| ||
Тема: Современная поэзия
Успокойся..
Успокойся. Ты просто в коробке с использованными вещами..
Тебе столько всего говорили, писали и обещали..
Задевали за что-то живое случайно сказанными мелочами..
А потом отложили подальше и больше не замечали.
Улыбайся. Ты раньше была его самой родной игрушкой..
Старым кроликом в мягкой постели с оторванным в драке ушком..
Он хотел согревать тебя, защищать и вытаскивать из ловушек..
Но он вырос, и кто-то другой теперь спит на его подушке.
© Copyright: Дарья Овчинникова
"Жизнь - это черновик литературы" (с)
С высоты – и с такой, что не страшно –
полуобморок, рокот в крови –
над рассеянным светом вчерашним
долго пели мои соловьи.
Долго пели кузнечики. Долго
выжималась из слова вода,
и осталась сухая иголка,
дар сосновый. Уже никогда
не ходить без следа от укола.
Всё любили – теперь отдаю:
поцелуй на скамейке у школы
и проточную память мою.
Эта память не плачет, не просит,
только узкую ленточку вьёт,
только белые платьица носит,
только детские песни поёт.
© Copyright: Мария Маркова
"Жизнь - это черновик литературы" (с)
* * *
Казнить захочешь, так казни!
Но все ж, господь, повремени...
О, ради звонкого светила,
и бабочки золотокрылой,
и ради трели соловья,
и придорожного репья,
и ради рощи апельсинной,
и роз, и звезд на небе синем,
и ради сумрачной сосны,
и перламутровой волны,
и ради губ, как вишня, красных,
и ради глаз больших и ясных...
меня казнить повремени!
...Но коль захочешь - то казни...
Хуан Рамон Хименес
ЮНОСТЬ
Мы с тобой одни остались -
ты и я - в тиши балкона.
Ты моей невестой стала
этим утром полусонным.
...Вся природа в сладкой лени,
краски стерты, блеклы тени,
серо-розовое небо,
тускловатый свет осенний...
Я к тебе приблизил губы,
и, не поднимая взгляда,
ты подставила мне щеку,
расставаясь будто с кладом.
...Пожелтевших листьев груды
на глухих садовых тропах,
но еще разлит повсюду
аромат гелиотропов...
Я назвал тебя невестой;
ты молчание хранила,
но из глаз меланхоличных
две слезинки уронила.
Хуан Рамон Хименес
* * *
Продолжай всегда не смотря ни на что
Продолжай не оглядываясь и не сомневаясь
Неси в себе полно или полно отдай
Не оглядывайся на пролитое неси дальше
И наполнится снова любовь
1968
ОБО МНЕ
Мне мало без тебя, мне пусто,
мне некуда к тебе, мне жаль,
мне далеко, мне незачем, мне вяло,
мне непонятно, поздно, мне прошло...
1968
* * *
Хныкать от неизбежного,
Смеяться над понятым.
Исходить грустью от разницы с миром,
От недостатка сердца,
От сырой погоды и стакана вина
Над пролитым прошлым,
Над закрытым будущим.
Смеяться над понятым,
Сердце отдать со смехом.
Кручиниться вволю и смеяться вволю.
09.1968
Валерий Дьяченко
Мариянна Фляш
Утоли мои печали,
Мой далёкий светлый друг.
Этот ветер, что вначале
Был так ласково упруг,
Бьёт наотмашь льдистой коркой,
Кожу режет, словно бритва,
Засыпает снегом горьким,
И горчит моя молитва.
Утоли мои печали,
Друг, меня предавший миру,
Уплатить смогу едва ли
За не сбывшееся виру*.
И молчит душа, и знает
Предначертанность разлуки.
Улетаешь? Улетаю…
Руки-крылья… крылья-руки…
Пропустила, как позвали
В эту синюю бездонность.
Утоли мои печали.
Отпусти мою бездомность.
* Вира(др.-русск.) - плата за нанесённый материальный и физический ущерб.
Я поклоняюсь вам, кристаллы,
Морские звезды и цветы...
Мариянна Фляш
Канатный плясун на серебряной нити,
Бамбуковый шест и ресничка луны,
Свои небеса мне покажите,
Отсюда они совсем не видны.
Я помню их смутно, ещё до рожденья,
Я вижу их в белом цветенье зимы.
Там в зеркалах не найти отраженья,
В тех зеркалах отражаемся мы.
Канатный плясун, ты алмазной иглою
Над миром рисуешь звезду за звездой.
Быть может, не время идти за тобою,
Не всё в этой жизни случилось со мной.
Друзья ещё ждут, и счета не закрыты,
И кто-то лицо моё видит во сне.
...Скольжу по звучащей невидимой нити,
Души отраженье в живой глубине.
Я поклоняюсь вам, кристаллы,
Морские звезды и цветы...
Мы живем в страшном мире,
Где троллейбусы ходят до двенадцати,
А люди любят до тридцати.
Конечно,
Бывает троллейбус и в два часа ночи,
Но где взять силы его дождаться?..
* * *
Суета большеглазых наяд
Для девчонки не станет уделом:
Ведь ее электрический взгляд
Заземлен человеческим телом
И стекает, ужалив слегка,
С ее маленького каблучка.
* * *
Я не ревнивец и не вор.
Я не нарушу разговор:
Пускай другие партизанят;
Но сутки стали коротки,
Как телефонные гудки,
Когда твой номер занят... Занят...
Андрей Корф
* * *
Да, я знаю – нравится не нравится –
Но однажды все, что было, скажется.
Все однажды человеку явится,
Все ему воздастся, все покажется.
Да, я знаю, сколько ни отмерится,
Все равно негаданно-непрошенно
Совестью и временем проверится
Все твое – плохое и хорошее.
Да, я знаю – час такой объявится,
На свою же память кто обидится?
Все, что было некогда, проявится,
Только вот не знаю, как увидится?
Только вот не знаю, что останется?
Да и сам я – избегу ль сомнения?
Это очень трудно – не пораниться
На острейшем лезвии мгновения.
Олег Постников
* * *
С радостью щемящей
или болью,
Смешанной с ветрами пополам,
Побродить бы мне
во чистом поле
По зеленым ласковым шелкам.
Зажигая серебром осоку,
Огоньком таинственным всегда
В изголовье у небес,
высоко
Вспыхивает ранняя звезда.
Постою я тихо
у тревожной,
За ночь остывающей воды,
Вдалеке от взглядов осторожных –
Спутников ненастья и беды.
Что случится или
не случится,
Только знаю –
будет вечно степь
Светом звезд
в высоком небе литься,
Травами печально шелестеть.
Владимир ШЕСТЕРИКОВ
СНЕЖНАЯ ЯГОДА
Каждому в срок
выпадает цветенье,
Каждому в срок –
созреванье плодов.
Каждому в меру
и света, и тени,
Каждому –
столько-то дней и годов.
Лето прошло.
Хмурой осени флаги
Тихо приспущены с темных ветвей.
Все отцвело.
Только снежная ягода
В роще пустой зацветает сильней.
Ягода-ягода,
белая-белая,
Что же случилось, скажи мне, со мной,
Не для того ль ты так рано поспела,
Чтоб обернуться метельной зимой?
Владимир ШЕСТЕРИКОВ
* * *
Роняет листья нежно-нежно
Осенний клен,
И на щеках румянец свежий,
Когда влюблен…
Самим собой в бегущих буднях
Провозглашен,
Быть королем совсем нетрудно,
Когда влюблен…
Пусть предвещает сонный ветер
Исход времен,
Но, кажется, что ты бессмертен,
Когда влюблен…
Бахтияр ИСЛАМОВ
Напротив женщина сидит вполоборота.
Загадка линий. Полутени. Полублики.
А вместе с нею - её женская природа.
И ты поверишь, что они равновелики.
И ты поймёшь, что ещё миг - и вспыхнет пламя.
От сигареты нервно вьётся струйка дыма.
Напротив женщина. И что-то между вами…
И это что-то, как всегда, неотвратимо.
Загадка линий. Разогнавшиеся грёзы.
Её ладонь ласкает зелень гобелена.
И ты решишь, что за фасадом этой позы
Сосредоточены все прелести вселенной.
Мир вдруг изменится, и страсть кипящей лавой
Снесёт преграды и потащит в этот омут.
Но от волнения ты сдвинешься чуть вправо,
Где в новом ракурсе всё видно по-другому,
Где её профиль и обужен, и уменьшен…
А ты захочешь провалиться от позора,
Сражённый истиной, что постиженье женщин
Настоль зависимо от тонкостей обзора.
И как Адам, почти пропавший из-за Евы,
Прозрев буквально на последнем повороте,
Ты, ошарашенный, опять вернёшься влево
Смотря сквозь женщину, сидящую напротив...
Максим Седунов
есть прелесть в сумраке ночей
и в темном воздухе прохлада
есть тени на скамейках сада
и далеко в траве ручей
есть в теплых ульях слезы бытия
есть дудочки на флейте мирозданья
где смотрят с неба белые глаза
все – про тебя
нечаянно в лесу
большое яблоко найду
и мне нельзя не рассмеяться
катись, катись моя судьба
неслышно шариком печальным
катись, немая
все туда ж
Антон Сурнин
Adonatti
Фортепьяно, лишённое белых клавиш,
Наполняет воздух китайской песней.
Всё настолько стало прозрачным, Нэнси -
Ничего не спрячешь и не исправишь...
И друзей-врагов, что тебя забыли
Не вернёшь, силком надавив на жалость.
Стало всё светлее.
А значит старость.
Это просто жизнь под налётом пыли.
***
Старость пахнет хной и варёным луком,
Требухой, навозом и пшённой кашей.
Этот запах, Нэнси, ведёт к разлукам
По кривым дорогам парадным маршем.
По кривым проулкам, среди проточин,
Меж которых шлялась всегда не с теми,
А теперь стоишь, убивая время
На одной из самых глухих обочин.
***
Время, Нэнси, тоже впадает в ступор
Как студент, при виде твоей одежды,
Опадающей плавно на спинку стула.
И, как он, бывает довольно грубо.
И бывает нежно, как он был нежен.
***
Это клин, чистилище, Чайнатаун
После этих мест не бывает «после»
Если вдруг оказался случайно там он
То пиши, пропало. Пиши, не бойся!
Всё одно теперь не придет, не въедет
В твой парадный зал на хромой кобыле...
Что тебе до жизни под слоем пыли?
Веселись, покуда осталось бренди.
***
Это слёзы. Слёзы, мой ангел Нэнси,
Потому, что запахи стали резки,
Потому, что ритмы любимых песен
И забыть нельзя, и напеть уж не с кем.
Потому, что клин. И мороз по коже,
Потому, что Патрик убил Греннуя.
Это всё, мой ангел, тебя волнует.
Мне на всё плевать.
Но я плачу тоже.
***
То ли год за два, то ли жизнь – ни к чёрту.
То ли просто местный паршивый климат.
Всё в порядке, Нэнси. Мои просчёты
Оказались просто полоской дыма,
В заводской тюрьме, где на новом стенде
Для рабов, уже набросали фразу:
«Веселись, покуда осталось бренди.
Ни о чём не думай.
Смирись и празднуй!»
2007
в свежих ранах крупинки соли (с)
* * *
Смотрю —
глазки бегают.
Я за ними побежал!..
. . . . . . . . . . .
* * *
Вот — человек.
Идет,
несет в руке одуванчик
(знаете,
милый цветок такой —
бывший! —
белый пушистый воздушный шарик
на длинной тонкой
зеленой ножке,
ножка —
трубочкой?)
. . . . . . . . . . . .
Идет он,
осторожно ступает,
несет свой цветок...
Хочет его милой подарить...
* * *
Встретились два человека.
Один был табуреткой,
а второй —
половником.
Попробовали обняться —
плохо это
у них получилось.
Расстались.
«Нет, это была
не кастрюля с супом», —
убежденно размышлял впоследствии
об этой встрече на досуге
половник.
«По-моему, что-то на этот раз
это был
и не человек вовсе», —
задумчиво потом прищуривала глазки
табуретка...
Сергей Панов
Последний раз редактировалось Lizeta; 09.11.2010 в 21:56.
Совсем немного теплится надежда,
Что здесь я - не случайный человек.
Не греет тело ветхая одежда,
Не радует краса прохладных рек.
Что ожидать, когда из мрака осень
Доносит тихо листопада шум?
Стеной стоит забор из мокрых сосен,
Сегодня лес подавлен и угрюм.
Но зазвучали вдруг колокола,
Их ясный звон по небу разливался.
Божественная музыка текла,
Стоял на месте я и наслаждался.
Оцепенев от чуда райских грёз,
Я слушал молча, как молились ели.
И было поле мокрое от слёз,
И был я счастлив в травяной постели...
Владимир Стречин
* * *
Я от тебя – за семью печатями...
За семью веками... улыбками... платьями...
Я от тебя – за семью печалями...
За семью распятьями, как закаты, алыми.
Я от тебя – за семью молебнами...
Прикасаюсь к судьбе воскресеньями вербными
И лечу тебе вслед запоздалым пророчеством,
Вырываясь из душных углов Одиночества...
Но ты от меня – за семью невстречами...
За семью разлуками... на краю у Вечности.
Любовь Феофанова
Переводчик
С головой накрывает невидимая волна,
И не важен убогий быт или свет тусклый,
Ведь поэзия – перевод с Божественного на
Русский.
Кто впервые сказал об этом – Бог весть.
Может, это умная мысль, может – ересь.
Но когда хоть один переводчик на свете есть,
Человечество не погибнет,
Надеюсь.
Слушай Голос и не придумывай ничего,
Разбирай слова, учись, доходи до сути,
И не мни себя автором. Все мы только Его
Слуги.
Но когда однажды, рассекая веслом волну,
Увозя меня в никуда, седой перевозчик
Будет требовать плату, я ему протяну
Пару строчек.
Ольга Григорьева
* * *
Наступает прошлое осенним
Утром, заметённый чуя след,
И, быть может, мы ещё оценим
Этот осыпающийся свет.
И, быть может, что-нибудь начнётся,
Как вчера всходившая звезда,
И, быть может, больше не вернётся
То, что возвращается всегда.
Владимир Микушевич
Ваши права
Ответить с цитированием
Социальные закладки