Любимые стихи

[ЛАТОНА]

А.Пугачева

Сады вишневые

На мои сады вишневые
Налетели вьюги грозные,
Пели песни непутевые
И совсем-совсем, совсем не звёздные.
Но не знали вьюги глупые -
Есть один секрет - ведь слаще ягода с мороза.

Ты - моя любовь последняя,
Ты - боль моя, новая мечта о счастье.
Ты - моя любовь последняя, жизнь моя,
Не страшны с тобой ненастья.
Не страшны, не страшны,
Не страшны с тобой.

На мою любовь последнюю
Налетели злые вороны.
Окружили её сплетнями,
И пустыми, злыми разговорами.
Но не знали птицы глупые,
Что мою любовь
Так просто бедам не разрушить.

[Klara-Lara]

ЧЕМ ПАХНЕТ СНЕГ

Был первый снег, как первый смех
И первые шаги ребенка.
Глядишь — он выровнен, как мех,
На елках, на березах снег,—
Чем не снегуркина шубенка?
И лунки — по одной на всех:
Солонка или не солонка,
Но только завтра, как на грех,
Во всем преобразится снег.

Зима висит на хвойных лапах,
По-праздничному хороша,
Арбузный гоголевский запах —
Ее декабрьская душа.

В бумажных колпаках и шляпах,
Тряпье в чулане вороша,
Усы наводят жженой пробкой,
Румянец — свеклой; кто в очках,
Кто скалку схватит впопыхах
И в двери, с полною коробкой
Огня бенгальского в руках.

Факир, вампир, гусар с цыганкой,
Коза в тулупе вверх изнанкой,
С пеньковой бородой монах
Гурьбой закладывают сани,
Под хохот бьется бубенец,
От ряженых воспоминаний
Зима устанет наконец.

И — никого, и столбик ртути
На милость стужи сдастся днем,
В малиновой и дымной смуте
И мы пойдем своим путем,
Почуем запах госпитальный
Сплошного снежного пласта,
Дыханье ступит, как хрустальный
Морозный ангел, на уста.

И только в марте потеплеет,
И, как на карте, запестреет
Там косогор, там буерак,
А там лозняк, а там овраг.
Сойдешь с дороги — вязнут ноги,
Передохни, когда не в спех,
Постой немного при дороге:
Весной бензином пахнет снег.

Бензином пахнет снег у всех,
В любом краю, но в Подмосковье
Особенно, и пахнет кровью,
Остался этот запах с тех
Времен, когда сороковые
По снегу в гору свой доспех
Тащили годы чуть живые...

Уходят души снеговые,
И остается вместо вех
Бензин, которым пахнет снег.

[L-SOVA]

[Замок]

Мне снился сон: уже пришла зима,
За окнами кружится небосвод.
В снегу деревья, улицы, дома,
И скоро главный праздник – Новый год!

А я смотрю на этот белый мир,
Наивно ожидая чудеса.
Сверкают елки в тысячах квартир
И слышатся из детства голоса!

И вижу то, что было так давно,
И кажутся проблемы - так мелки…
В распахнутое белое окно
Летят снежинки, словно мотыльки.!

Зима, а мне не холодно, почти.
Я жду подарков, Дед Мороза жду!
И звезды зажигаются в ночи,
А я опять ищу свою звезду!

И происходит это все во сне –
Зима и снег, снежинки и окно.
Как жаль, что это только снится мне –
Как будто вижу старое кино!!!
Пётр Давыдов

[ВОЛЬТА]

Игорь Северянин

«Амазонка»


Я встретил у парка вчера амазонку
Под звуки бравурной раздольной мазурки.
- Как кукольны формы у синей фигурки! -
Наглея восторгом, сказал я вдогонку.

Она обернулась, она посмотрела,
Слегка улыбнулась, раздетая взором,
Хлыстом помахала лукавым узором,
Мне в сердце вонзила дремучие стрелы...

А рыжая лошадь под ней гарцевала,
Упрямо топталась на месте кобыла,
И, право, не знаю, - казалось ли, было, -
В угоду хозяйке меня баловала...

Февраль 1910

[Hotice]

Слышу, слышу ранний лед,
Шелестящий под мостами,
Вспоминаю, как плывет
Светлый хмель над головами.
С черствых лестниц, с площадей
С угловатыми дворцами
Круг Флоренции своей
Алигьери пел мощней
Утомленными губами.
Так гранит зернистый тот
Тень моя грызет очами,
Видит ночью ряд колод,
Днем казавшихся домами.
Или тень баклуши бьет
И позевывает с вами,
Иль шумит среди людей,
Греясь их вином и небом,
И несладким кормит хлебом
Неотвязных лебедей.

