.

Уже разобран для шельмовки мел
И воронок отправлен за добычей.
Молчит мой город. Город онемел.
Лишь стук ночной в квартиры стал обычен.

Нет больше белых. Красных больше нет.
Есть только зеки. Каждый третий в зеках.
А в небе тучи, цвета чёрных лент,
Зрачок накроют лунным ложным веком.

Пиши, писатель… Исповедь чернил
Своею кровью втиснулась в бумагу.
Ты видел всё. Ты очевидцем был.
Теперь вперёд. Теперь назад ни шагу.

Свидетельствуй. И через сотню лет
Твои рассказы будут, как вещдоки,
Всем объяснять, откуда наш рассвет
Берёт свои багряные истоки.

[Logika_2183]

Посвящается всем одесситам

Сюда попав однажды заблудилась,
В беспечных архитектора страницах,
Тогда один момент – и я влюбилась,
В эти места, в эту брусчатку, в лица….
И позабыть я так и не смогла,
Что душу мне пронзило ярким светом,
И поселилась в голове одна мечта,
Увидеть этот город, только летом.
Но лета я уже не дожидалась,
И чемоданы споковав небрежно,
Я в марте позабыв свои заботы,
Помчала в город, самый лучший, самый нежный.
Одесса, как прекрасно это слово,
Как много в нём живёт особой тайны,
Где б ни была, нигде не видела такого,
Так много ненормальностей нормальных.
А эти люди, Боже, трудно описать,
В них вложен мир, который многим неизвестен,
И даже вряд ли мне удастся рассказать,
Это в стихах и в сотнях тысяч песен.
Они особенные, это знают все,
В них сложен мир навеянный прибоем,
Они как будто все рождённые в весне,
Цветущие, несут солнце с собою.
«Не город это, а улыбка Бога!» -
Есть фраза здесь, с ней не могу расстаться ,
И в этих, самых чудных одесситов,
Готова каждый день опять влюбляться!

[Logika_2183]

Нонне Гришаевой

Таланту без пределов и границ,
Без меры обаяния сиянию,
Среди любых известных нынче лиц,
Она достойна нашего внимания.
Как Человек... и с буквы лишь с большой,
Харизма переполнив чашу льётся,
Для наших взоров жертвуя собой,
Она так откровенно нам смеётся.
В ней что-то есть как будто от принцессы,
Во всех её ролях частичка света,
Частичка из родной её Одессы,
Ну как не полюбить её за это?!

[птица-Моа]

Владимиру Высоцкому

Хоть песни его и грубы для меня,
Но дело, пожалуй, не в песнях,
Поэта открыла я вдруг для себя,
Стихи мне читать интересней.

Владимир Высоцкий отныне мне друг,
Пример и даже учитель,
Хороших поэтов немало вокруг,
Но нет в них огня, извините.

Зажечь своим словом, коснуться души,
Не каждый на это способен,
Богатые рифмы его хороши,
Ну, а концепт бесподобен!

Теперь понимаю, за что он любим,
И вижу в строчках поэта,
Который для многих давно стал "своим" -
Великая миссия это!

[Intellekt-forum]

Говорят, высокое искусство
Открывает людям третье око,
Пробуждая спрятанные чувства,
Делая доступными истоки.
Те щекочут разум беспокойный,
Твердь земную смешивают с небом,
Иногда развязывают войны,
Иногда одаривают хлебом.
Это вечный двигатель культуры,
Помыслов да таинств отраженье,
Идеал пленительной натуры,
За которой шепчут откровенья.
Говорят, высокое искусство
Никаким законам неподвластно.
В мире никогда не будет пусто –
Наши руки стали его частью.
Ворожат художники над цветом.
Скульпторы отёсывают камни.
Строками общаются поэты,
Музыканты – песнями о главном.
Все они, как правило, уходят,
Оставляя щедрое наследство.
И порою кто-то мутит воду –
Видно, от ребяческого детства.
* * *
Он стоит на чёрном пьедестале –
Олицетворение гордыни
Города, терпевшего печали,
Впрочем избегавшего уныний.
Хорошо заметна возле люка,
Что фольклору здешнему угодно,
Сущность наплевательская Дюка
При осанке позы благородной.

[felixis]

Даль васильковая близких очей
Хрупких — весенняя, нежная, ранняя;
Пьющая пламя церковных свечей
Бедных — сиротски заброшена, ранена!..

Вижу, немею — и снова живу
Этим впечатанным красок напевом,
Где мелодичную слышу Неву —
Чуточку выше... немного налево...

Твой ли, наполнив дыхания, стон
Северо-западный бережный ветер
Носит, Ахматова? Тот ли всё он
В этой России и в этом столетье?!..

[felixis]

В струящейся листве посеребрённых ив,
В туманных зеркалах прудов осенних
Живёт, всегда курчав, живёт, всегда красив,
Один простой известный миру гений!

Господский дом, часовенка и парк,
И памятник, и дедовская церковь:
Немаленькая площадь для забав,
По самым даже современным меркам.

Гуляю тут тринадцать дней подряд.
Я только гость, но я не посторонний.
Пусть Пушкин чует – как я чуять рад
Особенность в моём ему поклоне...

В листве больших посеребрённых ив,
В туманных зеркалах прудов спокойных
Парит, всегда курчав, плывёт, всегда красив,
Один простой известный Непокойный!..

[felixis]

(Памяти поэта-одессита Игоря Павлова)

На кладбище, где все равны, –
От седины и до грудных –
И только ноты тишины:
Ни Бога нет, ни Сатаны…

В некрополе, где все равны:
Дворцы и тощие «холмы»,
«Жестянка» и сплошной гранит,
В чём проще – вечно спит пиит!

Над ним ни крест и ни звезда,
А туч-вагонов поезда
И солнца огненный вокзал,
И неба голубой оскал.

Но больше этого всего –
В покойном томике его,
Где пассажиры и перрон,
Где тень – с гусиное перо,

Как призрак нищенки-души,
Летит на жалости гроши
Алмазные – что свет живой
И именуемо душой…

[felixis]

Квадратный дворик с голубятней…
Над летней кухней – абрикос,
Гуляют парой поросята
И с Рексом лижутся взасос.

Как заводной, петух кудлатый,
Холмы щебёнки по углам,
С крылечка – низкие палаты,
Брюхатый шкаф, а там – бедлам.

На вишне – маленькая кошка,
Мяч лупит родственник – бандит,
И дом во все свои окошка
Сквозь детство на него глядит…