Любимые стихи

[file]

Мартышка и Очки


Мартышка к старости слаба глазами стала;
А у людей она слыхала,
Что это зло еще не так большой руки:
Лишь стоит завести Очки.
Очков с полдюжины себе она достала;
Вертит Очками так и сяк:
То к темю их прижмет, то их на хвост нанижет,
То их понюхает, то их полижет;
Очки не действуют никак.
"Тьфу пропасть! — говорит она, — и тот дурак,
Кто слушает людских всех врак:
Всё про Очки лишь мне налгали;
А проку на-волос нет в них".
Мартышка тут с досады и с печали
О камень так хватила их,
Что только брызги засверкали.

___

К несчастью, то ж бывает у людей:
Как ни полезна вещь, — цены не зная ей,
Невежда про нее свой толк все к худу клонит;
А ежели невежда познатней,
Так он ее еще и гонит.

[file]

Ему бы исполнилось 75...

Вертинский, Высоцкий... такие разные, и такие схожие

Желтый Ангел

В вечерних ресторанах,
В парижских балаганах,
В дешевом электрическом раю
Всю ночь ломаю руки
От ярости и муки
И людям что-то жалобно пою.

Звенят, гудят джаз-банды,
И злые обезьяны
Мне скалят искалеченные рты.
А я, кривой и пьяный,
Зову их в океаны
И сыплю им в шампанское цветы.

А когда наступит утро, я бреду бульваром сонным,
Где в испуге даже дети убегают от меня.
Я усталый старый клоун, я машу мечом картонным,
И в лучах моей короны умирает светоч дня.

Звенят, гудят джаз-банды,
Танцуют обезьяны
И бешено встречают Рождество.
А я, кривой и пьяный,
Заснул у фортепьяно
Под этот дикий гул и торжество.

На башне бьют куранты,
Уходят музыканты,
И елка догорела до конца.
Лакеи тушат свечи,
Давно замолкли речи,
И я уж не могу поднять лица.

И тогда с потухшей елки тихо спрыгнул желтый Ангел
И сказал: "Маэстро, бедный. Вы устали. Вы больны.
Говорят, что Вы в притонах по ночам поете танго.
Даже в нашем добром небе были все удивлены".

И, закрыв лицо руками, я внимал жестокой речи,
Утирая фраком слезы, слезы боли и стыда.
А высоко в синем небе догорали Божьи свечи
И печальный желтый Ангел тихо таял без следа.

Вертинский А. 1934

[Jaya]

НИ О ЧЕМ НЕ ЖАЛЕЙТЕ

Никогда ни о чем не жалейте вдогонку,
Если то, что случилось, нельзя изменить.
Как записку из прошлого, грусть свою скомкав,
С этим прошлым порвите непрочную нить.

Никогда не жалейте о том, что случилось.
Иль о том, что случиться не может уже.
Лишь бы озеро вашей души не мутилось
Да надежды, как птицы, парили в душе.

Не жалейте своей доброты и участья.
Если даже за все вам — усмешка в ответ.
Кто-то в гении выбился, кто-то в начальство...
Не жалейте, что вам не досталось их бед.

Никогда, никогда ни о чем не жалейте —
Поздно начали вы или рано ушли.
Кто-то пусть гениально играет на флейте.
Но ведь песни берет он из вашей души.

Никогда, никогда ни о чем не жалейте —
Ни потерянных дней, ни сгоревшей любви.
Пусть другой гениально играет на флейте,
Но еще гениальнее слушали вы.

1977
А.Дементьев.

[*Murrena*]

Я вышел ростом и лицом,
Спасибо матери с отцом.
С людьми в ладу не помыкал не понукал.
Спины не гнул, прямым ходил,
И в ус не дул и жил как жил,
И голове своей руками помогал.

Но был донос и был навет -
Кругом пятьсот и наших нет,-
Был кабинет с табличкой: "Время уважай",-
Там прямо без соли едят,
Там штемпель ставят наугад,
Кладут в конверт - и посылают за Можай.

Потом - зачет, потом - домой
С семью годами за спиной,-
Висят года на мне - ни бросить, ни продать.
Но на начальника попал,
Который бойко вербовал,-
И за Урал машины стал перегонять.

