Любимые стихи

[Old Lady]

***

Как сорок лет тому назад
Я вымок под дождем, я что-то
Забыл, мне что-то говорят,
Я виноват, тебя простят,
И поезд в десять пятьдесят
Выходит из-за поворота.
В одинадцать конец всему,
Что будет сорок лет в грядущем
Тянуться поездом идущим
И окнами мелькать в дыму,
Всему, что ты без слов сказала,
Когда уже пошел состав.
И чья-то юность, у вокзала
От провожающих отстав,
Домой по лужам как попало
Плетется, прикусив рукав.

Арсений Тарковский
1969

[Old Lady]

У синьому небі я висіяв ліс,
У синьому небі, любов моя люба,
Я висіяв ліс із дубів та беріз,
У синьому небі з берези і дуба.

У синьому морі я висіяв сни,
У синьому морі на синьому глеї
Я висіяв сни із твоєї весни,
У синьому морі з весни із твоєї.

Той ліс зашумить, і ті сни ізійдуть,
І являть тебе вони в небі і в морі,
У синьому небі, у синьому морі...
Тебе вони являть і так і замруть.

Дубовий мій костур, вечірня хода,
І ти біля мене, і птиці, і стебла,
В дорозі і небо над нами із тебе,
І море із тебе... дорога тверда.

Микола Вінграновський

[Hotice]

Каждому веку нужен родной язык,
каждому сердцу, дереву и ножу
нужен родной язык чистой слезы -
так я скажу и слово свое сдержу.

Так я скажу, и молча, босой, пройду
неплодородной, облачною страной
чтобы вменить в вину своему труду
ставший громоздким камнем язык родной.

С улицы инвалид ухом к стеклу приник.
всякому горлу больно, всякий слезится глаз,
если ветшает век, и его родник
пересыхает, не утешая нас.

Камни сотрут подошву, молодость отберут,
чтоб из воды поющий тростник возрос,
чтобы под старость мог оправдать свой труд
неутолимым кружевом камнетес.

Что ж - отдирая корку со сжатых губ,
превозмогая ложь, и в ушах нарыв,
каждому небу - если уж век не люб -
проговорись, забытое повторив

на языке родном, потому что вновь
в каждом живом предутренний сон глубок,
чтобы сливались ненависть и любовь
в узком твоем зрачке в золотой клубок.

[serg1969]

Как ты нашла меня? В каких календарях
Начертан путь наш, медленно и верно?
Двадцать восьмые сутки декабря
Свели нас вместе так закономерно...
Я улыбался, выгибая бровь,
Не понимая, что влечет бездонность,
Что девушка по имени Любовь -
Действительно любовь, а не влюбленность...
Весь мир готов проклясть или обнять,
Я шел по жизни тлеющей лампадой...
Как ты смогла поверить и понять?
И все простить, не упрекнув и взглядом?
Я путал все, дороги и следы,
Выплескивался в рифмах и конвертах.
И именем твоим назвав других,
Считал себя счастливейшим из смертных?!
А счастье - вот. Обрушилось, как снег.
До удивленья, Господи - как близко...
И время снова ускоряет бег,
И прошлым встречам ставит обелиски.
Не надо слез и восхищенных слов.
Не надо клятв ни письменно, ни устно...
Как невозможно называть Любовь
Заезженным и скучным словом - чувство...
Слились в одно два яростных огня,
Одни из тех, что эту землю вертят.
...И все-таки как ты нашла меня
Меж первым поцелуем и бессмертьем?..

Андрей Белянин

[november_witch]

Лидия Аверьянова

* * *
Андрею
Знаешь, в дни, когда я от бессилья
Становлюсь, вот так, сама собой –
Простирают огненные крылья
Ангелы к душе моей слепой.

Ах, я в брод прошла такие реки,
Я прочла, мой друг, так много книг,
Что у лучших опустились веки
И заплакал сам Архистратиг.
Только это сердце принимая,
Ни большой, ни мудрой не зови:
Я такая женщина простая,
Нищая в моей к тебе любви.

Вот, я здесь, в моем плаще разлуки;
Всем ветрам не удержать меня –
Но твои пылающие руки
Мне страшнее моря и огня.

