Любимые стихи

[Milagros]

Душа моя — Элизиум теней,
Теней безмолвных, светлых и прекрасных,
Ни помыслам годины буйной сей,
Ни радостям, ни горю не причастных.

Душа моя, Элизиум теней,
Что общего меж жизнью и тобою!
Меж вами, призраки минувших, лучших дней,
И сей бесчувственной толпою?..

Федор Тютчев

[Romko]

Есть три эпохи у воспоминаний.
И первая — как бы вчерашний день.
Душа под сводом их благословенным,
И тело в их блаженствует тени.
Еще не замер смех, струятся слезы,
Пятно чернил не стерто со стола
И, как печать на сердце, поцелуй,
Единственный, прощальный, незабвенный.
Но это продолжается недолго...
Уже не свод над головой, а где-то
В глухом предместье дом уединенный,
Где холодно зимой, а летом жарко,
Где есть паук, и пыль на всем лежит,
Где истлевают пламенные письма,
Исподтишка меняются портреты,
Куда как на могилу ходят люди,
А возвратившись, моют руки мылом
И стряхивают беглую слезинку
С усталых век — и тяжело вздыхают...
Но тикают часы, весна сменяет
Одна другую, розовеет небо,
Меняются названья городов,
И нет уже свидетелей событий,
И не с кем плакать, и не с кем вспоминать.
И медленно от нас уходят тени,
Которых мы уже не призываем,
Возврат которых был бы страшен нам.
И, раз проснувшись, видим, что забыли
Мы даже путь в тот дом уединенный,
И, задыхаясь от стыда и гнева,
Бежим туда, но (как во сне бывает)
Там все другое: люди, вещи, стены,
И нас никто не знает — мы чужие!
Мы не туда попали... Боже мой!
И вот когда горчайшее приходит:
Мы сознаем, что не могли б вместить
То прошлое в границы нашей жизни,
И нам оно почти что так же чуждо,
Как нашему соседу по квартире;
Что тех, кто умер, мы бы не узнали,
А те, с кем нам разлуку Бог послал,
Прекрасно обошлись без нас — и даже
Все к лучшему...

[Angelinushka]

Сегодня мне вот это очень нравится:

И. Бродский

Я всегда твердил, что судьба - игра.
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа,
как способность торчать, избежав укола.
Я сижу у окна. За окном осина.
Я любил немногих. Однако сильно.

Я считал, что лес - только часть полена.
Что зачем мне вся дева, раз есть колено.
Что, устав от поднятой веком пыли,
русский глаз отдохнёт на эстонском шпиле.
Я сижу у окна. Я помыл посуду.
Я был счастлив здесь, и уже не буду.

Я писал, что в лампочке - ужас пола.
Что любовь, как акт, лишена глагола,
Что не знал Эвклид, что, сходя на конус.
вещь обретает не ноль, а Хронос.
Я сижу у окна. Вспоминаю юность.
Улыбнусь порой, порой отплюнусь.

Я сказал, что лист разрушает почку.
И что семя, упавши в дурную почву,
не даёт побега: что луг с поляной
есть пример рукоблудья, в Природе данный.
Я сижу у окна, обхватив колени,
в обществе собственной грузной тени.

Моя песня была лишена мотива.
но зато её хором не спеть. Не диво,
что в награду мне за такие речи
своих ног никто не кладёт на плечи.
Я сижу у окна в темноте; как скорый,
море гремит за волнистой шторой.

Гражданин второсортной эпохи, гордо
признаю я товаром второго сорта
свои лучшие мысли и дням грядущим
я дарю их как опыт борьбы с удушьем.
Я сижу в темноте. И она не хуже
в комнате, чем темнота снаружи.

1971

[Gerithy]

Angelinushka - тоже Бродского люблю, но у меня месячник Блока.

НА ЖЕЛЕЗНОЙ ДОРОГЕ

Под насыпью, во рву некошенном,
Лежит и смотрит, как живая,
В цветном платке, на косы брошенном,
Красивая и молодая.

Бывало, шла походкой чинною
На шум и свист за ближним лесом.
Всю обойдя платформу длинную,
Ждала, волнуясь, под навесом.

Три ярких глаза набегающих-
Нежней румянец, круче локон:
Быть может, кто из проезжающих
Посмотрит пристальней из окон...

Вагоны шли привычной линией,
Подрагивали и скрипели;
Молчали жёлтые и синие;
В зелёных плакали и пели.

Вставали сонные за стёклами
И обводили ровным взглядом
Платформу, сад с кустами блеклыми,
Её, жандарма с нею рядом...