Дорога, а в дороге - МАЗ,
Который по уши увяз,
В кабине - тьма, напарник третий час молчит,-
Хоть бы кричал, аж зло берет -
Назад пятьсот, пятьсот вперед,
А он - зубами "Танец с саблями" стучит!

Мы оба знали про маршрут,
Что этот МАЗ на стройках ждут,-
А наше дело - сел, поехал - ночь, полночь!
Ну надо ж так - под Новый год -
Назад пятьсот, пятьсот вперед,-
Сигналим зря - пурга, и некому помочь!

"Глуши мотор,- он говорит,-
Пусть этот МАЗ огнем горит!"
Мол, видишь сам - тут больше нечего ловить.
Мол, видишь сам - кругом пятьсот,
А к ночи точно - занесет,-
Так заровняет, что не надо хоронить!..

Я отвечаю: "Не канючь!"
А он - за гаечный за ключ,
И волком смотрит (Он вообще бывает крут),-
А что ему - кругом пятьсот,
И кто кого переживет,
Тот и докажет, кто был прав, когда припрут!

Он был мне больше, чем родня -
Он ел с ладони у меня,-
А тут глядит в глаза - и холодно спине.
А что ему - кругом пятьсот,
И кто там после разберет,
Что он забыл, кто я ему и кто он мне!

И он ушел куда-то вбок.
Я отпустил, а сам - прилег,-
Мне снился сон про наш "веселый" наворот:
Что будто вновь кругом пятьсот,
Ищу я выход из ворот,-
Но нет его, есть только вход, и то - не тот.

Конец простой: пришел тягач,
И там был трос, и там был врач,
И МАЗ попал куда положено ему,-
И он пришел - трясется весь...
А там - опять далекий рейс,-
Я зла не помню - я опять его возьму!

Владимир Высоцкий

[november_witch]

Вещи и люди нас
Окружают, и те,
И эти терзают глаз.
Лучше жить в темноте.

Кровь моя холодна.
Холод ее лютей
реки, промерзшей до дна.
Я не люблю людей.

Что-то в их лицах есть,
что противно уму.
Что выражает лесть
Неизвестно кому.

Вещи приятней. В них
нет ни зла, ни добра
внешне, а если вник
в них - и внутри нутра.

Преподнося сюрприз
суммой своих углов,
вещь выпадает из
миропорядка слов.

Вещь не стоит. И не
движется. Это - бред.
Вещь есть пространство, вне
Коего вещи нет.

Вещь можно грохнуть, сжечь,
Распотрошить, сломать.
Бросить. При этом вещь
не крикнет: "Такая мать!"

Дерево. Тень. Земля
под деревом для корней.
Корявые вензеля.
Глина. Гряда камней.

Корни. Их переплет.
Камень, чей личный груз
Освобождает от
данной системы уз.

Он неподвижен.Ни
сдвинуть, ни унести.
Тень. Человек в тени,
Словно рыба в сети.

Вещь, коричневый цвет
вещи. Чей контур стерт.
Сумерки. Больше нет
ничего. Натюрморт.

В последнее время я
сплю среди бела дня.
Видимо, смерть моя
испытывает меня.

Смерть придет и найдет
тело, чья гладь - визит
смерти, точно приход
женщины, отразит.

Это абсурд, вранье:
череп, скелет, коса.
"Смерть придет - у нее
Будут твои глаза."

Мать говорит Христу:
- Ты мой сын или мой
Бог? Ты прибит к кресту.
Как я пойду домой?

Как ступлю на порог,
Не поняв, не решив:
Ты мой сын или Бог?
То есть, мертв или жив?-

Он говорит в ответ:
- Мертвый или живой,
разницы,жено, нет.
Сын или Бог - я твой.