Эта боль в подкошенных коленях –
Снится мне с годами всё сильней:
Головой на каменных ступенях
Я лежу у милых мне дверей.
21–23 ноября 1928

[november_witch]

Роберт Рождественский

В этом мире, в этом городе,
Там, где улицы грустят о лете,
Ходит где-то самый сильный, самый гордый,
Самый лучший человек на свете.
Вновь зима в лицо мне вьюгой дунула,
И навстречу вьюге я кричу:
— Если я тебя придумала
— Стань таким, как я хочу.
Ходит мимо в этом городе
И слова пока не слышит эти
Самый сильный, самый честный, самый гордый,
Самый лучший человек на свете.
Знаю, скоро в этом городе
Непременно встречу день желанный
С самым сильным, самым честным, самым гордым,
Самым ласковым и самым славным.
Вновь зима в лицо мне вьюгой дунула,
и навстречу вьюге я кричу:
— Если я тебя придумала, —
стань таким, как я хочу!

[Шарки]

Люблю такой прекрасный бред,
Что будто в этой свистопляске
Мы сами выбираем краски
И сводим, что хотим, на нет,
И возвращаем с полпути
Всех уходящих тихим зовом,
От нас зависят — мир под кровом
И всё, что плещется в сети.
Люблю такой прекрасный бред,
Что нами близкие хранимы
И потому неуязвимы
И не подвластны морю бед.

Лариса Миллер

[sindy]

А. А. Ахматовой

За церквами, садами, театрами,
за кустами в холодных дворах,
в темноте за дверями парадными,
за бездомными в этих дворах.
За пустыми ночными кварталами,
за дворцами над светлой Невой,
за подъездами их, за подвалами,
за шумящей над ними листвой.
За бульварами с тусклыми урнами,
за балконами, полными сна,
за кирпичными красными тюрьмами,
где больных будоражит весна,
за вокзальными страшными люстрами,
что толкаются, тени гоня,
за тремя запоздалыми чувствами
Вы живете теперь от меня.
За любовью, за долгом, за мужеством,
или больше — за Вашим лицом,
за рекой, осененной замужеством,
за таким одиноким пловцом.
За своим Ленинградом, за дальними
островами, в мелькнувшем раю,
за своими страданьями давними,
от меня за замками семью.
Разделенье не жизнью, не временем,
не пространством с кричащей толпой,
Разделенье не болью, не бременем,
и, хоть странно, но все ж не судьбой.
Не пером, не бумагой, не голосом -
разделенье печалью... К тому ж
правдой, больше неловкой, чем горестной:
вековой одинокостью душ.

На окраинах, там, за заборами,
за крестами у цинковых звезд,
за семью — семьюстами! — запорами
и не только за тысячу верст,
а за всею землею неполотой,
за салютом ее журавлей,
за Россией, как будто не политой
ни слезами, ни кровью моей.
Там, где впрямь у дороги непройденной
на ветру моя юность дрожит,
где-то близко холодная Родина
за финляндским вокзалом лежит,
и смотрю я в пространства окрестные,
напряженный до боли уже,
словно эти весы неизвестные
у кого-то не только в душе.

Вот иду я, парадные светятся,
за оградой кусты шелестят,
во дворе Петропаловской крепости
тихо белые ночи сидят.
Развевается белое облако,
под мостами плывут корабли,
ни гудка, ни свистка и ни окрика
до последнего края земли.
Не прошу ни любви, ни признания,
ни волненья, рукав теребя...
Долгой жизни тебе, расстояние!
Но я снова прошу для себя
безразличную ласковость добрую
и при встрече — все то же житье.
Приношу Вам любовь свою долгую,
сознавая ненужность ее.

И. А. Бродский

[L'vovna]

Зачеркни назойливое прошлое
И живи счастливей, чем вчера!
Невозможно быть для всех хорошею…
Удали из сердца номера,

От которых в память вновь вонзаются
Острые осколочки мечты…
Мир тебе сегодня улыбается,
Улыбнись ему взаимно ты...

Без оглядки, гордо и уверено,
Голову подняв, иди вперёд…
Счастье долгожданное отмерено
Тем, кто встречи с ним не просто ждёт,

Кто идёт навстречу и не кается,
Что вчера неверный сделан шаг…
Кто не жил, лишь тот не ошибается…
Столько груза лишнего в сердцах…

Нужно всё очистить обязательно,
Станет легче думать и дышать…
Мы хранили прошлое старательно,
Чтоб в подушку шёпотом рыдать…

Прошлое ушло и не воротится,
Так зачем самих себя казнить?
Если нам любить и верить хочется,
Так давайте верить и любить…

Если предавали, лицемерили,
Оставляя в сердце боли горсть,
Небеса на стойкость вас проверили,
Пусть идёт из сердца этот гость…

Кто-то нам приносит испытания,
Кто-то бережёт и любит нас…
Прошлому скажите «До свидания»,
Потому что мы живём сейчас…


Ирина Самарина-Лабиринт

[Я_чудо!]

Без тебя этот город молчит,улыбается редко.
И дорог расстилает стертые кем-то ковры.
В моё сердце вонзает наш город пронзительно метко
Фотокарточки,где не одна я- далекой поры.

Без тебя даже дышится как-то иначе,-ты веришь?
Нет, всю соль прогнала.Больше слабость не диких мастей.
Этот город кричит всеми окнами- Ты болеешь!
Ты болеешь сердцами всех близких тебе людей...

Видишь,как мне живется и ходится нашими тропками?
Этот город был только наш!Представляешь,какой?!!
Я бессрочно пронизана счастья пахучими нотками.
Но порой ощущаю,что счастлив... кто-то другой.

Мира Красникова

[Шарки]

Высота берётся слёту.
Не поможет ни на йоту,
Если ночи напролёт
До измоту и до поту
Репетировать полёт.

Высота берётся сходу.
Подниматься к небосводу
Шаг за шагом день и ночь –
Всё равно, что в ступе воду
Добросовестно толочь.

Высота берётся сразу.
Не успев закончить фразу
И земных не кончив дел,
Ощутив полёта фазу,
Обнаружишь, что взлетел.

Лариса Миллер

[leokadiy]

Немного нужно человеку


Немного нужно человеку.
Совсем немного.
Два добрых слова,
Чтобы прочь ушла тревога,
Улыбка встречного,
Горящая мгновенье,
И нежных рук всего одно прикосновенье.

Немного нужно человеку.
Совсем немного.
Из дальних мест
Домой ведущая дорога,
Вязанка дров,
Чтобы согреть очаг холодный,
Ночной покой,
От страшных снов свободный.

Немного нужно человеку.
Совсем немного.
Чтоб пес, хвостом виляя,
Встретил у порога,
Чтоб свежий ветер в жаркий день
Навстречу дунул
И чтобы кто-то о тебе
Хоть раз подумал.
Немного нужно человеку...

Илья Резник

[file]

Слепые рыбы


Всю неделю румянцем багряным
Пламенели холодные зори,
И дышало студеным туманом
Непривычно-стеклянное море.

Каждый день по знакомой дороге
Мы бежали к воде, замирая,
И ломила разутые ноги
До коленей вода ледяная.

По песчаной морщинистой мели
Мы ходили, качаясь от зыби,
И в прозрачную воду смотрели,
Где блуждали незрячие рыбы.

Из далекой реки, из Дуная,
Шторм загнал их в соленое море,
И ослепли они и, блуждая,
Погибали в незримом просторе.

Били их рыбаки острогою,
Их мальчишки хватали руками,
И на глянцевых складках прибоя
Рыбья кровь распускалась цветами.

1920

[Hotice]

Метель в Массачусетсе

Снег идет - идет уж который день.
Так метет, хоть черный пиджак надень.
Городок замело. Не видать полей.
Так бело, что не может быть белей.

Или - может: на то и часы идут.
Но минут в них меньше, чем снега тут.
По ночам темнота, что всегда была
непроглядна, и та, как постель, бела.

Набери, дружок, этой вещи в горсть,
чтоб прикинуть, сколько от Бога верст -
мол, не зря пейзаж весь январь молил
раз дошло насчет даровых белил.

Будто вдруг у земли, что и так бедна,
под конец оказалась всего одна
сторона лица, одна щека.
На нее и пошли всех невест шелка.

Сильный снег летит с ледяной крупой.
Знать, вовсю разгулялся лихой слепой.
И чего ни коснется он, то само
превращается на глазах в бельмо.

Хоть приемник включить, чтоб он песни пел.
А не то тишина и сама - пробел.
А письмо писать - вид бумаги пыл
остужает, как дверь, что прикрыть забыл.

И раздеться нельзя догола, чтоб лечь.
Не рубаха бела, а покатость плеч.
Из-за них, поди, и идут полки
на тебя в стекле, закатив белки.

Эх, метет, метет. Не гляди в окно.
Там подарка ждет милосердный, но
мускулистый брат, пеленая глушь
в полотнище цвета прощенных душ.

1990, South Hadley

[ЛАТОНА]

А снег-то на улице идет...)

Б.Пастернак

Снег идет

Снег идёт, снег идёт.
К белым звёздочкам в буране
Тянутся цветы герани
За оконный переплёт.