1937

[<VIKUSIK>]

Пролитую слезу...

Иосиф Бродский

"Пролитую слезу
из будущего привезу,
вставлю ее в колечко.
Будешь глядеть одна,
надевай его на
безымянный, конечно".


"Ах, у других мужья,
перстеньки из рыжья,
серьги из перламутра.
А у меня - слеза,
жидкая бирюза,
просыхает под утро".


"Носи перстенек, пока
виден издалека;
потом другой подберется.
А надоест хранить,
будет что уронить
ночью на дно колодца".

[буква]

Какая роскошь - быть не в моде
И жить, ни на кого не глядя,
И одеваться по погоде,
Не ради взглядов встречных дядей.

Прослыть не побояться дурой,
Не прибавлять платформой роста,
Не подгонять свою фигуру
Под 60 и 90.

Веселой быть и сумасбродной,
Зевать, коль станет слишком скучно.
Какая роскошь - быть не модной,
А быть самой собою, штучной.

© Елена Миронова

[буква]

У женщин все просто. Есть черное с белым...
Душа за броней...И привычная роль..
Мечта: хоть однажды побыть королевой...
Которую любит желанный король..

Пускай без земель и казны королевство...
Пускай без короны родная юдоль..
Сокровищ не надо цветущему сердцу.,
Когда бережет его чуткий король..

Достоинство, честь – выше денег и славы..
Они коронуют мужчин навсегда...
У женщины каждой есть главное право:
Дождаться в судьбе своего короля..

Тут мало быть добрым, красивым и смелым-
Гореть неподдельным любовным огнем -
Чтоб женщину сделать своей королевой -
Ты сам для нее должен стать королем!

Злата Литвинова

[Besss]

кораблик

А ты говоришь: «Уйдёт?
Да, кто же ее отпустит?»
Я ставлю себе зачет.
Желаю вам тихой грусти.

Я четкую ставлю цель –
Родное рубить под корень.
Кораблик осел на мель.
Кораблик стремился к морю.

Кораблик устал в пути.
И проклял давно фарватер.
И мне бы вот встать/уйти,
А я защищаюсь матом.

Кораблик мой смят ногой,
Утоплен в глубокой луже.
Я тоже была такой!
Такой невозможно нужной…

А впрочем, пора прощать.
Пора поделить привычки.
Ты так не умела лгать,
Как я не любила стычки.

Я редко меняю цель.
Себе изменять – паршиво.
Кораблик осел на мель.
А море звало фальшиво.

[пампушечка]

В чем отказала я тебе,
скажи?
Ты целовать просил —
я целовала.
Ты лгать просил,—
как помнишь, и во лжи
ни разу я тебе не отказала.
Всегда была такая, как хотел:
хотел — смеялась,
а хотел — молчала...
Но гибкости душевной есть предел,
и есть конец
у каждого начала.
Меня одну во всех грехах виня,
все обсудив
и все обдумав трезво,
желаешь ты, чтоб не было меня...
Не беспокойся —
я уже исчезла.
Тушнова Вероника.

[maury88]

Прошу... у Бога счастья для тебя...

Прошу...у Бога счастья для тебя...
Не мимолётного, а самого земного...
Прошу, чтобы хранил тебя, любя,
От злых людей и от дурного слова...
Прошу, любви...красивой, как заря...
И нежной, словно ландыши весной...
Прошу...у Бога мира для тебя...
И неба голубого...над тобой...
И спросит Он...скажи, моё дитя,
Что, этот человек так много значит?...
Отвечу...нет мне жизни без тебя...
И Бог поймёт...не может быть иначе...

Галина Воленберг

[<VIKUSIK>]

Александр Пушкин

Храни меня, мой талисман.



Храни меня, мой талисман,
Храни меня во дни гоненья,
Во дни раскаянья, волненья:
Ты в день печали был мне дан.

Когда подымет океан
Вокруг меня валы ревучи,
Когда грозою грянут тучи -
Храни меня, мой талисман.

В уединенье чуждых стран,
На лоне скучного покоя,
В тревоге пламенного боя
Храни меня, мой талисман.

Священный сладостный обман,
Души волшебное светило...
Оно сокрылось, изменило...
Храни меня, мой талисман.

Пускай же ввек сердечных ран
Не растравит воспоминанье.
Прощай, надежда; спи, желанье;
Храни меня, мой талисман.

[Парусник]

ЦЫГАНСКАЯ БИБЛИЯ.

Что цыганскою библией стало —

Колдовскою, изустной, бездомной?...

Только бабам напев ее темный

Шепчет ночь на Ивана Купала.