Иосиф Бродский

[Hotice]

Зима. Что делать нам в деревне? Я встречаю
Слугу, несущего мне утром чашку чаю,
Вопросами: тепло ль? утихла ли метель?
Пороша есть иль нет? и можно ли постель
Покинуть для седла, иль лучше до обеда
Возиться с старыми журналами соседа?
Пороша. Мы встаем, и тотчас на коня,
И рысью по полю при первом свете дня;
Арапники в руках, собаки вслед за нами;
Глядим на бледный снег прилежными глазами;
Кружимся, рыскаем и поздней уж порой,
Двух зайцев протравив, являемся домой.
Куда как весело! Вот вечер: вьюга воет;
Свеча темно горит; стесняясь, сердце ноет;
По капле, медленно глотаю скуки яд.
Читать хочу; глаза над буквами скользят,
А мысли далеко... Я книгу закрываю;
Беру перо, сижу; насильно вырываю
У музы дремлющей несвязные слова.
Ко звуку звук нейдет... Теряю все права
Над рифмой, над моей прислужницею странной:
Стих вяло тянется, холодный и туманный.
Усталый, с лирою я прекращаю спор,
Иду в гостиную; там слышу разговор
О близких выборах, о сахарном заводе;
Хозяйка хмурится в подобие погоде,
Стальными спицами проворно шевеля,
Иль про червонного гадает короля.
Тоска! Так день за днем идет в уединенье!
Но если под вечер в печальное селенье,
Когда за шашками сижу я в уголке,
Приедет издали в кибитке иль возке
Нежданная семья: старушка, две девицы
(Две белокурые, две стройные сестрицы), —
Как оживляется глухая сторона!
Как жизнь, о боже мой, становится полна!
Сначала косвенно-внимательные взоры,
Потом слов несколько, потом и разговоры,
А там и дружный смех, и песни вечерком,
И вальсы резвые, и шепот за столом,
И взоры томные, и ветреные речи,
На узкой лестнице замедленные встречи;
И дева в сумерки выходит на крыльцо:
Открыты шея, грудь, и вьюга ей в лицо!
Но бури севера не вредны русской розе.
Как жарко поцелуй пылает на морозе!
Как дева русская свежа в пыли снегов!

1829

[Лиса Алиса]

Бродскому

Не красками плакатными был город детства выкрашен,
А язвами блокадными до сердцевины выкрошен,
Ростральными колоннами, расстрелянною радугой
Качался над Коломною, над Стрельною и Ладогой...

И кто придет на выручку, когда готовит Родина
Одним под сердцем дырочку для пули и для ордена,
Другим лесные просеки, тюремные свидания,
А рыжему Иосику - особое задание...

Лефортовские фортели и камеры бутырские
Не одному испортили здоровье богатырское.
Но жизнь, скользя по тросику, накручивая часики,
Готовила Иосику одну дорогу - в классики.

Напрасно метил в неучи и прятался в незнание,
Как будто эти мелочи спасли бы от изгнания!
И век смотрел на олуха с открытой укоризною:
Куда тебе геологом с твоею-то харизмою?..

Проем окошка узкого, чаёк из мать-и-мачехи...
Откуда столько русского в еврейском этом мальчике?
Великого, дурацкого, духовного и плотского...
Откуда столько братского? Откуда столько Бродского?


© Игорь Царев

[Лиса Алиса]

Бродяга и Бродскй

Вида серого, мятого и неброского,
Проходя вагоны походкой шаткою,
Попрошайка шпарит на память Бродского,
Утирая губы дырявой шапкою.

В нем стихов, наверное, тонны, залежи,
Да, ему студентов учить бы в Принстоне!
Но мажором станешь не при вокзале же,
Не отчалишь в Принстон от этой пристани.

Бог послал за день только хвостик ливерной,
И в глаза тоску вперемешку с немочью...
Свой карман ему на ладони вывернув,
Я нашел всего-то с червонец мелочью.

Он с утра, конечно же, принял лишнего,
И небрит, и профиля не медального...
Возлюби, попробуй, такого ближнего,
И пойми, пожалуй, такого дальнего!

Вот идет он, пьяненький, в лысом валенке,
Намешав ерша, словно ртути к олову,
Но, при всем при том, не такой и маленький,
Если целый мир уместился в голову.

Электричка мчится, качая креслица,
Контролеры лают, но не кусаются,
И вослед бродяге старухи крестятся:
Ты гляди, он пола-то не касается!..


