Дань памяти (9 мая)

[L'autre]

26 мая


1942 год (339-й день войны - 1079 дней до окончания войны)

321-й день битвы за Ленинград.

261-й день блокады Ленинграда.

209-й день обороны Севастополя.

15-й день Харьковского сражения.

1943 год (704-й день войны - 714 дней до окончания войны)

686-й день битвы за Ленинград.

306-й день битвы за Кавказ.

39-й день Воздушных сражений на Кубани.

1944 год (1070-й день войны - 348 дней до окончания войны)

1052-й день битвы за Ленинград.







1942 В Лондоне подписан договор между СССР и Великобританией о союзе в войне против гитлеровской Германии и ее сообщников в Европе и о сотрудничестве и взаимной помощи после войны сроком на 20 лет.


1942
Прорвав окружение у Вязьмы, 4-й воздушно-десантный корпус советских войск начал рейд по тылам немцев.




Оперативная сводка
за 26 мая

…Нашей воздушной разведкой в Баренцевом море был обнаружен конвой противника… Потоплено два немецких транспорта общим водоизмещением до 15 тысяч тонн, один миноносец и один сторожевой корабль.
…По предварительным данным, сбито 10 немецких самолетов. Семь наших самолетов не вернулись на свои базы…

[L'autre]

10 марта 1942 года.
Город Кунгур Молотовской обл.
п/я 23, 4/14


Здравствуй, Ната!

Не стоит тебе описывать сколько было радости, когда я получил возможность узнать твой адрес. Надеюсь, ты понимаешь, что могло происходить со мной по случаю этого поистине радостного для меня события.

Но, понимаешь, как-то не верится, что это письмо получишь ты. А знаешь, как хочется получить хоть пару написанных тобою слов. В них я могу узнать о тебе, о твоих родных и несколько слов о моих родненьких отца и матери. Ведь, как чувствовал, что не придется больше увидеть их. Справедливость таких мыслей, надеюсь, тебе доказывать не надо. Это доказывается сводками совинформбюро, а еще больше и убедительнее теми письмами, которые получают наши ребята из освобожденных районов Смоленской области. Эти, действительно трудноописуемые дела, которые творят Ганцы и Фрицы из Германской грабармии. Я тебя буду очень просить, - милая Дробнушечка, - пиши мне, пожалуйста, все подробно о себе, о своем здоровье, о родных твоих и моих.


Что касается моей жизни, то она, здесь на Урале, идет по-хорошему.

Правда, трудновато было переносить без привычки уральские морозы, доходящие до –50 и до -56°, да плюс к тому в сапогах. В основном же дела идут неплохо. Подробно опишу, когда точно узнаю, что письма мои ты получаешь.

Вот и все. До свидания.

Передаю привет мой горячий всем твоим родным, которые с тобой, а кто с тобой есть, надеюсь, ты напишешь. Крепко тебя целую.

Пиши быстрее.



Это письма Филиппа Васильевича Щеденкова, который в 1941 году окончил 3 курса исторического факультета Смоленского педагогического института, сам себе выписал повестку на фронт по комсомольской линии и был отправлен в Кунгур в танковое училище, из которого он и писал письма своей девушке, Скробовой Наталье Михайловне. Она училась с ним на одном курсе. Когда началась война, она с родителями успела эвакуироваться из Смоленска в Саратовскую область, и он разыскивал ее несколько месяцев. Эта девушка - моя мама.

Филипп Щеденков погиб в своем первом бою в сентябре 1943 года. Фашистский снаряд прямым попаданием снес танку, в котором он был командиром, башню и оторвал Филиппу голову. Он похоронен в городе Гуляйполе Запорожской области.

Филипп записал мою маму в своих документах женой, хотя они только мечтали пожениться. Сделал он это для того, чтобы выслать ей свой аттестат и как-то помочь материально. Официальную похоронку она не получила, долго его разыскивала, пока не получила от командира части подробное письмо, из которого все и узнала. А место захоронения Филиппа отыскали лишь в 70-е годы прошлого века.

После войны мама вышла замуж за двоюродного брата Филиппа, Александра Гавриловича Елизарова, моего отца, который прошел всю войну от самого начала до конца. После войны у них родились двое детей: мой брат и я. Письма от Филиппа мама бережно хранила всю жизнь. А теперь храню я. Их очень много, около 50-ти.

Не верится, что письмо получишь ты
автор: Ф.В. Щеденков
4 Июля 2008, 09:00

[Октябрина]

КИЕВ Памятник преподавателям и студентам, погибшим в годы Великой Отечественной Войны



Памятник, расположенный в парке Киевского политехнического института, был открыт 3 ноября 1967 года. Творение скульпторов А.Морозова и А.Суровцева был сооружен в честь преподавателей и студентов, погибших на фронтах Великой Отечественной Войны (1941-45 гг.). Памятник представляет собой стелу с барельефом из тонированного бетона. На лицевой стороне стелы написано:

"Мужественным, самоотверженным, непобедимым",

а с обратной стороны цитируются слова украинского поета А.Малышко:

"Хто за свободу вийшов проти смерті, тому немає смерті на землі!"

Памятник установлен по адресу проспект Победы №37 у входа в Политехнический институт (ныне - НТУУ "КПІ").

Источник: "Энциклопедический справочник КИЕВ", К., 1986 год

[L'autre]

Сын полка



Александр Колесников




В марте 1943 года мы с другом сбежали со школьных уроков и отправились на фронт. Нам удалось забраться в товарный поезд в вагон с прессованным сеном. Казалось, все складывается благополучно, но на одной из станций нас обнаружили и отправили обратно в Москву.

На обратном пути я снова удрал на фронт - к отцу, служившему заместителем командира механизированного корпуса. Где я только не был, сколько дорог пришлось пройти пешком, проехать на попутных машинах... Однажды в Нежине случайно встретил раненого танкиста из части отца. Выяснилось, что батюшка получил от мамы известие о моем «героическом» поступке и пообещал устроить мне при встрече отменную «лупку».

Последнее существенно изменило мои планы. Недолго думая, я пристроился к танкистам, которые направлялись на переформирование в тыл. Рассказал им, что отец у меня тоже танкист, что маму потерял во время эвакуации, что остался совсем один... Мне поверили, приняли в часть сыном полка - в 50-й полк 11-го танкового корпуса. Так в 12 лет я стал солдатом.

Дважды ходил на разведку во вражеский тыл, причем оба раза с заданием справился. Правда, в первый раз чуть не выдал нашего радиста, которому нес новый комплект электрических батарей для рации. Встреча была назначена на кладбище. Позывной - утиное кряканье. Получилось так, что на кладбище я добрался ночью. Картина ужасающая: все могилы разворочены снарядами... Вероятно, больше от страха, чем исходя из реальной ситуации, начал крякать. Раскрякался так усердно, что не заметил, как сзади подполз наш радист и, зажав мне рот ладонью, прошептал: «Сдурел, парень? Где же это видано, чтобы утки ночью крякали?! Спят они по ночам!» Тем не менее, задание было выполнено. После удачных походов по вражеским тылам меня с уважением называли не иначе, как Сан Санычем.

В июне 1944 года 1-й Белорусский фронт начал подготовку к наступлению. Меня вызвали в разведотдел корпуса и представили летчику-подполковнику. Воздушный ас рассмотрел меня с большим сомненьем. Начальник разведки перехватил его взгляд и заверил, что Сан Санычу вполне можно доверять, что я уже давно «стреляный воробей».

Летчик-подполковник был немногословен. Гитлеровцы под Минском готовят мощный оборонительный заслон. По железной дороге к фронту непрерывно перебрасывают технику. Разгрузку осуществляют где-то в лесу, на замаскированной железнодорожной ветке в 60-70 километрах от линии фронта. Эту ветку необходимо уничтожить. Но сделать это вовсе не просто. Парашютисты разведчики с задания не вернулись. Авиационная разведка также не может засечь эту ветку: маскировка выполнена безукоризненно. Задача - в течение трех дней найти секретную железнодорожную ветку и обозначить место ее расположения, развесив на деревьях старое постельное белье.

Меня переодели во все гражданское, дали тюк постельного белья. Получился подросток-беспризорник, меняющий белье на продукты. Линию фронта перешел ночью с группой разведчиков. У них было свое задание, и вскоре мы расстались. Пробирался лесом вдоль основной железной дороги. Каждые 300-400 метров парные фашистские патрули. Изрядно вымотавшись, днем задремал и чуть не попался. Очнулся от сильного пинка. Два полицая обыскали меня, перетрясли весь тюк белья. Обнаруженные несколько картошин, кусок хлеба и сало тут же отобрали. Захватили и пару наволочек и полотенец с белорусской вышивкой. На прощанье «благословили»:

- Убирайся, пока не пристрелили!

Тем и отделался. К счастью, полицаи не выворачивали мои карманы наизнанку. Тогда бы была беда: на подкладке кармана моей куртки была напечатана топографическая карта с расположением железнодорожных станций...

На третий день я наткнулся на тела парашютистов, о которых говорил летчик-подполковник. Герои-разведчики погибли в явно неравном бою.

Вскоре путь мне преградила колючая проволока. Началась запретная зона! Несколько километров пробирался вдоль проволоки, пока не вышел к основной железнодорожной магистрали. Повезло: военный эшелон, загруженный танками, медленно свернул с основного пути и скрылся между деревьями. Вот она, загадочная ветка!

Гитлеровцы замаскировали ее отменно. Более того, эшелон двигался «хвостом» вперед! Паровоз был расположен позади состава. Таким образом создавалось впечатление, что паровоз дымит на основной магистрали.

Ночью я забрался на верхушку дерева, растущего у стыка железнодорожной ветки с основной магистралью и развесил там первую простыню. К рассвету вывесил постельное белье еще в трех местах. Последнюю точку обозначил собственной рубашкой, привязав ее за рукава. Теперь она развевалась на ветру, как флаг.