Снег идёт, и всё в смятеньи,
Всё пускается в полёт, –
Чёрной лестницы ступени,
Перекрёстка поворот.

Снег идёт, снег идёт,
Словно падают не хлопья,
А в заплатанном салопе
Сходит наземь небосвод.

Словно с видом чудака,
С верхней лестничной площадки,
Крадучись, играя в прятки,
Сходит небо с чердака.

Потому что жизнь не ждёт.
Не оглянешься – и святки.
Только промежуток краткий,
Смотришь, там и новый год.

Снег идёт, густой-густой.
В ногу с ним, стопами теми,
В том же темпе, с ленью той
Или с той же быстротой,
Может быть, проходит время?

Может быть, за годом год
Следуют, как снег идёт,
Или как слова в поэме?

Снег идёт, снег идёт,
Снег идёт, и всё в смятеньи:
Убелённый пешеход,
Удивлённые растенья,
Перекрёстка поворот.

[Пусик-Мусик]

Я немного ей завидую -
Каждый день ты рядом с ней.
За взаимными обидами
Быт становится прочней.

Столько накрепко связало вас -
Дом, собака, сын и дочь.
Жизнь похожа на вокзальную -
Иногда совсем невмочь.

И семейная идиллия
Не согреет больше кровь...
У неё - твоя фамилия.
У меня - твоя любовь...

Роберта Ро

[Замок]

Настанет день,
Я сам себя найду.
И вытолкну с обочины на встречку!
Я буду в постмальчишеском бреду
Избавлен от возможности осечки,
Оплошности, напрасного труда,
Ненужных слов безумно нужным людям...
И жизнь моя свернет из "не туда"
В стезю, где ложных выборов не будет.
Перелистаю ряд календарей...
Под вечерок решив тоску разбавить,
Услышу приглушенное «налей…»
И руку на плечо положит Память.

(Алексей Казенпаров)

[Hotice]

Приходит март. Я сызнова служу.
В несчастливом кружении событий
изменчивую прелесть нахожу
в смешеньи незначительных наитий.

Воскресный свет все менее манит
бежать ежевечерних откровений,
покуда утомительно шумит
на улицах мой век полувоенный.

Воскресный свет. Все кажется не та,
не та толпа, и тягостны поклоны.
О, время, послужи, как пустота,
часам, идущим в доме Апполона.

А мир живет, как старый однодум,
и снова что-то страшное бормочет,
покуда мы приравниваем ум
к пределам и деяниям на ощупь.

Как мало на земле я проживу,
все занятый невечными делами,
и полдни зимние столпятся над столами,
как будто я их сызнова зову.

Но что-нибудь останется во мне -
в живущем или мертвом человеке -
и вырвется из мира и извне
расстанется, свободное навеки.

Хвала развязке. Занавес. Конец.
Конец. Разъезд. Галантность провожатых,
у светлых лестниц к зеркалам прижатых,
и лавровый заснеженный венец.

март 1961

[Klara-Lara]

Хуртовини
Циферблат годинника на розі
хуртовини снігом замели…
Нам з тобою, видно, по дорозі,
бо ішли й нікуди не прийшли.
Знов ті самі вулиці незрячі
і замету хвиля снігова.
Нам з тобою легко так, неначе
вітер нам підказує слова.
— Підкажи найлагідніше слово,
я його слухняно повторю.
Розгуляйся буйно і раптово,
заглуши усе, що говорю! —
Не було ні зустрічі, ні туги.
Не було пориву і жалю.
Я спокійна.
Я щаслива з другим.
Я тебе нітрохи не люблю.
А якщо заплачу і руками
я торкну ясне твоє чоло, —
нас не бачать леви біля брами:
левам очі снігом замело.

[oksanchick]

Любимые уходят не из дома,
Любимые уходят из души…
Проклятый телефон со зла изломан,
Ломаются в руках карандаши.

Кому звонить? Кому писать? Все тщетно.
В пустой квартире эхом бродит звук.
В углы, как в паутину, незаметно
Вползает одиночество – паук.

Ты вдруг поймешь отчаянно и странно,
Что ты один! Один среди теней.
И что в воспоминаниях вчерашних
Блуждать придется очень много дней.

До новой встречи будет путь не ближний.
Откинь скорее прошлое свое.
Бывает, не хватает целой жизни
Понять душой, что вот оно - твое!

Услышьте все, кому печаль знакома!
ЛЮБИМЫХ НЕ ТЕРЯЙТЕ НИКОГДА!!!
Любимые уходят не из дома,
Они ИЗ НАС уходят навсегда…
Валерий Панин