Лишь раз гусар, рукой небрежною
Облокотясь на бархат алый,
Скользнул по ней улыбкой нежною...
Скользнул - и поезд в даль умчало.

Так мчалась юность бесполезная,
В пустых мечтах изнемогая...
Тоска дорожная, железная
свистела, сердце разрывая...

Да что - давно уж сердце вынуто!
Так много отдано поклонов,
Так много жадных взоров кинуто
В пустынные глаза вагонов...

Не подходите к ней с вопросами,
Вам всё равно, а ей - довольно:
Любовью, грязью иль колёсами
Она раздавлена - всё больно.

[Milagros]

Я очи знал,- о, эти очи!
Как я любил их - знает бог!
От их волшебной, страстной ночи
Я душу оторвать не мог.

В непостижимом этом взоре,
Жизнь обнажающем до дна,
Такое слышалося горе,
Такая страсти глубина!

Дышал он грустный, углубленный
В тени ресниц ее густой,
Как наслажденье, утомленный,
И, как страданья, роковой.

И в эти чудные мгновенья
Ни разу мне не довелось
С ним повстречаться без волненья
И любоваться им без слез.

Федор Тютчев

[Gerithy]

Андрей Белый - тоже поэт достойный

ЛЮБОВЬ


Был тихий час. У ног шумел прибой.
Ты улыбнулась, молвив на прощанье:
"Мы встретимся... До нового свиданья..."
То был обман. И знали мы с тобой,

что навсегда в тот вечер мы прощались.
Пунцовым пламенем зарделись небеса.
На корабле надулись паруса.
Над морем крики чаек раздавались.

Я вдаль смотрел, щемящей грусти полн.
Мелькал корабль, с зарею уплывавший
средь нежных, изумрудно-пенных волн,
как лебедь белый, крылья распластавший.

И вот его в безбрежность унесло.
На фоне неба бледно-золотистом
вдруг облако туманное взошло
и запылало ярким аметистом.

[gal]

Я в глазах твоих утону - Можно?
Ведь в глазах твоих утонуть - счастье!
Подойду и скажу - Здравствуй!
Я люблю тебя очень - Сложно?
Нет не сложно это, а трудно.
Очень трудно любить. - Веришь?
Подойду я к обрыву крутому
Падать буду - Поймать успеешь?
Ну, а если уеду - Напишешь?
Только мне без тебя трудно!
Я хочу быть с тобою - Слышишь?
Ни минуту, ни месяц, а долго
Очень долго, всю жизнь. - Понимаешь?
Значит вместе всегда - Хочешь?
Я ответа боюсь. - Знаешь?
Ты ответь мне, но только глазами.
Ты ответь мне глазами - Любишь?
Если да, то тебе обещаю,
Что ты самым счастливым будешь.
Если нет, то тебя умоляю
Не кори своим взглядом, не надо,
Не тяни за собою в омут,
Но меня ты чуть-чуть помни...
Я любить тебя буду - Можно?
Даже если нельзя... Буду!
И всегда я приду на помощь,
Если будет тебе трудно!

Роберт Рождественский

[gal]

НЕДОВОЛЬСТВО
Все чаще он стал возмущаться ею:
То слишком худа она, то-полна,
То где-то резка с прямотою своею,
А то вдруг сварлива и неумна.

И странно: казалось бы, так недавно
Любил он голос ее, и смех,
Была для него она самой главной,
И всех-то умней, и красивей всех.

Какие же бездны ему открылись?
С чего она стала нехороша?
Куда подевалась ее душа?
Откуда все минусы появились?

А может быть, просто не в этом дело
И тех же достоинств она полна,
А стала его раздражать она
Тем лишь, что молодость пролетела?

Но ссориться, право же, ни к чему.
Для счастья есть очень простое средство:
Ему бы не громы метать в дому,
А взять бы да в зеркале самому
К себе повнимательней приглядеться.
(Эдуард Асадов)

[Gerithy]

gal - вот Асадов тоже нравится.

[Gerithy]

Эдуард Аркадьевич Асадов

ТВОРИТЕ БИОГРАФИИ СВОИ
(этим произведением начинается сборник его стихов)

Ах, как мы мало время бережем!
Нет, это я не к старшим обращаюсь.
Они уж научились. Впрочем, каюсь, -
Кой-кто поздненько вспомнили о нем.

И лишь порой у юности в груди
Кипит ключом беспечное веселье,
Ведь времени так много впереди
На жизнь, на труд и даже на веселье.