В этой книге — дыханье нарда,

Шелест леса, гаданье по звездам,

Тень могил, пятьдесят две карты,

Белый призрак, что век не опознан.



Кто открыл ее? Мы, книгознаи,

Роясь в памяти — в древнем хламе,

Лишь догадкой, владеющей нами,

В сердцевину страстей проникая...



А легенда путями кривыми

В темном знанье, как речка, петляет,

Не по жизни и смерти — меж ними,

Но и жизнью и смертью пленяет.



Лишь догадкою, как сновиденья,

Перелистываются страницы,

И над книгой, в полуночном бденье,

Льют слезу восковую громницы.



А стихи — только чудятся где-то

В огневом и мгновенном звучанье —

Это нечто о муках поэта,

Что несет избавленье...


Но меркнут страницы в тумане.

Юлиан Тувим

Перевод Анны Ахматовой

[Hotice]

И от начала далеко.
И до конца еще далёко.
И ни предела, и ни срока,
И жить просторно и легко.

Голубизна, и ширь, и высь,
И путь ничем не ограничен,
И шорох листьев с пеньем птичьим
В одну мелодию слились.

Держать бы в памяти всегда,
Что мир огромен и чудесен,
И эту лучшую из песен
В себе нести через года.

Держать в уме, что мир велик
И жизнь бездонна, хоть и шаток,
Неудержим, конечен, краток
Бездонной жизни каждый миг.

[Шарки]

Я тебя увенчаю короной,
я тебе жемчугов надарю.
Захочу я - и славой короткой,
громкой славой тебя наделю.

А когда ты затихнешь в восторге,
я сама засмеюсь, удивлюсь.
Для тебя я взошла на востоке,
для тебя я на запад склонюсь.



Ахмадулина Белла

[Hotice]

Зови надежду — сновиденьем,
Неправду — истиной зови,
Не верь хвалам и увереньям,
Но верь, о, верь моей любви!

Такой любви нельзя не верить,
Мой взор не скроет ничего;
С тобою грех мне лицемерить,
Ты слишком ангел для того.

1831

[file]

На Северном море

О, да, мы из расы
Завоевателей древних,
Взносивших над Северным морем
Широкий крашеный парус
И прыгавших с длинных стругов
На плоский берег нормандский —
В пределы старинных княжеств
Пожары вносить и смерть.

Уже не одно столетье
Вот так мы бродим по миру,
Мы бродим и трубим в трубы,
Мы бродим и бьем в барабаны:
— Не нужны ли крепкие руки,
Не нужно ли твердое сердце,
И красная кровь не нужна ли
Республике иль королю? —

Эй, мальчик, неси нам
Вина скорее,
Малаги, портвейну,
А главное — виски!
Ну, что там такое:
Подводная лодка,
Плавучая мина?
На это есть моряки!

О, да, мы из расы
Завоевателей древних,
Которым вечно скитаться,
Срываться с высоких башен,
Тонуть в седых океанах
И буйной кровью своею
Поить ненасытных пьяниц —
Железо, сталь и свинец.

Но все-таки песни слагают
Поэты на разных наречьях,
И западных, и восточных;
Но все-таки молят монахи
В Мадриде и на Афоне,
Как свечи горя перед Богом,
Но все-таки женщины грезят —
О нас, и только о нас.

[Hotice]

Я не прожил, я протомился
Половину жизни земной,
И, Господь, вот Ты мне явился
Невозможной такой мечтой.

Вижу свет на горе Фаворе
И безумно тоскую я,
Что взлюбил и сушу и море,
Весь дремучий сон бытия;

Что моя молодая сила
Не смирилась перед Твоей,
Что так больно сердце томила
Красота Твоих дочерей.

Но любовь разве цветик алый,
Чтобы ей лишь мгновенье жить,
Но любовь разве пламень малый,
Что её легко погасить?

С этой тихой и грустной думой
Как-нибудь я жизнь дотяну,
А о будущей Ты подумай,
Я и так погубил одну.

1916

[L'vovna]

Незнакомка

По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух.

Вдали над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздается детский плач.

И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.

Над озером скрипят уключины
И раздается женский визг,
А в небе, ко всему приученный
Бесмысленно кривится диск.

И каждый вечер друг единственный
В моем стакане отражен
И влагой терпкой и таинственной
Как я, смирен и оглушен.

А рядом у соседних столиков
Лакеи сонные торчат,
И пьяницы с глазами кроликов
"In vino veritas!"* кричат.

И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.

И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.

И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.

И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.

Глухие тайны мне поручены,
Мне чье-то солнце вручено,
И все души моей излучины
Пронзило терпкое вино.

И перья страуса склоненные
В моем качаются мозгу,
И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу.

В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине