Любимые стихи

[randomn]

Гордыня

Так повелось с давних пор и поныне,
Все наши беды от страшной гордыни.
Этот порок нас низвергнул из Рая,
Но до сих пор мы ему потакаем.

Жизнь превратили - в сплошное мученье.
Смотрим на мир - через призму сравненья.
Как мы хотим быть красивей, богаче,
С лучшей машиной, элитною дачей.

Сделав ошибку, боимся признаться,
И за обиду спешим поквитаться!
Холим, лелеем пузырь самомненья,
К ближним совсем потеряв уваженье…

Зависть терзает нас, мучает, гложет,
Только счастливей нам стать не поможет!
Щепку в глазу мы у друга приметим,
В собственном оке - бревна не заметим.

Нам не хватает добра и терпенья,
Жажды любить и стремленья к прощенью!
Миром вокруг от души восхищаться,
Быть его любящим сыном стараться.

Нам и усердствовать нужно немного,
Чтобы счастливее стала дорога:
Вспомнить слова, что Иисус завещал,
Вспомнить, что ноги друзьям омывал,

Что богатеем, когда отдаем,
И потеряем все то, что берем.
За пораженья себя лишь корить
И никого никогда не винить.

Ближним дарить и любовь и заботу.
С радостью делать любую работу.
Так можно смело идти по Пути.
Так можно радость и счастье найти!

Георгий Копалейшвили

[Аратама]

Мы пишем нашу жизнь как черновик
Где на полях проставлены пометки
И кажется, мы можем фразой меткой
Всё изменить.Вот только каждый миг
Свершась,уходит прямо в невозврат,
А уходя, становится поступком,
Поступком,а не маленькой покупкой,
Которую легко вернуть назад.
А метки остаются на полях,
Напоминаньем глупости и лени,
И в будущем ничто их не изменит
А посему, перо судьбы в руках
Держи покрепче, времени листок
Исписан будет начисто однажды,
И в жизни реку не войти нам дважды
Когда поставим точку после строк.

Лев Либолев

[cote d'Ivoire]

Как в апреле по ночам в аллее,
И всё тоньше верхних сучьев дым,
И всё легче, ближе и виднее
Побледневший небосклон за ним.

Этот верх в созвездьях, в их узорах,
Дымчатый, воздушный и сквозной,
Этих листьев под ногами шорох,
Эта грусть - всё то же, что весной.

Снова накануне. И с годами
Сердце не считается. Иду
Молодыми, легкими шагами
И опять, опять чего-то жду.

Иван Бунин

[leokadiy]

Все люди, как книги, и мы их читаем,
Кого-то за месяц, кого-то за два.
Кого-то спустя лишь года понимаем,
Кого-то прочесть не дано никогда.
*

Кого-то прочтём и поставим на полку,
Пыль памяти изредка будем сдувать...
И в сердце храним... но что с этого толку?
Ведь не интересно второй раз читать!
*

Есть люди-поэмы и люди-романы,
Стихи есть и проза - лишь вам выбирать.
А может быть, вам это всё ещё рано
И лучше журнальчик пока полистать?
*

Бывают понятные, явные книги,
Кого-то же надо читать между строк.
Есть ноты - сплошные оттенки и лиги,
С листа прочитать их не каждый бы смог.
*

Наш мир весь наполнен загадкой и тайной,
А жизнь в нём - лишь самый длинный урок.
Ничто не поверхностно и не случайно,
Попробуй лишь только взглянуть между
строк...

М.Жванецкий

[leokadiy]

РАЗБОР СОБРАТЬЕВ.


Разбор собратьев очень труден
И, согласитесь, щекотлив:
Никто друг другу неподсуден,
И каждый сокровенным жив...

Но не сказать о них ни слова -
Пожалуй, утаить себя...
Моя душа сказать готова
Всё, беспристрастье возлюбя.

Тем мне простительней сужденье
О них, что часто обо мне
Они твердят - без снисхожденья,
Не беспристрастия вполне...

Я Пушкиным клянусь, что святы
Характеристики мои,
Что в них и тени нет расплаты
За высмеянные стихи!

Игорь Северянин, 1918 год.

[Шарки]

Бессмертной я уже была.
И не одна, а вместе с мамой
И вместе с той оконной рамой,
Что мама мыла добела.

А смерть – она случалась с тем,
Кто из парадного другого,
И отношенья никакого
К нам не имела. Ну совсем.

Ну разве что, прервав игру,
Глядели мы заворожённо,
Когда автобус похоронный
Неспешно ехал по двору.

Лариса Миллер

[анахорет]

Нет причин горевать в этой жизни простой:
Эта жизнь нас берет на недолгий постой,
А дорогу, ведущую нас за собой,
Мы условились так: называем судьбой,
Выбирая в судьбе и фасон, и покрой.

В этом мире мы - гости, то долго, то - нет,
Пролетая над бездною прожитых лет,
Прячем мысли и чувства - за дым сигарет,
То молчим, то орем, а то слушаем - бред.,
То играем модель, то - рисуем портрет .

Обжигает нас правда, к нам ластится ложь,
Сколько б здесь не прожил, до конца не поймешь,
Плох ли мир твой, не плох, может, просто хорош.
То труслив ты, как заяц, то смел, как Гаврош,
То бежишь, то стоишь, а то - просто идешь.

То за верой в себя ввысь несешься стремглав,
То в лохмотьях - под плеть и удары булав,
Вечный выбор, ведь жизнь - это тот же конклав,
В ней ты мирный ученый и - дерзкий зуав,
Сочиняющий песню - без нот и октав....

Леночка Яновская

[file]

В открытом море


В открытом море - только небо,
Вода да ветер. Тяжело
Идет волна, и низко кренит
Фелюка серое крыло.

В открытом море ветер гонит
То свет, то тень - и в облака
Сквозит лазурь... А ты забыта,
Ты бесконечно далека!

Но волны, пенясь и качаясь,
Идут, бегут навстречу мне
И кто-то синими глазами
Глядит в мелькающей волне.

И что-то вольное, живое,
Как эта синяя вода,
Опять, опять напоминает
То, что забыто навсегда!

<1903-1905>

[november_witch]

Напрасно глазом — как гвоздем,
Пронизываю чернозем:
В сознании — верней гвоздя:
Здесь нет тебя — и нет тебя.

Напрасно в ока оборот
Обшариваю небосвод:
— Дождь! дождевой воды бадья.
Там нет тебя — и нет тебя.

Нет, никоторое из двух:
Кость слишком — кость, дух слишком — дух.
Где — ты? где — тот? где — сам? где — весь?
Там — слишком там, здесь — слишком здесь.

Не подменю тебя песком
И паром. Взявшего — родством
За труп и призрак не отдам.
Здесь — слишком здесь, там — слишком там.

Не ты — не ты — не ты — не ты.
Что бы ни пели нам попы,
Что смерть есть жизнь и жизнь есть смерть, —
Бог — слишком Бог, червь — слишком червь.

На труп и призрак — неделим!
Не отдадим тебя за дым
Кадил,
Цветы
Могил.

И если где-нибудь ты есть —
Так — в нас. И лучшая вам честь,
Ушедшие — презреть раскол:
Совсем ушел. Со всем — ушел.

Марина Цветаева

[Nats]

Настанет день, и ты придешь,
И в пыльном вихре календарном
Ты вспомнишь все, что было в дар нам
Дано судьбою, каждый грош:

Гашёной извести побел,
Узор на выцветших обоях,
И этот стол, что нас обоих
Легко выдерживать умел,

И шелест книг каких-нибудь,
И трели старого рояля -
Ты вспомнишь все, что потеряли,
Но страшно хочется вернуть.

А я готова все отдать
За каждый миг родного взгляда,
И за улыбку, что когда-то
Так помогала выживать.

Ты вспомнишь все. Подавишь дрожь,
И так знакомо улыбнешься...
Настанет день, и ты вернешься.
Ты обязательно придешь.

Валерия Переверзева

[Hotice]

Что нужно всем ушедшим от меня?
Что вам, мои умолкнувшие, надо?
Лишь только это углубленье дня,
Лишь только это удлиненье взгляда...

Безмолвный рост сквозь темноту и глушь,
Таинственное это прорастанье
Сквозь нашу плотность до срастанья душ
В невидимом пространстве мирозданья.

[буква]

На дне замерзшего бокала
Витали запахи ванили...
Улыбку скрыв, она сказала:
- А мне... глаза его... приснились...

Четыре дня сплошных скандалов,
Четыре ночи - или-или...
Плечами хрупкими пожала:
- Наверно, вправду, поспешили...

Большая темная палата...
В руке остывшая пиала...
- Попробуй, может кисловато,-
Он говорил. Она молчала.

- Немного в жизни есть идиллий...
Квартиры нет... И денег мало...
Одну проблемы мы решили -
Теперь давай начнем сначала...

А у Катюхи, кстати, двойня -
Она привет передавала...
По счастью, оба парня - сони,
Но нет недели без аврала...

А здесь у вас совсем не Сочи...
Подать второе одеяло?
Окоченеешь этой ночью?...
Он говорил. Она молчала.

- Ну, я пошел... Раз ты устала...
Купить пломбира из ванили?
Скажи, чего б ты пожелала?
- Чтоб мне... глаза его... не снились...

Татьяна Ярилова

[Besss]

Горящие письма



Они горят!.. Их не напишешь вновь,
Хоть написать, смеясь, ты обещала...
Уж не горит ли с ними и любовь,
Которая их сердцу диктовала?

Их ложью жизнь ещё не назвала,
Ни правды их ещё не доказала...
Но та рука со злобой их сожгла,
Которая с любовью их писала!

Свободно ты решала выбор свой,
И не как раб упал я на колени;
Но ты идёшь по лестнице крутой
И дерзко жжёшь пройдённые ступени!..

Безумный шаг!.. быть может, роковой...

1877

[meine ehre -Treue]

У цьому полі, синьому, як льон

У цьому полі, синьому, як льон,
де тільки ти і ні душі навколо,
уздрів і скляк: блукало в тому полі
сто тіней, В полі синьому, як льон.
А в цілому полі синьому, як льон,
судилося тобі самому бути,
аби спізнати долі, як покути,
у цьому полі синьому, як льон.
Сто чорних тіней довжаться, ростуть
і вже, як ліс соснової малечі,
устріч рушають. Вдатися до втечі?
Стежину власну, наче дріт, згорнуть?
Ні. Вистояти. Вистояти. Ні —
стояти. Тільки тут. У цьому полі,
що наче льон. І власної неволі
спізнати тут, на рідній чужині.
У цьому полі, синьому, як льон,
супроти тебе — сто тебе супроти.
І кожен супротивник — у скорботі,
і кожен супротивник, заборон
не знаючи, вергатиме прокльон,
твоєю самотою обгорілий.
Здичавів дух і не впізнає тіла
у цьому полі синьому, як льон.

Василь Стус

[Hotice]

Сначала в бездну свалился стул,
потом - упала кровать,
потом - мой стол. Я его столкнул
сам. Не хочу скрывать.
Потом - учебник "Родная речь",
фото, где вся семья.
Потом четыре стены и печь.
Остались пальто и я.
Прощай, дорогая. Сними кольцо,
выпиши вестник мод.
И можешь плюнуть тому в лицо,
кто место мое займет.

1966

[Konotop]

Анна Кулик

Да мне всё равно, всё равно!
С кем ты завтра идешь в кино,
С кем в июле летишь в Тунис...
Я прошу об одном - не снись.

Да мне всё равно, дела нет
С кем встречаешь опять рассвет,
С кем живешь, наливаешь чай...
Я прошу - только не скучай.

Да мне всё равно, всё равно!
Отболели уже давно
Счастья зыбкие миражи...
Я прошу об одном - будь жив.

[ЛАТОНА]

А.Блок

Когда вы стоите на моем пути,
Такая живая, такая красивая,
Но такая измученная,
Говорите все о печальном,
Думаете о смерти,
Никого не любите
И презираете свою красоту -
Что же? Разве я обижу вас?

О, нет! Ведь я не насильник,
Не обманщик и не гордец,
Хотя много знаю,
Слишком много думаю с детства
И слишком занят собой.
Ведь я - сочинитель,
Человек, называющий все по имени,
Отнимающий аромат у живого цветка.

Сколько ни говорите о печальном,
Сколько ни размышляйте о концах и началах,
Все же я смею думать,
Что вам только пятнадцать лет.
И потому я хотел бы,
Чтобы вы влюбились в простого человека,
Который любит землю и небо
Больше, чем рифмованные и нерифмованные
Речи о земле и о небе.

Право, я буду рад за вас,
Так как - только влюбленный
Имеет право на звание человека.

1908 год.

[Konotop]

Неправда.Отрекаются, любя,
Вытаскивая острые занозы.
Устав от непрерывного дождя,
В котором одиноко прячут слёзы.
Устав от бесконечного «понять»,
От рифм ненужных и бессонниц стылых,
Душе устав нелепо изменять,
Терзаясь памятью, что «это было».
Конечно, отрекаются, любя,
Чтобы себя спасти, Добра желая.
И, отрекаясь с болью, уходя,
Ломают крылья и скользят по краю.
Неправда. Отрекаются, любя,
Роднятся с одиночеством привычным
В стране с названьем серым «Без тебя»
И всё волшебное становится обычным.

Инна Воливецкая

[Konotop]

Два уютных теплых места,
У кухонного стола.
Я хочу с тобой не секса,
Я хочу с тобой тепла.

Теплой выпечки из теста,
На ночь красного вина.
Вкусом клюквенного кекса,
Чтоб семья наша была.

Целоваться до рассвета,
Будто нежные коты.
И когда буду раздета,
Рук касаний остроты.

Сочинять стихи совместно
И любить без слез и зла.
Буду бережно и нежно
Целовать твои глаза.

Мне не нужно много текста.
Так тебя всю жизнь ждала,
Что хочу с тобой не секса,
А хочу с тобой тепла.

© Copyright: Алина Притула, 2013

[L'vovna]

Я входил вместо дикого зверя в клетку,
выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке,
жил у моря, играл в рулетку,
обедал черт знает с кем во фраке.

С высоты ледника я озирал полмира,
трижды тонул, дважды бывал распорот.
Бросил страну, что меня вскормила.
Из забывших меня можно составить город.

Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна,
надевал на себя что сызнова входит в моду,
сеял рожь, покрывал черной толью гумна
и не пил только сухую воду.

Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя,
жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок.
Позволял своим связкам все звуки, помимо воя;
перешел на шепот. Теперь мне сорок.

Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.

Иосиф Бродский