Какой коварный розовый туман,
Мираж неограниченности времени.
Мираж растает, выплывет обман,
Икак же больно клюнет он по темени!

Пускай вам двадцать или даже тридцать,
И впереди вся жизнь - как белый свет,
Но сколько и для вас прекрасных лет
Мелькнуло за спиной и больше нет,
И больше никогда не возвратиться.

Еще вчера, буквально же вчера,
Вы мяч гоняли где0нибудь на даче,
И вот сейчас судьбу решать пора,
И надо пробиваться в мастера,
Во всяком деле только в мастера,
Такое время, что нельзя иначе.

А кто-то рядом наплевал на дело,
Ловя одни лишь радости бессонные,
Тряся с отцов на вещи закордонные.
Но человек без дела - только тело,
К тому же не всегда одушевленное.

Болтать способен всякий человек,
И жить бездумно каждый может тоже.
А время мчит, свой ускоряя бег,
И спрашивает: - Кто ты в жизни, кто же?

Уж коль расти, то с юности расти,
Ведь не годами, а делами зреешь,
И все, что не успел до тридцати,
Потом, всего скорее, не успеешь.

И пусть к вам в сорок или пятьдесят
Еще придет прекрасное порою,
Но все-таки все главное, большое,
Лишь в дерзновенной юности творят.

Пусть будут весны, будут соловьи,
Любите милых горячо и свято,
Но все же в труд идите, как в бои.
Творите биографии свои,
Не упускайте времени, ребята!

[Gerithy]

Вообще добрые, хорошие стихи, даже не могу словами выразить всё то, что творится и какие мысли крутятся внутри меня после прочтения этих стихов.

[Gerithy]

Эдуард Аркадьевич Асадов

ТЕЛЕФОННЫЙ ЗВОНОК

Резкий звон ворвался в полутьму,
И она шагнула к телефону,
К частому, настойчивому звону.
Знала, кто звонит и почему.

На мгновенье стала у стола,
Быстро и взволнованно вздохнула,
Но руки вперед не протянула
И ладонь на трубку не легла.

А чего бы проще взять и снять
И, не мучась и не тратя силы,
Вновь знакомый голос услыхать
И опять оставить все как было.

Только разве тайна, что тогда
Возвратятся все ее сомненья,
Снова и обман и униженья -
Все, с чем не смириться никогда!

Звон кружил, дрожал не умолкая,
А она стояла у окна,
Всей душою, может, понимая,
Что менять решенья не должна.

Все упрямей телефон звонил,
Но в ответ - ни звука, ни движенья.
Вечер этот необычным был,
Этот вечер - смотр душевных сил,
Аттестат на самоуваженье.

Взвыл и смолк бессильно телефон.
Стало тихо. Где-то пели стройно...
Дверь раскрыла, вышла на балкон.
В первый раз дышалось ей спокойно.

[Angelinushka]

Gerithy, месячник Блока ещё продолжается?

Приближается звук. И, покорна щемящему звуку,
Молодеет душа.
И во сне прижимаю к губам твою прежнюю руку,
Не дыша.

Снится - снова я мальчик, и снова любовник,
И овраг, и бурьян,
И в бурьяне - колючий шиповник,
И вечерний туман.

Сквозь цветы, и листы, и колючие ветки, я знаю,
Старый дом глянет в сердце моё,
Глянет небо опять, розовея от краю до краю,
И окошко твоё.

Этот голос - он твой, и его непонятному звуку
Жизнь и горе отдам,
Хоть во сне твою прежнюю милую руку
Прижимая к губам.

1912

[lens]

Сегодня вот это люблю:

Михаил КУЗМИН

Ах, не плыть по голубому морю,
Не видать нам Золотого Рога,
Голубей и площади Сан-Марка.
Хорошо отплыть туда, где жарко,
Да двоится милая дорога,
И не знаю, к радости иль к горю.

Не видать открытых, светлых палуб
И судов с косыми парусами,
Золотыми в зареве заката.
Что случается, должно быть свято,
Управляем мы судьбой не сами,
Никому не надо наших жалоб.

Может быть, судьбу и переспорю,
Сбудется веселая дорога,
Отплывем весной туда, где жарко,
И покормим голубей Сан-Марка,
Поплывем вдоль Золотого Рога
К голубому, ласковому морю!

1911.

[Tropic]

Бо Цзюйи Перевод Л.Эйдлина
СПРАШИВАЮ У ДРУГА

Посадил орхидею,
но полыни я не сажал.
Родилась орхидея,
рядом с ней родилась полынь.