На дереве просидел до утра. Было очень страшно, но больше всего я боялся заснуть и прозевать самолет-разведчик. «Лавочкин-5» появился в срок. Фашисты его не трогали, чтобы не выдать себя.Самолет долго кружил поодаль, затем прошел надо мной, развернулся в сторону фронта и помахал крылышками. Это был условный сигнал: «Ветка засечена, уходи - будем бомбить!»

Отвязал рубашку и спустился на землю. Отойдя всего километра на два, услышал гул наших бомбардировщиков, и вскоре там, где проходила секретная ветка врага, полыхнули разрывы. Эхо их канонады сопровождало меня весь первый день пути к линии фронта.

На следующий день вышел к реке Случь. Подсобных плавсредств, чтобы переплыть реку, не было. К тому же на противоположной стороне виднелась сторожка вражеской охраны. Примерно в километре к северу просматривался старый деревянный мост с единственной железнодорожной колеёй. Решил переехать через него на немецком поезде: прицеплюсь где-нибудь на тормозной площадке. Так я уже делал несколько раз.

И на мосту, и вдоль железной дороги стояли часовые. Я решил попытать счастья на разъезде, где поезда останавливаются, пропуская встречных. Полз, прячась за кустами, по пути подкрепляясь земляникой. И вдруг прямо передо мной - сапог! Подумал, что это немец. Стал отползать назад, но тут услышал приглушенный доклад:

- Еще один эшелон проходит, товарищ капитан!

От сердца отлегло. Я потянул капитана за сапог, чем не на шутку напугал его. Мы узнали друг друга: вместе переходили линию фронта. По осунувшимся лицам я понял, что разведчики находятся у моста уже не один день, но ничего не могут поделать, чтобы уничтожить эту переправу.

Подошедший эшелон был необычным: вагоны опломбированы, охрана эсэсовская. Не иначе как боеприпасы везут! Состав остановился, пропуская встречный санитарный поезд. Автоматчики из охраны эшелона с боеприпасами дружно перешли на противоположную от нас сторону - взглянуть, нет ли знакомых среди раненых.

И тут меня осенило! Выхватил взрывчатку из рук бойца и, не дожидаясь разрешения, бросился к насыпи. Подлез под вагон,чиркнул спичкой... Тут вагонные колеса двинулись с места, с подножки свесился кованый сапог эсэсовца. Вылезти из-под вагона невозможно... Как же быть? Открыл на ходу угольный ящик «собачник» - и залез туда вместе с взрывчаткой. Когда колеса глухо застучали по настилу моста, снова чиркнул спичкой и запалил бикфордов шнур.

До взрыва остались считанные секунды. Смотрю на горящий запальный шнур и думаю: ведь меня сейчас в куски разорвет! Выпрыгнул из ящика, проскочил между часовыми, и с моста - в воду! Ныряя раз за разом, поплыл по течению. Выстрелы часовых с моста перекликались с автоматными очередями эшелонных эсэсовцев. И тут рванула моя взрывчатка. Вагоны с боеприпасами стали рваться, как по цепочке. Огненный смерч поглотил и мост, и поезд, и охрану.

Как я ни старался отплыть подальше, меня настиг и подобрал катер фашистской охраны. К тому моменту, когда он причалил к берегу невдалеке от сторожки, я уже потерял сознание от побоев. Озверевшие гитлеровцы меня распяли: руки и ноги прибили гвоздями к стене у входа.

Спасли меня наши разведчики. Они увидели, что я уцелел от взрыва, но попал в руки охраны. Внезапно атаковав сторожку, красноармейцы отбили меня у немцев. Очнулся под печкой сожженного белорусского села. Узнал, что разведчики сняли меня со стены, завернули в плащ-палатку и понесли на руках к линии фронта. По пути наткнулись на вражескую засаду. Многие погибли в скоротечной схватке. Раненый сержант подхватил меня и вынес из этого пекла. Спрятал меня и, оставив мне свой автомат, пошел за водой, чтобы обработать мои раны. Вернуться ему было не суждено...

Сколько времени я пробыл в своем укрытии, не знаю. Терял сознание, приходил в себя, опять проваливался в небытие. Вдруг слышу: идут танки, по звуку - наши. Закричал, но при таком грохоте гусениц меня, естественно, никто не услышал. От перенапряжения в очередной раз потерял сознание. Когда очнулся, услышал русскую речь. А вдруг полицаи? Лишь убедившись, что это свои, позвал на помощь. Меня вытащили из-под печки и сразу отправили в медсанбат. Потом был фронтовой госпиталь, санитарный поезд и, наконец, госпиталь в далеком Новосибирске. В этом госпитале провалялся почти пять месяцев. Так и не долечившись, сбежал с выписывающимися танкистами, уговорив няню-бабушку принести мне старую одежонку, чтобы «погулять по городу».

Полк свой догнал уже в Польше, под Варшавой. Меня определили в танковый экипаж. Во время переправы через Вислу наш экипаж принял ледяную купель. От попадания снаряда паром крепко качнуло, и Т-34 нырнул на дно. Башенный люк, несмотря на усилия ребят, под давлением воды не открывался. Вода медленно заполняла танк. Вскоре она дошла мне до горла...

Наконец люк удалось открыть. Ребята вытолкнули меня на поверхность первым. Потом они по очереди ныряли в ледяную воду, чтобы зацепить трос за крюки. Затонувшую машину с большим трудом вытащили две сцепленные «тридцатьчетверки».

Во время этого приключения на пароме я встретился с летчиком-подполковником, который когда-то отправлял меня на поиск секретной железнодорожной ветки.

Как он обрадовался:

- Я тебя полгода разыскиваю! Слово дал: если живой, обязательно найду!

Танкисты отпустили меня в авиаполк на сутки. Познакомился с летчиками, которые разбомбили ту секретную ветку. Меня задарили шоколадом, покатали на У-2. Потом весь авиаполк построился, и мне торжественно вручили орден Славы III степени.

На Зееловских высотах 16 апреля 1945 года мне довелось подбить гитлеровский «тигр». На перекрестке два танка сошлись лоб в лоб. Я был за наводчика, выстрелил первым подкалиберным снарядом и попал «тигру» под башню. Тяжеленный броневой «колпак» отлетел, как легкий мячик.

В тот же день подбили и наш танк. Экипаж, к счастью, уцелел полностью. Мы сменили машину и продолжили участие в боях. Из этого, второго по счету танка, в живых осталось лишь трое...

К 29 апреля я уже был в пятом танке. Из его экипажа спасли лишь меня одного. Фаустпатрон разорвался в моторной части нашей боевой машины. Я находился на месте наводчика. Механик - водитель схватил меня за ноги и выкинул через передний люк. После этого начал выбираться сам. Но не хватило буквально не скольких секунд: начали рваться снаряды боеукладки, и механик-водитель погиб.

Очнулся в госпитале 8 мая. Госпиталь находился в Карлсхорсте напротив здания, где подписывали Акт о капитуляции Германии. Этот день не забыть никому из нас. Раненые не обращали внимания ни на врачей, ни на медсестер, ни на собственные раны — прыгали, плясали, обнимали друг друга. Уложив на простынь, меня подтащили к окну, чтобы показать, как после подписания капитуляции выходит маршал Жуков. Позже вывели Кейтеля с его понурой свитой.

В Москву вернулся летом 1945 года. Долго не решался войти в свой дом на Беговой улице... Я не писал маме более двух лет, опасаясь, что она заберет меня с фронта. Ничего так не боялся, как этой встречи с ней. Понимал, сколько горя принес я ей!.. Вошел бесшумно, как научили меня ходить в разведке. Но материнская интуиция оказалась тоньше - она резко обернулась, вскинула голову и долго-долго, не отрываясь, смотрела на меня, на мою гимнастерку, награды...

- Куришь? - наконец спросила она.

- Ага! - соврал я, чтобы скрыть смущение и не выдать слез. Через много лет я побывал на том месте, где был взорван мост, разыскал сторожку на берегу. Она вся разрушена - одни развалины. Прошелся вокруг, осмотрел новый мост. Ничто не напоминало о страшной трагедии, разыгравшейся здесь в годы войны.

И только мне было очень и очень грустно...

[Октябрина]

Трагедия конвоя PQ- 17

Сформированный в Исландии в июне 1942 года, конвой PQ-17 состоял из 34 [28] – 37 [29] транспортных судов, в то числе двух советских (танкеры “Донбасс” и “Азербайджан”), и 21 корабля охранения. Перед отправкой конвоя контр-адмирал Гамильтон заявил, что караван транспортов будет охранять такое количество кораблей, какого никогда не было у конвоев, следовавших в Россию, так как ожидалось нападение на конвой крупных надводных кораблей германских военно-морских сил.
Конвой PQ- 17 вышел из Хваль-фьорда 27 июня 1942 года. Немецкому командованию стало известно о выходе конвоя, и на третий день пути (1 июля в 12 часов 30 мин.) караван обнаружил самолёт-разведчик. Начались бомбёжки с воздуха.
4 июля Гитлер отдал приказ о проведении операции “Россельшпрунг” (“Ход конем”), целью которой было уничтожение транспортов конвоя PQ-17. В операции должны были принять участие линкор “Тирпиц”, тяжёлые крейсеры “Адмирал Шеер” и “Адмирал Хиппер” и соединения эсминцев.
5 июля в 11 часов немецкая эскадра вышла в море. Английское Адмиралтейство, не имея информации о выходе немецкого соединения, 4 июля приняло решение рассредоточить суда конвоя. Приказ “Каравану рассредоточиться” и каждому судну самостоятельно добираться до портов назначения – Мурманска и Архангельска - отдал первый лорд Адмиралтейства адмирал Паунд [30]. Англичане предполагали, что немцы, обнаружив распавшийся конвой, направят свои надводные корабли (линкор, тяжёлые крейсера) для уничтожения беззащитные транспорты. Таким образом, крупные немецкие надводные корабли будут уничтожены мощной группировкой английских военно-морских сил, по одиночке. Однако этого не произошло. Многие военные моряки, в том числе и английские, считали и считают это решение ошибочным и губительным для транспортных судов и людей, бывших на них.
Подробно историю гибели каравана, с точки зрения англичан, которые обязаны охранять транспортные суда, но покинули их перед угрозой нападения, изложил Дэвид Ирвинг в своей книге “Разгром конвоя PQ-17”.
Английские моряки с горечью сознавали, что транспортные суда без защиты обречены на гибель. Корабли и транспорты конвоя легко уничтожала немецкая авиация и подводные лодки.
“Судьба PQ-17,- как писал в своём дневнике командующий Северным флотом вице-адмирал Головко А. Г., - логическое следствие традиционной британской политики. И всё-таки поведение английского командования в истории с конвоем настолько не укладывается в рамки союзнических отношений, что просто диву даёшься” [31].

http://www.pobeda.ru/content/view/3980



...Taken from the Russian TV drama series "Konvoi PQ-17".

[Cholita]

Когда читаешь все о войне, как жили и воевали люди, просто в голове не укладывается как сейчас государство забыло о них, об их подвиге.
А в Германии побежденные живут на приличную пенсию и не в чем себе не отказывают!!!

[L'autre]

27 Мая 1944
От Советского Информбюро




В течение 27 мая на фронтах существенных изменений не произошло. За 26 мая в воздушных боях и огнём зенитной артиллерии сбито 30 самолётов противника.

***

Удары наших самолётов-торпедоносцев по транспортам противника

В ночь на 27 мая самолёты-торпедоносцы Краснознамённого Балтийского флота наносили удары по транспортам противника. В результате действий торпедоносцев в Рижском заливе потоплены два крупных немецких транспорта. Кроме того, два транспорта противника водоизмещением в 7 тысяч тонн потоплены в Финском заливе.

* * *

26 мая 70 самолётов противника пытались произвести налёт на один из объектов нашего флота в Финском заливе. Встреченные советскими истребителями, немецкие самолёты были рассеяны и сбросили бомбы в море. В воздушных боях наши лётчики сбили 20 самолётов противника, из них 11 бомбардировщиков и 9 истребителей. Два наших самолёта не вернулись на свои аэродромы.

* * *

Южнее города Тирасполь отряд советских разведчиков ночью проник в расположение противника. Внезапно ворвавшись в немецкие траншеи, наши разведчики гранатами и в рукопашной схватке истребили более 40 гитлеровцев. Захватив шесть пулемётов и двух пленных, разведчики вернулись в свою часть. На других участках артиллеристы и миномётчики вели огонь по обнаруженным целям противника. Разрушено восемь немецких дзотов и блиндажей, уничтожено несколько пулемётных точек и две артиллерийские батареи противника.

Снайперы Н-ской части ежедневно выслеживают и истребляют вражеских солдат и офицеров. Снайпер т. Даниленко за время своего пребывания на Днестре убил 34 гитлеровца. Снайперы т.т. Латышев и Константинов за два последних дня уничтожили по 4 немца каждый.

* * *

Юго-восточнее города Станислав подразделения Н-ской части отбили атаку немецкой пехоты и уничтожили две роты гитлеровцев. На другом участке противник предпринял разведку боем. Наши бойцы встретили немцев сильным ружейно-пулемётным огнём и вынудили их поспешно отступить. На поле боя осталось до 100 убитых солдат и офицеров противника.

Советские разведчики установили, что немцы сосредоточили в лощине 10 танков. Шесть минёров во главе с лейтенантом Султанаевым ночью скрытно проникли в расположение противника и заминировали лощину. На рассвете на поставленных минах подорвался головной немецкий танк.

* * *

Юго-восточнее города Витебск батальон немецкой пехоты при поддержке артиллерийско-миномётного огня атаковал наше подразделение, оборонявшее одну высоту. Ценой значительных потерь противнику удалось занять гребень высоты. Вечером советские бойцы стремительным ударом опрокинули гитлеровцев и восстановили положение. На поле боя осталось до 300 вражеских трупов. Захвачены трофеи и пленные.

* * *

Несколько партизанских отрядов, действующих в Волынской области, за первую половину мая пустили под откос 8 немецких воинских эшелонов. Разбиты 5 паровозов и 80 вагонов и платформ. Кроме того, огнём из противотанковых ружей партизаны вывели из строя ещё два паровоза. На шоссейных и грунтовых дорогах советские патриоты подорвали на минах 3 легковых и 17 грузовых автомашин противника. Группа партизан ночью, уничтожив немецкую охрану, взорвала мост на железной дороге, имеющей важное значение для немцев. Движение поездов на этом участке дороги было прервано на 12 суток.

* * *

Перешедший на сторону Красной Армии солдат 669 полка 371 немецкой пехотной дивизии Карл Н. рассказал: «Меня призвали в армию в декабре прошлого года. Я был признан негодным к строевой службе и направлен в транспортную команду. В апреле всю команду неожиданно влили в маршевый батальон и отправили на Восточный фронт. Командир 371 дивизии генерал Нигоф обратился к прибывшим солдатам с речью. Он заявил: «Вы пришли в дивизию, которая недавно участвовала в тяжёлых сражениях. К сожалению, многие солдаты вели себя недостойно: самовольно оставляли позиции и бросали оружие. Предупреждаю, что я отдал приказ — расстреливать всякого, кто будет увиливать от боя». От немногих старых солдат, оставшихся в батальоне, мы узнали подробности разгрома дивизии. Они говорили, что отступление носило характер панического бегства. Офицеры запрещали подбирать раненых и оказывать им помощь. Они говорили солдатам: «Нам сейчас некогда возиться с ранеными или отставшими. Нужно спешить, иначе все пропадём». Эти рассказы произвели тяжёлое впечатление на солдат из нового пополнения. Я не хотел бессмысленно погибнуть в бою или, что ещё хуже, от пули генерала Нигофа и поэтому перешёл на сторону русских».

[L'autre]

Нет, не ушла наша нежность,
Пусть мы стали суровей и суше,
И в сраженьях, скреплённые кровью,
Беспощаднее стали и злее -
Океана седая безбрежность,
Все весенние грозы на суше, -
Не сравниться им в силе с любовью,
Что в сердцах наших зреет.
Чтобы снова счастливые зори
Расцветали над мирными сёлами,
Чтобы листья опять развернулись
У сгоревшего сада,
Чтоб прозрели ослепшие с горя,
Чтобы матери стали весёлыми,
Чтобы дети опять улыбнулись -
Много нежности надо.
Мм храним эту нежность
В каждом доме, отстроенном заново,
В завещанье погибшего брата,
В материнской молитве,
Но сильнее не видел я нежности,
Чем, рождённая в подвиге бранном,
Неподкупная нежность солдата,
Пронесённая в битве.

1946

Степан Смоляков

[L'autre]

6 марта 1942 г.

Любимые мои!


Простите, что давно вам не писала. Время теперь горячее, письма писать негде и некогда. Да! Началась настоящая фронтовая жизнь, о которой я раньше только в книжках читала и в кино видела.

Живем в лесу, в шалашах из еловых веток, жаримся возле костров. За последнюю неделю ваша Наталка так закоптилась, что стала похожа на цыганку. Даже был такой случай: после того как я умылась основательно теплой водой, один командир сказал: «Да вы, оказывается, светлая, а я считал вас брюнеткой». Вот какие дела! Ну ничего, зато немцев мы здорово бьем! Выгоняем их из наших деревень и сел. Вчера ночью еще деревню освободили. Немцы тут расположились как дома. Окопались, укрепились и думали, что их ничем не возьмешь. А мы их жмем, и давим, и гоним, как паразитов. Трусливые твари, они из страха готовы все и всех предать. Одному пленному сказали: «Ваш фюрер - свинья!» Он сейчас же подтвердил: «Зо, швайн!» - и еще какое-то немецкое ругательство прибавил. Противные они все, небритые, грязные, злые. Мы их всех зовем «фрицами» или «шульцами». Вот вчера, когда наши ворвались в деревню и одну сторону заняли, а в другой засели немецкие автоматчики, так наши бойцы по пять-шесть человек в группу объединялись и говорили: «Вон в том доме еще «шульцы» засели, пойдем в гости!» Шли и выбивали. А как интересно немцы вопили и метались по деревне, когда мы к ней подползали. Сами стреляют, а крик подняли, как на базаре!

Вы за меня не беспокойтесь. Все будет хорошо. Я до сих пор даже не ранена, даже шинель пулей не задело. Правда, шинель моя требует довольно основательного ремонта, так как ночуем мы у костра, а ночью довольно сильные морозы, ну и стараешься к костру поближе лечь, а потом заснешь, и все в порядке. Уголек отскочил, и дырка готова! А я, как вам известно, люблю тепло, как кошка, поэтому полы моей шинели представляют собой особенно живописную картину. Ну ничего, мне ее обещали починить.


Ну а вы как там живете? Я от вас тоже давно не получала писем, так как в связи с переездом на фронт доставка писем несколько задержалась. Пишите скорее и чаще. Очень радостно получать ваши письма. Последние ваши письма (от бабуси, Веры и Валюшки) я получила как раз перед боем (4 марта) и прочла их в лесу, под звуки выстрелов нашей артиллерии и разрывы мин. Так тепло и радостно стало на душе. Ведь подумать только, что я в такой момент, на таком большом расстоянии от вас получила кусочек домашнего тепла, искорку вашей любви, нежности, ласки. А это во время военных действий самый дефицитный и дорогой товар. Пишите мне, не дожидаясь моих писем. Я теперь смогу писать вам очень редко. Но знайте, что всегда и везде я думаю о вас и ради вашего спокойствия и счастья, ради счастья нашей Родины бью фашистскую гадину. Я ведь очень и очень люблю вас, мои хорошие, и мне хочется приблизить день нашей встречи. Это будет замечательнейшим днем! Ведь правда?


А пока пишите мне ваши ласковые, родные письма. Я их жду всегда с большим нетерпением. Живите дружно и весело, работайте, растите, помните и ждите меня домой. Я приеду, и все будет прекрасно и замечательно, как мое настроение.

Ну вот, кончаю, а то тут некоторые боятся, что письмо не войдет в конверт. Будьте здоровы.

Целую вас всех много, много раз крепко и нежно (боюсь только копотью измазать!).

Пишите, мои родненькие!

С приветом, Наташа

[leonel]

Спасибо!

[Октябрина]

«Оверлорд» (англ. Overlord — сюзерен, верховный владыка, повелитель, властелин), кодовое наименование операции по вторжению вооружённых сил США, Великобритании и их союзников в Северо-Западную Францию во 2-й мировой войне. Реальная перспектива разгрома фашистской Германии Сов. Армией, усиливавшаяся мощь и активность движения Сопротивления, значит, рост влияния коммунистической партий в оккупированных гитлеровцами странах — всё это заставило правительства США и Англии приступить к выполнению решения Тегеранской конференции 1943 об открытии второго фронта в Европе. 12 февраля 1944 года объединённый англо-американский штаб определил цель операции, которая заключалась в том, чтобы осуществить вторжение на Европейский континент и совместно с другими объединёнными нациями предпринять операции, имеющие целью выход в центр Германии и уничтожение её вооружённых сил.
Проведение операции «Оверлорд» на 1-м этапе возлагалось на 21-ю группу армий (1-я американская, 2-я английская и 1-я канадская армии), а также мощные силы стратег, и такт, авиации и военно-морского флот. Планировались высадка морского и воздушного десантов в Нормандии и захват стратегического плацдарма. После переброски на плацдарм 3-й американской армии намечалось развивать наступление на юг, юго-восток и через 3 месяца выйти на рубеж рек Сена и Луара. Начало операции «Оверлорд» было назначено на первые числа мая, а затем перенесено на 6 июня 1944 (см. Нормандская десантная операция 1944).





Издание: Хастингс М. Операция «Оверлорд»: Как был открыт второй фронт. — М.: Прогресс, 1989.
Оригинал: Hastings M. Overlord. D-Day and the Battle for Normandy. — London: Michael Joseph, 1984.
Аннотация издательства: В книге рассказывается о самой крупной десантной операции второй мировой войны — высадке англо-американских войск летом 1944 г. в Северной Франции, рассматриваются действия как западных союзников, так и немецко-фашистского командования и войск на различных этапах операции.

http://militera.lib.ru/h/hastings_m/index.html

[Октябрина]

Марсель Лефевр (Marcel Lefevr) родился 17 марта 1918 года во Франции в городе Лез-Андели вблизи Руана в рабочей семье. Француз. В 1937 году окончил лётную школу, работал лётчиком-инструктором.



В 1938 году был призван во французскую армию. После вторжения немецко-фашистских войск и заключения правительством Петена перемирия с Германией, на самолёте бежал в Англию. Был заочно приговорён к смертной казни.
В Великобритании в патруле над Ла-Маншем одержал свою первую победу. В Англии же вступил в движение «Сражающаяся Франция».

В 1942 году записался добровольцем в создаваемую в Советском Союзе французскую авиационную эскадрилью. В конце ноября 1942 года прибыл в город Иваново и начал освоение самолёта Як-1. 22 марта 1943 года эскадрилья вылетела на фронт, где вошла в составе 204-й бомбардировочной авиационной дивизии (1-я воздушная армия, Западный фронт). В апреле эскадрилья вошла в состав 303-й истребительной авиационной дивизии.
Первую свою победу на фронтах Великой Отечественной войны Марсель Лефевр одержал 2 мая 1943 года, сбив Hs-126, а на следующий день Me-109.
Зимой 1943 — 1944 годов эскадрилья базировалась в Туле, где была переформирована в авиационный полк «Нормандия». Одновременно Марсель Лефевр осваивал новый самолёт Як-9 и обучал лётчиков, прибывших в полк. В мае 1944 Марсель Лефевр был назначен командиром эскадрильи «Шербур».

28 мая 1944 года в воздушном бою истребитель Лефевра был подбит, а сам он был ранен. На горящем самолёте он перелетел через линию фронта и произвёл посадку на своём аэродроме, получив при этом сильные ожоги. Его доставили в госпиталь в Москву, где советские военные врачи сделали всё возможное, чтобы спасти жизнь мужественному французскому лётчику. Но, несмотря на все усилия медиков, М. Лефевр от полученных ран и ожогов скончался 5 июня 1944 года.
Похоронен в Москве на Введенском кладбище.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1945 года за мужество, героизм и воинскую доблесть, проявленные в боях с немецко-фашистскими оккупантами гражданину Французской Республики старшему лейтенанту Лефевру Марселю посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Всего за время войны Марсель Лефевр совершил 105 боевых вылетов, провёл 30 воздушных боёв, сбил 11 самолётов противника.

Награды
Орден Ленина
Орден Красного Знамени
Орден Отечественной войны 2 степени.

[Октябрина]

Спецэшелоны идут на восток

Второе выселение греков в годы войны - в 1944 году, в отличие от превентивной депортации 1942 года, проведено уже после изгнания фашистов из Крыма.
1941-1942 гг. для крымских греков тоже не прошли даром. Сразу после начала войны Крым заставили покинуть греков-севастопольцев, состоявших в родстве с местными немцами. По тому же указу от 22 июня 1941 года, но уже в 1942 году, выслали несколько десятков греческих семей (Константина Орфаниди из Ялты, Деспины Попондопуло, Семена Аргиропуло, Елены Евколиди, Михаила Миатиди (все - из Керчи), Анны Дильяновой из деревни Новый Керменчик и др.
В сорок втором – при депортации кубанских и бакинских и крымских греков обвинения в сотрудничестве с немцами им невозможно было предъявить, как говорится, по определению. Греки не успели целыми семьями осуществить приписываемые им намерения перейти на сторону врага. Теперь же, в 1944 году, инициаторы переселения могли довольно потирать руки. Греки Крыма были под оккупацией, значит, - немецкие пособники.
Но прежде, едва Крым освободили от фашистов, началась подготовка к освобождению его от крымских татар. И только после них наступила очередь болгар, армян и греков.

Всех их решено наказать за содеянные «преступления». Специальное письмо, а по форме - аналитическую записку на этот счёт Л. Берия 29 мая 1944 года направляет на имя И. Сталина:

«После выселения крымских татар в Крыму продолжается работа по выселению и изъятию органами НКВД СССР антисоветского элемента, проверка и проческа населенных пунктов и лесных районов в целях задержания возможно укрывшихся от выселения крымских татар, а также дезертиров и бандитского элемента.
На территории Крыма учтено проживающих в настоящее время болгар, 12 075 чел., греков – 14 300 человек, армян – 9919 человек.
…Греческое население проживает в большинстве районов Крыма. Значительная часть греков, особенно в приморских городах, с приходом оккупантов занялись торговлей и мелкой промышленностью. Немецкие власти оказывали содействие грекам в торговле, транспортировке товаров и т. д.
…НКВД СССР считает целесообразным провести выселения с территории Крыма всех болгар, греков и армян».[25]

В абзаце, посвящённом «преступлениям» греков, даже после десятикратного прочтения под десятикратной же лупой, фактов преступлений греков в Крыму никто не обнаружит. На отсутствие в главном «аналитическом» документе доказательств предательства греков обращает внимание известный специалист в вопросе этнических депортаций Н. Бугай: «Если причины и меры по депортации других народов (чеченцы, ингуши, балкарцы и др.) как-то обосновывались Центром, то, что касается греков, в отношении их не предпринималась даже попытка не только обосновать эти причины, но и хотя бы каким-то образом обозначить их».[26]

Может, вот этот случай хоть как-то приоткроет завесу над тайной?
Севастопольцы Николай Пулуди и его сын Дмитрий зарабатывали на жизнь тем, что мастерили ручные каменные мельницы для помола зерна, собирали резиновые покрышки и меняли всё это добро на хлеб в окрестных деревнях. И немцы им при этом не мешали.
Не смогли они также помешать Дмитрию состоять в детской фронтовой бригаде, а затем и в севастопольских подпольщиках. Дмитрий со своим товарищем украли в одном из отделений гестапо пишущую машинку и передали ее партизанам. На этой машинке печатались листовки, призывавшие крымчан к сопротивлению оккупантам. За этот подарок партизаны наградили Дмитрия Пулуди ножом. (Его отобрали при погрузке в грузовик при депортации).

А вот более серьезное прегрешение.
Савелий Попандопуло в конце 1943 года получил от немецкой городской управы патент на содержание собственной пекарни. Савелий выпекал хлеб и продавал его на рынке. Пособничество со стороны немцев очевидно.
При специфическом взгляде на ситуацию легко и самого С. Попандопуло обвинить в пособничестве немцам. И хотя хлеб Савелий продавал только своим землякам, но двое его детей работали на немцев. 22-летняя дочь Пульхерия и 24-летний сын Сократ были угнаны фашистами в Германию, где своей работой, как ни крути, укрепляли вражеское государство.
За два с половиной года оккупации Крыма даже ребёнок не мог избежать сотрудничества с фашистами: он мог по приказу фрица сбегать с котелком на полевую кухню и доставить ему обед, мог почистить офицеру вермахта сапоги, мог даже принять от врага шоколадку и съесть ее.[27]
Двумя первыми своими действиями тот ребёнок укреплял мощь немецкой армии, третьим – разлагал в своем лице моральный дух советского народа перед лицом неприятеля.
А вот весьма далекий от иронии документ. 25 ноября 1943 года Пленум Верховного суда СССР принял постановление № 22/М/16/СС «О квалификации действий советских граждан по оказанию помощи врагу в районах, временно оккупированных немецкими захватчиками».
Пункт 2 разъяснял: «Лица, выполнявшие задания немецких захватчиков по сбору продовольствия, фуража и вещей для нужд германской армии, по восстановлению предприятий промышленности, транспорта и сельского хозяйства или оказывавшие им иное активное содействие, при отсутствии в их действиях признаков, указанных в п. 1, - подлежат ответственности как пособники по ст. 58-3 УК РСФСР».[28]
Конечно, в Крыму не все греки ушли в партизаны. И жившие в деревнях, поселках и городах под немецкой властью они выживали, как могли. Действительно, некоторые греки возобновили свое дело, прерванное в 20-е гг. большевиками: восстановили собственные магазины, занялись другими видами торговли - в масштабах и размерах, позволявших прокормить себя и свои семьи.

Но в отличие от части крымских татар, обиды греков на советскую власть за раскулачивание 1930-х гг. и террор 1937-1938 годов, не породили пронемецкие настроения.
Даже если согласиться с такой весьма спорной квалификацией пособничества, приведенным выше (не секрет, что многие подобные деяния по всей оккупированной территории совершалась под угрозой применения оружия и страхом смерти), то все равно никаких доказательств выполнения греками заданий оккупантов не приводится.

Упоминания о греках в контексте взаимоотношений оккупантов и мирного населения находим в еще одном документе – докладной записке командира Бахчисарайского партизанского отряда Черного. Она датирована 1942 годом. В ней, в частности, говорится: «Пассивность проявляло греческое население. И это не случайно, т. к. провокационные действия фашистских властей в греческих населенных пунктах разоблачались в сознании народа и политической работой партийных, советских кадров, сохранившихся в греческих населенных пунктах в результате того, что в первое время греческое население не было подвергнуто мобилизации в Красную Армию…».[30]

В любом случае то, что вменялось в вину крымским грекам, проделывали все, кто жил на оккупированных территориях. Этим занимались жители разных национальностей на Украине, в Белоруссии, Смоленской, Псковской, Новгородской, Калининской, Курской, Воронежской и других областях в 1941-1943 гг. Т. е. все, кто благодаря бездарному руководству И. Сталина, оказался под властью немцев. Находясь под оккупацией, люди работали, чтобы прокормить себя и свои семьи. Согласно сталинской логике, все они, так или иначе, оказывали содействие немцам.

Известно что, на рытьё окопов или противотанковых рвов немцы сгоняли сотни тысяч советских граждан повсеместно, где шли бои. На этот распространённый способ сотрудничества с оккупантами преступно согласилась четырнадцатилетняя Надежда Лоиз из Феодосии.
Всех трудоспособных жителей города немцы согнали на рытьё окопов. Надя Лоиз и нескольких её подруг - русских и гречанок ежедневно по четыре-пять часов мотыгами, лопатами и кайлами вгрызались в каменистую крымскую землю. Они не просто рыли, они создавали фашистам рубеж обороны, задерживая освобождение Крыма советскими войсками. И, как следствие этого - восстановление в Крыму советской власти. Пособничество противнику вкупе с антисоветизмом у Н. Лоиз были совершенно очевидны.
В один из дней Надя возвращалась домой после такого вредительства. На углу возле Пассажа она увидела два плаката, которых не было утром. Первый гласил: «Серп и молот: смерть и голод!». Но сильнее задел Надю второй, так расшифровывавший аббревиатуру «СССР»: «Смерть Сталину! Свобода Рабочим!» Вот этого комсомолка вынести не могла.
Осмотревшись по сторонам, Надя подтянулась на носочках, ухватилась за уголок и сдёрнула плакат со стены. В то же мгновенье впереди, из-за угла, возникли три гестаповца. Надино счастье, что они ничего не заметили и продолжали шагать, увлечённо болтая между собой. И только тогда, когда Надя разминулась с немцами, она испугалась. Её затрясло, словно в ознобе. Не смерти испугалась Надя, а пыток. Ноги сами, ускоряя шаг, перешли на бег. Не помня себя, девушка добежала до Карантина. Там она опустилась на камень возле старой византийской церкви и долго отсиживалась, снова и снова переживая только что случившееся.
Так в течение одного дня Надя Лоиз умудрилась продемонстрировать и свою любовь к И. Сталину и советской Родине, и с немцами посотрудничать.
Но маленький подвиг четырнадцатилетней комсомолки во имя защиты чести Родины и лично Иосифа Виссарионовича Сталина никак не мог освободить её от наказания в июне 1944 года.

Не освобождало от будущего наказания и участие в эвакуации сельскохозяйственной техники на Кубань через Керченский пролив.
Георгий Асланиди, уроженец села Марфовка под Керчью, выполнив порученное ему дело, вернулся в Керчь. Там уже хозяйничали немцы. Кто-то выдал Георгия. Его арестовали, но вскоре выпустили. Не желая рисковать, Георгий ушел к партизанам.
После возвращения советских войск его сразу назначили руководителем Марфовской МТС (у Георгия было незаконченное в связи с началом войны высшее сельскохозяйственное образование). А вскоре выслали вместе с остальными «немецкими пособниками»...

…С хлебом-солью встречали греки в мае сорок четвёртого года своих освободителей – войска 4-го Украинского фронта и отдельной Приморской армии.
Бился за освобождение Крыма генерал П. Кариофилли, командующий артиллерией 18-й армии. В составе 51-й армии в Симферополь вошла врач полевого госпиталя гречанка Екатерина Дальян…
После освобождения полуострова греков не мобилизовали в действующую армию. Их оставили «до особого распоряжения».
«Особое распоряжение», как и Особое совещание, ничего хорошего не предвещало. Первой тревожной «ласточкой» стало неожиданное, в кратчайшие сроки проведённое выселение свыше 180 тысяч крымских татар...

...На предложение Л. Берия от 29 мая выселить с территории Крыма всех болгар, греков, армян И. Сталин ответил 2 июня. Ответ и стал тем «Особым распоряжением», которого с тревогой ожидали греки.


Государственный Комитет Обороны
ПОСТАНОВЛЕНИЕ ГОКО № 5984сс
От 2 июня 1944 г. Москва, Кремль

«Государственный Комитет Обороны постановляет:

1. Обязать НКВД СССР (тов. Берия) дополнительно к выселению по постановлению ГКО № 5859 от 11.05-1944 крымских татар выселить с территории Крымской АССР 37000 человек немецких пособников из числа болгар, греков и армян.
Выселение произвести в срок от 1 по 5 июля с. г.

2. Выселяемых из Крыма болгар, греков и армян направить для расселения в сельском хозяйстве, в подсобных хозяйствах и на промышленных предприятиях следующих областей и республик:
Гурьевской области КССР - 7000 чел.
Свердловской области - 10000 чел.
Молотовской области - 10000 чел.
Кемеровской области - 6000 чел.
Башкирской АССР - 4000 чел.

3. Выселение и расселение произвести порядком, утвержденным пунктами 2 и 3 постановления ГОКО № 5859сс.
Обязать Наркозем СССР (тов. Андреева), Наркоммясомолпром СССР (тов. Смирнова), Наркомзаг СССР (тов. Субботина) и Наркомсовхозов СССР (тов. Лобанова) – обеспечить прием по обменным квитанциям скота, зерна и сельскохозяйственных продуктов хозяйств выселяемых из Крыма греков, болгар и армян.

4. Обязать НКПС (тов. Кагановича) организовать перевозку спецпереселенцев из Крыма специально сформированными эшелонами по графику, составленному совместно с НКВД СССР.
Количество эшелонов, станции погрузки и станции назначения по заявке НКВД СССР.
Расчеты на перевозку произвести по тарифу перевозок заключенных.

5. Обязать Наркомторг СССР (тов. Любимова) обеспечить питанием в пути эшелонов со спецпереселенцами из Крыма в количестве 37 000 человек, в соответствии с графиком движения эшелонов, установленным НКПС и НКВД СССР.
Выделить Наркомторгу для этой цели продовольствие, согласно приложению № 1.

6. Обязать Наркомздрав СССР (тов. Митерева) обеспечить спецэшелоны со спецпереселенцами из Крыма, по заявке НКВД СССР, медицинским составом, медикаментами и медико-санитарным обслуживанием в пути.

7. Обязать секретарей обкомов ВКП(б) и председателей облисполкомов: Гурьевской областей КССР (тт. Круглова и Барбаева), Молотовской области (тт. Гусарова и Кочергина), Кемеровской области (тт. Задионченко и Гогосова), Свердловской области (тт. Андрианова и Недосекина), секретаря обкома ВКП(б) и председателя СНК БАССР (тт. Игнатьева и Вагапова), а также наркомов, хозяйства которых принимают спецпереселенцев, - провести мероприятия по приему и расселению спецпереселенцев, предусмотренные пунктом 3 постановления ГОКО № 5859 сс.

8. Обязать Наркомзаг СССР (тов. Субботина) выделить в распоряжение облисполкомов Гурьевского, Свердловского, Молотовского, Кемеровского и СНК Башкирской АССР – для выдачи спецпереселенцам в течение первых трех месяцев после расселения – июль – сентябрь – продукты с отпуском их ежемесячно равными партиями, согласно приложению № 2.
Выдачу спецпереселенцам продовольствия в течение июля–сентября проводить бесплатно в расчет за принятые от них в местах выселения сельскохозяйственную продукцию и скот.

9. Обязать Главнефтеснаб (тов. Широкова) выделить и отгрузить до 5 июля 1944 года в распоряжение исполкомов Гурьевской, Свердловской, Молотовской, Кемеровской областей и СНК Башкирской АССР – автобензина по 8 тонн и НКВД до 28 июня для проведения операции в Крыму за счёт недогруза всем другим потребителям».
Председатель Государственного Комитета Обороны
И. Сталин.[34]

...война все еще продолжается. Причем, на территории СССР. Фронт испытывает острую нужду в железнодорожных вагонах, паровозах, грузовиках, горючем и солдатах. Но все это направляется в совершенно другом направлении...

http://www.greek-martirolog.ru/1940/book1940_p02_gl02.php#_ftn25

[L'autre]

28 мая 1943 года
Московский корреспондент английского агентства Рейтер г. Кинг обратился к Председателю Совета Народных Комиссаров СССР тов. И. В. Сталину с письмом, в котором он просил ответить на вопрос, интересующий английскую общественность.

Тов. И. В. Сталин ответил г-ну Кингу следующим письмом:

Господин Кинг!

Я получил от Вас просьбу ответить на вопрос, касающийся роспуска Коммунистического Интернационала. Посылаю Вам свой ответ.

ВОПРОС. "Британские комментарии по поводу решения о ликвидации Коминтерна были весьма благоприятными. Какова советская точка зрения на этот вопрос и на его влияние на будущее международных отношений?"

ОТВЕТ. Роспуск Коммунистического Интернационала является правильным и своевременным, так как он облегчает организацию общего натиска всех свободолюбивых наций против общего врага — гитлеризма.

Роспуск Коммунистического Интернационала правилен, так как:

а) он разоблачает ложь гитлеровцев о том, что "Москва" якобы намерена вмешиваться в жизнь других государств и "большевизировать" их. Этой лжи отныне кладётся конец.

б) Он разоблачает клевету противников коммунизма в рабочем движении о том, что коммунистические партии различных стран действуют якобы не в интересах своего народа, а по приказу извне. Этой клевете отныне также кладётся конец.

в) Он облегчает работу патриотов свободолюбивых стран по объединению прогрессивных сил своей страны, независимо от их партийности и религиозных убеждений, в единый национально-освободительный лагерь, — для развёртывания борьбы против фашизма.

г) Он облегчает работу патриотов всех стран по объединению всех свободолюбивых народов в единый международный лагерь для борьбы против угрозы мирового господства гитлеризма, расчищая тем самым путь для организации в будущем содружества народов на основе их равноправия.

Я думаю, что все эти обстоятельства, взятые вместе, приведут к дальнейшему укреплению единого фронта союзников и других объединённых наций в их борьбе за победу над гитлеровской тиранией.

Я считаю, что роспуск Коммунистического Интернационала является вполне своевременным, так как именно теперь, когда фашистский зверь напрягает свои последние силы, — необходимо организовать общий натиск свободолюбивых стран для того, чтобы добить этого зверя и избавить народы от фашистского гнёта.

С уважением

И. СТАЛИН

28 мая 1943 года.

[L'autre]

29 Мая 1944

От Советского Информбюро




В течение 29 мая на фронтах существенных изменений не произошло. За 28 мая в воздушных боях и огнём зенитной артиллерии сбито 33 самолёта противника.

Массированный удар нашей авиации по аэродромам противника

Сегодня утром наша авиация произвела массированный удар по аэродромам противника в районе городов Роман и Хуши (Румыния). В момент налёта на этих аэродромах находилось много немецких самолётов. Наши лётчики подавили зенитную артиллерию и с нескольких заходов бомбами и пушечно-пулемётным огнём уничтожили и повредили не менее 60 самолётов противника.

Все наши самолёты вернулись на свои базы.

Северо-западнее города Луцк на одном участке противник атаковал наше подразделение. Ценою больших потерь немцам удалось приблизиться к переднему краю советской обороны и ворваться в траншеи. Завязалась рукопашная схватка. В это время к месту боя подоспела рота автоматчиков под командованием капитана Голованова и контратаковала противника. Оставив в траншеях 40 трупов и более 70 раненых солдат, немцы поспешно отступили. Наши бойцы захватили миномёт, 6 пулемётов и 52 винтовки.

Юго-восточнее города Станислав отряды гитлеровцев пытались вести разведку боем. Ружейно-пулемётным огнём наши подразделения рассеяли противника. Немцы потеряли убитыми до 200 своих солдат и офицеров. Взяты пленные.

Советские зенитчики, отражая налёты вражеской авиации на расположение наших войск, сбили 5 немецких самолётов.

Юго-восточнее города Витебск воздушной разведкой была обнаружена переправа противника через один водный рубеж. Советские лётчики получили приказ разбить эту переправу. Подойдя ночью к реке с заглушёнными моторами, наши лётчики прямым попаданием бомб разрушили переправу. Уничтожено 10 немецких автомашин, находившихся около переправы.

28 мая тридцать немецких самолётов пытались произвести налёт на один наш военный объект в Финском заливе. Огнём зенитной артиллерии и истребителями Краснознамённого Балтийского флота самолёты противника были рассеяны. В воздушных боях сбиты пять немецких истребителей и один бомбардировщик. Кроме того, огнём зенитной артиллерии уничтожены два бомбардировщика противника. Наша авиация потерь не имела.

Несколько партизанских отрядов, действующих в Калининской области, за первую половину мая пустили под откос 18 воинских эшелонов противника. На шоссейных и грунтовых дорогах партизаны взорвали два моста, уничтожили 4 легковых и 69 грузовых немецких автомашин. В боях с противником и из засад убито более 150 немецких солдат и офицеров. Партизанами взято 12 пленных.

Как уже сообщалось, наши войска, расположенные на правом берегу Днестра северо-западнее города Тирасполь, в первой половине мая успешно отбили атаки крупных сил танков и пехоты противника. Вот что говорят захваченные в плен немецкие солдаты, участвовавшие в этих боях.
Пленный фельдфебель 8 роты 55 немецкого пехотного полка Рихард Гесс сообщил: «Командир дивизии генерал-лейтенант Циммер огласил нам следующий приказ командования: «К исходу дня ликвидировать предмостное укрепление русских и отбросить их за Днестр». Перед атакой солдатам для храбрости выдали водку. Мой взвод должен был выйти к противотанковому рву и удержать этот рубеж до подхода подкреплений. До противотанкового рва мы добрались благополучно, но уйти оттуда не удалось ни мне, ни моим солдатам. Русские неожиданно окружили нас и взяли в плен».

Пленный младший врач 21 немецкого пехотного полка Ганс Пфанненмюллер сообщил: «Бесплодные атаки стоили нам очень больших потерь. Когда русские перешли в контратаку, все оставшиеся в живых солдаты и офицеры побежали. Персонал перевязочного пункта также разбежался, бросив раненых на произвол судьбы. Меня и фельдфебеля Шефангеля вместе с ранеными русские взяли в плен».

Пленный ефрейтор радист 6 роты 6 танкового полка 3 немецкой танковой дивизии Руди Гиерунимус сообщил: «За время отступления весной текущего года наша дивизия растеряла почти всю свою технику. 6-го мая дивизия получила новую материальную часть. В течение трёх дней мы испытывали машины и производили пристрелку. Десятого мая вечером командир роты обер-лейтенант Фельдгейм собрал весь личный состав и зачитал приказ о наступлении. На рассвете танки двинулись к русским позициям. Нам пришлось ещё раз испытать на себе силу и мощь русской артиллерии. За полчаса из строя выбыло 27 танков. Мой танк был подожжён прямым попаданием снаряда. Командир танка унтер-офицер Петерс, башенный стрелок Иннерт и стрелок Шефцер погибли, а я сдался в плен. Кроме больших потерь в технике и тяжёлых людских жертв, эта операция ничего не дала». Характерно, что в этих боях с советской стороны принимали участие лишь незначительные силы, главным образом артиллерия, миномёты и передовые подразделения пехоты. Однако, как показывают пленные, немцы дорого заплатили за свою попытку ликвидировать предмостное укрепление советских войск на Днестре.

[L'autre]

29 мая 1942
29 мая — 13 ноября — Операция подводных сил Балтийского флота на коммуникациях противника в Балтийском море.

* * *

Завершилось Харьковское сражение. Сов. войска отдельными группами прорывались через фронт противника на вост. берег Северс-кого Донца. Войска Юж. и Юго-Зап. фр. потеряли ок. 230 тыс. человек.

Утреннее сообщение
28 мая
…На Харьковском направлении наши войска закреплялись на занимаемых рубежах.
На Изюм-Барвенковском направлении наши войска вели упорные бои…
***
На Харьковском направлении части под командованием тов. Терехова за три дня боевых действий сожгли 26 и подбили более 20 немецких танков…

Вечернее сообщение
29 мая
В течение 29 мая на Изюм-Барвенковском направлении наши войска продолжали отражать атаки танков и пехоты противника.
На остальных участках фронта чего-либо существенного не произошло…
***
Немецкая авиация 28 мая дважды пыталась произвести налет на гор. Мурманск…
Жертв и разрушений нет…


Оперативная сводка
за 29 мая 1944
…Наша авиация произвела массированный удар по аэродромам противника в районе городов Роман и Хуши (Румыния)… Наши летчики подавили зенитную артиллерию и с нескольких заходов бомбами и пушечнопулеметным огнем уничтожили и повредили не менее 60 самолетов противника. Все наши самолеты вернулись на свои базы…

[L'autre]

7 февраля 1942 г.


...Ну вот, и собрался я написать подробное письмо о себе. Ты совершенно права, когда говоришь, что не представляешь себе, как я живу, что я делаю, и еще более права, когда говоришь, что должна знать это.


Постараюсь рассказать о себе, и максимально подробно. Начну с того, что с курсов ВЮА я ушел один (когда мы эвакуировались из Москвы и добрались уже до г. Иваново)... Курсы уехали, и я ушел один. Направили меня в часть, которая формировалась и готовилась к отправке на фронт. Прибыл я в часть в качестве рядового красноармейца. Рядовым я пробыл вплоть до февраля. В первых числах февраля была подана на меня аттестация — на присвоение воинского звания среднего командира — техника-интенданта второго ранга, и назначили меня помощником начальника трофейной команды по сбору интендантского имущества. Аттестация подписана командованием моей части и находится на утверждении в армии — жду, что приказ о присвоении звания будет все же в феврале (в конце), а пока занимаю должность и согласно положения в армии денежное довольствие (или то, что некогда мной наз. «зарплата») — выплачивается по занимаемой должности — и это будет составлять что-то около 750 рублей. Я страшно доволен, что получу наконец возможность помогать тебе.


Так вот, своим командирским званием я очень горжусь: слишком уж большой ценой оно мне досталось, слишком много пришлось перенести, чтобы дешево его ценить. Кем я только не был: и просто стрелком, и в разведке, и писарем, и на хоз. службе. Какую работу мне только не приходилось выполнять... Что бывало трудно с едой — об этом я уж не говорю. Что я впервые узнал, так это холод: если хочешь немца морозить, так самому-то на холоде уж приходится бывать порядком. Спать в шалаше (шалаше, а не в землянке) — зимой — бывает не столь поэтично, сколь холодно. К сему же это не только ночь на улице — этому предшествует день, за этим следует день, так что отогревание только у костра, и в чем я убедился, так это в том, что костер греет с одной стороны, а с другой стороны — мерзнешь. Затем вечное желание выспаться буквально преследует меня.


Лидушокин, трудности войны — это, мне кажется, борьба главным образом с природой вообще и своей в частности. Ну вот, я и «поплакался в жилетку». Это о трудностях. Если чем я и горжусь, - это разведкой под Красной Поляной в начале декабря. Вообще, в разведку ходил я не один раз — ходил и в ночную (так встречал я Новый 1942-й год, разведка в ночь с 31 на 1 января) и в дневную. Но в той разведке я собой горжусь (может быть, потому, что дорого она досталась).


Послали нас 7 человек - вернулось 4. Опасность была на каждом шагу: 8 часов действия под непрерывным обстрелом автоматчиков и минометов. Расскажу по порядку. Занятая ночью 7 декабря Красная Поляна была оставлена батальоном утром 8-го. Нужно было выяснить, где же расположились немцы, их огневые точки. Наши минометы и артиллерия и танки били по зданию фабрики и левой стороне поселка. Да, кроме того, задачей нашей было уточнить, какая немецкая часть там находится.


Подходим к поселку. Перед самым поселком стоят наши танки и обстреливают фабрику. Кстати, я и командир нашей группы были без маскировочных халатов, остальные в халатах. До первого домика добрались благополучно. Но вот дальнейшее продвижение от дома к дому уже пошло под огнем немецких и финских автоматчиков, засевших на чердаках передних домов, и под пулеметным огнем, который открыли немцы с правого флангового окопа.


Я шел первым — впереди группы. Короткими и быстрыми перебежками продвигался вперед. Ребята же ползком. И вот я, командир и еще один разведчик добрались уже до 4-го или 5-го дома, когда перебиравшийся вслед за нами один наш разведчик попал под пулю автоматчика. Первая пуля попала ему в спину, он закричал и упал (немцы вели перекрестный огонь). Командир послал меня ему на помощь. Только я подбежал, как автоматчики дали очередь-другую — пули ложились рядом со мной. Разведчика, к которому я подбежал на помощь, убило (пули 3 или 4 попали в грудь и руку). Я взял его винтовку — и назад, добежал благополучно. Продвинулись еще немного, отметили огневые точки — обнаружили, что немцы перебрались в окопы (эти окопы были вырыты местными жителями, немцы их повыгоняли оттуда и сами разместились в них), до этого они находились по левой стороне поселка.


Стали возвращаться назад. Я шел опять первым, не прикрывался, не полз. По-видимому, внезапность перебежки или то, что я перебегал открыто, на них подействовало, — во всяком случае, «прославленные» финские (там были и такие) и немецкие автоматчики не смогли взять на мушку мишень около 2 метров длины, которая открыто передвигалась и каковой имею честь быть я. Отчаянный огонь открыли автоматчики, когда мы перебрались к последнему дому (возвращаясь назад). Я перебегал благополучно. Ребята-разведчики ползли. Автоматчики открыли огонь. Чтобы отвлечь их внимание, я из своего полуавтомата стал отвечать им из-за угла дома. Пострелял немного, перелез на новое место. В это время приползли два разведчика. Первый раз номер, что называется, «удалси».


Но не удалось мне обмануть немцев, когда пополз наш командир. Это старший лейтенант Сторожко, с которым я очень сдружился в последнее время. Очень славный парень. Не дополз он 50 метров, как пуля попала ему в ногу, затем вторая — во вторую ногу. Ползти ему было почти невозможно. Он позвал на помощь. Только я высунулся — огонь из автомата, я с другой стороны дома — прополз немного и дальше - ну, просто как бы стеной из пуль отрезает. С трудом удалось втащить Сторожко в дом (он получил и третью рану — в бок). Перевязал, положил на санки (с разведчиками). И вот, как только (через минут 20—30 после перевязки) начали подходить наши, - мы бегом с санками до опушки. Но как только вышли на опушку леса, немцы открыли минометный огонь. Ребята мои, разведчики, — в сторону, но недалеко: один отбежал метров 30, и его тут же ранило осколком в живот, другой - помогать ему добираться до госпиталя.


Я остался один. Тащишь санки по глубокому снегу — на дорогу нельзя выйти, автоматчики были и в лесу, легче могли подстрелить на дороге. В общем, через час примерно где ползком, где как (я уж выбился из сил) доставил я Сторожко в госпиталь (дер. Носове). И когда он вскоре на моих руках скончался, сдал и я (слишком тяжела была потеря).


Славный бесстрашный командир и добрый хлопец (он очень молодой), и так он просил по дороге: подержи за руки, отогрей, а то стынут. Так человечно — и смерть. Это для меня был урок гуманизма. Но ничего, вскоре я снова пошел в разведку. В этой разведке я проверил себя, понял, что могу быстро, точно выполнять задания, где 1 из 100 за то, что вернешься целым, умею презирать смерть и т. д. Убедился я еще и в том, что нужно даже бравировать храбростью — я слишком много видел трусов, которые прячут свою трусость под личиной того, что не желают якобы бессмысленно рисковать. Когда-когда, а в войну — и такую! — рисковать — долг каждого, и ты, Заинька, можешь гордиться: я этот долг выполнял и выполню.


Ну, о сегодняшнем дне. Теперь я, как уже писал, помощник начальника трофейной команды; сбор трофеев — дело, конечно, более прозаическое, чем разведка, но тоже нужное. (Прозой меня теперь ничто не запугает — я же был и красноармейцем хозяйственной службы.) Нахожусь теперь сравнительно куда в лучших условиях. О том, что меня приняли кандидатом в члены партии, я уже писал. Итак, в феврале 1942 года — новый этап жизни.


Часто думаю о тебе и, как ты, дорогая, вспоминаю нашу жизнь и работу в Петрозаводске как сказочный сон (и как только я тогда не мог этого оценить!). Успокаивает одно, что скоро, как только уничтожим немцев, мы снова соберемся и заживем еще лучше, чем прежде.

Ну, вот и все.
Пиши, дорогая, о детках, о Сереже особенно.

Целуй детишек и родных, а тебя крепко-крепко целует твой Эмка.

[L'autre]

1942
30–31 мая — ГКО принял постановление «О создании при Ставке ВГК Центрального штаба партизанского движения» (ЦШПД). Начальником ЦШПД назначен П. К. Пономаренко. Постановлением ГКО при Воен. советах фронтов создавались партиз. штабы: Украинский штаб партиз. движения (УШПД; нач. — Т. А. Строкач); Брянский (сформир. к 1 июля 1942, нач. — А. П. Матвеев, зам. нач. — А. П. Горшков); Западный (нач. — Д. М. Попов); Калининский (сформир. в июле 1942, нач. — В. В. Радченко, затем — И. И. Рыжиков, С. С. Бельченко, с окт. 1943 — С. Г. Соколов); Ленинградский (нач. М. Н. Никитин); Карело-Финский (нач. — С. Я. Вершинин). ЦШПД (расформир. в марте 1943, в мае вновь восстановлен и действовал до 13 янв. 1944) подчинялись республ. и обл. ШПД, кроме Украинского ШПД, который вместе с входившим в него Молдавским отделом (сформир. в дек. 1942, нач. — И. И. Алешин) был подчинен непосредственно Ставке ВГК.

Пр-к перерезал коридор, по к-му осуществлялся отвод войск 2-й Ударной А Ленингр. фр. на восток, и завершил их окружение в р-не Мясной Бор.

Оформилось соединение партиз. отрядов под команд. А. Н. Сабурова — «Группа объединенных партизанских отрядов Украины».

*

Другие события
Май — Создание первых партизанских отрядов в Греции.

В Руре состоялась нелегальная конференция Коммунистической партии Германии, призвавшая коммунистов усилить саботаж и антифашистскую пропаганду.

* * *


Май — июнь — Реорганизация ВВС семи фронтов Советской Армии в семь воздушных армий.

Оккупантами раскрыта паневежская подпольная организация (рук. — П. Вайчюнас, С. Стульгинскис, В. Валис и др.; ок. 200 чел.), 48 ее членов расстреляны.

На оккупир. терр. СССР существовало 11 партиз. краев и зон.

В Крыму действовали 63 подпольные организации и группы (ок. 600 чел.).

Осуществлен партиз. рейд соединения С. А. Ковпака и С. В. Руднева из Брянских лесов.

В Аджимушкайских подземных каменоломнях (г. Керчь) вела оборону часть войск Крым. фр. (остатки 83-й бригады мор. пехоты, 95-го погранотряда, Ярославского авиауч-ща, Воронежского уч-ща радиоспециалистов и др. частей; св. 10 тыс. чел.). Оборона каменоломен, в ходе к-рой погибли тысячи бойцов и мирных граждан, отвлекла значительные силы противника.

1943

Май — Создание во Франции Национального совета Сопротивления.

* * *


Май — июнь — Бои советских партизан, базировавшихся в Брянских лесах, с крупной карательной экспедицией врага.


1944

Май — Образование антифашистского Венгерского фронта патриотических сил.

[L'autre]

Вечернее сообщение
30 мая 1942
О БОЯХ НА ХАРЬКОВСКОМ НАПРАВЛЕНИИ
…Теперь, когда бои подошли к концу, можно сказать, что основная задача, поставленная Советским Командованием, — предупредить и сорвать удар немецкофашистских войск — выполнена…

Утреннее сообщение
31 мая
В течение ночи на 31 мая на Изюм-Барвенковском направлении наши войска вели оборонительные бои…
На других участках фронта существенных изменений не произошло.
***
На одном из участков Калининского фронта наши части заняли важные рубежи противника. На поле боя осталось до 1.100 вражеских трупов…



Утреннее сообщение
30 мая 1943
…Партизанский отряд, действующий в одном из районов Полесской области, разгромил полицейские гарнизоны в двух населенных пунктах… Партизаны этого же отряда освободили из концентрационного лагеря 180 советских граждан, которых немцы хотели насильно угнать в рабство в Германию…

Утреннее сообщение
31 мая
…На одном из участков Калининского фронта немецкая пехота атаковала наши позиции…
***
Южнее Балаклеи немцы пытались переправиться на левый берег р. Северный Донец. Встреченные пулеметным и залповым ружейным огнем, гитлеровцы вернулись обратно, потеряв убитыми и потопленными в реке 60 солдат…



Оперативная сводка
за 30 мая 1944
…Севернее города Яссы противник после сильной артиллерийской подготовки атаковал наши позиции. На узком участке немцы ввели в бой крупные силы танков… Немцам благодаря численному превосходству удалось незначительно вклиниться в нашу оборону. Завязались ожесточенные бои…

Оперативная сводка
за 31 мая
…В районе севернее Яссы наши войска успешно отбили все атаки… За день боев наши войска подбили и уничтожили 27 немецких танков и сбили 58 самолетов…
По уточненным данным, в боях за 30 мая в районе севернее Яссы наши войска подбили и уничтожили 95 танков противника и сбили 106 немецких самолетов…

[Октябрина]

Как в 1944-м ловили диверсантов на Западе Казахстана
Тревожные дни и ночи 44-го

"В преддверии Дня Победы просим рассказать об истории сброса немецких диверсантов в Жылыойском районе Гурьевской области. Ваши постоянные читатели А.Т. Изекенов, У.С. Успанов". Это письмо, присланное по Интернету, привело нас в музей ДКНБ по Атырауской области, которым руководит Владимир ЦЕЛИШЕВ.
Владимир Ильич рассказывает: "В годы Великой Отечественной войны помимо ожесточенных боев на фронтах, не прекращалась ни на минуту другая война, скрытая и масштабная, в нашем тылу, которую развязала разведывательная служба Вермахта – Абвер. Ей противостояла советская контрразведка "Смерш", которая буквально означает "Смерть шпионам!".
Когда блицкриг на Волге у Гитлера провалился, Абвер все чаще стал засылать на территорию Казахстана диверсантов, чтобы посеять смуту, открыть второй фронт против советских войск. Только за весь 1942 год на территорию СССР было заброшено двадцать тысяч агентов…".
Не все эти люди были отпетыми предателями и головорезами. Многие записывались в диверсанты, просто спасаясь от смерти в фашистских концлагерях. Этим объясняется то, что большинство из них, едва ступив на родную землю, сами шли сдаваться в органы НКВД.
"Из 150 разведывательных и диверсионных групп, подготовленных с октября 1942 по сентябрь 1943 года, вернулись в Германию только две, и те принесли лишь незначительную информацию.
21 августа 1944 года из Мариуполя вылетел самолет с шестью парашютистами на борту, прошедшими подготовку в разведывательной школе города Бреслау. Ночью они десантировались на территории Новобогатинского (ныне Исатайского) района. А уже следующим днем весь этот отряд прибыл в местное отделение связи, сообщив о своем намерении сдаться чекистам. Прибывшим сотрудникам НКГБ они сообщили о том, что в их школе готовятся к вылету еще две группы для засылки в Гурьевскую область. Впрочем, как выяснится потом, и эти диверсанты направлялись на спецоперацию с твердым намерением сдаться советским властям. 24 августа все они были задержаны.
Еще через два дня на территорию Московского сельсовета Курмангазинского района была сброшена другая диверсионная группа, которая в тот же день пришла сдаваться к председателю сельсовета. В ее составе были жители Гурьевской и других областей Казахстана…
Эти группы формировались из числа служащих в Туркестанском легионе. Это советские солдаты – казахи и представители среднеазиатских народов – попавшие в плен и перешедшие на службу Вермахту в обмен на жизнь, одежду и питание. Под видом борьбы за освобождение мусульман в 1942 году в Германии было сформировано 24 батальона из числа военнопленных. Гитлеровцы ставили своей целью поднять восстание в Центральной Азии и возлагали большие надежды на "легионеров". В связи с этим на территории самой Германии и оккупированных ею стран было создано шестьдесят разведывательных школ".
Ночью 3 мая 1944 года над Гурьевом не спеша пролетел самолет с крестами. Дежурный аэропорта по фамилии Степанов опознал неприятельский летательный аппарат и сообщил в областное управление НКГБ. А 6 мая в районе полуострова Пешной самолетом "Люфтваффе" были обстреляны гурьевские пароходы "Пролетарская коммуна", "Калинин" и "Роза Люксембург". В указанные дни те же самолеты были замечены милиционерами над промышленными объектами Жылыойского района (тогда он назывался Жилкосинским).
Чекисты заподозрили, что возможно высадились диверсанты, и оказались правы. В указанный район была направлена поисковая группа, которую возглавил начальник УНКГБ Иван Гончаров (на снимке).
Худшее подтвердилось, диверсанты действительно высаживались дважды – 3 и 6 мая. Обе группы соединились 7 мая в один отряд общей численностью 14 человек. Командиром был обер-лейтенант немецкой армии Алихан Агаев (в действительности Амирхан Тлеумагамбетов), до войны работавший агрономом Жилкосинского райкомзема. Все члены этой команды прошли обучение в разведывательной школе города Улькенвальда в 60 километрах от Берлина. Их задачей было организовать повстанческую деятельность. Для ликвидации этой группы районные чекисты организовали поисковый отряд из 16 человек и направились по горячим следам".
Кто знает Жылыойский район, тот понимает, что неприятелю там легко было спрятаться – пески, тугаи по берегам рек, горы с пещерами. Рассказывает краевед Юрий Пастухов: "Пещеры горы Иманкара в Жылыойском районе – это в 60 километрах от города Кульсары по дороге на Мукур. Вокруг на 15-20 километров ни единого населенного пункта. Сейчас там по-прежнему безлюдное место. Только туристы приезжают посмотреть на пещеру, где прятались гитлеровцы".
По словам Владимира Целишева, диверсанты просчитались, надеясь, что найдут среди местных жителей поддержку. Когда два предателя, переодетые в форму красноармейцев, ходили по аулам, скупая продовольствие, их встретил бригадир колхоза имени Кирова Уялинского сельсовета Байжан Атугазиев. Он проследил, в какую сторону ушли диверсанты, и предупредил чекистов, которые задержали обоих.
Позднее оставшиеся враги поймали Байжана и увели его с собой в качестве проводника. Байжан поняв, что его в живых не оставят, увел предателей в непроходимые пески, за что был расстрелян лично Агаевым.
К этому времени поисковые группы из райцентра и области воссоединились и шли за группой Агаева по пятам. Чекистам удалось взять в плен нескольких членов неприятельской группы, которые рассказали, что Агаев вне себя от неудач, собирается изменить план, предписанный ему гитлеровским командованием, и идти на Гурьев.
19 мая в районе третьей нефтекачки отряд был окружен, и после отказа сдаться диверсанты были убиты в бою. В том числе и Алихан Агаев. Двух последних парашютистов, сумевших скрыться, задержали 24 мая в Макатском районе на берегу реки Кайнар.
Итогом этой операции было: 5 диверсантов, убитых в бою, 9 взятых в плен, 29 единиц стрелкового оружия, 3 радиостанции, более 3 тысяч антисоветских листовок на русском и казахском языках, портативный печатный станок, шрифты, краски, клише антисоветских карикатур, 130 чистых бланков, печати и штампы для изготовления документов, 660 тысяч рублей.
Оставшийся в живых радист группы вплоть до окончания войны снабжал Абвер дезинформацией под диктовку "Смерша". "Стукач" истошно просил командование в Берлине прислать помощь и называл место, где ждала засада. 9 июля 1944 года эта хитрость себя оправдала. По названному адресу в окрестностях Гурьева явились три шпиона с деньгами и деталями для рации.
За успешную ликвидацию парашютного десанта в 1944 году группа сотрудников УНКГБ была награждена орденами и медалями.
Мурат СУЛТАНГАЛИЕВ
7 мая 2009
Источник - газета "Ак Жайык", г. Атырау