Любимые стихи

[file]

* * *

Дай мне руку, и пойдем мы в поле,
Друг души задумчивой моей...
Наша жизнь сегодня в нашей воле,
Дорожишь ты жизнию своей?
Если нет, мы этот день погубим,
Этот день мы вычеркнем шутя.
Все, о чем томились мы, что любим,-
Позабудем до другого дня...
Пусть над жизнью пестрой и тревожной
Этот день, не возвращаясь вновь,
Пролетит, как над толпой безбожной
Детская, смиренная любовь...
Светлый пар клубится над рекою,
И заря торжественно зажглась.
Ах, сойтись бы я хотел с тобою,
Как сошлись с тобой мы в первый раз.
"Но к чему, не снова ли былое
Повторят?" - мне отвечаешь ты.
Позабудь все тяжкое, все злое,
Позабудь, что расставались мы.
Верь: смущен и тронут я глубоко,
И к тебе стремится вся душа
Жадно так, как никогда потока
В озеро не просится волна...
Посмотри... как небо дивно блещет,
Наглядись, а там кругом взгляни.
Ничего напрасно не трепещет,
Благодать покоя и любви...
Я в себе присутствие святыни
Признаю, хоть недостоин ей.
Нет стыда, ни страха, ни гордыни.
Даже грусти нет в душе моей...
О, пойдем, и будем ли безмолвны,
Говорить ли станем мы с тобой,
Зашумят ли страсти, словно волны,
Иль уснут, как тучи под луной,-
Знаю я, великие мгновенья,
Вечные с тобой мы проживем.
Этот день, быть может, - день спасенья.
Может быть, друг друга мы поймем.

Весна 1842

[cote d'Ivoire]

Есть у сирени темное счастье -
Темное счастье в пять лепестков!
В грезах безумья, в снах сладострастья,
Нам открывает тайну богов.

Много, о много, нежных и скучных
В мире печальном вянет цветов,
Двухлепестковых, чётносозвучных...
Счастье сирени - в пять лепестков!

Кто понимает ложь единений,
Горечь слияний, тщетность оков,
Тот разгадает счастье сирени -
Темное счастье в пять лепестков!


Тэффи
<1910>

[Hotice]

Это лето не в масть. Настоящая жесть.
Ультиматум на всё. Nota Bene.
Завели поутру в кабинет номер шесть,
И не дали вздохнуть, и не дали присесть –
Обнажили на черном рентгене

Говорили: нельзя доверять дуракам
Ни в здоровье, ни в поисках клада.
Взгляд скользил за окном – в небе, по облакам…
Негатив моей жизни пошел по рукам,
А другой им как будто не надо.

Одевайся, сказали, твой крест в серебре,
Все мы ходим, вздохнули, под Богом.
Жесть гремит на ветру: точка – точка – тире…
Падший ангел жжет ящики на пустыре.
Купол храма сияет под боком.

И не надо меня утешать на краю
Этой пропасти с русскою рожью.
Никого не спасут – все мы будем в раю
Вспоминать всю библейскую жизнь, как свою,
Как свою, а не Божью.

[Svetlaya.]

Во всем мне хочется дойти
До самой сути.
В работе, в поисках пути,
В сердечной смуте.

До сущности протекших дней,
До их причины,
До оснований, до корней,
До сердцевины.

Всё время схватывая нить
Судеб, событий,
Жить, думать, чувствовать, любить,
Свершать открытья.

О, если бы я только мог
Хотя отчасти,
Я написал бы восемь строк
О свойствах страсти.

О беззаконьях, о грехах,
Бегах, погонях,
Нечаянностях впопыхах,
Локтях, ладонях.

Я вывел бы ее закон,
Ее начало,
И повторял ее имен
Инициалы.

Я б разбивал стихи, как сад.
Всей дрожью жилок
Цвели бы липы в них подряд,
Гуськом, в затылок.

В стихи б я внес дыханье роз,
Дыханье мяты,
Луга, осоку, сенокос,
Грозы раскаты.

Так некогда Шопен вложил
Живое чудо
Фольварков, парков, рощ, могил
В свои этюды.

Достигнутого торжества
Игра и мука -
Натянутая тетива
Тугого лука.

Б. Пастернак

[Шарки]

Земля из-под ног уплывает. Бывает.
И всё, что случается, с толку сбивает.
И что-то еще затевает судьба.
А мне надоели и бег и ходьба,
И прочие вещи в активном залоге.
Уж слишком зарвался безумец двуногий,
Уж слишком зазнался несчастный фантом.
«Мой век, — говорит он, — Мой город, мой дом».
И в тексте слова выделяет курсивом,
И вслух разглагольствует с видом спесивым,
Пока уплывает она из-под —
Земля, на которой он так одинок.

Лариса Миллер

[ЛАТОНА]

Игорь Северянин

Моя дежурная адъютантесса, -
Принцесса Юния де-Виантро, -
Вмолнилась в комнату быстрей экспресса
И доложила мне, смеясь остро:

- Я к Вам по поводу Торквато Тассо...
В гареме - паника. Грозит бойкот...
В негодовании княжна Инстасса
И к светозарному сама идет.

Мне даже некогда пригубить жало
И взор сиреневый плеснуть в лазорь:
Бегу - мороженое из фиалок
Вам выльдить к празднику Лимонных Зорь...

И фиолетовая, как черника,
Фигурка Юнии газелит в сад.
Дверь раскрыляется, и Вероника
Уже готовится журчать доклад:

- Я к вам по поводу Торквато Тассо...
В гареме - паника. Грозит бойкот...
В негодовании княжна Инстасса
И к светозарному сама идет.

Но - ах! - мне некогда к Вам на колени,
"Кавиль раздория" среди принцесс:
Варить приходится ликер сирени
Для неисчерпываемых поэз.-

И точно ласточка в окно порхнула,
Слегка вервеною проколыхав...
Виолончелили от меццо-гула
В саду наструенные души трав...

И в этих отгулах рванулись двери, -
И изумительнейший гастроном,
Знаток изысканнейших эксцессерий,
Инстасса въехала на вороном.

- Мы, изучавшие Торквато Тассо
По повелению, по твоему, -
Все перессорились... Но я, Инстасса,
Всех оправдаю я и все пойму.

Утишу бешенство и шум базарный,
Всех жен разрозненных объединя,
Лишь ты, мечтанный мой, мой светозарный,
Впусти не в очередь к себе меня!

[leokadiy]

Вечернее происшествие

Мне лошадь встретилась в кустах.
И вздрогнул я. А было поздно.
В любой воде таился страх,
В любом сарае сенокосном...
Зачем она в такой глуши
Явилась мне в такую пору?
Мы были две живых души,
Но неспособных к разговору.
Мы были разных два лица,
Хотя имели по два глаза.
Мы жутко так, не до конца,
Переглянулись по два раза.
И я спешил—признаюсь вам—
С одною мыслью к домочадцам:
Что лучше разным существам
В местах тревожных —
не встречаться!

Николай Рубцов

[БАНКИР-ША]

Париж

Полетели со мной над уснувшими крышами,
Где в старинной глазури ночует тоска,
Я хочу показать тебе сердце Парижа,
Ты не медли, дорога у нас не близка.

Переливами манит творение Эйфеля,
Сен-Жермен, Нотр-Дам, Сен-Луи и Монмартр,
Ты крылами взмахни, словно шелковым веером.
И не бойся, летать – это мой тебе дар.

Не привычно тебе над Парижем парение?
Здесь парили Гоген, Модильяни, Шагал…
Пусть мы лица другого с тобой поколения,
Но и нам щедрый Бог по таланту раздал.

Так давай растворяться в тумане над Сеною,
И с горгульями слушать нечаянный дождь,
Любоваться Парижскими тонкими венами
С обустроенных наспех Дефансовых лож.

Но встречая рассвет, весь Шанелью пропитанный,
Не забудь ты родимые имя и отчество!
Этот город влюбляет в себя неожиданно.
И, увидев Париж, умирать не захочется!

[file]

Ты на плече, рукою обнаженной.
От зноя темной и худой,
Несешь кувшин из глины обожженной,
Наполненный тяжелою водой.
С нагих холмов, где стелются сухие
Седые злаки и полынь,
Глядишь в простор туманной Кумании.
В морскую вечереющую синь.
Все та же ты, как в сказочные годы!
Все те же губы, тот же взгляд,
Исполненный и рабства и свободы,
Умерший на земле уже стократ.
Все тот же зной и дикий запах лука
В телесном запахе твоем,
И та же мучит сладостная мука, -
Бесплодное томление о нем.
Через века найду в пустой могиле
Твой крест серебряный, и вновь,
Вновь оживет мечта о древней были.
Моя неутоленная любовь,
И будет вновь в морской вечерней сини.
В ее задумчивой дали,
Все тот же зов, печаль времен, пустыни
И красота полуденной земли.
12.Х.22

[L-SOVA]

ДЕНЬ

Еще раз умер, утром вновь воскрес;
Бред ночи отошел, забыт, отброшен.
Под серым сводом свисших вниз небес,
Меж тусклых стен, мир ярок и роскошен!

Вновь бросься в день, в целящий водоем.
Скользи в струях, глядись в стекле глубоком,
Чтоб иглы жизни тело жгли огнем,
Чтоб вихрь событий в уши пел потоком!


Хватай зубами каждый быстрый миг,
Его вбирай всей глубью дум, всей волей!
Все в пламя обрати: восторг, скорбь, вскрик,
Есть нега молний в жало жгучей боли!

Час рассеки на сотню тысяч миль,
Свой путь свершай от света к свету в безднах,
Весь неизмерный круг замкнув, не ты ль
Очнешься вновь, живым, в провалах звездных?

Борьбой насытясь, выпей яд любви.
Кинь в сушь сознаний факел дневной песни,
Победы блеск, стыд смеха изживи,—
Умри во мгле и с солнцем вновь воскресни!

Валерий Брюсов

[november_witch]

Анна Ахматова

Столько просьб у любимой всегда!
У разлюбленной просьб не бывает.
Как я рада, что нынче вода
Под бесцветным ледком замирает.

И я стану — Христос, помоги!—
На покров этот, светлый и ломкий,
А ты письма мои береги,
Чтобы нас рассудили потомки,

Чтоб отчетливей и ясней
Ты был виден им, мудрый и смелый.
В биографии славной твоей
Разве можно оставить пробелы?

Слишком сладко земное питье,
Слишком плотны любовные сети
Пусть когда-нибудь имя мое
Прочитают в учебнике дети,

И, печальную повесть узнав,
Пусть они улыбнутся лукаво...
Мне любви и покоя не дав,
Подари меня горькою славой.
1913

[Nadgie]

Когда в душе скребутся кошки -
Вы покормите их немножко Любовью, нежностью и лаской.
И кошки станут жмурить глазки,
Мурлыкать, ластиться, тереться,
Чтобы душа могла согреться,
На нежность сердцем отозваться
И впредь не плакать, а смеяться.

[leokadiy]

Шекспир Уильям -Сонет 102

Люблю, - но реже говорю об этом,
Люблю нежней, - но не для многих глаз.
Торгует чувством тот, что перед светом
Всю душу выставляет напоказ.
Тебя встречал я песней, как приветом,
Когда любовь нова была для нас.
Так соловей гремит в полночный час
Весной, но флейту забывает летом.
Ночь не лишится прелести своей,
Когда его умолкнут излиянья.
Но музыка, звуча со всех ветвей,
Обычной став, теряет обаянье.

И я умолк подобно соловью:
Свое пропел и больше не пою.

[Inkognita]

А хочешь я тебе открою тайну,
Один такой малюсенький секрет.
Знай, люди не встречаются случайно.
Случайностей, поверь мне, в жизни нет.
Не веришь? Ну тогда послушай...
Не бойся: я тебя не обману...
Представь себе, что существуют души,
Настроенные на одну струну,
Как звезды в бесконечности Вселенной...
Они блуждают сотнями дорог,
Чтоб встретиться когда-то непременно...
Но лишь тогда, когда захочет Бог...
Для них нет норм в привычном пониманьи,
Они свободны как паренье птиц...
Для них не существует расстояний,
Условностей, запретов и границ...

Евгения Юхнович

[Козадереза]

Аполлон Майков

Не говори, что нет спасенья,
Что ты в печалях изнемог:
Чем ночь темней, тем ярче звезды,
Чем глубже скорбь, тем ближе бог..

***
De moritus...
Давно всеобщею моралью решено:
"Об мертвых говори хорошее одно".
Мы ж заключение прибавили такое:
"А о живых - одно дурное".

***
Улыбки и слезы!.. И дождик и солнце!
И как хороша —
Как солнце сквозь этих сверкающих капель —
Твоя, освеженная горем, душа!

[Шарки]

Я - РОБОТ, Я - СОЛДАТ


Демин Дмитрий

Забудь постельный пух!
Я - робот, я - солдат.
Поставьте на Тропу,
Сильней толкните в зад.
Кончается большак,
Знакомый поворот.
И прошлой жизни шлак
Оставлен у ворот.

Прощайте, проводник,
Возьмите мой жетон.
Пойду я напрямик -
На север животом
Туда, где нету сел,
Где комариный плач,
Где сам себе козел
И сам себе палач.

Стартуют корабли.
Туманятся глаза.
Ушедшие с земли
Вернутся ли назад?
Шагать я буду впредь,
Как робот, как солдат.
Чтоб мне не умереть,
Сильней толкните в зад.

[november_witch]

16 июля 1928 родился замечательный поэт Андрей Дементьев.

ЛЮБЛЮ

Спускалась женщина к реке.
Красива и рыжеголова.
Я для нее одно лишь слово
писал на выжженном песке.

Она его читала вслух.
"И я люблю..."- мне говорила.
И повторяла:
"Милый, милый..."-
так, что захватывало дух.

Мы с ней сидели на песке.
И солнце грело наши спины.
Шумели сосны-исполины.
Грачи кричали вдалеке.

Я в честь ее стихи слагал.
Переплывал Быстрину нашу,
чтобы собрать букет ромашек
и положить к ее ногам.

Она смеялась и гадала.
И лепестки с цветов рвала.
То ль клятв моих ей не хватало,
То ль суеверною была.

С тех пор прошло немало лет.
Глаза закрою -
вижу снова,
как я пишу одно лишь слово,
которому забвенья нет.

***
* * *

Марине

Я лишь теперь, на склоне лет,
Истосковался о минувшем.
Но к прошлому возврата нет,
Как нет покоя нашим душам.

Да и какой сейчас покой,
Когда в нас каждый миг тревожен.
Несправедливостью людской
Он в нас безжалостно низложен.

Прости, что столько долгих лет
Мы жили на широтах разных.
Но ты была во мне, как свет,
Не дав душе моей угаснуть.

И как бы ни были круты
Мои дороги, чья-то ярость,—
Я помнил — есть на свете ты.
И все плохое забывалось.

[софия29]

Эрих Мария Ремарк

Пускай был день мучителен до слёз,
Исполненный язвительной печали.-
Твой поцелуй и аромат волос
Меня в ночи отдохновеньем ждали.

Пусть злого дня безжалостный пожар
Во мне доверье к жизни жег без меры-
Твоя ладонь,как благодатный дар,
Мне ночью возвращала скрепы веры.

И пусть весь мир,с бессмысленной борьбой,
От альфы до омеги тек в забвенье-
Серебряно парило надо мной
Твоих блаженных рук успокоенье.

[ЛАТОНА]

Николай Гумилев

Занзибарские девушки

Раз услышал бедный абиссинец,
Что далеко, на севере, в Каире
Занзибарские девушки пляшут
И любовь продают за деньги.

А ему давно надоели
Жирные женщины Габеша,
Хитрые и злые сомалийки
И грязные поденщицы Каффы.

И отправился бедный абиссинец
На своем единственном муле
Через горы, леса и степи
Далеко, далеко на север.

На него нападали воры,
Он убил четверых и скрылся,
А в густых лесах Сенаара
Слон-отшельник растоптал его мула.

Двадцать раз обновлялся месяц,
Пока он дошел до Каира
И вспомнил, что у него нет денег,
И пошел назад той же дорогой.

Май 1910 года

[leokadiy]

Николай:

Я знаю, в прошлое вернуться не дано,
Я знаю, в прошлое вернуться невозможно,
Но хочется вернуться все равно,
И прикоснуться к детству осторожно.
К хрустальному сосуду, к роднику,
К тончайшей паутине среди лета,
К сосульке хрупкой, к школьному звонку
И к первому любимому поэту.
К родимой маме с добрыми руками,
К подруженьке, живущей через дом,
И к полю ржи, куда за васильками
Мы часто бегали вдвоем.
Я знаю в прошлое вернуться не дано,
Я знаю в прошлое вернуться невозможно,
Но хочется вернуться все равно
И прикоснуться к детству осторожно