© Игорь Царев

[софия29]

Анна Ахматова

То змейкой, свернувшись клубком,
У самого сердца колдует,
То целые дни голубком
На белом окошке воркует,

То в инее ярком блеснет,
Почудится в дреме левкоя...
Но верно и тайно ведет
От радости и от покоя.

Умеет так сладко рыдать
В молитве тоскующей скрипки,
И страшно ее угадать
В еще незнакомой улыбке.

[Hotice]

Ростральными колоннами, расстрелянною радугой
Качался над Коломною, над Стрельною и Ладогой...

Звезды падают с неба
К миллиону миллион.
Сколько неба и снега
У Ростральных колонн!

Всюду бело и пусто,
Снегом все замело,
И так весело-грустно,
Так просторно-светло.

Спят снежинки на рострах,
На пожухлой траве,
А родные их сестры
Тонут в черной Неве.

Жизнь свежей и опрятней,
И чиста, и светла -
И еще непонятней,
Чем до снега была.

***

После метели

До утра метель металась,
В стены билась, в купола.
Не нашла пути, осталась,
Всем нам под ноги легла.

Белый снег лежит навалом,
Все кругом белым-бело.
Набережную канала
Белизной заволокло.

Белый отсвет на колоннах,
Радужные огоньки.
И лежат на все балконах
Белые пуховики.

Вадим Шефнер

[jdanov]

Владимир Высоцкий
"Баллада о борьбе"

Средь оплывших свечей и вечерних молитв,
Средь военных трофеев и мирных костров,
Жили книжные дети, не знавшие битв,
Изнывая от детских своих катастроф.
Детям вечно досаден их возраст и быт
И дрались мы до ссадин, до смертных обид
Но одежды латали нам матери в срок,
Мы же книги глотали, пьянея от строк.
Липли волосы нам на вспотевшие лбы,
И сосало под ложечкой сладко от фраз.
И кружил наши головы запах борьбы,
Со страниц пожелтевших слетая на нас.
И пытались постичь мы, не знавшие войн,
За воинственный крик принимавшие вой,
Тайну слова, приказ, положенье границ,
Смысл атаки и лязг боевых колесниц.
А в кипящих котлах прежних войн и смут
Столько пищи для маленьких наших мозгов,
Мы на роли предателей, трусов, иуд
В детских играх своих назначали врагов.
И злодея слезам не давали остыть,
И прекраснейших дам обещали любить.
И друзей успокоив и ближних любя,
Мы на роли героев вводили себя.
Только в грезы нельзя насовсем убежать,
Краткий бег у забав, столько поля вокруг.
Постараться ладони у мертвых разжать
И оружье принять из натруженных рук.
Испытай, завладев еще теплым мечом,
И доспехи надев, что почем, что почем?!
Испытай, кто ты — трус иль избранник судьбы,
И попробуй на вкус настоящей борьбы.
И когда разом рухнет израненный друг
И над первой потерей ты взвоешь, скорбя,
И когда ты без кожи останешься вдруг,
Оттого, что убили его, не тебя.
Ты поймешь, что узнал, отличил, отыскал,
По оскалу забрал — это смерти оскал,
Ложь и зло, погляди, как их лица грубы,
И всегда позади воронье и гробы.
Если путь прорубая отцовским мечом,
Ты соленые слезы на ус намотал,
Если в жарком бою испытал, что почем,
Значит, нужные книги ты в детстве читал.
Если мяса с ножа ты не ел ни куска,
Если руки сложа, наблюдал свысока,
И в борьбу не вступил с подлецом, палачом,
Значит, в жизни ты был ни при чем, ни при чем.

[*Melissa*]

Цените каждую минуточку, мгновенье…
Не прогоняйте от себя последний шанс.
Всего лишь капля пониманья и терпенья –
Счастливой жизни неотъемлемый аванс…

Не обижайте сердцу близких понапрасну...
Взамен за дружбу не просите ничего…
Ведь человек тогда действительно несчастный,
Когда действительно несчастный друг его…

Дарите детям не игрушки, не штанишки –
А то внимание, что ждут они от нас…
Ведь не заменят куклы, мультики, и книжки,
Любимых маминых бесценных добрых глаз…

Поторопитесь рассказать своим любимым
О том, что прячется на самом дне души…
От ваших чувств и ваших встреч неповторимых
На свет рождаются вот эти малыши…

Свою любовь не отгоните ненароком
Семейным бытом, что важнее может стать…
Считайте трудности ответственным уроком,
Где вам зачёт на прочность чувств придётся сдать…

Цените радость, собирайте по крупицам
Минуты светлые, чтоб их в душе хранить.
И не рыдайте вы над тем, чему не сбыться…
Умейте то, что вы имеете, ценить!!!

Ирина Самарина-Лабиринт

[AnnaR]

О былом, о погибшем, о старом
Мысль немая душе тяжела;
Много в жизни я встретила зла,
Много чувств я истратила даром,
Много жертв невпопад принесла.

Шла я вновь после каждой ошибки,
Забывая жестокий урок,
Безоружно в житейские ошибки:
Веры в слезы, слова и улыбки
Вырвать ум мой из сердца не мог.

И душою, судьбе непокорной,
Средь невзгод, одолевших меня,
Убежденье в успех сохраня,
Как игрок ожидала упорный
День за днем я счастливого дня.

Смело клад я бросала за кладом,-
И стою, проигравшися в пух;
И счастливцы, сидящие рядом,
Смотрят жадным, язвительным взглядом -
Изменяет ли твердый мне дух?

[Замок]

"Поэты ходят пятками по лезвию ножа,
И режут в кровь свои больные души" -
Он хрипло пел, а зрители внимали, не дыша,
Боясь движеньем магию разрушить.

Пел о войне так, будто сам в атаку
Ходил, ни Бога и ни черта не боясь.
Баллады пел таганскому бараку.
Вершины горные, душой туда стремясь.

Поведал нам, что все людские маски -
Защита тела от пощечин и плевков.
О смелой альпинистке-скалолазке,
О жизни бурной, как о паре рысаков

Он хрипло пел, и зрители внимали, не дыша,
Боясь движеньем магию разрушить:
"Поэты ходят пятками по лезвию ножа,
И режут в кровь свои больные души"

(Анжелика Бивол)

[Шарки]

Зима в Одессе


Татьяна Очеретян

О этот город,
чье имя -
симфония ливневых капель, смеха
и сострадания


забыв
о времени года
январское солнце
шалея
дразнит сонное море
жаром прикосновенья
легко отдаваясь
встрече
с непостижимостью лета


Одесса
прощалась с тобой
прижавшись
растрескавшимися мостовыми
к босым ногам
подарив
им
на память
семь
серебристых
тропинок
бегущих к морю


гудок - клинок
отсекает канаты
истекшего времени
и корабль
то ли в рай
то ли в ад
отплывает
вдогонку ему пророчеств развенченных
едкий дым
и обреченный
на долгую-долгую жизнь
плач причала


так захотелось
вдруг
услышать голос мамы
и пахло молнией
от сада
омытого дождем
воспоминаний
и были старыми
деревья


и плакал снег
март
в который раз
ладони омывал
его печалью


сегодня в трауре
моя звезда -
похищен свет ее
внезапно
и в поисках напрасных
изошла душа
и растворилась
в капельках росы
что до утра светились
на листве осенней


и песнь греховных снов
оборвалась внезапно
и немощью желаний
отозвалась душа
на хор подлунных трав
в час приближения июля
твое лицо
в слезах осатанелых
и градом падающих
звезд
им вторит необузданное
небо


Вам будет обидно
все же
когда женщина
некая
не постучится
более
в простенок Вашего бытия
не подарит
на день рождения
Вам
ни пьянящего запаха
тины морской ни слепящей пены
прибоя
Вы даже заплачете
может быть
от жалости
к себе -
умершему в ее песне


уже давно светает
а я еще не верю
что звезды заскучали
что ветру не до шуток
что Вам не до меня
и мне не дотянуться
до молодой печали
по уходящей ночи
и вновь
заладила весна
про вечную любовь
и вешним водам старт
призывно протрубила
и на завещанье
замерзающею сердца
обрушила тайфун
апрельской сини


лавиной
пахнувших акацией
предчувствий
Одесса прорвала
души оцепененье
и слезы ее улиц
сиротеющих отныне
тонули в золотых лучах
что выплеснула
память
разбуженная бунтом
неутихших лет


мой август
ты слышишь взрываются звоны прощанья
и зрачки твои гаснут -
и покидают звезды
и на травах
еще не остывших
дымятся следы
твоего ликования
август
под аккорды
осеннего вальса
в четыре руки


и до сих пор
на дне твоих зрачков
мостов давно сожженных
отраженье
и обрученные навек
пустыня и морская пена

[*Melissa*]

Она сидела у окна,
А он вошел в ее вагон.
- Женат, - подумала она,
- Лет тридцать пять, - подумал он.
А за окном цвела весна,
День был прекрасен, словно сон.
- Красив, - подумала она.
- Как хороша, - подумал он.
Но жизнь событьями бедна,
Он встал и вышел на перрон.
- Как жаль! – Подумала она.
- Как жаль! – Успел подумать он.
А дома, сжав бокал вина,
Включив любимый «Вальс-Бостон»
- Одна. – Подумала она.
- Один. – Вдали подумал он.

Алквиад

[Besss]

Я тебя понимаю намного быстрее других,
Ты со мной откровенен до некой невидимой грани.
Ты на праздник мне даришь коробку конфет и духи,
Я дарю тебе солнце и маленький кустик герани.

Ты приходишь всегда, если я среди ночи звоню.
Куришь. Слушаешь, молча, как будто бы я неродная.
Я в своём одиночестве больше тебя не виню,
Да не так уж и часто на свете бываю одна я…

Ты мне дорог настолько, что страшно тебя потерять.
Может, «лучшего друга» любить не пристало так крепко…
Я тебя провожаю и в щёку целую в дверях.
Жаль, что ты провожаешь меня исключительно редко…

[diana77]

***

В какой-то миг неуловимый,
неумолимый на года,
я поняла, что нелюбимой
уже не буду никогда.

Что были плети, были сети
не красных дат календаря,
но доброта не зря на свете
и сострадание не зря.

И жизнь - не выставка, не сцена,
не бесполезность щедрых трат,
и если что и впрямь бесценно -
сердца, которые болят.
1978

[Лиса Алиса]

Немного несерьёзно

О том, кем я не стану и почему

Уповать слишком поздно на чудо,
мне уже очень многим не стать.
Я не буду звездой Голливуда,
в порнофильмах не стану блистать,

геям легкие шить одеянья...
В космос мне полететь не свезло.
Но активным своим недеяньем
я могу останавливать Зло.

Я диктатором стану едва ли,
я свой нрав усмиряю крутой,
чтоб народы земли не рыдали
под моей беспощадной пятой.

На эстраду не суну я рыло,
петь не буду я, как соловей,
чтоб Киркорову с Басковым было,
чем своих прокормить сыновей.

Я свободу не дам Курдистану,
не придумаю я интеграл.
И великим поэтом не стану,
чтоб Безруков меня не сыграл.


Иван Зеленцов
http://www.grafomanam.net/author/zelencov

[пампушечка]

Средь миров и планет,
пустоты и холодной Вселенной
Я искала тебя
в каждом взгляде прохожих людей,
Зная только одно:
что ты есть, что найду непременно
В том пространстве веков,
проходящих ночей, хмурых дней.

Я училась дышать,
жить, ходить,
и опять улыбаться,
Я искала тебя в звуках ветра, в огне и воде.
По дорогам крутым
приходилось порой спотыкаться,
И найти с каждым днем
всё хотелось сильней и сильней.

Я мечтала улыбку
и радость дарить с каждым вздохом,
Возносила молитву в тиши
и в слезах небесам.
Не позволить просила богов,
чтоб тебе было плохо,
И печалить тебя
всем на свете житейским делам.

Ветер-странник хмельной
паруса мне раздует навстречу,
Позабыв обо всем,
и оставив весь мир на "потом",
И тогда я тебя,
мой желанный, единственный,
встречу,
Даже если всё будет для нас
это радужным сном.

Валентина Зырянова.