Неокрепшие корни
так сплелись, что вместе растут.
Вот и стебли и листья
появились уже на свет.

И душистые стебли,
и пахучей травы листы
С каждым днем, с каждой ночью
набираются больше сил.

Мне бы выполоть зелье, -
орхидею боюсь задеть.
Мне б полить орхидею, -
напоить я боюсь полынь.

Так мою орхидею
не могу я полить водой.
Так траву эту злую
не могу я выдернуть вон.

Я в раздумье: мне трудно
одному решенье найти.
Ты не знаешь ли, друг мой,
как в несчастье моем мне быть?

[Tropic]

В тюрьме воспеваю цикаду... Ло Биньван
перевод не помню точно но скорее всего Мещерякова

Когда я в осеннее утро,
узник с далекого юга,

Слушаю пенье цикады-
думы меня терзают.

Цикада, скажи, зачем ты
ко мне под окно прилетела?

Зачем ты напевом грустным
тревожишь меня, седого?

Роса твои крылья смочила,
они тяжелы для полета,

И сильный, пронзительный ветер
твой голос легко заглушает.

Никто в этом мире грязном
в твою чистоту не поверит,

Хоть ты и поешь свои песни
От самого чистого сердца!

[Gerithy]

Angelinushka - Вы ещё спрашиваете!

ПЕСНЯ ОФЕЛИИ

Разлучаясь с девой милой,
Друг, ты клялся мне любить!..
Уезжая в край постылый,
Клятву данную хранить!..

Там, за Данией счастливой,
Берега твои во мгле...
Вал сердитый, говорливый
Моет слезы на скале...

Милый воин не вернется,
Весь одетый в серебро...
В гробе тяжко всколыхнется
Бант и черное перо...

Блок, естественно.

[Gerithy]

Ну и мимо такого представителя плеяды русских поэтов, как Велимир Владимирович Хлебников, не могу пройти. Вот мои любимые из Хлебникова:

***
Как два согнутые кинжала,
Вонзились в небо тополя,
И, как усопшая, лежала
Кругом широкая земля.
Брошен в сумрак и тоску,
Белый дворец стоит одинок.
И вот к золотому спуска песку,
Шумя, пристаёт один челнок.
И дева пройдёт при встрече,
Объемлема власами своими,
И руки положит на плечи,
И, смеясь, произносится имя.
И она его для нежного досуга
Уводит в багряный одетого руб,
А утром скатывает в море подруга
Его счастливый заколотый труп.

***
Снежно-могучая краса
С красивым сном широких глаз,
Твоя полночная коса
Предстала мне в безумный час.
Как обольстителен и чёрен
Сплетённый радостью венок,
Его оставил, верно, ворон,
В полёте долгом одинок.
И стана белый этот снег
Не для того ли строго пышен,
Чтоб человеку человек
Был звук миров, был песнью слышен.

***
Когда умирают кони – дышат,
Когда умирают травы – сохнут,
Когда умирают солнца – они гаснут,
Когда умирают люди – поют песни.

[Gerithy]

Опять же Блок.

... старинные розы
несу одинок,
в снега и морозы -
и путь мой далек.

и той же дорогой
с мечом на плече
идет он за мною
в туманном плаще.

идет он и знает,
что снег уже смят,
что там догорает
последний закат.

что нет мне исхода
всю ночь напролет,
что больше свобода
за мной не пойдет.

и где,запоздалый,
сыщу я ночлег?
лишь розы на талый
падают снег.
лишь розы на алый
падают снег...

Тоскуя смертельно,
помоч не могу,
он розы безцельно
растопчет в снегу....

не знаю чем меня впечтлил этот стих... но после него я просто влюбился в поэзию Блока.. столь душевная, красивая...

[gal]

Люблю. Люблю. Люблю. Люблю.
Тебя в себе оттаю.
Я согревать не устаю
Все то, о чем мечтаю.
Я точно знаю - удержусь,
Твой сон оберегая
Я не впущу печаль и грусть -
Живи, о них не зная.
Люблю, люблю, люблю, люблю
Я, даже не устала.
Я от тебя не устаю.
Тебя всегда мне мало.
И пусть совсем я не смогу
Оттаять эти льдинки -
Тебе быть сильным помогу
В стандартном поединке.
Тебе чуть слышно прошепчу
Заветное словечко.
Потом возьму и замолчу -
Не колотись, сердечко.
Люблю, люблю, люблю, люблю
И вряд ли перестану.
Я от тебя не устаю
И долго не устану.

Надежда Киракосова